Соотношение императивных и диспозитивных начал в корпоративном праве

Таким образом, метод правового регулирования отражается в преобладающих нормах (индикаторах императивности или диспозитивности), их формулировках и целях законодательного регулирования отношений.

Метод корпоративного права

Итак, ранее уже было сказано, что ГК РФ включает корпоративные отношения в сферу регулирования гражданского законодательства и допускает в некоторых случаях субсидиарное применение норм об обязательственных отношениях к корпоративным отношениям. Однако также были отмечены особенности корпоративного права. Исходя из сказанного, стоит отметить два преобладающих доктринальных подхода к пониманию метода корпоративного права: 1) частноправовой метод имеет ключевое значение; 2) императивный метод является основой корпоративного права.

Так, некоторые авторы указывают на неоправданность применения в рамках корпоративного права метода, который существенным образом отличался бы от метода регулирования частноправовых отношений[21]. В.А. Белов считает, что преобладающее значение в корпоративном праве должен иметь диспозитивный метод, так как это сфера взаимодействия формально свободных и равноправных субъектов права[22]. Непонимание ученого вызывает правоприменительная практика и правовая культура судей, толкующих любые нормы корпоративного права ограничительно. Несмотря на формулирование норм о корпоративном договоре (ст. 32.1 ФЗ об АО, п. 3 ст. 8 ФЗ об ООО, ст. 67.2 ГК РФ) наиболее общим и открытым образом, что подтверждается положениями законов о возможности согласованного совершения «иных» действий, существует риск оспаривания таких положений заключенных договоров[23]. Также интересно указание того же автора на необходимость применения гражданско-правового метода в корпоративных отношениях в силу того факта, что названному методу также свойственны императивные нормы защитной направленности для недопущения несправедливости в частноправовых отношениях[24].

Поддерживая позицию о необходимости свободы в рамках института корпоративного договора, Л.В. Кузнецова указывает, что ограничительными с целью определения условий корпоративного договора могут быть только императивные запретительные нормы законодательства, положения учредительного документа, иных корпоративных договоров и прочих договоров[25]. Интересна позиция А.Г. Карапетова и Е.М. Фетисовой, которые отмечают, что, в принципе, положения о свободе договора и Постановление Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 применимы к сфере корпоративных отношений, в частности, для заключения корпоративных сделок[26].

В действительности сложно спорить с тем, что корпоративное право – это сфера деятельности частных субъектов, что к некоторым институтам корпоративного права абсолютно необходимо применять метод частноправовой. Однако не стоит забывать об особенностях этой сферы деятельности, к которым, в частности, относят наличие определенных элементов субординации[27], отсутствие у участников возможности повлиять на наступление определенных юридических фактов в силу неравенства и отношений власти – подчинения[28], множественность субъектов права, требующих особой правовой защиты (так называемых слабых сторон)[29], высокую конфликтность корпоративных отношений вследствие столкновения различных интересов участников корпораций[30], а также возможность определения решений, влекущих юридические последствия, вне зависимости от воли (согласия) меньшинства[31]. Принципиально допускает и считает необходимым императивный метод в рамках регулирования корпоративных отношений Д.В. Ломакин, несмотря на то, что автор признает корпоративное право подотраслью гражданского права и отрицает неравенство субъектов корпоративных отношений; ученыйуказывает на то, что преобладающее большинство норм корпоративного права носит императивный характер[32].

Утверждение Д.В. Ломакина о необоснованно широкой свободе участников корпоративных отношений, которое было сделано еще в 2008 г.[33], видится особо актуальным в свете гл. 4 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ). Так, помимо более свободного регулирования корпоративных договоров в целом и допущения заключения так называемых квазикорпоративных договоров в интересах третьих лиц[34], в частности, ГК РФ содержит множество новых норм диспозитивной направленности. Невозможно не заметить внедрение в отечественное право в отношении непубличных коммерческих корпораций аналога института «статутного контракта»[35], свойственного правопорядкам системы общего права, что предоставляет возможность сторонам корпоративного договора придавать такому договору силу учредительного документа путем регистрации в публичном государственном реестре (ЕГРЮЛ).

О.В. Гутников полагает, что существующие на современном этапе «максимальная вседозволенность и произвол в договорном регулировании корпоративных отношений» приведут к злоупотреблениям, нарушениям прав и законных интересов участников оборота[36]. Ученый указывает, что в силу многих не соответствующих российскому правопорядку норм корпоративного права необходимо продолжить реформу и доработать допущенные ошибки, в частности, путем ограничения свободы субъектов.

Интересен подход, предполагающий разделение преобладающего метода регулирования отношений в зависимости от вовлеченных в такие отношения субъектов. Так, оценивая разделение компаний на публичные и непубличные положительным образом, Е.А. Суханов подчеркивает, что такое деление позволяет перейти к определению статуса непубличных обществ главным образом с помощью корпоративных соглашений и преобладающего диспозитивного регулирования[37]. Аналогичное позитивное представление о современном делении коммерческих корпораций можно найти и в работах других ученых[38]. Действительно, трудно не согласиться с законодателем в части необходимости и оправданности классификации коммерческих корпораций на публичные и непубличные, что позволяет устанавливать более императивные и в целом более жесткие нормы в отношении первых[39] и более диспозитивные для вторых[40]. Стоит отметить, что ст. 66.3 ГК РФ устанавливает существенно более свободное регулирование в отношении непубличных корпораций, допуская разрешение вопросов об образовании некоторых органов, о перераспределении их компетенции и процедурах принятия решений органов на уровне учредительного документа[41]. Нормы о хозяйственных партнерствах, позволяющие регулирование множества вопросов в рамках соглашения об управлении партнерством, и вовсе являются воплощением диспозитивного регулирования в рамках корпоративного права.

В целом нам представляется важным подчеркнуть необходимость дифференциации метода правового регулирования как в корпоративном праве, так и в других отраслях права в зависимости от субъектов отношений и сфер таких отношений[42]. Так, особенностью корпоративного права является наличие множества отношений, в которых участвуют лица, заранее находящиеся в менее выгодном положении по тем или иным вопросам. Эта особенность влечет необходимость учета интереса таких лиц и применения в отношении них особых защитных механизмов (см. ниже). Помимо специально защищаемых субъектов, необходимо обратить внимание на организационно-правовые формы самих корпораций.

Говоря о дифференциации по сферам правового регулирования, стоит в первую очередь затронуть договорные отношения между участниками корпорации. Корпоративные договоры, квазикорпоративные договоры, инвестиционные договоры[43], определяющие основные положения корпоративного управления в рамках инвестиционного проекта, и другие формы соглашений должны быть максимально диспозитивными при определении необходимых условий для удовлетворения конкретных потребностей. Также стоит отметить необходимость более свободного регулирования положений учредительного документа организации, которые порождают обязательственные отношения или иным образом вводят дополнительные права и обязанности участников помимо тех, которые прямо допускаются для внесения в учредительный документ законом. В частности, нам представляется возможным включение в устав корпорации дополнительных требований к участникам общества по предоставлению обществу определенных благ, подчинению определенных категорий споров между участниками корпорации иностранному праву или включению в устав арбитражной оговорки, которая будет распространяться на всех, даже новых участников корпорации[44][45].

Напротив, использование явно императивного метода необходимо в той лишь степени, в которой требуется защита оборота от потенциальных злоупотреблений и установление путей разрешения конфликта интересов. Участники корпоративных отношений свободны самостоятельно определять содержание отношений посредством устава и договорных отношений, действуя в рамках лишь тех императивных ограничений, которые обусловлены следующими факторами.

1. Необходимость установления общих основ оборота («правил игры», по замечанию В.А. Белова, которые необходимы для определения статуса участников «игры»)

Императивно должны определяться основы правового положения субъектов корпоративных отношений, а также их частей (например, органов юридического лица). К этой категории относятся нормы о праводееспособности корпораций, функциях и полномочиях органов юридического лица. Диспозитивные нормы, позволяющие устанавливать особый статус отдельных корпораций в учредительных документах, могли бы нарушить интересы лиц, у которых нет доступа к таким документам. Также к императивным должны относиться нормы, устанавливающие (1) момент начала и прекращения существования юридического лица; (2) порядок участия в обороте – деятельность органов и представительство юридического лица; (3) перечень организационно-правовых форм юридических лиц, понятие[46] и порядок реорганизации, последствия ликвидации юридических лиц; (4) соотношение юридической силы нормативных правовых актов, учредительных документов и корпоративного договора по определенным вопросам статуса юридического лица и пр.

2. Публичные интересы

В эту категорию входят нормы, защищающие интересы государства и гражданского оборота в целом. Например, (1) процедура регистрации юридического лица, пути подтверждения фактов о нем (в частности, получение информации о лицах, которые могут действовать от имени и юридического лица без доверенности); (2) вопросы лицензирования и разрешительный порядок осуществления некоторых видов деятельности; (3) защита добросовестных третьих лиц, например, при отсутствии необходимых корпоративных одобрений со стороны контрагента добросовестного лица или вступление в отношения с «лжедиректором». Также стоит упомянуть интерес развития экономических отношений, что оправдывает императивность норм, предотвращающих остановку деятельности юридического лица (в частности, это нормы о сроке деятельности избранных органов корпорации, об альтернативной и замещающей компетенции органов).

3. Заслуживающие внимания интересы отдельных участников оборота (слабая сторона (третьи лица))

Императивный характер должен устанавливаться в отношении (1) прав миноритариев; (2) требований к чистым активам, ограничениям на распределение прибыли; (3) процедур реорганизации, ликвидации, банкротства, понижения и повышения размера уставного капитала и пр.

Хотелось бы также уделить внимание случаям чрезмерно императивного регулирования, которые, с нашей точки зрения, не могут считаться необходимыми:

а) невозможность устранения преимущественного права в обществах с ограниченной ответственностью[47];

b) предписание об обязательном согласовании залога доли в обществе с ограниченной ответственностью с участниками общества;

с) невозможность полного отказа от права голоса[48];

d) невозможность определения персонального состава органов управления отдельными участниками корпорации (даже при предварительном единогласии со стороны иных участников корпорации);

e) нормы о недопустимости (1) ограничения ответственности директоров (за исключением п. 5 ст. 53.1 ГК РФ); (2) их освобождения от ответственности; (3) страхования ответственности директоров;

h) определение через формальное перечисление случаев аффилированности для целей сделок с заинтересованностью[49].

Д.И. Степанов отмечает, что самостоятельным благом, повышающим привлекательность правопорядка и «спрос» на право определенной страны, является свобода участников отношений и отсутствие чрезмерно громоздкого и неоправданного регулирования их деятельности, к чему и стоит стремиться отечественному праву[50].

Как самостоятельную черту метода правового регулирования в корпоративном праве стоит выделить децентрализацию регулирования, что предполагает передачу регулирования ряда вопросов на уровень устава корпорации, и только в рамках отдельной корпорации.

В завершение настоящего параграфа необходимо обозначить ключевую особенность метода корпоративного права, которая заключается в наличии большого количества норм рекомендательного характера. Рекомендательный метод правового регулирования направлен на установление вариантов желательного поведения участников отношений. При включении рекомендательных норм в устав организации корпорация может учитывать местные условия, возможности, потребности и пр., что улучшает общий регулирующий эффект[51]. Из актов рекомендательного характера следует отметить Кодекс корпоративного управления[52] и Кодекс корпоративного поведения[53], которые затрагивают множество сфер деятельности корпораций.

Презумпции и специально защищаемые интересы

Стоит оговориться, что дискуссия о применении той или иной презумпции при определении направленности правового регулирования нормы обычно затрагивает договорное право[54]. Однако в той же степени этот вопрос актуален для корпоративного права.

В тех случаях, когда законодатель не устанавливает определенных «индикаторов» императивности или диспозитивности, необходимо определиться, какой презумпцией при оценке содержания норм стоит руководствоваться (диспозитивности или императивности). Сторонники презумпции императивности в корпоративном праве указывают на следующие аргументы.

1. Правоприменителю, в частности суду, сложно в каждом конкретном случае оценивать, какие интересы должны быть защищены правопорядком, т. е. в какой части законодатель предполагал применение нормы императивно.

2. Если предоставить суду право оценивать диспозитивность (императивность) норм корпоративного права, допустимы ситуации, в которых слабая сторона не может обосновать императивность применимых положений и в связи с этим не будет надлежащим образом защищена.

3. В отличие от обязательственного права (с характерным принципом совпадения воль сторон) корпоративному праву свойствен принцип большинства (для принятия решений, которые влекут определенные правовые последствия для корпорации и ее участников), соответственно, корпоративное право является сферой, в которой потенциально имеется конфликт интересов субъектов, а порой и невозможность влияния на наступление тех или иных правовых последствий, в связи с чем императивный метод регулирования предопределяется предметом регулирования.

Аргументы сторонников презумпции диспозитивности сводятся к следующему:

1. Плюсом является отсутствие формального, буквального подхода суда к толкованию норм закона.

2. Более эффективное регулирование отношений за счет саморегулирования.

3. Корпоративное право относится к частному праву, которое традиционно устанавливает диспозитивный метод регулирования.

4. Одним из минусов презумпции императивности считается возможная «ошибка законодателя». Так, К. Цвайгер и Х. Кетц указывают, что мировая практика знает множество случаев ошибки определения формулировки законодателя, что вело к измененному толкованию нормы правоприменителем[55].

5. Бессмысленность с точки зрения юридической техники и фактическая невозможность перечисления всех возможных ситуаций в законе.

Представляется, что закрепляемая презумпция должна ставиться в зависимость от сферы применения норм права. Презумпция диспозитивности должна быть допущена в рамках института корпоративного договора; отношений, складывающихся между участниками корпорации, а также участниками и менеджерами; установления дополнительных положений в учредительном документе корпорации, в частности, обладающих обязательственным эффектом для участников. Напротив, в остальных случаях следует руководствоваться презумпцией императивности норм корпоративного права, что само по себе не ограничивает стороны отношений доказать возможность осуществления иного поведения.

Так, в рассмотренном в 2007 г. деле суд установил, что положением о совете директоров вопрос об определении перечня лиц, имеющих право действовать от лица общества без доверенности, был отнесен по решению собрания акционеров к компетенции совета директоров. Совет директоров в свою очередь назначил нескольких лиц, которые выступали от имени общества без доверенности. Суд пришел к выводу, что закон не устанавливает запрета на возможность собрания акционеров общества предусмотреть в том числе иных лиц, помимо директора, имеющих также право действовать от имени общества без доверенности и разрешить совету директоров общества определить перечень этих лиц, учитывая также, что Положение о совете директоров является внутренним документом общества[56].

Данное судебное решение может служить хорошим примером рассуждения, которое направлено на сохранение положений, установленных участниками отношений, если отсутствует прямой императив.

Трудно спорить с тем, что интересы определенных субъектов требуют специальной законодательной защиты, что предопределяет императивный метод регулирования таких отношений: а) отношения, в которых участники не выступают на равных началах (например, обладание соответственно 90 % и 10 % акций в уставном капитале), могут определить императивность регулирования; б) отношения, в которых участвуют «слабые стороны», лица, не имеющие доступа к какой-либо информации, обладающие меньшими полномочиями, и пр.; в) отношения, связанные с совершением сделок с лицами, не осведомленными о реальном объеме полномочий органов управления (добросовестными третьими лицами); г) отношения, затрагивающие интересы государства и оборота в целом.

По мнению автора, вышеназванные критерии являются наиболее разумными и адекватными для обоснования применения императивного метода к тем или иным отношениям. Напротив, отсутствие специально охраняемых правовых интересов и равное правовое положение субъектов могут быть основанием для рассмотрения возможности применения диспозитивного метода. Стоит отметить, что именно такой подход позволит найти баланс интересов между участниками корпоративных отношений, а также увеличить привлекательность отечественного правопорядка.

Законодатель, предоставляя защиту тем или иным участникам корпоративных отношений, допускает достаточно широкие формулировки, что в свою очередь может повлечь злоупотребление со стороны самих защищаемых лиц. Например, формулировка п. 2 ст. 53.1 ГК РФ «Ответственность… несут также члены коллегиальных органов юридического лица, за исключением тех из них, кто голосовал против решения…» может привести к следующей ситуации: члену совета директоров известно, что определенное решение может повлечь намного более неблагоприятные последствия, чем того ожидают другие члены совета. Он голосует против этого решения с целью ограничить свою ответственность, но не раскрывает соответствующую информацию другим членам совета, которые одобряют такое решение. Справедливо ли предоставление защиты недобросовестному директору в рассмотренном случае? Представляется, что общее положение о необходимости действовать добросовестно (ст. 1 и 10 ГК РФ) должно применяться даже в тех случаях, когда закон прямо допускает защиту или освобождение от ответственности участников отношений. Следовательно, аналогичную логику о необходимости добросовестного поведения можно распространить и на иные случаи, в частности, злоупотребления своими правами миноритариями во вред другим участникам корпорации.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений: Учебное пособие. Свердловск, 1972. С. 136.

2

С текстом выступления А.В. Егорова в рамках научно-практической конференции на Петербургском юридическом форуме можно ознакомиться по ссылке: http://rapsinews. ru/judicial_analyst/20120521/263223383.html.

3

Перевод с латинского: «Буква убивает, а дух животворит». Более распространено русское выражение: «Следовать не букве, а духу закона».

4

См., например: Иоффе О.С., Красавчиков О.А. О критике науки и научности критики // Иоффе О.С. Правовое регулирование хозяйственной деятельности в СССР. Л., 1959; Лаптев В.В. Предмет и система хозяйственного права. М., 1969; Хозяйственное право: Учебник / Под ред. В.В. Лаптева. М., 1970; Аскназий С.И. Гражданское и административное право в социалистической системе воспроизводства // Ученые записки ЛГУ. Серия юридических наук. Вып. 3. Л., 1951; Мамутов В.К. О цивилистическом подходе к решению проблем правового регулирования хозяйственной деятельности. Донецк, 1977; Хозяйственное право: Учебник / В.К. Мамутов, Г.Л. Знаменский, К.С. Хахулин и др. / Под ред. В.К. Мамутова. Киев, 2002; Маковский А.Л., Суханов Е.А. Еще раз о хозяйственном праве, текущем моменте и об ошибках т. Мамутова // Хозяйство и право. 2001. № 8.

5

Белов В.А. Гражданское право: Учебник для бакалавриата и магистратуры. Т. 1: Общая часть. Введение в гражданское право. М., 2016. С. 55.

6

Предпринимательское право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. Е.П. Губин, П.Г. Лахно. 2-е изд. М., 2010. С. 69 (авторы главы – Е.П. Губин, П.Г. Лахно).

7

Карцов А.С. О цивилистических представлениях русского консерватизма // Цивилистические исследования: Ежегодник гражданского права / Под ред. Б.Л. Хаскельберга, Д.О. Тузова. Вып. 2 (2005). М., 2006. С. 248–249.

8

См.: Победоносцев К.П. Сочинения. СПб., 1996. С. 317–321.

9

Карцов А.С. Указ. соч. С. 250–251.

10

Яковлев В.Ф. Указ. соч. С. 65.

11

См.: Алексеев С.С. Общая теория права. В 2 т. Т. 1. М., 1981.

12

Моисеева Е.А. К вопросу о методе корпоративного права // Научные ведомости Белгород. гос. ун-та. Философия. Социология. Право. 2010. № 14. С. 176.

13

Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. 2-е изд. Т. 1. М., 2004. С. 52.

14

Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» // СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 1.

15

См. также п. 1 ст. 66 ГК РФ, п. 2 ст. 28 ФЗ об ООО.

16

Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» // СЗ РФ. 1998. № 7. Ст. 785.

17

Д.И. Степанов указывает на диспозитивность таких норм в отношениях между предпринимателями в рамках договорных обязательств («нормы… предполагаются диспозитивными, если… иное не вытекает из их смысла и целей законодательного регулирования») (см.: Степанов Д.М. Диспозитивность норм договорного права // Вестник ВАС РФ. 2013. № 5. С. 54). Нам представляется, что данное рассуждение также справедливо в отношении норм корпоративного права.

18

См., например, Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 23 декабря 2011 г. по делу № А57-2662/2010.

19

Несмотря на наличие общих положений об ответственности за неоплату в виде солидарной ответственности акционеров, не полностью оплативших свои акции, по обязательствам общества в соответствующей части (абз. 3 п. 1 ст. 2 ФЗ об АО) и при отсутствии права голоса в части неоплаченных акций (ст. 34 ФЗ об АО) конкретно для данного правила поведения законодателем не предусмотрено специальных санкций.

20

В то же время денежные права требования, облеченные в форму векселя, могут быть внесены в оплату доли в уставном капитале, так как, являясь документарными ценными бумагами, векселя входят в категорию «вещи», установленную ст. 128 ГК РФ.