Этикет следствия

Анна скривилась, глядя на безобразие, и встала.

– Извините, коллега, мне нужно навестить пациента. Это рядом. А с допросами я вам все равно не помогу.

Виктор пробурчал ей вслед что-то неодобрительное, но увидел только мелькнувший в двери собачий хвост – Рыжий как привязанный пошел следом за магичкой. Так что следователю осталось только вернуться к допросам.

Девицы строили глазки, говорили томным голосом, норовили споткнуться и красиво упасть к нему на колени. Виктор был абсолютно уверен, что на следующий день не узнает никого, настолько прочно они слились в хихикающую, притворно вздыхающую и искренне сожалеющую о судьбе Верки череду.

Виктор узнал, что он симпатяга и милашка; что ему сделают скидку, и пусть хозяйка хоть удавится; что томная брюнетка на самом деле – похищенная во младенчестве княжна, и он просто обязан на ней немедленно жениться…

В общем, кошмар отдельно взятого борделя. Виктор подозревал, что хитрая Илона тихонько попросила девиц с ним сотрудничать, но постараться достать до печени, чтобы больше следователю не хотелось вести допросы в этом заведении.

О репутации заботится, зараза!

Когда Виктор допрашивал последнюю свидетельницу, беззвучно вернулась магичка и встала в дверях. Выражение лица напарницы показалось Виктору каким-то неправильным. Странным.

– Ой! – дернулась девица. – А я вас и не заметила!

– Ничего, – отмахнулась магичка, – я вообще очень незаметная. Тень буквально…

Виктор вопросительно уставился на нее.

– Извините, Виктор, вам нужно кое-что увидеть, когда здесь закончите, – бросила Анна.

Она потрясла головой, как будто отгоняя назойливые мысли, и погладила взъерошенного Рыжего.

Виктор кивнул, едва заметно пожал плечами и обернулся к свидетельнице:

– Итак, до какого времени у вас был клиент?

Виктор немного лукавил, когда говорил, что дело окончится только опросом. Он планировал выяснить, кто, где и когда был, а потом девиц, которые лучше всех помнят недавних посетителей, отвести к рисовальщику, чтобы сделать портреты.

Виктору даже думать не хотелось, как он будет выглядеть, сопровождая пеструю компанию проституток в управу. Но – таковы парадоксы работы следователем. Не тащить же рисовальщика сюда! Он, как сплетничали в управе, разругался с женой из-за очередной музы, ночевал в каморке при дежурке и горько вздыхал о тяжелой судьбе творческого человека. При визите в бордель рисовальщик запросто может увлечься «поиском вдохновения», а Виктору нужны портреты к завтрашнему утру.

Закончив опросы, Виктор велел девицам никуда не расходиться и стал быстро просматривать протоколы, чтобы определить, кого вести к художнику.

Судя по показаниям девиц, вместе с которыми работала покойная Верка-Хохотушка, никакой связи между ней и сторожем Юркой, убитым этой ночью, не было. Они не были знакомы, а у сторожа никогда не хватило бы денег на это заведение. Так что очень похоже, что дело все-таки в сходстве Верки и благородной дамы Ингрид Альградской. Но Юрка-то тут причем? Просто случайная жертва, или все сложнее?

Будем надеяться, при допросе окружения Юрки что-нибудь да всплывет.

– Сударыня, – обернулся Виктор к Анне, – что мне нужно увидеть?

Магичка отрешенно постучала пальцами по косяку.

– Верку убили в десяти метрах отсюда, – мертвым, пустым голосом сообщила она. – В двух шагах, почти у всех на виду… Под носом практически. Когда я вышла во двор… неважно. Рыжий учуял кровь.

Виктор аккуратно сложил протоколы в папку и встал. Очень хотелось воскликнуть: «Что ж ты раньше молчала!», но он обошелся коротким:

– Показывайте.

Это был полуразрушенный сарайчик на заднем дворе заведения, спрятанный за зарослями колючей акации. Прямо за ним – невысокий обрыв над рекой Нестриж. Зачем сарай построили и почему забросили, Виктору было совершенно не интересно.

Анна потянула на себя дверь из серых гнилых досок, Виктор шагнул поближе… Ох ты, м-мать!!!

В нос ударил жуткий запах гниющей крови.

Следователь выругался про себя и заглянул в сарайчик через плечо магички. В полутьме и вони на земляном полу копошились белесые черви.

– Ее убивали здесь. На полу кровь, везде кровь… и до сих пор пахнет черным ритуалом.

Анна к нему так и не обернулась, смотрела на червей, как завороженная.

– Потом он скинул тело с обрыва. – Виктор показал на пролом в задней стене сарая.

Следователь аккуратно, стараясь не наступить в гниль, прошел к задней стенке. Чтобы проломить ее, никаких сил не потребовалось, доски держались на честном слове.

Сразу за проломом, на примятой траве и сломанных стебельках каких-то засохших растений были еще видны бурые полосы.

– Он должен был испачкаться в крови с головы до ног, – вслух отметил Виктор, – но почему-то никто ничего такого не видел. Есть идеи? Магия, может быть?

Анна с видимым трудом оторвала взгляд от гнилой крови.

– Вполне возможно, что и магия. Есть такой амулет, «светский лев» называется. Приводит одежду в порядок, будто она только что из ателье. – Она говорила медленно, без интонаций, будто читала строчки энциклопедии. Или думала о чем-то своем, таком, что не расскажешь никому: – Ни пылинки, ни соринки, и костюм будет отглажен идеально. Дорогущая штука, но если убийца – из благородных, мог запастись, ради княжеских-то балов.

– М-да… богатенький некромант-любитель?

– Или он просто тихонько ушел, никем не замеченный.

Виктор вызвал экспертную группу, осмотреть место преступления. Пока они с Анной ждали, снова просмотрел протоколы.

Вот черт. Постоянно на глазах у девиц был только один из пятерки. Тот самый высокий нескладный шатен. Остальные – кто спал, умаявшись, в отдельном кабинете, кто проветриться выходил…

– Госпожа Мальцева, дайте экспертное заключение – они нам много наврали? – спросил Виктор у магички.

– Думается мне, что не очень, смысла не было. Но с чего вы взяли, что я могу точно определить, врут они или нет?

– Вы же маг! Мысли читаете, вранье чувствуете…

– Ага. Еще мы на драконах летаем и убиваем взглядом. Это сказки, Виктор. Ментальщик может как-то воздействовать на человека только с его согласия, обязательно к нему прикасаясь. Или если тот в беспамятстве. Некромант работает с энергией распада и боли… или с тем, что когда-то было живым. Сознание и разум ему неподвластны, он может только парализовать жертву, да и то – сил на это нужно немало. Так что забудьте про «ты-же-маг!». Мы не всемогущи. И учтите – если вы рассчитываете, что я при встрече определю, кто наш убийца, вы ошибаетесь. Я не умею. Проводить тесты на магические способности с применением серьезных артефактов нам никто не даст. И гетенхельмские инквизиторы кота не одолжат, к сожалению. У местных таких зверей нет, только имперцы сумели обучить кошек сообщать о магии.

– А жаль… – протянул следователь.

Он и правда надеялся, что рыбак рыбака… ну или колдун колдуна определит мгновенно.

– Увы. С живого человека следы энергий смываются очень быстро. Вот то, что когда-то было живым, хранит память довольно долго.

– И еще, – будто между делом, спросил Виктор, – почему Илона на вас чуть не молится? И какое «другое» дело у вас с ней есть?

– Я уже говорила, что часто работаю в Веселом квартале. У меня здесь много самых разных пациентов, – отрезала магичка, явно не собираясь обсуждать детали. – Мы закончили здесь?

Чего только не наслушался Виктор, когда привел в управу четырех девиц для составления портретов.

– Девочки, бросайте этого зануду, давайте к нам!

– Малыш, ну ты даешь! Все свое ношу… а, да, вожу с собой?

– Витька! Я с тобой дружу!

– Вот это запасливость! Или самомнение?

– Теперь выражение «бардак на рабочем месте» расцветает новыми красками…

Дорогие коллеги изощрялись в остроумии на всю катушку. Особо старательным сослуживцам хотелось дать в морду, потому что искрометно отшучиваться Виктор так и не научился, а объяснять каждому, что привел свидетелей по делу… Да кого это вообще интересует?

Так что Виктор ответил коллегам: «Завидуйте молча!» – и побыстрее загнал девиц к рисовальщику.

Зато девицы веселились вовсю…

Вечером, умудрившись даже выкроить час на портного, Виктор получил от томно закатывающего глаза рисовальщика портреты фигурантов. «Малыш, тебе точно больше никаких портретов клиентов этих муз не нужно? А то я с удовольствием, они меня вдохновили…»

Теперь следователь составлял схему – кто из них, по словам работниц салона мадам Илоны, где находился в ночь убийства.

Виктор разложил перед собой пять листков с лицами подозреваемых. Рисовальщик постарался – портреты выполнены цветными карандашами, лица получились очень живыми и, будем надеяться, точными.

«Ну что, ребята, начнем с вас. – Виктор придвинул поближе портрет сухощавого блондина. – Ты у нас, увидев Верку, заорал, что хочешь именно ее, а остальные пусть убираются. Разом четверо про это рассказали, включая Илону, – и, похоже, не врали. Могли сговориться, но уж больно по-разному рассказывали, при сговоре обычно с одних слов твердят».

Виктор почувствовал какую-то недосказанность. Будто что-то ускользало… Он потер пальцами виски, прикрыл на несколько секунд глаза – и только после этого нехитрого ритуала снова стал смотреть на портреты и схему.

Портреты оказались знакомыми. Где же он их видел? Ага. Сегодня утром. «Белый ферзь», приятная компания подвыпивших гуляк во главе с племянником князя. Ну что ж, завтра познакомимся поближе… А сейчас пора к шефу, за инструкциями.

Глава 7

В кабинете у шефа Виктор кратко изложил сегодняшние результаты и мельком порадовался, что шеф никак не прокомментировал явление компании Илониных девиц в управу.

На сообщение о том, что в списке подозреваемых значится Славомир, племянник и оруженосец князя, и еще несколько пажей и секретарей, шеф удивленно поднял бровь.

– Про дерьмовую банку оба помните? – вкрадчиво спросил Горностай.

– Помним, – за обоих ответила Анна. – Но куда деваться-то?

– Кхм, – кашлянул шеф, – не при даме будет сказано, куда… В общем, так. Законы знаете? Допрос подданного иностранного государства с дипломатическим иммунитетом возможен только с его согласия. В нашем случае, я уверен, потребуются еще и разрешения от их сюзеренов. Если фрайин разрешит допросить своего секретаря – прекрасно. Нет – значит, нет. К остальным, включая Славомира, пока не лезьте, но запросы ты, Виктор, подготовь. И помните: пока что вы о следствии говорите только с фрайин, остальные пусть думают, что Виктор просит службы у Альграда. А то такая вонища поднимется… Надо сначала князю доложить. Но об этом пусть у вас голова не болит.

Силин глянул на подготовленные планы завтрашних допросов, отложил все, кроме допроса Ингрид Альградской и ее секретаря, а эти на удивление быстро одобрил (пара моментов в них казались Виктору слишком смелыми, если не сказать – нахальными).

И, наконец, Горностай перешел к главному.

– Итак, фрайин Альградская, – торжественно прочитал шеф, развернув коричневую папку. – Сестра конунга Магнуса Альградского. Обращаться к ней нужно «фрайин», что в вольном переводе означает «княжна» или «баронесса», хотя она не княжна и не баронесса, а сестра конунга, и титул принадлежит ее брату. Можно «ваша светлость», так как Альград является самостоятельным государством, что приравнивает его к княжеству или герцогству.

Шеф в притворном ужасе закатил глаза:

– Сложно-то все как, а?

– В древности конунги, как и князья, были военными вождями, – пояснил Виктор. – Альг Скальд, соратник Мстислава Великого, вместе с ним завоевывал западные земли. Сергей Бельский, мой предок, тоже с ними был, тогда мы и стали баронами фон Бергенами, по названию захваченного удела. Только Бельский присягнул Мстиславу и остался сколачивать империю вокруг Гетенхельма, тогда еще – махонького городка. А Скальд с Мстиславом остаться не захотел, какая-то кошка между ними пробежала. Он с частью войска отправился на север, у Мстислава ни сил, ни желания не было Альга Скальда останавливать. В итоге Альг захватил Озерецкое княжество. Он переименовал свою землю, а сам стал князем. Но все равно остался конунгом, согласно традициям, и потомкам своим этот титул передал. Даже когда Альград стал полностью христианским, название осталось.

– Сам черт ногу сломит в истории, титулованиях и обращениях! – хмыкнул Горностай. – Вы-то хоть понимаете, что тут к чему?

Анна покачала головой.

– Шеф, все же просто, – слегка удивился Виктор. – В данном случае «конунг» и «князь» – одно и то же, можно называть и так, и так. Но «конунг» – с уважением к традициям, а «князь» – точнее. Титул принадлежит тому, кто правит Альградом. Если он женат, то и его жене. У наследника может быть отдельный титул – а может и не быть. Остальные близкие родственники – сестры, братья и дети, кроме наследника, являются знатными, но нетитулованными дворянами. В семье конунга незамужние дамы – «фрайин», замужние – «фрайфрау» мужчины – «фрайгерр», это уже дань имперской традиции, так как Альградский правящий дом в очень близком родстве с нашими баронами. Но если попросту, все они вместе – «ваша светлость».

– Да уж, повезло мне с тобой. Я бы удавился все это запоминать, – признался Горностай. – Так что тебе и карты в руки.

– Да ладно, шеф! Вы же не путаетесь в титуловании нашего князя? Он Николай Гораздович, титул – князь Гнездовский. Обращение – «ваша светлость» или «князь».

Но «князь» он только для равных ему хотя бы формально, то есть для дворян.

– Все-все, уймись, знаток этикета, – замахал руками Силин. – Я понял. Всем говори «ваша светлость», не ошибешься.

– Это не совсем так… – продолжил было Виктор, но осекся – шеф уже с трудом сдерживал смех.

Анна просто загадочно улыбалась. То ли чтоб за умную сойти, то ли у магов все иначе, даже обращение к «сильным мира сего». Виктор не стал об этом задумываться, просто понадеялся, что завтра при опросах свидетелей она не ляпнет какую-нибудь совсем вопиющую бестактность.

За окном еще только начинались поздние июльские сумерки, но шторы на окнах в кабинете шефа были задернуты и на столе горели несколько свечей в причудливом канделябре.

– Интересный вам достался свидетель, мне прямо завидно. – Шеф протянул Виктору папку. – Вот, изучайте. За избавление от проблем с поисками некроманта особисты поделились выжимкой из открытых источников. Правда, если мы не выдадим результат быстро и качественно, они первые же нас закопают, – так уж повелось.

Василий Федорович был явно чем-то очень доволен: похоже, умудрился заработать пару очков в хитрых играх между стражей и особым отделом княжеской канцелярии. Виктор, конечно, не знал деталей, но о «большой любви» двух ведомств были в курсе даже служебные собаки.

– Ого! – Виктор взвесил пухлую папку с газетными вырезками и аналитическими справками, написанными убористым аккуратным почерком. – Солидный материал.

– Забирайте и внимательно читайте. Из здания не выносить, по окончании расследования вернешь. Отвечаешь, ясное дело, лично и головой.

– Есть.

Виктор хотел было уйти, но шеф жестом его остановил.

– Анна, у тебя, говорят, собачка завелась? – поинтересовался Силин. – Полезная собачка или так, погавкать?

– Рано судить, потому и не докладываю. – Анна снова покачала головой. – Хотя на место убийства Веры пес нас навел. Чистое везение вообще-то, что он оказался рядом и унюхал кровь. А вот насчет поисков убийцы – непонятно. Собака действительно была вместе со сторожем в момент нападения, но колдующий некромант у животных вызывает панику. Пес вырвался и сбежал, успев увидеть только черную жуткую фигуру. Ни лицо, ни приметы из собачьих воспоминаний не извлечь. Остается опознание по запаху, но я не уверена. Слишком он был напуган.

– М-да… – протянул шеф, – даже если опознает, собачку в суд как свидетеля не приведешь, адвокаты на смех поднимут. Ну, хоть будете знать, на кого доказательства собирать. Ладно, валяйте, изучайте бумажки. Я одним глазом глянул и пожалел, что не сам дело веду. Интереснейшая вам попалась дама…

Они устроились у Виктора в кабинете, разложили бумаги на столе. Свечи зажигать пока не хотелось, в полвосьмого вечера было еще очень светло. Виктор налил себе и Анне по огромной кружке чая. Магичка тем временем, не слушая возражений, быстро сходила за пирожками, успев буквально за пару минут до закрытия лавки пекаря.

«Виктор, вы как хотите, а мне регулярно питаться просто необходимо. Да и вам не помешает, это я как врач говорю. Вам с какой начинкой принести?»

– Знаете, Виктор, я тут пару дней назад читала последний роман Карреры – так на фоне альградской истории приключения бравого кавалергарда просто меркнут… – сказала магичка, быстро пролистав перечень документов.

– Да уж… – согласился Виктор. – С ума б от такого счастья не сойти…

«Ингрид Владислава Елена Альград-Эзельгарр. Двадцать два года. Младшая сестра владетельного конунга, князя Магнуса Владислава Александра Альградского», – значилось на первом листе папки.

Виктор грустно усмехнулся. У него было больше имен – Виктор Вальтер Александр Густав фон Берген, князь Бельский. По знатности он был выше дамы-свидетеля (или потенциальной жертвы?). Потомки Альга-Скальда, удачливого бандита, сумевшего завоевать себе княжество, не шли ни в какое сравнение с князьями Бельскими. Основатели Империи. Второй по знатности род, право на императорскую корону, если прервется прямая линия…

Впрочем, какая разница? Где она и где какой-то там следователь?

Виктор откусил пирожок, проследив, чтобы крошки не упали на отчет, глотнул чаю и продолжил чтение.

Практически с рождения Ингрид была обручена с Иоганном, наследником баронства Эзельгарр – главного конкурента Альграда по морской торговле, расположенного на длинном полуострове севернее Альградского побережья. Четыре года назад Ингрид отправилась в Эзельгарр, где состоялась пышная свадьба. Но прожила там совсем недолго. Когда Константин и Александр схлестнулись за обладание железной короной Гетской империи, наследник Эзельгарра с небольшим отрядом отправился на помощь принцу Константину. Что творилось у него в голове – непонятно, но голову эту он сложил довольно быстро. Героически или не очень, история умалчивает. Формально он числился пропавшим без вести.

Когда стало ясно, что муж с войны не вернется, Ингрид быстро организовала заочное отпевание и кенотаф. После недолгого траура фрайин вернулась в Альград под папино крылышко и стала появляться в Эзельгарре только в качестве дипломатического и торгового представителя Альграда.

К некрологу безвременно почившего Иоганна в папке прилагалось пояснение:

«Барона Витольда Эзельгаррского сын и наследник Иоганн очень раздражал. Об этом есть свидетельства очевидцев… – Часть страницы аккуратно обрезана. – … раздражение распространялось и на невестку, так что старый барон наверняка был рад избавиться от обоих. Как решится вопрос с наследованием Эзельгарра, пока не ясно. Скорее всего, наследником будет объявлен внебрачный сын барона, Петер».

И на том же листе, но другим почерком: «Есть любопытный юридический казус. Витольд Эзельгаррский официально объявил сына своим наследником сразу после его свадьбы с Ингрид. Так что традиционный для Эзельгарра обряд „принятия в наследники“ проводился над ними обоими как семейной парой. После смерти мужа Ингрид вступила в наследство с традиционной же формулировкой „принимаю все, что ты мне оставил“ – то есть и титул наследника, при отсутствии у почившего супруга признанных детей. Так что формально она имеет право на баронскую корону Эзельгарра, пока Витольд не объявил нового наследника со всеми необходимыми формальностями».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.