Дура среднего возраста

Деньги на учебу выделила бабушка из своих «гробовых» накоплений, иначе видела бы Марина это высшее образование, как свои уши. Нет, безусловно, в природе существовали какие-то уникальные персонажи, поступавшие на бюджет, но ходили слухи, что такое поступление тоже стоит денег и немалых. На последних курсах Марина уже подрабатывала в бухгалтерии, и весь свой заработок отдавала бабушке. Так что на похороны впоследствии «гробовых» хватило с лихвой.

В университете Марина подружилась с грузинской девушкой Этери, которая и научила её одеваться элегантно и дорого. По крайней мере дорого с виду. Этери открыла Марине мир скидочных акций, и Марина радовалась, как ребенок, когда удавалось прикупить вещь дорогого бренда, если уж не совсем по дешевке, то хотя бы по приемлемой цене, от которой глаза не выкатывались из орбит. После завершения учебы родители удачно выдали Этери замуж, и она теперь жила за границей, а Марина осталась у себя в Купчино, зато устроилась на работу своей мечты. Однако заработной платы ей пока еще не хватало, чтобы навещать Этери в красивой жизни на Лазурном берегу. Ведь мало купить билет до Ниццы и обратно. Необходимо еще много всякой всячины типа купальников, шляп, сарафанов, туфель и платьев для коктейля, чтобы выглядеть королевишной, а не всё той же сиротской Золушкой.

Пристроив костюм в шкаф, она потащилась на кухню, по дороге прихватив в прихожей журнал, который купила у метро. Когда она расположилась за столом и открыла журнал, матушка брякнула перед ней тарелку с котлетами и жареной картошкой. Пахло потрясающе вкусно.

– Всё либерастов почитываешь? – буркнула мать, глянув на журнал. – У, пятая колонна!

Марина тяжело вздохнула и решила не ввязываться в полемику. Матушка уселась напротив со своей тарелкой. Некоторое время ели молча. Потом матушка не выдержала.

– Всё, голубчики, доездились! – заявила она и сунула под нос Марины кукиш. – Вот вам Турция с Египтом.

Марина отложила журнал и внимательно посмотрела на мать.

– И вам тоже, – вежливо ответила она, отправляя в рот кусок котлеты. Показывать матери ответный кукиш Марина не посчитала нужным, и так всё ясно. – Я думала, мы по весне с тобой вместе дней на десять в Египет прокатимся. Мне новогодний бонус обещали хороший.

– Чего я в твоем Египте не видела?! – фыркнула мать.

– Да ничего и не видела. Ни в Египте, ни в Турции, ни еще где.

– Думаешь самая умная, да? Образованная? Только вот что я тебе скажу, дочурка моя дорогая, не жили богато, не стоит и начинать! Думаешь, выберешься когда-нибудь из говна этого? – мать обвела рукой пятиметровую кухоньку. – Хрен тебе!

– Хрен так хрен, – покладисто согласилась Марина, доедая картошку. – Тебе настричь газетки?

– Какой газетки? – не поняла мать и сделала круглые глаза.

– Обычной. Как при Советах, вместо туалетной бумаги. Чего ж к хорошему-то привыкать? Страна прикажет, а ты уже и готова! Вот она газетка!

– Ах ты, поганка! Отлупить бы тебя, да сил уже нет никаких.

– А ты новости меньше смотри, здоровее будешь, – Марина встала из-за стола и понесла посуду в раковину. – Спасибо, мамулька, всё было очень вкусно! Как всегда, – Марина чмокнула мать в седую макушку и принялась за мытьё посуды.

Мытьё посуды было обязанностью Марины с самого детства. В глубине души она мечтала, что когда-нибудь сможет позволить себе посудомоечную машину, вот только поставить её в пятиметровой кухоньке негде. Эх! Снести бы все стены! Сделать для них с матерью по маленькой комнатке, а в остальном пространстве организовать приличную кухню с большим обеденным столом. Марина видела такое в квартире, которую для Этери снимали родители. Да где там! Даже если Марина накопит денег на такой ремонт, мать ни за что не согласится. В её представлении у приличных людей просто обязана быть некая зала. Откуда в лексиконе матери появилась вдруг эта «зала», Марина даже не могла предположить. Так только деревенские люди гостиную называют. Да, какая разница, собственно говоря, когда эта комната, которую мать гордо именует «залой» ничего общего ни с залом, ни с гостиной не имеет. Разумеется, там висит большая чешская хрустальная люстра, вернее даже не висит, а лежит на голове у входящих, стоит полированный обеденный стол, который раскладывается, и в таком состоянии за ним вполне могут разместиться восемь человек. Правда, в этом случае сесть уже будет некуда. То есть восемь человек, стоя, с люстрой на головах. Фуршет так фуршет! Кроме того, в этой «зале» имеется сервант от чешского или польского гарнитура, Марина точно не помнит страну происхождения этого зеркального чуда под названием «Хельга». Сервантом матушка очень гордится и называет его исключительно по имени. Мол, возьми рюмки в Хельге. Хотя посуда, выставленная в этой самой Хельге, используется очень редко только по большим праздникам. Посуда тоже богатая. Рюмки и фужеры сверкают хрусталем, тарелки переливаются перламутровыми розами. Одну из стен материнской залы украшает красный ковер, рядом с которым располагается раскладной диван, на котором, собственно, матушка и спит. Раскладывать диван тоже некуда, поэтому мать спит на неразложенном, благо рост позволяет. Вот Марина бы точно на этом диване не уместилась. Венчает композицию залы трехстворчатый полированный шкаф от той же самой Хельги. И, разумеется, в красном углу находится постоянно бубнящий телевизор, которым мать чрезвычайно гордится. Телевизор купила Марина в подарок матери на день рожденья. Он имеет большущий плоский плазменный экран и бесплатно показывает кучу каналов. С тех самых пор матушка и стала телеманьяком, а чтобы безотрывно следить за событиями в телевизоре, уже сама прикупила на кухню маленький подвесной зомбоящичек. Этот малыш болтается под потолком и тоже непрерывно чего-то вещает.

– Мамуль, – первое время Марина честно пыталась побороть телевизор, – ну, нельзя же доверять всему, что тебе говорят из ящика! Бабушка рассказывала, что раньше при Советах в телевизоре постоянно вещали про успехи, высокие надои и победу в битве за урожай! – Марина и сама видела счастливые усталые лица комбайнеров в программах «Новости дня», которые для смеха установил Этери на видеомагнитофон её приятель. – И при этом страна закупала зерно в Канаде, постоянно забывая об этом сообщить советскому народу. Потом тебе лично из телевизора пудрили мозги про Леню Голубкова, который купил жене сапоги с помощью «МММ», и, как там его – «Мы сидим, а денежки идут»? Вспомнила «Хопер инвест»! И что в результате? Сколько ты Мавроди денег отнесла? И опять снова-здорово! Совершенно не сомневаешься в той лапше, что тебе на уши вешают!

На все эти речи матушка только махала рукой, обзывала Марину пятой колонной и делала телевизор громче. В результате уже и Марина махнула рукой на всё это, поняв, что телевизор непобедим.

– Господи! Сколько ж можно, – опять застонала матушка, подкладывая Марине в раковину сковородки. – Ведь не протолкнуться же! И когда только твои олигархи тебе апартамент выделят.

– Думаю, что никогда, меня ведь и тут всё устраивает, – ответила Марина. – В тесноте да не в обиде!

– Что тебя устраивает, а? Хрущоба наша тебя устраивает?!

– Это ты тете Зине расскажи, что тебя твоя хрущоба не устраивает.

Матушкина сестра Зинаида до сих пор жила в центре города, в коммуналке без горячей воды и ванной комнаты. Коммуналка была большая, старая и обшарпанная, так что никакой надежды на расселение не было. Все, кто пытался это осиное гнездо расселить, натыкались на непомерные требования жильцов. Обитатели коммунальной квартиры, все как один желали отдельные квартиры со всеми удобствами и непременно там же, в центре. В результате так и остались «старухи» при своих разбитых корытах.

Зинаида раз в месяц приезжала к сестре в гости и часа два стояла под горячим душем.

– Счастливые вы, девки, – говорила она, выходя из ванной комнаты и усаживаясь на кухне пить чай.

– Зинаиду вспомнила! У Зинаиды, небось, дочка-то поумнее некоторых, за америкоса замуж вышла! Зинка давеча фотки показывала у ней в телефоне. В отдельном доме живут, аж с двумя ваннами.

– Вот проклятые америкосы! Умеют же устраиваться! Вот что значит чёрный президент, – рассмеялась Марина, – целых две ванные, это ж надо!

– Ага! Вот заберут Зинаиду к себе, и будет она там по очереди в двух ваннах намываться. Про нашу хрущобу вспоминать и поплевывать.

– Не заберут.

– С чего бы это не забрать?

– А у них там не принято с родаками жить. Зачем, спрашивается, мужику, у которого дом с двумя ваннами, иметь в этом доме тёщу? У них принято, чтобы у тёщи у самой дом был не меньше. Чтоб никакого беспокойства от этой тещи не было, кроме большого наследства.

– А если у тещи нет ничего? Одно сплошное беспокойство?

– Тогда в дом престарелых.

– Ну, и ладно! У них и дома престарелых со всеми удобствами, уж получше Зинкиной коммуналки точно. Выходит, и ты меня в дом престарелых сбагришь?

– Конечно! Если ты не прекратишь меня агитировать замуж за иностранца.

Так и знай!

– Ах ты ж ведьма неблагодарная!

– Ага! – Марина закончила с посудой, поглядела на свои ногти и осталась довольна. Специальный лак хорошо защищал ногти от воздействия воды и моющих средств. Не зря деньги потратила. Марина уже давно поняла, что хорошие вещи, к сожалению, обычно стоят дорого, зато и доставляют радость. Не зря говорят, что скупой платит дважды.

Поцеловав мать в нахмуренный лоб, Марина отправилась к себе в комнату готовиться к завтрашнему рабочему дню. День предстоял тяжелый и ответственный. Марина работала в аудиторском подразделении консультационной юридической компании «Михайлова и партнеры». Первый год ей пришлось отработать стажировку рядовым секретарем, прежде чем её взяли в аудиторский отдел к Любови Владимировне Тарасовой, или Любаше, как её называли за глаза сотрудники компании. К Любаше мечтали попасть все стажеры. У нее в отделе всегда были самые жирные клиенты и, соответственно, самые жирные бонусы. Сотрудников своего отдела Любаша называла «крошками», несмотря на то, что некоторым «крошкам» было за пятьдесят, а некоторые носили усы и бороды. В первое время Марина была на подхвате у кого-нибудь из этих «крошек», потом ей стали поручать самостоятельные, но очень небольшие, прямо скажем, крохотулечные объекты. О том, чтобы поработать в паре с самой Любашей, Марина даже и не мечтала. И вот вчера, когда большая часть «крошек» Тарасовой находилась на выезде, а часть свалилась в борьбе с очередным осенним питерским вирусом, в отдел заглянула его начальница Любаша. Оглядев пустующие столы, она уперлась взглядом в Марину.

– Марина…, – Любаша ткнула в сторону Марины пальцем и задумалась.

– Михайловна, – подсказала Марина начальнице. В их компании принято было называть сотрудников по имени отчеству.

– Вот именно, Марина Михайловна. И как это я запамятовала? – Любаша покачала головой. – Завтра идёте со мной.

– Куда? – от неожиданности ляпнула Марина.

– На дело, разумеется, куда ж еще? – Любаша прилепила к монитору Марины бумажку с адресом. – Вот адрес. Встречаемся на месте в десять ноль-ноль. Возьмите с собой ноутбук, паспорт и голову.

Любаша направилась к дверям.

– А как контора-то называется? – вслед ей поинтересовалась Марина.

– «Эпсилон», – сообщила Любаша, не оборачиваясь.

И вот помыв посуду, загрузив в стиральную машину нижнее бельё и колготки, установив таймер, чтобы стирка началась в экономные ночные часы, приготовив на завтра костюм и блузку, Марина открыла тот самый казенный ноутбук, прихваченный с работы, и залезла во всемирную паутину с вопросом про то, кто есть ху этот «Эпсилон». Паутина сообщила Марине, что эпсилон – пятая буква греческого алфавита или пятая по яркости звезда в любом созвездии. Этих данных явно не хватало для определения той деятельности, которая предстояла Марине назавтра. Дальнейшие поиски показали, что даже существует некий культ этого эпсилона, нечто вроде пародии на саентологию. Это тоже вряд ли могло быть как-то связано с аудиторскими проверками. Далее интернет вывалил на Марину целую кучу питерских предприятий с таким замечательным названием. Адрес ни одной из них не совпадал с тем, который Марине дала начальница. Марина расстроилась. Ей совершенно не хотелось выглядеть в глазах Любаши этакой дурочкой-снегурочкой, не имеющей представления о сути предстоящей работы. Немного подумав, Марина набрала в поисковике адрес, выданный Любашей. И тут-то обнаружилось, что по данному адресу располагается некая группа компаний «Галактика», у которой имеется и собственный сайт. Сайт показал Марине, что данное предприятие является весьма солидным, а именно: крупнейшем в городе владельцем коммерческой недвижимости. Группа компаний «Галактика» владела торговыми и бизнес-центрами, арендаторами в которых были не только известные в Питере торговые сети, но и серьёзные зарубежные и отечественные компании. Кроме того, «Галактика» еще занималась строительством этих самых центров. Да уж! Такой клиент обещал быть не просто жирным, а наижирнейшим, соответственно, Марине тут светили не менее жирные бонусы. Разумеется, такую большую компанию вряд ли они смогут осилить вдвоем с Любашей, и на подмогу им, скорее всего, будут мобилизованы все свободные и несвободные Любашины «крошки», но первый кто посещает с начальством нового клиента всегда имеет определенную фору. Оставался вопрос – что же такое «Эпсилон»? Или Любаша специально задурила Марине голову, решив проверить на сообразительность? Хотя в группе компаний «Галактика» вполне возможно наличие целого созвездия мелких компаний, среди которых пятой по яркости звездой может оказаться компания «Эпсилон».

Наутро ровно без десяти десять Марина с трудом открыла стеклянную дверь офиса группы компаний «Галактика». Разглядывать само здание Марина не стала, вернее не смогла, так как на улице, как обычно в это время года буйствовала питерская стихия. В сопровождении мелкого, колючего дождя с Балтики дул ледяной ветер. Он норовил, если не унести прохожих в Неву, то наверняка хотя бы содрать с них одежду. Использовать зонтик в такой ситуации было совершенно бессмысленно. Зонтики не выдерживали напора непогоды и ломались, как спички. Да, что там зонтики! От ветра в городе регулярно сгибались дорожные знаки, улетали рекламные вывески и падали деревья. Именно для такой погоды у Марины имелась непромокаемая скромная стёганка с капюшоном, которая застегивалась на молнию, а капюшон можно было подтянуть плотно к лицу специальной веревочкой. Ясное дело, в таком одеянии никакая прическа сохраниться просто не имела возможности. Тем не менее Марина с утра тщательно уложила волосы. И ввалившись в шикарный холл «Галактики» первым делом скинула капюшон и кинулась к зеркалу. На голове образовалось нечто типа вороньего гнезда, но это было даже мило. Марина тряхнула головой и посмотрела по сторонам. Всё, что она увидела, свидетельствовало о достатке. Можно сказать, обстановка просто вопиюще пахла большими деньгами. И светлые кожаные диваны, и мраморные полы, и картины на стенах. Проход из холла перекрывала будка охраны и турникет. Из-за стекла будки за Мариной внимательно наблюдал охранник. Марина кивнула ему, как старому знакомому, и принялась сверлить взглядом входную дверь и виднеющуюся за ней пустынную улицу. От мысли, что она ошиблась адресом, ведь никакого «Эпсилона» тут и в помине не значилось, Марину сначала кинуло в жар, потом в холод. Она пристроила портфель с ноутбуком на ближайший диван и достала из сумки бумажку с адресом. На всякий случай решила проверить у охранника, всё равно тому нечего делать. Марина подошла к турникету.

– Здрасьте, – сказала она охраннику и продиктовала тому адрес, написанный на бумажке, – это ведь здесь?

– Здрасьте – вежливо ответил охранник, – да, это здесь.

Марина облегченно вздохнула.

– Я начальницу жду. Должна к десяти подойти, – сообщила она охраннику.

– Да, ради бога.

Марина отошла от охранника и заняла прежнюю позицию у дверей. Наконец, откуда-то из мелкого дождя вдруг материализовалась Любаша. Она шла, защищаясь от ветра хлипким зонтиком. Одета она была явно не по погоде: элегантное кашемировое пальто тёмно синего цвета с укороченными по моде рукавами и такого же цвета высокие замшевые сапоги без каблуков. На локте у неё болталась вместительная сумка фирмы «Шанель», зонтик она сжимала обеими руками в элегантных длинных перчатках и держала его перед собой наподобие двуручного меча. Зонтик трепыхался на ветру и периодически норовил вывернуться наизнанку. Марина кинулась к двери и открыла её, пропуская начальницу внутрь. Часы в холле показывали десять часов, ноль-ноль минут. Сотрудники «Михайловой и партнеров» никогда не опаздывали.

– Ненавижу! – Любаша топнула ногой и махнула зонтиком, с которого во все стороны полетела вода. – Как люди живут и работают в центре? Машину поставить негде!

Из рассказов коллег Марина знала, что Любаша проживает за городом в огромном собственном доме с гаражом и прочими атрибутами богатой жизни.

– Здравствуйте, Любовь Владимировна! – поздоровалась Марина и отобрала у начальницы зонтик. Она раскрыла его и пристроила рядом с диваном, на котором уже размещался её портфель с ноутбуком.

– Ой, прошу прощения, Марина Михайловна! Конечно, здравствуйте! А есть тут зеркало? Ага! Вижу.

И в точности как Марина десятью минутами ранее, Любаша кинулась к зеркалу. Её прическа тоже оказалась слегка подпорченной.

– Вот черт! – Любаша дунула на прилипшую ко лбу чёлку, видимо, дождик всё-таки прорвался в обход зонта и сделал свое чёрное дело.

Любаша принялась копаться в своей необъятной сумке. Наконец, она выудила оттуда замысловатую заколку и заколола ею чёлку.

– Ну как? – поинтересовалась она у Марины.

– Как тут и было. – Марина одобрительно кивнула головой.

Любаша победно улыбнулась, достала телефон и нажала на кнопку.

– Сергей Сергеевич, мы пришли, – сообщила она в трубку. – Внизу в холле. Угу, – Любаша кивнула и нажала отбой. – Сейчас за нами придут, – сказала она Марине.

Ожидая гонца, они обе принялись рассматривать замысловатые картины на стенах холла.

– Марина Михайловна, как вы относитесь к абстрактной живописи? – поинтересовалась Любаша.

– Никак, – Марина пожала плечами. – В ней нет логики. Наверное поэтому я никаких ощущений не испытываю, а вот логика у меня вызывает восхищение.

Любаша усмехнулась и посмотрела на Марину, в глазах её промелькнул интерес.

– Пожалуй, тут я с вами полностью согласна! Я тоже поклонница логики и особенно недолюбливаю нелогичных людей. Вернее, нелогичные поступки.

– А я вот думаю, что дурак от умного отличается именно отсутствием логики.

– Согласна, но никогда не следует путать недоинформированного человека с дураком.

– Ну, да! – Марина вспомнила родную матушку. – Или человека, которому промыли мозги пропагандой.

– Вот именно! Нет ничего более нелогичного, чем пропаганда.

Такую интересную беседу прервала ослепительной красоты девушка, вышедшая в холл к Марине и Любаше.

– Здравствуйте! Вы «Михайлова и партнеры»? – поинтересовалась она.

– Здравствуйте, да, это мы, – сообщила Любаша.

– Тогда я за вами. – Девушка приветливо улыбнулась, и Марина совершенно против своего желания, как-то автоматически посмотрела в зеркало. Рядом с этой девушкой вполне себе симпатичная Марина в непромокаемой стеганке смотрелась замарашкой, и только Любаша как-то уравновешивала положение и то исключительно за счет своей элегантности и дорогого гардероба.

Марина с Любашей собрали свои вещи и последовали через турникет за красоткой. Лифт тоже оказался увешан зеркалами, в которые Марина старалась не смотреть, чтобы не расстраиваться. Особенно её удручала практичная стёганка. На фоне пальто начальницы она выглядела словно ватник разнорабочего.

Красотка привела их в приемную не менее шикарную, чем холл. Она забрала Любашино пальто и стеганку Марины и повесила их на плечики в шкаф. Затем она открыла массивную дверь кабинета и пригласила пройти к руководству. Кабинет также вопиюще пах деньгами как всё в этом здании. В этом кабинете вполне себе можно было бы кататься на велосипеде или роликах, а позади стола хозяина кабинета располагалась стеклянная стена, из которой открывался впечатляющий вид на Неву и царящее над ней природное безобразие. Из-за стола навстречу входящим поднялся мужчина неописуемой красоты. Марина и Любаша непроизвольно переглянулись. Вот это номер! Ну, ладно секретарша вылитая «мисс Вселенная», так и еще и босс такой, что хоть сейчас в Голливуд замещать Пирса Броснана. А когда от созерцания бушующей непогоды отвлекся еще один господин, которого Марина поначалу и не заметила, так как он стоял у стеклянной стены и серым своим костюмом как-то сливался с заооконной серостью, Марине и вовсе стало казаться, что она спит и видит во сне сказку про прекрасных принцев. Второй дядька оказался тоже красавчиком, не хуже босса, но уже блондином. Босс улыбнулся голливудской улыбкой и пригласил гостей присаживаться, махнув рукой в сторону уютных диванов в другом конце кабинета.

– Там как-то потеплее, – сообщил он. – А то от этого вида, – хозяин кабинета кивнул в сторону окна, – у меня, честно говоря, мороз по коже.

Расселись, представились, пожали друг другу руки и обменялись визитками. Марина от волнения сразу же забыла, как кого зовут и пыталась косить глазами в сторону лежащих перед ней визиток. Она уяснила только, что блондин – начальник службы безопасности группы компаний «Галактика». А тут еще эта ослепительная секретарша с вопросами про чай и кофе. Марина хотела поскромничать и отказаться, но раз Любаша запросила себе кофе, то решила соответствовать начальнице, не стесняться и потребовать чаю. После пробежки под колючим дождем не мешало бы и согреться. Однако секретарша не унималась и стала допрашивать Марину, какой чай подавать, черный или зеленый?

– Черный, с лимоном и без сахара, – определилась Марина.

– Хороший выбор, – поддержал её босс, – и мне тоже чёрный и с лимоном, но сахарку побольше.

– Я знаю, – секретарша мило улыбнулась и, наконец, удалилась.

– Как добрались? – любезно поинтересовался блондин.

– Безобразно! – сообщила Любаша. – Я десять минут искала место для парковки, припарковалась черти где, а потом вышагивала оттуда под дождем и ветром.

– А вы? – задал вопрос блондин, обращаясь к Марине.

– А я вышагивала под дождем и ветром прямо от метро! – доложила Марина. – Автомобиль у меня пока в проекте.

Блондин усмехнулся.

– Тогда дайте номер только вашего. – Он ласково посмотрел на Любашу и протянул ей бумажку для записи и ручку. – Мы сделаем вам пропуск на нашу парковку. Там рядом со входом в офис железные ворота. Подъедете завтра, скажете «Сезам откройся», и вуаля! Крытая парковка, никакого дождя, ветра и снега. А главное никакого вреда прическе.

– Спасибо, вот это очень кстати. – Любаша потрогала свою заколку и написала на бумажке номер.

– Еще марку автомобиля, пожалуйста.

Любаша добавила «Тойота».

Блондин удовлетворенно кивнул.

– Как уважающие себя нефтяники наверняка предпочитаете двухсотый? – поинтересовался он, убирая бумажку во внутренний карман.

– Нет, я на девчонском паркетнике, предпочитаю не высовываться, – пояснила Любаша.

– Похвально, – одобрительно заметил блондин.

– Тогда к делу, – сказал босс. – Надеюсь, вы в курсе, что все сведения, которые вы получите в процессе работы на нашу компанию, являются абсолютно конфиденциальными?

– Разумеется, иначе, зачем бы вы обратились в «Михайлову и партнеры»! У нас утечек не бывает, – гордо заметила Любаша, правда потом, спохватившись, поплевала через левое плечо.

– Хорошо. У нашей компании два учредителя. Они люди богатые, известные в определенных кругах и вплотную делами не занимаются. Только в крайних случаях, когда требуется особая поддержка.

– Для задействования административный ресурса. – Понимающе кивнула Любаша.

– Именно, – согласился босс. – Оперативным управлением занимаюсь я, являясь ставленником одного из учредителей, а вот финансовым блоком руководит ставленник…, – босс странным образом замялся, – так сказать, того самого административного ресурса.

– А вы, если я правильно понимаю, – вставила Любаша, обращаясь к блондину, – являетесь ставленником другого учредителя?

– Примерно так. – Блондин закинул ногу на ногу.

– Так вот, – продолжил босс. – Я работаю в компании не так уж и долго, всего три года и за это время с работой финансистов вплотную не сталкивался. Работают люди, и работают. Тем более что люди рекомендованные, не с улицы. Разумеется, кое-какие отклонения от той нормы, в которой я привык работать, я сразу же обнаружил. Например, никак не могу от них добиться внятного бюджета движения денежных средств и бюджета доходов и расходов.

– А как же тогда определяется общая прибыль группы компаний? – удивилась Любаша.

Босс развел руками.