Пешка треф атакует

И если какой-нибудь приятный во всех отношениях мужчина вдруг начинает Жанку домогаться, Жанка тут же приступает к поиску его пороков. Нет, конечно, некоторое время она его даже вроде бы любит большой и чистой любовью. Но любовь эта обычно быстро заканчивается, так как Жанка выискивает у мужичка кучу неисправимых недостатков, начинает его воспитывать, придирается к нему по каким-то ничтожным поводам, а затем указывает несчастному на дверь. Ничего не поделаешь, такое сочетание звезд в её характере. Уж если, кто попался в Жанкины сети, то будет запутан в них до полного изнеможения, а потом изгнан с позором. Жанка считает, что в этом и состоит её миссия – выводить на чистую воду маскирующихся под приличных людей подлецов и козлов. Нужно ли говорить, что Жанка считает всех мужиков сволочами.

С Катей Жанка дружит практически с самого детства, когда подбородок еще не играл определяющего значения в её мировоззрении. Наверное, поэтому она всё же допускает отсутствие у Кати каких-либо скрытых пороков. Однако к Катиному мужу Серёге Жанка относится с большим подозрением, считая его основным Катиным недостатком. Недостатком не врождённым, а приобретённым в процессе жизни, как прыщ или бородавка. Жанка полагает, что Катя срочно должна от этого своего недостатка избавиться путём решительного развода. Соответственно, Серёга и Жанка, мягко говоря, недолюбливают друг друга. От искоренения Серёги из жизни лучшей подруги Жанка регулярно отвлекается только лишь на то, чтобы наставить на путь истинный кого-нибудь из своих почитателей. Ну, из тех, которые все поголовно на поверку оказываются сволочами и козлами. Сейчас Жанка вела воспитательную работу посреди какого-то женатого мента. То бишь, господина полицейского офицера.

В летние каникулы Жанкины домашние обычно выпроваживались ею на дачу в Комарово, и квартира оставалась полностью в Жанкином распоряжении. Нынешний претендент на звание козла совершил роковую ошибку. Он воспользовался свободными площадями и стал регулярно ночевать у Жанки во время своих дежурств и усилений. Или, как там у них это дело точно называется? Ну, то, чего там эти господа полицейские офицеры обычно врут своим жёнам, когда не ночуют дома. А Жанка, первое время совершенно балдевшая от возникшей в её жизни очередной большой и чистой любви, вот уже вторую неделю, как начала переживать за обманутую полицейским офицером жену. За несчастных покинутых детей, хотя неизвестно, есть ли там вообще дети. Ну, неважно, за брошенную одинокую собаку или несчастного некормленого кота. На день рожденья Катя пригласила Жанку одну, так как с одной стороны весьма недолюбливала женатых мужиков, которые ходят налево, а с другой стороны потому, что Жанку необходимо иногда от воспитательных действий отвлекать. Глядишь, роман этот закончится не так быстро. В том, что он закончится, Катя не сомневалась. Жанка решительно поставит господина полицейского офицера перед выбором и тот выберет жену, которой потом будет спокойно изменять с другой бабой. Не столь трепетной, как Жанка. Но если случится чудо, и полицейский выберет Жанку, то она всё равно подыщет повод, чтобы от него со временем избавиться. Вот и спрашивается, на фига его приглашать к себе в гости?

Жанка скинула свои дорогущие ярко-красные туфли на коврике в прихожей и босиком, сверкая такими же ярко-красными ногтями, пошлепала в гостиную. Туфли у Жанки не чета Катиным. Самый что ни на есть настоящий кутюр высокой моды. Ну, так её же никто не укоряет в том, что она живет не по средствам. Жанка на шмотки тратит деньги со вкусом и размахом. Интересно, что бы сказал Серёга, узнай он, сколько стоят Жанкины туфли. В обморок бы, наверное, сразу грохнулся.

– Тапки надень, – посоветовала ей Катя. – Серёга хоть и пылесосил, да я тряпкой мокрой пройтись не успела.

– Ну, если твой никчемушник пылесосил, тогда и правда тапки давай, – Жанка взяла с подоконника вазу и сунула туда букет. Букет был замечательный. С какими-то огромными ромашками и нереальных размеров колокольчиками. Жанка вручила Кате вазу и сказала:

– Воды налей. Хотя, – она махнула рукой с огромными кроваво-красными ногтями. – Все равно сдохнут. Надо было лучше бутылку купить.

– Бутылок у нас навалом, а вот цветов, как раз, и нет. Спасибо тебе, – Катя чмокнула Жанку в щёку и пошла на кухню наливать воду в вазу.

На кухне прятался Серёга.

– А ты чего не в кабинете? Или игра закончилась? Ты победил всех и соскучился? – поинтересовалась Катя.

– Да, ну, – Серёга тоскливо махнул рукой. – Скоро родители приедут, всё равно толком поиграть не дадут. Не стоит и начинать.

– Резонно.

Пока Катя наливала воду в цветы, на кухню притащилась Жанка.

– Здорово, гений! Как твоя докторская? – Это была традиционная Жанкина подковырка.

– Привет, Жан. Ты замуж еще не вышла? – А это уже была традиционная Серегина подковырка.

Ну, хоть поздоровались, и на том спасибо.

В дверь позвонили, и Катя побежала открывать. Оказалось, что свёкор со свекровью, Павлуша и Катины родители приехали одновременно. В прихожей стало шумно и тесно. После взаимных приветствий и поцелуев Кате благополучно были вручены еще два букета, и все расселись за столом. Воинствующая Жанка оказалась между Серёгиным и Катиным отцами, то есть была нейтрализована сразу двумя кавалерами. Павлушу Катя усадила рядом с собой, чтобы удобней было ерошить ему волосы и целовать в затылок.

Наконец, настало время вручения подарков. Серёга скрылся в глубине квартиры.

– Сейчас, – свёкор многозначительно подмигнул Кате. – Мы тут скинулись.

Серёга показался в дверях гостиной с большой коробкой, из которой он под восторженные Павлушины вопли извлек непонятный прибор под названием «Мультиварка». По виду эта мультиварка смахивала одновременно на электрическую кастрюлю и на маленького робота «Р2» из всё тех же «Звездных войн».

– Вот, – многозначительно сказала Катина свекровь, – теперь твои мужчины, наконец-то, всегда будут сыты.

– «Ну, да! А то они у меня обычно голодают!» – подумала Катя, но благоразумно промолчала. Она ж не Жанка, чтобы сразу со своим раздражением в бой кидаться. Если кто-то Катю раздражает, она обычно мысленно взвешивает размер этого раздражения и размер пользы, которую она может извлечь от предмета раздражения. А польза от Катиной свекрови Алевтины Ивановны, пока Павлуша не вырастет, просто огромная. Так что придётся Кате засунуть свое раздражение куда подальше.

Тут же свёкор с Серёгой принялись эту мультиварку устанавливать и подключать прямо в гостиной. Катя, конечно, сделала вид, что обрадовалась и стала с умным видом изучать инструкцию по эксплуатации.

– Всё, Серёга, буду тебя теперь кашами кормить, – сообщила она после беглого просмотра прилагаемых рецептов.

– Какими кашами? Я котлеты люблю.

– Нет. Тут вот написано, что я с утра перед уходом на работу свалю в мультиварку всё подряд, а вечером, когда приду, у нас будет горячая каша.

– А я кашу очень люблю, – сообщил Павлуша. – С вареньем.

– Хорошая штука эта мультиварка, – заявила Катя, отложив инструкцию. – Жаль только, что не пылесосит.

– Ага, и не гладит, – заметила Жанка с кислой рожей. Конечно, поняла, как Катя обрадовалась этой мультиварке, и, видать, принялась раздражаться уже за них обеих.

– А мы вот тут тоже скинулись, – встрепенулась Катина мама, похлопав Жанку по руке. – На троих, с Жанночкой.

Сказано это было таким тоном, что присутствующие сразу поняли, от кого Кате достался тот самый ядовитый язык.

– Да, – Катин отец победно сверкнул глазами.

Жанка подхватилась и убежала в прихожую. Вернулась она со своей огромной ярко-красной сумкой и достала оттуда коробку. Уже издали по этой коробке Катя всё поняла и радостно взвизгнула. Айфон! Последней модели. Она схватила коробку, чмокнула Жанку и расцеловала родителей.

– Это же то, что нужно, – Катя достала айфон из коробки и погладила его.

– Ну да! – проворчал Серёга. – А то тебе в последнее время совсем мало звонят. Уж теперь тебе еще и письма слать будут. Нет, не письма – указы. Правительственные.

– И прогноз погоды! – восторженно добавил Павлуша, вырывая айфон у Кати из рук.

– Куда ж без прогноза-то. Ну, что? Выпьем что ли? – предложила Жанка.

– За здоровье именинницы и её производственные успехи, – сказал Катин папа и поднял рюмку. В глазах его светилась гордость. Это хорошо, когда твои родители про твои успехи чего-то понимает и радуются им.

Потом было еще много всяких тостов и все Катю хвалили. Особенно Жанка старалась. Из сказанного выходило, что Катя и умная, и красивая, и мать замечательная, и руководитель ответственный, и зарабатывает на всю семью. При упоминании о Катиных заработках свекровь Алевтина Ивановна как-то совсем скисла.

– Ну, если б науку нашу отечественную не развалили, Серёжа бы сейчас не меньше зарабатывал, а то и больше, – заметила она и поджала губы. У Алевтины Ивановны в роду, похоже, тоже были змеи.

– А я вот что думаю, – Жанка оторвалась от своей тарелки. – Науку в Перестройку не иначе, как агенты влияния загнивающего Запада развалили. Ну, Ельцин Борис Николаевич и его коварные приспешники. Так?

– Так, – согласился с ней Серёга.

Похоже, зря он дал ей себя в полемику втянуть. Жанка в раздражении много чего наговорить может.

– Но в чем развал-то? – продолжила Жанка. – В основном в отсутствие финансирования. Деньги перестали в науке платить, да опыты финансировать, вот все учёные и разбежались, кто куда. Это, конечно, диверсия, тут не поспоришь.

– Да, – согласилась Алевтина Ивановна, – Лучшие умы отечественной науки уехали за рубеж или ударились в бизнес. Фундаментальная наука ведь не ларек на рынке, она требует государственной поддержки.

– Правильно, – Жанка подняла кверху указательный палец с кроваво-красным ногтем. – Вот я и говорю, все уехали и разбежались. То есть, никакой конкуренции в науке не стало. А ты, Серёга, при полном отсутствии конкуренции всего лишь кандидат наук. Сейчас кандидатов этих, что блох на собаке. Так что, исходя из вашей, Алевтина Ивановна, логики, если б науку по-прежнему финансировали и лучшие умы не разбежались, кто куда, Серёга бы и кандидатом ни в жизнь не стал. Не прорвался бы. Какие уж тут доходы?

За столом воцарилось неловкое молчание. Интересно, на что Катя надеялась, собирая всю компанию за одним столом? Что встретятся два враждующих лагеря, Монтекки и Капулетти двадцать первого века, мило поцелуются, выпьют да мирно разойдутся по домам? Ведь каждый раз одно и то же. Без митинга никогда ещё не обходилось. А уж без страданий по невинно убиенной отечественной науке тем более. Катя вспомнила мечты о дне рожденья в ресторане, танцах с джедаем и тяжело вздохнула.

– Так выпьем же за науку, – провозгласила Жанка. – «О сколько нам открытий чудных…»

– Жан, ты не права, – Катя решительно прервала подругу, хотя и была полностью с ней согласна. В научном гении своего супруга она разочаровалась уже давно, но ситуацию надо было как-то сгладить. – Серёжа себя еще обязательно покажет.

– Кто спорит? Надейся и жди, вся жизнь впереди, – Жанка категорически не желала униматься.

– Правильно ты, Жанна, делаешь, что замуж не хочешь, – подал голос Серёга. Катиного кандидата наук так просто с понталыку не собьешь. – Вдруг попадется тебе какой-нибудь никчемный кандидат наук, или того чище менеджер среднего звена. Жди потом всю жизнь, пока он человеком станет.

– Да уж, если я замуж пойду, то сразу за человека. За олигарха какого-нибудь, – Жанке тоже палец в рот не клади, – или министра.

– Лучше сразу принца бери или шейха.

– Я подумаю. Кто там в Европе из принцев сейчас свободен?

– Гарри. Он тоже рыжий, типа тебя. Только ты для него старовата малость.

– Ничего. Сейчас модно, чтобы муж слегка помладше был.

– Рыжий, рыжий, конопатый убил жену свою лопатой.

Ситуация накалялась. Еще немного и эти двое наговорят друг другу окончательных гадостей. Катя умоляюще посмотрела на отца.

– Жанночка, я не хотите ли потанцевать? Серёж, поставь нам какую-нибудь музыку плавную, – Катин папа встрепенулся и выволок Жанку из-за стола.

Так что танцы на Катином дне рождения все-таки были. Хоть и без джедаев.

Гости разошлись только поздно вечером. Правда, Кате с Серёгой Алевтина Ивановна милостиво оставила Павлушу, который моментально прилип к телевизору. Катя поклялась свекрови привезти ребенка обратно на дачу в воскресенье. Серёга сразу после ухода своих родителей благополучно свалил в кабинет на очередную межгалактическую битву. Жанка осталась, чтобы помочь убрать со стола, и тут же принялась жаловаться Кате на своего коварного полицейского офицера и жалеть его несчастную обманутую жену. Даже категорически заявила про то, что счастье на чужом несчастье она строить не собирается. Можно подумать, будто ей с самого начала было не известно, что этот господин полицейский офицер состоит в законном браке?

Когда Жанкин рассказ про мужиков подлых кобелей и особое коварство полицейских офицеров пошел уже по третьему кругу, она наконец-то отвалила. Проводив её, Катя оторвала ребенка от телевизора, уложила его спать, и отправилась на кухню. В кухне было чисто, сыто урчал холодильник, и журчала вода в посудомойке. Катя налила себе бокал красного вина и включила радио. Нужно ли уточнять, что и дома, и в машине приёмник у неё всегда был настроен на волну любимой радиостанции. Там, как всегда, обо всём и ни о чем трепался джедай. Катя чокнулась рюмкой с радиоприемником и поздравила себя с днем рожденья. Тридцать пять. Если верить классике отечественного кинематографа, жизнь еще даже и не началась.

Катя достала коробку с айфоном и погрузилась в чтение инструкции. Когда все необходимые манипуляции по обрезанию старой сим-карты и перестановке её на айфон были завершены, он вдруг запиликал, сообщая о пришедшей эсэмэске. Не иначе, как очередная реклама пожаловала. Сейчас Катя всё бросит и кинется покупать себе подешевевшую парфюмерию, сапоги со скидкой, поедать суши, кататься на такси и менять автомобиль. Время как раз для всего этого самое подходящее – скоро полночь. Она нехотя взглянула на экран. Эсэмэска была от Ковальчука, что было довольно странно. Текст гласил: «Убедительно поздравляю с ДР, пребываю в восторге, почитаю и кланяюсь»

– «Ишь ты! Кланяется он», – подумала Катя. – «Не иначе, как вопрос с Волгоградом благополучно разрешился».

* * *

В Одессу Екатерина Андреевна Петровская всё-таки летела бизнес-классом. После благополучного запуска Волгоградского объекта Гадецкий, наверное, решил проявить к ней некоторую снисходительность. Секретарша Надежда рассказала, что сам лично даже рявкнул на бухгалтерию, которая что-то там про лимит командировочных расходов пищала.

В бизнес-классе Катя съела все, что предлагалось в полете. У неё в самолете обычно просыпался просто зверский аппетит. Хотела еще, как говорится, на халяву и вина выпить, но не решилась. Все-таки не исключено, что прямо сегодня ей придётся встретиться с руководством предприятия заказчика. Не хватало еще, чтоб они решили, что Екатерина Андреевна пьянчуга.

Нет, конечно, понятно, почему Гад не назначил её своим заместителем. Мужик даже если на рогах из самолета выпадет, все равно будет считаться орлом. Опять же все откатные договоренности обычно решаются мужиками за рюмкой водки. Ну, кто пойдет с дамочкой в ресторан или в баню пить водку, чтобы оговорить размер отката? Кстати об откатах. В последний момент Катя все-таки разобралась, почему Гад именно её в Одессу заправил. Мероприятие-то не откатное, а, можно сказать семейное, внутрикорпоративное. По слухам, в последнее время упорно курсирующим в коллективе, «Теплоинжиниринг» из-за каких-то манипуляций своих собственников, тех самых бывше-нынешних партийных шишек, вот-вот войдет в холдинг, в составе которого находится и Одесский завод. Если уже не вошел. Какое-то слияние с поглощением, не иначе. Гадецкий на эту тему особо не распространяется, а бухгалтерия в полном составе помалкивает, как партизаны, но от общественности не скроешься. Правда, она дырочку найдёт. Так что Одесский объект «Теплоинжинирингу» придется делать честь по чести. Шуточки с насосами, как в Волгограде, тут не пройдут. А в таких особых случаях Гадецкий использует исключительно тяжелую артиллерию в лице Екатерины Андреевны Петровской. Лицо у неё хоть и не самое прекрасное, зато имеется бездна обаяния. Ну, это, только тогда, конечно, когда у неё яд с языка не капает. А при встрече с заказчиком у неё яд с языка обычно не капает. Как можно? Заказчик – это святое. Вот Екатерина Андреевна и налаживает отношения там, где деньги вопросы не решают. Чтоб в случае чего, а случиться может всё, что угодно, в России живем, заказчик не разрывал бы контракт, не бежал бы в суд и не жаловался вышестоящему общему начальству, а звонил бы Екатерине Андреевне в «Теплоинжиниринг» и мог войти в её положение. Только безо всяких там откатных договорённостей. Из личной дружбы и симпатии.

Тут, конечно, Гадецкий являл миру свою гадскую хитромудрость. Понимал, что раз Петровская с заказчиком договорилась, то она же и будет вести объект от начала и до конца. Правильнее даже будет сказать не вести, а везти. Как та самая лошадь. Контролировать всё до мелочей и нос свой совать везде. То есть, работать еще и за Ковальчука в полном объеме. Ей же перед заказчиком стыднее всех будет, если «Теплоинжиниринг» обмишулится.

При таких вот раскладах Катя Петровская будет настоящей дурой, если по возвращении с задания, то есть, из Одессы с Гадом не переговорит. Уж раз ему так Ковальчук странным образом дорог, то может быть, он тогда его назначит своим первым заместителем, а Екатерину Андреевну Петровскую уже или заместителем Ковальчука или своим вторым замом. Вон как в банках, например, дело с вице-президентами обстоит. Там этих вице-президентов, как у дурака фантиков. А есть еще не просто вице-президенты, а старшие вице-президенты. Вот и пусть Ковальчук будет старшим заместителем, а Катя Петровская, так и быть, уж побудет обычным, или даже младшим заместителем. Уж больно надоело ей жить не по средствам. Да и туфли хочется, как у Жанки. И еще сумку новую. Катина-то совсем уже поистрепалась.

На выходе из кондиционированного воздуха самолета Одесса встретила Катю тепловым ударом. Таким, знаете, – жах! Ей тут же захотелось сорвать с себя костюмчик. Он хоть и льняной, но подкладочка-то синтетическая, и она моментально плотно прилипла к телу. Волосы тоже прилипли к голове. Хорошо, что не надо получать багаж. У Кати, как всегда, с собой только универсальный скромный самолетный чемоданчик и папка с документами.

После паспортного контроля в толпе встречающих она сразу увидела табличку «Теплоинжиниринг». Её держал упитанный дядька, который периодически стирал пот со лба большим клетчатым платком.

– «Теплоинжиниринг» – это я! Здравствуйте, – поприветствовала Катя дядьку.

Дядька широко улыбнулся.

– Здрассте. Чемодан ваш давайте.

– Не надо, я сама. Он легкий.

– Тогда, айдате за мной, – дядька повернулся и проворно покатился к выходу. Катя с трудом успевала за ним. На парковке их ждал большой и важный черный «Мерседес». Катя обрадовалась. В такой машине, наверняка, должен был быть кондиционер.

Когда машина подъехала к заводоуправлению, в ней уже было прохладно и выходить на улицу совершенно не хотелось. В здании, однако, тоже веяло приятной прохладой. Дядька провел Катю через турникет и привел в приемную директора. Приемная была богатой и просторной. За двумя столами друг против друга сидели две женщины. Одна помоложе, совсем девчонка, другая постарше возраста неопределенного, как и положено настоящей красавице, знающей себе цену. Ей с успехом могло бы быть как сорок, так и пятьдесят лет. И одета она была тоже, как сказал бы Серёга Петровский, далеко не по средствам. То есть, гораздо лучше Кати. Уж дороже-то наверняка.

– Катерина Андреевна! Здравствуйте, – кинулась к Кате та, которая красавица без возраста. Говорила она приятным грудным голосом с лёгким украинским акцентом. – Я ведь вас так себе и представляла. Сразу видно человека с Москвы.

Видимо, в её представлении человек из Москвы должен был выглядеть, как мочёное яблоко. Ведь после теплового удара, настигшего Катю при выходе из самолёта, она выглядела именно так. Девчонка за компьютером, мило ей улыбнулась, кивнула и продолжила что-то печатать.

– Здравствуйте, только я ж не из Москвы, а из Питера, – на всякий случай уточнила Катя. Вдруг дама что-то перепутала, и ожидали они тут совсем не Катю Петровскую.

– Я ж таки и говорю, со столицы. Нам теперь, знаете, шо Москва, шо Питер…, одним словом заграница! – Красавица махнула холеной ручкой, унизанной золотыми кольцами. – Я – Фаина – помощница, тьфу ты, прости господи, удумают же обозвать басурманцы, референт нашего, – она кивнула в сторону массивных дверей директорского кабинета. – Мы с вами по телефончику давеча разговаривали. А это Халка – секретарша наша. Халю, не сутулься! Сутулится усе время, что ты с ней будешь делать! Как добралися?

Катя отметила это «по телефончику». Похоже, Фаина, как и сама Катя, отдает должное телефонным переговорам.

– Спасибо. Добралась замечательно. Бизнес-классом летела, – тут Катя не смогла сдержаться, чтобы не похвастаться. Еще бы! Какой пешке не мечтается хоть раз выглядеть настоящим ферзём, пусть и похожим на мочёное яблоко. – Когда мне к вашему назначено? – она так же, как и Фаина ранее, мотнула головой в сторону дверей директорского кабинета.

– Ой, Катериночка Андреевна, а у нас же тут небольшенькая незадачка приключилася, – Фаина сделала круглые глаза. Глаза были с густо накрашенными ресницами, большие, бирюзовые и чрезвычайно честные.

– Аха, – добавила Галка, перестав печатать. – Точно незадача.

– Какая незадача? – в животе у Кати неприятно ёкнуло. В голове пронеслись разные нехорошие мысли, вплоть до отказа заказчика от заключения контракта. Сразу вспомнилась указка Гадецкого. Ясное дело, кто в случае чего окажется во всём виноватым.

– Наш-то тю-тю, у Лондон улетел. Его срочно вызвали. Прям срочно-срочно, – пояснила Фаина, – самое большое начальство! У штаб-квартиру, – она закатила прекрасные глаза к потолку, демонстрируя, что разницы между Лондоном и небесными райскими кущами, где обычно заседает самое большое начальство, в принципе нет никакой. – Ничего не поделаешь.

– А как же? Чего ж вы меня не предупредили-то? По телефончику? – Катя тут же заподозрила эту Фаину в тупости и испытала легкую досаду и разочарование.

– Катериночка Андреевна, так вы ж в это самое время уже к нам летели. Вы к нам, а он у Киев, а оттуда зараз до Лондона, – Фаина замахала руками, изображая, как в небе разошлись два самолета.

– Вот, блин! А чего ж теперь делать-то? – вообще-то слово «блин» воспитанная Екатерина Андреевна терпеть не могла. Представляете, как она расстроилась, что уже даже с «блином» этим разговаривать стала? – Шо делать? А ничего, – Фаина развела руками и широко улыбнулась. – Зачем, скажите, шо-то делать, когда ситуация так замечательно складывается? Наш-то велел его обязательно дождаться. Он у понедельник как есть прилетит. Велел вам билет поменять. На среду следующую. Смысла-то вам домой возвращаться, а потом опять к нам лететь нету никакого. Только деньги тратить. И для здоровья женского вредно до невозможности. Хоть и бизнес-классом.

– То есть, мне тут целую неделю, что ли, теперь сидеть? – Катя представила, как семь дней в одном и том же костюме она потеет в этой жаркой Одессе. Какое уж тут мочёное яблоко! Это печёное яблоко получится. В этот момент Кате нестерпимо захотелось плакать. И домой.

– Ой! Я вас умоляю! Шо вы такое говорите? Зачем сидеть?! В Одессе не сидеть надо, а загорать и купаться. Хотите я вас прямо на Дерибасовской поселю? У нас там бронь заусегда есть. Вы в Одессе нашей раньше были?

– Была. Всё видела. И оперный театр, и лестницу, и Дюка, и Дерибасовскую вашу! – сказала Катя, а про себя подумала: – «Делать мне больше нечего, как Одесские достопримечательности по жаре целую неделю изучать! Опять же в одном костюме» Кроме того воспоминания об одесских гостиницах у неё были не самые приятные. Совок совком. Какой уж там кондиционер! Хорошо, если удобства не в коридоре.

– А раз усё уже видели, тогда вам лучше будет у пансионате нашем. Для иностранного начальства и специалистов выстроили. Они у нас тут усем хуртом работали, когда первую очередь завода нашего строили. Теперь вот командировочных своих туда заселяем. Да передовиков производства. Чужих там немае. Я вам так скажу, у пансионате нашем не хужее чем у Турции! Он один такой на побережье. И удобства усе, и кондиционирование, и халаты с тапками. Купальник-то у вас есть?

– Взяла, – Катя вспомнила, как в последний момент сунула в чемодан купальник. На всякий случай. Все ж таки в Одессу собралась. Да еще летом, в разгар купального сезона.

– Вот и ладно. Пляж там просто сказочный. Ежели шо, у ларьке тамошнем усе купите, шо надо. А еще там у нас и питание уключено. С утра шведский стол, а вечером у ресторане по меню. А ля карт называется. Соглашайтеся, не пожалеете, – Фаина мечтательно закатила глаза. – Ой, да я сама уже туда хочу. Так бы и поехала уместе с вами.