Праздничный Коридор

Василина не стала откладывать, и сразу из деревни поехала в Горевск, за Зосей. Малышку собрали быстро, потом сестрички долго ее тискали и целовали, рассовывали по карманчикам ее шубки конфетки и маленькие игрушки. Проводить Зоську пришла и Зоя Николаевна. Молча, подняла девочку, прижала к себе, сказала:

– Будь умницей, слушайся маму. А Вам, Василина Дмитриевна, много здоровья и терпения. А вообще– то самое главное – любите друг друга и все получится.

В свой районный центр Ивановск Василина с Зосей добрались в густые сумерки. В домах ухе горел свет. Светились окна и в квартире Василины – значит, Олег дома и Василина сейчас обязательно получит выговор за то, что ужин не приготовлен к его приходу.

Василина открыла дверь, в прихожей раздела Зосю и только потом спросила:

– Олег, ты дома?

– Конечно, дома. А почему ты так поздно, уже давно положено мужу на стол накрыть, а у тебя на кухне еще и конь не валялся.

– Олег, выйди сюда. Я не одна. Хочу тебя представить интересной особе.

В комнате послышалась какая-то возня – видимо Олег приводил себя в порядок, прежде чем предстать перед интересной особой. Каково же было его разочарование, когда в прихожей он увидел маленькую девочку.

– Это и есть твоя дочь? – спросил он Василину.

– Почему моя? Она наша дочь. Зося познакомься – это твой папа.

Девочка протянула Олегу крохотную ручку и сказала:

– Меня зовут Зося. Давай, папа, дружить.

– Ну вот, что, – Олег не замечал протянутую к нему ручку, – дружить ты будешь вот с этой дурой, которую зовут Василиной. А меня зовут не папа, а дядя Олег. Ты все поняла?

– Да, – кивнула Зося, – ты совсем плохой дядя.

Прошло почти двенадцать лет.

Зося росла, иногда болела, сначала ходила в детский сад, затем училась в школе. Обычная жизнь, обычной девочки. Училась Зося охотно и легко. Даже четверки редкие гостьи в ее дневнике, в основном по всем предметам «отлично». Олег так и не стал для Зоси папой, жил рядом, своей отдельной жизнью. Зося для него была не больше, чем тень от большого фикуса – цвет он тоже не любил. Зато Василине Олежек выдавал по полной программе: не так поставила стул, суп подала горячий, не ту ложку положила, хлеб не тот купила, котлеты жирные приготовила и … бесконечно. Не стесняясь, девочки, он выговаривал Василине, что она балует Зосю, покупает часто конфеты и дорогие вещи, дает ей деньги сбегать в кино. Что Зося бездельница и лодырь, не стирает белье, в квартире не прибирается, еду не готовит.

Василина не вступала в перебранку, но когда Олег заходил в кухню, из ее рук выскальзывала посуда и разбивалась, она краснела и покрывалась испариной. Уже давно в голову закралась мысль о разводе. Но раньше она надеялась, что Олег одумается и станет для Зоси отцом. Потом разводиться, как бы стало поздновато, не тот возраст – что люди подумают. Так и жила в постоянной тревоге и страхе от невыносимого нытья здоровенного мужика.

И это несмотря на то, что главным добытчиком в семье была Василина. Квартиру она получила от райисполкома, как молодой специалист еще в девичестве. Зарплату приносила в дом в разы больше, чем ее муженек, да и жил он за ней, как за каменной стеной. Василина и продукты купить, и постирать, и на садовом участке поработать.

В райисполкоме Василина заведовала крупным отделом и одновременно исполняла обязанности заместителя председателя райисполкома, была уважаемым и узнаваемым в районе человеком.

А вот Олег – карьера у него не получилась, рядовой снабженец в строительной организации. За нерадивость и отсутствие, какой либо инициативы, его два года назад хотели сократить, без предоставления другой работы, но уговорила Василина начальника строительной организации. Олега оставили на работе, но это не добавило ему доброты.

Постоянное брюзжание и шипение перерастало в паранойю. Однажды Василина приготовила борщ и попросила Зосю приправить его на плите укропчиком. Зося вместо укропа посыпала борщ зеленью кинзы. Тарелку с борщом для Олега на стол поставила Василина. Олег взял ложку борща, принюхался и вдруг злобно плюнул прямо в лицо Зосе, которая сидела напротив его, а тарелку с борщом бросил в Василину – он не любил запах зеленой кинзы. Василина сначала опешила, потом кинулась к плачущей Зосе:

– Зосенька, пойдем, помоем лицо и протрем каким-нибудь кремом. Прекрати плакать, солнышко, глазки завтра будут красные, а тебе в школу идти.

Зося яростно терла лицо намыленной губкой, плакала и шептала:

– Мне кажется, что он в меня ядом плюнул. За что он меня так ненавидит?

– Зосенька, у него просто характер такой несчастный – он всех не любит. Пройдет время и все забудется. Успокойся, доченька.

Но Зося долго еще всхлипывала и смахивала слезинки. Оскорбление было невыносимо тяжким.

Василина тогда пробовала решительно высказать мужу все, что она о нем думает.

Но разговора не получилось.

Олег ходил из комнаты в комнату, как будто что-то потерял, а вот теперь пытался найти. Василина следовала за ним и говорила, говорила, но ее слова отскакивали от него и ссыпались на пол. Он, похоже, ничего не слышал, а вернее не хотел слышать.

– Олег, что ты мотаешься, как маятник в ходиках? Давай поговорим. Наша семья на грани развала. Я не могу и дальше прощать твои выходки и приму кардинальные меры.

– Да принимай ты любые меры, только отстань от меня.

Олег захлопнул дверь их общей спальни, в скважине замка повернулся ключ. Разговор был закончен.

Василина зашла в комнату к дочери: – Как ты, детка, успокоилась? Прости его, не носи обиду в сердце. Обида разрушает человека, изъедает, как ржавчина ест металл.

– Мама, ну как же можно забыть такое? Он ведь даже не извинился.

– Зачем тебе его извинения? Ты просто прости, а он пусть живет со своей злостью наедине. Ну, что договорились?

– Да, мамочка, я постараюсь все забыть. Только ты, пожалуйста, накрывай ему на стол отдельно. Я больше не смогу сидеть с ним за одним столом.

– Вот это, Зосенька, я обязательно исполню. Ты будешь кушать одна или только со мной. Ну, а сейчас спать. Я, с твоего разрешения, сегодня буду спать на твоем диванчике.

– Я только рада, что ты будешь ночью рядом со мной. А может, ты совсем перейдешь в мою комнату – я буду спать на диванчике, а ты на моей кровати?

– Наверное, наверное. Но это будет завтра, а сегодня я занимаю твой диванчик.

На следующий день Василина действительно перенесла свои домашние вещи – тапочки, халатики и ночнушки в комнату к Зосе.

Какое счастливое время наступило для Зоси – вечером они укладывались в свои постели и обсуждали все события уходящего дня. А событий было много: тема сочинения, разговор с подружкой, судьба маленького котенка, который поселился в подъезде. А тут и мальчики стали свою дружбу предлагать – вместе сходить в библиотеку, а то и в кино. Раньше Василине не хватало времени помочь дочери правильно расставить все фигурки на шахматной доске ее девчоночьей жизни – работа, домашние и дачные хлопоты, семейная круговерть. А сейчас, выкроенный перед сном час-полтора, помогал обеим обрести уверенность в завтрашнем дне и забыть проблемы текущего.

Но главная проблема их семьи никуда не исчезла, а продолжала нарастать. Олег готовился к разделу имущества: снял в аренду гараж и начал потихоньку выносить и вывозить из квартиры вещи. Он решил примерно наказать жену – сначала тайно вынести из квартиры все имущество, а потом разделить судом квартиру. Олег понимал, что заработанных им денег едва ли хватало на ту сытую жизнь, что все эти годы обеспечивала ему Василина. Но желание сломать, уничтожить отвернувшуюся от него женщину окончательно разрушило его человеческое достоинство. В его планы не входил бесповоротный разрыв с женой – он только хотел унизить ее, заставить ползать перед ним на коленях, просить прощения, умолять вернуться назад. И он вернется, но она забудет, что у нее есть девчонка. Он заставит Василину сдать Зойку в детский дом или отвезти в деревню к непутевой мамаше. Правильно, лучше всего в деревню, пусть тоже коров доит, это их родовая профессия.

Василина стала терять на своей кухне кастрюльки и сковородки, в шкафу простыни и пододеяльники. Она не задумывалась, куда исчезло постельное белье: вздыхала и сетовала на свою рассеянность – опять растеряла в прачечной.

Прозрение пришло, когда из двери в ванную комнату исчезла недавно установленная ручка – защелка. Пришлось с вопросами обратиться к Олегу:

– Олег, ты не знаешь, кто вынул ручку из двери?

– Не знаю, – ответил Олег и отвел глаза в сторону.

Василина оторопела. Тогда кто же хозяйничает в квартире в их отсутствие?

Может в квартире побывали воры? Она кинулась проверять содержимое шкафов и антресолей. Потихонечку, тайком от мужа она собирала приданое для своей любимой Зосеньки – несколько наборов посуды, комплекты белья, золотые и серебряные безделушки. Там же был спрятан небольшой запас наличных денег и сберегательная книжка.

Все исчезло. Даже, странное дело, пропали крышки для домашнего консервирования и пустые банки с навинчивающимися крышками. Василина решила проверить свои дачные запасы овощей, которые хранились в небольшой подвальной кладовке. Там тоже было пусто. Дверь в кладовку не взломана, замок был закрыт на ключ.

Василина позвонила в дверь соседней квартиры, там жили старички, пенсионеры. Они тоже делают запасы овощей на зиму и пользуются общим подвалом. Бдительные пенсионеры обязательно что-нибудь заметили.

– Татьяна Ивановна, – спросила она открывшую дверь соседку, – у меня из квартиры пропали вещи, а из подвала консервация и овощи. Вы ничего подозрительного не заметили? Вероятно, все было вывезено на машине.

– Да, Линочка, видели. Твой муж, Олег, уже несколько недель выносит вещи из квартиры. Он же и овощи вывез на машине. Мы не стали вмешиваться – думали, вы поссорились, вот и делитесь. А, как известно, муж и жена – одна сатана. Как поссорились, так и помиритесь. Прости, Лина, мы обязательно тебе бы сказали, но думали, что, Олег, забирает свои вещи с твоего согласия.

– Спасибо, что хоть сейчас правду сказали.

Василина на ватных ногах возвратилась в свою квартиру. Олег сидел на кухне и ел приготовленный Василиной для Зоси ужин.

«Вот, урод, – подумала Василина, – денег в семью уже несколько лет вообще никаких не дает, в конечном итоге обокрал нас с Зосей, и сидит, ест чужую пищу, как святой младенец».

– Олег, ты решил уйти от меня?

– Да, я ухожу. А ты оставайся со своим приемышем.

– Хорошо, уходи, а зачем имущество воруешь? Ты ведь прекрасно знаешь, что все покупалось за мои деньги, для Зоси.

– Вот этого я не знаю. Все покупалось в браке, значит, имею право забрать свою долю. Все, что осталось и квартиру разделим судом. Не вздумай что-нибудь спрятать или продать – я опись мебели и техники сделал и подписал в жэке.

Олег забрал уже упакованный чемодан и направился к двери:

– Ты, если захочешь меня вернуть, то Зойку отвези в деревню, своей сестричке-алкоголичке. Подумай, и вспомни, как хорошо мы жили, пока ты девчонку не привезла.

– Ничего хорошего в прошлом я не вижу, и возвращаться туда, даже мысленно, не хочу – мне надо думать о будущем. У меня дочь подрастает. И потому я приложу все усилия, чтобы ты сюда больше никогда не вернулся.

Когда Зося пришла из школы, Василина лежала на диване.

– Ты, что, мамочка, приболела? Опять давление подскочило? Давай таблеточку принесу.

– Спасибо, дочка, ничего не надо. Таблетку я уже выпила. Вот полежу, и все пройдет.

– А где дядя Олег? Это он тебя обидел?

– Дядя Олег ушел. И даст Бог навсегда.

– Так мы теперь с тобой вдвоем остались?

– Да, ребенок, вдвоем. Дядя Олег нам всегда чужим был и я, думаю, для тебя его уход небольшая потеря?

– Я даже рада, что он ушел. А тебе я во всем буду помогать, ты только скажи, что нужно сделать, и я мигом.

– Ты, Зосенька, учись – это твоя главная мне помощь. А в остальном, я сама справлюсь. Дядя Олег мне никогда помощником и другом не был. Простой альфонс.

– А кто такой альфонс?

– Подрастешь, дочка, и сама разберешься, кто такой альфонс. Лучше всего, чтобы такой человек никогда не встретился на твоем жизненном пути.

Василина не жалела украденные Олегом вещи – было бы здоровье, и вещи появятся новые и красивее прежних. А квартиру она муженьку разделить не даст. Здесь Зося будет жить. Замуж выйдет, детей нарожает, квартира хоть и не большая, но места всем хватит.

Василина постепенно успокоилась и начала привыкать к своей новой, благополучной жизни, без оскорблений и постоянного брюзжания.

Приближался любимый праздник – новый год, а там и Зосин день рождения не за горами. Василина уже пару раз ходила в магазин и присматривала для дочери подарки. Девочка быстро взрослела, и в этом году Василина хотела подарить ей маленькие ручные часики в золотом корпусе. Пусть будет подарок на всю жизнь.

Часики она в своем магазине не нашла, но завмаг пообещала заказать их через оптовую базу и обязательно к новому году. Оставалось только подождать.

Когда вечером в ее квартире раздался телефонный звонок, Василина решила, что звонят из магазина, и не позволила Зосе подойти к телефону. Но звонила участковый врач из районной поликлиники:

– Василина Дмитриевна, извините, что звоню домой. Вы не смогли бы немедленно прийти в поликлинику.

– А что случилось?

– Я Вам в поликлинике все объясню. У меня прием до 19 часов.

– Хорошо, сейчас приду.

Василина оделась и пошла в поликлинику. В душе суетился какой-то жуткий страх и предчувствие беды – у Зоси в школе недавно работала бригада детских врачей, могли что-нибудь обнаружить у девочки!

«Не дай Бог, – пробовала отмахнуться от дурных мыслей Василина, – из Горевской больницы Зосю выписали совершенно здоровой, никогда не было патологии у Анюты и Юли. Это я знаю точно. А чего я не знаю? Не знаю, кто отец Зоси. Это он по наследству мог передать Зосе какую-нибудь страшную болезнь!»

В поликлинику Василина уже не вошла, а вбежала.

Кабинет участкового терапевта находился на втором этаже. Василина прошла один лестничный пролет и вдруг схватилась за перила – голова закружилась, перед глазами поплыл туман.

– «Вот паникерша, – ругала себя Василина, – еще ничего не знаю, а уже готова сознание потерять. Спокойнее, через пять минут станет все понятно».

– Здравствуйте, Наталья Петровна, – Василина заглянула в приоткрытую дверь кабинета участкового терапевта, – пришла по Вашему вызову. К Вам можно зайти?

– Входите, Василина Дмитриевна. Вас я ожидала, поэтому пораньше закончила прием больных. Присаживайтесь на стул. Нам нужно кое-что обсудить.

– Речь пойдет о здоровье моей дочери?

– Что Вы, Василина Дмитриевна, о здоровье Вашей дочери я ничего не знаю. А что, есть какие-то проблемы?

– Уже нет, это я себе дорогой нафантазировала. Слушаю Вас, – улыбнулась Василина. Теперь она была готова трезво воспринимать любую информацию.

– К нам в поликлинику обратился Ваш муж. У него обнаружено венерическое заболевание. Поэтому наш гинеколог забеспокоилась и попросила пригласить на обследование Вас.

– Да, дела! А когда он заболел?

– Обратился к нам он сегодня, а заразился, видимо, 5-6 дней назад. Говорит, что был в бане. Но явно, правду скрывает.

– Мой муж месяц назад ушел из семьи. А интимные отношения мы с ним прекратили уже давно. Так, что у меня должно быть все в порядке.

– Очень хорошо, но Вы редко посещаете гинеколога. Врач просила ей показаться. Ну, хотя бы для записи в карточку.

Гинеколог осматривала Василину долго и тщательно. Потом попросила акушерку сходить еще за одним врачом. Снова долгий осмотр, но уже вдвоем. Пока Василина одевалась, врачи потихонечку что-то обсуждали.

– Ну что, готовы выслушать меня, Василина Дмитриевна?

– Да, – Василина уселась на стул напротив врача.

– При внешнем осмотре мы не установили никаких признаков венерического заболевания. У Вас взяли анализы на лабораторные исследования, но я почти уверена, что ничего из венерологии выявлено не будет.

– Я тоже так считаю.

– Но, Василина Дмитриевна, вам немедленно необходимо пройти полное обследование по моему направлению. Сначала сдадите анализы, затем я вам выдам соответствующие назначения.

– Скоро новый год, и хотелось бы без суеты к нему подготовиться. Нельзя обследоваться после праздников?

– Это откладывать нельзя. Дело в том, что у вас обнаружена большая опухоль. Что это за опухоль – доброкачественная или злокачественная, установить можно только развернутым обследованием. И уже только потом начать лечение. В данной ситуации промедление смерти подобно.

– Хорошо. Срочно, значит, выполним срочно, – согласилась Василина.

Она забрала несколько заполненных ручкой маленьких бумажек и пошла домой.

«Рак? У меня не может быть рак, – думала Василина, – во-первых, у нас в роду женщины от рака не умирали. Во-вторых, должна же в природе существовать какая-то справедливость – ведь если я умру, то Зося снова останется совершенно одна. Ну, а в-третьих, я пока не готова умирать, мне со страшной силой хочется увидеть мою девочку взрослой и понянчить внуков».

Но анализы подтвердили у Василины прогрессирующую злокачественную опухоль, тот самый рак. Лечь в больницу для проведения более тщательного обследования она не захотела. А назначать операцию по удалению опухоли врачи не торопились, так, как у Василины был выявлен еще и сахарный диабет.

Василина понимала, что раковая опухоль стремительно разрастается и операция может привести к обратному результату – сократить ее жизнь, и поэтому не хотела терять драгоценное время на тягостное лежание в больницах и очереди в поликлинике. Отпущенное ей время жизни она хотела потратить с пользой – подготовить Зосю к самостоятельной жизни. Это была ее жизнь и ее право правильно ей распорядиться.

– Зося, может случиться так, что заботиться о тебе будет некому. Ты должна научиться заботиться о себе сама.

– Я и сейчас умею о себе заботиться. Когда ты уезжаешь в командировку в колхозы и совхозы, я сама готовлю себе завтраки, и в холодильнике всегда что-нибудь припасено к твоему приезду. Ты разве недовольно мной, мама?

– Не о том я, дочка. Дело в том, что я тяжело заболела. В жизни всякое бывает, и ты можешь остаться без меня. Конечно, ты уже взрослая девочка, умеешь купить продукты и что-то приготовить из них. Но, Зосенька, чтобы купить продукты, необходимо иметь деньги. А без меня, денег у тебя просто не будет.

– Ну, что ты, мамочка, мы тебя вылечим. Я больше тебе не позволю выполнять домашнюю работу. Я успею все сделать сама – и в магазин сходить, и в квартире прибраться, и уроки подготовить. А ты отдыхай. И на работу ты не ходи – раз ты больна, тебе ведь положен больничный, вот и отдохни.

– Нет, я пока буду работать. А домашнее хозяйство тебе действительно нужно взять на себя. Только не забывай про учебу и собственный отдых.

– Я справлюсь, мама. Ты не беспокойся, и учебу не запущу.

– Хорошо, ребенок. Я еще одну проблему хотела с тобой обсудить. Мы с тобой раньше планировали, что ты окончишь десять классов, и будешь поступать в институт. Я хочу предложить другой вариант твоего образования – ты сейчас учишься в восьмом классе. Кстати, если помнишь – это ты решительно заявила, что в школу ты идешь в шесть лет. Сейчас я понимаю, как ты была права, а тогда все тебя отговаривала, и приводила смешные доводы – ты девочка, тебе некуда спешить, в армию только мальчиков призывают. Оказывается, дети тоже иногда принимают очень правильные решения.

– Просто очень хотелось уйти из садика. И мне к первому сентября исполнялось шесть с половиной лет. А это уже почти семь.

– Да, я все помню, но я о другом. Ты оканчиваешь восемь классов и можешь поступить в техникум. В областном центре есть техникум по подготовке банковских работников. Специализация тебе вполне подходит – экономика и бухучет. Ты хотела получить образование экономиста?

– Да, это то, что я хочу. Но у нас в классе девочки узнавали – оказывается, чтобы туда поступить учиться, мало хорошо сдать вступительные экзамены, но еще нужно иметь направление на учебу от банка. А где мы его возьмем?

– Ребенок, я тоже уже проконсультировалась у знающих людей. Давай мы с тобой, нашу программу разделим на две части – я позабочусь о направлении на учебу, а ты хорошо сдаешь вступительные экзамены. Зосенька, я подчеркиваю, именно сдашь экзамены на отлично. Это очень важно. Сможешь?

– Ну, в общем-то, я всегда экзамены стараюсь сдать на отлично. Но отметка «хорошо» тоже не самая плохая.

– Нет, Зося, ты способный и организованный человек и отныне должна учиться только на отлично. Ты поступаешь в техникум с отличными оценками и тебе сразу обеспечена стипендия, место в студенческом общежитии и материальная помощь от выдавшего направление на учебу банка. После получения среднего специального образования, ты сможешь сразу поступить в институт. Я думаю, банк не станет возражать – всем нужны в штате профессионалы.

– Я согласна, мама.

– Но условия прежние – учеба только на «отлично». Это тебе задание от меня на ближайшую перспективу. Согласна? Осилишь?

– Я буду очень стараться, только ты поправляйся.

Глава 3

А жизнь продолжалась… у каждого своя.

Для Зоси это была череда длинных, скучных дней с повседневной работой по дому и учебой в школе. Зося научилась в магазинах и на рынке прицениваться, присматриваться к качеству и внешнему виду продуктов, избегать продавцов, которые обманывали и обвешивали при любом удобном случае. К удивлению Василины, Зося готовила для них обеих вкусные обеды и завтраки и, при этом, расходы на питание значительно сократились.

Зося не просто готовила исходя из наличия продуктов в холодильнике, а каждый день составляла меню. Она выяснила у Василины, какая диета ей подходит, и строго подбирала необходимые продукты в магазинах. На кухне появились книги по кулинарии с закладками на завтрашний день. Педантичная Зося строго исполняла рекомендации врачей по питанию больной Василины. В первый месяц сэкономленные деньги Василина хотела передать Зосе в качестве бонуса за экономию, но Зося запротестовала – ей не нужна награда за то, что она должна выполнять по долгу дочери перед своей любимой мамой.

В своей комнате Зося повесила большой настенный календарь и отметила красным квадратом летний день следующего года, день, когда она поедет в Горевск и начнет сдавать экзамены в техникум. Зося втайне надеялась, что ее успехи окажут положительное влияние на здоровье Василины, и она снова станет жизнерадостной и веселой. Конечно, она сдаст все экзамены на пятерки, а как же иначе – она обещала мамочке. И нет у нее никаких сомнений в своем успехе. Только вот как оставить мамочку без ее заботы? Внешне Василина почти не изменилась – причесана и одета как всегда элегантно, ногти в порядке и духи те же. Но Зося всем своим существом чувствовала, что мамочка как-то отдаляется от нее, прячется за какую-то невидимую стену. Долго о чем-то думает и временами не замечает, что Зося давно стоит возле ее кровати. Василина продолжала работать, но дома силы ее оставляли и большую часть времени она проводила в постели. С врачами общалась неохотно и лекарства принимала только по настоятельному требованию дочери.

– «Ладно, – вздыхала Зося, – потом что-нибудь придумаю. Ведь не завтра же мне уезжать. Может мамочка к лету поправится – все-таки осень и зима здоровья не добавляют. А если мне отложить поступление в техникум и остаться дома? Но мамочка не позволит, она мне верит. А может мне соседку, Татьяну Ивановну, попросить маме помощь оказывать по дому, когда меня не будет? Ведь, если я поступлю в техникум, мне придется надолго уехать в другой город. Правда, каникулы всегда можно провести дома. Как мамочка говорила, когда я с вечера не успевала уроки приготовить? «Утро вечера мудренее, иди спать, а с утра все решится». Так я и поступлю – придет время уезжать, тогда все и решу».

Для Василины, наоборот, дни пролетали с невероятной скоростью, приближая ее к последнему дню жизни. Боялась она его, этого последнего дня? И да, и нет. Боялась она своего последнего дня по простой причине, что он наступит очень быстро, и она не успеет удостовериться, что Зося хоть как-то в этой жизни устроена. Не боялась потому, что была оптимисткой по жизни и давно поняла, что в этой жизни ничего постоянного и вечного нет. Все приходит и уходит.

Так же и жизнь заканчивается у всех одинаково, просто срок у каждого свой. Срок жизни Василины был до обиды коротким – не успеет она часть своих земных дел завершить. Вот и дочь на полдороге оставляет, а ей она еще долго будет нужна. Но дочь – это глобальная проблема, а есть еще текущие дела, на завершение которых нужны просто жизненные силы.

К первоочередной задаче Василина относила завершение бракоразводного процесса с Олегом. Как же смогла она столько лет служить этому ничтожному человеку? Она была твердо уверена в том, что и рак, и сахарный диабет – это болезни, которые развились и стали прогрессировать в ее организме в результате постоянных стрессов, унижений и оскорблений от «богом» данного мужа. Она жила с чувством непроходящего страха, ожидания грядущих неприятностей и прилюдных унижений. И вот, результат – тяжелые, неизлечимые болезни, которые были ей посланы за рабскую жизнь во благо злобного, первобытного существа. Давно нужно было уйти от этого, паразитирующего на ее авторитете и социальном положении, человека, которого и мужиком-то назвать было невозможно.