Танкист

– На какую кухню? – удивился Сергей. – Мы же вроде как на марше, у нас вон консервов и сухпайка полные закрома.

– Ну не знаю.

– Действительно, командир, ну пусть хоть за водой сходит, я так бачу, в деревеньке, что мы недавно проезжали, колодцы есть, а то у нас фляги пустые. Пожалей хлопчика, не видишь, что ли, он уже бледно-синий.

Семенов посмотрел на Федора, затем на замершего позади него эльфа и вздохнул. Виктор уже открыл бочку и, опустив туда шланг, набирал первое ведро, помимо того, как количество соляра в ведре увеличивалось, синевы на лице эльфа тоже прибавлялось. Вздохнув, он кивнул Стыцко и, получив от него фляги, отдал их Дейнару.

– Мухой до села и обратно.

Эльфа точно ветром сдуло.

– Часа за два обернется?

– Может, да, тут километров пять точно.

– Блин, вот не понимаю я, – начал механик. – Вроде в танке соляром пахнет не меньше, однако там его не выворачивает, но стоит ему ее увидеть, все, весь обед рядом.

– Хм, знаешь, меня тоже, пока ты танк ведешь, от тебя не очень тошнит, но стоит вживую увидеть… – Андрей сделал вид, что рыгает.

– Хватит болтать, – оборвал начавшуюся перебранку Сергей. – Витя, внутрь, Андрей, мне помогаешь, Стыцко, на крыло. Я наливаю.

– Ну вот, командир, как всегда, на халяву встал, – буркнул Евстафьев и, не дожидаясь новых нарядов, юркнул внутрь танка.

– Хорошая водичка, – констатировал Андрей, отрываясь от фляги. – Холодненькая.

– Командир, ракета.

Сергей обернулся и посмотрел в указанную Виктором сторону.

– Экипаж, к машине!

Лейтенант запрыгнул внутрь, закрыл люк, привычно накинув один конец специально висевшего здесь брючного ремня на защелку, другой его конец на крюк держателя боезапаса[1].

– Витя, заводи.

«Тридцатьчетверка» взревела двигателями и, выбросив струю выхлопа, медленно двинулась в сторону проходящей рядом дороги.

Семенов, опершись об открытый люк командирской башенки, наблюдал за шедшей мимо пехотой. Колонна танков их роты еле плелась, иногда подолгу замирая, однако команды идти параллельным курсом, как это делали обгонявшие их машины других рот, не поступало. Видать, Выборнин получил на этот счет какой-то особый приказ. Сергей вздохнул и, покосившись на задумчивого, как всегда эльфа, щелкнул включателем внешней связи.

– Сокол, я Коробочка четыре, прием.

В наушниках затрещало, затем щелкнуло, и раздался голос Выборнина.

– Я Сокол, что хотел, Серега?

– Лех, что там случилось? Какого мы плетемся, как черепахи?

– Приказ комполка, говорят, возможен прорыв немцев, вроде на фланге поляков зажали, нас здесь поставили, первая и третья впереди, хвост вроде «самоходы» прикрывают, так что будь готов.

– Ну я, как пионер, ладно, отбой.

Сергей спустился вниз и, нащупав флягу, напился. День был жаркий, а в танке, несмотря на вентиляцию, тоже был не курорт, пожалуй, сейчас лучше всего приходилось Виктору, так как его обдувал засасываемый турбиной вентилятора воздух. Сергей вздохнул и, отложив флягу, снова выглянул из люка, но резкий, пронзительный свист заставил буквально плюхнуться его назад. Впереди громыхнуло, и ритм движения колонны сразу сломался. Идущие по дороге люди бросились врассыпную, многие спрыгивали с остановившихся машин и, отбежав подальше, залегли. В наушниках раздался треск и голос ротного.

– Всем машинам. Южнее 20 замечены машины противника и около двух взводов пехоты.

– Витя, разворачивай, – крикнул Сергей, переключаясь на внутреннюю связь, но «тридцатьчетверка» и так, не дожидаясь команды, принялась разворачиваться. Виктор не стал дожидаться приказа, уводя машину из зоны обстрела.

– Не рви фрикционы.

– Командир, не учи меня жизни, – буркнул механик, работая рычагами.

«Тридцатьчетверка», шедшая впереди, вдруг качнулась и взорвалась, выбросив струю черного дыма из машинного отделения.

– Командир, Безымянова подбили.

– Вижу, Витя, вижу, выворачивай и вперед.

Танк наконец развернулся и рванул вперед. Сергей приник к окулярам перископа, наводя резкость и прикидывая дальность. По приборам получалось что-то около полутора километров.

– Один, два, три… пять, семь, одиннадцать, – считал лейтенант. – Твою бога душу! «Тигры».

Темно-коричневые коробки немецких танков, медленно приближались. Сквозь окуляры оптики было видно, как над их пушками возникают струйки дыма, однако разрывы снарядов ложились далеко позади «тридцатьчетверок», на оставленной ими дороге, внося еще большую сумятицу.

– Они нас что, не видят? – раздался голос Андрея. – Упс, ошибочка.

Танк тряхнуло от близкого разрыва.

– Бронебойным. Левее двадцать, выше три. Короткий и вправо.

Танк притормозил, вздрогнул от выстрела и резко развернулся направо.

– Борт подставляем, командир.

– Знаю. Бронебойный.

«Тридцатьчетверка», двигаясь боком, развернула башню и, сбавив ход, выстрелила, затем развернулась и, выстрелив еще раз, с ходу двинулась на сближение с «тиграми». Немецкие танки открыли беглый огонь. Шедшая метрах в ста машина резко остановилась, и из откинувшихся люков стали выскакивать танкисты, а сама машина вдруг взорвалась, вспыхнув огненным шаром.

– Блин, еще один. Кто-нибудь видел, чья машина?

– Вроде Самсонова, – раздался спокойный голос Стыцко.

– Твою! Федор, давай беглыми по пехоте. Денис, фугасный.

Один из «тигров» неожиданно закрутился на месте, распластав на земле металлическую змею гусеницы, но следующий снаряд одного из танков прекратил его мучения, превратив в коптящую железяку.

Тройка «тигров» вдруг резко отвернула и, набирая скорость, начала по дуге огибать идущие навстречу советские танки, оставшаяся шестерка машин открыла шквальный огонь, заставляя «тридцатьчетверки» маневрировать, изредка огрызаясь в ответ.

– Коробочка четыре, – раздалось в наушниках. – Это Сокол. Серега, они рвутся к дороге, задержи их, мы отвлечем оставшихся.

– Попробую.

– Витя, разворачивай к оторвавшейся троице. Федор, давай беглым. Отсекай их от дороги.

Перед самой машиной вспухло облако взрыва, и Виктор, не успевший отвернуть, со всего ходу влетел гусеницей в воронку, образованную снарядом. «Тридцатьчетверку» тряхнуло так, что у Сергея лязгнули зубы, автоматически проведя по ним языком, он коротко выругался и снова припал к окулярам.

– Короткий.

В окуляры было видно, как несколько снарядов легли между идущей тройкой немцев, и они, дружно сбавив ход, начали разворачиваться в их сторону, навстречу дерзкому танку.

Семенов прекрасно понимал, чем это грозит, один на один с тремя «тиграми» – самоубийство чистой воды. Оставалось надеяться лишь на себя да на лучшую маневренность и скорость «тридцатьчетверки», так как все остальные танки роты оказались связаны боем и не могли помочь. Танк снова вздрогнул от близкого взрыва.

– Командир, они нас с потрохами съедят, – раздался голос Виктора.

– Не съедят. Слушай сюда, Витя, делаем так.

Отто фон Майер с интересом наблюдал за русским самоубийцей, маневрирующим под их огнем.

– Смотри, Хайнс, опять увернулся.

– Ниче, Отто, сколько бы ни крутился, все равно наш будет.

Майер снова прильнул к окулярам. Один из кумулятивных снарядов разорвался прямо на ходу советского танка, заставив тот резко накрениться.

– Смотри-ка, Алекс молодец, хорошо положил, – прокомментировал происходящее наводчик.

– Давай, Хайнс, приложи-ка и ты его.

«Тигр» вздрогнул от выстрела.

– Мимо, черт побери, чего у этих танков не отнять, так это их маневренности.

Отто кивнул. Русский танк неожиданно перестал выписывать перед их носом петли, и, выкинув из-под гусениц комья земли, рванулся в лобовую.

– Хайнс, бронебойным. Выше пять, лево десять. Залп.

На броне русского танка он отчетливо увидел вспышку, но, как ни странно, тот лишь вильнул и продолжил свой бег.

– Касательным пошло, герр лейтенант.

– Вижу. Он что, заговоренный? Давай еще разок.

И точно, русский танк, точно заколдованный, раз за разом избегал попаданий орудий немецких танков, стремительно сближаясь. Снаряды ложились по бокам или позади него, а он, несмотря ни на что, двигался вперед, не останавливаясь, чтобы открыть огонь. Неожиданно башня русского танка, под изумленным взглядом немецкого командира, стала поворачиваться назад.

– Что он делает?

– Не знаю, Хайнс, – фон Майер фыркнул. – Разве поймешь этих русских?

«Тридцатьчетверка» стремительно приближалась, и вдруг Майер понял.

– Вернер, резко вправо! – приказал механику. – Разворачивайся, черт тебя дери!

Русский танк проскочил между немецких, и, отъехав метров на двести, резко встал, его направленный назад ствол хищно шевельнулся, выискивая цель.

«Тигр», скребя гусеницами, пытался выполнить поворот, но многотонная машина была слишком медлительна. Натужно зажужжали сервомеханизмы поворота башни, но Отто понимал, что они опаздывают на какие-то доли секунды. В следующее мгновение ствол русского танка замер, и он вздрогнул от выстрела.

– Готов, командир, прямо в «яблочко», – раздался восторженный голос Андрея.

– Ага, горит.

– Виктор, резко вперед и уходим влево, – прервал Сергей хор восторженных голосов. – Другие уже очухались.

Оставшиеся два «тигра» уже развернулись и дружно выстрелили, танк резко дернулся от близкого взрыва и, рванувшись вперед, неожиданно дернулся и замер.

– Командир, гусеница, – раздался в наушниках крик механика.

– Всем из машины.

Он распахнул люк, выныривая из танка и почти кубарем скатываясь вниз. Немцы почему-то медлили с огнем, хотя орудия обоих танков смотрели прямиком на их подраненную машину. Лейтенант обреченно закрыл глаза.

Раздавшийся грохот взрыва заставил его непроизвольно броситься на землю, закрывая голову руками. Над ним что-то просвистело, со страшным шумом рухнув неподалеку, он осторожно приподнял голову и посмотрел в ту сторону, затем облегченно чертыхнулся, прямо на него смотрел ствол оторванной башни немецкого «тигра». Сергей, недоуменно озираясь, поднялся. Рядом, в разных позах, замерли его товарищи. Один из оставшихся «тигров», лишившись башни, горел, а из распахнутого люка второго выпрыгивали немцы, демонстративно поднимая вверх руки. По полю, ревя моторами, шли самоходки, с брони которых спрыгивали пехотинцы и бежали в сторону немецких танкистов.

– Все-таки, командир, мы везунчики, – констатировал подходящий к нему Андрей.

– Да, а то я уже думал, отпрыгались бобики, – Виктор достал из-за пазухи дрожащими руками помятую самокрутку и нервно закурил. – А где Стыцко, кстати?

– Помогите, – раздалось сверху.

На башне показался наводчик, который под руки вытягивал из люка обмякшее тело эльфа.

– Живой хоть? – спросил Сергей, когда они уложили того на землю.

– А то, – усмехнулся в усы наводчик. – Что ему будет, просто угорел хлопчик от пороховых газов, сейчас полежит чуток и в себя придет.

– М-да, хорошо, что так обернулось, – пробормотал лейтенант, наблюдая за тем, как пехотинцы уводят сдавшихся немцев. – Сгорел бы ведь, да и нам всем…

В это время веки эльфа дрогнули, и он открыл глаза, мутным взглядом оглядывая склонившихся над ним друзей. Затем, закашлявшись, резко сел и вдруг, вскочив на ноги, отбежал в сторону и согнулся в приступах рвоты.

– Ну вот, опять, – прокомментировал Виктор. – Хорошо, хоть не на гусеницы.

Эльф непонимающе обернулся и мутным взором, полным мучения, осуждающе посмотрел на хохочущих друзей.

Самолет легонько подпрыгнул и, коснувшись земли всеми колесами, побежал по бетонке военного аэродрома, блестящей от моросящего дождя. Отто задумчиво смотрел в иллюминатор «юнкерса», который, ловко маневрируя, подрулил почти впритык к ожидавшей его машине.

Рейн встал и, подхватив небольшой саквояж из черной кожи, направился к предупредительно распахнутой пилотом двери. Поморщившись от набежавшего ветра, кинувшего ему в лицо мелкую изморось, он быстро сбежал по поданному трапу и, оглядевшись, направился к черному «Фольксвагену», стоявшему неподалеку.

– Отто Рейн?

– Да, – встречавший его водитель в форме ротенфюрера СС кивнул и, козырнув, распахнул дверь машины.

Они вырулили с аэродрома, откуда постоянно взлетали и садились военные самолеты, и, набирая скорость, устремились по шоссе на запад. Отто с интересом рассматривал окружающие дорогу пейзажи, мысленно сравнивая их с воспоминаниями трехгодичной давности. Однако изменений находил немного, лишь изредка его острый взгляд отмечал торчащие то тут, то там столбы проволочных заграждений да колпаки дотов, расположенных на стратегически удобных возвышенностях.

– Да, война здесь пока не ощущается, – пробормотал он, откинувшись на спинку сиденья.

Водитель явно услышал, но промолчал. Рейн пожал плечами и закрыл глаза, незаметно для себя задремал и проснулся лишь, когда почувствовал, что машина стала сбавлять ход. Потянувшись и глянув на часы, он зевнул и посмотрел в окно на проносящиеся мимо ровные ряды тополей, высаженных вдоль дороги. Машина затормозила перед высокими резными воротами, по бокам которых стояли два бронетранспортера. Подбежавший солдат заглянул внутрь и, отдав честь, махнул рукой. В то же время чугунные створы ворот дрогнули и медленно распахнулись, пропуская автомобиль.

Вскоре они были около замка, машина остановилась прямо возле широкой парадной лестницы. Распахнув дверцу, Отто вышел, оглядывая мрачную громаду замка Гренбеер.

– Отто!

Рейн обернулся, по парковой тропинке, ведущей из глубины сада, к нему спешил невысокий седой человечек в накинутом на плечи мундире.

– Профессор Штранберг? – удивился Отто, пожимая сухонькую костлявую руку старого немца. – Вы-то как тут очутились?

– Да вот видишь, оказался на старость лет востребованным государством, – он покачал седой головой, украшенной обширной лысиной. – Вот, даже форму выдали.

Он смущенно поправил мундир с погонами штаб-офицера, висящий на хрупких плечах.

Рейн усмехнулся.

– И зачем же, профессор, вас сюда направили?

– Ну так заведовать этой богадельней, – махнул рукой старик. – Этим сборищем тупиц, недоумков и шарлатанов.

Профессор фыркнул и, подхватив штандартенфюрера под локоть, буквально потащил его за собой внутрь замка.

Пройдя по мрачным полутемным коридорам с редкими электрическими светильниками и стоящими то тут то там внутри стенных ниш охранниками со «штурмшмайссерами» наперевес, они наконец поднялись по широкой мраморной лестнице и оказались перед высокими, украшенными затейливой резьбой дверями.

– Ну, заходи в мою скромную обитель, – профессор распахнул дверь, пропуская вперед гостя.

Отто не спеша зашел внутрь, с любопытством оглядывая огромное помещение, бывшее некогда замковой библиотекой. Как он помнил еще со студенческих времен, профессор всегда тяготел к книгам, и даже в его профессорской их всегда было полно, тут же для него был просто рай. Огромные стеллажи тянулись ввысь и вглубь, и для того, чтобы добраться до некоторых верхних полок, нужна была специальная лесенка. Посреди комнаты стоял огромный письменный стол, украшенный каббалистическими знаками и заваленный всевозможными свитками, книгами, какими-то коробками, бутылочками и баночками.

Отто подошел к столу и, взяв банку с плавающим в спирте человеческим глазом, с удивлением посмотрел на профессора.

– Это зачем?

– А, – профессор махнул рукой. – Для антуража. Последнее время высокие гости бывают чуть ли не каждую неделю, вот и пускаем пыль в глаза.

Он выудил из кучи бумаг хрустальный шар и, скорчившись над ним, стал производить пассы, бормоча что-то на латинском, отчего стал похож на старого колдуна из сказки.

Отто рассмеялся.

– Браво, профессор.

Старик отодвинул шар и тоже рассмеялся.

– Так зачем ты к нам пожаловал? – спросил он наконец, усаживаясь за стол.

– Личный приказ рейхсфюрера, – Рейн вынул из-за пазухи запечатанный конверт и протянул его Штранбергу.

Тот осторожно взял его и, вспоров ножом для бумаг, достал лист бумаги, украшенный имперским орлом. Прочитав его, профессор несколько минут молчал, затем кивнул на стоящий рядом с Отто саквояж.

– Это оно?

– Да.

Профессор покачал головой.

– Отто, скажи мне, зачем все это надо? Это, это, вот это, – он помахал перед собой папками с причудливым вензелем «Аненербе». – Я ученый, Отто. Физик, а не волшебник и не алхимик.

Старик вздохнул и, бросив папки обратно на стол, откинулся на спинку стула.

– Ладно, завтра займемся вашим объектом. Хотя многого не обещаю. Кто до этого с ним работал?

– Профессор Гансман из «Гренделя».

– Франс? Хороший ученый, – кивнул Штранберг. – И что?

– Все документы тут, – Отто похлопал рукой по саквояжу.

– Интересно, как это нам поможет? – вздохнул профессор и, встав со стула, подошел к большому окну в конце комнаты. – Как ты думаешь, Отто, много у нас времени?

– В каком смысле?

– Да в самом прямом, – усмехнулся старик и кивнул в сторону окна, где на фоне вечернего неба пламенели сполохи дальних зарниц.

Глава 6

Олрад нахохлился под порывами холодного осеннего ветра и вдруг звонко чихнул, от чего его лошадь раздраженно повела ушами. Подумав, что окончательно простужен, молодой маг грустно вздохнул. Эта промозглая сырая погода, установившаяся пару дней назад, действовала на него удручающе, хотя надо сказать, что последние пару месяцев он и так находился не в лучшем настроении. А ведь все началось с дурацкой старой карты, которую он откопал в архиве. Знал бы, век ее бы не взял, так нет ведь – любопытство. И что теперь? Его друга послали так далеко, что представить страшно, а сам он по приказу короля тащится теперь посреди степей Предлесья на встречу с учителем Дейнара в приграничный Арк. Его великолепная одежда превратилась непонятно во что, а сам он уже давно забыл, когда спал с удобством и в свое удовольствие. В самом деле, не считать же удобством маленькую комнатку в деревенской таверне с относительно чистым бельем. А уж о теплой ароматной ванне и мечтать не следовало. Нет, он решительно не понимал, зачем король послал именно его. Олрад снова вздохнул и огляделся, щурясь от резких порывов ветра. Туманная черта леса Мглы, видневшаяся у горизонта, нервировала молодого мага не меньше, чем его нынешнее положение. К счастью, дорога не приближалась к полосе леса, петляя сквозь заросли высокой, пожухлой травы.

Лошадь неожиданно навострила уши и всхрапнула, заставив Олрада очнуться от своих горестных дум. Вдали на дороге показались силуэты всадников, и молодой маг нервно схватился за свой посох, притороченный к седлу на манер рыцарского копья. Всадники же, если и заметили одинокого путника, ничем это не выдали, продолжая неспешно приближаться. Немного успокоившись, Олрад направил свою лошадь навстречу. Вскоре он облегченно вздохнул, различив на доспехах цвета королевства Родан. Всадники приблизились. Тот, что ехал впереди, поднял руку, приказывая остановиться.

– Сэр, могу я узнать, кто вы и что делаете в одиночку на этом тракте?

Капитан стражи, если судить по нагрудному знаку, был сама любезность, хотя Олрад заметил, как в его сторону, как бы невзначай, уставилось несколько арбалетов, а многие из воинов держали мечи извлеченными из ножен, положив их поперек седла, и нервно сжимали рукояти.

– Маг его высочества наследного принца Альберта по заданию его величества короля Георга Третьего, – Олрад протянул капитану вытащенные из-за пазухи верительные грамоты.

– Маг короля? – брови капитана удивленно взметнулись вверх, он взял грамоты и несколько раз внимательно перечитал их. Затем знаками приказал своим солдатам убрать оружие.

– Капитан Эрик Райтона, второй кавалерийский дивизион Арка. Разрешите поинтересоваться, сэр, что привело вас в наши края, если, конечно, это не секрет?

– Да в принципе секрета-то нет, – маг не удержался и снова чихнул. – Извините, капитан. В принципе, может, вы мне и поможете. Мне надо срочно попасть в Арк и по заданию короля найти одного человека.

Капитан кивнул и, жестом подозвав одного из своих всадников, отдал приказ. Вскоре они остались на дороге вдвоем.

– Я думал, меня проводят.

– Я и провожу, – усмехнулся капитан Райтона. – Арк всего в двух часах неспешной скачки, а патрулю лишние мечи нужнее.

– Что-то случилось?

Капитан пожал плечами.

– В общем, ничего серьезного. Крестьяне утверждают, что видели четверку черданов, вот городские старейшины и послали несколько патрулей. Ладно, сэр, не отставайте.

Он развернул своего коня и пустил его в легкий галоп.

Арк встретил Олрада гудящей толпой народа. Маг с капитаном двигались в плотном потоке всадников и гужевого транспорта по центральной улице Арка. Молодой человек с удивлением вертел головой, смотря вокруг во все глаза. Даже в столице он не видел такого разнообразия рас. Здесь можно было увидеть, как спокойно торгуются гном с орком или беседуют светлый эльф с темным, а иногда, среди многоликой толпы, взгляд выхватывал высокие фигуры жителей Темного королевства, закутанных с ног до головы в мешковатые балахоны. Пару раз Олрад даже заметил людей в одеждах пустынников, но внимательнее разглядеть их не удалось, так как они быстро затерялись среди толпы.

Наконец свернув в один из прилегающих переулков, они вздохнули свободнее.

– Базарный день, – словно извиняясь, сказал Райтона. – В центре теперь не повернешься.

Улочка, куда они завернули, была не столь широка, как центральная, однако и народу здесь практически не было. Редкие прохожие точно нехотя уступали дорогу всадникам, и Олраду пришлось пару раз придерживать своего скакуна, чтобы не налететь на особо ретивого горожанина.

Еще на въезде в город Олрад попросил капитана помочь найти ему таверну под странным названием «Бритый гном», на что тот удивленно посмотрел на мага, но промолчал, лишь покачав головой, однако согласился.

Молодой маг покосился на невозмутимого капитана кавалеристов и принялся рассматривать окружающие его дома. Сложенные из темно-серого камня, они напоминали Олраду маленькие крепости, к тому же каждый из них был обнесен высокой стеной, так что, даже сидя на лошади, Олраду были видны только окна вторых этажей. Эти окна, больше напоминавшие высокие стрельчатые бойницы, только усиливали этот эффект, как и длинные острые штыри, идущие поверх заборов. Как же это все контрастировало со светлыми, яркими красками столицы, с ее прекрасной гармоничной архитектурой, маг непроизвольно вздохнул, и это мрачное окружение отнюдь не улучшало настроения.

Заметив, что гость с любопытством разглядывает дома, капитан улыбнулся и пояснил:

– Не удивляйтесь, сэр. Мы живем в постоянной готовности к войне.

– К войне с кем? – не понял Олрад, отрываясь от своих мрачных мыслей.

– Да хоть с кем, – капитан усмехнулся. – С севера тянутся равнины Предгорья с их орками, легионами Мрака и просто различным сбродом. С запада Мглистый лес с его темными эльфами. С востока Приграничье, а…

Он махнул рукой.

– Многие хотят поживиться, и даже те, что сейчас тут пьют, гуляют и торгуют, в следующий раз с удовольствием будут грабить и убивать.

– Но войска?

– Войска, – Эрик покачал головой. – Два неполных кавалерийских дивизиона и один пехотный полк, в общем, где-то около трехсот человек на город, где постоянно находится, по скромным прикидкам, около двадцати тысяч человек, и многие из них обращаются с оружием лучше большинства солдат короля.

Олрад поежился.

– И часто происходят нападения?

Капитан пожал плечами.

– Время от времени. Хорошо, что местное ополчение тут многочисленное и хорошо вооруженное, так что обычно грабителям быстро зубы обламывают. О, кстати, мы прибыли.

Капитан остановил лошадь и показал пальцем на большое трехэтажное здание, отделанное в отличие от окружающих красным кирпичом и с черепичной крышей, выкрашенной в ярко-зеленый цвет.

Внутри таверна производила впечатление вполне приличного заведения, хотя, если честно, Олрад этого не ожидал. Большое полукруглое помещение таверны было пустынно, лишь за несколькими аккуратными овальными столиками, расставленными в центре и накрытыми чистенькими скатерками салатового цвета, сидели посетители, которые даже не оглянулись на звякнувший дверной колокольчик. Вдоль стен тянулись длинные столы с приставленными к ним тяжелыми скамьями, и за одним из них собралась компания орков, занятых, как понял маг, какой-то карточной игрой.

Капитан, вошедший вслед за магом, заметно нервничал, утратив свою обычную невозмутимость. Олрад это заметил, но, окинув еще раз взглядом помещение и не найдя ни малейших признаков опасности, пожал плечами и направился к длинной барной стойке, за которой со скучающим видом сидел молодой парень и протирал бокал.

– Уважаемый, – начал маг.

– Посторонних не обслуживаем, – бросил бармен, не прекращая своего занятия.