S-T-I-K-S. Охота на скреббера

Академик, как мне объяснил Арман, вовсе не учёный и не профессор. Это погоняло он получил ещё на Земле, мотаясь по зонам. Он там был главарём и тут занялся тем же, состряпав себе банду из тех же зеков, прилетающих вместе с куском его родной тюрьмы. Поговаривали, что он не один, но парой, с двойником, никто никогда его не видел. Его убивали несколько раз, но каждый раз Академик появлялся снова и снова. Либо у него дар, либо там действительно всё дело в двойниках.

До кластера с Василисой ехать день. Перезагрузка через три дня. Двое суток и эта ночь в запасе. Выехали так рано на всякий случай. Вот, этот «всякий» и случился. Решили пойти ва-банк.

Отправив на разведку группу призраков, сами поехали к моему бывшему дому в надежде на чудный подвальчик. Для задумки Кира нам нужна была взрывчатка. Без неё дело очень усложнялось. Мой родной кластер всё равно был по пути, так что мы не сильно теряли во времени.

* * *

– Ты уверен, что мы в перезагрузку не попадём, он же ночной? – спросил я у Армана, подъезжая к городу. Мой друг сидел пристёгнутый ремнём безопасности и выглядел как енот-алкаш. Его опухший, красно-фиолетовый нос дополняли два фингала, синеющих под глазами, будто очки.

– Уверен. Тут перезагрузка каждые пять дней. Сегодня… – он достал записную книжку, полистав, ткнул пальцем в запись, – третья ночь после перезагрузки.

– Что это у тебя? – спросил я о блокноте.

– Это, братишка, ещё одно сокровище нашего мира, – усмехнулся он, пряча блокнот во внутренний карман своей камуфляжной куртки.

– Ну, и обсвинячился я… – глянул он на бурое пятно на рукаве. – Надо бы шмотки сменить. У тварей нюх – ни чета собакам. Махом запеленгуют, проглоты.

– В моей квартире, вроде, должно быть что-то на тебя из барахла. По крайней мере, у меня были и комок, и кожанка. Вот заодно и ботинки себе заберёшь. Надеюсь, подойдут по размеру. А то всё на мои косишься, – я улыбнулся.

Арману с первых дней нашего знакомства понравились мои байкерские ботинки. Сколько мы искали потом, но таких так и не нашли. Я давно уже сменил свою любимую кожаную куртку на обычную, весеннюю форму мультикам. В ней и удобнее, и не так жарко. Помню, как вырядился в первый день, и смех, и грех. Насмотрелся же фильмов, начитался книжек, вот и перестраховался, боясь всего на свете. Был бы железный скафандр, надел бы и его. Хотя, тактические перчатки без пальцев, хорошие наручи из кожи с металлом, сделанные местными умельцами на заказ, наколенники и ботинки с металлическими носами, те самые байкерские, я ношу и по сей день. Уже не раз они меня выручали в чрезвычайных обстоятельствах. Хороший удар таким вот ботинком, и пыл, да и аппетит у многих становятся гораздо меньше. А наручи удобно пихать в зубастую пасть, прикрываясь во время рукопашной с заражёнными первой или второй стадии развития. Можно и с более развитыми такой фортель попытаться выкинуть, но не факт, что рука останется на своём законном месте. Скорее, в пасти противника застрянет.

Вот и мой родной город.

Вроде и родной, но абсолютно не вызывающий тоску по прошлой жизни. В этом мире я оказался гораздо счастливее и обрёл новую семью в лице своих друзей. От природы прямолинейный скептик, с острым, колючим языком, но готовый, не задумываясь, отдать свою жизнь за любого из нас, недоверчивый Фома. Иногда летающий в облаках, влюблённый в Алинку, но суровый в бою, Студент. Молчаливый, спокойный Филин. Арман, который вечно обо всех переживает и заботится, словно квочка. Педантичный эстет и гениальный мозг – Кир. Бывший КГБист, но вполне весёлый и добродушный в своём узком кругу – Седой. Толстяк Манчестер, которого среди друзей называют главным «хомяком» Стикса за способность из всего делать прибыль и направлять энергию в наиболее выгодное русло, опять же, получая прибыль. Леший – огромный, жизнерадостный здоровяк, которого мы все почитаем как отца. Он один из «стариков» Улья. Мудрый, рассудительный, спокойный. И двое мелких: Аби – одиннадцатилетний непоседливый авантюрист и пятнадцатилетняя Рыся – тихая, с огромной силой воли, умная не по годам. Ещё есть Прапор, но с ним у нас скорее сотрудничество, нежели дружба. Резкий, вспыльчивый вояка, всю жизнь прокатался по горячим точкам той планеты. Он старается не позволять себе лишнего только в присутствии Лешего, и то не всегда сдерживается. Но он является другом Лешего, Манчестера, Седого и Кира. Это наши консулы…

Не так давно мы приняли в семью ещё четырёх человек. Двух бывших бойцов Прапора и свежих иммунных: Тамару и Капитана. Рыся тоже свежая, вместе с этими двумя попавшая в Стикс, но она пока живёт в Парадизе, а Тома и Кеп – на острове, с Умником и его стаей. Умник… тоже дорог моему сердцу, хоть и мутант. Дорос уже до элитника, воспитал себе стаю – хоть маленькую, но разумную. Молодец. Я горжусь им. Можно сказать, он – моё детище.

Раньше… я был совершенно один… Для меня ад был там, а здесь – я живу, дышу…

Из раздумий меня выдернул голос Армана.

– Э-э! Ты куда поехал?!

Задумавшись, я выехал на главную дорогу, которая пересекала весь город через центр. Я остановил машину, очнувшись.

– Что тут у вас стряслось? Почему через центр правишь? – спросил Кир из подъехавшего, экспроприированного УАЗа.

– Что, родные ветра почуял? – усмехнулся из той же машины, сидевший за рулём Фома.

– В точку. Мысли всякие полезли, – согласился я с другом задумчиво.

– А-а-а, ну да, ты же у нас первый раз в родной кластер вернулся, – улыбнулся Кир, – ностальгируешь? Ну-ну, – кивнул он, явив миру свои белоснежные зубы. – Док, – с лица его резко исчезла улыбка, и изменился тон, – а если влетим?

Меня будто сдёрнули за ноги с облака, и я больно приложился всем сознанием о реальность. Видимо, это приземление отразилось на моём лице, потому что Кир, примирительно сказал:

– Вот, так-то лучше. Веди, Сусанин!

* * *

Свернув на окраину, петляя, мы добрались до моего двора. Вот то место, где я бросил свою машину. Кстати, надо проверить гараж. У меня тоже УАЗ «Патриот» был, может и у двойника такая же марка. Она лучше этого корыта, обитого сеткой рабицей, с наваренным кузовом.

Вот и мой дом… родной двор, в котором я рос, гонял в футбол. Потом на этом пустыре построили детскую площадку. А вот на этой дороге совсем недавно погибли двойняшки…

– Так, Док, бросай хернёй маяться! Обратно тебя понесло, – раздался голос Рыжего. Я тряхнул головой, скидывая ностальгирующее состояние. Время, остановившееся внутри моего сознания, вновь потекло с реальной скоростью.

– М-м-д-а-а, так и до беды недалеко, – подумалось мне. – Привет, Рыжий!

– Привет.

– Что, Рыжий припёрся? – Здорова, братишка! – Арман тоже поздоровался с призраком.

Нет, он не видел и не слышал двойняшек. Но когда приходили наши общие друзья или его крестник Лео, Арман всегда говорил с призраками как с живыми, а я передавал ему ответы сослуживцев из призрачного мира их душ.

Двор был абсолютно пуст, будто два дня назад тут ничего не произошло, если бы не несколько пятен крови на асфальте и кучки обглоданных человеческих костей.

Остановившись напротив своего подъезда, я откинулся на спинку сидения, закрыл глаза и принялся сканировать округу на наличие и местонахождение заражённых. И ещё у меня тлела маленькая надежда на то, что, может, хоть кто-то выжил. Но навряд ли. Кластер-то быстрый. Даже если и были иммунные и им удалось избежать зубов мутантов, они всё равно уже умерли или обратились от спорового голодания.

Этот кластер обновляется каждые пять ночей. На утро споры грибов уже полным ходом активничают в наших головах. К обеду они полностью овладевают нашим мозгом. Развиваются споры одинаково в обоих видах людей. Но если первых они обращают в чудовищ, то вторых они мучают, требуя дополнительного стимулятора для дальнейшего развития и роста. Не получив этот стимулятор, споры начинают мутировать сами. И либо им это удаётся и они, убив иммунитет, превращают человека в зомби, либо человек умирает первый в страшных муках. Развитие споранов напрямую зависит от длительности процесса перезагрузки. На долгих кластерах и процесс развития дольше. Есть места, где люди неделями ходят, что-то подозревая, но не понимая, в чём дело. В таких кластерах иммунные могут сидеть очень долго, и споровое голодание развивается очень медленно, если не покидать этот кластер. Но стоит ступить за его пределы хоть на шаг, как происходит стремительное развитие голода. У нас же кластер быстрый. Уже на следующий день к вечеру меня штырило так, что еле глаза в кучу собирал. Если бы не погибшие ребята, их призраки, я бы точно к утру загнулся. А сегодня уже третья ночь на подходе. Нет, шансов точно нету.

Мой дар Эмоциониста гипотезу подтвердил, указав только наличие множества обращённых, сидящих по квартирам. Я взял рацию.

– Тут как в муравейнике. Чуть шумнём, и амба. Полезут со всех окон. Приём.

– Подтверждаю. Много, но всё мелочь. Давай на выход. Конец связи. – Кир отключил рацию и вылез из УАЗа, который припарковался метрах в пяти позади моей машины.

– Ну, что, готов увидеть себя в обличье зомби? – спросил шёпотом ухмыляющийся Фома, который подошёл вместе с Киром и Студентом к двери подъезда. – Говорят, что грохнуть своего двойника – полезно для здоровья иммунного.

– В смысле? – я не понял, шутит он или действительно что-то полезное мне сейчас сообщил. Вечно Фома в своём амплуа…

– Заткнулись оба! – зло прошипел Кир и показал жестами, что за дверью трое.

От моего дара при таком скоплении «народа» толку было мало. Я закрывался наглухо, включая его только изредка и совсем ненадолго. Прощупывать узковекторно, глуша всё остальное, у меня пока не получалось, в отличие от Кира. Но Кир и в Стиксе прожил уже очень много лет, и разновидность сенсора у него была совершенно другая. Он видел организмы, как натуральный тепловизор.

Три, два, семь, девять – набрал я код на замке и отскочил в сторону. Дверь медленно отворилась. Мы замерли по обеим сторонам, прижавшись к стене. У двоих был огнестрел с глушителем на подстраховку, а трое ожидали пустышей с холодным, колющим оружием типа клевец и томагавк. Какое-то время ничего не происходило. Кир два раза щёлкнул пальцами, негромко, но достаточно отчетливо, и тут же послышалось урчание. На свет вышел сосед с третьего этажа, Макс. Неплохой мужик, женат, двое детей – лет пять дочке и два года младшему. В прошлом… Теперь же он – урчащий упырь, весь измазанный уже засохшей кровью, желающий продолжения банкета. Следом, подпихивая в спину Макса, ломилась баба Люся с первого этажа, тоже морда в крови. Интересно, кого она сожрала? Жила-то одна.

Первых двух упокоили быстро, без лишнего шума, одновременно с двух сторон с хрустом пробив им головы. Третий не выходил, хотя Кир кивнул, показав жестом ″Один″. Подождали ещё немного. Тишина. Даже звука нет. Кир легонько постучал рукоятью Томагавка о дверь. И опять в ответ тишина.

– Мя-я-у, мя-я-у, – раздалось над моим ухом. Я скосил глаза на Армана. И тут же послышались очень быстрые, мелкие шаги. На улицу стремительно вынеслась Алёнка, дочка Жени, одинокой матери, живущей напротив моей квартиры. Малой было не больше семи лет. Почти белые волосы, завязанные в два хвоста, светлая майка и шорты – всё было в крови. Да не просто в крови, а в кровище! Такое ощущение, будто её окунули в ванну с кровью. Только маленькое чистое пятно на спине, говорило о цвете майки. Она споткнулась о трупы и кубарем полетела на тротуар. Закончив кувыркаться, тут же вскочила на четвереньки и, окинув нас пустым взглядом, выбрав в жертву Фому, стартанула с завидной скоростью спринтера.

Фома сделал один шаг навстречу, сменив на ходу клевец на нож, ухватил подбежавшего ребёнка за волосы и коротким ударом снизу вогнал остриё ей в голову, с противным хрустом, через глазницу. Девчонка трепыхнулась ещё пару раз и обмякла у него в руке. Кровь, стекая с лезвия ножа на рукоять, закапала на ботинок. Фома с чавкающим звуком вынул нож из черепа и аккуратно опустил мёртвого ребёнка на тротуар.

– Ну, что, пойдём дальше? – сказал он шёпотом, разворачиваясь к нам лицом.

* * *

Кир придумал замечательный план и главное, что мы нашли всё и даже больше для его выполнения. Спасибо моему вороватому соседу с погонами, которому неясным образом удавалось тырить боеприпас и оружие со складов. Он устроил целый схрон у себя под гаражом, оборудовав там помещение в два раза больше, чем оный.

Своего двойника я убил сам, выманив на лестничную площадку.

Фома сказал, что это не шутка, и после убийства обращённого двойника может появиться что-то вроде управляемого фантома. Если убить иммунного, то там вообще всё с Эзотеризмом связано, и ритуал специальный потребуется. Но при правильном проведении обряда ты забираешь себе жизнь этого человека. Он умирает не сразу, а долго и мучительно, впитывая все твои ранения и принимая за тебя грядущую смерть. Есть такие, которые специально на своих двойников охотятся. Хорошо, что этот ритуал мало кому известен. Многие придурки, наслушавшись подобных рассказов, просто убивают своих двойников в надежде на второй шанс. Но доподлинно неизвестно, даёт это убийство что-то или нет. А плюшка очень-очень заманчивая…

Засев в моей ужасно воняющей квартире, или в его – тут уж как посмотреть, но не суть важно. Изначально я попытался вызвать призрака, владельца этого склада, если он, конечно, реален.

Я не был до конца уверен в его наличии, просто понадеялся на удачу и на правдивость выродка, угробившего наших друзей. Нужного призрака не было. Возможно, он ещё не умер и бродит по квартире, урча и доедая свою семью. Возможно, умер и уже ушёл за грань. Подумав, отдал приказ своей группе мёртвых обследовать каждый гараж в округе.

Пока они занимались поисками, мы успели плотно поесть и выпить чаю.

* * *

Наша группа пребывала в очень некультурном шоке. Даже Кир, никогда не ругающийся матом, и тот, забористо выразился, окинув взглядом обилие ящиков с маркировкой. А когда нашёл ящик с надписью С-4, то чуть джигу не станцевал. Порывшись, нашли и электронику для дистанционного взрыва. Бронебойных патронов несколько цинков и различных гранат – воз и малую телегу.

– Мужики, гляньте, чё я нашёл! – Фома стоял перед штабелем ящиков с надписями ″АГС-30″ и ″АГС-40″.

– Ни хера себе, подарочек! – восторженно присвистнул Арман.

– Не, мне эта пещера Али-бабы нравится однозначно, – раздался сзади голос Кира.

– А я кевлар нашёл, – сказал Студент, вытаскивая на свет очень странный свитер. – Тут костюмы клёвые, – продолжал он извлекать на свет божий всё новые и новые принадлежности военного гардероба.

Переодевшись и затарившись оружием, двинулись к мурам в гости.

Второй машиной взяли «Патриот» моего двойника. У него в багажнике тоже оказался тревожный рюкзак. Дома, кстати, я тоже нашёл весь свой набор параноика и даже ботинки, которые тут же отдал счастливому Арману.

– Говоришь, этот кластер обновляется каждые пять дней? – я с хитрым прищуром глянул на Армана, управлявшего машиной.

– Закатай губу обратно, – вздохнул Арман. – Стикс не любит постоянства и частого повторения одного и того же. За это он жестоко наказывает.

Я смотрел, не понимая, о чём он говорит.

– Ну, смотри, обчистишь ты этот склад два-три раза, а на четвёртый тебя элитник тут встретит, или склада не окажется. Либо кластер грузанётся не по расписанию вместе с тобой, или ещё какая хрень приключится. Тут всякое может быть. Нельзя расслабляться и на что-то рассчитывать. Мы с Глобусом одно время повадились по рекам передвигаться. Очень удобно и безопасно. Пару месяцев так покатались, пока на упырей не нарвались, да так, что я чудом выжил. Глобусу повезло меньше. Его просто сожрали, быстро и без особых мучений. Так что можно сказать – тоже повезло, – Арман грустно усмехнулся.

– На мутанта – крокодила попали?

– Да. Там такая машина убийства была… Я потом полгода седым ходил.

Пару минут ехали молча.

– Место это хорошее и найти сложно. Молодец твой сосед, хороший подвальчик придумал. Вот только, заезжать сюда будем не часто, иначе встрянем не по-детски. Леший тебе то же самое скажет. Жадность, Док, до добра не доводит. Манчестеру, кстати, не проговорись, а то он, бедный, ночами спать не будет. Его ЖАБА вздёрнется и придёт к тебе. – Арман засмеялся от всей души.

Глава 2

Часовой на вышке клевал носом. Все движения за забором давно прекратились. Приближалось время мёртвого часа. Самое хорошее время для действий диверсантов.

Мы уже третий час валялись на пузе в мокрой траве, облазили в радиусе ста метров все удобные деревья, наблюдая за стабом бывших зеков. В идеале, надо хотя бы сутки понаблюдать, но у нас и так времени в обрез. Точнее, его просто не было вообще.

В стабе было спокойно. Особых волнений и изменений в связи с пропажей команды не происходило. Скорее всего, всё «веселье» у них начнётся с утра.

Интересное место, однако. Деревья вырубили только на расстоянии двадцати метров от забора, а в некоторых местах – и того меньше. Минных полей нет. Секреток нет. Ежей на дороге нет. И даже егозу поленились по земле пустить. Я никогда не был в местах лишения свободы, но, если судить по фильмам, то эти люди, будучи уже на свободе, воссоздали себе дом наподобие зоны. Они выстроили трёхметровый забор, обтянув верх колючкой в один ряд. По углам и около ворот поставили деревянные вышки, как на зоне из триллеров, только хуже качеством. Во дворе понастроили бараков, целых двенадцать штук. Корпуса, блоки – я не знаю точно, как называются здесь эти строения. Пусть будут бараки.

Кир насчитал тридцать четыре тепловых пятна. Я определил, где размещены пленные. Это было несложно. Вокруг лес на несколько километров, кроме этого стаба и нас источников эмоций больше не было. К тому же, многие спали. Это сильно упрощало сканирование. Пленных было семь человек в одном бараке, трое в другом и одна в третьем. Да, одна, я не оговорился. Те трое тоже были особами женского пола, и их насиловали. Эмоции этих жертв – самые сильные и самые страшные на данный момент.

Всегда крайне негативно относился к насильникам, особенно меня бесили новости о похождениях педофилов.

Не так давно я устроил из-за Рыси драку в «Баракуде». Несмотря на то, что ей пятнадцать, после стрижки она вообще стала выглядеть на двенадцать-тринадцать лет. И когда бородатый хмырь стал пялиться масляными глазами на этого ребёнка, пуская слюни, я просто сломал стул об его голову. Потом мне объяснили, что в Стиксе с людьми происходит очень интересная вещь. В общем, если человек дерьмо, то тут он становится ещё большим дерьмом. Если есть какие-то потаённые извращения – они обязательно вылезают наружу. К тому же, у многих повышается либидо. Так что, в Улье любителей малолеток – пруд пруди, и на всех стульев точно не хватит. А за девчонкой нужен глаз да глаз. Или хотя бы завалящий рыцарь… при ней…

– Как думаешь, пора уже? – шёпотом спросил я Кира. – Глянь, эти двое уже сложились баиньки. Охрана, мать вашу, – усмехнулся, чертыхаясь.

– Десять минут, и можно работать. Главное – не спеши. Всё запомнил?

– Да. Справлюсь.

Вышли мы в паре с Валдаем. Я с лёгкостью проходил сквозь любые стены и мог становиться почти невидимым. А мой напарник и так являлся полноценным призраком.

Крупные, яркие звёзды хорошо освещали всё свободное от деревьев пространство. Дорожка приминающейся травы поползла в сторону забора, фиксируя наше перемещение.

– Чисто, – сообщил Валдай с той стороны ограждения.

Я просочился на внутреннюю сторону следом.

Никакого уличного освещения, даже тусклой лампочки. Если бы не яркие звёзды, то хоть глаз выколи. Тёмные бараки, больше похожие на сараи, какие-то ящики, бочки. Между постройками довольно узкое пространство, шириной метра два, иногда – три. Это хорошо. Это нам на руку. А вот что-то вроде площади. Видимо, это центр разбойного гадюшника. Отсюда хорошо просматриваются ворота и накатанная дорога, ведущая к стоянке машин.

Валдай метнулся в ту сторону. Я прижался к стене, сливаясь с чернотой. В окне барака напротив виднелся тусклый свет свечи.

Войдя в режим призрака, пересёк площадь и пристроился под окном. Включил дар сенса.

В помещении было три человека. Женский поток, ежесекундно меняющий ненависть на страх, боль, отчаянье, брезгливость, желание смерти, страх смерти, желание убить, страх боли и так далее. И два мужских художества. У одного: уверенность в себе, превосходство, брезгливость, немного мутного страха, раздражение. У второго: ненависть, алчность, страх смерти, жажда убийства и унижения жертвы, жажда власти.

Я прислушался. Слышимость плохая, но понять, что там идёт спор, можно.

Рядом проявился Валдай.

– Гараж, походу, единственный. В нём «Ягуар» и «Порш» – усмехнулся он, – остальные вон там все стоят. Больше машин нигде нет. Чего завис?

– Там спорят о чём-то. Надо глянуть, кто и о чём. И ещё там девка. Тоже не спит.

– Ща гляну.

– Сам хочу.

– Подожди-ка.

Валдай исчез на мгновение.

– Сюда, – указал мне на дальний угол. – Там хрень какая-то стоит, типа ширмы, и шмотки висят на стене. Ты, это, Док, внимательней с этими шмотками. Останется кусок на тебе – при выходе из режима мало не покажется.

Я кивнул, показывая, что понял его, и, став прозрачным, шагнул в стену.

Оказавшись в помещении за ширмой, сразу проверил, не соприкасаюсь ли с каким-то посторонним предметом, и только потом вернул плотность своему телу.

– Слушай, Хорёк! Ты реально меня достал. Отправлю утром Меченого с пацанами. Они разберутся, тогда и будем кипишовать. А сейчас, иди спи, дай отдохнуть по-человечески. Глянь вон, Анютка заскучала, – раздался женский жалобный писк.

– Ты не понимаешь, Академик! Не надо было вообще этих матёрых трогать. Хана нам будет. Чуйка у меня.

– Да завались ты со своей чуйкой! – рявкнул главарь.

– Академик, ну, послушай! Сваливать нам надо и прямо сейчас. Утром поздно будет! Ты ещё свежак совсем, многое на знаешь. Это не Земля, тут… – послышался звук отодвигающегося стула.

– Ты, попутал берега, Шнырь! – прогрохотало на всю комнату, словно раскат грома. – Не зарывайся! Знай своё место! Всосал?!

– Всё путём, Академик! Как скажешь! Утром, так утром, – тон голоса стал напуганным, срывающимся на визг.

Жаль, лиц не видно. Дырочка очень маленькая, через которую я смотрел, и ракурс жутко неудачный.

Человек с чуйкой торопливо покинул комнату.

Раздался звук наливаемой жидкости. Выпил, поставил посудину на стол.

– Сюда подошла! – приказал Академик с нажимом.

Девушка заскулила тоненько, протяжно, на одной ноте.

– Не надо… Пожалуйста… – пропищала она дрожащим, жалобным голоском.

– Плётку в зубы, и к ноге! Бегом! Кому сказал!

Скуление сменилось подвыванием, и я увидел проползающую на четвереньках, голую девушку с рядом синих и красных полос по всему телу. Она передвигалась на подламывающихся руках, крупно дрожа, рыдая и глухо подвывая, зажав в зубах чёрную плеть.

Ком подкатил к горлу, душу будто сжали огромной когтистой лапой элитника, дыхание застряло глыбой льда, разрывая лёгкие. Я посмотрел на Валдая. Тот молча кивнул.

Три шага… Я сделал три широких, стремительных шага, и лезвие моего ножа вошло по самую рукоять в обрюзглое тело далеко не молодого человека. Отпустив нож, я постарался отвернуться и отскочить как можно дальше.

Успел заметить лишь выпученные, удивлённые глаза, когда раздался глухой хлопок с хрустом. Если резко сжать пластиковый стакан и прибавить к этому звуку глухой «Бум!», то будет очень похоже. Дырка в грудине садиста получилась сквозная, диаметром сантиметров девять. Запахло порохом.

Полностью уберечься от брызг мне не удалось, но хоть на лицо не попало, и на том спасибо. Труп продолжал стоять с перекошенной рожей, моргая глазами, беззвучно открывая и закрывая рот, как рыба, ещё какое-то время. Потом всё же свалился на пол.

– Ни звука! – приказал я шокированной девушке, которая так и продолжала стоять на карачках, с плетью в зубах, таращась то на меня, то на труп мура.

Я присел на корточки, аккуратно изъял у жертвы предмет пыток, прикрыл ей рот, который она самостоятельно так и не закрыла.

– Тебя Аня зовут?

Та в ответ кивнула, всё так же таращась на дырку в теле Академика.

Поставив её на ноги, отвёл к кровати, посадил, напоил живчиком. Увидев, что её взгляд стал более осмысленным, сказал:

– Аня, теперь слушай меня внимательно, – взял её за подбородок, развернул голову в свою сторону так, чтобы она смотрела мне прямо в глаза. – Ты меня понимаешь?

Та вновь кивнула.

– Сейчас ты сидишь тут, как мышка. Поняла? Вот хоть с кровати не вставай, так и сиди, и считай до… – я задумался. – до тысячи. Сиди и считай. Поняла?

– Не бросай меня тут, – тоненько пропищала девушка на гране плача. – Они меня убьют.

– Сиди тихо. Я скоро вернусь и заберу тебя, – уговаривая, сказал я, уже потеряв плотность и исчезая в стене.