Цена хлеба. Защитникам Родины посвящается

– Что это?

– Это промедол, наркотик такой. После него болевой шок не чувствуется.

И, видя, что чеченец не торопится убирать ладонь с раненного плеча, санитар в свою очередь спросил:

– Так что, колоть?

– Не надо! – твёрдо отказался тот.

– Ну как знаешь! – пожал плечами парнишка и спрятал шприц обратно – Давай хоть раны обработаю. Сейчас больней будет, так что придётся потерпеть.

Ибрагим согласно кивнул. Он терпел, стараясь не издать ни звука, терпел, пока боец обрабатывал раны, перевязывал их и фиксировал руку. Но когда он закончил процедуру, действительно стало намного легче. Скулёж Далаева к тому времени прекратился. Теперь Нуради молчал, бросая вопросительные взгляды то на Сулейманова, то на своего бывшего командира. Сам же Цагараев шнырял глазами на окружавших их солдат. Он переводил взгляд с их лиц на перекинутое за спину оружие и с досадой думал: «До чего идиотская ситуация! Вот подойдут сейчас молча, отволокут вон к тому кустарнику и пристрелят…» Салман старался гнать мрачные мысли, цепляясь за зыбкую надежду, что удастся выйти невредимым и в этот раз. Ведь каких-то четыре месяца назад уже приходилась вот так же сидеть со связанными руками и ждать своей участи. Смерть тогда придвинулась вплотную, протянула костлявые руки и заглянула в лицо пустыми глазницами. И всё же обошлось. Он выжил, выжил! Так неужели для того только, чтобы погибнуть сейчас! Главарь продолжал беспокойно вертеть головой и рыскать глазами, пока взгляд его не выхватил приближающийся к выставленному посту УАЗ. В глазах его вспыхнула надежда и неведомая сила, уже сжимавшая в холодных объятиях сердце, отступила прочь.

На подъезжающий к охранению автомобиль обратил внимание не только чеченец. Капитан Завьялов ещё издали заметил выкрашенные в белый цвет диски, и отдал команду вызванному сержанту:

– Пленных в бээмпэ, быстро!

Сержант заторопился выполнять приказ, в то время как недоумённый Ивашов спросил:

– Что случилось, товарищ капитан?

– Вон ту машину видишь? На диски внимание обратил?

Лейтенант кивнул и командир роты продолжил:

– Это прокурорский уазик, его ни с каким не спутаешь. Как думаешь, почему они одни, без всякого сопровождения разъезжают? Да потому что даром чехам не потребны! Те ведь прекрасно знают, что вот эти ребята – гарантия их неприкосновенности. Я здесь их встречу, а ты бойцов предупреди, чтобы рот на замке держали, иначе эти правоведы наших чехов на четыре стороны нагонят!

– Почему нагонят? – изумился командир взвода, искренне не понимая озабоченности ротного.

– За недостаточностью улик, как они говорить любят! – повысил голос Завьялов, явно раздосадованный непонятливостью подчинённого – Или ещё за что. Эти найдут, к чему придраться!

Тем временем прокурорский УАЗ остановился у выставленного охранения и из него, не спеша, выбрались двое. Первый – в погонах майора, хмуро проследил за заметным оживлением в расположении роты, и с неожиданной злостью накинулся на представших перед ним солдат.

– Почему на технике закрашены номера?! На каком основании дорогу из села перекрыли?! Вы знаете, что своими действиями лишили граждан свободы передвижения?!

К нему присоединился спутник помладше, и оба сотрудника прокуратуры, надрывая голоса, принялись выкрикивать обвинения в адрес военных, чем немало озадачили четырёх застывших перед ними солдат. К повышенным интонациям бойцам было не привыкать, удивляло лишь одно – адресация упрёков именно к ним, солдатам срочной службы. Ведь даже дремучей старухе известно, что в армии любое мало-мальски значимое действие осуществляется по приказу командиров, то есть офицеров, и соответственно, вопросы нужно задавать именно им. Конечно, все четверо знали, почему в действующих на Кавказе подразделениях предпочитали не оставлять о себе сведений в виде номерных знаков и прочих автографов, но ребята здраво рассудили, что если дядям сия причина до сих пор не известна, то объяснять её уже поздно, во всяком случае, не им. У охранения собралось уже два десятка глазеющих на представление чеченцев. Они с удовольствием созерцали происходящее до тех пор, пока прокурорские работники не вымотались в своих усилиях. Закончив гневные речи, они снова водворились в транспортное средство и продолжили путь, преодолевая последние десятки метров до расположения роты. У первого же БМП их ожидал капитан Завьялов. Прибывшие поздоровались и представились. После внимательного изучения протянутых удостоверений, командир роты коротко спросил:

– Что интересует?

Вопрос прозвучал довольно сухо, что незваных гостей явно покоробило.

– Интересует порядок применения оружия, и в первую очередь в населённом пункте! – заявил старший следователь, и после короткой паузы многозначительно добавил – И не только это.

Последнюю фразу капитан Завьялов пропустил мимо ушей, предпочитая осветить первый, обозначенный следователями вопрос.

– А что рассказывать? – недоумённо произнёс он – Применяли в обычном порядке. Дождались, как и положено, когда чехи из всех стволов по колонне прошлись, и когда убедились, что они не праздничный салют дают, открыли ответный огонь!

– Похоже, Константин Трофимович, нас здесь не за тех приняли! – возмутился следователь помладше – молодой человек лет двадцати пяти – Шутками нас повеселить захотели!

– Вот уж нет, товарищи прокурорские работники, такими шутками не мы, а скорее вы нас смешите, прямо до слёз иногда…

– Почему пушки в населённом пункте применяли? – сурово прервал капитана майор – Кто ответит за материальный ущерб?!

– А как без него, без ущерба этого, когда ичкеры в селе закрепиться пытались? Не сбей мы их огневые точки с ходу, так не то что пару зданий – полсела развалить пришлось бы!

– Полсела … – передразнил Завьялова молодой – Геноцид решил здесь устроить, десятки людей ведь без крова остались бы!

– Подожди, Евгений Николаевич, не горячись! – остановил своего товарища старший следователь и, уже обращаясь к командиру роты, упрекнул – Но вы тоже хороши… Могли ведь и мирных задеть. По-другому как-то надо было!

– Как именно? Как по-другому? – недоумевая, развёл руками капитан – Трупами солдат пулемётные гнёзда забрасывать? Героев России плодить? Так у меня и так к тому времени одних только двухсотых два насчитывалось!

Произнося последние слова, командир роты на глазах помрачнел, с досадой махнул рукой и зло продолжил:

– Подумаешь, дали пару выстрелов из башенного ствола, так у него калибр какой? Из него не то что их кирпичные хоромы – глиняную мазанку разрушить невозможно – не меньше пяти снарядов вколотить пришлось бы. Всего-то разрушений – угол дома да край забора! Какую теперь мне ответственность нести прикажете?

Последний вопрос, как впрочем, и все предшествующие, был обращён к старшему следователю. В запале командир роты уже перешёл на повышенный тон, что Константина Трофимовича если не злило, то раздражало безмерно. Он вообще болезненно относился к любому крику, но на первых порах стремился умерить пыл оппонента подчёркнутым спокойствием. Вот и теперь, видя всё возрастающую разгорячённость капитана, старший следователь, выбрав соответствующий тон, спросил:

– Как вас, по имени отчеству величать, товарищ капитан?

– Леонид Анатольевич!

– Так вот, Леонид Анатольевич! С таким ущербом, но при отсутствии жертв среди мирного населения, ответственность минимальная. Можно сказать, ничего серьёзного. Государство хозяевам убытки компенсирует и…

– А если эти самые жертвы присутствуют, тогда что? – перебил Леонид, блестя глазами от возмущения.

– Тогда тюрьма. Вам, товарищ капитан, и тем, кто непосредственно стрелял.

– Это что же получается? Моих пацанов как угодно убивать можно, а нам в ответ и не выстрели даже, а то чеха мирного заденешь?! И вообще, с чьих слов вы судите, что они мирные, жертвы эти? Чеченцы никогда нам правды не скажут, в любом случае своих выгораживать будут!

Пока Константин Трофимович молчал, собираясь с мыслями, не находя ответа на столь сложный вопрос, возникшую паузу заполнил следователь помладше.

– Все подробности при возбуждении уголовного дела узнаете! – заявил он многозначительно, стараясь не отрывать взгляда от прищуренных в усмешке глаз капитана – Если придётся, конечно. И вообще, кроме всего прочего, в Кодексе такая статья имеется, как незаконное лишение свободы. А у вас, если я не ошибаюсь, только что группу людей куда-то в сторону увели. Вы что, чеченцев у себя удерживаете? Может, на них законно добытые показания имеются или прочие улики?

Командир роты сник на глазах.

– Каких таких людей? – переспросил он, глядя куда-то в сторону – Раненных моих на отправку повели, больше никого не было…

– Не было, так не было! – поспешил согласиться Константин Трофимович, не давая своему товарищу озвучить следующий, готовый сорваться с его уст вопрос – Мы у вас осмотримся тут немного. Любопытно, знаете ли, не часто ведь в действующее подразделение заезжать приходится.

«Вот ведь, поди разбери этого лиса! – в сердцах подумал Завьялов, глядя на совершенно спокойное лицо старшего следователя – Говорит так, что не разберёшь: то ли он все вопросы оставил, то ли только копать начинает!» С такими сомнениями капитан угрюмо оглядел незваных гостей и, прекрасно понимая, что те вполне могут обойтись и без его согласия, выдавил:

– Ничего интересного здесь не найдёте, но если желаете, я вас провожу.

– Зачем же от дел отвлекаться, товарищ капитан! – возразил старший следователь – Мы и сами разберёмся.

Командир роты не стал настаивать. Он повернулся было к ожидавшим невдалеке командирам взводов, но задержался и уже в спину недавним собеседникам крикнул:

– Разрешите вопрос, товарищ майор! А что, уже поступили заявления чеченцев о жертвах?

Оба прокурорских работника оглянулись и старший, не меняя выбранного тона, всё тем же бесцветным голосом ответил:

– Мы успели переговорить с жителями. Сведениями о гибели мирного населения не располагаем.

Они прошлись немного в полном молчании, пока пребывающий в недоумении старший лейтенант не озвучил вертевшийся на языке вопрос:

– Почему Вы этого зарвавшегося капитана на место не поставили, Константин Трофимович? И вообще – мы совсем в противоположную сторону от тех машин идём. Там ведь движение было и группу людей именно туда солдаты тащили!

Майор повернул озадаченное лицо и в свою очередь переспросил:

– Ты о тех трёх, что до бронетехники сопроводили, пока мы на кэпэпэ надрывались? Видел я их тоже!

И, наблюдая полное удивление в глазах товарища, продолжил:

– Месяц назад, перед самым твоим приездом, наш Гриневич на похожее происшествие выезжал. Вот как раз на этой самой машине, да и водитель тогда тот же был. Себе в помощь Заболоцкого взял и ещё кого-то. Приехали они на место, а у военных пять чеченцев содержатся – едва в расход их пустить не успели. Один из задержанных, как оказалось, вдобавок ко всему ещё и раненным в ходе обстрела оказался. В итоге все они на свободе, офицер и два солдата под следствием, а на коллег наших представления на внеочередные звания ушли, и на прочие очень приятные мелочи. И то сказать – не зря ведь ребята потрудились… Как думаешь, Жень?

Евгений с ответом не спешил. Из услышанного прежде всего резануло слух то, что среди выпущенных коллегами чеченцев был раненный, и этот факт его немало заинтересовал.

– А что с раненным? – наконец спросил он – Военные то в ответ как оправдывались?

– Что ты, словно вчерашний, вопросами глупыми забрасываешь? Пытались они там доказать что-то, будто чеченцы эти в бою по ним шквальный огонь вели, что раненный ими в тот момент подстрелен был, когда из гранатомёта бэтээр пытался подбить, но кто их слушал! Они ведь заинтересованной стороной выступают, какая им с юридической точки вера! Зато из чеченцев полсела показания дали, что выпущенные Гриневичем люди во время боя чай с рогаликами попивали и никакого отношения к боевикам не имеют вовсе!

– А их показания, значит, непредвзятые?

– Получается так.

Константин Трофимович закурил сигарету, долго с хмурым видом рассматривал заметно посиневшую даль и наконец внимательно посмотрел в глаза своему младшему спутнику.

– В общем, сам решай, в какую сторону идти. – решительно подытожил он, и подчёркнуто равнодушным тоном продолжил – Может, и в правду окажется, что те люди – чеченцы. И весьма возможно, что улик на них у капитана никаких, только лепет о том, что они на месте боя взяты. В таком случае, кстати, признательность чеченцев нам обеспечена… Спроси у Гриневича, сколько у него готового к отправке багажа прибавилось?

Высказываясь, майор не отрывал взгляд от глаз старшего лейтенанта и, читая замешательство на его лице, предложил:

– Ну что, вернёмся?

Евгений судорожно пытался изобразить полное безразличие, но разгоревшиеся глаза его выдавали кипевшую в нём борьбу чувств. Он достал из пачки сигарету, нервно затянулся и выпустил клуб дыма. Раздумья длились недолго, всего в две глубокие затяжки. Когда старший лейтенант отбросил окурок, то в глазах его восстановились прежняя уверенность и спокойствие.

– Что нам шариться здесь без толку! – устало произнёс он – Поедем, что ли, Трофимович, а то стемнеет уж скоро.

Глава 5

Когда задержанных вывели из БМП и усадили на прежнее место, Цагараев понял, что надеяться на прокуратуру больше смысла нет. Он ясно представил свою судьбу в ближайшие ночные часы и, не испытывая больше никаких иллюзий, решился на последний шаг. Неожиданно для своих соратников, Салман вскочил на ноги и закричал:

– Мне нужно к подполковнику фээсбэ Снесарёву! Срочно доставьте меня к подполковнику Снесарёву, у меня для него важная информация!

Снизу на него удивлённо взирали две пары глаз, и главарь понимал, что сейчас открывается перед своими соучастниками отнюдь не с лучшей стороны, но теперь это было не важно. Всем существом его овладела лишь одна цель – выжить любой ценой, и он продолжал кричать, пока не увидел вызванного часовым командира роты.

– Что надрываешься, мерзавец? – спокойно спросил капитан, лучом выхватывая из сгущающихся сумерек фигуру пленного.

Салман повторил требование и добавил:

– Отвезите сейчас же, завтра поздно будет!

– Ещё чего! – возмутился Завьялов, переводя луч фонарика в лицо Цагараева – Переть тебя на ночь глядя не известно зачем! Ты мне скажи, что там у тебя, а я уже решу, стоит ли на того фээсбэшника выходить. Если такой в природе имеется, конечно.

– Имеется! – заверил чеченец и твёрдо заявил – Эти сведения могу сообщить только ему.

Командир роты ещё дважды попытался добиться содержимого информации, о которой так громогласно заявлял чеченец, но вскоре оставил попытки и приказал запросить командование, есть ли среди сотрудников ФСБ названный подполковник.

В итоге, через каких-нибудь полтора часа, Цагараев стоял в тускло освещаемой комнате с обшарпанными, неопределённого цвета стенами. А прямо перед ним, за единственным в помещении столом, важно восседал начальник отделения ФСБ Снесарёв. Судя по всему, Михаил Владимирович не спешил усаживать ночного гостя, хотя приставленных к стене стульев хватало в избытке. Он молча уплетал тушёнку, не забывая отхлёбывать из кружки им же налитую водку, и судя по всему, намерения прерывать поздний ужин не имел. Доставившие Салмана оперативники давно ушли, и ссутулившийся чеченец неподвижно замер на том месте, где его и оставили – перед самым столом в центре комнаты. В тягостной тишине слышалось только чавканье подполковника да стук ложки о стенки опустошаемой банки. Цагараев старался не смотреть в ту сторону, но глаза сами тянулись к уставленному закуской столу. Он облизнул пересохшие губы, сглотнул слюну и тут же вспомнил, что с раннего утра ничего не ел. Желудок стянули голодные спазмы, и без того незавидное его состояние стало вовсе невыносимым. Лишь тогда, когда чеченец натужно откашлялся и неуверенно поздоровался, Снесарёв, словно сейчас только вспомнив о доставленном, наконец оторвал взгляд от банки.

– Ты как в ущелье оказался, паскуда? – грозно спросил он и отставил в сторону остатки тушёнки.

Этого вопроса Цагараев ждал, и ответ на него уже давно был готов сорваться с его пересохших губ.

– Там отряд Солтаханова Хусаина на ваших засаду устраивал, меня позвали, и я не стал отказываться. Должен же я в курсе всего быть! Ты сам просил в прошлый раз, чтобы я помогал тебе!

Голос Салмана дрогнул и вид его стал настолько жалок, что, наверное, тронул бы любого душегуба, но только не видавшего виды подполковника. Снесарёв смерил согбенное тело неприязненным взглядом и поднялся со стула. Не говоря ни слова, он приблизился к Цагараеву и коротким тычком в лицо опрокинул того на пол. Затем, не дожидаясь, когда собеседник поднимется, прокричал:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.