Игры героев

Андрей Лавин

Игры героев

Пролог

Зацепившись ногами за балку, я висел вниз головой с Кинжалом Тьмы в руке и наблюдал за человеком, которого собирался убить.

Верховный Жрец Храма Светлой Мессы был облачен в золотистый хитон, голову его венчала высокая тиара, посверкивающая драгоценными камнями. Сжимая уникальный посох Светозар, с набалдашником в виде золотого круга, Жрец величественно шел к главному храмовому алтарю.

Скрытый от всех магией Незримого Плаща, я висел неподвижно, наблюдал за своей жертвой и думал о том, как растасую полученные деньги. Золото больше не берем, все идет к тому, что цена его в ближайшие годы особо расти не будет, а вот еще несколько бриллиантов прикупить стоит. Положу их в ячейку того же банка в офшоре, и пусть лежат себе. Сто тысяч евро отправлю на счет в Австралии, пятьдесят – на швейцарский. После того как раздербаним с Умником свои доли, надо будет еще подбить расходы, чтоб понять, сколько чистыми срубил. Вот этот Плащ, допустим, реальный такой расход, весомый. Обошелся в три миллиона золотых феврских крон. Хотя я не платил за него – во столько вылилась операция по изъятию плаща из сокровищницы Королевы фей, когда пришлось усыпить всех ее дворцовых стражников и убить саму Королеву, не подвластную сонному заклятию. Только Плащ и позволил мне проникнуть в Светлый Храм, без него ангелы-убийцы засекли и уничтожили бы меня еще на подходе.

В храм невозможно телепортнуться, его магия сбивает все известные системы координат, и тебя просто проносит мимо, выбрасывая где-то в стороне.

Ладно, но теперь я здесь и готов закончить дело. В огромном зале, полном переливчатого света, гулко звучат шаги Верховного Жреца. Он неторопливо приближается к круглому камню алтаря. Из дыры в его центре, куда Верховный должен погрузить набалдашник Светозара, бьет столб света. Густой, плотный поток волшебного сияния кажется еще одной колонной, подпирающей высокий свод. Алтарь стоит внутри пентаграммы из горящих белых свечей. Жрец опустит на камень ладонь – и древняя магия алтаря напитает посох своей силой, превратив его в одно из самых мощных магических оружий Февра.

Верховный Жрец готовился к этому ритуалу долгие годы. И теперь час настал… но только не его час, а того умного предприимчивого парня, который сейчас висит над ним, крепко сжимая Кинжал Тьмы.

Вот он сделал еще один шаг – и я черным нетопырем упал на него.

Перевернувшись в полете, занес Кинжал, то есть деревянную рукоять, в расщепленный конец которой вставлен небольшой черный камень. Угловатый, невзрачный, ничем не примечательный с виду. Такие можно найти лишь на дне Проклятого озера, что расположено глубоко в пустынных горах севера. Вода там темная, как тушь. Известно, что озеро высасывает души тех, кто осмелится войти в него. Камень для меня добывал орк-ныряльщик – зомби, душу которого я предварительно заключил в магический кристалл.

Оказалось, что вода в озере к тому же едкая, как кислота, и когда мой орк вылез с камнем в лапах, он и правда напоминал зомби в последней стадии разложения. Зеленое мясо пластами сползало с костей, а кожа смахивала на влажную мешковину. А он не замечал этого, шагал ко мне, протягивая камень гниющей рукой… Тупой орк! В общем, камень, напитанный мощью Проклятого озера, достался мне. Инициированный особым ритуалом и закрепленный в деревянной рукояти, он и стал основой Кинжала Тьмы.

Выступающее из камня лезвие, похожее на черный полумесяц, всасывало свет и краски, вокруг него висело бледное пятно обесцвеченного пространства. Полоска мрака напоминала трещину, ведущую в недра черной дыры.

В последний момент Верховный ощутил приближение враждебной магии и вскинул голову. Доброе, исполненное благости лицо исказилось гримасой ужаса, злобы, а когда он понял, что ничто не способно его спасти и сейчас он умрет, не закончив дела своей жизни, – мгновенного разочарования.

Жрец попытался ткнуть в меня посохом, но не успел. Оставляя за собой широкую полосу мрака, Кинжал прорубил его горло. Голова откинулась назад, из раны ударил поток радужного сияния. Посох отлетел в сторону. Сгруппировавшись, я покатился следом, вскочил. Верховный еще падал, а я уже подхватил Светозар.

Зал дрогнул, с далекого потолка, под которым я только что висел, посыпались пыль и мелкие камешки. Вдалеке тревожно забили колокола – храм ощутил гибель своего хозяина.

Вот так – пошла потеха! Дело сделано ровно наполовину, пора его закончить. Я прыгнул к Жрецу. Тело его, упав на спину, начало бледнеть. О чем думает человек, управляющий настолько крутым персонажем? Сейчас он ощущает сильную боль в шее, но это ничто в сравнении с невероятным разочарованием, которое он наверняка чувствует, внезапно убитый за несколько секунд до триумфа, что должен был увенчать многолетние напряженные усилия.

Наплевать. Я просто работаю.

Тело Жреца исчезало. Ну нет, погоди-ка! Ударом Кинжала отрубаю его правую кисть, хватаю и прыгаю к алтарю.

Далеко позади, за ведущей в зал массивной дверью, бьют крылья, хлопки сопровождает нежный мелодичный звон.

Когда, сжимая посох под мышкой, я пересек пентаграмму, белые свечи ярко вспыхнули. На миг каждую свечу и Кинжал Тьмы в моей руке соединил тонкий зигзаг золотой молнии. Полоска мрака затрепетала, съежилась и пропала – светлая магия пентаграммы победила чары зловещего артефакта со дна Проклятого озера. Отбросив ставшую ненужной рукоять, я перехватил Светозар.

Отрубленная кисть почти исчезла, но все же в ней осталась толика материальности, когда я с размаху припечатал ее к алтарю.

И одновременно опустил набалдашник посоха в отверстие в центре круглого камня.

Храм опять содрогнулся, белые свечи налились сиянием и растеклись лужами пузырящегося воска. Посох в руке раскалился, но я не выпустил его, превозмогая боль.

Массивная дверь на другом конце зала взорвалась. Выставив вперед длинный радужный меч, в зал торпедой влетел ангел-убийца – ослепительно-белый, будто из мрамора, глаза на прекрасном лице сверкали огнем. Ну, здравствуй, браток, тебя-то мы и ждали! Клинок света мог мгновенно убить меня, но не менее смертоносными были огромные, сильные крылья ангела, покрытые тысячами острейших лезвий, нежно звенящих при каждом взмахе.

Когда я вытащил набалдашник посоха из алтаря, золотой круг на конце Светозара превратился в маленькое солнце и разбрасывал вокруг сияющие искры. Ангел несся ко мне, крылья били воздух, звенели лезвия. Клинок Света смотрел мне в грудь. За первым ангелом в зал влетели еще двое храмовых стражей.

Кровожадно оскалившись, я достал из-за пазухи небольшой пергамент и сломал сургучную печать.

В Храм Светлой Мессы невозможно перенестись – тебе ни за что не настроить конечные координаты. Но никто не говорил, что нельзя перенестись из Храма.

Пергамент в руке истлел, осыпавшись трухой, и передо мной в воздухе возник темный пузырь. Ангел закричал, увидев его, прекрасное лицо исказила злоба, он замахнулся и метнул клинок света.

Поздно, я уже шагнул в портал.

Перенос – дело не мгновенное, но быстрое. Несколько секунд темноты, потеря ориентации… и я стою посреди своей комнаты на втором этаже трактира «Дикий вепрь». Темный пузырь за спиной идет рябью и гаснет. Моргаю, тру глаза, сглатываю – как обычно, заложило уши. Светозар теплый, но не горячий. Чуть угасшее солнце-набалдашник по-прежнему искрит, по посоху от него пробегают ветвистые молнии, статика покалывает ладонь.

За окном щебечут птицы, доносятся редкие голоса – по окраинной улице, где стоит этот дешевый грязный трактир, люди ходят нечасто. Из-за малолюдности мы с Умником и выбрали его.

Развязываю шнурок и сдергиваю с плеч Незримый Плащ. Обычную ткань посох быстро прожжет, но не эту. Набрасываю Плащ, аккуратно заворачиваю посох. Когда излучающий магию набалдашник скрывается под непроницаемо-черной тканью, в комнате темнеет.

«Что у тебя?» – тихо звучит в голове голос Умника.

«Все нормально, – передаю ему. – А тут как?»

«Мы в зале, я уже лишних двадцать минут развлекаю их. Они нервничают».

«Иду. Светлые отследят координаты финишного портала, из трактира валим быстро. Когда появлюсь – никаких разговоров, они смотрят товар, платят, отваливают».

«Я уже предупреждал их».

«А сейчас напомни еще раз. Все, спускаюсь».

В зале трактирщик, девка-разносчица да за столом в углу пара гномов и высокий кудрявый красавец с рельефными мышцами. Умник всегда выбирает подобную внешность, компенсируя свои реальные данные.

Подхожу к столу, сажусь и, ни слова не говоря, наклоняю завернутый посох так, чтобы конец его почти лег одному из покупателей на колени. Гномы бородаты, морщинисты и похожи друг на друга, только у одного волосы совсем черные, а у другого с нитями седины.

Они переглядываются, младший собирается что-то сказать, но седой, качнув головой, быстро отворачивает край Плаща – и жмурится, когда из-под ткани бьет луч света. Несколько мгновений они смотрят как зачарованные, по грубым лицам гуляют золотистые отблески, в глазах пляшут желтые зайчики. Младший закусывает губу, седой не шевелится.

Потом он возвращает Плащ и кивает мне.

Спустя две минуты гномы свалили, прихватив сверток с посохом. А мы с Умником стали богаче на сорок миллионов золотых феврских крон.

– Как прошло в храме? – спросил он вслух.

– Нормально. – Я поднялся из-за стола. – Всё, выходим из игры. Светлые вот-вот будут здесь.

– Погоди, хочу кое-что показать.

Он направился к окну, поманив меня за собой.

Трактирщик с разносчицей не обращали на нас внимания. Мы встали с двух сторон от проема, и Умник сказал:

– Выгляни. Осторожно.

По другую сторону мощеной улицы тянулась сточная канава, дальше росли кусты, за ними были развалюхи городской бедноты. Возле канавы стояла запряженная парой лошадей карета. Мне показалось, что черная занавеска в ее окне слабо шевельнулась.

– Появилась почти сразу после того, как пришли покупатели, – пояснил Умник. – Стоит неподвижно все это время.

– Думаешь, это они?

– Сто процентов, Бур. Пасут тебя…. Про меня-то не знают.

– А про меня знают все, – заключил я. – Но мы ведь тоже очень многое знаем про них, ведь так?

Есть старый фильм из времен до Большой Виртуальности. В нем показано противостояние умного, упорного полицейского и ловкого, хитрого вора, грабителя банков. По сюжету в одной из сцен эти двое встречаются в придорожном ресторанчике, пьют кофе и разговаривают. Они враги, но интересны друг другу. Во время разговора полицейский спрашивает у вора: «Тебе никогда не хотелось нормальной жизни?» – «Это что за херня? – говорит вор. – Пикники с семьей по уик-эндам, игра в мяч на лужайке под домом? Нет, такое не для меня».

Я хорошо его понимаю. Меня можно осудить за многое. Присваивать чужое – основное мое занятие. Я обманывал и грабил, иногда убивал, хотя еще ни разу – в реале. Так я живу. А что еще делать: закончить институт, устроиться на работу получше, жениться, взять в ипотеку квартиру, прикупить машину, завести ребенка-двух, делать карьеру, прогибаться перед начальством и нагибать подчиненных? Проводить выходные с семьей, жарить шашлыки на лужайке, ходить на футбол, трахать секретаршу? Это для вас – не для меня. Я устроил свою жизнь иначе, и мне наплевать, если то, что я делаю, причиняет кому-то боль.

Ну, почти наплевать.

* * *

15 ноября 2007 года. Подросток арестован за кражу виртуальной собственности.

Арестованный семнадцатилетний молодой человек обвиняется в краже виртуальной мебели, принадлежащей другим пользователям сайта HabboHotel, совмещающего функции социальной сети и игровой вселенной…

По материалам портала «Компьюлента»

* * *

Россиянин арестован за кражу персонажа из онлайн-игры.

10 августа 2009 года полиция арестовала 20-летнего жителя Волгодонска, обвиняемого в краже у другого россиянина виртуального персонажа из популярной сетевой ролевой игры Lineage-2. Обвиняемому грозит до двух лет лишения свободы.

«Ньюс-ру»

* * *

Задержан за вирт-мошенничество.

Необычный случай в Англии произошел зимой 2010 года: местная полиция задержала и арестовала молодого человека за кражу виртуальных предметов в онлайновой игре Runescape. Разработчик игры утверждает, что арест является первым в партии подобных мероприятий, направленных на борьбу с игровым мошенничеством… Арест пользователя за кражу виртуальной собственности не кажется таким уж невероятным событием, поскольку речь идет о реальных деньгах, и порой немалых. По данным экспертов, оборот торговли виртуальными товарами достигает уже одного миллиарда долларов США в год и развивается устойчивыми темпами, ежегодно увеличиваясь на 10–15 %…

По материалам сайта «Киберсекьюрити-ру»

* * *

АВП (Агентство по Борьбе с Виртуальными Преступлениями) было создано в связи с окончательным объединением «реальной» и «виртуальной» частей планетарной экономики и переводом значительной части финансовых операций и сделок непосредственно в вирт-миры. Как крупнейший партнер международного Виртпола в славянском секторе, АВП получило самые широкие полномочия. И особенно влияние этой организации усилилось после введения ряда законов об уголовной ответственности за финансовые вирт-аферы и другие преступления в онлайн-мирах.

ВИКИ, раздел «Новое Время», 202Х г.

Глава 1

«Бур, вали с хаты! К тебе едут люди из АВП!»

Я оторопело уставился на экран смартфона, треньканье которого и разбудило меня. Опера Агентства по Виртуальным Преступлениям едут сюда? Прямо сейчас?!

Вскочив, принялся одеваться, не попал ногой в штанину, запутался и спиной повалился обратно на кровать. Черт, черт, черт! Наконец сумел натянуть джинсы, накинул рубашку, схватил телефон и поспешил в прихожую. Как всегда, сразу после пробуждения – в глазах муть, в желудке пусто, жрать охота… Сунулся на кухню, чтобы хотя бы выпить минералки из холодильника, но услышал шум двигателя и выглянул в окно. Темно-синий микроавтобус подкатил к подъезду. Он еще не успел остановиться, как сдвинулись двери и наружу пружинисто выскочили четверо парней в темных костюмах.

Всё – они здесь. В прихожей я натянул кеды прямо на босые ноги, вернулся в комнату и вдавил потайную сенсорную кнопку, спрятанную под рельефным пластиковым обвесом на боку вирт-капсулы. Пшшшш! Запахло паленым, затрещало. В течение минуты перепрошитая электронная начинка будет выжжена, что убьет мой незаконный софт для взломов.

Прощай, съемная квартира! Я выскочил наружу, подхватив стоящую у порога сумку с документами и деньгами. Захлопнув дверь, в два шага оказался возле лестницы, глянул вниз. Седьмой этаж девятиэтажки… Эхо донесло звук шагов – поднимаются. Ву-у-у – поехал лифт.

Что они сейчас сделают? Двое пойдут (уже идут!) пешком, двое – на лифте, выйдут на девятом, лифт заблокируют и спустятся по лестнице. Окружают, типа. Ну, давайте немного поиграем, парни… Что, если сбежать на несколько этажей, спрятаться возле мусоропровда и, когда нижняя парочка пройдет мимо, – по-тихому рвануть вниз?

Ага, а у подъезда еще как минимум водила дежурит, а скорее – двое их там. Не идиоты же они, и такие захваты наверняка десятки раз проводили.

Лифт, успевший остановиться на первом этаже, уже ехал вверх. И я побежал на девятый.

Некоторое время назад, решив, что моя работа способствует не столько здоровью, сколько геморрою, я стал заниматься тайцзи-цигун. Но не записался в группу, а поговорил со знакомыми, поднял связи – и нашел в городе хорошего учителя, мастера. У него обучался больше года, пока он не свалил обратно в свой Китай. С тех пор делал гимнастику не реже раза в день, причем по хорошей погоде – на крыше, там живописнее и приятнее. Выставил бутылку жэковскому монтеру Васе, и тот дал мне сделать дубликаты ключей от технического этажа и крыши.

Ключ из сумки я выудил уже на ходу. Перекинув через голову ремешок, открыл решетку – и дальше, по ступеням из арматурных прутьев… Вот и вторая дверь.

С гудением на девятом этаже разъехались створки лифта. Совсем рядом прозвучали шаги, тихий голос что-то спросил, другой ответил, шаги стали удаляться – спускаются на седьмой.

Я скользнул в дверной проем, не забыв вытащить из замка ключ, и по мягкому от жары битуму направился к надстройке над лестницей соседнего подъезда.

Всего их в доме три, мой – средний. Теоретически, мой ключ мог подойти к другой двери. Или она просто не заперта – случается ведь такое.

Не подошел. И она была заперта. Швырнув смартфон под жестяной козырек вентиляционного отверстия, я побежал обратно – к последнему подъезду. Чтобы к нему попасть, надо было миновать тот, из которого выскочил на крышу. Сделать это, конечно, уже не удалось: дверь раскрылась, выпуская парня в темном костюме. С пистолетом.

Молодой, прилизанный. Он направил на меня оружие и звонким голосом выкрикнул:

– Стоять!

Я тут же остановился. Одно дело – рисковать в виртуальности, другое – когда в реале на тебя наставляют боевой ствол. Только дураки выеживаются под прицелом.

На крыше появился второй опер – постарше и без ствола, вернее, оружие было в кобуре под расстегнутым пиджаком. Оценив обстановку, он хлопнул молодого по плечу. Достал из кармана наручники и сказал:

– Бур, побегал? Теперь иди сюда.

* * *

Открылась дверь, и в комнату вошел мужчина лет сорока пяти, в строгом костюме, но без галстука, с планшетником в руках. Комната была классическая, сто раз подобные видел в голливудских фильмах, когда американские силовики или полицейские допрашивают кого-то. Стол, стул, одна стена наполовину зеркальная. Дверь. К столу прикручен карабин, через который пропущена цепочка моих наручников.

Я куковал здесь уже минут сорок. Даже воды не дали, сволочи.

У вошедшего на лацкане не было бирки с Ф.И.О. и званием, но я решил – полковник, не меньше. Отодвинув стул, он сел, положил планшетник, на глянцевом экране которого виднелось мое фото и текст. Повернулся к стене с зеркалом и кивнул.

Клац! – карабин раскрылся, и я смог поднять руки над столом.

– Буров Владислав Иванович… – начал он, переведя взгляд с меня на планшетник.

– Дайте попить, – перебил я.

Он прищурился. Я пояснил:

– Подняли в такую рань, позавтракать не дали…

Полковник отдернул рукав пиджака, посмотрел на часы и вскинул бровь.

– Половина первого. А за тобой пришли в одиннадцать двадцать.

– Так я лег в начале пятого.

– Угу, – кивнул он. – Резал Верховного Жреца в Февре.

Ну, ясно, чья то была карета. Кто бы сомневался…

– Меня зовут Степан Григорьевич, – представился он и коротко махнул рукой. Почти сразу дверь раскрылась, в комнату заглянула симпатичная девушка.

– Вера, принеси воды.

Под аккомпанемент моих гулких глотков Степан Григорьевич продолжал:

– Итак – Буров Владислав Иванович. В определенных кругах известен как Бур. Недоучившийся студент факультета вычислительной математики и кибернетики. Отец умер, мать уже восемь лет живет с новым мужем в Австралии. Связь с сыном не поддерживает.

Степан Григорьевич подался вперед, навалился локтями на стол и заговорил чуть громче:

– За последние пять лет вышеназванным Буром зарегистрированы и прокачаны девять аккаунтов в пяти играх и трех вирт-мирах, имеющих статус глобальных. Темный паладин-убийца, маг стали и крови, кобольд-диверсант в Мире Февра. Сборщик артефактов в Survariume. Разведчик-ассасин в Аномальных землях. Еще – Дева Смерти в Ариэли, стихийный шаман, воздушная фея, варвар-Киммериец… Черт, хор-роший послужной список! – Он даже тряхнул головой, выражая одобрение. – Когда только время находишь, Бур? Все персонажи входят в местные топы, варвар – двухсот десятого уровня! Лучший боец на парных мечах… Сколько работы, а? Хотя есть объяснение: спишь пять часов в сутки, по заключению нашего психолога – гиперактивность, от природы повышенный тонус, и это без всякой наркоты. Пассионарий, бывает. Но нет привязанностей, постоянных подруг, настоящих друзей. Почти выпал из реала, всю жизнь проводишь в виртуальности. Нет хобби, нет увлечений… Ну вот разве что тайцзи. Отсутствие совести, других сдерживающих моральных факторов. По сути, ты монстр, Бур. Социопат-одиночка. Скажешь, нет?

Я пожал плечами, и он продолжал:

– Хорошо, не будем о морали. Итак, специализация в вирте: сложные долгоиграющие операции с короткой, четко выстроенной финальной акцией. То есть: устроиться в клан, прокачаться, сделать карьеру… и обчистить работодателя. Или вот это: бурный роман с дочерью Властителя Дома Боли, одного из ведущих кланов Мира Февра, выведывание у бедной обманутой девушки шифра от сейфа и как результат – знаменитые кровавые самоцветы на аукционе в Столичном городе уходят за семьдесят миллионов феврских крон, что в переводе на евро означает… Сколько?

– Бедная девушка? – вскинулся я. – Да они там в своем Доме Боли устраивают пытки неписей и игроков, у них подвал с дыбами и… А вы мне тут про социопата и моральные факторы втираете.

– Сколько? – Он глядел мне прямо в глаза.

Я решил соглашаться на все, сейчас просто не было смысла играть в молчанку. В моих же интересах было все это побыстрее закончить.

– Где-то за двести тысяч евро самоцветы толкнул, – проворчал я. – Кажется.

– Кажется?

– Да уж столько времени прошло…

– Хм. – Степан Григорьевич откинулся на стуле. – Вообще-то, по нашим данным, ровно за четверть миллиона. Это была самая крупная твоя афера, Буров, но не самая громкая. А вот когда темные маги Сферы сумели приземлить главный мир-диск своих врагов гвилонцев, и в считаные дни сферо-армия снесла с лица диска все его города…

Вот же, и про это в курсе! А ведь я был абсолютно уверен, что о моей связи с той операцией не знает никто. Даже Умник не в курсе, я до знакомства с ним в Сфере работал. Принесла операция жалких двадцать семь тысяч, и это при восьми тысячах расходов и усиленного полугодового кача наездника на грифонах… Но я тогда сумел выкрасть заклинание для отключения главного двигателя летающего мира, передать темным сферо-магам и вовремя смыться! Я гордился тем делом – ведь это было феерично, когда исполинский мир-диск рушился на еще более исполинскую Сферу, вспарывая нижние слои атмосферы, стесывая горы и утюжа леса… Эх!

– А в чем обвинение-то? – спросил я. – Что, Большой Брат пришел в вирт, там теперь уже и повеселиться нельзя?

– В наше время Большой Брат везде, Буров. А веселиться можно по-разному. Существует статья о несанкционированном вмешательстве в глобальный ход вирт-событий с использованием запрещенных программных технологий… Знаю, знаю, не работает статья, по ней еще ни разу никого не сажали. Вот с тебя и начнем. Да и кража денег из Стального Хранилища – не игрушки. Воровство из официальной админской мини-локации с использованием кодов, выкраденных в реале… Ну и несколько других дел сумеем навесить. Кровавые самоцветы – тоже.

– Кровавые самоцветы – просто игровой элемент! Вы что, уже и за пэкашничество теперь судить будете? За читерство?

– Скоро будем, – ласково улыбнулся он. – А за читерство в крупных масштабах – уже и сейчас… Не понимаешь ты, Буров. Государство пришло в вирт. Крупные корпорации. Большой бизнес. А вместе с ними в вирт пришел закон.

– Произвол, а не закон.

Он пожал плечами.

– Ты слышал, Буров, что силами Виртпола в прошлом месяце был расформирован воровской клан Креаторов в мире Готики? Штаб-квартира их в Озерном городе захвачена и передана муниципалитету, офис в реале – взят дивизионом Виртпола, все документы изъяты, верхушка клана арестована, часть рядовых игроков – тоже. Слишком уж зарвались креаторы, похитили крупную игровую собственность корпорации ДатКом, содержащей в Озерном городе загоны нипов-рабов.

– Креаторы ведь всего лишь играли, – перебил я. – Отыгрывали роли воров. И они рабов освободили – смертников, которых даткомовцы скармливали червям-прядильщикам.

– Заметь, Буров: рабов-неписей, не живых людей. Находящихся в собственности ДатКома, являющихся частью их бизнеса, приносящих реальную прибыль.

– Я от одного серьезного программиста слышал, что у игровых ИскИнов последнего поколения существует обратная связь в виде эмоций. По крайней мере, близкий ее аналог. И подобие боли они могут ощущать. И те слои Искусственных Интеллектов, что отвечали за нипов-рабов, могли вполне реально мучиться, когда черви растворяли их подопечных своим ядом. Вы же игровых ИскИнов против себя настраиваете, когда такой беспредел творите.

– Про эмоции – да, похоже на то, что наш сотрудник Игорь Волошин говорит, – согласился он. – Но это все теория. А практика такова: игра – серьезное дело. Вирт – важный аспект общемировой жизни. И экономики. Теперь, когда количество регулярных пользователей виртуала превысило полтора миллиарда… Короче говоря, Буров, в вирте живут толпы тихих простых обывателей.