Персональный ад моей души

– Любовник? Этот, что ли, м-м, армянин?

– Нет, Игорёк, не армянин. Есть такой человек, который неофициально держит в руках большую часть европейского бизнеса, а у него есть сын. Так вот этот сын уже много лет спит с моей женой.

Райковский хитро улыбнулся, и нервно постучал костяшками пальцев по идеально расправленной скатерти.

– А ты откуда знаешь о таких подробностях? Лерка похвалилась?

– Да этого никто и не скрывает. Этот парень личность достаточно известная. Несколько раз в прессе говорилось о том, что они давно женаты, так что, не позавидую я тому, кто решится ей нахамить.

– А молодец девочка, времени зря не теряет. И что теперь?

– Ничего. Будем надеяться, что она побалует и успокоится.

Синицкий, конечно, не стал уточнять, что сам оторвёт голову любому, кто притронется к его жене, что сейчас готов убить лучшего друга, за одно лишь предположение угрожать Лере. Да и себе оторвёт руку, если поднимет её на любимую женщину. А Леру он любил. Всегда. Несмотря на все свои поступки, которые напрямую противоречили этому утверждению.

Лера лежала в объятиях Бори и каждый раз вспоминала события прошлого, как бы получилось, если бы она не приняла предложение Синицкого, если бы не изменила Борису, но ответа найти не могла.

– Боря, вот, скажи мне, я очень часто вспоминаю, как уходила от тебя… я ведь тебе тоже изменила, тебе было так же больно, как и мне с Синицким?

– Наверно нет. – Вздохнул он.

– Почему наверно?

– Ну… потому что каждый переживает одни и те же эмоции по-разному. Но мне всё же кажется, что тебе было сложнее. – Он обнял Леру крепче и поцеловал, предлагая сменить тему на что-нибудь более приятное.

– А разве ты меня не любил?

– Любил, конечно.

– Тогда почему?

– Скорее всего, я понимал, что ты не для меня.

– Для Синицкого что ли?

– А хотя бы и для него.

– Нет, – Лера развернулась, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, – но ведь ты даже не сопротивлялся, молча отошёл в сторону. Тогда я об этом не думала, а вот теперь не понимаю. Объясни мне.

– Лера, – он крепче сжал её пальцы, – ты самая замечательная, прекрасная и необыкновенная. Но мне нужна была девушка попроще. Я уже тогда видел твой нрав, то, что ты сама в себе к тому моменту не открыла… ты была слишком… слишком нереальная, что ли. Я сам не знаю, как тебе объяснить, но не по зубам ты мне, слишком крепкий орешек. А не боролся тогда, потому что и так зал, что проиграю, не в этот раз, так в другой. У тебя были сумасшедшие глаза, ты уже никого кроме него не видела. Тебя нужно было быть с ним рядом, чтобы потом обжечься, чтобы страдать… что угодно. Но он был тебе нужен.

– Кажется, я поняла. – Лера сама себе улыбнулась, поудобнее устраиваясь под одеялом. – Один мой друг сказал, что я как машина класса премиум, со мной можно покататься, но иметь в качестве жены, слишком роскошно, не всем по карману.

– Наверно так и есть. Слишком роскошно.

Грустно, конечно, осознавать, что от тебя отделываются таким способом, вроде и комплимент говорят, а вроде и гадость несусветную, но, по сути, они правы. Остальные любовники, которые имели на Леру виды в качестве жены, просто об этом не задумывались, а потом вполне искренне удивлялись её отказу. А вот Арсен и Борис, они не лгут, они говорят то, что чувствуют, только от этого не легче. Не хочется быть чем-то недосягаемым, хочется быть как все и иметь право на счастье.

Утром в офисе Леру ожидал очередной сюрприз. Маша её встретила возле стойки ресепшена, с безумным взглядом и трясущимися руками.

– Валерия Павловна, там к вам пришли. – Заикаясь, проговорила она, и при этом сама всё время оглядывалась в сторону приёмной.

– И кто посмел так тебя напугать?

– Там мужчины, один из них сказал, что ваш жених, но я видела у них оружие. Валерия Павловна, давайте полицию вызовем, они очень странно себя ведут.

– Оружие? Перестань, – Лера улыбалась, но можно было заметить, с какой силой она сжала ручки миниатюрной сумочки, – это зажигалка. Мужчина, как я понимаю, иностранец?

– Да, он хорошо говорит по-английски, а люди с ним на итальянском, ну или португальском, да и внешность у всех типичная. Они вам угрожают?

– Милая, это действительно мой жених, просто он немного дикий. Давай договоримся так, – Лера медленно выдохнула, внушая спокойствие всем, кто теперь усердно прислушивался к каждому её слову, – я отпускаю тебя до обеда, можешь пройтись по магазинам, подышать свежим воздухом. Только подготовь мне бутылочку хорошего виски. Где, кстати, стоят бокалы?

– В шкафу за моим столом, там, на верхней полке.

Маша смотрела на Леру как на безумную. Несмотря на всю привлекательность мужчины, который представился её женихом, от него исходил неприятный холод, который не просто отпугивал, а вводил в ужас. А теперь её ещё и «погулять» отправляют. С каждым разом Валерия Снежная открывалась для неё с новой стороны, а теперь представала в образе, который просто не поддавался здравому смыслу. Она, напротив пяти вооружённых мужчин – это просто дико.

Вооружившись бутылкой элитного напитка, Лера шагнула в приёмную, где её встретили четыре пары внимательных глаз. Надо отметить, зрелище для неё абсолютно обыденное, но здесь, в Москве, она от этого прилично отвыкла. Не спеша достала бокалы, с охраной не общалась, старалась даже не смотреть в их сторону. Марио стоял в кабинете у окна, и не посмотрел в сторону открывшейся двери, чему Лера только улыбнулась. Он злился.

– Ты до смерти напугал моего секретаря. – Проговорила она полушёпотом, подойдя к мужчине вплотную.

Он продолжал стоять как непреступная крепость, пока не почувствовал горячие ладони под своим пиджаком.

– А я слышал, тебе здесь скучать некогда.

– Ты злишься?

– А тебя это удивляет?

– Марио… – Пропела она, пристраиваясь возле широкой спины, намного приподнялась и едва коснулась губами мощной шеи.

– Валерия, ты обещала вернуться. Но что-то мне подсказывает, что твои планы изменились.

– Мне нечего сказать тебе по этому поводу.

Наконец, мужчина повернулся и посмотрел на неё своими большими глазами, цвета чёрного шоколада. Впервые за семь лет знакомства он смотрел растеряно, заискивающе.

– Сколько раз я просил тебя бросить всё это? Что ты мне отвечала? Что тебе нечем заняться. Я купил тебе бизнес, а теперь ты здесь и не знаешь, что мне сказать? Может, я сам всё скажу?

Она опустила взгляд. Лера всегда чувствовала себя виноватой рядом с Марио. Он бросил к её ногам весь мир, и ему нужна была только её взаимность. Он угождал, отгадывал желания, владел её телом, но всегда оставался чужим. Сама себя ненавидела за эти чувства, которые ей не подвластны.

– У меня ничего не получается. – Лера отступила на пару шагов, опустила плечи, резко почувствовала озноб – это был холод её чувств, сейчас она была похожа на глубоко несчастного человека.

– Может, ты не там ищешь? Я хочу, чтобы ты вернулась.

– Марио, я здесь смогла вздохнуть полной грудью. Не лишай меня этого права, пожалуйста.

– Тебе здесь нечего делать. Ты ему не нужна. Сколько раз ты хочешь это услышать прежде, чем вернёшься ко мне?

Лера уже сидела на диване, а он смотрел свысока, заставляя поёжиться под этим строгим, но любящим взором, смотреть в его глаза было невыносимой пыткой, и она не могла этого выносить.

– Я не знаю.

– Мне ты никогда не давала второго шанса, Валерия. Хотя… ты мне не дала даже первого.

– Ты в нём никогда не нуждался. – Он отвернулся, но Лера его окликнула, подскочила с дивана и прижалась к его груди. – Я люблю тебя, правда. Но я не могу его забыть. Он не отпускает меня.

– Ты сама себе это придумала, малышка. Я знаю, как тяжело ты переживала его измену, то, что он сделал с тобой… Со мной ты такой не была. Все мои измены были с твоего молчаливого согласия, ты никогда не боролась за моё внимание. Знаю, я сам это допустил, слишком часто возносил тебя на пьедестал, позволил наслаждаться таким положением. – Слова давались ему с трудом, прежде, откровенных разговоров между ними не случалось, Марио надеялся, что она одумается и всё исправит, сама. Он ошибся, и, наверно, сделал это впервые в жизни. – Но я ведь тоже не железный. Ты знаешь, я говорил тебе, что брошу всё, если ты захочешь… ради тебя.

Он обнимал, но эти объятия были пустыми, ничего за ними не стояло, Марио словно прощался. Он уже видел, что Лера своё решение приняла, но нужно было сказать всё то, о чём так долго думал, так будет честно.

– У меня через два часа самолёт, надо успеть. Просто пообещай мне, если у тебя ничего не получится, ты вернёшься ко мне.

Он смотрел в её полные слёз глаза и не понимал, как эта женщина может себя не ценить, не уважать, позволять так с собой обращаться, но и заставить уехать, или просто увезти её не мог. Никогда не мог, несмотря на свою силу, свою власть. Она поразила его с первой встречи и восхищала своей стойкостью. Он знал о ней всё, только не знал пути к её сердцу.

– Поверь, для меня это важно. Знаешь, ты ведь единственная женщина, для которой не важны мои связи и деньги. Ты всегда была со мной только потому, что я чертовски обаятельный.

– Обещаю. Обещаю, что обязательно вернусь. Ты тоже в моей жизни такой единственный, кто терпит все мои капризы столько лет подряд.

Она виновато улыбнулась, любуясь на его лицо, на его глаза, на его губы. Такие знакомые и такие чужие одновременно. Столько лет рядом с ним пролетели как один день, но каждый день за эти годы её убивала обида и мысли о другом.

Дверь кабинета раскрылась практически бесшумно, в проходе стоял Прохоров. Он настроил свой голос, привлекая внимание, но под взглядом Марио немного отступил.

– Вова, ты с ума сошёл! – Тут же прикрикнула Лера, отступая от Марио, и тут же стала между ними.

– Я по делу.

– Ты не видишь, что я занята?

Прохоров только паршиво ухмыльнулся этому заявлению.

– Передай своему подчинённому, что он невероятно смелый человек. Будем считать, что сегодня ему просто повезло.

С лёгкостью отозвался Марио и тут же покинул кабинет, потеснив Прохорова в проходе.

– Да, Валерия Павловна, удивляюсь я твоим способностям собирать вокруг себя выдающихся мужчин мира сего.

– Это и есть твоё дело? – Настроение Леры резко упало, она не смогла договорить с Марио, а Прохоров наверно и не представляет, с каким человеком едва не столкнулся лбами.

– Это правда, твой жених?

– Тебя это удивляет?

– Ничуть. – Он присел на кресло и нагло уставился на Леру. – Ты обещала, что я увижу мужчин, которые имеют на тебя влияние. Так вот, мои аплодисменты, ты меня умыла. – Он даже привстал, явно переигрывая.

– Ну, думаю, теперь ты понимаешь, что тебе ловить нечего.

– Теперь понимаю. – Он ехидно ухмылялся. – Одного не понимаю, как такая шлюха может всех удерживать в узде. Ты как, со всеми одновременно трахаешься, или у них график составлен?

– Знаешь что, Вова, тебе лучше об этом больше не спрашивать. – Лера подошла ближе и наклонилась так, чтобы смотреть Прохорову прямо в глаза, при этом продемонстрировала ему свою грудь, бёдра и свой взгляд, которым она и удерживала каждого из своих мужчин рядом. – И поверь на слово, если ты меня разозлишь, то у них будет график на тебя. А теперь иди, милый. Занимайся своими делами.

Судя по той скорости, с которой Прохоров покинул кабинет, слова Леры его убедили, только вот неприятный осадок остался, действительно чувствовала себя шлюхой. Ведь она любит только одного мужчину, но при этом встречается с кем угодно, но только не с ним.

Глава 18

Премьерный показ вот-вот должен начаться, а главного акционера всё нет. Лера ещё раз раздала последние указания, внимательно наблюдала и давала советы модельеру, так сказать, последние штрихи. При этом успевала ловить на себе косые взгляды присутствующих, даже причину их знала и, вроде бы, позлорадствовать можно, но как-то не хочется или не получается, в общем не до того. Дело в том, что слух о неравнодушии Валерии Снежной к Синицкому попал на горячие языки местных сплетниц, уже успел обрасти небылицами, поэтому ничего другого не оставалось, как молча пропускать это мимо ушей. Лера так же знала, откуда ноги растут, сама Кристина рассказывала об этом на каждом углу, оставалось только гадать, с чего она это взяла или может сам Синицкий именно так объяснил совою резкую смену отношения к происходящему. Короче говоря, она теперь для всех злостная разлучница, порочная женщина и так далее в таком же духе. Кристина в компании родителей Синицкого пускала огненные стрелы в её сторону, Марина Игоревна при этом её успокаивала и даже не думала сбавить тон, что только придавало интриги. Говорила, что всё пройдёт, что Валерия Павловна скоро уедет, что это просто её фантазии и Сашенька однолюб. Даже смешно стало, словно эта Кристина не знает, с кем связывается, а может… действительно не знает, может, она просто жертва во всех этих семейных склоках? В любом случае, Лере её жалеть не придётся: лес рубят – щепки летят; а она сделала вызов самой судьбе, приехав сюда, и уходить, поджав хвост, вовсе не собирается.

Стояла в стороне ото всех, напряжение в зале росло, а она ничего не может с этим поделать.

– Скучаешь?

От голоса прямо за своей спиной Лера вздрогнула. Но не обернулась, знала, что это Игорь Райковский.

– Где дружок твой? Опаздываете.

– Он не придёт, можете начинать.

Райковский говорил слишком вкрадчиво, его голос приобретал некие нотки интимности, и дышал он теперь прямо в её затылок.

– Света, можем начинать, Александра Дмитриевича не будет.

Лера громко крикнула, так, что все обернулись, но Райковский так и висел над ней, не отступая. Свет погас, зазвучала музыка, нужно было сосредоточиться на показе, но Игорь отвлекал.

– Значит, добилась своего? – Начал он с улыбкой. Её Лера могла только почувствовать, но это было так, словно своими губами Райковсткий уже прикасался к её шее.

– Ты про показ?

– Я про Сашку. Он в бешенстве, не знает, что с тобой делать.

– Вы по-прежнему всё обсуждаете?

– Ну, сама посуди, с кем ещё он может этим поделиться? Не с матерью же, в конце концов. К тому же, она до сих пор считает, что ты его тогда бросила ради очередного любовника.

– Очередного? – Со смешком выдала Лера, хотя не сомневалась, что свекрови никогда не нравилась.

– Именно. А он и не спешил её разубеждать.

– А ты, значит, в курсе всего, да?

– Ну что ты, это даже для меня осталось загадкой, но, видимо, всё не так просто, да?

– Если ты сейчас ожидаешь душещипательной истории, то мне жаль тебя разочаровывать.

Райковский приблизился и теперь прижимался к Лере всем телом, стало как-то неуютно, но она этому только улыбнулась.

– А вдруг я тогда стану на твою сторону?

Ответом Лера его не удостоила, уже отвлеклась от разговора и занялась прямыми обязанностями, пристально наблюдая за моделями.

– Я слышал, хочешь выкупить у Самсонова акции?

– Что за ерунда? – Наиграно возмутилась Лера, но тут же он почувствовал её победную улыбку. – Твоя информация устарела, я их уже купила.

Игорь хмыкнул, на секунду отпрянул, изучая её спину взглядом, и тут же прильнул снова, но уже с другой стороны.

– А смысл? Кто против ветра плюёт? Ты ведь понимаешь, что эти шесть процентов ни на что не влияют? Или ты рассчитываешь, что я или Прохоров тебе свою долю продадим? Так зря.

– Ну, ты насчёт Прохорова не спеши, как разговаривать с ним, я уже знаю.

Райковский прижался к Лере сильнее, ладони положил на её бёдра и потянул на себя.

– В твоих способностях, милая, я никогда не сомневался. Как парня скрутила, а?

– Всё ещё жалеешь, что сам не испробовал?

– Ты о чём?

– Прекрати, я видела, как ты смотрел на меня на свадьбе, поедал взглядом.

– А я надеялся, что не заметишь… Но сейчас ты ещё лучше, поверь.

Он прижался губами к её волосам, но вовремя опомнился и выдохнул, явно сожалея о своём благоразумии.

– Ты всех с ума сводишь, колдуешь?

– Думай, как хочешь. – Такое признание Леру порадовало, появилась вполне искренняя улыбка и чувство удовлетворения.

– Только мне тогда хватало ума осознавать, что замуж тебе ещё рано, а Сашка… попался, дурак.

– Ну почему же дурак?

– А потому, что страдает, хочет тебя… тебя, а не свою невесту.

Он сжал её бёдра сильнее, и улыбнулся, прикасаясь губами к её шее.

– И теперь он не знает, что делать, а ты этим наслаждаешься, ведь так?

– Так…

– Но он всё равно разведётся, только потому, что упёртый как баран.

– Двоежёнство у нас не разрешено, пока.

– Как он, не разочаровал тебя… после десяти лет разлуки?

– А какой ответ тебя устроит?

– Никакой не устроит, Валерия Павловна. А ведь знаешь, наверно только я и был рад твоему приезду.

– Мне это льстит.

– Но ты всё равно останешься для меня запретным плодом. Потому что Сашка мой друг. Но знай… – он прижался губами к уху и прошептал прямо в него. – Ты очень сладкий плод.

В ту же секунду резко отстранился, отошёл на шаг.

– Кстати, показ удался, в этом ты тоже выиграла.

Показ действительно удался, вряд ли кто-либо из присутствующих мог ожидать подобного от учащейся захолустного ПТУ, поэтому и аплодисменты были вполне заслуженными и поздравления после них.

– Игарёш, шампанского. – Зазывно улыбнулась ему Лера и пригласила в свой кабинет.

Взяла с подноса два бокала и тут же из зала вышла, оставив остальных додумывать. Ведь несмотря на то, что свет был приглушён и вроде как смотрели присутствующие на подиум, завистливый взгляды Лера на себе ощущала вполне отчётливо.

– Что?

– Да ничего. Вот, забери и передай Синицкому. – Лера швырнула на стол папку с документами. – Он тут в прошлый раз забыл. И передай на словах, что у него осталось две недели признаться во всём самостоятельно. После показа я займусь им вплотную.

Дерзкая улыбка его добила, и Райковский вскинул руки, признавая поражение. Папку он забрал и молча удалился.

Последние две недели перед показом стали невыносимыми. Оказалось ещё столько неучтённых нюансов, что, казалось бы, начинай всё с начала. Работали на износ, напряжение тяжёлым грузом висело у каждого за плечами, голова шла кругом. Домой Лера приходила ближе к ночи, едва хватало сил принять душ. А ту ещё и Борис… пришло время выяснить всё и всё прояснить.

– Борь, нам нужно поговорить. – Лера собиралась с духом, храбрилась, и это было заметно.

– Да говори уже. – Благосклонно кивнул тот, но в глазах всё то же понимание и его пресловутая проницательность.

– Мне… нам нужно расстаться, прости. Не хочу подбирать слова, честно, да и сил нет, – затараторила она, – ты очень хороший, правда, но не для меня. Мне тебя мало, мне негде развернуться, ты душишь меня совей любовью и заботой. Вот просто я такая.

– Такая. Самая лучшая. – Он так по-доброму улыбнулся, что, честно, захотелось забрать все свои слова обратно. И ведь не подкаблучник, и вряд ли он со всеми женщинами такой, и это стоило бы оценить, но… он просто друг.

Разошлись так же тихо и мирно, как и в первый раз. Лера и в прошлый раз удивилась, но теперь была просто поражена. Сама себе казалась каменной и бессердечной, но она не из тех, кто ценит такое к себе отношение, она не может быть с человеком, который готов любить за двоих. Пусть больно, пусть горько, но с любимым.

Борис ушёл, а потом и вовсе куда-то исчез, уже от соседей узнала, что на конференцию какую-то уехал. И то легче стало, ведь уже на себя грешила.

Февраль принёс не только лютые морозы, снежные тучи, но и не забыл про плохое настроение. На работу не хотелось страшно, а в связи с напряжённым графиком и самочувствие подводило. Частенько болела голова, усталость накатывала вдруг, но очень сильно, абсолютно отсутствовал аппетит и вообще, выглядела Лера теперь не лучшим образом. На работе косые взгляды сотрудников уже прилично надоели, хотелось спрятаться ото всех и не появляться. Лера стала такой чувствительной, что и самой противно, но держалась из последних сил, казалось, последний рывок и победа, но до этого ещё нужно было дожить. Вылилось всё в то, что раздражала даже собственная секретарша. Так Лера и не сдержалась, когда та очередной раз принесла документы на подпись и затравлено посмотрела в её сторону.

– Мария, закройте дверь и сядьте.

Специально выбрала строгий деловой тон, чтобы раз и навсегда поставить девушку на место, наверно и этого было бы вполне достаточно, но выдался очень уж тяжёлый день и… в общем, сорвалась.

– Маша, у вас ко мне какие-то претензии?

– Нет, Валерия Павловна. – Тихо ответила она и опустила взгляд в вол.

– Отлично. Но я ведь не слепая и всё замечаю. То, что говорят обо мне остальные я прекрасно знаю, и вполне понимаю их реакцию, но от вас, признаю, не ожидала.

– Извините.

– Не извиняю и хочу услышать, чем конкретно я так вас напрягла. Согласитесь, это моё право.

– Меня всё устраивает. – Упорно твердила секретарша и Лера смягчилась.

Вышла из-за стола и присела на стул рядом, скромно улыбнулась.

– И ты меня извини, сорвалась на тебе, знаю, не стоило. Но мне на самом деле не нравятся эти твои недомолвки. Ты обещала стать мне подругой, а теперь стоишь в стороне.

– Это не моё дело.

– Что именно?

– У меня достаточно простые взгляды на жизнь и я никогда не понимала женщин, которым всегда мало того, что они имеют. Я вас не осуждаю, честно, но… так нельзя.

– Ты меня пугаешь, ты о чём?

– Я о том, с какой лёгкостью вы готовы разрушить чужую жизнь, и при этом вам ведь никто не нужен.

– Ах-ха, – Лера даже рот открыла от такого признания, не ожидала, – так, ты о мужиках? Напугала меня своей прелюдией. Не бери в голову, таких, как они, жалеть нельзя, зазнаются.

– И всё равно это неправильно. Вы, с вашей внешностью, положением, умением себя подать… вы ведь любого выбрать можете, и он ваш будет. Вот, как наш Прохоров. А вы чужих мужчин отбиваете. Это неправильно. И жених у вас есть.

– Ты говоришь мужчин? Кого имеешь в виду, что-то я не пойму?

– Да всех, кто вас окружает. Вы ведь хотели начистоту? Так вот, и Арсен Багатян, вы же говорили, что он женат, а он… чуть ли не на руках вас вынес на дне рождения, помните? – Лера кивнула, но молча. – А как с Игорем Владимировичем обнимались, все ведь видели, а он женат.

– Женат, – не удержалась Лера и ухмыльнулась, – бедная девочка.

– Про Александра Дмитриевича я вообще молчу. Кристина, конечно, стерва порядочная, но разбивать семью только по своей прихоти – это низко.

– Прихоти? Значит, так все считают?

– Я не знаю, как считают все, я стараюсь это ни с кем не обсуждать, но это моё мнение. Вы просили честно, я сказала честно. Я понимаю, вы такая, какая есть, но кроме вас есть и другие люди, а как бы вы поступили на её месте? Это ведь очень больно, когда тебя любимый придаёт.

Маша так яростно отстаивала права оскорблённых и обманутых женщин, что Лера готова была премию ей выписать за самоотверженность, только не до смеха вдруг стало. Со стула она поднялась, медленно подошла к окну, что-то пыталась там отыскать, а потом вдруг, не оборачиваясь, заговорила.

– Я знаю, как бывает, когда тебя предают.

– Вы?

– А что тебя так удивляет? Или ты считаешь, что я ем сердца мужчин на завтрак, обед и ужин? В одном точно права: никто мне не нужен, все мусор под ногами. Но в тех троих, ты реально ошиблась.

– Если вас кто-то обидел, никто больше в этом не виноват.

– Арсен – он мой кум на самом деле. Я его детей крестила, помогла ему когда-то, оттого и отношение ко мне такое. Райковский – тот ещё гад, но на него реально не претендую – не в моём вкусе. А вот с Синицким всё не так просто. Ты говоришь, как бы я поступила? Так вот, я бы никогда своего мужчину не отдала. Никому. – Лера сжала пальцы в кулаки и тут же разжала их, спокойно улыбаясь. Повернулась и присела на подоконник, теперь глядя Маше прямо в глаза. – Поэтому ты и видела, то, что видела.

– Я вас не понимаю.

Маша уже пожалела, что вот так всё выложила, но отступать было некуда, да и Лера не отпускала.

– А что тут понимать? – Плечами пожала нервно, если бы курила, то точно бы за сигаретой потянулась. – Синицкий мой муж. А Кристина, которую ты сейчас так защищала – подстилка подзаборная, шлюха, которая спит с МОИМ мужем, живёт в моём доме, работает в моей компании, и при этом претендует ею завладеть; а так же крутит своим задом перед моим носом и ещё качает права. Как тебе? И как, по-твоему, я должна поступить?

– Подождите, Валерия Павловна, как это, муж? Но этого не может быть… я работаю уже шесть лет…

– А замужем я двенадцать лет. – Перебила Лера, теперь заметно нервничала, ноздри раздувались, глаза горели огнём. – И всё это время я терплю его шлюх, потому что он такой.

– Но он ведь женится, о свадьбе объявил… как это?