Папочка. Синдром разорванного сердца

Глава 3

― Ты же говорил, что поставишь на девчонках чипы. Почему не поставил? ― Тулуза мерил шагами просторный кабинет в доме Тулинова. ― Вот где нам теперь их искать?

Питон обхватил голову руками.

– Да ведь всё складывалось, как нельзя лучше. Совсем немного, и мы бы покинули Францию. Я вывез бы девчонок, а дальше мы б решили…

– Да чего бы мы решили? Капрал, считай, покойник. У Муртазы сотня нор, а то и больше. Если Интерпол до сих пор не нашёл его, что смогли бы сделать мы, три бывших легионера? ― Гиббон поставил на стол пустую чашку и промокнул рот салфеткой

Жаклин наполнила литровую ёмкость чаем и вновь прижалась к Пьеру.

– Я могу влезть с базу Интерпола, ― предложил Тед. ― Чую, бравые ребята нарыли кое-какую информацию.

– Угомонись, а то на соседних нарах с Муртазой поселишься. ― Питон ослабил галстук и откинулся на спинку кресла. ― Другие мысли есть?

Визг тормозов за оградой известил о приезде гостей.

– Мы кого-то ждём? ― Пьер взглянул на Жаклин. Та отрицательно покачала головой.

Питон нажал кнопку, и тяжёлые металлические ворота поползли в разные стороны.

Теодор прилип к стеклу. Когда два огромных автомобиля объехали клумбу и припарковались у дверей, он схватился за голову.

– Не-е-ет! Только не это!

Глава 4

Моё воспитание началось уже следующим утром. Как только взошло солнце, явился Али. Я с трудом вспомнила, как сюда попала. А, вспомнив, тихонько заскулила. Впрочем, это было лишь мгновение, когда я позволила проявить слабость. Быстро взяв себя в руки, я подскочила и пригладила волосы.

– И что? Ты всё ещё надеешься удрать отсюда, женщина? ― мой тюремщик приторно улыбнулся.

Я посмотрела в чёрные, лишенные зрачков глаза и отвернулась.

– Даже не собиралась. С чего ты взял?

Мужчина обошёл меня по кругу, словно хищник.

– Я знаю жизнь, знаю таких, как ты. Таких мало, но они есть. Поверь, мне будет искренне жаль, если волкодавы или палачи испортят твоё смазливое личико.

– Палачи?

Али усмехнулся.

– В этих местах каждый мужчина является палачом. Он вправе вершить суд над своей женщиной и карать её, как считает нужным.

Я сложила руки на груди, чтобы удары сердца не выдали моего состояния.

– Но это же дикость, какое-то средневековье.

– Это Аравия, детка. Племена, вставшие на путь прогресса, тут не появляются. Они обходят эти места стороной. Так что, добро пожаловать в средневековье!

Моё тело дрожало, уж не знаю от чего. То ли моральный штурм лишил меня остатков смелости, то ли так действовала утренняя прохлада. Вернувшись в кровать, я бесцеремонно поджала ноги и укуталась пледом.

Али подошёл к окну.

– Холодно? Да. В пустыне стоит нестерпимая жара днём, а ночи наполнены прохладной благодатью. Тот, кто родился тут, никогда не покинет родину. Он предпочтёт смерть, пытки, забвение. Он уйдёт в пески, растворится в них, станет малой толикой этого великого золотого океана. Впрочем, тебе не понять этого. Ты слишком юна, и ты женщина, иностранка.

Я пожала плечами.

– Юна? Иногда мне кажется, что я древняя старуха. Потеряв всех близких, я лишилась жизни. Нет, я засыпаю каждый вечер и просыпаюсь каждое утро, я вижу, слышу, разговариваю, я испытываю голод, боль и жажду. Но внутри меня всё давно умерло. Моя душа взлетела на небеса и зависла где-то между адом и раем, и только пустая оболочка всё ещё отсчитывает отведённые ей часы.

Мне показалось, что сегодня Али настроился на философский лад.

– Что ты знаешь о пустоте, о боли, о голоде? Ты никогда не голодала, тебя никогда не пороли просто так, для развлечения. Ты вела жизнь, полную удовольствий. Так что не тебе судить о душе. Думаю, твоя находится при тебе. Допускаю, она кровоточит и молит отпустить, но у неё есть шанс попасть в тот самый рай. А вот моя ― проклята.

Я усмехнулась.

– Боюсь, во мне ты нашёл очередного человека, который плюнет в твоё лицо перед смертью и будет проклинать твоё имя последние прожитые секунды.

На лице тюремщика не дрогнул ни один мускул. Он опустился на диван и закинул ногу на ногу.

– Я не хочу, чтобы тебя постигла участь остальных женщин. Ты не просто красива. Ты умна, образована для своих лет, знаешь несколько языков. Ты не впадаешь в панику, не бьёшься в истериках. Но и страх, как непременный атрибут чувства самосохранения, в тебе присутствует.

– И? ― я насторожилась.

Али поднялся и прошёлся по комнате.

– У Муртазы была жена, известная тебе Адет Соваж. Я бы не сказал, что господин питал к чертовке тёплые чувства, скорее, она стала его соратником. Брак был необходим лишь для того, чтобы обеспечить её безопасность в этих местах. Медсестричка. Она вербовала для мужа солдат, а потом…

Я подняла руку вверх, как школьница.

– Дай, угадаю. Она вербовала для мужа солдат, а потом научилась втираться в доверие к наивным девушкам и похищать их. Теперь Соваж получила развод и исчезла. А ты подбираешь на её место новую тварь. ― Замотавшись ещё сильнее, я надулась. ― Не думала, что провожу впечатление своей.

Али рассмеялся.

– Когда-то я умирал. Мне предложили выбрать, смерть или жизнь собаки. И я выбрал жизнь. Я стал верным псом Муртазы, но не жалею. За долгую службу я получил многое, деньги, власть, женщин. Адет тоже в накладе не осталась. А ты? Что выберешь ты?

Я задумалась. Нет, я не собиралась занимать вакантное место твари. Но так я могла выиграть время.

– Могу подумать?

– Думай, но недолго.

Глава 5

― Итак. Ты можешь рассчитывать на мою поддержку, но решать будет господин. Ты докажешь ему, что готова выполнять любые приказы.

– Что значит любые?

Али вызвал меня в свои апартаменты сразу после обеда. Два бородача сопроводили меня в небольшой домик, расположенный у восточной стены. Проходя мимо кухни, я заметила Айру с подносом. Улыбнувшись мне одними глазами, девушка продолжила свой путь и остановилась у двери, ведущей в подвал. Значит, Игнат там!

– Если господин прикажет убить, ты должна убить, если прикажет кого-то изувечить, ты подчинишься.

Это как-то не вписывалась в мои планы. Я не могла убить даже муху. А тут речь шла о живых людях!

– Боюсь, я не смогу.

Али рассмеялся.

– Жить захочешь ― сможешь. Твои мечты о смерти ― пустое, так, красивые слова. В каждом существе присутствует инстинкт самосохранения. В тебе он тоже есть.

Я поморщилась.

– Ладно. Но у меня одно условие.

Араб рассмеялся.

– Поверь, ты не в том положении, чтобы ставить условия. Но я выслушаю его, ради интереса.

Наморщив лоб, я сжала кулаки.

– Мне не нужны деньги, власть и свобода. За свою верность я хочу получить две головы, Адет и её братца.

Молчание затянулось. Я наблюдала, как менялось лицо Али. Наконец, он усмехнулся.

– А я не ошибся в тебе, женщина. Ты мстительна и опасна. Ты не умеешь прощать.

Что ж, так всё и было. Я бы никогда не смогла простить людей, безжалостно убивших мою семью, отнявших у меня Игната, похитивших меня. Я приговорила их, и, будь в моих руках оружие, привела бы приговор в исполнение без сожаления и слёз.

– Дай тебе волю, ты и меня посадишь на кол. ― Шутка Али не прошла. Где-то внутри он понимал, что во мне таятся силы и желания, которые не стоило будить. ― Ладно. Наши судьбы в руках господина и… Аллаха.

В этот миг я поняла, что дни Муртазы, действительно, сочтены. А, значит, у меня слишком мало времени.

Али открыл дверь и указал рукой на выход.

– Ступай. И постарайся не выходить из своей комнаты, что бы ни случилось.

Сделав два шага, я остановилась.

– А что может случиться?

Араб нахмурился.

– Я улечу дня на четыре, не больше. Вернусь с товаром. ― Слово «товар» больно резануло слух. Уж я-то знала, кого привезёт страшный мужчина. ― Но тут может появиться Анур. Не хочу, чтобы он видел тебя.

Я кивнула. Можно подумать я горела желанием познакомиться с самым жестоким правителем здешних мест.

Глава 6

С разрешения или с повеления Али мы с Айрой ужинали у меня в комнате. Местная еда не сильно отличалась от той, к которой я привыкла. Варёное мясо, наваристый бульон, лепёшки и фрукты.

– Даже не знаю, что сказать. Видимо, Али, действительно, решил заменить тобой Адет. ― Айра отодвинула поднос и налила в стакан воду с лимоном.

– А что, сам не справляется?

Моя подруга пожала плечами.

– Али посещает аукционы, но там не всегда выставляют требуемый товар. А вот Адет работала под заказ. Да и доверия к женщине больше, чем к бородатому мужику. К тому же Али никогда не хотел светиться. Он всегда опасался, что через него выйдут на господина. Вот воспитывать непокорных ― это, пожалуйста, а ловить, вывозить…

– Скажи, это он убил девушек, тела которых до сих пор находят в окрестностях Парижа?

Айра пожала плечами.

– Думаю, да. И не только в Париже. В мире существует пять крупных аукционов. И несколько точек, куда Адет привозила похищенных девушек. На аукционы выставляли только покорных, подготовленных. А вот с подопечными ведьмы приходилось повозиться.

– И откуда ты это знаешь?

Айра пожала плечами.

– Меня тут считают тенью, прислугой, мебелью. При мне не стесняются обсуждать определённые вопросы. А я вот слушаю, да запоминаю. Кто знает, возможно, однажды дам показания в полиции.

Я задумалась.

– Сейчас начальства нет. Может, рискнём спуститься в подвал?

Айра замотала головой.

– Даже не думай. Тебя схватят и посадят в карцер. Я там была несколько раз. Врагу такого не пожелаю.

Моя психика итак страдала. Чтобы окончательно не сойти с ума, я решила не спрашивать, что представляет из себя карцер. Придёт время ― узнаю.

Следующие два дня прошли без потрясений. Мы с Айрой гуляли вдоль забора, пересекали двор во всех направлениях, но идей для побега не накопили. Слишком высокий забор, слишком яркое солнце, слишком страшные охранники. Все эти «слишком» повергли нас в унынье. Эх, если бы тут была Мия, она непременно что-нибудь придумала. Тем не менее, я была рада, что моя подружка в данный момент находилась в безопасности, под присмотром любящего отца.

Присев в тени раскидистого дерева, мы одновременно вздохнули.

– Какая тут царит тишина, Айра, ни ветра, ни шуршания песка!

Девушка свела брови.

– Такое затишье обычно случается перед бурей, а бури в пустыне очень страшны. Но ты ничего не бойся. Тут мы в безопасности.

Я усмехнулась. В безопасности? Тут?

Блаженную тишину прервал грохот. Кто-то стучал в ворота. Крики на незнакомом языке, конское ржанье.

– Наверное, бедуины. Им нужно убежище. ― Айра схватила меня за руку. ― Прячься.

Огромные железные створки распахнулись, и во двор влетел целый отряд вооружённых до зубов мужчин. Их лица прикрывали национальные платки, названия которых я не знала. Лицо Айры побледнело, а тонкие пальцы впились в мою кисть.

– Прячься, срочно! Это Шах-Вайрат!

Моё сердце пропустило удар. Несостоявшийся папаша Мии, самый жестокий правитель пустыни явился сюда собственной персоной. Мне удалось незаметно скрыться за деревом, когда кочевники спешились. Неказистый плотный мужчина встал в центре двора и открыл лицо. Он ничем не отличался от своих соплеменников, но обострённое седьмое чувство сигнализировало, это и есть господин Анур. Седая борода, крупные черты лица и не характерные для арабов светлые водянистые глаза.

– Что бы ни случилось ― не выходи! ― Айра поднялась со скамьи и поправила платье.

Охранники, дежурившие во дворе, вытянулись по струнке. Они, словно оправдывались за что-то.

– О чём они говорят? Ты понимаешь?

Айра вздохнула.

– Поживи тут с моё, освоишь все местные наречья и диалекты. А хотят они того же, что и всегда. Проклятый Анур требует женщин, как оплату за аренду своей земли.

– А эти в камуфляжах? Чего они отвечают?

– Говорят, что хозяина нет, и Али тоже, а они не уполномочены решать такие вопросы.

Я наблюдала, как вождь дикарей размахнулся и ударил ближайшего охранника. Тот схватился за челюсть и попятился. Лицо садиста покраснело. Гнев требовал выхода, а удара, свалившего здоровенного парня оказалось мало. Потоптавшись на одном месте, мужчина огляделся и указал плёткой на Айру.

– Запомнила? Сиди тихо. ― Прошептав это, девушка склонила голову и медленно поплелась в круг.

Я затаила дыхание. Языковой барьер не давал понять, чего хотел дикарь. Моя подруга развела руками, что-то ответила и опустилась на колени. Вождь побагровел, зарычал, взмахнул чудовищной плетью над головой и опустил на девичью спину. Словно в замедленном кино я наблюдала, как дьявольское оружие рассекло тонкую ткань платья, и на коже моей подруги проступил глубокий кровавый след. И вновь свист плети разрезал воздух, и вновь звук треснувшей плоти. Очередная бордовая полоса, очередной слабый стон. Когда чёртов Анур поднял руку в третий раз, я не выдержала. Пелена затмила глаза, здравый смысл покинул мозг, в голову ударила злость.

Несколько шагов, несколько ударов сердца, и я пробилась сквозь плотное кольцо воинов, активно работая локтями. Не думая ни о чём, приблизилась к садисту и со всей силы ударила его по лицу. Мои ногти полоснули по обветренной коже, оставляя тонкие рубиновые дорожки.

На мгновение в тёмных, как ночь, глазах застыло удивление, а потом…

Глава 7

― Предупреждала же тебя, Настя, ни во что не ввязывайся. Вот что теперь с этим делать?

Я приподнялась на кровати и потёрла изрядно распухшую скулу. Глаз, слава Богу, не пострадал, а вот затылок венчала здоровенная шишка, полученная при падении.

Айра намочила новое полотенце и приложила к гематоме. Я слабо пискнула.

– Ой! Ты-то как?

Девушка улыбнулась.

– Нормально. Я к такому привычная. А вот тебе повезло.

Потрогав шишку, я тоже улыбнулась. Везение, твою мать, по-другому не скажешь.

– Чёртов Анур убил бы тебя за такую дерзость, но охранники вмешались вовремя.

– И к чему такая щедрость?

Айра вновь намочила полотенце.

– Али дал чёткие указания на твой счёт. Как я поняла, до возвращения Муртазы, ни один волос не должен упасть с твоей головы.

– Польщена.

Тихий вздох вырвался из груди подруги.

– Не спеши радоваться. Шах-Вайрат потребовал твою голову.

– Что? ― моё лицо вытянулось.

– Ну, не в прямом смысле, на блюде, ― смутилась Айра, ― он хочет получить тебя, тебя одну вместо обещанных ему десяти женщин.

Я с трудом поднялась и подошла к окну. Небосклон затянули тучи, поднялся ветер.

– И что он сделает со мной?

Айра пожала плечами.

– Думаю, ничего хорошего. Вот только как тебе помочь?

Мозгами я понимала, что в сложившейся ситуации нуждалась в помощи, как никогда. Но вот только где эта помощь?

– Ты должна успокоиться, Настя, и попытаться угодить Муртазе. ― Подруга подняла с пола таз с водой и направилась к двери. ― Помни, основная наша задача ― выжить, выжить любой ценой. Спокойной ночи.

Я попыталась улыбнуться.

– Прорвёмся. Не переживай.

Глава 8

Несмотря на пожелания Айры, ночь выдалась неспокойной. К полуночи ветер усилился. Занавески бились о стены, словно крылья гигантской птицы. Я была вынуждена подняться и прикрыть окно. По небу неслись свинцовые тучи с какой-то нереальной скоростью, пряча диск луны в своих махровых лапах. И вот ночное светило вовсе исчезло с небосклона, дозволяя мраку укрыть забытый Богом уголок. Буря разыгралась нешуточная. Я слышала ржание лошадей, доносившееся со двора, людские крики. Не прошло и четверти часа, как звуки паники стихли, и только свист ветра, да скрип песка о стёкла неприятно щекотали нервы.

Заснуть я не смогла. Мне почему-то казалось, что безжалостная пустыня накроет волной маленький оазис, и я окажусь погребённой заживо под тоннами бездушного песка. Глупо? Глупо. Айра говорила, что опасаться нечего, что ничего страшного не случится. Сделав несколько глубоких вдохов, призвала себя к спокойствию. Всё в порядке. Вдох, выдох, вдох, выдох. Не помогло. Стены давили. Распахнув двери, я оказалась в коридоре. Шаг, ещё один и ещё. Ноги сами несли меня на первый этаж к выходу. Само проведение толкало на улицу, хотя в тот момент мне хотелось превратиться в мышь и забиться в подвал, чтобы не видеть и не слышать того, что творилось снаружи. Подвал!

Мысль, влетевшая в голову случайно, вдруг обрела смысл и целесообразность. Я сразу успокоилась. А почему бы и нет? Загляну одним глазком. Вдруг мне повезёт? Сжав резную ручку, потянула на себя. Надо же, нас не замкнули, хотя, для чего нас замыкать? Только безумцу придёт в голову мысль совершить побег в такую непогоду. За высоким забором ждала смерть.

Распахнуть дверь с первого раза не получилось. Собравшись с силами, повторила попытку. Есть! Я прошмыгнула в образовавшуюся щель и тут же оказалась откинутой на пару метров. В глаза, в нос, в уши набился песок. Я чудом ухватилась за тонкий ствол неизвестного растения, и, согнувшись пополам, сделала несколько шагов. Я передвигалась с закрытыми глазами на ощупь, помня, что совсем рядом находилась заветная дверь в подвал.

Глава 9

― Привет, моя любимая писательница!

Я оторвалась от компьютера и подбежала к окну. Сквозняк, который устроила скверная девчонка, широко распахнул створки, и те громко стукнули о стену.

– Ну когда ты научишься стучать?

Мия рассмеялась.

– Тогда, когда ты научишься замыкаться. ― Почти-что-принцесса бесцеремонно повалилась в кресло и закинула ногу на ногу. ― На чём остановилась?

Я оседлала компьютерный стул и подпёрла подбородок кулаком.

– На буре.

Мия покачала головой.

– Настя! Столько лет прошло! А ты всё не угомонишься! Пора забыть и жить дальше.

Я прожгла гостью взглядом.

– А ты? Ты можешь всё забыть? Вот я помню всё, всё до мелочей, и суд над Адет, и то, как мы хоронили пустой гроб, ведь тела Игната так и не нашли…

Подруга подошла ко мне вплотную и обняла за плечи.

– Настя! Прошло десять лет!

– Восемь. ― Поправила я. ― Но это ничего не значит. Я вот знаешь, чего боюсь? Того, что когда-нибудь эта история сотрётся в моей памяти, потеряет остроту, и я опущу руки.

По моим щекам потекли слёзы. Я уткнулась в грудь Мии и разрыдалась в голос. Принцесса нежно гладила меня по голове, убаюкивая, как младенца.

– Тише, тише, милая, успокойся. Ты сделала всё, что могла. Смирись. Игната больше нет. Ты не сможешь изменить судьбу.

Я вытерла глаза и отошла к окну.

– Но я не верю. Слишком много странных фактов. Вот, например, компанией моего отца никто не управляет, а она живёт и процветает.

– Компанией управляет Совет Директоров.

– А деньги? Кто оплатил моё обучение? А особняк? Кто платит за него?

Мия вновь попыталась меня обнять.

– Этим занимается адвокатская контора.

Я сбросила руку подруги.

– Я всё знаю, вот мозгами понимаю всё, но триклятое седьмое чувство не умолкает. Я чувствую, Игнат жив. Иногда мне кажется, если удастся выплеснуть всю боль на бумагу, мозг очистится, и я найду ответ, где его искать.

Мия тяжело вздохнула.

– Куда тебе? Служба моего отца, бюро расследований Её Величества Королевы Англии, три твоих друга… Никто ничего не узнал.

Я взъерошила волосы.

– Мне кажется, Макс знает правду, только скрывает от меня.

– Зачем?

Измерив шагами периметр комнаты, я вернулась в исходную точку.

– Не знаю. Может, Тулинов облюбовал один из островов, как и мечтал, поменял имя, фамилию, свою жизнь. Может, он женат и счастлив. Растит себе детей и не вспоминает о таком никчёмном создании, как я.

Мия только руками развела.

– Во, фантазия! Да тебе на литературный надо было поступать, а не на журналистику. Стала бы сказочницей, деньги лопатой гребла.

– Деньги, деньги, у всех на уме одни деньги. Именно из-за них я потеряла всё, дом, семью, любовь…

Мия взглянула на чемодан, сиротливо стоявший в углу.

– Улетаешь? В Россию?

Я отрицательно покачала головой.

– В Китай. Командировка.

Моя подруга тихонько заскулила и схватилась за голову.

– Ты же только Университет закончила, в редакцию устроилась. Хоть немного бы расслабилась. Писала б о моде, о погоде, о кулинарии. Вот на кой тебе эти расследования? Когда ты успела начальника окучить?

– Окучить? ― я рассмеялась. ― Мой главный сразу же заинтересовался этой темой. Словом, это моё первое боевое крещение. Надеюсь, привезу сенсацию.

Мия не сдавалась.

– Ты опять суёшься в серьёзный бизнес взрослых дядек. Не страшно?

– Страшно.

Я подошла к сейфу и достала стопу журналов и газетных вырезок, которые собирала несколько лет. Подруга перебрала прессу трясущимися пальцами.

– Пристрастие китайцев к людоедству не может не наводить ужас. Совсем недавно в провинции Гуанкси полицией была задержана группа контрабандистов, перевозвших в грузовике младенцев, самому старшему из которых было 3 месяца. Дети были рассортированы по трое-четверо в мешки и практически находились при смерти. Ни на одного их них не было заявки о пропаже от родителей. Двумя днями позже житель города Шуанчэнцзы нашел на свалке пакет с расчлененными младенцами. В пакете было 2 головы, 3 торса, 4 руки и 6 ног. Эти и другие ужасающие сведения время от времени появляются на страницах изданий и экранах телевизоров Китая. ― Принцесса взглянула на дату и подняла на меня полные ужаса глаза. ― Я думала, это всё закончилось…

– Закончилось? Это же гидра. Мы поспособствовали, в своё время, тому, чтобы ей отрубили щупальца. А вот голова осталась. И из этой головы вновь выросли руки и ноги.

Мия поправила причёску и подошла к двери.

– Я поняла. Останавливать тебя бесполезно, как и приглашать на нашу свадьбу.

– На свадьбу? Честно-честно? ― подбежав к подруге, я крепко обняла её. ― Поздравляю. Наконец-то «бесчувственный чурбан» решился.

Моя подруга театрально тряхнула головой.

– Если бы я ждала его решения, осталась бы старой девой на всю жизнь. Это я сделала ему предложение руки и сердца. А он, как настоящий джентльмен, согласился. И вот, ― она порылась в сумочке и вытащила маленькую бархатную коробочку, ― вот, что я получила сегодня утром с посыльным.

Я взглянула на тоненькое колечко, усыпанное бриллиантами и сапфирами.

– Очень красивое!

Мия кивнула.

– Да. Свадьба состоится через два месяца. Так что, если найдёшь возможность…

Я вновь обняла подругу.

– Естественно, я буду.

Моя драгоценная принцесса погрозила пальчиком и скрылась на лестничной клетке.

Решив, что замечание Мии справедливо, я замкнулась изнутри и опустилась на стул. Эту крохотную квартиру я сняла всего лишь месяц назад. Во-первых, должность стажёра не предусматривала удалённой работы. В мои обязанности (кроме покупки кофе и круассанов) входило присутствие на ежедневных летучках и планёрках, где Главный разносил в пух и перья шедевры моих коллег. Во-вторых, я выезжала на репортажи с опытными корреспондентами и днём, и ночью. Оттачивала мастерство, так сказать. До мастера мне было далеко, но и просиживать штаны во второсортной газетёнке не хотелось. Главный же спал и видел, как рейтинг его детища взлетит до небес. Он мечтал о высоком, о том, как за его многотиражкой выстроится с утра, пусть и не длинная, но очередь, о том, как её поставят в один ряд с «Фигаро», «Паризьен» и «Ле Монд». Словом, в прекрасный осенний день мы пришли к компромиссу. Я еду за сенсацией, ваяю ряд разоблачительных статей, и тут же автоматически попадаю в штат вполне приличной газеты (коей наша непременно станет с моей помощью).

Итак. Я жила в Париже, по причине того, что добраться до офиса могла минут за десять на велосипеде и потому… потому… потому… потому, что оставаться в доме Игната мне с каждым днём становилось всё тяжелее. Непонятное чувство вины терзало на протяжении восьми лет. И я ничего не могла с этим поделать.

Собрав газетные вырезки, вернула их в сейф и вновь подошла к компьютеру. Мой психолог советовал делиться своими воспоминаниями с незримым собеседником. Я так и делала. Сначала на страницах электронного документа появились сухие факты и цифры, но со временем сердце немного оттаяло, и я стала выплёскивать эмоции, боль, страх, отчаяние. Иногда душа кричала, иногда умолкала. Я переписывала страницы жизни, раз за разом, делая их ярче и красочнее. Но что-то ускользало. И это что-то являлось подсказкой, где искать Игната.

Я присела на стул и уставилась в окно. Чёрный подержанный автомобиль неизвестной марки с заляпанными грязью номерами одиноко стоял у дверей подъезда. Он преследовал меня всю последнюю неделю и, казалось, совершенно не скрывал собственного присутствия в моей жизни. Я относилась к нему философски. Вот хочется таскаться ― пусть таскается. На здоровье. Тем более, что завтра я окажусь далеко отсюда.