Секреты попутчика

Конец.

Отступление

«Пытаюсь подчинить себе обстоятельства, а не подчиняться им», – говорил кто-то из «больших» известных людей.

Каждый чувствует, про себя, каковы его силы, на которые он может рассчитывать. Превосходно, если мы сами в состоянии управлять собой, чтобы эти силы правильно расходовать.

Каждому надо иметь своё суждение – к тому или иному случаю. Твоё право – ругаться, моё право – не слушать. Так быть должно, но в жизни правила всегда нарушаются.

Достойный человек не идет по следам других людей, как, например, говорил Конфуций: «В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе. В тридцать лет я обрёл самостоятельность. В сорок лет я избавился от сомнений. В пятьдесят лет я познал волю неба. В шестьдесят лет я научился отличать правду от неправды. В семьдесят лет я стал следовать желаниям своего сердца».

«Не катится колесница на одном колесе, не совершается судьба без людских усилий» – написано в Ведах.

Избегай дел, зависящих от других; стремись лишь к тому, что зависит от тебя самого, – предупреждали древние.

Мурасаки Сикибу (ок. 978 – 1016) Прекрасная дама писательница при дворе императора, – «Каждый устроен по-своему, и нет человека, который был бы законченным злодеем. Нет таких, кто сочетал бы в себе все достоинства: красоту, сдержанность, ум, вкус и верность. Каждый хорош по-своему, и трудно сказать, кто же действительно лучше».

Человек должен любоваться самим собой: лишь понравившись самому себе, сумеет он понравиться другим.

Человеку бывает всегда недостаточно познать самого себя, – нужно найти также способ, с помощью которого он сможет разумно показать, проявить себя и в конце концов изменить себя и сформировать.

_____________

Болтливость – болезнь возраста – сказал Бенджамин Джонсон.

Быть может он прав? Молодые люди дурно ведут себя чаще всего потому, что их плохо воспитывают.

Культура и внешний лоск – совершенно разные вещи!

Ускользать. Этакий приём людей благоразумных. Изящной шуткой они открывают себе выход из самого запутанного лабиринта. С улыбкой они умеют выйти целы и невредимы из ожесточённого спора… Учтивый способ не отказывать прямо – переменить разговор; иногда же – нет ничего умней, чем прикинуться непонимающим.

Человек воспитанный умеет говорить с нижестоящими без заносчивости, а с вышестоящими – уважительно и непринуждённо.

Конец отступления.

_____________

Рассказ «Белка»

Детство всегда и всеми вспоминается как сказочное время, – когда деревья были большими, как в одноименном фильме. Так и мне часто видятся яркие детские события.

– Белка, дай пас – кричит мне Толяба, парнишка из соседнего дома. Это, помню, как мы играли в хоккей в проходе между домами, из двора на дорогу к школе. Тут всегда намерзал толстый слой льда, с крыши капала и стекала вода. И чтобы не ходить далеко на школьный каток, мы играли в хоккей рядом с домом. Как хорошо, как здорово это было! Играли до темноты. Домой придешь усталый, мокрый, извалявшись в снегу на льду, – но довольный и счастливый.

Такие счастливые минуты из своего детства каждый может вспомнить о себе.

Но память возвращает нам, как в калейдоскопе, не только звездочки, но и треугольники, квадраты и круги. И мы вспоминаем не только хорошие события, отпечатанные ярким пятном в нашей памяти, но и плохие.

Мы всегда играли в ближайшем парке, а до его надо было пере бежать дорогу с быстрым движением машин. Тогда нас было трое: Толяба, я и татарин, Санька «Мансур». Перебежал первым Толяба, за ним, перед самой машиной перебегали дорогу мы с Мансуром.

Я успел проскочить, а Мансура сбила машина. Его откинуло на середину дороги, а встречная машина передним колесом переехала ему грудь и затормозила со скрипом и визгом. Это было ужасно. Было страшно, так что я застыл на месте. Толяба первый опомнился: он схватил меня за руку и потянул в парк: «Белка, бежим!».

Машина сбившая Мансура остановилась скрипя тормозами сразу же. Остановилась и другая встречная, так что Мансур лежал у задних колес под той машиной, которая переехала его по груди передним колесом. Я опешил, глядя на все что случилось на моих глазах, стоял застывший, пока меня не взял за руку и не потянул Толяба.

Тогда мы убежали в глубину парка и спрятались среди деревьев и кустов. Ходили до вечера потом в других окрестных дворах. Рассказывали друзьям и знакомым, что Мансура сбила машина. Но домой все-таки надо было возвращаться. Нас тогда на другой день нашли в школе. Приходил милиционер, расспрашивал…

Это только одно из всех ужасных событий, которые произошли в моем детстве. Были и другие.

____________

Я почему вспомнил про Мансура. Просто с этого все и началось. Ведь я занял потом место Мансура среди нашей местной шпаны.

Мы жили на краю города, в «Жилиных» дворах. Был такой Жилин Миша, который всех говорят бил и все его боялись. Раз я тоже попадался к ним. В школу пошел не по дороге, а решили мы, с одноклассником, срезать, через дыру в заборе пройти. Там перед школой дом строили.

Только пролезли мы на стройку, а там трое парней старшеклассников стояли и курили. Они учились в 8-ом классе. И с ними был «Жила», который недавно с малолетки освободился. Они тогда забрали у нас все деньги. А как раз мне мать дала 1р 25к, за школьные обеды тогда платили. Так я и не обедал в школе всю неделю потом, маму обманывал, не сказал, что меня ограбили. Но это было еще за год до смерти Мансура.

А когда Мансур умер – я попал в друзья с тем же Жилой. Они все на голубятне собирались на пустыре за двором. А голубятня была Рифата татарина, он с Мансуром родственник. И когда Рифат узнал, что мы с Толябой друзья у Мансура были, он привел нас к своей голубятне и со всеми познакомил.

_______________

«Белкой» меня звали в детстве, потом я стал «Белый». Многим в детстве прозвища дают. Вот и Толика, моего друга, прозвали «Толяба». А у меня и фамилия была Белавин, но прозвали в школе, еще в 1-ом классе – «Белкой».

Это в детском кино хорошо показано: в фильме «Кыш и два портфеля». И фамилия в фильме у мальчика была Сероглазов – а прозвали его «Два портфеля». А у меня знакомый есть – его зовут сейчас «Жаба», он не обижается. Но в детстве он был «Лягушонок», и это мало кто знает теперь, только самые близкие его друзья. Вот и меня все зовут Серега Белый, и совсем мало кто помнит, что я был «Белка» в детстве.

__________

Времена тогда были хорошие, скажу я вам, с сегодняшним не сравнить. И жили мы хорошо.

Отец у меня – Белавин Михаил, работал прорабом и в своем стройтресте на доске почета висел. И мне родители ни в чем не отказывали: велосипед купили еще когда я в школу только пошел. А потом, уже в классе 6-ом, купили мне гитару и самоучитель. И я выносил гитару во двор: учился у старших ребят «брякать» дворовые песни.

Только все одно к одному сложилось у меня в жизни. Все пошло наперекосяк.

Сначала мама моя, работая в больнице заразилась, и после долгой болезни – умерла. Это было как раз в то время, когда я начал с гитарой своей на голубятню к Рифату бегать. А Жила умел неплохо играть на гитаре, вот мы и подружились. Но тогда я стал и школу пропускать, уроки. Тогда я стал и учится все хуже. Потому что отец с работы часто стал пьяный приходить. Он не ругался, нет, – наоборот, он давал мне по пьянке деньги, и по многу. Наверное с год, он все пил и «сорил» деньгами. И друзья какие-то приходили к нам, и устраивали пьянки…

Для меня это была «райская жизнь», я ходил с деньгами и покупал что хотел. Начал я тогда курить и вино уже распробовал не раз, после пьянок дома всегда оставалось. Но недолго продлилась такая «райская» жизнь. Отца вскоре забрали и посадили в тюрьму. А домой ко мне приехала его мать-старушка, бабушка. Оказывается отец торговал стройматериалом. Он был прорабом и продавал плитку кафельную и даже кирпичи…

Мы стали жить с бабушкой вдвоем. Отцу тогда 8 лет сроку дали, за хищение в крупных размерах. А бабушка пыталась меня перевоспитать. Но было поздно, ничего у нее не получалось.

Я прожил с деньгами легкой жизнью с отцом и привык к бесконтрольности. И это был 8-й, последний класс в школе, знаменитый переходный возраст.

Вдруг денег у меня не стало, а уже нужны были деньги на сигареты и на расходы к которым я привык. Достать деньги мне предложил тот же Жила. Он учился в ПТУ на слесаря. И вместе мы пошли с ним и с Толябой (как же я без друга, без него я никуда, мы тогда были друзья с Толябой – «не разлей водой») – на первое свое дело. Как и что – без подробностей, но взяли мы тогда не очень много. А все я смог проделать. Я тогда был худой и небольшого роста. Меня подсаживали в форточку, а потом я открывал окно, и все залезали. Так мы с Жилой несколько раз еще ходили – как «форточники». Но обо мне узнал один из местных карманников и предложил пойти с ним на «пропаль» поработать…

Это было, когда мы пришли после очередного «форточника», принесли вещи к Голубю на «хату», там за них нам деньги дали. Этот Голубь тогда «фарцевал» в привокзальном районе. Он скупал краденное по дешевке, и все жулики ему несли. Мы тогда решили «обмыть» – Жила сбегал за вином, по 1р 42к (руб-сорок-две) агдам было, как помню. И пришел на ту хату к Голубю – «Полкоша», мужик старше 50 лет. Так мы и познакомились там. Полкоша не обижался за такую «кликуху», и даже более того, никто и не знал, как его точно зовут, – ни фамилию его… (так, наверное, ему лучше, что не знают, подумал я тогда и почти был прав).

Вот Полкоша меня и присмотрел. Я выглядел младше своих лет, – смотрелся, как пионер-пятикласник, вот что ему тогда понравилось.

А когда пошли мы с ним работать, – и точно, я одел школьную форму и красный галстук и портфель взял.

Вот так я познакомился с настоящими жуликами, с ворами. Полкоша жил в районе частного сектора на окраине города, у какой-то бабы в своем доме. К нему по вечерам иногда собирались друзья его – все неоднократно судимые. Не часто, но я тоже бывал на их «вечеринках». Кстати пили они не так много, как обычно мужики у нас пьют – до «свинячего состояния», у Полкоши все было в меру. Много романтичного я узнал тогда «из первых уст», от самих воров. «Карманники, – они как фокусники, понимаешь, – говорил Полкоша – это виртуозы! Учись пока я живой!».

Как раз в это время показывали фильм про Доцента – «Джентльмены удачи», где он говорил знаменитую фразу: «Украл, выпил – в тюрьму, – романтика!» Так мне, на тот период, рассказы самих воров-карманников действительно казались романтикой. Тем более, я наглядно видел как «работает» Полкоша. Он мог снять часы с руки человека так, что тот и не почувствует…

Как люди жили в Советское время у нас, теперь молодые знают только по фильмам. Но как говорила управдом в фильме «Бриллиантовая рука»: «наши люди в булочную на такси не ездят» – это было верно.

Общественный транспорт был всегда переполнен, люди ездили на автобусах и утром и вечером был «час пик». Вот мы и работали с Полкошей по утрам и по вечерам на «подсаде» и на маршруте.

Начинали с вокзала, когда утром рано, в 6ч 30м приходил Московский поезд.

Люди спешили к автобусам с сумками и чемоданами. Они, перед остановкой, перед автобусом, доставали кошельки, готовили деньги за проезд. А Полкоша присматривался и запоминал, куда, в какой карман кошелек возвращался. Он запоминал не одного, а многих людей. И мы «садились», залезали в автобус. Полкоша «подсаживал» пассажиров, а я на «пропаль» держался за ним, как хвост и только успевал принимать кошельки, складывая их в свой портфель. Потом я бежал к другой двери (или от задней к передней или наоборот), и мы оказывались в разных концах автобуса. По пути проезда кто-то выходил, а кто-то входил, и в автобусе случалось движение людей на каждой остановке. Полкоша двигался в мою сторону, а я в его сторону, так мы встречались в автобусе. Тогда я выгребал у него из кармана, наложенные туда кошельки, часы и даже кулоны и браслеты. Тут же, получив сигнал от Полкоши – моргание глазами, я выходил из автобуса на ближайшей остановке. С портфелем, нагруженным кошельками, я шел в сквер на наше место встречи. Вскоре подходил и Полкоша, но он проходил мимо, а я ждал и смотрел – нет ли за ним «хвоста», слежки. Только потом мы шли на набережную, к стоку от «ливневки», место было укрытое от посторонних глаз. И там мы разбирали все, что «наработали», кошельки кидали в реку.

После этого, подсчитав «выручку», как всегда мы шли к «фарце», чаще к Голубю, но и к другим тоже ходили, – и «скидывали» им часы и прочие вещи. Только тогда Полкоша давал мне деньги и мы шли по домам. Это было утро, так мы «работали».

Другое дело – вечер. Тут и маршрут другой, – от заводов до рынка и от рынка до вокзала. Работали мы с Полкошей не каждый день, но здорово и долго, около двух лет, пока я учился в школе…

Но, случилось, за ним, вдруг, пустили менты хвост – это я первый заметил, не зря Полкоша заранее страховался и учил меня смотреть.

Мы пробовали «оторваться», как раз у нас деньги были на исходе, кончились, и надо было подзаработать. Но как только Полкоша появлялся на вокзале, сразу я видел «хвост», -«штатского» мента, без формы, обычный человек начинал за Полкошей следить. Полкоша решил рискнуть на другой день. И мы поехали по маршруту, без «подсада». Где-то у рынка уже, я только что сработал на «пропаль» незаметно, Полкошу взяли с двух сторон под руки и вывели из автобуса какие-то люди, явно с ментовскими мордами. Они не обратили на меня никакого внимания, что привлекательного в мальчике. Автобус еще стоял и я слышал, как женщина запричитала: «точно украли мой кошелек, ай! Ай! Ай!» Но я тут же слышал, как Полкоша говорил этим «операм»: «начальник, да я завязал давно ты чё!» Автобус поехал дальше, и я «пропал» вместе с кошельками, – вот он —«пропаль»!

Я знал, что Полкоша пустой, и радовался по-своему, что ментам ничего не досталось! Тут уж, действительно, романтическое чувство игры в самой реальности врезалось мне в юное сердце. Это первое чувство настолько запоминающееся, что его уже в дальнейшем было не вытравить, оно-то и захватило…

Еще больше романтичного я узнал потом из рассказов Полкоши. Его тогда отпустили через 48 часов, больше не смогли его держать. И вот он рассказал много опасностей для воров того времени.

В Советское время милиция работала лучше. В каждом крупном городе были специальные группы оперативников для борьбы с карманными ворами. В городе Свердловске, где один раз Полкоша попался, женщина «подставлялась» под воровство. Она ложила кошелек в авоську навиду и нарочно отвлекалась. Оказалось, она майор милиции и чуть ли не руководитель группы оперативников.

А в Ижевске, тоже майор, которого потом до полковника повысили, вообще зверство придумал: он вшил в края кошелька лезвия бритвенные. И Полкоша попался, он порезал пальцы до кости и конечно, вскрикнул, – кошелек-то он сжал, когда хотел его спрятать…. На рынках и на вокзалах всегда есть вторые этажи, балконы, так что сверху стоят оперативники в штатском и смотрят в зал – приглядываются. Романтика от опасности становилась еще заманчивей для меня, тогдашнего пацана.

Хоть милиция и работала, но ворики тоже были хороши, из рассказов Полкоши.

Еще в 50-е годы приехал мужичок из деревни и ходил по рынку. Ему видать про карманников говорили, что деньги из кармана украдут в городе. Так он решил деньги в руках держать и руку из кармана не вынимать. Так и ходил он, как однорукий, все руку из кармана не вынимал. И что с ним придумали ворики! – они плюнули ему на предплечье свободной руки большую зеленую соплю. Ужас. Он тянулся этой свободной рукой с платком и не мог убрать соплю, а когда вытащил другую руку, взял платок и вытер плечо, его толкнули, а деньги-то и вытащили. «Заплакал мужичок, как малый ребенок, прости Господи!» – говорил с юмором Полкоша.

А вот еще, – баба деревенская приехала и деньги она прятала в чулок на ноге, завернула и резинкой прижала на ляжке около самого паха. Сверху рейтузами закрыла, да одела две юбки. Ее бабы «воровайки» заприметили в туалете, – когда чуть-чуть достанет, две десятки, а остальные – целую пачку денег, завернет опять в чулок. Она приценилась к чему-то, хотела купить, и пошла в туалет деньги доставать. И сколько крику было: выбежала баба из туалета на люди и орала во всю глотку: «вырезали гады, из под пи… вырезали!». «Разрезали ей сзади юбки ее и чулки с рейтузами, как она не чуяла?!!» – громко смеялся тогда Полкоша.

__________________

Из этих и многих других рассказов, так мне понравилась этакая «тайная» и богатая жизнь…. Денег у меня было теперь всегда много. И жил я с бабушкой припеваючи. Она наверное что-то подозревала, но ничего не могла сделать, только охала. Вот, скажет мне, например, ботинки, мол, у тебя плохие, я с пенсии куплю тебе новые. А «не успеет оглянуться» – на другой день я уже в обновках хожу. На вопрос: где взял? – всегда уклончивый ответ – друг подарил (!) или еще что-нибудь невразумительное скажу: типа – «отстань бабушка» – сам знаю, нашел, по дороге шел и нашел.

С этой работой, однако, и под наставлениями моего «учителя» Полкоши я и учиться стал лучше. Стал я спокойнее, но как-то умудреннее. Как будто резко повзрослел. Ведь, я знал много «такого» из взрослой «настоящей» жизни, такого, что пацанам – детям и не снилось.

И тогда я стал из Белки – уже Серегой Белым. И Серега Белый вскоре заменил в нашем районе Жилу, которого посадили в тюрьму надолго. Тогда Жилины дворы, наш район, стали называть районом Сереги Белого. «Это там где Белый живет!» – так ориентировались в нашем районе все пацаны. «У Белого во дворах» – говорили между собой шпана. Ну, конечно, я же ходил со старшими парнями на сборищах при голубятне у Рифата я держал себя «с гордо поднятой головой», уже не «прыгал не скакал», как мои сверстники, но чувствовал себя гордым «графом, с голубой кровью», «авторитетом»!

Однако к такому положению не сразу дело повернулось. Не сразу меня во «дворах Жилиных» стали уважать и бояться. Ведь я выглядел моложе своих лет, – точно: на «пионера!» похож был.

Случай всему виной. Один из пацанов, на год-два постарше меня, по прозвищу Чемодан (фамилия такая, наверное) – был как-то пьяный и решил видно перед остальными покрасоваться «выпендриться». Этот Чемодан с несколькими мальчишками и среди них были еще девчонки из соседнего дома, – сидел около подъезда на лавочке и о чем-то «брехал», рассказывал о своих каких-то «подвигах».

Он стоял на учете в детской комнате милиции за хулиганское свое поведение. По «фене» я знал, что он простой «баклан» – так звали драчунов.

Так вот, я проходил мимо. И было еще не очень темно, вечер, осенние сумерки, когда во дворе гуляли подростки. Кто-то сказал Чемодану, под «пьяную лавочку»: что вот, мол, Белый идет, из «блатных» будто бы, из «авторитетов». И показалось Чемодану обидно, что его не признавали, а про меня отозвались с каким-то уважением. Тогда он окликнул меня, остановил и резко ударил по челюсти, разбил мне губу. Я чуть не упал, но понял, что этот «бакланюга» пьяный сильнее меня…. Пришлось мне убежать за дом от него. И сразу же пошел я к Рифату на голубятню с разбитой губой. Там старшие парни, узнав в чем дело, быстро сбегали во двор. Чемодан во дворе сидел и похвалялся на лавочке перед пацанами. Его быстро привели, чуть не за шкирку на голубятню. Пришли вместе и пацаны, мои сверстники, которые там были во дворе. Тут, на голубятне, где все «свои» только были, вдали от глаз взрослых, устроили «расправу» над этим «бакланом» Чемоданом. Сказали мне: «получи с него по праву» – бей его при всех по морде, чтоб неповадно было на кого попало руку поднимать. А ему угрожали расправой: сейчас мы тебя так отделаем, мать родная не узнает! И я тогда дал этому Чемодану раза три кулаком в лицо, поставил ему синяк под глаз.

После этого случая и стали бояться меня все, потому что история эта стала известна всей школе и всей округе, не только в наших Жилиных дворах.

Потом мы помирились с этим Чемоданом, и как то вместе ходили и в соседские дворы, ходили на речку купаться и он даже защищал меня и от своих и от чужих…

Но через год, я уже совсем возомнил себя и в моем характере появилась и жестокость.

Событие, которое укрепило мой «авторитет» окончательно, произошло после экзаменов в школе.

Я закончил 8 классов очень плохо и экзамены сдал с трудом, на все тройки. Настроение мое было совсем плохое. И не радовал меня теплый цветущий май и приближающееся лето. В тот раз я в первый раз напился до пьяна, так, что потом блевал и болел дня два.

Мы пьянствовали в детском садике, на веранде. Вечерами раньше мы ходили в тот детсад играть в карты. Там за забором и за деревьями и кустами нас было невидно для взрослых. А в тот раз набрали водки и вина и пива, и устроились на детской прогулочной веранде. Были одни мои одноклассники. И был у нас в классе парень, которого за глаза все прозывали «Кривой». В школе он всегда обижался на такое свое прозвище. А вот тут, по-пьянке я с ним сцепился.

Как и что получилось я не припомню, но стали мы с кривым Санькой драться один на один. Он был выше меня ростом, а вот по мышечной силе мы были равны – оба пьяные еле стояли на ногах. Я все наскакивал на него первым, а он как-то отбивался, что я все время оказывался на земле. Все одноклассники вокруг только смотрели на нашу драку, как на зрелище и не лезли нас разнимать. Но когда уже у обоих из разбитых носов хлестала кровь, – нас разняли и увели по домам.

На другой день я узнал от одноклассника Славы, что я был страшен в гневе, я победил в той драке и все даже испугались, что «прибью» «кривого» насмерть. Через день я ходил извиняться, тот Санька лежал дома со сломанными ребрами, 3 ребра я сломал ему, когда пинал ногами….

Но и на этом в тот май не прошла моя «злость на весь мир». Все парни шли в 9-й класс, а мне оставалось, как плохому ученику, идти в ПТУ, работягой – неучем быть….

И вышел я на улицу «развеяться». Но вот, случилось, что пацаненок меньшего возраста, вдруг, назвал меня «Белкой-стрелкой», как бы оскорбительно что-ли или мне так показалось тогда по настроению – очень оскорбительно. Я психанул почему-то, и сильно обиделся. Под руку попалась мне проволока стальная, валялась тут около строящейся во дворе трансформаторной подстанции. Пацаны играли там в канаве, прыгая через канаву, где тянули к подстанции провода. И этой проволокой я стал хлестать мальчишку оскорбившего меня. Он было побежал. Но я подставил ему подножку, и упавшего его хлестал и хлестал проволокой со всей силы. Пацан визжал, как резанный поросенок, а я не останавливался долго…. Осознав, что я наделал, я убежал со двора в город. И потом долго, до ночи не приходил домой. Бабушка встретила меня ночью дома вся расстроенная и обсказала: что и милиция была у нас и что меня ищут, а мальчишка, которого я «избил» лежит в больнице…

Вот с этого дня и началась другая моя настоящая жизнь. Был суд. Мне дали 2 года по малолетке. А когда я освободился, то не было у меня уже никого на свете. Бабушка умерла. И умер отец в тюрьме, я еще в зоне на малолетке узнал. Квартиры у меня не было. И, конечно, я пошел к ворам, к своим карманникам. Они-то быстро меня пристроили, и работу нашли. Много я воровал и опять сидел за воровство – 3 года.

Потом немного на воле, «гастроли» по советскому союзу, – и новый срок. Не успев освободиться – на 5 лет за ограбление магазина сел. Так я стал вором-рецидивистом, признан по 24-й статье УК СССР. А теперь вот скоро 50 лет мне будет и ничего-то я хорошего не видел в жизни….

Конец.

Человек – существо нестандартное

Что такое быть нормальным? Это значит – быть как все? А разве так бывает? – Все же разные!

Но тогда выходит, что нормальных людей нет вообще. Можно считать любого выдающегося человека ненормальным. О каких нормах идет речь, когда все люди разные, у каждого есть тайные «скелеты в шкафу»?

Во всей науке психологии понятие нормы спорно и размыто. В общих чертах – нормальным человеком можно считать того, кто не представляет собой угрозы для своей и чужой жизни и здоровья. Тогда ненормальные все люди. Кто, вспылив, подрался – ненормальные. И ненормальные, конечно, все бандиты, а также ненормальны и политики, за свои корыстные интересы, посылающие людей на смерть, на войну. В известной степени, действительно, все перечисленные и подобные им ненормальные. Однако больными таких людей не считают, и такие отклонения лечению не подвергаются.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.