Поговори со мной

А дома уже ждала мать. Я, быстро прошмыгнув в свою комнату, переоделась, чтобы от меня мужчиной не пахло, волосы в хвост собрала, майку закрытую натянула, только бы лишний раз её не раздражать и тогда вышла.

– Где была? – Вместо приветствия грубый вопрос. Ничего удивительного, я уже привыкла.

– Андрюшу в сад отводила. Потом со Светой прогулялась.

Я тоже за стол присела, взяла небольшую вафельку, откусила кусочек, не знала, чем ещё себя занять, только бы в глаза маме не смотреть. Она ложь чувствовала за километр, оттого и усмехнулась тут же.

– Твоя Света раньше двенадцати не встаёт никогда, так что не утруждайся. Посуду помоешь. Я сегодня опять в ночь.

Когда мама вышла, я смогла вздохнуть с облегчением. Не люблю, когда она в таком настроении, а в таком настроении она практически постоянно. Не знаю, что с ней происходит, но маму словно подменили, особенно когда я в кафе устроилась (по Светиной наводке, к слову вспомнить), так и пытается меня уличить в чём-нибудь, у соседей выспрашивает, с кем я возвращаюсь с работы.

На следующий день Марат не появился, но букет прислал, только я его как всегда не смогла домой взять, очень хотелось такой красотой с мамой поделиться, только она не оценит. Зато Света просекла что к чему, всю смену смотрела на меня со стороны, но так ничего и не сказала. А потом он появился. Опять ночью. На этот раз не стал подкрадываться, а сразу предупредил, что на машине: не успела из кафе выйти, как фарами моргнул. Не скажу, что побежала к нему, да я и не сразу поняла, что это он, собиралась мимо пройти и только когда сквозь стекло разглядела сигаретный огонёк, засомневалась и остановилась. В ту же секунду дверь с пассажирской стороны приоткрылась, как приглашение, которое я приняла.

– Привет. – Я улыбалась, действительно была рада его видеть, наверно, и за поцелуем бы потянулась, только вот смелости не хватило, а он, видимо, помня предыдущий опыт, не стал наступать.

– Привет. Как дела?

– Отлично. Клиенты сегодня все как на подбор, никаких проблем не было. Такое не каждый день встречается.

– Молодец. Ты домой?

– Д-да… если можно…

– Мама? – Спросил участливо, выворачивая с парковки.

– Да.

Хорошо, что не пришлось лишний раз оправдываться, я вообще не хочу оправдываться, если ни в чём не виновата. Да и делиться своими проблемами и переживаниями тоже, что-то подсказывает, что он не для утирания соплей ищет встречи со мной. Я за два дня с этой мыслью свыклась, даже морально подготовилась, да и что там скрывать, поняла, что значит выражение «хотеть мужчину». Его я действительно хотела, и уже не скрывала этого, только Марат не торопился. Подвёз меня к дому, снова к соседнему.

– Час ноль три, – констатировал сухо, без эмоций. – У нас есть минут тридцать, как я понимаю? – Взглянул с вызовом, а меня от этого взгляда передёрнуло, как тогда, когда он официантку устрашал.

– Да, наверно так.

На самом деле у меня не было ни секунды. Дело ведь не в маме, а в том, что Андрей проснётся в любую минуту и расплачется, если увидит, что никого нет, но и уходить от Марата не хотелось. Ёрзала на сидении, пытаясь устроиться удобнее.

– Опять опаздываешь? – Усмехнулся он и отстегнул мой ремень безопасности, повернулся полубоком, положив один локоть на руль, другой рукой дотронулся до моего лица, проведя линию от виска до подбородка.

Думаю, не стоит говорить, что дрожь последовала тем же маршрутом?

– Я не могу остаться.

Едва ли не извиняясь, бормотала я, опустив взгляд.

– Скажешь, что клиентов было много. Вы ведь до последнего работаете? Плюс я тебя подвёз.

– Всё равно.

– Ладно, иди. Завтра с утра свободна?

– Нет, у нас девочка одна заболела, я вместо неё выйду.

Он так смотрел, словно ни одному слову не верит, но ничего подобного не сказал. Недовольно повернулся в кресле, пальцами по рулю побарабанил, дверь со своей стороны открыл и резко вышел, поднявшись одним рывком. Сегодня был как-то особенно напряжён, даже не пытался этого завуалировать, скрыть, не прятался за шутками как прежде, а меня всё больше к нему тянуло. К такому ощетинившемуся, опасному, дерзкому. Не даром говорят, будто девочки любят плохих парней, я явно соответствую стереотипам.

Марат дверь с моей стороны открыл, помог выбраться, как и всегда, но не отпустил, а, наоборот, к себе прижал сильнее, и тогда я почувствовала его напряжение достаточно явно, и давление на низ живота было приличным. Что, что, а член – это вам не поцелуи, с этим органом я успела познакомиться. Он понял, что я почувствовала, этого и добивался, в глаза посмотрел, опасно прищурившись, скажи, мол, что ничего не понимаешь и я над этим с удовольствием посмеюсь. Но я промолчала и Марат воспринял это как призыв к действию. Лёгко качнулся, толкаясь в меня бёдрами, глаза прикрыл с тихим стоном, вжал меня в своё тело ещё сильнее. Склонил голову. Так, чтобы губы были на одном уровне с моими. Удивительно, но я только сейчас поняла, насколько он выше меня. Раньше смотрела и было как-то всё равно, а сейчас даже это возбуждало. Я и сама девочка не маленькая, метр семьдесят восемь без каблука, а он на полголовы выше, вот и считай. Я глаза закрыла, но ничего не произошло, только его горячим дыханием обдало. Кажется, до сих пор чувствую тот запах, тот первый опыт. Смесь горького табака и сладковатой мяты. И ничего больше не нужно, чтобы возбудиться. Сразу внизу живота покалывает, разливает жар по животу, в груди щемящее удовольствие, а потом полный облом, потому что всё не так.

А с ним было как-то по-особенному. Может, оттого, что впервые, может, он знал какой-то секрет, но для меня этот поцелуй неповторимый. Когда я глаза открыла, то увидела его напротив и влюбилась навсегда. Страсть, безумие, перемежающиеся с нежностью и нежеланием навредить. Примерно такой коктейль в его взгляде. Приоткрытые губы, словно зазывающие попробовать их, и я рискнула. Сама его поцеловала, и почувствовала улыбку в ответ. Конечно, поцелуем это можно назвать чисто символически, я, скорее, ткнулась своими губами в его, но Марат и этому первому, нерешительному шагу был рад. Аккуратно, чтобы не спугнуть своим напором, легко коснулся языком моих губ. Влажную полосу тут же обдул лёгкий ветерок, по телу разошлась волна дрожи, весьма ощутимой, потому как Марат тоже почувствовал и продолжил уже решительнее. Легко двигая бёдрами, пытался приучить меня к такому незамысловатому движению, прикусил нижнюю губу, добиваясь низкого стона, а я не могла себя контролировать и с удовольствием поддавалась соблазнению. Не торопилась, следовала за ним, повторяя движения. А потом его язык коснулся моего и новая волна ощущений заставила прогнуться в пояснице. Секунда и я уже сама льнула к нему, обнимала за шею, тёрлась и возбуждённый орган как кошка. И не было стыда, было только странное желание избавиться от напряжения, которое только нарастало.

Я не знаю сколько мы так стояли, но губы саднило и дыхания не хватало, ноги подкашивались от удовольствия и я буквально висела на нём, хваталась за то единственное, что держит меня в этом мире. Я первая поняла, что пора прекращать, но не могла оторваться.

– Мне кажется, кому-то пора найти точку опоры, дорогая. Тебя всегда так расслабляет при поцелуе? – Улыбался он в мои губы, уже не целуя, а лишь легко касаясь их, заставляя ловить, дразнил.

– Я не знаю. – Шептала, сама не понимая, что говорю.

– Красавица, если ты сейчас не уйдёшь, я не смогу остановиться.

Он придавил меня к машине, всё сильнее упираясь возбуждённым членом, а меня и у самой всё внизу живота ныло. Я чувствовала влагу, но уже понимала, что так и нужно, она немного ослабляла, смягчала приятное жжение внутри. А Марат, несмотря на свои слова, и не думал отпускать, уже зацеловывал шею, спускался ниже, чем привёл в чувства. Я вспомнила, что мы стоим на улице, Андрей дома один и любой может видеть то, что происходит, тут же попыталась оттолкнуть.

– Нет. – Твёрдо и жёстко он придавил меня обратно и так замер. – Я первый у тебя, да, ты поэтому боишься? – Судорожно шептал где-то в области шеи подсевшим голосом. – Я тебя не обижу, обещаю, буду нежным. Поехали со мной, хочу тебя, не могу отпустить.

– Мне нужно идти.

Я просила его, я умоляла, а тело дрожало от страха и паники. К сожалению, он у меня был не первым, и от этих слов, этих предположений, хотелось расплакаться.

– Нет, нет, не уходи, подожди минуту, прошу. – Отдышался, уткнувшись лбом в моё плечо, а я не могу, этот невинный жест заставляет меня плавиться, сходить с ума. – Но ведь хочешь, я знаю, я чувствую. Просто скажи «да» и я всё сделаю для тебя, слышишь?

– Я слышу, но прошу: отпусти меня, пожалуйста.

Сил на то, чтобы вырываться уже нет, все выпил, я могу только надеяться на то, что отпустит, а он не отпускает, крепче прижимает меня к себе, руки, словно оковы, опоясывают, а губы обещают все круги рая. А я разрываюсь между Андреем и Маратом, между желанием уйти, чтобы не разочаровать, и желанием остаться, чтобы узнать, как может быть. Безвольно упираюсь в каменную грудь, ощущая мышцы под своими ладонями, биение его сердца, быстрое, резкое, такое же как и он сам, агрессивное.

– Мне нужно идти, отпусти. – Шепчу и прижимаю его голову ближе, вдыхаю его запах, стараясь подольше задержаться в сладостных секундах.

Марат принимает решение и отстраняется, словно часть меня оторвали. И не разрешает приблизиться, а моя просьба как наказание самой себе. Не могу отдышаться.

– Всё, Мариша, иди. Не могу. – Обречённо головой качнул, отступая.

Я сделала шаг вперёд, а он за подбородок меня схватил, цепко, практически болезненно, в глаза посмотрел так, что ком в горле стал. Я не боялась его, глупо, безрассудно, игра с огнём, но не страх, поэтому смотрела в серую бездну, затаив дыхание.

– Иди и помни, что моё терпение не безгранично и я не буду играть в твои игры. У меня свои правила.

– Пока.

– До завтра.

Кажется, вламываться в квартиру вошло в привычку, дверь я за собой захлопнула, точно гнался кто, и дыхание перевести не могла несколько минут. Прижималась спиной к дерматиновой обивке, ощущала холод металлических кнопок в ней, каждая как иголка впивалась в тело, причиняя боль, а я не могла оторваться, не могла сдвинуться с места, так мне было хорошо.

Андрюша спал сном младенца, хотя нет, он спал сладким сном, за всю ночь так и не проснулся, а мне всё равно, я ведь глаз практически не сомкнула. Сына в садик отвела, а сама на работу с улыбкой, не потому, что чуда жду ото дня, а потому что ОН сегодня будет там.

Глава 3

Я порхала с подносом в руках. Глядя на меня, все только удивлялись, а вот Света продолжала сверлить взглядом. Марат появился ближе к обеду, как всегда с букетом. На этот раз был в настроении, с сияющими глазами, и не важно, что вчера пол ночи в окно смотрел, скурил пачку сигарет и истоптал пару ботинок, всё равно, увидев меня расцвёл. Или это я расцвела, а он светился изнутри? Не знаю, тогда всё это было не важно.

Отвесив парочку комплиментов, окончательно разнежив меня, он ушёл, оставив чувство пустоты и утраты, зато перестали сыпаться вопросы «что?» «как?» и «почему?».

Часам к шести вечера, выдался небольшой перерыв в работе, клиенты сыты и довольны, мы со Светой при чаевых и с чашечкой кофе на кухне.

– Что скажешь? – Серьёзно начала она, а я заулыбалась, вспоминая вчерашний вечер, как он нервно топтался под машиной, бросая частые, острые как бритва взгляды, на мои окна, знал, что я смотрю из них на него, и успокоиться от этого не мог. Видела, как несколько раз порывался пройти в подъезд, но вовремя останавливался, пинал камушки, срывая на них свою злость и мстил им же за неудовлетворённое желание.

– Если скажу, что влюбилась, то что? – Не обращая внимания ни на её взгляды, ни на гримасы, я радовалась жизни.

– А если я скажу, что ты дура?

– То я пропущу это мимо ушей. – С удовольствием отмечая, что мне на всех плевать, я вытянула шею и округлила глаза.

– Марин, ты ведь понимаешь, что это не серьёзно. Он из другого города, сегодня здесь, а завтра там. Ты что будешь делать?

– Не знаю… подумаю об этом завтра.

Сделав небольшой глоток кофе, скривилась: забыла сахар, но даже это ненадолго стёрло улыбку. Я умилялась, глядя на подругу, а она бесилась, глядя на меня.

– Марин, когда у тебя такое выражение лица, меня начинает тошнить. Убери эту дебильную улыбочку!

Она скривилась как от лимона и отвернулась на всякий случай. Кажется, говорила чистую правду.

– И не думай после этого сказать, что я тебе завидую, потому что там нечему завидовать.

Дополнительно предупредила и ткнула в мою сторону пальцем.

– И в мыслях не было. Я знаю, что ты настоящая, самая лучшая и моя единственная подруга.

– Отлично, – она мученически вздохнула, – твоё дебильное настроение распространяется и на меня.

– На тебя, на Марата и даже на нашего повара Михалыча. Слушай, Свет, всё хорошо, не волнуйся за меня, я в порядке.

– Ага, я и вижу. Распинаюсь тут, открытым текстом объясняю (это так, на всякий случай, вдруг ты с катушек слетела и просто не соображаешь, что делаешь), что ему нужно только перекантоваться пару ночей, неплохо бы, чтобы их скоротала такая милашка. как ты. А ты…

– А что я? Может, я и не против?

Моргнув несколько раз так, словно впервые меня видела, Света отставила в сторону свою чашку, устроила оба локтя на столе и приготовилась внимательно слушать.

– Ох, как мы заговорили, – то ли возмутилась, то ли просто удивилась подруга. – Говори, что я пропустила?

– Ровным счётом ничего.

– Ага, не считая того факта, что наша ледяная королева оттаяла и банально хочет секса, а ещё лучше, чтобы её красиво поимели и отпустили на вольные хлеба. Я ничего не упустила?

– Не упустила. – Немного обиженно буркнула я, но тут же поняла, что в её словах что-то есть и от правды, или, может, чистая правда.

– И?

– Что?

– С чего такие перемены? Ты же понимаешь, что для такого как он, соблазнить такую девушку как ты, раз плюнуть. Он мужчина взрослый, и по тому, что я знаю, вполне состоятельный. Да его пачками такие же Марины, Маши, Кати в каждом близлежащем городе и посёлке ждут. Цветочки эти, ужимочки, улыбочки… – Она нервно взмахнула руками, указывая на цветы у стены, отрицательно покачала головой, видимо, возмущаясь моей безголовости. – Нет, ну, я не понимаю, чем он тебя взял? Ведь и посмотреть не на что! Грубый, мужлан, а смотрит так, что окаменеть можно.

– А вот с этим я даже спорить не буду, ты не права и всё!

– Да что ты… и много ты успела рассмотреть?

– Тебя интересует что-то конкретное? – Тем же провокационным тоном вернула я её вопрос, бровь одну приподняла, глянула красиво, как в фильмах. И не знала, что так умею, сама удивилась, когда отражение в зеркале увидела.

– Нет, я не о том. Он какой-то… – Света даже слов подобрать не могла, пальцами у меня перед носом щёлкала, припоминая. – Какой-то агрессивный, что ли. Вот, знаешь, волка обычно рисуют в напряжённой воинственной позе, взгляд такой, словно только на тебя и смотрит, нос сморщен, предостерегающий оскал, который он называет улыбкой. Короче, жуть.

Вдобавок её передёрнуло от воспоминания редких встреч с Матаром.

– Он не такой.

– Да, а какой? Ну, не мальчик-зайчик с обложки модного журнала так точно.

– Меня такие мальчик и не привлекали никогда.

– Ага, я помню. Такого красавчика отшила… – Простонала Света, вспоминая одного парня, который неудачно подкатил в начале лета. А мне он не понравился, даже и думать было не о чем. – А на этого запала. Нет, он, конечно, обладает животным магнетизмом, здоровой мужской сексуальной энергетикой…

– Всё, всё, ты начала говорить как сексолог из известной телепередачи, хватит. Не знаю как тебе, а мне он нравится. А внешне, так вообще, никого другого и не нужно.

И возмущалась я тут совершенно искренне, просто не понимала, как Марат может не понравится, о вкусах, конечно, не спорят, но я глаз не могла оторвать. Только что ни себе, ни другим в этом не признавалась. И дотронуться хотелось, и его внимание ощутить, оттого сейчас и живу как в сказке.

– Ну, даёшь. А если залёт? Где искать его будешь?

– Я не собираюсь его искать. У нас ещё и не зашло так далеко, и вообще…

– Так значит не зашло. – С видом профессора хватилась она за новость. – Так, чего ты мне голову морочишь? Избавляйся от него скорее, пока ещё можно это сделать. Поверь, с ним будут сплошные неприятности.

На последних словах подруга сбавила тон и огляделась по сторонам. Мне это не понравилось и я посмотрела иначе, настойчивее, она этот взгляд уловила и смолкла.

– Ну?!

– Марин, я не хотела тебе говорить… – Её паузы бесили неимоверно, но и заставить говорить, если она не хочет, нереально, можно только искать подход, что я и делала. И взгляд ловила, и ладонь держала, а Света в пол смотрит, говорить не хочет, точнее, у неё не получается. Словно боится чего-то.

– Не хотела тебе говорить, правда, не думала, что ты поведёшься… только не такой он, каким тебе кажется.

– А какой?

– Марин, у шефа были небольшие проблемы, может, ты помнишь?

– И при чём здесь шеф?

– Да при том, что никто не знал, да и я не должна была, случайно всё вышло…

– Давай к делу, сейчас до инфаркта доведёшь, а у меня сын! – Прикрикнула я, так как этот её тон, шпионское стреляние глазами по сторонам, уже прилично раздражало.

– Да что тут, дела-то того. В общем, Геннадьевич взял тогда кредит.

– Подожди, так банки же ему отказали, разве нет? Он ещё сказал, что старый друг помог.

– Ага, – кивнула Света и посмотрела на меня как на наивное дитя. Наверно, я такая и была, не знаю, но в тот момент восприняла этот взгляд как личную глубокую обиду. – Знакомый. Как раз тот знакомый, с которым сейчас так удачно познакомилась ты. Он бандит, Марина, он деньги людям даёт под огромные проценты, ну, просто под огромные.

И если судить по величине Светкиных глаз на тот момент, то о процентах этих не стоило даже думать – поседеешь.

– И что?

– А что? Если кто отдать не может, они принимают активные меры. Кого шантажируют, кого избивают. Это опасные люди, Марина. Он к Геннадьевичу как-то уже приезжал, что-то они там не поделили, так шеф на машине ездить боялся. Чем, скажешь, Марат твой ему пригрозил?

– Мне нет никакого дела до их отношений, Света. Кто, что и кому должен… меня в это не вмешивай. Сейчас ты наверняка в этом сомневаешься, но голова на плечах у меня ещё осталась. Я знаю, что делаю, я знаю, чего хочу и как этого добиться. А сейчас я хочу его.

– Какая взрослая, мне аж страшно! – Саркастически заметила подруга и на спинку стула откинулась. – Давно раны старые зализала? Сколько после своего Андрюхи от мужиков шарахалась? Этот тебя размочил, да? Так вот, дорогая, помни мои слова: Марат этот тебя в покое, если что, не оставит. Такие, как он, всегда своего добиваются, на принцип идут, но желаемое получают. Вот и ты, смотри, не угоди в ловушку.

– Ты перечиталась детективов.

– Я, в отличии от тебя, людей насквозь вижу. И советы даю не просто так, а потому что переживаю.

Она резко склонилась над столом, ко мне приблизилась, едва ли лбами не столкнулись.

– Ну, я прошу тебя, Марина, подумай ещё разок, стоит ли оно того. Ну, нет счастья и не надо, только бы проблем лишних себе не создавать.

– Я услышала тебя, спасибо за то, что ты есть, но моё решение – это моё решение.

– А мне почему-то кажется, что он уже всё решил. За вас двоих.

Мы смолкли, а в этот момент нас уже окликнули.

– Девочки, не сидим, там люди пришли!

– Да идём уже! – Огрызнулась Света с администратором, а на меня с неподдельной жалостью посмотрела.

Я и сама знаю, что с головой в пропасть лечу, только противиться самой себе не могу и не хочу. Мне нужен такой как он, сильный, смелый, уверенный в себе. И чем занимается не важно, только бы на меня смотрел так же как и вчера, чтобы до дрожи в коленках, чтобы дыхания его как своего собственного ждать.

Не то, чтобы разговор с подругой произвёл неизгладимое впечатление, но задуматься заставил. Только вот, сколько бы я не думала, результата это не изменило. Я хотела его увидеть, приблизиться, почувствовать. Хотела, хотела… ровно до тех пор пока домой не пришла. Марат сегодня меня не встретил, наверно, к счастью. Не знаю, что бы из этого вышло. С утра как всегда: отвела сына в детский сад, по дороге домой забежала в продуктовый, купила немного мяса, овощи, Андрею небольшую шоколадку и ассорти из фруктов. Денег в семье особо не водилось, но пару раз в месяц можно было шикануть. А дома меня уже ждала мама.

После смены она не легла спать, как бывает обычно. Пока я раскладывала продукты в холодильник, молчала, пилила, жгла взглядом дыру, а когда всё разложила, отнесла пакет в коридор и вновь вернулась на кухню, чтобы приготовить обед, без разговоров ударила меня по лицу. Щёку обожгло болью, я тут же за неё схватилась, охлаждая ладонью, смотрела на маму и понимала, что та в ярости, её глаза горели, в лицо ударил жар, а губы нервно подёргивались. Я даже не спросила за что, она сама сказала, словно проклятие выплюнула.

– Когда ты успела стать такой шлюхой?! – Прокричала мама, приближаясь. Я отступила.

– Мама, ты о чём?

– О чём? Весь двор знает, а ты не знаешь?! Я не собираюсь смотреть ещё одного ублюдка, пока ты развлекаешься со своими кабелями.

От её крика меня передёрнуло, хотелось зажмуриться, проснуться, ведь я надеялась, что это страшный сон, но мама продолжала кричать и я понимала, что всё, что происходит, происходит вживую. И молила Бога за то, что Андрюша этого не слышит.

– Ты, тварь неблагодарная, всех в могилу свела и меня туда же отправить хочешь? Я чуть со стыда не сгорела, когда всё это выслушивала. Опозорила и меня, и всю нашу семью!

– Я ничего не сделала. – Попыталась сказать твёрдо, но голос дрожал, и руки дрожали, и ноги. Я не хотела всего этого слышать, но и уйти не могла.

– Не сделала? Так это я мужиков по ночам обслуживаю на глазах у всех? Или, думала, никто не увидит? Так и знай, дрянь: в подоле принесёшь, в этот раз за тебя никто не заступится, на улицу выгоню и тебя, и приблуд твоих. В моём доме, пока я жива, вертепа не будет.

Мама уже не кричала, говорила обдуманно и осознанно и из каждого слова сочилась ненависть. Я понимала, что в чём-то была не права, знала, что виновата, но при этом просто хотела быть счастливой. На ватных ногах вышла в свою комнату и не было сил даже заплакать, только внутри всё гудело и кричало от боли и обиды. Звонок в дверь развеял гнетущую тишину в квартире. Я нехотя отправилась открыть дверь и на пороге увидела незнакомого мне парня. Тот задорно улыбался, а мне нечем было ему ответить. Посмотрела, с трудом шевеля мозгами, не понимала, что тому от меня понадобилось.

– Марина Соловьёва? – Уточнил он. Видимо, глядя на меня, уже начал сомневаться, что пришёл по адресу, я же сомневаться продолжила, несмотря на услышанное имя.

– Да. Это я.

От некого ступора даже язык шевелился плохо, и веки я поднимала с трудом, видимо, мой организм на утреннюю сцену отреагировал более явно, чем я сама.

– Служба доставки цветов «Магнолия». – С торжествующей улыбкой отрапортовал парень и всучил мне букет, который до этого я не видела. – Распишитесь вот здесь.

Ткнул пальцем в какой-то бланк. Я черканула что-то ослабшей рукой и закрыла дверь до того как услышала прощальные фразы. Мельком глянув на цветы, разглядела в них открытку, только прочесть не успела, мама вырвала букет из рук и сделала это сама. Прочитав, побелела, глаза бешенные, губы синюшные.

– Ах, ты, дрянь.

И в то же мгновение букетом ударила меня по лицу. Сразу же беспорядочные удары посыпались по голове, спине, плечам. Лицо я прикрывала. Естественно, биться с матерью не собиралась, не так воспитана, но и защитить себя стоило. Не помню как и что произошло дальше, только мама за косу меня схватила, а потом роскошные волосы, длиной до пояса, которыми я так гордилась, были сжаты в её кулаке, а на моей голове неровным срезом рассыпались их остатки. Букета в её руках больше не было. Вот, правда, не знаю, не видела, куда делся, а смятая картонная записка лежала на полу у моих ног. С чувством выполненного долга, мать вернулась в спальню, громко хлопнув старой рассохшейся дверью. Я записку подняла, а там одно только слово: «Хочу». Вот, значит, во что он оценил меня. Всего лишь желание, всё как и говорила Света. Похоть, страсть, желание обладать. Не скажу, что я собиралась пожертвовать своими чувствами во благо семьи, эти высокие слова не для меня, я просто сделала рациональный выбор. Так же, как и он. Собрала на кухне остатки маминого буйства, погнутые, растоптанные лепестки, листья, разбито что-то из посуды. Выбросила всё это в урну, вымыла пол. Прикрывая голову, одела майку с капюшоном, спустилась на первый этаж и позвонила в дверь под нами.