Шпионы, создавшие советское ракетостроение

Станислав Аверков

Шпионы, создавшие советское ракетостроение

Введение

– Николай Алексеевич! Неужели на Тюратамском полигоне все женщины были шпионками или проститутками?

– Ты должен понять, что все шпионки – это проституки. Они продаются за секретные сведения. Но в Тюратаме проституток не было. Там были любвеобильные девушки. Когда на сто мужчин приходились две девушки, дамские чувства пылали, как хорошо возбужденный ветром костер. К тому же в него непрестанно подбрасывали поленья. На нашей тюратамской площадке даже сочинили стихи:

Ее назвали «Добрый вечер»За то, что доброю была,За то, что там, где спрос извечен,Своё призвание нашла.К ней заходили офицеры.И иногда бывал солдат.Какие могут быть химеры,Когда гармоны здесь не спят!В обед услышал я в столовой:«Ребята! «Вечер добрый» тут»!Солдатик к вечеру готовый,Жил счастьем будущих минут!Шептались долго приглушенноДва лейтенантика – друзья,Как знатоки, то изумленно…Конец. Подслушивать нельзя…

Лейтенантики – это наши коллеги испытатели – выпускники ракетных училищ и институтов. Все мы – и молодые «промышленники», и военные – искали для себя жен на ракетных полигонах. И в Тюратаме, и в Плесецке, и на Камчатских Ключах. Там, где проходили летно-конструкторские испытания наших «изделий». Дома бывали редко. Все время проводили на полигонах. Там и женились, там и обретали свое счастье. И заодно создавали прекрасные межконтинентальные стратегические баллистические ракеты. Вот так отстояли независимость Родины!

– Шпионы мешали вам?

– О шпионах не задумывались. Их деятельность пресекал тот, кто был рядом… Нам не до шпионов было. Ракета – штука сложная…

– Неужели этот «кто-то» – истребитель шпионов – не вмешивался в ваши дела?

– Прочитай эту книгу. В ней и об этом рассказано.

Глава I. Обугленные трупы

– Ты спрашиваешь, почему у меня кожа рук и лица покрыта пятнами? До сих пор не могу вспоминать без содрогания тот проклятый день! – Начальник одного из подразделений конструкторского бюро тяжело вздохнул.

Придя в себя, еще раз посмотрел на свои обожженные руки:

– Стасик, я благодарю всевышнего, что выжил в той адской катастрофе.

– Николай Алексеевич, почему вы раньше о ней не рассказывали?

– Потому, Стасик, что не хотел посвящать тебя в жестокости нашей профессии. Теперь увидел, что ты наш. Тебе тоже пришлось кое-чего натерпеться, глотнуть порцию паров гептильчика…

В памяти Николая Алексеевиа Мягкова стали возникать картины того страшного дня.

…Митрофан Иванович стал расспрашивать Владимира об особенностях проектирования ракетных двигателей. Молодой конструктор-двигателист, польщенный вниманием знаменитой особы, был красноречив. Но когда Митрофан Иванович коснулся системы управления, то Владимир без утайки вымолвил, что лучше него смог бы дать пояснения главный конструктор приборов системы управления Коноплёв.

Коноплёв в это время находился тоже возле ракеты, но в КУНГе – автомобиле, в котором были размещены пульты для испытания системы управления ракеты.

Разговор прервали какие-то непривычные звуки в ракете – будто бы начали взрываться пиропатроны. Затем раздался громоподобный грохот. Из двигательной камеры второй ступени ракеты вырвался огненный поток. Мощный ослепительный огнепад обрушился на бак окислителя (азотная кислота) первой ступени ракеты и разрушил его. На стартовый бетон хлынула азотная кислота. Ракету поглотил огненный вихрь!

Первый воздушно-огненный вихрь припечатал маршала к железобетонной стене шахтной вытяжки. Владимира Кукушкина же опрокинул на асфальтовую дорожку. Огненный вал накрыл Главнокомандующего. Воздушные вихри поволокли Кукушкина, переворачивая, по асфальтовой дорожке.

Ракета переломилась на две части. Они упали на стартовый стол. Пламя бушевало. Взрывалась пиротехника. Огонь в считанные секунды пожирал людей, азотная кислота их обжигала, ядовитые газы удушали.

Специалисты пытались спастись, прыгая с технической вышки обслуживания ракеты. Но они попадали в пекло огненного ада. Некоторым удалось выбежать из огненного ада. Тот их настигал. У бегущих горели ярким пламенем волосы на головах, спины курток, задняя часть брюк…

Когда пожар ослаб, в его зону удалось проникнуть аварийно-спасательным командам. Начали извлекать обугленные трупы и выкладывать их в шеренгу на остывающем бетоне. Опознать их было невозможно. Увозили машинами тех, кто подавал признаки жизни.

Глава II. К главному конструктору стратегических межконтинентальных ракет Янгелю заявился для налаживания контактов английско-американский шпион

В кабинете главного конструктора и начальника ОКБ-586 Янгеля раздался звонок в-ч связи:

– Михаил Кузьмич, беспокоит маршал Варенцов. Как обстоят дела с межконтиненталкой 8К64? Я ведь отстаивал ее создание в ЦК! Королевская 8К71 нам, ракетным войскам, не нужна. Для 8К71, то есть для Р-7 – «семерки», на жидком кислороде ведь надо было бы построить возле стартовой позиции кислородный завод. Жидкий кислород в ракете надо ведь постоянно пополнять. Он ведь испаряется. Как при этом сохранить секретность? И ты, Михаил, и твой зам. Василий Будник – вы молодцы! Избавились от жидкого кислорода. Гептил – вредное топливо, но нам – ракетчикам подходит в самый раз! В первую очередь, из-за соблюдения секретности. Когда дашь нам, ракетчикам, гептильную 8К64 – двухступенчатую межконтинеталку на высококипящих компонентах топлива с автономной системой управления?

– Сергей Сергеевич, неужели она тебе и во сне снится?

– И во сне тоже. К тебе подъедет мой ставленник Олег Владимирович Пеньковский. Он был у меня адъютантом в 1944 – 1945 годах, когда я командовал артиллерией 1-го Украинского фронта. Деловитым и смелым парнем был мой адъютант Олежек. Были тогда Львовско-Сандомирская, Висло-Одерская, Берлинская, Пражская операции…

…Пеньковский вошел в кабинет Янгеля:

– Михаил Кузьмич, разрешите представиться – заместитель начальника Управления внешних сношений Государственного комитета по координации научно-исследовательских работ при Совете Министров СССР Олег Владимирович Пеньковский!

– Здравствуйте, Олег Владимирович! Это вы побеспокоили маршала артиллерии всего Советского Союза! Как вам удалось найти к нему подход и уговорить позвонить мне?

– Мы друзья.

– Неужели дружба дает повод вникать в мои сверхсекретные дела? Странным получилось обращение Варенцова ко мне. Неужели нельзя было вам, Олег Владимирович, обратиться ко мне официально, через ваш Комитет? Как это вдруг маршал Варенцов решил озаботиться вами, игнорируя Комитет? Неужели вы будете координировать наши научно-исследовательские работы и представлять их во внешней сфере, если они почти все секретные? У вас хотя бы допуск к секретным работам есть?

– Конечно, Михаил Кузьмич! Я предъявил справку вашим кагэбистам. И вам тоже предъявляю.

Михаил Кузьмич вызвал своего первого заместителя Будника:

– Василий Сергеевич, познакомься – Пеньковский. Он от маршала артиллерии Героя Советского Союза Варенцова и от Комитета по координации научно – исследовательских работ. Побеседуй с ним. Может быть, найдете общий язык. Очень уж шустрый этот координатор от Комитета по координации да еще по внешним связям. Мы и сами знаем, с кем нам надо координироваться.

Будник рассмеялся:

– Ты прав, Михаил! Нам надсмотрщики не нужны. Но если в чем либо он нам поможет, будем рады…

Через неделю Буднику позвонил начальник ОКБ-692, главный конструктор приборов системы управления межконтиненталки 8К64 Борис Михайлович Коноплёв:

– Василий Сергевич у нас работы по уши. Еле успеваем. А тут еще прибыл координатор по внешним связям Пеньковский. Вы зачем его нам спровадили, в Харьков?

– Борис, не обижайся. Вы, ОКБ-692, молодая организация, только становитесь на ноги. Может быть, Пеньковский вам в чем либо и поможет. Только не болтай ему ничего лишнего.

– Нам, действительно, Пеньковский как баба на печи. Я его спровадил к Нонне Абрамовне Борошенко. В системе управления ракетами она мало чего смыслит. Главных секретов не знает. Но говорливая. Кого хочешь заговорит и в доверие войдет, и склонит на свою сторону…

Глава III. Американские шпионы лезут из щелей, как клопы!

Анатолий Михайлович Гуськов был сверх меры озабочен. Эти проклятые американосы! Лезут изо всех щелей, как клопы! Вот и сейчас столько хлопот с этим шпионом Поповым. Когда-то он был Петькой – порученцем при комиссаре государственной безопасности Иване Серове. По протекции Серова поступил в Военно-дипломатическую академию, окончил ее в 1951 году и получил назначение в контигент советских войск в Австрии. Ему была поручена вербовка агентуры из числа граждан Австрии – выходцев из Югославии против нее. Но вместо вербовки сам был завербован американосами и стал американским шпионом в СССР.

18 февраля 1959 года спецы Гуськова задержали Петьку на Ленинградском вокзале столицы. В Калинине (ныне город Тверь – С.А.) во время обыска в его квартире были обнаружены пистолет «Вальтер», шифры, инструкции по связи с резидентурой США. Петьке предъявили обвинение в измене Родине. Пытаясь выторговать себе жизнь, он согласился на разведывательную игру с резидентом США в СССР, работником американского посольства Расселом Лэнжелли. «Игра» удалась. Но сколько сил она вымотала у Гуськова!

В итоге «игры» Петр Семенович Попов предстал перед судом Военной коллегии Верховного Суда СССР. 7 января 1960 года был приговорен к высшей мере наказания – к расстрелу. Лэнжелли был объявлен персоной нон-грата и выслан из СССР. Так закончилась операция «Бумеранг»

И вот теперь полеты над территорией СССР американских шпионских самолетов! Их полеты отслеживало 3-е главное управление КГБ СССР, начальником которого был A. M. Гуськов. Вылетали из Пакистана, далее летели через Иран или Афганистан, затем вдоль Сыр-Дарьи или к Балхашу, или к Уралу, потом Архангельск, Североморск. Пролетали и над Москвой. Посадка в Норвегии.

В кабинет Анатолия Михайловича ворвался его заместитель:

– Товарищ генерал-майор! В пределы СССР вторгся очередной американский самолет-разведчик!

– Опять америнканосам не дает покоя наш ракетный полигон Тюратам!

– И атомный Челябинск-40 тоже.

– Наверное, в прошлый американский пролет несколько дней назад американская фотоаппаратура не сработала над Тюратамом. Или наоборот, слишком много сфотографировала строительных работ? Решили американосы уточнить, что же строиться в Тюратаме? Тревога в вооруженных силах объявлена?

– Так точно, генер-майор!

– И мы наготове ловить шпиона! – Анатолий Михайлович напрягся.

Зазвонил аппарат кремлевской связи. Гуськов поднялся из кресла:

– Готов, Никита Сергеевич! Буду лично на Красной площади в полной боевой готовности!..

Генерал-майор, попытался понять:

«Как же это человечество за какие-то шестьдесят лет успело пересеть с дошадей на танки, а потом на ракеты? Родился я в Москве. Здесь и прошли мои детство, отрочество и юность – на текстильной фабрике, что расположена и ныне на Варшавском шоссе. Отец и мать на этой фабрике встретились и поженились. В то время Москва была заполнена извозчиками. Лошадиные «кучи» были на каждой мостовой. Отлично помню парад Победы 24 июня 1945 года. Сталин не смог взгромоздиться на лошадь. Поэтому вместо Сталина принимал парад Жуков на белой лошади. Командующий парадом был тоже на лошади. По Красной площади прошла конница. А теперь все на машинах, по Красной площади проходят танки. И мне надо заниматься шпионами, пользущими из щелей, чтобы проникнуть в ракетостроительные организации. Как быстро поменялось время за одну человеческую жизнь! Операцию «Бумеранг» с обезвреживанием шпиона Попова мы успешно завершили. Теперь кого предстоит обезвредить?»

Глава IV. Поверженная в Первой мировой войне Германия готовилась к реваншу

1. Кто выиграет будущую войну – лошади или ракеты?

Человеческое сообщество всегда стремилось заглянуть в будущее. Провидцев всегда было много. Показательный пример – средневековый Нострадамус. Он был наделен даром разглядеть через туманную завесу будущие столетия. В одном из котренов (четверостиший) Нострадамус попытался изложить свое видение того, что может произойти в XX столетии, следующим образом:

Он станет живым воплощеньем террораИ более дерзким, чем сам Каннибал,Ни что не сравнится с кровавым позоромДеяний, каких еще мир не видал.

Изучая это четверостишие, наши современники переругались. Одни были уверены, что в этом котрене говорится о Гитлере, другие – об испанском диктаторе Франко или о чилийском Пиночете. Либералы до сих пор заявляют о том, что Нострадамус предсказал появление на международной арене Сталина. Но с таким же рвением можно говорить о Чанкайши или о Мао Цзедуне. Одно неопровержимо – Нострадамус смог увидеть в далеком двадцатом столетии диктатора (на самом деле в этом веке их появилось более десяти), потому что досконально изучил человеческую сущность. Можно, пользуясь инструментом Нострадамуса, утверждать с такой же погрешностью, что в XXI веке появятся такие представители рода людского, кто вознамерится управлять своими соотечественниками диктаторскими способами.

Диктаторским способам нужны «орудия труда».

Пришло время обратиться к самому главному – к орудиям труда. В XIX веке во французской и немецкой прессе обсуждались принципы выхода из кризиса, который (по тогдашнему представлению) должен был бы обрушиться на жителей планеты Земля в XX столетии. Речь шла о военно – транспортном кризисе. Основное средство ведения войны в XIX веке было – мускульное, то есть кроме людей – слоны, верблюды, ослы и тому подобные животные.

По мнения предсказателей XIX века, для того, чтобы обеспечить человечество этими военными четвероногими мускульными средствами, необходимо было в XX веке, иметь более миллиарда слонов, верблюдов, ослов, коней….

Во внимание не принимались первые признаки новейшего научно-технического прогресса. Ведь уже тогда появились первые паровые машины и даже перые прообразы автомобилей. Электрические опыты открывали пути в неизведанные области различных сфер деятельности человечества.

Составители прогнозов, думая по старинке, вычислили, что в XX веке для всех сфер человеческой деятельности, но в первую очередь для военной, потребуется миллиард и даже более лошадей. Для того, чтобы прокормить миллиард лошадей и управлять ими, следовало бы засеять овсом в XX веке все территории Британской и Российской империи, а также Китая, США, Бразилии, Индии и других стран. Чтобы обеспечить управление миллиардами «саврасок», более половины трудоспособного населения Земли должна была бы в XX веке выращивать овес, разводить табуны лошадей, работать конюхами, кучерами, смотрителями конных станций, уборщиками улиц от лошадиного помета, в котором утонули бы города и села. А если к лошадям прибавить слонов, верблюдов и ослов, то Земной шар утонул бы и в их испражнениях.

Прогнозисты потрудились добросовестно. Именно они заставили человечество понять, что лошади и их коллеги могут довести его до абсурда. На высказывания прогнозистов откликнулись ученые и инженеры, начавшие изобретать транспортные механизмы перемещения. Но в первую очередь для вооруженных сил!

XX век вступил в свои права еще под лошадиным знаменем. Кавалерия играла существенную роль в первой мировой бойне. И также в России и в гражданскую войну. И артиллерия тех лет не обходилась без лошадей. Кто же сможет вытаскивать орудия из грязи, как не лошадки. Но немцы первыми задумались о модернизации армии. Тому были веские причины.

Первая мировая война закончилась поражением Германии. В 1919 году был подписан в Версале между Англией, Францией, Италией, Японией и поверженной Германией мирный договор. В его пятом разделе победители продиктовали немцам (книга JULIUS MADER, «GEHEIMNIS HUNTSVILLE. DIE WAHRE KARRIERE DES RAKETENBARONS VERNHER VON BRAUN», DEUTSCHER MILITARVERLAG, BERLIN, 1963) самое неприятное – артиллерия рейхсвера должна быть ограничена с 31 марта 1920 года не более чем десятью дивизиями.

Немцы могли бы смириться с таким диктатом, если бы это были полноценные дивизии. Но творцы Версальского договора пошли дальше. Они заставили побежденных подписать и следующее: артиллерия рейхсвера не могла иметь более 204 полевых орудий калибра 77 миллиметров и 84 полевых гаубиц калибра 105 миллиметров. Было ограничено и число снарядов – по тысячи на каждое полевое орудие и по восемьсот на каждую гаубицу.

С такой огневой мощью предпринимать меры для возрождения прежнего германского величия, конечно, было абсурдным. Но хотелось! Мечталось покорить весь мир. Стать его хозяевами. Об этом же мечтали и англичане, и американцы, и французы, и японцы. В СССР тоже мечтали иметь сильную армию. Но как это сделать?

В то время по донским, кубанским и украинским степям разъезжали бравые казаки. Им не уступали разудалые селяне во главе с батькой Махно на тачанках с пулеметами, запряженных лошадьми. В Поволжье, на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке орудовали белые кавалерийские дивизии. Врагов революции крушили конницы Буденного и Дыбенко.

В это время в Германии жесткие договорные ограничения заставили германский генералитет искать лазейки, чтобы «волки» Антанты были довольны выполнением Версальского договора и германские «овечки» не потеряли бы боеспособность.

Германские генералы постарались напрячь мозговые извилины и это у них получилось. Было принято замечательное толкование (книг А. С. Орлова, «Секретное оружие третьего рейха», Москва, издательство «Наука», 1975 г.) той части текста Версальского договора, что касалась производства, хранения, применения боеприпасов. Эту часть немцы восприняли, конечно, только со своих, немецких позиций.

Итак, статья 166 Версальского договора, запретившая германскому правительству иметь «какие либо запасы, склады или резервы боеприпасов», не относилась, по мнению немецких генералов, к ракетам, так как ракеты не являются боеприпасами в прямом смысле этого слова. Следовательно, возможно и необходимо развивать, не нарушая договора, исследования, экспериментирования, отработки и, в конечном счете, серийное производство ракет!

Какая разница в мышлении у выигравших и проигравших! Победители думали о сегодняшнем дне. Им, упоенным разгромом противника, недосуг было поразмыслить о будущем. Через четверть века этот просчет им аукнется.

В германской Веймарской республике министр рейхсвера издал в 1929 году секретный приказ, согласно которому при Управлении вооружений была создана рабочая группа по жидкостно-реактивным ракетам. Ее возглавил инженер-машиностроитель капитан Вальтер Роберт Дорнбергер. С этим именем в дальнейшем будут связаны все усилия Германии по созданию новейшего секретного «чудо – оружия».

Дорнбергер сразу же привлек к разработке ракет известного теоретика, энтузиаста будущих ракетных полетов в космос Германа Оберта и его коллег-экспериментаторов с ракетами Рудольфа Небеля и Клауса Риделя. Десяток лет они уже посвятили разработке основ ракетных двигателей.

Капитан Дорнбергер поставил перед ними конкретную задачу, как того требовал министр:

«С тех пор, как существует артиллерия, военные стратеги хотели иметь идеальный снаряд, который был бы способен пролетать большее расстояние, чем любой артиллерийский. Даже когда авиация начала свое беспримерное, триумфальное шествие, стратеги все равно стремились получить носитель боевого заряда, который был бы дешевле и проще в применении, чем, скажем, бомбардировщик. Ближайшая цель группы – создание мощной ракеты с радиусом действия 200 – 300 километров и зарядом в 1000 килограммов».

Для выполнения поставленной задачи капитану Дорнбергеру было нужно большое количество специалистов. Их могли бы воспитать уже привлеченные в группу ученый – теоретик Герман Оберт и экспериментаторы Рудольф Небель и Клаус Ридель. Но можно ли было на них положиться?

Опорой Дорнбергеру мог бы стать Герман Оберт. Но тот вскоре превратился в румынского гражданина, так как из-за распада Австро-Венгрии Трансильвания – родина Оберта – вошла в состав Румынии. Кроме того, у бывшего во время боевых действий санитаром-фельдфебелем Оберта было ярко выраженное стремление к популяризации собственной личности, а работа в секретной группе требовала скрытности.

Не понравился Дорнбергеру и другой видный немецкий ракетчик Рудольф Небель. Тот не скрывал своих интернациональных чувств, поэтому неоднократно высказывался за контакты с ракетостроителями других стран.

Непоколебимым был только давно появившийся на ракетном небосклоне «настоящий» чистокровный немец Курт Вамке.

В это же время и в Германии, и в России созревало новое поколение ракетных мечтателей. Они решительно воспротивились лошадиной мощи. Это подвигло их превратиться в будущем в создателей сложнейших мощнейших видов ракетного оружия и средств доставки аппаратов в космос.

Назовем некоторых из них: Вернер фон Браун в Германии и, конечно, наши Сергей Павлович Королев, Валентин Петрович Глушко, Василий Сергеевич Будник, Михаил Кузьмич Янгель, Владимир Николаевич Челомей.

Нельзя, рассказывая о ракетно-космических делах, не раскрыть хотя бы вкратце биографии этих гениев.

2. Кто Вы Фрайхерр Вернер фон Браун?

Знаменитый ракетостроитель фрайхерр Вернер Магнус Максимилиан фон Браун (фрайхерр – средневековый королевский чин, синоним барону) родился 23 марта 1912 года. Из какого рода племени он был? Интерес к этому проявляют не только многие исторические, но в первую очередь, конечно, политические деятели.

Например, украинские историки, собирающие доказательства древности украинской нации, утверждают, что в венах Вернера фон Брауна бурлила и капля украинской крови, ведь корни знаменитого рода фон Браунов восходят к Киевской Руси. Особенно в этом преуспел Американский Независимый Бостонский альманах «Лебедь» (выпуск № 601, 18 октября 2009 года) с материалом украинского журналиста Юрия Кирпичева «В тени Вернера фон Брауна, или забытый Лунный юбилей».

Кто такой Юрий Кирпичев? Он родился в 1952 году. Закончил физический факультет Донецкого государственного университета. Радиофизик-электроник работал инженером-наладчиком, директором учебного центра, генеральным директором объединения. Начал заниматься журналистикой, когда ему подарили ноотбук. С тех пор переехал в США, стал печататься в газетах Нью-Йорка, Бостона, Монреаля и в украинской киевской газете «Зеркало Недели», сторонницей украинизации.

Чтобы понять мировоззрение Кирпичева, предлагаю читателям абзац из одного из его публикаций:

«Вы любите мороженое? Гм, а я вот особого влечения, стремления или тяги не испытываю. Зато разбираюсь. Я пробовал его в Одессе и Киеве, в Москве и Кишиневе, в Краснодаре и Берлине, в Нижнем Новгороде и Каспийске, в Монреале и на круизных лайнерах. Да где я только его не пробовал! Но лишь нью-йоркское идет в сравнение… Read more».

Конечно, этот абзац не показатель, но все же…

Следующая цитата на этот раз из «В тени Вернера фон Брауна…»:

«… Честно говоря, ни запуск спутника, ни советская пропаганда так и не смогли убедить меня в том, что Королев заслуженно возведен на пьедестал первопроходца. Не хочу говорить, каким он был человеком, хотя манера крыть собеседника матом мало импонирует, но и как инженеру и как организатору ему далеко до фон Брауна…

…Дело ракетного барона, проложившего путь в космос, в СССР продолжили Королев, Янгель, Челомей и Глушко. Эта четверка – апостолы ракетного мессии. Они смело ступили пролетарской ногой в хрустальные воды будущего, но столько камней бросили друг в друга, что мы до сих пор не можем их разгрести. Что ж, просто поглядим на анкетные данные.

Сергей Павлович Королев родился в Житомире. Потомок украинских купцов, поставщиков знаменитых нежинских огурчиков ко двору Его Императорского Величества. Жил в Нежине, Одессе, учился в знаменитом киевском Политехе, созданном В. Л. Кирпичевым. Михаил Кузьмич Янгель – конструктор лучших в мире боевых ракет, потомок своевольных украинских казаков, сосланных в Сибирь. Владимир Николаевич Челомей родился, правда, в Седльце, в Польше, но украинских его корней отрицать никто не может. Учился фактически в том же Политехе, что и Королев и Сикорский, но тогда его факультет уже выделился в Киевский авиационный институт. Великий двигателист Глушко Валентин Петрович родился в Одессе, о корнях говорит и его фамилия…

…Как видим, все истинно великие космисты так или иначе связаны с Украиной. В том числе – представьте себе – и сам Вернер фон Браун!»

Неутомимый Юрий Кирпичев, живущий ныне в американском Бостоне, разыскал родословную фрайхерра Вернера Магнуса Максимилиана фон Брауна. Читателям будут интересно окунуться в ветвистое Брауновское древо, разысканное Ю. Кирпичевым.