Невеста палача

Юная особа чувствовала огромную мощь прижимающего её к себе мужчины, ощущала его власть над собой, но это не пугало, тревожило, но не пугало, наоборот, предавало силы и уверенности. Почему незнакомец оказывает на неё сильнейшее влияние, она понять не могла, но это не мешало наслаждаться трепетом, охватившим каждую клеточку тела. Глубоко внутри чувство доверия к таинственному чужаку уже поселилось, но бывалые страхи по-прежнему привычно играли на струнах души, не позволяя отказаться от настороженности и подозрительности.

И всё же, шумно вздохнув, гостья неожиданно заговорила, тихо, но отчётливо:

– Мой отец, уж не знаю, в чём перед ним провинилась, всю жизнь, сколько себя помню, относился ко мне с презрением. Все старания с моей стороны угодить ему, не приносили никаких плодов. И, видимо, нелюбовь ко мне возросла в нём столь сильно, что он продал меня в невесты палачу. Палачу! Продал как какую-то скотину! Я слышала, когда уже была на дворе, как звенели монеты, которыми палач расплачивался за своё приобретение, слышала этот проклятый звон, но не хотела верить в то, что со мной могли так поступить, но теперь понимаю, что жестоко ошибалась.

Замолчав на несколько мгновений, Дарина, инстинктивно ища спасения, прижалась к мужчине сильнее, уткнулась лицом в каменную грудь, заставив его острее почувствовать тёплую влагу горьких слёз, пропитавшую льняную рубашку. Затем девушка снова немного отстранилась, продолжила:

– Поначалу мы жили с Гордеем мирно.

– С Гордеем? – переспросил Князь, предчувствуя ответ.

– Да. Так звать палача, купившего меня у отца, – короткий кивок сопроводил пояснение, – Он не прикасался ко мне, обещал, что пока нас не повенчают не тронет. Но солгал! В момент, когда вы меня … забрали, я шла к реке Волхов, чтобы… смыть позор, чтобы… чтобы…

Дарина содрогнулась, вспомнив, как страстно желала смерти, отчетливее ощутила мелкую дрожь, бившую тело и попыталась сдержать рыдания, рвавшиеся наружу. Больше она не смогла выдавить ни слова, но и этого оказалось достаточно, чтобы повергнуть Константина в ярость. Злился он не только на чудовище, надругавшееся над юной невинной девственницей, но и на себя, опоздавшего на самую малость. Если бы он осуществил замысел на день раньше, девушка не пострадала бы от грязных лап мерзкого похотника. Увы, минувшего не воротить. Но он постарается заслужит доверие гостьи, пусть добиться этого будет совсем не просто. Да, сегодня она приоткрылась ему, доверив неприятную тайну, но это лишь мимолётный порыв, желание облегчить душу, сбросить камень, повисший на сердце непосильной ношей. Как она поведёт себя позднее, зависит от времени и его стараний.

– Вам необходимо поспать, – с нежно проговорил Князь, не желая дальнейших терзаний девушки.

– Но вы обещали открыть мне причину моего присутствия здесь, – запротестовала та.

– Конечно, моя дорогая, завтра я отвечу на любые ваши вопросы, а на сегодня достаточно переживаний, вы слишком устали, ложитесь в постель, не о чем не беспокойтесь.

– Неужели вы думаете, что я спокойно усну в чужом незнакомом месте. Я вам всё ещё не доверяю…

Девушка поспешно отстранилась от Константина, который до этого внушали ей лишь покой и трепет, снова почувствовав тревогу. Мужчину жест позабавил. Ему нравился факт, что гостья настолько непостоянна, непредсказуема. То она искренне плакала, не в силах сдержать эмоции, то отчаянно защищалась, шипя, словно загнанная на дерево кошка, то открывала перед ним душу, не стесняясь детской наивности, а вот теперь снова, казалось, стала опасливой и подозрительной. Чтобы успокоить, но не напугать прекрасную деву, Князь осторожно потянулся к ней, взял за подбородок большим и указательным пальцами, приподнял лицо и, не став терять ни секунды, не отводя взора, наклонился, прильнул губами к нежным теплым девичьим устам. Дарина неожиданно затрепетала в ответ, но не отпрянула. Отдавшись желанию придвинуться ближе, она положила ладони мужчине на грудь, ожидая дальнейших действий. Константин почувствовал, что девушка не сопротивляется, и мысленно вознёс благодарность небесам. Он слегка провёл языком по её нижней губе, лаская, а затем поцеловал крепче. Покорённая ощущениями, ведомая инстинктами, гостья отдалась во власть Тёмного Князя, неосознанно подчиняясь ему. Тот продолжал дразнить, покусывать податливые уста до тех пор, пока они не приоткрылись, впуская внутрь горячий ищущий язык. Дразнящими движениями он то погружался в глубь её рта, искусно лаская, то возвращался обратно в своё прибежище. Этот страстный поцелуй совершенно не походил на предыдущий. Тот, невесомый, лёгкий, служил частью ритуала, нынешний разжигал огонь внутри, превращая кровь в жидкое пламя.

Теряя рассудок, утопая в новых ощущениях, Дарина почувствовала слабость, ноги стали ватными, колени задрожали, подогнулись. Стараясь удержаться и не упасть, она обвила руками шею кудесника, позволив Князю воспользоваться ситуацией, теснее прижать её к себе. Но лишь округлые нежные груди девушки коснулись Константина, он тут же оторвался от сладостного рта, издав приглушенный рычащий звук. Сердце его с неистовой силой колотило в грудную клетку, а в глазах читалось откровенное желание. Что же он делает? Сложно успокоить напуганную гостью, когда сам находишься в состоянии жгучего возбуждения.

Сделав глубокий вдох, хозяин замка отпрянул назад, пристально всматриваясь в милое лицо наивной девушки с влажными, припухшими от поцелуя губами, в глаза, затуманенные неосознанной страстью.

– Поспи, душа моя! – гипнотически проговорил он, старательно заглушая нахлынувшие чувства, слишком опасные, чтобы поддаваться их влиянию.

Дарина мгновенно ощутила тяжесть, наполнившую веки, заставившую их сомкнуться. Не успев осознать происшедшее, она погрузилась в обволакивающую мглу, отдаваясь воле сновидений. Князь подхватил на руки обмякшее тело, отнес к постели и, уложив на воздушный матрац, присел рядом.

Он долго смотрел на невинное создание, потрёпанное жизнью за годы существования. Но, не смотря на перенесённые тяготы, чистота души осталась не тронута, именно поэтому Князь так сильно нуждался в ней. Но до этой минуты колдун и представить себе не мог, что его нужда окажется выше того, на что приходилось рассчитывать раньше. Уже очень давно ни одна женщина не могла разжечь в нём огонь такой пожирающей силы, который сегодня удалось распалить юной, испуганной девушке, испытавшей накануне их встречи столько боли. Но это положения вещей не меняло, он не должен и не может воспользоваться преимуществом хозяина, необходимо постепенно завоевать хрупкое доверие девушки, лишь в этом случае она исполнит уготованное ей предназначение. И тогда он сможет уберечь избранницу, защитить от бед и от людей, способных причинить страдания безвинному наивному существу.

Поднявшись, Константин взял свечу с прикроватного столика, бросил последний взгляд на крепко спавшую девушку, и вышел из комнаты.

Глава 5

Яркий дневной свет, разившийся по комнате, заставил Дарину открыть глаза. Стремительно сев на постели, девушка окинула помещение взглядом, убеждаясь, что события минувшей ночи действительно происходили. Но на этот раз не было ни страха, ни растерянности, лишь недоумение.

Выбравшись из постели, подойдя к комоду с зеркалом, гостья обнаружила на нём фарфоровый тазик и кувшин, наполненный чистой водой. Инстинктивно налив воды из кувшина в тазик, девушка умыла лицо и руки, затем вытерлась небольшим махровым полотенцем, предусмотрительно покоившееся на комоде. Покопавшись в выдвижных ящичках комода, Дарина обнаружила расчёску, несколько шелковых лент и заколок. Тщательно расчесав локоны, она подвязала их голубой лентой, довольно поглазела на отражение в зеркале. Все действия, проделанные ранее, выходили, словно сами собой, напоминая укоренившуюся старую привычку. Конечно, замарашкой юная особа никогда не слыла, но умываться она обычно ходила на улицу, где стояла лохань с водой, а волосы чесала гребнем и заплетала в косу. Естественно никакой речи не шло о фарфоровых тазиках и шелковых лентах. Но благодаря заклинанию, сотворенному Князем минувшей ночью, привычней теперь казались именно те действия, которые она проделала нынешним утром. Перемены отчётливо выражались не только в привычках, они сквозили во всём образе девушки. Её движения, манеры, поведение отныне стали изысканнее, элегантнее. То как изящно она брала кувшин, как расправляла плечи, садясь на маленький стульчик, как плавно проводила расчёской по спутавшимся за ночь непослушными локонами, как вышагивала по комнате твёрдым уверенным шагом, выдавало в ней особу благородных кровей, каковой по сути Дарина не являлась. Удивляясь новому образу и поведению, девушка всё же получала от происходящего удовольствие, такое же новое, ни с чем не сравнимое и неописуемое.

Насмотревшись на отражение в зеркале, гостья стала перемещаться по комнате в тщетных попытках отыскать хоть какие-то признаки приличной одежды. В конце концов, не в ночной рубашке же расхаживать по незнакомой местности. Подойдя к платяному шкафу, она распахнула дверцы и охнула. Такого изобилия нарядов отродясь видать не доводилось. В изумлении и нерешительности, застыв на месте, девушка не могла оторвать глаз от роскошных богатых одеяний, достойных цариц и боярынь.

Именно в таком положении и застал её, вошедший в комнату, Константин. Услышав, как щелкнул замок закрывшейся двери, Дарина быстро обернулась, возмущённо уставилась на вошедшего. Обхватив себя руками, она постаралась закрыть слишком глубокий вырез ночной рубашки, недовольно прошипела:

– Совершенно бестактно врываться в комнату к полуобнаженной… гостье!

– Прошу извинить меня, – произнёс Князь, но глаза не опустил, более того, уголки его губ дрогнули в непринуждённой улыбке, – я пришёл как раз, чтобы помочь вам одеться.

– Я и сама прекрасно справлюсь, не в первой, – голос девушки дрожал, не взирая на старание говорить твёрдо.

– Не сомневаюсь, – согласился хозяин замка, чтобы тут же развеять появившиеся надежды следующими словами, – но не сегодня. Сперва я хотел прислать к вам служанку, чтоб та помогла с туалетом, но затем подумал, что кроме меня здесь вам никто не знаком, и побоялся напугать вас новым вторжением чужого человека. Между раздражением, который вы сейчас испытываете по отношению к моему поступку, и паническим страхом перед незнакомой личностью, я выбрал меньшее из двух зол.

– Я не паникую при виде незнакомых людей, – насупилась возмущённа юная особа и обиженно поджала губы.

– Вынужден не согласиться.

– Вы меня похитили, – уже по-настоящему разозлилась Дарина, – естественно я запаниковала! Никто не повёл бы себя спокойно в подобной ситуации!

– Хорошо, – сдаваясь, проговорил Константин, – ваша правда, но одеться я вам всё же помогу.

И уже не дожидаясь согласия или протестов девушки, прошёлся по комнате, заглянул в распахнутый шкаф, и как бы невзначай спросил:

– Вам уже приглянулось какое-нибудь из платьев?

– Голубое, – помолчав, выдавила наконец гостья, не в силах противостоять напору хозяина замка.

– Чудесный выбор, – улыбнулся Князь и, достав единственное платье голубого цвета, повернулся к Дарине.

– Что? – непонимающе выдохнула та, подозрительно уставившись на мужчину.

– Снимайте ночную рубашку.

– Вы, должно быть, шутите? – не веря собственным ушам, смутившись, пролепетала гостья, и как только Константин сделал шаг в её сторону, попятилась назад.

– Ну же, не ведите себя как ребёнок, – строго произнес он, хотя в синих глазах плясали озорные огоньки, когда девушка, подпрыгнув на месте, стремительно бросилась к кровати, и, юркнув под одеяло, натянула до самого подбородка.

– Нет, это вы ведёте себя… неправильно, – послышалось приглушенное возражение.

– Я всего лишь пытаюсь помочь вам надеть платье, с которым самостоятельно вы не справитесь, уж поверьте, – продолжал настаивать хозяин замка.

– Тогда отдайте мой сарафан, – справедливо потребовала девушка, – его я и сама смогу надеть.

– Ваш сарафан ещё не просох после стирки, – схитрил Константин, – и ко всему прочему, когда буду показывать вам свои владения, чтобы не возникало лишних вопросов у слишком любопытных личностей, вам лучше быть в наряде, подобающем данному миру.

– Нет! Вы меня не заставите! – не сдавалась юная особа, сильнее кутаясь в одеяло.

– Ну, хорошо, – Князь сделал вид, что уступает, – бельё наденете сами, но с платьем мне всё равно придется помочь.

Глаза Дарины стали ещё шире.

– Вы что, хотели и бельё на меня надеть? – изумилась она.

– А что в этом такого? – пожал плечами мужчина.

– Вы бессовестный человек!

– Почему же, мне довелось видеть вашу наготу, и должен признаться, вам совершенно нечего стесняться.

Дарина задохнулась от стыда и возмущения, но высказаться не успела. Константин, повесив платье на спинку стула, проследовал к выходу.

– Ваша взяла, – проговорил он, остановившись у двери, – но я вернусь через несколько минут. Думаю, этого будет достаточно, чтобы надеть бельё.

Стоило входной двери захлопнуться за мужчиной, как Дарина молниеносно выпрыгнула из-под одеяла, подскочила к комоду, принялась резко открывать один ящик за другим в поисках заветного белья. Ей казалось, что исподнее должно находиться именно здесь. И не ошиблась. В третьем по счёту ящике оказались панталоны, сорочки, подвязки, словом, необходимые части интимного туалета. Схватив первое, что попалось под руку, девушка принялась стремительно натягивать вещи.

К тому времени, когда Князь снова вошёл в спальню, гостья была уже полностью одета.

– Вот это скорость, – улыбнулся хозяин замка, не удивившись, – я отсутствовал три, возможно четыре минуты.

Девушка, смутившись, не нашлась, что ответить.

– Что ж, моя дорогая, вы справились с задачей, но боюсь, мне всё равно придётся помочь вам с туалетом, – наигранно вздохнул Князь.

– А что не так? – удивилась Дарина и повернулась лицом к зеркалу.

Отражение ответило само за себя. Платье перекошено, из глубокого прямоугольного выреза на груди видна поддетая кружевная сорочка, один рукав, в виде фонарика, задравшись, неуклюже торчит, другой подвернут внутрь. Та ещё картина неуклюжей растрёпанной неряхи.

Подойдя к гостье почти вплотную, Князь потянулся к торчащему рукаву, но не успел его коснуться, как она, вздрогнув, слегка отпрянула.

– Душа моя, – вкрадчивый завораживающий шепот прозвучал прямо возле уха девушки, – не бойся, я всего лишь хочу помочь, и только.

Шумно выдохнув, юная особа недоверчиво поглядела на мужчину, отражавшегося в зеркале позади неё, но противиться больше не стала, и когда он снова потянулся к рукаву, позволила поправить торчавший уголок. Пользуясь безмолвным разрешением, колдун положил руки на талию девушки, настойчиво, но аккуратно одёрнул платье. Затем расстегнул несколько пуговиц на спине, вдетые не в свои петельки, застегнул как требуется, удовлетворенно поглядел на проделанную работу.

Всё это время Дарина стояла неподвижно, иногда забывая дышать. Её завораживали плавные ласковые движения сильного мужчины. А когда он добрался до торчащей из прямоугольного выреза платья кружевной сорочки, бережно заправил ткань, и как бы невзначай слегка коснулся вздымающейся груди тыльной стороной ладони, она задрожала, ощутив легкий трепет. Константин невольно ощутил возбужденное волнение гостьи, прокатившее по его телу ответной волной жара, но сделал вид, будто ничего не произошло. Поддаться желанию, значит загубить проделанные усилия.

– Ну, вот и всё, – проговорил Князь охрипшим голосом, усиленно стараясь взять себя в руки, прокашлялся.

Дарина снова взглянула на отражение в зеркале, и уголки её губ тронула лёгкая улыбка. Юная прелестная девушка, смотревшая на неё теперь с той стороны зеркальной глади, кардинально отличалась от предыдущей растрёпанной особы.

– Теперь вы готовы к тому, чтобы прогуляться по окрестностям моего замка, – сказал Константин.

– Вашего замка? – недоверчиво переспросила гостья.

– Конечно, – улыбнулся Князь, – ведь вы не против?

– А мне даётся выбор? – нетерпеливо произнесла девушка.

– Выбор, – спокойно отозвался мужчина, – есть всегда и у каждого, просто иногда необходимо направлять того или иного человека в правильное русло.

На этот раз Дарина предпочла не спорить. Повернувшись лицом к Константину, готовая последовать на предложенный променаж по замку и местным окрестностям, она вдруг замерла, встретившись взглядом с кудесником, мгновенно ощутив, как тонет в глубинной синеве колдовских глаз. На короткое мгновение у неё перехватило дыхание, пока Князь Ратмиров не предложил руку, прервав гипнотический импульс. Юная особа непроизвольно опустила ладонь на локоть хозяина замка, стыдливо потупив взгляд. Мужчина оказывал на неё престранное влияние, порождал удивительные чувства, эмоции прежде не испытанные. Но главное, она больше не питала страхов, наоборот, девичье сердечко трепетало с доверием и симпатией к новому знакомцу.

Пробираясь по коридорам замка, гостья молча восхищалась красотой созерцаемого. Переводя взгляд от одного диковинного вида к другому, она с удовольствием разглядывала висящие на стенах картины и гобелены, стоявшие на мраморном полу статуи и скульптуры, свисавшие с потолка гигантские люстры. Изобилие фресок и мозаик, сменявших полотна портретов приводили девушку в благоговейный трепет. Никогда прежде ей не доводилось в своей жизни слышать о чём-либо подобном, не говоря о том, чтобы лицезреть это.

Когда же они добрались до библиотеки, и Дарина, войдя внутрь, увидела множество длинных и высоких полок, уставленных книгами, то в растерянности обратилась к Константину:

– Я почему-то знаю, что всё это называется книгами, – взволнованно произнесла она, рукой указывая на полки, заполненные томами и мемуарами, – но всё же не совсем понимаю, что именно это означает.

– Всё в порядке, – успокаивающе улыбнулся Князь, – я передал вам лишь малую часть знаний при заклинании, но ели у вас будет желание, то постараюсь рассказать больше о том, что известно мне самому, и научить вас тому, чем вы заинтересуетесь.

Коротко кивнув, Дарина робко улыбаясь, неожиданно осознав, что она очень любознательна, и проследовала вглубь библиотеки. Помещение оказалось поистине огромным. В дальнем углу стоял большой письменный стол, выделанный из кранного дерева, на котором находились кипы бумаг и чернильница с пером. Приставленное к столу кожаное кресло с резными ножками, дополняло картину интерьера. Неподалеку от мебели вырисовывался здоровенный камин, подле которого располагались ещё два кресла с подлокотниками и удобной высокой спинкой. Посередине комнаты лежал плотный мягкий ковёр из верблюжьей шерсти, а на больших окнах в виде арок, висели великолепные теневые шторы, которые в данный момент оказались распахнуты, позволяя дневному свету проникать в комнату настолько, чтобы полностью осветить её. В соседнем же углу, напротив письменного стола, находилась тумба, на которой красовался серебряный, выгравированный чудными рисунками, поднос, уставленный хрустальными графинами с жидкостями различных оттенков, а также хрустальные бокалы и стаканы, которые можно было наполнить этими жидкостями.

Изящные предметы посуды привлекли внимание Дарины.

– Что это? – спросила она.

– Напитки, которые возможно по вкусу кому-то будут не очень приятны, зато по составу наверняка завоюют симпатию каждого.

– А мне можно попробовать, – наивно пролепетала гостья.

Князь склонил голову набок, внимательно взглянув на юную особу. Затем, очаровательно улыбнувшись, подвёл к тумбе и, налив в один из бокалов немного жидкости янтарного цвета, протянул девушке. Приняв бокал из рук хозяина замка, Дарина сначала понюхала содержимое. Запах ей понравился, поэтому она без опаски поднесла бокал к губам, сделала большой глоток, и тут же закашлялась. Жидкость обожгла ей горло так, что на глазах выступили слёзы. Девушка в ужасе уставилась на Константина, не переставая при этом кашлять.

– Ох, это яд, – задыхаясь, выговорила она, – а я так глупа, что сама его попросила!

– Это не яд, – проговорил хозяин замка, протягивая Дарине стакан с водой, – запейте, и тогда станет легче.

Девушка с сомнение поглядела на стакан с прозрачной жидкостью, но всё же взяла его, и разом осушила. Жжение в горле стало утихать, а по телу потекло приятное расслабляющее тепло. В голове немного зашумело, и гостья почувствовала странное умиротворение.

– Если это не яд, тогда почему со мной происходит что-то странное? Я чувствую себя такой лёгкой и свободной, – тихо промолвила она, прикоснувшись рукой к холодному лбу.

Ничего не ответив, Константин взял девушку за руку, и, подведя к креслу подле камина, усадил в него.

– Подождите немного, – сказал он, – через мгновение все чувства вернуться в привычное состояние.

И действительно, не прошло и пары минут, как Дарина почувствовала себя гораздо привычнее. Решив, что пора выяснить причину своего пребывания в замке Тёмного Князя, обратилась к нему:

– Вы обещали поведать мне сегодня, какова причина похищ… вашего внезапного гостеприимства.

Глубоко вздохнув, мужчина поглядел на пытливую юную особу, поморщился. Он знал, что этот момент настанет, но не думал, что так скоро.

– Хорошо, – угрюмо произнёс он, – думаю, вы правы, время настало.

– Время, – неосознанно вторила ему девушка.

– Да, моя дорогая, именно время причина всему. Как вы думаете, сколько мне лет?

Дарина удивилась такому вопросу, но в ответ лишь пожала плечами, и Константин продолжил.

– Мне тысяча сто тридцать три года, и уже восемь сотен лет, из прожитого мною времени, я ищу ту, что поможет разрушить оковы заклятия, ставшего причиной моего одиночества, – хозяин замка принялся мерить комнату шагами, стараясь не глядеть на гостью.

Та же в изумлении распахнула глаза, приоткрыла рот, чтобы спросить что-то, но потом снова закрыла его, так и не решившись что-либо произнести. А Князь тем временем продолжал:

– Когда-то, будучи молодым и не познавшим жизни в полной её красоте, я, с присущим юности пылом, стремился овладеть многими знаниями и ремёслами. Мне всё казалось интересным, притягивающим внимание, удивительным. Но имея властного богатого отца-тирана знатного рода, который не давал ступить и шагу без его дозволения, трудно было воплотить в жизнь мечтания. И тогда, лишь мне исполнился двадцать и один год, я пустился на авантюру. Переодевшись простым крестьянином, я бежал из отчего дома к ближайшему поселению, и там, на все сбережения, которые мне удалось умыкнуть у родителя, купил у местного пастуха отару овец, чтобы уйти с ними на далёкие пастбища, и в другие города, которые могли дать мне те знания, о которых так грезил.

Целый год бродил я по свету, продавая овец и их шерсть, когда требовались деньги на пропитание и одежду, и за этот год многое узнал, многому научился. Но однажды, моя отара набрела на город под названием Далий, потаённый город, в котором главным ремеслом были магия и колдовство. Не знаю почему, но как только я подошёл к огромным воротам города, они распахнулись передо мной, словно приглашая войти. Не став медлить, я прошёл сквозь арочный свод, ведя за собой небольшое овечье стадо. Но стоило бяшкам оказаться внутри стен града, как все они, до единой, рухнули замертво у моих ног. И в тот же момент я увидел, как мне на встречу идёт прекрасная женщина, одетая в белые одежды.

– Это плата за твоё пребывание в великом Далие, путник, – сказала незнакомка, указывая на мёртвых овец.

– Не слишком ли большая цена, тридцать овец за жалкий момент сомнительного гостеприимства? – последовало слабое возражение.

Женщина лишь рассмеялась в ответ, но затем лицо её стало серьёзным.

– Чего же ты хочешь, странник? – спросила она.

– Обучится ремеслу, которое есть в вашем городе.

– Ремеслу? – удивилась женщина. – А знаешь ли ты, какое именно ремесло процветает в Далие.

Я ответил честно, что не знаю, на что незнакомка снова рассмеялась.

– Ну, хорошо, – сказала она, – ты получишь то, что желаешь.

Как же глупа и беспечна молодость. Мне действительно позволили остаться в Далие, где за десяток лет я выучился очень многим премудростям алхимии, магии, колдовства и ворожбы. Но как же велико было моё разочарование, когда, наконец, понял, что меня готовили в рабы, служители главной жрицы города, той самой женщины, встретившей меня у ворот.

Поначалу не осознавал того, что меня используют, направляют делать самую грязную работу. Я разрушал города, уничтожал селения, возрождая их снова, но уже с новой верой и храмами для поклонения жрице Далия.

Полностью поддавшись чарам колдуньи, магическому азарту, и в конце концов утратив себя, я был совершенно безразличен к тому, что происходило вокруг. Но шли годы, и мой разум с течением времени прояснялся, пробуждая стыд за содеянное, жалось к павшим от моих рук, боль от разрушений, учинённых мною. И мне захотелось уйти из Далия, покинуть жрицу, предотвратить всё то ужасное, что ещё могло свершиться. Но я не учёл одну важную деталь. Мои желания не имели никакого значения для колдуньи. Она считала меня своей собственностью, рабом, который не мог ослушаться приказа. И как только я попытался покинуть её, она наложила на меня могущественное заклятие, необходимое для того, чтобы удержать меня подле неё.