Кинжал Челлини

Остановившись возле одного из диванов, я принялся изучать рослого, худощавого Паркера. Он зачесывал свои гладкие каштановые волосы назад. У него было длинное узкое лицо с блекло-голубыми глазами и по-женски мягким подбородком. Морщинки под глазами и складки на шее говорили мне о том, что Паркеру перевалило за сорок.

Одевался он с дамской тщательностью. На нем были серый с перламутровым отливом костюм из фланели, бледно-зеленая рубашка, бутылочного цвета галстук и такого же тона сапоги из телячьей кожи. В петлице у Паркера торчала белая гвоздика. Он держал в своих алых губах толстую овальную сигарету с золотым концом.

Горман сел лицом к камину. Он вдруг посмотрел на меня без интереса, словно я надоел ему.

– Хотите выпить? – спросил он и перевел взгляд на Паркера. – Ты не нальешь мистеру Джексону?

– Пусть сам нальет, – резко ответил Паркер. – Я не привык ублажать слуг.

– Это я слуга? – спросил я.

– Раз мы тебе платим, значит ты слуга, – надменным тоном пояснил он.

– Слуга так слуга.

Я подошел к буфету и щедрой рукой налил себе виски.

– Вроде того парня, которому велели вымыть руки, – добавил я.

– Сделай одолжение, не раскрывай рот, когда тебя ни о чем не спрашивают, – произнес Паркер.

Лицо его перекосилось от злости.

– Не кипятись, Доминик, – сказал Горман.

Скрипучий голос толстяка подействовал на Паркера. Нахмурясь, он уставился на свои ногти. Возникла пауза. Я поднял бокал, глядя на Гормана, и выпил. Виски соответствовало бриллианту.

– Он займется делом? – сказал вдруг Паркер, не поднимая головы.

– Завтра ночью, – произнес Горман. – Объясни ему все. Я ложусь спать.

Он ткнул в мою сторону своим пальцем-бананом.

– Мистер Паркер вас проинструктирует. До свидания, мистер Джексон.

– До свидания, – ответил я.

Дойдя до двери, он обернулся и посмотрел на меня:

– Найдите общий язык с мистером Паркером. Я ему всецело доверяю. Он знает, что надо сделать. Выполняйте его распоряжения.

– Не беспокойтесь, – сказал я.

Мы услышали, как заскрипела лестница под тяжестью Гормана.

– Валяйте, – сказал я, плюхаясь в кресло. – Я тоже вам всецело доверяю.

– Не кривляйся, Джексон.

Паркер сидел в кресле прямо и неподвижно. Он стиснул кулаки.

– Тебе платят, и весьма щедро. Я не потерплю от тебя наглости. Понял?

– Пока я получил всего двести долларов, – сказал я, улыбаясь ему в лицо. – Если я вам не по душе, отправьте меня домой. Задаток возместит потерянное время. Я вам не навязываю свои услуги.

Стук в дверь спас его от унижения.

– Входи, – сказал он своим злым, жестким голосом, пряча кулаки в карманы брюк.

Шофер держал в руках поднос. Он успел переодеться в белый костюм, который был ему великоват. Бутерброды готовились неопытной рукой.

Теперь, когда на нем не было кепки, я тотчас узнал его. Этого смуглого грустного человечка с крючковатым носом и печальными влажными глазами я видел в гавани. Любопытно, как он попал к Горману? Несколько недель тому назад он на моих глазах красил лодку у воды. В роли слуги он, как и я, оказался совсем недавно. Входя, он посмотрел на меня. В глазах у него мелькнуло удивление.

– Это еще что такое? – Паркер указал пальцем на поднос.

– Мистер Горман велел приготовить сэндвичи, сэр.

Паркер встал, взял тарелку и уставился на бутерброды. Потом поднял один из них большим и указательным пальцами.

– Ты полагаешь, это можно есть? – негодующе спросил он. – Когда ты запомнишь: бутерброды должны быть тонкими, как бумага, болван? Переделай!

Резким движением кисти он швырнул всю тарелку коротышке в лицо. Кусок цыпленка застрял в волосах водителя. Он замер, сильно побледнев.

Паркер подошел к окну, раздвинул шторы и посмотрел в ночь. Шофер навел порядок. Паркер повернулся.

– Мы не хотим есть, дружище. Не возвращайся, – сказал я.

Шофер вышел, не взглянув на меня. Я почувствовал, что внутри у него все кипит.

Паркер бросил через плечо:

– Не смей отдавать приказы моим слугам.

– Если вы будете вести себя как истеричная женщина, я лягу спать. Хотите мне что-то сообщить – говорите.

Он отошел от окна. Ярость старила его, делала некрасивым.

– Я предупреждал Гормана, что поладить с тобой будет трудно, – сказал он, едва управляя своим голосом. – Я советовал ему не связываться с тобой, мелким жуликом.

Я усмехнулся:

– Меня наняли для того, чтобы я выполнил работу, и я выполню ее, но оскорблений не потерплю. Ни от вас, ни от толстяка. Если вам нужны мои услуги, так и скажите, и хватит молоть языком.

Он неожиданно взял себя в руки. Я даже удивился.

– Хорошо, Джексон, – с мягкостью в голосе сказал он. – Нам не стоит ссориться.

Паркер подошел к буфету, открыл его и извлек оттуда бумагу, свернутую в трубку. Он бросил ее на стол.

– Это план дома Бретта. Взгляни.

Я плеснул себе еще виски и взял из пачки, что лежала на буфете, овальную сигарету. Затем развернул бумагу и принялся изучать синьку. Склонившись над столом, Паркер показал мне вход в дом и место, где находится сейф.

– В доме есть два охранника, – сказал он. – Они бывшие полицейские, с оружием обращаться умеют. На окнах и в сейфе – датчики сигнализации. Ты проникнешь в помещение через боковую дверь.

Он ткнул длинным пальцем в план.

– Далее пройдешь по этому коридору и поднимешься по лестнице в кабинет Бретта. Место, где расположен сейф, отмечено красным крестом.

– Постойте-ка, – перебил его я. – Горман ничего не говорил насчет охранников и сигнализации. Почему она не сработала в ту ночь, когда мисс Ракс взяла кинжал?

Он, видно, ждал этого вопроса, потому что ответил на него без промедления:

– Когда Бретт положил кинжал обратно в сейф, он забыл включить сигнализацию.

– Она до сих пор бездействует?

– Возможно, но рассчитывать на это не стоит.

– А охранники? Как ей удалось не попасться им на глаза?

– В то время они находились в другом крыле дома.

Новые сведения не прибавили мне энтузиазма. Бывшие полицейские – ребята серьезные.

– У меня есть ключ от боковой двери, – небрежно обронил он. – Об этом можешь не беспокоиться.

– Есть ключ? Вы не теряете время даром.

Он промолчал.

Я подошел к камину, оперся о каменную полку.

– А что меня ждет в случае провала?

– Мы бы не остановили наш выбор на тебе, если бы сомневались в твоих способностях.

Он осклабился, не раскрывая рта.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Он пожал плечами:

– Тогда ты расскажешь правду.

– Про сомнамбулу?

– Именно.

– Хотел бы я посмотреть на человека, который заставит Редферна поверить в такую чушь.

– Если ты будешь осторожен, до этого дело не дойдет.

– Надеюсь.

Допив виски, я свернул план в трубочку.

– Посмотрю еще раз перед сном. Пока все?

– Ты ходишь с пушкой?

– Иногда.

– Завтра ночью не бери ее с собой.

Мы посмотрели друг на друга.

– Хорошо.

– Пока все. Утром осмотрим дом Бретта с улицы. Важно, чтобы ты запомнил его расположение.

– А не проще ли самой девчонке положить кинжал на место во время сна? По словам толстяка, стоит ей расстроиться, как она становится сомнамбулой. Мне не составит труда ее огорчить.

– Опять дерзишь.

– Это верно.

Я забрал бутылку виски и бокал с собой.

– Закончу ужин в постели.

– Я не люблю, когда люди, которых я нанимаю, пьют.

– Это уже ваша проблема. Где моя постель?

Ему снова пришлось сдержаться, он бросился вон из комнаты.

Я поднялся вслед за ним по широкой лестнице, прошел по коридору и оказался в спальне, которую давно не проветривали. Воздух там был затхлый, спертый; в остальном комната меня устраивала.

– Спокойной ночи, Джексон, – отрывисто произнес он и ушел.

Я плеснул в бокал немного виски, выпил, налил еще и подошел к окну. Открыл его и оперся о подоконник. Деревья чернели в темноте. Их кроны прятали от меня луну. Внизу я различил плоскую крышу веранды, тянувшейся вдоль всей стены дома. Я вылез из окна и встал на крышу. Добравшись до ее края, я увидел большую лужайку. Мое внимание привлек пруд, заросший лилиями; залитый лунным светом, он напоминал блюдце из чеканного серебра. Водоем был окантован высоким парапетом, на котором сидела девушка; я заметил тлеющий кончик сигареты. Если бы не эта красная точка, я принял бы девушку за статую, так неподвижно она сидела. Я последил за ней некоторое время, потом вернулся в комнату тем же путем.

Влезая в окно, я увидел сидящего на моей кровати шофера.

– Решил глотнуть свежего воздуха, – пояснил я, перекидывая ногу через подоконник.

Я скрыл свое удивление.

– Душновато здесь, верно?

– Да, – тихо согласился он. – Я тебя где-то видел, да?

– На набережной. Меня зовут Джексон.

– Сыщик?

Я усмехнулся:

– Был им месяц тому назад. Теперь безработный.

– Да, слышал. Фараоны тебя прижали, да?

– Точно.

Я отыскал второй бокал, налил виски нам обоим.

– Хочешь?

Он быстро протянул руку:

– Я на минуту. Этим господам не понравится, что я здесь торчу.

– Ты пришел из-за виски?

Он покачал головой:

– Не мог вспомнить, кто ты. Это меня мучило. Я слышал, как ты говорил с этим негодяем Паркером, и подумал, что мы сумеем найти общий язык.

– Да, – согласился я. – Наверно. Как тебя зовут?

– Макс Отис.

– Давно здесь служишь?

– Сегодня первый день.

Судя по его тону, день показался ему слишком длинным.

– Платят неплохо, но не церемонятся. В конце недели отвалю.

– Предупредил их?

– Не собираюсь. Придет время – узнают. Паркер хуже Гормана. Он меня уже достал. Да ты сам видел…

– Да.

У меня не было времени слушать его жалобы. Я хотел получить максимум информации.

– Что ты здесь делаешь?

Он невесело улыбнулся:

– Да все. Готовлю, убираю, вожу автомобиль, стираю, хожу за продуктами, за спиртным. Работы я не боюсь, а вот их…

– Давно они тут?

– Я сказал – один день. Я их перевозил.

– С мебелью?

– Нет… они сняли дом с обстановкой.

– На какой срок?

– Понятия не имею. Мне лишь отдают приказы.

– Они здесь вдвоем?

– Еще есть девушка.

Значит, я действительно видел девушку.

Я допил виски и налил еще нам обоим.

– Видел ее?

Он кивнул:

– Девочка – пальчики оближешь, но цену себе знает. Ее зовут Веда Ракс. Паркера любит не больше, чем я.

– Возле пруда – она?

– Наверно. Весь день сидит.

– Кто тебя нанимал?

– Паркер. Он подошел ко мне в центре города. Все обо мне знал. Спросил, не хочу ли я заработать деньжат.

Он бросил хмурый взгляд на бокал.

– Если бы я знал, что он за человек, ни за что бы не согласился. Не носи он револьвер, я бы уже огрел его кочергой.

– Так он ходит с пушкой?

– Она у него висит слева под пиджаком. Похоже, умеет ею пользоваться.

– Они оба бизнесмены?

– Один бог ведает, кто они такие. Пока ни звонков, ни корреспонденции не было. Кажется, они ждут какого-то события.

Я усмехнулся. Что-то действительно скоро произойдет.

– Ладно, дружище, пора спать. Держи ухо востро. Может, что-нибудь поймем.

– А ты ничего не знаешь? Что ты здесь делаешь? Что они затевают? Не нравится мне все это. Не соображу, куда попал.

– Кое-что я тебе скажу. Эта девушка, мисс Ракс, – лунатичка.

Он удивился:

– Неужели?

– Из-за этого я нахожусь здесь. И еще – она выступает со стриптизом.

Он задумался, пережевывая информацию. Похоже, она его обрадовала.

– Я сразу почувствовал: есть в ней что-то порочное, – сказал он.

– Не высовывайся и будь готов ко всему, – сказал я, провожая его до двери. – Может, тебе повезет.

Глава третья

На следующий день я познакомился с Ведой Ракс.

Утром мы с Паркером поехали на «паккарде» к дому Бретта. Обогнув холмы, мы поднялись по извилистой горной дороге на возвышенность, где кончается бульвар Оушн-Райз.

За рулем сидел Паркер. Он закладывал виражи слишком лихо, и колеса часто оказывались в опасной близости от круто обрывающегося края дороги. Я молчал. Он управлял машиной, едва касаясь пальцами баранки, словно боялся испачкать их.

Дом Бретта был виден издалека. Окруженный двенадцатифутовым забором, он стоял на холме и хорошо просматривался с дороги. Но если вы находились у ворот, деревья, живая изгородь, цветущие кустарники скрывали здание от ваших глаз. Паркер остановил «паккард» на приличном расстоянии от дома, чтобы я сориентировался. Мы захватили с собой план; Паркер указал мне расположение боковой двери на синьке и в реальности. Поскольку лезть через забор предстояло не Паркеру, а мне, он поведал об этом спокойным тоном. Над стеной натянута колючая проволока, добавил он равнодушно. Вообще, меня рекогносцировка обрадовала гораздо меньше, чем Паркера.

У массивных железных ворот стоял охранник лет пятидесяти, крепыш с цепким взглядом; он уставился на нас, когда мы затормозили в пятидесяти ярдах от него.

Паркер сказал:

– Я с ним поговорю. Ты не вмешивайся.

Паркер развернул машину. Невысокий, коренастый охранник с плечами боксера и мощными ногами неторопливо зашагал в нашу сторону. Он был в коричневой рубашке, коричневых вельветовых брюках галифе, форменной фуражке и сапогах.

– Я думал, эта дорога ведет в Санта-Медину, – сказал Паркер, высунув голову из окна.

Охранник поставил начищенный сапог на подножку «паккарда». Он пристально посмотрел на Паркера, потом на меня. Если бы мне не сказали, что он прежде служил в полиции, я мигом догадался бы об этом по его жестким глазам.

– Здесь частная дорога, – сказал он с подчеркнутым сарказмом. – В полумиле отсюда есть табличка, предупреждающая об этом. Возле поворота на Санта-Медину стоит указатель шириной в четыре ярда. Что вам нужно?

Пока он трепался, я успел рассмотреть стену. Она была гладкая, как стекло, с колючей проволокой наверху. Эти острые шипы с легкостью войдут в тело – конечно, мое.

– А я решил, что частная дорога уходит влево, – произнес Паркер. Он растерянно улыбнулся охраннику. – Извините за невольное вторжение.

Я заметил кое-что еще: возле будки охранника сидел волкодав. Он зевнул, обнажив клыки, на которые можно было вешать шляпу.

– Уезжайте, – сказал крепыш. – На досуге выучитесь читать. Вы много теряете.

На поясе у него висела кобура открытого типа; рукоятка револьвера успела засалиться.

– Не стоит проявлять высокомерие, – дружелюбно сказал Паркер. Голос его звучал сдержанно, вежливо. – Все мы порой совершаем промашки.

– Да, ваша мать уж точно промахнулась, – сказал охранник и рассмеялся.

Паркер побагровел.

– Это оскорбительное замечание, – возмущенно произнес он. – Я пожалуюсь вашему хозяину.

– Катитесь отсюда, – зарычал охранник. – Если тотчас не уберете свою колымагу, я вам дам повод для жалобы.

Мы отъехали. Я смотрел в зеркало на охранника; он стоял на середине дороги, глядя нам вслед, крутой, как двенадцатиминутное яйцо.

– Славный парень, – улыбнулся я.

– Его напарник тоже не подарок. Вечером они дежурят вдвоем.

– Собаку видел?

– Собаку?

Он посмотрел на меня:

– Нет. Какую собаку?

– Обыкновенную. С крепкими зубами. Она злее охранника. Похоже, голодная. А еще колючая проволока. С острыми дюймовыми шипами. Пожалуй, я попрошу прибавку. Мне надо оплатить страховку.

– Больше, чем тебе обещано, не получишь, если ты это имеешь в виду, – выпалил Паркер.

– Именно это. Жаль, ты не видел псину. Удирать в темноте от такой красотки – удовольствие ниже среднего. Да, приятель, придется тебе еще раз запустить руку в чулок.

– Тысяча или ничего, – с каменным лицом отрезал Паркер.

– Ты поступаешь опрометчиво. Я – хозяин положения. Бретт отблагодарит меня за информацию.

Я посмотрел на него. Глаза у Паркера сузились. Я попал в уязвимое место.

– Со мной такой номер не пройдет, Джексон.

– Обкашляй вопрос с толстяком. Еще пять сотен, или я выхожу из игры. Горман не сказал мне об охранниках, собаке, сигнализации и колючей проволоке. Он представил дело так, будто его и правда можно провернуть во сне.

– Я тебя предупреждаю, Джексон, – процедил Паркер сквозь зубы. – Ты нам голову не морочь. Ты принял наши условия и получил задаток. Доведешь дело до конца.

– Хорошо. Но вы накинете пять сотен. Мой профсоюз запрещает мне подставлять зад собакам.

– Если не согласишься на тысячу, пожалеешь, – сказал он и стиснул баранку так, что костяшки его пальцев побелели. – Я тебе не позволю шантажировать меня.

– Виноват толстяк. Нашли простофилю.

Он поехал так быстро, что обратная дорога заняла вдвое меньшее время, чем путь от дома Бретта.

– Поговорим с Горманом, – сказал он.

Мы направились к толстяку.

Он сидел в кресле и поглаживал рукой свою розовую щеку.

– Я сказал ему – мы не позволим нас дурачить, – произнес Паркер.

Он был бледен, глаза его блестели. Горман уставился на меня:

– Бросьте ваши шутки, мистер Джексон.

– Какие шутки, – сказал я, улыбаясь. – Еще пять сотен на страховку. Вы бы взглянули на охранника и собаку.

Он думал с минуту.

– Хорошо, – произнес Горман. – Я сам не знал о собаке и охраннике. Я накину пять сотен, но больше ты не получишь ни доллара.

Паркер возмущенно фыркнул.

– Успокойся, Доминик, – сказал Горман и сердито посмотрел на Паркера. – Если ты знал об охранниках, тебе следовало предупредить меня.

– Он нас шантажирует! – взорвался Паркер. – Не смей ему платить. Чем это кончится?

– Не волнуйся, – произнес Горман, невозмутимый, как китаец во время чайной церемонии.

Паркер с ненавистью посмотрел на меня и вышел из комнаты.

– Деньги я получу сейчас, – сказал я. – Если я нарвусь на собаку, они мне уже не пригодятся.

После непродолжительного спора Горман отдал мне аванс, двести пятьдесят долларов.

Попросив у него конверт и лист бумаги, я приготовил еще один сюрприз для управляющего моим банком. Возле дома находился почтовый ящик. Я бросил туда письмо. Горман следил за мной из окна.

Пока что мои дела шли неплохо. Отстегнув мне за так четыреста пятьдесят долларов, эти ребята уже не могли забрать их назад.

И все же мне не понравилось, что Горман так легко расстался с деньгами. Я знал, что выжать их из Паркера мне бы не удалось. Но Горман был гораздо коварнее Паркера. Толстяк отдал деньги почти охотно, но я не обманывал себя. Получить оставшуюся сумму после передачи Горману пудреницы будет гораздо сложнее. Сейчас я чувствовал себя хозяином положения, но, получив пудреницу, Горман обязательно что-то выкинет. Я был в этом убежден. Я помнил, что сказал Макс насчет паркеровского револьвера. Сейчас они нуждались во мне, потому что Горман был слишком тучен для такого дела, а Паркеру недоставало смелости. Но потом я окажусь им не нужен, более того – опасен. Тогда мне следует быть начеку.

Появился Макс; он сообщил мне, что ланч готов. Я сидел на веранде, перед которой зеленела лужайка. Когда я собрался заговорить с Максом, он нахмурился, предупреждая меня об опасности.

Я обернулся. В дверях веранды стоял мой приятель Паркер, он смотрел на нас. Потом подошел ко мне. Держался он сухо, но корректно.

– Я приготовил все необходимое для сегодняшнего вечера, – сказал он, когда Макс удалился. – Я провожу тебя до забора, а потом подожду в машине.

– Пойдем вместе. Ты займешься собакой.

Он пропустил мои слова мимо ушей; мы направились в столовую. Ланч был более чем скромный. Пока мы ели, Паркер перечислял предметы, которые мне понадобятся:

– Чтобы перелезть через стену, тебе потребуется прочная веревка. У меня есть тонкий канат с крюком на конце. Кусачки для резки колючей проволоки и карманный фонарь я достал. Что еще?

– Как поступим с собакой?

– Я поручу Максу раздобыть трость, залитую свинцом, – вставил Горман.

– А шифр известен?

– Я его записал, – сказал Паркер. – Сбоку от сейфа тянется провод. Сразу перекуси его. Сигнализация при этом отключится. Не прикасайся к окнам.

– Как все легко, верно? – сказал я.

– Для человека с вашим опытом операция действительно проста, – вкрадчиво произнес Горман. – Но действуйте осторожно. Мне не нужны неприятности.

– Мне тоже, – заметил я.

После ланча я сказал, что хочу вздремнуть в саду. Там-то я и познакомился с Ведой Ракс. Я пошел к пруду, надеясь найти ее возле него. Она сидела на парапете в той же позе, что и прошлой ночью. Ее ноги, обутые в сандалии, не доставали до воды нескольких дюймов. На ней были ярко-желтые вельветовые джинсы и тонкая шелковая рубашка такого же цвета. Ее темные волосы волнами падали на плечи. В миниатюрной, женственной, совсем не мускулистой фигурке Веды угадывалась сила. Ее запястья казались выточенными из стали, а бедра – твердыми, как гранит.

Лицо Веды было бледным, маленьким и серьезным. В глазах цвета лазури таилась настороженность. Девушки с хорошенькими мордашками и складными фигурками встречаются нередко. Глядя на них, вы испытываете волнение, которое немедленно проходит, стоит им скрыться из виду. Но Веду вы не смогли бы забыть. Не спрашивайте меня почему. Она отличалась от всех прочих девушек, как джин отличается от воды. В джине есть градус. В Веде была изюминка.

Стоило мне увидеть Веду, как я почувствовал, что беды не миновать. Мне следовало немедленно сказать Горману, что я передумал, вернуть ему деньги и бежать отсюда без оглядки. Это было бы самым разумным поступком в данной ситуации. Я мог предвидеть, что отныне одна половина моей головы будет занята мыслями о деле, а другая – мыслями о Веде. Находясь в подобном состоянии, легко потерять бдительность и пропустить удар. Я знал это, но не прислушался к голосу разума.

– Здравствуйте. Я о вас слышал. Вы гуляете во сне, – сказал я.

Она изучающе, без тени улыбки оглядела меня.

– Я тоже о вас слышала, – сказала Веда.

Образовалась пауза. Мы молча смотрели друг на друга. Веда не шевелилась. Меня поразила ее способность сидеть абсолютно неподвижно. Не было заметно даже, как она дышит.

– Вы знаете, почему я нахожусь здесь? – спросил я. – Знаете, что мне предстоит сделать?

– Да, знаю, – сказала она.

И все. Словно речь шла о чем-то заурядном. Я посмотрел на воду. Увидел отражение девушки. Там она тоже выглядела недурно.

Мне почудилось, что я подействовал на нее так же, как она на меня. Я не был в этом уверен, но все же интуиция подсказывала мне, что я высек искру, от которой может вспыхнуть пламя.

У меня был богатый опыт общения с женщинами. Они подарили мне немало радостей и огорчений. Современные женщины – забавные создания. Полагаться на них нельзя ни в чем: они сами не в состоянии полагаться на себя. Нет смысла искать ту пружину, что приводит их в движение. Сделать это вам не удастся. Их настроения меняются мгновенно; остается лишь ловить то из них, которое вам на руку. Стоит проявить нерешительность, и момент упущен. Осада займет неделю, месяц или год. Эти игры не в моем вкусе: я предпочитаю действия неожиданные, как выстрел в спину.

Я приблизился к Веде. Она сидела как каменная, опустив руки на колени. Я ощутил аромат, исходивший от нее: приятный, едва уловимый, пьянящий.

Внезапно мое сердце затрепетало, во рту пересохло. Я словно схватился за высоковольтные провода и не мог выпустить их из рук. Меня разрывало на части. Она повернулась и медленно подняла голову. Я обнял Веду, наши губы встретились. Видно, ее настроение совпало с моим. Поцелуй длился секунд пять. Я чувствовал дыхание Веды. За пять секунд я успел ощутить, как она восхитительна; Веда прижалась ко мне своим упругим молодым телом, одной рукой она обхватила мою шею, другой крепко сдавила плечо. Вдруг она оттолкнула меня. Ее запястья и правда оказались стальными.

Мы посмотрели друг на друга. Ее лазурные глаза были такими же чистыми и незамутненными, как пруд с лилиями.

– Ты всегда такой быстрый? – спросила она, коснувшись тонким пальчиком своих губ.

Тяжесть, навалившаяся на мою грудь, мешала мне дышать. Когда я заговорил, тембру моего голоса могли бы позавидовать лягушки.

– Похоже, я поступил правильно, – сказал я. – Когда-нибудь стоит это повторить.

Она перебросила ноги через парапет и встала. Ее макушка чуть возвышалась над моим плечом. Веда стояла прямо и неподвижно.

– Возможно, – сказала она и ушла.

Я проводил ее взглядом. Веда не оглянулась. Когда она исчезла в доме, я сел на парапет и закурил. Руки мои дрожали, как листья осины.

Я долго сидел возле пруда. Никто не подходил ко мне, не следил за мной из окна. У меня было вдоволь времени подумать о том, как я стану перелезать через стену, как постараюсь не попасться на глаза охранникам и собаке, как буду открывать сейф. Но я размышлял не об этих вещах, а о Веде Ракс. Уже солнце опустилось за высокие сосны и тени в саду удлинились, а я все думал о Веде Ракс. Наконец из дома вышел Паркер, он приблизился ко мне.