Звездочёт

– Вы сказали, что кофе пьёте только обжигающим. А потом назвали ослом представителя компания «Морин и сыновья». А потом…

Шеф поморщился, выслушивая бред секретаря.

– Я сказал, что никогда не пью газированную воду! – перебил девушку, продолжавшую перечислять его утренние слова и действия, которые свидетельствовали о крайней степени раздражения Джаеша с самого утра. – Так какого чёрта в мини-баре до сих пор стоит только газированная вода?

– Простите, – Сунита пошла пятнами. – Воду скоро доставят. Пробки, сэр, – выдохшись, хотя пробыла в компании своего начальника всего пару минут, секретарь смолкла.

– Свободна, – нахмурился Джаеш ещё больше. – Хотя нет, стой. Пригласи Амана.

Сунита, пролепетав что-то вроде «слушаюсь-будет-сделано-извините» – босс не вслушивался, – пробкой выскочила из кабинета. Вообще успешный бизнесмен от природы обладал взрывным темпераментом, и ему не требовался весомый повод для того, чтобы выплеснуть раздражение на первого попавшегося под горячую руку. Вот и сегодня проблема была не в воде, хотя он действительно не любил газированную воду. Проблема же была в поступке, который он совершил. Там, в Лакхнау. Теперь он и сам не мог понять своих действий, направленных на то, чтобы проучить одну упрямую девчонку с прекрасными медовыми глазами. Красивую, даже очень. Дерзкую, непокорную. Ту, которая заставила замереть, а потом бешено забиться равнодушное до неё сердце. Которая злила, притягивала и отталкивала. Что нашло на него? В конце концов, скандал с её участием на показе удалось замять, а все её высокопарные сентенции о роли Богини в судьбе, простых смертных и таких, как он, не стоили выеденного яйца. Так зачем он отправил запись с показа на телевидение? Джаеш хорошо знал возможную реакцию консервативного Лакхнауского общества, и ему становилось не по себе, едва он представлял себе, во что могла вылиться его попытка проучить строптивицу. И потом, эти глаза… Слишком часто он вспоминал её глаза. В момент, когда она упала прямо к нему в объятия. Или когда он сорвал жемчужные завязки, оголив спину девушки и вызвав своим поступком потрясение, отчётливо видное сквозь дрожащие озёра слёз. Чёрт… Мужчина мотнул головой, прогоняя несвоевременные видения, которые не отпускали его своей призрачной красотой и незаслуженной обидой. «Она заслужила урок!» – прервав этой репликой попытки совести достучаться до своего владельца, Джаеш с усилием переключился на рабочие проблемы. А их хватало всегда. Держать высоко поднятую марку и сохранять лидерство в сфере модной индустрии никогда не было лёгким делом. Проблемы возникали одна за другой. Впрочем, с помощью незаменимого Амана и своего брата Ануджа Джаеш решал их с блеском, не ведая слова «поражение».

* * *

Он устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, прогоняя в голове разговор с дизайнерами, изрядно подпортивший ему настроение. Ювелир, чья компания сотрудничала с «DC-дизайн» и который должен был создавать украшения для новой коллекции «Традиционная современность», объявил себя банкротом. Совершенно неожиданно и крайне несвоевременно. И теперь дизайнеры, фигурально выражаясь, рвали волосы на головах, поскольку украшения вплетались в дизайн моделей в процессе их создания. Мужчина криво ухмыльнулся. Принято считать, что начальство правит бал. Да ни черта подобного! Именно они – сотрудники корпорации – и управляют своим главой, подбрасывая задачки и закатывая глаза в притворных инфарктах и инсультах. Ткани бракованные! Пуговицы не того цвета и не из перламутра! Тьфу! А вот теперь ещё и ювелир, будь он неладен!

Прозвучал короткий стук, приглушённый массивной дверью, набранной из ценных пород дерева, и в кабинет вошёл Аман – неизменный и незаменимый помощник Джаеша Сингх. Едва слышный шаг симпатичного мужчины с неожиданно европейской внешностью – тёмно-серые глаза и русые волосы – был хорошо знаком хозяину кабинета, поэтому, не открывая глаз, он только поднял руку, указывая на стоящий поодаль стул, продолжая прокручивать в памяти знакомых ювелиров, способных справиться с творческим, но поистине грандиозным в плане масштабов заданием. Ситуация осложнялась тем, что был необходим креатив в традиционном стиле, но с лёгким уклоном в современность. Маститые же ювелиры не могли или не хотели – кто их разберёт – подстраивать традиционные узоры, используемые в традиционных же формах, под предлагаемую дизайнерами корпораций идею с нотками свежих веяний.

– Чёрт знает что! – прервал наконец нарушаемую только лёгким гулом кондиционера тишину хозяин кабинета, хлопнув раскрытыми ладонями по издавшему жалобный гул столу.

– А конкретнее? – спокойно уточнил Аман, давно знавший своего босса и ни капли не боявшийся его поистине взрывного характера. Не зря Богиня, в которую, как, впрочем, и в других божеств, не верил закоренелый атеист Сингх, свела несколько лет назад две абсолютные противоположности. Из вспыльчивого, но продуктивного на приносящие грандиозный успех и деньги идеи, а также крайне расчётливого дельца Джаеша и спокойного, методичного, умеющего просчитывать последствия любого события на много ходов вперёд стратега и тактика Амана получился отличный тандем, который и вывел в лидеры рынка корпорацию «DC-дизайн».

– Аман, найди мне ювелира! – мужчина оттолкнулся руками от стола, заставив кресло совершить кульбит, откатившись к мини-холодильнику, успешно притворяющемуся сейфом, – подарок Амана на годовщину корпорации. Не вставая, Джаеш достал бутылку воды и, проделав тот же путь обратно, налил весело пузырящуюся воду в высокий узкий стакан.

Пока босс шуршал упаковкой таблеток, доставая из блистера лекарство от диабета, которое должен был принимать ежедневно, Аман спешно пролистывал блокнот, больше похожий на огромную книгу, хранившую в своих недрах невообразимый объём информации. Несмотря на то, что заместитель отдавал должное полезности техники, самое необходимое он предпочитал держать под рукой именно в бумажном виде. Шеф, да и все остальные, давно привыкли к маленькой блажи Амана и терпеливо ждали, пока тот искал нужные сведения. Уточнять, что имел в виду Джаеш, необходимости не было – заместитель владел всей информацией о происходящем с корпорацией.

– Ну? – не выдержал босс долгих манипуляций Амана.

– Есть у меня мысли… – пробурчал тот себе под нос и поднял вверх два пальца – указательный и средний, сигнализируя о том, что ему необходима пара минут, чтобы собраться с мыслями.

Джаеш кивнул, скорее, себе, чем ушедшему с головой в чтение каких-то записей Аману, и, встав с кресла, подошёл к стеклянной стене. Его кабинет находился на возвышении, откуда был виден центральный зал офиса. Мужчина любил простор и не любил стены, поэтому при проектировании здания «DC-дизайн» компромисс с архитектором был найден в виде отсутствия одной стены, через которую шеф мог в любой момент, не выходя из кабинета, окунуться в рабочую суету его любимого детища. Впрочем, долго бодрящей суетой ему наслаждаться не пришлось. Телефонная трель вынудила вернуться к рабочему столу, где Аман, отрешённый от всего происходящего вокруг, прокручивал в голове варианты решения проблемы.

– Да, сестра, – едва глянув на экран телефона, на котором высветилось фото улыбающейся девушки, ответил любящий брат. Голос в трубке был грустным, и спустя несколько минут Джаеш узнал причину – зять, муж его единственной сестры Чарви, в очередной раз уезжал в командировку. Сестра крепилась, безмерно почитая и уважая своего супруга, но чувствовалось, что пренебрежение Шьямалав очередной раз огорчило девушку. Не сказать, что она любила его, скорее, приняла предложение от отчаяния, поскольку очередь к хромоногой невесте из женихов выстраиваться не спешила. Чарви не верила заверениям любящей нани и тёти Сарики, что хромота почти незаметна, как оно, собственно, и было на самом деле, и избегала любых упоминаний о возможном браке. Ровно до тех пор, пока однажды в храме обаятельный мужчина не очаровал смущающуюся девушку не слышанными доселе комплиментами. Чарви скрыла от семьи своё знакомство с неизвестным, раскрыв эту тайну только в день, когда родители Шьямала пришли в Шантиван – дом семьи Сингх – с предложением о браке. И как ни сопротивлялся Джаеш, не желающий отдавать сестру первому встречному, авторитетное женское мнение в совокупности продавило его недоверчивость, и свадьба была сыграна в кратчайшие сроки. И всё бы ничего, Шьямал оказался очень обходительным и воспитанным молодым человеком, но что-то подспудно мешало Джаешу принять его в качестве члена семьи. Впрочем, в его сердце было место только для кровных уз. Никто посторонний никогда не мог пробиться туда и занять хоть сколь-нибудь значимый уголок. Вот только…

– Чотэ[3], он снова уезжает, – повторила трубка расстроенным голосом сестры, и Джаеш вынырнул из своих раздумий, которые совершенно невероятным образом снова сместились от сестры к одной вздорной девчонке.

«Надо позвонить Лаванье, сбросить напряжение», – подумал Джаеш, который с момента возвращения из Лакхнау в Дели не виделся со своей неофициальной подругой. Мысль скользнула по краю сознания, оставив неясное ощущение лёгкой неприязни, но он не задумался над этим, продолжая увещевать сестру не переживать по пустякам. Ему нередко казалось, что единственная причина, по которой Чарви расстраивается, – это вовсе не отсутствие мужа, а, скорее, присутствие сплетен, рождаемых злоязыкими соседушками, которые, частенько бывая в Шантиване на пуджах[4], очень редко могли застать зятя семьи Сингх, придумывая в объяснение этому нелепицы об охлаждении отношений между молодыми супругами.

– Хорошо, сестра, – покорно согласился в результате односторонней беседы Джаеш с требованием Чарви присутствовать на семейном ужине в честь возвращения нани из паломничества. Спорить по этому поводу не хотелось – последнюю неделю он действительно пропускал все ужины, засиживаясь на работе допоздна – амбициозные проекты требовали всего времени, занятого работой миллиардера.

– Есть! – выпалил Аман, едва Джаеш нажал на клавишу отбоя. Не дожидаясь, пока босс переключит внимание на него, торопливо продолжил:

– Видел я украшения, стилистика которых идеально подойдет к нашей коллекции. Но ювелир, их изготавливающий, проживает в Лакхнау и продаёт за баснословные деньги через знакомых мастеров в Дели и Мумбаи.

– Свяжись с ним. Попробуй проработать этот вариант, но прежде подготовь мне фотографии его работ, я должен быть уверен, что это именно то, что нам нужно, – договаривал предложение Джаеш уже в дверях кабинета. Если он хотел успеть на ужин, надо было поторопиться. – И да! Закажите мне, чёрт возьми, нормальную воду! Я больше не хочу давиться этими пузырями! – завершив таким образом перечень важных дел, порученных Аману, Джаеш Сингх широким шагом вышел из кабинета, а затем и из здания, торопясь домой.

Глава 2

Две встречи

Савитри мялась в тени перед высоким необычным зданием в форме перевёрнутого восклицательного знака. Шар верхушки был выполнен полностью из голубоватого стекла, которое было так подобрано, что создавало эффект граней бриллианта. Сейчас оно ловило лучи проснувшегося солнца, наливаясь оранжевым светом обращённой к светилу стороной. «Словно бок у персика», – подумала девушка. Уже минут десять она судорожно сжимала в руке ремешок простенькой тряпичной сумки, привычно перекинутой через плечо, чтобы руки были свободными. Поток людей, целеустремлённо вливавшийся в здание в этот утренний час, пугал её, и она отошла в сторону, собираясь с духом. Малодушные мысли о том, что можно просто сбежать, Савитри игнорировала. Хотя очень хотелось. Причина же, по которой она появилась тут в это непривычно для неё раннее время, была проста – она пришла на собеседование. Вернее, не так. Не совсем так.

Савитри, пытаясь собраться с духом, ушла в воспоминания. Дорога, приведшая её к этому зданию, началась неделю назад со звонка её отца. Оказалось, что ювелиру, который приобретал у Савитри эскизы украшений, поступило очень выгодное предложение – сотрудничество на постоянной основе с новой коллекцией известного дома моды «DC-дизайн». И хотя ювелир и рад был бы продолжать скрывать авторство разработчика эскизов, но работать необходимо в Дели и в штате корпорации, которой и принадлежит данный Дом моды. Выторговав себе право изготовления украшений для этой коллекции, ювелир всё же сдал представителю корпорации данные Савитри. В тот же день к её родителям наведался симпатичный мужчина, который сумел убедить их, что данная работа подходит для девушки традиционного воспитания и будет высоко оплачена. Озвученная им сумма была весьма внушительной. И всё-таки Иша оставил последнее слово за своей дочерью. Савитри знала, что денежная ситуация в семье без её заработка критической не станет – кондитерская лавка, которую держал отец, приносила не великий, но стабильный доход. Но она согласилась. Прошедшая неделя показала, что её деятельная натура не способна сидеть без дела, а домашние хлопоты, к которым так тяготела Кашви, навевали на неё лишь сон и скуку. Да и деньги немалые. Если она может улучшить условия жизни своей семьи, она это сделает. Но было и кое-что ещё, умалчиваемое, главное. Предложенное вознаграждение за полугодовой контракт было даже больше той суммы, о которой мечтала Савитри. Конечно, она грезила не о деньгах, нет. Она осознавала важность денег в этом мире – оплачивать счета, покупать продукты и лекарства, но никогда не ставила их во главу угла. Не относилась к ним так, как относился тот Зазнайка – как к божеству. Савитри даже фыркнула, вспомнив его высокомерные высказывания. Воспоминания о двух случайных встречах всплывали уже не впервые и каждый раз совершенно нежданно. Мистер «Я люблю деньги» не желал забываться и исчезать из её мыслей. Девушка неоднократно продолжала мысленный спор с Зазнайкой и каждый раз выходила победительницей в их битве. Он не сумел ни на крошечку убедить её в том, что деньги и власть – это единственное важное в мире. У Савитри же была мечта. И вот же незадача – её воплощение требовало денег. Она мечтала продолжить обучение. В Делийском университете была кафедра изобразительных искусств, которая выпускала и художников, и, что важнее, дизайнеров. А рисование для Савитри было радостью и отдушиной, миром, куда она могла сбежать от предначертанной для традиционной индийской девушки будущности – послушной жены и любящей матери. Нет, она мечтала и о браке по любви, и о детях. Но боялась потерять то, что являлось частью её личности, – творчество. Как бы ей хотелось увидеть хоть одно из придуманных ею изделий на какой-либо девушке. Но ювелир никогда не показывал ей итог своей работы, выполненной по её эскизам, поэтому Савитри так и не знала, как выглядят её фантазии, материализованные в золоте и серебре. И уж совсем мечтой-мечтой девушки было придуманное для себя украшение, эскиз которого она бережно хранила в небольшой шкатулке с тем, что осталось на память о её родителях. Совсем немного, и почти ничего ценного: мамины ножные паялы, изящные, подаренные папой на день рождения единственной дочери; папин кошелёк с до сих пор сохранившейся наличностью и две совсем не потускневшие серебряные звезды…

Савитри глубоко вдохнула, отгоняя воспоминания. Надо было решаться. Оживив в памяти свою мечту, которая придала ей смелости, она сделала несколько шагов к выглядевшим обманчиво хрупкими стеклянным дверям здания и, вдохновившись изрядно поредевшим потоком людей, вошла внутрь. И тут же налетела на какое-то препятствие, которое, к сожалению, оказалось живым и, издав негодующий возглас, крепко уцепило девушку за руку. Съежившись от страха, Савитри неуверенно подняла глаза и наткнулась на высокомерный, полный злости взгляд самоуверенной красотки в коротком алом платье.

– Надо смотреть под ноги, деревня! – процедила та, брезгливо отпустив рукав традиционного одеяния Савитри. И, видимо, не сочтя её достойной даже полноценного выражения гнева, исказившего смазливое личико неприятной гримасой, торопливой, но не ставшей от этого менее сексуальной походкой, направилась вглубь здания.

Савитри отвела ошалевший взгляд от абсолютно неприемлемого в окружающем её мире одеяния и только тут сообразила, что ничего не ответила, хотя виноватой себя не чувствовала – девушка стояла прямо за дверью, мешая и другим входящим. С трудом выбросив из головы варианты ответов вульгарной девице, она подошла к длинной, заполненной различной техникой стойке и, поздоровавшись, обратилась к деловито набиравшему какой-то текст мужчине с вопросом, как пройти к мистеру Аману Шрештху.

– Вам назначено? – любезно спросил её молодой человек, с любопытством вглядываясь в лицо девушки. Чистая красота юного личика бросалась в глаза, затмевая собой очередной безвкусный, слишком обильно украшенный стразами и блёстками ярко-зелёный шальвар-камиз. Даже ложившиеся на лицо зеленовато-серые тени, отбрасываемые совершенно неподходящим оттенком ткани, не могли испортить её внешность.

Савитри неуверенно улыбнулась и согласно качнула головой. Спохватившись, она представилась и уточнила, что явилась на собеседование. Звуки множества работающих людей, стрёкот работающей техники создавали громкий гул, угнетающе действующий на привыкшую к размеренному существованию девушку.

– Я провожу вас, – вскочил с места парень и, обойдя стойку, пошёл чуть впереди неё, стараясь сдерживать шаг и приноровиться к лёгкой, но неспешной походке девушки. Савитри же на чём свет стоит ругала свои старенькие джутти, издававшие громкий стук, когда она ступала по мраморному полу – вот совсем как сейчас. Ей казалось, что этот звук привлекает всеобщее внимание, поэтому она нарочито замедлила шаг, стараясь ступать как можно мягче. К счастью, дорога оказалась недолгой, лифт вознёс их на самый верх здания за считанные секунды. Дверь открылась прямо в просторной приёмной, сейчас пустовавшей. Оформленное в бежевых тонах пространство комнаты разбавлялось яркими цветовыми акцентами, преимущественно морских оттенков. Из приёмной вели три двери, к одной из которых и подвел Савитри её провожатый. Недолго думая, он, постучавшись, вошёл в кабинет, жестом предложив девушке подождать, и доложил приглушённым голосом о посетительнице. Спустя несколько секунд дверь распахнулась во всю ширь, и на пороге появился Аман. Обежав взглядом смутившуюся девушку, он замер, вглядываясь в испуганные глаза.

– Прошу, – он посторонился, пропуская её внутрь, и кивнул головой провожатому, отпуская его. Войдя в кабинет, предложил присесть девушке не за стол совещаний, как собирался сделать вначале, а провёл ей к уютной зоне отдыха. Огороженный с одной стороны прозрачной стеной, внутри которой ниспадал настоящий водопад, а с другой – стеной из живых растений, уголок действовал расслабляюще и был, помимо прочего, любимой зоной релакса отсутствующего шефа. Дождавшись, пока Савитри неуверенно устроится на самом краешке удобного кресла, мужчина опустился на такое же. Теперь их разделял невысокий мраморный столик, по центру которого красовалась небольшая композиция из кремовых и белых роз, а также поднос с прохладительными напитками и изящной пирамидой из белых тонкостенных стаканов.

– Воды? – с любопытством рассматривая опустившую взгляд на букет девушку, задал вопрос Аман. – Я бы предложил чай, но Сунита – это секретарь – сегодня отпросилась, а поскольку босс в командировке, я не стал привлекать её замену, – в голосе мужчины сквозило спокойствие и нотка юмора, призванные расслабить напряжённую девушку.

– Нет, спасибо, – она подняла осмелевший взгляд и открыто улыбнулась ему, заставив замереть опытного мужчину от восхищения. Девушка словно расцвела искристой радостью, которая отразилась на живом личике солнечными бликами, раскрашивая его и делая её невероятно красивой. Нежные губы, не тронутые помадой, и – Аман мог поклясться в этом – поцелуем, удержали его внимание, когда она, отпустив улыбку, неосознанно прикусила нижнюю губу, прежде чем продолжить:

– Это вы мой возможный работодатель?

– Что? – с трудом очнулся Аман, отвлекаясь от природной элегантности, с которой девушка, немного расслабившись, опёрлась рукой на подлокотник. – Ах, да! То есть нет, – взяв себя в руки, Аман ответно улыбнулся. – Я его заместитель, но пока босс в командировке, выполняю его функции.

– Мистер Шрештх? – уточнила Савитри.

– Мисс Савитри Далмия? – в свою очередь решил удостовериться Аман, предварительно кивнув.

– Если можно, просто Савитри, – снова улыбнулась она.

– Тогда и вы зовите меня Аманом, – неожиданно даже для самого себя ответил тот. В принципе, в компании между сотрудниками был принят неформальный стиль общения. Исключение было сделано только для одного человека, в глаза именуемого мистером Сингхом, а за глаза – шефом или боссом. Но девушка ещё не согласилась работать в «DC-дизайн», и предложить ей такое для Амана было делом небывалым. Впрочем, он верил в свою интуицию, и когда Савитри приподняла брови, выражая удивление, он утвердительно кивнул, подтверждая своё предложение.

– Хорошо, Аман джи[5], – внесла свои изменения девушка в их будущий стиль общения.

– Тогда, раз мы пришли к консенсусу, то есть договорились, – уточнил Аман, увидев, как напряглась она, услышав непонятное слово, – насчёт имени, думаю, мы сможем договориться с тобой и о сотрудничестве. Скажи, ты захватила с собой эскизы? Мне нужно быть уверенным, что ты – именно тот человек, который подойдёт нашей компании, – мужчина отбросил эмоции, и теперь с Савитри говорил не просто симпатизировавший ей мужчина, а один из влиятельнейших людей в крупной корпорации. Савитри интуитивно уловила этот переход, но не испугалась, потому что мягкое тепло из его глаз не ушло, придавая ей смелости. Она и сама удивилась, как сумел незнакомый человек за несколько минут буквально парой фраз настолько расположить её к себе. Поэтому она кивнула и смело достала из сумки объёмную папку, в которой хранились перенесённые из блокнота на отдельные большие листы эскизы украшений. Это был результат её труда за последние пару недель. Работы, которые она сделала перед переездом в Дели, не успев отдать их ювелиру, и выполненные уже в этом городе зарисовки. Две головы, почти касаясь друг друга, склонились над эскизами. Аман с удовольствием рассматривал эскизы, радуясь, что девушка выполняла их и в художественной форме и схематично, что позволяло ему оценить конечный результат. Представленные эскизы были хороши, убеждая его, что эта девушка – именно то, что нужно «DC-дизайн». Ещё спустя полчаса к ним присоединились два ведущих новую коллекцию дизайнера, когда Аман понял, что просто не сможет запомнить все пометки Савитри, сделанные к каждому эскизу. Рассмотрев её работы, дизайнеры пришли в восторг и тут же взяли девушку в оборот, с удовлетворением отмечая кропотливость и дотошность работ. Эскизы были представлены максимально полно, вплоть до оттенков драгоценных камней, которые рисовало её воображение.

– Всё, стоп, – спустя ещё примерно час прервал активную беседу, сопровождаемую не менее же активной жестикуляцией Аман. – Ваше заключение я уже понял, – обратился он к дизайнерам. – Вас всё устраивает, так?

– Абсолютно. Девочка гениальна, – подтвердил старший, одёрнув попытавшегося вклиниться младшего по возрасту коллегу. – А когда она начнёт работать индивидуально с моделью, я не побоюсь заявить, что это выйдет шедеврально. Даже эти эскизы мы сможем подогнать под уже готовые модели, настолько точно совпадает их стилистика с «Традиционной современностью».

– Аман, берём, – не выдержал второй, кивнув на широко улыбнувшуюся девушку, польщённую тем, что её работы понравились.

– Берём, – подтвердил старший. И, увидев незаметно данный Аманом знак, потянул второго за руку, направляясь к выходу из кабинета.

– До скорой встречи.

– До свидания, Савитри, – синхронно попрощавшись, дизайнеры покинули кабинет, оставив Амана с новой – они были в этом уверены – сотрудницей «DC-дизайн». Что Джаеш Сингх, что Аман Шрештх – оба славились бульдожьей хваткой, а терять такого перспективнейшего сотрудника было бы верхом глупости, которая ни за кем из руководства компании замечена не была.

– Ну что, Савитри? – любуясь раскрасневшейся девушкой, Аман налил воды в два стакана и протянул ей один из них. – За взаимовыгодное сотрудничество?

– За сотрудничество, – чокнулась бокалом о подставленный бокал та и, с удовольствием выпив прохладную воду, в которую Аман по привычке опустил дольку лайма, решила всё-таки уточнить очевидное: – А оно будет?

– Думаю, да, – уверенно ответил он, с жадностью осушив бокал. – Единственное, правом подписания контракта обладает только шеф, но с этим проблем не будет. Он одобрил украшения, выполненные по твоим эскизам, и дал мне карт-бланш на наём такого очаровательного работника, – не преминул воспользоваться возможностью сделать неловкий комплимент мужчина. С этой девушкой был невозможен привычный флирт, как и невозможны были иные, приятные последствия взаимной симпатии. А она нравилась ему. Очень нравилась. Всё то время, что Савитри с дизайнерами увлечённо спорила по цветовым оттенкам камней, предполагаемых ею в эскизах, он наблюдал за невероятно обаятельной и красивой девушкой. Глаза знатока не смотрели на обрамление – упаковку Савитри, они не видели безвкусного и дешёвенького наряда. Они наслаждались изящной фигурой, высокой грудью, узкой талией. Скользили по мягкому изгибу бёдер, продолженному длинными стройными ногами, и возвращались к идеальным чертам лица. Рассматривали оттенки тёмных каштановых волос, густых, блестящих и даже на вид тяжёлых. Влюблялись впервые в жизни…