Из Венеции в осень

‒ И что, это ‒ единственный вариант? ‒ мне было больно. И обидно. Но с ней я была почти готова согласиться. Все, что она говорила, было именно так.

‒ Не единственный. Но, поверь, самый вероятный! Так что слушай и запоминай. Ты сейчас выйдешь отсюда, рядом остановится машина, в ней будет мужчина. Он скажет, что не местный, навигация у него сломалась, спросит, как проехать. Цель его пути, оказывается, находится рядом с твоим домом. Но объяснить на пальцах сложно ‒ проще показать. Ты сядешь к нему в машину.

– Да ни за что! А вдруг он маньяк?!

– Логичный вопрос. Может быть. Именно поэтому ты сама и не села бы. Хорошее правило ‒ никогда не садиться в машину к незнакомцу. Гениальное правило! Никогда не надо садиться! Но поверь, ни в этом случае! Гарантирую. Так вот. К моменту, как вы доедете до твоего дома, и у него, и у тебя возникнет чувство, что вы знаете друг друга сто лет и жить порознь уже не сможете. Вы еще долго будете сидеть в машине, забыв о том, что тебе надо домой, а ему ‒ куда-то ехать. Обменяетесь телефонами. Он, вопреки твоим ожиданиям, позвонит. Будет тяжело. Будут проблемы. Тебя будут ругать друзья-знакомые, говорить, что ты сошла с ума. С мужем ты разведешься.

‒ А сын?

‒ Сын со временем поймет.

‒ Со временем…

‒ Именно так. Со временем. Но поверь, это того стоит! В любом случае, тебе пора. Ну, поднимайся же! Вот прямо сейчас, сию минуту! Поднимайся и иди!

‒ А ты?

‒ Ну, я всегда где-то рядом, ‒ улыбнулась Жизнь.

Я оставила деньги на столе и нерешительно направилась к выходу.

‒ Ну, давай же! ‒ услышала я за спиной. ‒ Это твой шанс! Смелее! Это твоя жизнь! Возьми ее!

Медленно я приоткрыла дверь на улицу и задержалась на секунду. После полумрака кафе глаза ослепило яркими красками осеннего вечера.

В эту минуту в сумочке зазвонил мобильный телефон.

‒ Слава? ‒ растерянно произнесла я в трубку. ‒ Что случилось?

‒ Мама, мама, мамочка! ‒ захлебываясь, кричал сын. Там, где он был, шум и гам стояли невероятные. ‒ Мы выиграли, слышишь? Выиграли, выиграли, выиграли!

‒ Ох… ‒ у меня отлегло от сердца. ‒ Я так рада за тебя, дорогой! Вы все такие молодцы.

‒ Мамочка, ты самая, самая лучшая, я так тебя люблю!

‒ Я тоже тебя очень люблю. А когда ты приезжаешь?

‒ Я так счастлив, мам! ‒ завопил сын и отключился.

‒ И некого винить в собственной жизни, кроме самой себя, ‒ пробормотала я, бросая телефон в сумку и наблюдая, как напротив меня остановилась машина, из нее выглянул импозантный мужчина и что-то спросил у прохожего. А потом покатил дальше, возможно, унося с собой мою несбывшуюся мечту.

Рядом со мной стояла Жизнь. Во взгляде ее не было ни укора, ни разочарования. Скорее даже, некоторый интерес.

Я пришла домой, сбросила туфли. Прошла в комнату и села, не зажигая свет. Так я просидела довольно долго, размышляя над тем, что со мной произошло.

Хлопнула входная дверь. Я, конечно, слышала, но не вышла мужу навстречу. Странно, вернулся. Я не ждала его сегодня.

Он появился в дверях, а в руках у него был огромный букет роз. Красных, шикарных красных роз.

«С чего бы?» ‒ подумала я.

Муж протянул мне цветы. Какие душистые розы! Просто удивительно. Иногда бывает, что розы совсем не пахнут – а у этих был настоящий, ни с чем несравнимый аромат. «Как в кино», – пронеслось в голове.

‒ Знаешь… ты извини меня…

‒ Извинить? ‒ мне стало не по себе.

‒ Я знаю, что в последнее время мало уделял внимания тебе и Славке. Я видел, как мы отдаляемся друг от друга. Ты, наверное, очень обижалась на меня.

‒ Я…

‒ Погоди. Не перебивай. Я все понимаю… я виноват перед вами. Но я все делал только ради нас. Ради тебя, ради сына.

Я молчала и слушала. Голову дурманил дивный аромат, я слушала, а муж говорил, говорил…

Он говорил, что хотел бы поделиться с нами своим тревогами, но не мог ‒ не знал толком, как все сложится, не хотел зря обнадеживать. Сам находился между небом и землей ‒ ничего не было известно. Не знал толком, как быть, что делать ‒ они начали новый проект, и все силы уходили на эту работу, и все так тяжело двигалось, и он так зверски уставал, что дома ему хотелось, чтоб только никто его не трогал, и даже не разговаривал. И вообще последний год на работе все было из рук вон плохо, но затянувшаяся черная полоса закончилась. Наконец-то все утряслось: они сдали работу, сдали благополучно и с похвалой от очень строгого и капризного заказчика, а сегодня ‒ прямо сейчас ‒ мы будем праздновать его повышение. Он очень сильно надеется, что еще не поздно и, если я на него и сердилась, он знает это, то смогу простить, потому что все, что он делал ‒ он делал, несомненно, ради нашей семьи. Теперь многое изменится, и все ‒ в лучшую сторону.

Что можно было сказать в ответ?

Я не придумала ничего другого, как просто обнять его – молча.

Розы он не дарил мне уже много-много лет.

Потом мы пили шампанское на кухне, и говорили ‒ небывало много, как когда-то в молодости, когда не могли наглядеться друг на друга, наслушаться.

А через девять месяцев у меня родилась дочь. Первое время я вообще ни о чем не думала, ничего не вспоминала, жила только одним моментом под названием «сейчас». Новорожденная малышка, сын, муж ‒ все и вся требовали внимания и заботы. Но, как ни странно, позднее материнство принесло счастье и спокойствие в мою душу, и вдобавок подарило удвоенную теплоту и любовь моих мужчин ‒ сын, к счастью, совсем не ревновал к девочке и с удовольствием с ней возился. А потом, когда малышка в первый раз улыбнулась, я с удивлением узнала эту улыбку. Она была моей, несомненно, моей ‒ девочка была похожа на меня. Но… ее улыбка также была улыбкой той, с кем я пила кофе около года назад в том чудесном кафе. Той, которая предлагала мне изменить все.

А ведь так все и вышло. Все изменилось. Не знаю, стала бы я более счастливой, если бы выбрала тот уникальный шанс, что предлагала мне Жизнь. Я даже не знаю, куда бы она меня забросила. Кто знает, может, всю жизнь корила бы себя за то, что послушалась чужого мнения. Я не выбрала или все же выбрала, но это уже ‒ совсем другое. Главное, я не ошиблась.

А может, именно так оно и должно было быть.

Я хорошо помню момент, когда муж и сын забирали нас из роддома. Стояло лето: чудесное, зеленое, теплое. Но не жаркое, что было очень кстати. Мы вышли из здания, муж держал на руках нашу дорогую девочку, а я с восторгом оглядывалась вокруг, наслаждаясь свежим воздухом, которого так не хватало в палате. И вдруг я увидела недалеко от нас тонкую фигурку с копной струящихся волос, горящих на солнце каштановым огнем. Я улыбнулась ей, а она помахала мне рукой и пошла по улице, теряясь среди прохожих, отдаляясь от меня все дальше и дальше.

Наконец она обернулась.

Могу поклясться, что она улыбнулась мне в ответ.

Осень

Весна почти всегда проходит очень быстро. Так было и в этот раз ‒ пролетела, прозвенела. Не догонишь. Пронеслось знойное Лето, уступив место желтоглазой Осени.

Осень пришла, торопясь; укутанная в яркий плащ из разноцветных листьев, принесла с собой теплый пряный ветер. Он развевал ее волосы медно-красного цвета, и воздух вокруг Осени был пронизан золотыми нитями.

По летней привычке стол еще накрывался на улице: мой единственный приносил вечно разбредающиеся по двору стулья, я застилала скатерть с фруктовым узором. Иногда Осень садилась вместе с нами за стол, и тогда становилось страшно ‒ она была так похожа на сидящего рядом мужчину, что я боялась их перепутать. У них были длинные ярко-рыжие волосы, бледная кожа и большие, грустные глаза. Осень пила травяной чай, ела сушеные яблоки и уходила танцевать в поле, изо всех сил стараясь выглядеть беззаботной, но на самом деле ни на минуту не забывала, что времени у нее не много. Она отчаянно не хотела стареть, но с каждым днем на ее лице прибавлялось по морщинке, а рыже-красные волосы прямо на глазах теряли свой блеск и красоту.

Когда Осень уходила, казалось, мы оставались вдвоем. Но на самом деле ее тень незримо присутствовала рядом.

‒ Почему мне грустно? ‒ спрашивала я. ‒ Потому, что осень?

‒ Нет, любимая, ‒ тихо отвечал он. ‒ Осень потому, что тебе грустно.

И приносил плед, чтобы укутать мне плечи.

‒ Что нам делать? Как прогнать Осень? ‒ вслух рассуждала я.

‒ Никак. Она уйдет сама, ‒ говорил он. ‒ Главное, не пускать ее в свое сердце.

Мы пили горячий чай, щедро разбавленный бренди. Чай был такого же цвета, как волосы Осени. Усталое солнце больше не обжигало; ветер становился все холодней. Мы украсили наш двор виноградом и тыквами, чтобы задобрить Осень. Листья кружились и падали, устилая землю желто-красным ковром. И среди опавших листьев изредка пробегала полевая мышь, спеша в свою уютную норку.

Осень плакала ‒ ее время истекало. Конечно, ей было хорошо с нами. Но ни я, ни мой любимый не старались ее удержать.

Осень плакала холодным дождиком. Слезы не красили ее. Хотя и меня, вообще-то, тоже.

‒ Милый, скажи: я плачу потому, что дождь? ‒ говорила я сквозь слезы.

‒ Нет, дорогая, ‒ он грустно качал головой. ‒ Дождь потому, что ты ‒ плачешь.

Зима пришла внезапно. Рассыпая горстями вокруг ледяной бисер, украшая опавшие листья белоснежной крошкой, Зима недолго терпела присутствие соперницы. Осень еще боролась, но силы ее были на исходе. Из яркой красавицы она превратилась в сухую, неопрятную старуху. Зима, словно жестокий ребенок, с радостным улюлюканьем гоняла Осень по окрестностям, бросая ей в спину мокрые снежки, а мы ничего не могли с этим поделать. Такова жизнь.

‒ Почему мне холодно, скажи, потому, что зима? ‒ еле шептала я.

‒ Нет, милая. Зима потому, что тебе холодно.

Он хотел бы согреть меня, но не мог. Мой мужчина сам стучал зубами от холода, и его тепла было недостаточно для двоих.

Жизнь превратилась в ледяное желе. Мир засыпал под чарами Зимы, но Осень все еще не сдавалась, никак не уходила, заливая сугробы косыми дождями.

И тогда пришел Страх.

‒ Мне страшно. Это потому, что полнолуние?

‒ Нет. Полнолуние потому, что тебе страшно.

…Я проснулась среди ночи. В окно светила круглая желтая луна, словно кто-то вывесил в небе большую головку изгрызенного мышами сыра. Одной было и вовсе нестерпимо холодно. Укутавшись в одеяло, я вышла из комнаты.

В доме никого. Входная дверь приоткрыта. Я выглянула ‒ снаружи шел дождь.

И там, недалеко от нашего дома, по щиколотку в снежном месиве, стоял мой единственный, а рядом с ним я увидела Осень. Она, как и прежде, была золотоволоса и прекрасна и что-то горячо ему говорила. Он стоял, понурив голову, и рассеянно глядел на свои мокрые ботинки.

‒ Любимый… ‒ прошептала я в страхе, ‒ не пускай ее в свое сердце.

Словно в ответ на мои слова, он поднял глаза на Осень, отрицательно покачал головой и медленно, как во сне, направился к дому. Я босиком выскочила навстречу, и дождь хлынул с новой силой. Осень, на мгновенье вспыхнув ярким пламенем, снова превратилась в старуху и… исчезла.

Мы встретились посреди дождя. Несколько долгих секунд он непонимающе смотрел на меня. В его глазах я все еще видела отражение Осени, но вот оно стало меркнуть, бледнело и, наконец, исчезло. С нежной улыбкой он привлек меня к себе, и сразу стало тепло.

Дождь прекратился, с неба падали снежинки, опускаясь на рыжие волосы моего любимого алмазными звездочками.

‒ Осень ушла, ‒ с тихой радостью прошептал он.

‒ Скоро весна, ‒ невпопад ответила я.

Мы шли домой, держась за руки.

За окном кружил снегопад, а под крышей нашего дома царила Весна.

Щебетали птицы и распускались невиданные цветы, наполняя дом чарующим ароматом. На душе было светло и радостно.

‒ Любимый, скажи: радость ‒ это потому, что весна?

‒ Нет, ‒ он улыбнулся, глядя, как на мою ладонь опустилась бабочка. ‒ Весна ‒ это потому, что радость.

Дар господина Фатумского

‒ Кому романтика? А вот кому ‒ романтика? Уникальный экземпляр!

Я замедлила шаг. Что за бред? Какая романтика? Я и слово-то это последний раз не помню, когда слышала…

Невдалеке собиралась толпа: люди все подтягивались, все подходили. Новоприбывшие интересовались, что тут происходит. Многие размахивали руками, спорили. Некоторые так яростно жестикулировали, словно готовы были ввязаться в драку. Значит, дело нешуточное! Центр города, как-никак, кругом административные здания, банки и офисы; толпы и уличные торговцы здесь ‒ редкость. Нет, ну право слово, я заслужила пару минут праздного любопытства. Денек-то у меня выдался тяжелый.

Вскоре до меня стали долетать обрывки фраз:

– Мошенники они…

– А что продают-то…

– Скоро разгонят…

– Да они уже тут полдня…

Что же там происходит? Люди стоят так плотно, ничего не разглядеть. И поверх голов тоже ничего не увидеть.

‒ А почему никто не вызовет полицию? – поинтересовалась я. – Разве они имеют право здесь торговать?

– Разрешение у него есть! – охотно отозвался кто-то из толпы.

– Ага, я видела, – из толпы зевак вынырнула остроносая немолодая женщина и с удовольствием начала меня просвещать. – Этот – ишь, каков, продавец выискался, костюмчик-то недешевый, глянь!

Даме явно хотелось позлословить! Она ядовито продолжала:

– По мне, так обоих в психушку забрать. Странно, что никто «Скорую» не вызвал, да со смирительными рубашками, виданное ли дело, что творят!

Какой-то человек покрутил пальцем у виска и пошел прочь, качая головой.

Я протискивалась сквозь толпу. На лицах зевак играла целая гамма чувств – от живейшего интереса до откровенной злобы, и мне почему-то стало не по себе. Со всех сторон неслось:

– Да он же разрешение всем в нос тычет, хотите – сами посмотрите, спросите, спросите у него, он всем его показывает.

– Разрешение, да откуда у них разрешение, смешно!

– Авантюристы!

– Бандиты, как пить дать, бандиты!

– А мне прикольно, – хохотнул молодой парень весьма расхлябанного вида. – Мне, наоборот, интересно, чем все это закончится.

– А вы его видели? Нет, вы его видели? – две молодые стильные женщины выглядели слегка обалдевшими. – Прямо киноактер!

– Стоят себе, никого не трогают. Народ веселят.

– Идиоты – что с них возьмешь? Клоуны!

– А разрешение ты видел? Там двадцать печатей на листе, поди, докажи, что не имеют право…

– Совсем стыд потеряли, – негодовала невесть откуда взявшаяся старушка с крючковатой палкой в трясущейся руке. – В наше время мужчины делом занимались, а не на улице стояли, как неизвестно кто…

С ума сойти можно. Нет, ну что ж там такое, что всех так интересует?! Торговец же продолжал разрываться:

– Уникальнейший экземпляр! Единственный в своем роде! Отдаю почти даром!

В этот момент высокий мужчина, загораживающий весь вид, подвинулся чуть в сторону, и я ловко шмыгнула на его место.

Мне открылось невиданное зрелище. В середине образовавшегося круга находился пожилой мужчина, одетый с иголочки – темный костюм на нем сидел, как влитой. Он возбужденно размахивал руками и тараторил без умолку, а рядом… рядом, низко опустив голову, стоял молодой человек. Торговец не замолкал ни на минуту, расхваливая свой «товар», и постоянно кивал на находящегося рядом парня. Тот стоял, словно изваяние, только ветерок чуть-чуть шевелил полы не заправленной в джинсы рубашки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.