Приключения Азии

─ Надо, значит надо! ─ проворчал Куртов. ─ Жаль, конечно: если уйдём отсюда, то ничего позже не посмотришь.

─ Сейчас все думают об Азии.

─ Понятное дело! ─ согласился Василий и закивали его напарники.

Аквалангисты забрались в шлюпку. Отяжелевшая «посудина» направилась к судну.

Часы на стене капитанской рубки показывали шестнадцать тридцать девять. Это было время Владивостока ─ родного порта корабля. Игорь Степанович не раз предлагал выставить Гринвичское время, но Сомов не соглашался: «Кому надо ─ быстро сосчитает, где который час».

Предвечернее небо затянуто облаками, и в рубке включено освещение. Капитан, старпом, штурман и Виктор стояли возле столика, на котором разложена карта; в стороне находился радист. Михаил и ещё двое сотрудников сидели в ожидании принятия решения и указаний. Штурман Лев Львов показывал на карте.

─ Из ближайших островов, до которых хода от трёх до пяти часов, места для стоянки только у двух. Вот этот, сорок миль от нас, самый удобный для рейда; недостаток ─ близко нет аэропорта. Второй ─ в противоположную сторону: бухта не так удобна, семьдесят пять миль, но аэропорт близко и, при необходимости, вертолету полчаса лёта.

─ Что с погодой? ─ спросил капитан.

Радист встал и доложил:

─ Так я отдал вахтенному подробное описание. Он пошёл вниз, к медикам.

─ Без описаний, коротко и ясно ─ рассказывай.

─ Приближается тёплый фронт. Максимум облачности и осадков ─ к полуночи. Завтра будет ясно, но ближе к ночи ─ прохождение холодного фронта. И тогда жди пять-шесть баллов на воде.

Капитан молча размышлял, глядя на карту. Штурман барабанил пальцами по карте, глядя в окна. Капитан рукой взялся за пальцы штурмана и отодвинул их на край столика.

─ Да, знать бы результат операции… ─ задумчиво произнёс Сомов. Обратился к штурману: ─ Подробнее про дальний: где там бухта, как становиться будем, если подойдём при сильном ветре?

─ Согласно справочника, не заселён, следовательно, нет аэропорта и морского порта тоже нет. Недалеко…

Старший помощник Игорь решительно вмешался в разговор, прерывая штурмана:

─ Я считаю, что единственно верное решение ─ это сообщить в МЧС России, так как только оттуда получим квалифицированную помощь: врачей, оборудование, лекарства.

─ И всё это к нам на парашютиках доставят, съязвил штурман.

Старпом ответил на колкость мимической гримасой, продолжил высказывать мнение:

─ В МЧС есть самолёты-амфибии.

Юрий Денисович встал перед старпомом и, сопровождая слова жестом указательного пальца ─ как восклицательный знак, ─ твёрдо заявил:

─ Такого универсального врача, хирурга, как Анатолий Павлович, во всей России ещё надо поискать! И оборудована судовая медсанчасть хорошо. Не забывайте также, что у Азии есть отец, который и решает, где лечить! ─ Капитан подошёл к переговорному устройству, нажал клавишу-кнопку. ─ Машинное, подготовьтесь запускать двигатели. ─ Посмотрел на присутствующих. ─ Снимаемся с якоря, идём на дальний остров. Как его… там, штурман?

Виктор напомнил:

─ Куртов, наверное, не вернулся ещё.

Старпом едва заметно ухмыльнулся, усмотрев оплошность капитана. Сомов заметил это.

─ Я ж не говорю, что сей момент. Про Куртова я сам выясню. Лепёшкину проверить, собрано ли оборудование на воде… Готовимся!

Игорь увидел неодобрительный взгляд Виктора. Они несколько секунд смотрели в глаза друг другу. После молчаливой дуэли старпом приступил к словесной перепалке:

─ Командиру воздушного судна есть чем заняться возле своей машины, а не совещаться везде и всюду!

Капитан резко обернулся на реплику и вмешался:

─ Командир воздушного судна, по роду своей деятельности, такой человек… ─

капитан подошёл к Виктору, положил руку ему на плечо, ─ который умеет принимать быстрые и, зачастую, единственно верные решения. Тем более, если он ещё и умён! Поэтому я прислушиваюсь к мнению Виктора. Да и не я один… ─ Михаил поднял голову и кивнул. ─ И прекратим прения! За дело!

─ Юрий Денисович! Что с гостями? Не надо ли отвезти их на берег? ─ обратился Виктор.

─ В сложившейся ситуации ─ нет! Придётся оставить, лететь тебе сейчас нельзя!

Присутствующие в рубке начали расходиться. Виктор направился к вертолёту. Михаил Васильевич хотел последовать за ним, но его притормозил за локоть Сомов.

─ Подождите, давайте наедине обсудим… кое-какие моменты. ─ С минуту медленно и молча шли к трапу. Капитан остановился, изучающе посмотрел на спутника, пытаясь понять его состояние. Понял, что лишние разговоры ни к чему, сказал простую фразу:

─ Я послал шлюпку за Куртовым. Встретим их и расспросим.

Михаил отрешённо согласился:

─ Расспросим…

Спустились на верхнюю палубу и остановились у борта, наблюдая за подходящей к борту шлюпкой. К ним присоединились ещё несколько человек, Матрос с борта опустил трап, и аквалангисты поднялись на палубу. Куртов сразу же подошёл к Сомову и Носову. Втроём медленно двинулись вдоль борта к носу судна. Куртов находился посередине и во время рассказа поворачивался то к одному, то к другому.

─ Я увидел Азию и сразу предупредил, что мы сворачиваем работу и ей лучше плыть к судну. Почти тут же вынырнул один из наших и показал на вздыбленный вал воды, движущийся на нас. Я лишь успел крикнуть «ныряй к судну», как попал в круговерть. Нечто, похожее на акулу, будто специально создало водоворот. ─ Василий

посмотрел туда, где произошла встреча с акулой. ─ Меня так завертело, что не мог выбраться в сторону; остальные, думаю, тоже. Потом выстрел. Попали точно. Азия получила рану не от снаряда. Мы на дне нашли ящик, в который собираем колбочки с пробами. Так вот: на углу ящика кровь ─ след удара. Голова Азии повреждена этим острым углом!

─ Вася, чем не похожа на акулу эта тварь? ─ проявил интерес относительно спокойным голосом Михаил.

Куртов задумался, развёл руки, словно собираясь показать, почесал затылок.

─ Ну… как бы покороче. Да, и пропорции другие: спина более изогнута, вроде горба такого плавного… А, и вроде нос другой… длиннее и острее, как мне показалось.

─ Нос, говоришь, острее, ─ переспросил Михаил. ─ Не могла ли тварь носом ударить Азию.

Куртов покачал головой, отрицая.

─ Нет, не думаю. Проломить череп… простите, Михаил Васильевич, можно чем-то твердым… Мне сказали, собираемся уходить отсюда?

─ Да, ─ подтвердил Юрий Денисович. ─ Операция идет, результат неизвестен. Нужно думать о спасении Азии, поэтому, на случай необходимости, идем ближе к аэродромам. Придется вам забыть о попытках найти акулу-мутанта.

Все замолчали, глядя на океан, на пасмурное небо. Подошла Надежда Ивановна, остановилась в нескольких шагах.

─ Петя проголодался. Пойду на камбуз. ─ Надежда замерла, глядя вниз и в сторону, в ожидании и настороженности. Капитан бросил взгляд на Михаила, и остановил Надежду.

─ Минуточку, Надежда Ивановна, вы должны знать: Азия ранена, сейчас идет операция. Для меня, да и для всей команды, это горе, такое, как и для вас с Михаилом Васильевичем. Крепитесь! Вместе выстоим! Сделаем всё возможное и невозможное, но она вернётся к полноценной жизни. Я уверен, и пусть такая же уверенность не покидает вас!

Надежда кивнула в знак благодарности за ободряющие слова и ушла. Подошёл Лепёшкин, также смотрел некоторое время вслед Надежде, и, когда она скрылась, доложил:

─ Я всё проконтролировал. Готовы к плаванию.

Михаил повернулся к Лепёшкину, а капитан продолжал думать о Надежде.

─ Какое у неё горячее сердце: и отзывчивое и ранимое… замечательная женщина… я к себе ─ в рубку…

В бортовом журнале за датой второго февраля 2009 года появилась запись о драматическом происшествии.

Каюта судового врача. Ночь. Включено слабое освещение. На часах ─ три часа сорок семь минут. На стуле сидит посыльный матрос, зевая и подёргивая плечами. В углу, также на стуле спит Михаил: руки на спинке стула, голова на руках. На лице ─ выражение напряженности. Из-за лёгкого толчка у матроса колыхнулась голова. Михаил открыл глаза и лежит, не поднимая головы.

Открылась дверь из процедурной ─ соседней комнаты медицинского отделения. Появился Голик, за ним Анастасия; она массировала пальцами левой руки глаза. Голик быстро окинул взглядом каюту. Анастасия шёпотом посоветовала:

─ Идите отдыхать, а я подежурю.

Голик достаточно громко произнёс:

─ Здесь уже никто не спит. А отдыхать пойдут все, в том числе и Михаил Васильевич. ─ Обратился к матросу: ─ И ты, служивый, иди.

Михаил принял позу обычно сидящего человека и спросил:

─ Я почувствовал толчок, что это было?

─ Думаю, якорь отдали, ─ ответил Анатолий.

─ А-а, понятно, ─ не совсем уверенно проговорил Михаил и изучающе

посмотрел на Голика. Тот устало снял шапочку, халат, сказал профессиональным тоном без эмоций:

─ Отдыхать, всем отдыхать. Позже все подробности… Жива, спит.

Михаил вышел из прохода к каютам на открытую палубу. Остановился посредине, посмотрел налево ─ в слабом освещении виден силуэт матроса на корме. Глянул направо ─ там тоже кто-то находился. Сделал несколько физических упражнений. Подошла Анастасия, незаметно для Михаила.

─ Врач приказал спать, а вы приободряетесь. Нарушитель!

Михаил от неожиданности вздрогнул, смутился. Анастасия ободряюще приложила руку к его груди.

─ Вам, действительно лучше отдохнуть. Ближайшие дни будут очень непростыми! ─ Анастасия заметила ожидающий взгляд Михаила, и, предугадывая вопрос, продолжила: ─ Только лечащий врач ─ Анатолий Павлович ─ имеет право комментировать состояние пациента. Но я всё же скажу вам: операция прошла успешно, но не так всё просто. Голова ─ сложнейший аппарат…

Анастасия увидела появившегося в нескольких метрах Зарми и досадливо поморщилась. Михаил заметил её реакцию, обернулся к Зарми. Решил, что нужно сообщить Анастасии о незнакомом для неё человеке:

─ Знакомьтесь: наш гость, по совместительству австралийский корреспондент Зарми; доктор Анастасия Семеновна.

Анастасия слегка наклонила голову в знак приветствия. Михаил обратился к чужому:

─ Вам, что же, не нашлось каюты, ночуете на палубе?

─ Очень приятно познакомиться, ─ проигнорировал вопрос учёного корреспондент и продолжил нарочито жалуясь: ─ Мне как раз не хватает доктора. Курить запрещено, выпивать нечего, как жить?!

Анастасия поняла тон Зарми, ей не нравился этот разговор, что отобразилось на её лице. Михаил догадался о её мыслях и бесцеремонно высказал Зарми:

─ Шли бы вы… спать!

Зарми едва заметно улыбнулся-ухмыльнулся и пошёл вдоль борта.

Настя обратилась к Носову:

─ Как-то вы его… грубовато.

─ Если несколько раз подряд без пауз повторить слово Зарми, то прослушивается другое имя ─ Мирза. Что-то азиатское. Не похож на австралийца!

Анастасия улыбнулась. Нежно похлопала ладонью по груди Михаила и сказала, чуть смеясь:

─ Дорогой Михаил Васильевич, Вы прямо как Шерлок Холмс… ─ Перешла на серьёзный тон. ─ Как вы думаете, мог он слышать, что я говорила об Азии?

─ Да не думайте вы об этом! Чёрт с ним! Если и слышал звон, не знает, где он…

Пойдемте отдыхать.

Анастасия устало кивнула несколько раз, уходя махнула рукой. На лице Михаила отобразились лёгкая улыбка и нежность, быстро сменившиеся на страдание.

3. Бухта

Раннее утро ─ солнце едва поднялось над горизонтом. На палубе несколько сотрудников, удивленно разглядывали панораму ─ берег острова в двух кабельтовых. Появились вместе Валера, бритоголовый и Березкин, который и выразил общее удивление:

─ Не-э по-онял! Это что?

Валерий ответил в привычной манере:

─ Не это что, а это где! Ну и горазд же ты спать! Не чувствовал, что ли ─ всю ночь шли… Хорошая бухта… Вон Лепёшкин идёт. Он от начальства больше узнаёт. Его и спросим.

Лепёшкин приблизился и, как обычно, глянул на часы.

─ Не вижу оборудования. Море давно проснулось ─ пора с ним знакомиться!

Один из сотрудников возразил:

─ Но здесь ведь совсем другая, видимо… экосистема. На прежнем месте одни результаты ─ тут будут другие.

Лепёшкин стоял на своём:

─ Вот и сравним! Начинайте, ребята.

─ Мы начинали обычно в восемь часов; сейчас рано ─ ещё семи нет, ─ вставил слово обычно молчаливый Берёзкин.

Лепёшкин недоумённо уставился на часы.

─ Да-а? Надо же! Ну, раз уж проснулись, работайте ─ что стоять-то порожняком!

Вдоль борта к ним приближался Михаил Васильевич. В ожидании все смотрели на него. Он сдерживал свои чувства и держался неплохо.

─ Вы уже работаете? Похвально… Юрия Денисовича не видели? Наверное, отдыхает ─ ночью вёл судно.

Неожиданно раздался голос капитана:

─ Это кто отдыхает ─ я, что ли? ─ Все подняли глаза наверх. На навесной палубе стояли Сомов и Брагин. ─ Вы своими делами занимайтесь; мы с командой обследуем бухту на шлюпках. А самая важная работа ─ у Анатолия Павловича.

─ Товарищ капитан, а мы далеко уплыли? ─ спросил Берёзкин.

Юрий Денисович отшутился:

─ Поехали с нами на берег: у местных и спросим… Не так уж далеко ушли. ─ Капитан повернулся к боцману, и они куда-то отправились.

В каюте дежурного врача сидела Надежда Ивановна. Открылась потихоньку дверь, заглянул Михаил. Одновременно из противоположной двери, ведущей в процедурную, вышла Маша.

─ Надежда Ивановна, дорогая! Идите в каюту, мы сами справляемся.

─ Так вам тоже отдохнуть нужно, а я бы присмотрела, ─ предложила Надежда.

─ Нет необходимости. И вы, Михаил Васильевич, идите. Анатолий Павлович только десять минут назад ушёл. А без него что вы будете здесь сидеть?!

Маша стояла в дверях, ожидая. Носов, подчиняясь разумному увещеванию, подал руку Надежде, помогая встать, затем, придерживая за плечи, повёл к выходу. Вышли из каюты, закрыли за собой дверь и медленно пошли по коридору. Михаил Васильевич подумал о необходимости поговорить.

─ Надежда Ивановна, я… наверное…

Женщина остановилась, ладонью прикоснулась к груди Михаила. На её лице отобразилось выражение понимания того, что он хочет сказать и просьба «не нужно».

Виктор и штурман смотрели вниз на бухту, на остров ─ каждый в свою сторону, с высоты метров пятидесяти. На коленях штурмана лежала карта. Он временами глядел на карту, затем на океан; чертил карандашом на листах бумаги.

─ Давай ещё раз пройдём над входом в бухту, затем осмотрим остров.

─ Как прикажешь! ─ согласился Виктор.

Посмотрели друг на друга, улыбаясь. Вертолёт подлетел к гряде,

ограждающей бухту от океана. Узкая полоска земли имела разрывы, в которые может пройти шлюпка. Зависли над входом в бухту, перемещаясь и разворачиваясь, чтобы удобней рассмотреть землю и оценить глубину. Лев нанёс чертёж на бумагу, отложил в сторону.

─ Достаточно! На остров!

Виктор подтвердил:

─ Понял, вперёд к аборигенам!

─ Остров немаленький. Пока осмотрим прибрежный район, а потом видно будет…

Капитан и боцман с навесной палубы наблюдали за вертолетом. Брагин предложил:

─ Может, всё-таки, и на шлюпках пройдём, чтоб уж точно рассмотреть.

─ С вертолёта прекрасно видно дно, штурман сравнивает со своими картами ─ по-моему, вполне достаточно… Ну уж, если сильно хочешь, пройди… времени с избытком ─ мы здесь, по-видимому, надолго.

Михаил стоял в раздумье, почти без движения, лишь сцепляя руки то спереди «в замок», то за спиной. Подошёл Голик, в нескольких метрах остановился, наблюдая за Михаилом. Носов ничего не замечал ─ погрузился в воспоминание…

Неподалеку от берега возле дерева маленькая Азия смотрит на маму, потирает рукой голову. Мама прижимает к себе Азию, гладит по плечам, по спинке, целует в щёчки.

─ Миленькая моя, головку надо беречь! Будь поосторожней!

Подходит сам Михаил, приседает рядом, смотрит в лицо дочурки.

─ Солнышко наше, мама правду говорит ─ береги голову…

Видение закончилось, а Михаил продолжал стоять в раздумье, глядя на воду.

Голик приблизился и остановился рядом, направил взгляд также на воду.

─ Вот вы где! Пока нашёл! Пойдёмте к Азии.

Несколько секунд оба оставались без движения. Голик медленно повернул голову к Михаилу. Развернулись, медленно пошли.

─ Азия, ─ произнёс Голик нараспев и добавил обычным тоном: ─ имя такое… много значимое. Видимо, неспроста назвали так?

─ Её мать была азиаткой, я даже не знаю точно, откуда родом. Мы жили в первые годы на островах. Там похожие имена были. Мама звала дочь Азия, с ударением на последний слог. Затем многие стали называть имя с ударением на «и», почему-то.

Местный диалект, что ли. И уже, поступив в университет, сама назвалась Азией. Действительно, получается много значимое имя: и континент, и родина.

Навстречу шёл Лепёшкин. Издалека обратился к руководителю:

─ Михаил Васильевич, три часа берём пробы. Результаты, как и предполагалось, совсем не те: ничего похожего на ту аномалию. Есть ли смысл продолжать?

─ Прекращайте… пока. Позже решим.

Лепёшкин кивнул, остановился, затем направился в обратном направлении.

Голик и Михаил пошли, не оборачиваясь дальше, миновали проход к каютам, затем по коридору с нарастающим темпом ─ ноги сами несли отца к дочери. Голик на ходу предупредил:

─ Возле Азии будем совсем немного. Посмотрите и всё. Разговаривать будем вне реанимации.

Вошли в каюту судового врача. За рабочим столом сидела Анастасия.

─ Дайте нам повязки, ─ попросил Анатолий Павлович.

Анастасия встала, открыла дверцу стеклянного шкафа, достала повязки-маски и, подала мужчинам. Оба нацепили маски, Голик открыл дверь в следующее помещение ─ процедурную, вошли туда. Голик снял с вешалки два халата, один подал Михаилу. В операционную Михаил входил с трясущимися коленями и побледневшим лицом. Но под взглядом врача взял себя в руки.

Азия лежала на операционном столе. К ней подключили много приборов; на нос одета маска с подходящей трубкой подачи воздуха; на голове повязка. Михаил приблизился вплотную к столу, глядел, не отрываясь, на лицо дочери, дотронулся рукой до её руки. Голик встал рядом, коснулся локтя Носова. Михаил оглянулся, понимающе кивнул головой. Вновь посмотрел на Азию и проговорил очень тихо:

─ Доченька, возвращайся скорее!

Медленно убрал свою руку, повернулся, и оба вышли из реанимации. Вернулись к Анастасии. Голик начал разговор.

─ Ну что, Михаил Васильевич, мы с Анастасией Семёновной обрисуем вам положение Азии. ─ Глянул на Анастасию, та кивнула в знак согласия. ─ Как вы видели, жизнедеятельность поддерживается искусственно. Другими словами ─ она в коме.

─ Пока не стоит приводить её в сознание, ─ продолжила терапевт. ─ Пусть окрепнет. Мы контролируем возможности её организма; когда сердце и другие органы будут в полной готовности выполнять свои функции, выведем из комы. Думаю, по времени… ─ Анастасия повернула голову к Анатолию Павловичу. ─ Наверное, дней десять… пятнадцать.

─ Наберитесь терпения, окунитесь в работу. Ждать и ещё раз ждать! И надеяться! ─ заключил Голик.

─ Всё будет хорошо, я верю, и вы верьте! ─ добавила Настя.

В рубке собрались около десяти человек: старпом, боцман, штурман Львов и другие руководители команды. Сомов смотрел в окно на вертолётную площадку, наблюдая, как Виктор ходит вокруг машины, похоже, бесцельно. Капитан повернулся от окна к подчинённым.

─ Ситуация такова… В этой бухте мы укрылись от возможных штормов, при необходимости повторных операций Азии… то есть мы в распоряжении врачей…

Интересуетесь, зачем изучали бухту? Ну, это что-то вроде фронтовой разведки ─ не помешает знать особенности нашего временного пристанища. ─ Капитан вновь глянул в окно на Виктора. ─ На берег не высаживаемся! Что будет делать наука, или ничего не будет делать ─ нас не касается. Обычная работа: вахты, наблюдения и постоянная готовность отправиться хоть на край света. Всем всё понятно?

Моряки молча слушали капитана.

Старший помощник издал звук, означающий «прочистить горло», и заявил:

─ Я, конечно, не решаю ничего… ─ На лице Львова отобразилась лёгкая усмешка. ─ Но ведь понятно, что лучше всего отправить Азию в лучшие клиники на свете. Михаил Васильевич не простой рыбак с затерянного острова, а известный в научных кругах всего мира учёный, и его дочь примут… да везде! Время теряем для квалифицированной помощи Азии?!

Снова воцарилось общее молчание. Капитан задумался и словно нехотя начал говорить:

─ У Михаила Васильевича жена умерла на острове. Как раз потому, что не было квалифицированной медицинской помощи. И он тогда решил, так оборудует своё научное судно, чтобы можно было оказывать абсолютно любую, ну, или почти любую, помощь больным. И те, кто давно плавает с ним, знают, скольких людей мы спасли! Михаил Васильевич абсолютно доверяет Анатолию Павловичу, и оба они надеются на моё понимание… и на понимание всей команды, разумеется! Так что к этой теме больше не возвращаться… в моём присутствии!

В кают-компании научных сотрудников собрались почти все учёные.

В обширном помещении на стене висела демонстрационная доска, возле ─ стол, у которого стоял Михаил. Оглядел всех и начал говорить непривычно мягко и тихо:

─ Друзья, я собрал вас, чтобы подвести некоторые итоги наших исследований и, вообще, поговорить… В лаборатории обработаны все пробы из океана. Проведён анализ. Вот, Кирилл Евсеевич ─ заведующий лабораторией ─ говорит о любопытных, обнадёживающих результатах. Приятно думать, что не напрасен наш общий труд… Так получилось ─ вынуждены прервать работу…

Михаил замолчал и вездесущий Алексей Лепёшкин тут же обозначил общий настрой:

─ Михаил Васильевич, мы всегда с вами: и в работе, и в жизни! Поддерживаем во всём… Азию любим… ─ в каюте возникло оживление, ─ … все, и, если нужна кровь или что ещё ─ готовы помочь… И вообще, я считаю, что наш корабль должен носить имя «Азия».

Оживление перешло в лёгкий шум, с улыбками на лицах. А Валерий ─ такой же зубоскал ─ блеснул остроумием:

─ Лёша, твоя кровь не подойдёт: испортишь красивую девушку ─ вдруг передашь ей твою язвительность.

Сотрудники дружно засмеялись. Михаил поднял руку, прося тишины.

─ Раз смеётесь ─ значит, энергии ещё достаточно. Молодцы! Спасибо, друзья!

После встречи учёные разбрелись кто куда ─ нет обычного исследовательского напряжения. Вынужденный простой расслабил с одной стороны, но заставил напрягать воображение ─ чем заняться.

Солнце висело низко над горизонтом. Берёзкин и Смышляев бесцельно передвигались вдоль борта, как, вдруг, заметили впереди бритоголового, смотрящего на воду за бортом. Берёзкин первым начал обсуждение.

─ Слышь, а этот лысый ─ неплохой парень, как мне кажется.

─ Он не лысый, а бритоголовый… Да, он хорошо помогал тогда, в то кровавое воскресенье…

Молча подошли к нему, остановились рядом, и тоже стали изучать воду.

─ Слушай, дружище! Ты уже столько дней с нами, а мы даже имени твоего не знаем, ─ миролюбиво поинтересовался Берёзкин.

Смышляев не дал возможности ответить ─ решил поиграть:

─ А некоторые так некультурно обзываются: лысый да лысый. А какой же ты лысый, ты ─ просто бритоголовый. А зовут…

─ Вова.

─ Во-ва! Вова так Вова! Нормальное имя, не то, что бри…

Берёзкин не выдержал насмешек напарника и перебил:

─ Да хватит тебе! ─ А Вове сочувственно сказал: ─ Не обижайся! Ты теперь в нашей команде. Значит, наш друг!

Троица заметила Виктора, который стоял на навесной палубе и глядел вдаль.

─ Привет, стриж! ─ окликнул пилота Берёзкин. ─ Виктор махнул рукой в ответ. ─

Капитан интересовался, когда мы в последний раз видели корреспондента. Тебе сверху видно всё! Не встречал?

─ Не тянет он на корреспондента! Не видел. И зачем он капитану?

─ В том-то и дело, что его вообще три дня никто не видел. Исчез! ─ пояснил Смышляев. Спросил у Вовы: ─ Вы с ним вместе прибыли. Не общались позже?

─ Нет, не приходилось. Сами же знаете: такое тут началось! Не до общения.

Смышляев равнодушно заметил:

─ Найдётся, куда он денется! ─ Манерно воздел руки, обращаясь к Виктору: ─ Душа полёта просит, и сердце рвётся вдаль. Да?

Виктор молча махнул рукой и ушёл из поля зрения. Друзья истолковали его немой жест, как «А-а, что там говорить?!»

Матрос Пухов и врач Маша стояли рядом на верхней палубе, глядя друг на друга. У Пухова понурый вид, он опустил голову, покачивая из стороны в сторону. Маша прикасается к его щеке, гладит.

─ Не надо казнить себя! Ты ни в чём не виноват. Выстрел не задел Азию. Василий сказал, что её швырнуло на ящик. Наверное, акула хвостом сильно взмахнула. ─ Пухов поднял голову, приободряется, глаза повеселели. ─ Если бы не стреляли ─ неизвестно, как бы закончилось, может, ещё хуже.

Пухов дотронулся ладонью до щеки Маши.

─ Спасибо, что ты за меня!