Капитуляция в брачную ночь

Клэр Коннелли

Капитуляция в брачную ночь

Her Wedding Night Surrender

© 2018 by Clare Connelly

«Капитуляция в брачную ночь»

© «Центрполиграф», 2019

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2019

Пролог

– Я не ослышался? – Пьетро недоуменно посмотрел на своего кумира, которого боготворил все двадцать лет знакомства. – Вы предлагаете жениться на вашей дочери? Но она на тринадцать лет моложе меня, и мы едва знакомы. Почему вы считаете, что я соглашусь?

Сидящий напротив Кол не отвел взгляда.

– Эммилин красивая и умная девушка. Почему тебя так оскорбило мое предложение?

Пьетро имел все основания для скептицизма, но не хотел обсуждать это с сенатором. Он полагал, что Эммилин или чересчур застенчива, или большая зануда.

– Я не хочу жениться в принципе, – сказал Пьетро, избегая прямого ответа. – Никогда.

– Тем лучше. Тогда женитьба на Эммилин не помешает твоей личной жизни.

Губы Пьетро сжались в тонкую линию, на скулах заходили желваки. С металлом в голосе, так пугающим его конкурентов, он отчеканил:

– Я не намерен жениться.

Кола позабавил такой суровый отпор. Командирский тон Пьетро его совсем не смутил.

– Пьетро, я люблю тебя как сына. Ты и Эммилин – главные люди в моей жизни. Мне необходимо, чтобы ты на ней женился.

– Откуда такая мысль? – Подавшись вперед, Пьетро внимательно вглядывался в лицо сенатора.

– Я обдумываю это уже несколько недель.

– Почему? – не отставал Пьетро, понимая, что Кол чего-то недоговаривает.

Сенатор тяжело вздохнул и ответ взгляд.

– Эммилин хочет уехать из дома и учиться в университете в Риме. Я сказал, что соглашусь на это лишь в том случае, если она выйдет за тебя замуж.

– И она согласилась? – недоверчиво спросил Пьетро.

Эммилин еще больше пала в его глазах.

– Должен признаться, что не сразу, – проворчал Кол. – Но в конце концов согласилась. Она хорошая девочка и послушная дочь.

Пьетро сделал неимоверное усилие, чтобы не усмехнуться. Хорошие девочки, как правило, скучны, жеманны и предсказуемы. Слова сенатора не прибавили Пьетро оптимизма.

– Я могу присматривать за вашей дочерью просто так. Для этого не нужно вступать в брак.

– Нет, черт побери, этого недостаточно!

– Почему? – Пьетро прищурился. – Я что-то упускаю?

Сенатор недовольно поморщился. После некоторого колебания ответил:

– То, что я тебе сейчас скажу, должно остаться в этих стенах.

Озадаченный Пьетро утвердительно кивнул.

– Поклянись, Пьетро. Дай слово, что не злоупотребишь моим доверием.

– Конечно.

Пьетро понятия не имел, что собирается сказать сенатор, поэтому легко согласился.

– Только двоим известно то, о чем я тебе скажу. Даже Эммилин не в курсе.

По спине Пьетро пробежал неприятный холодок дурного предчувствия.

– Мне нелегко это говорить. Я умираю.

– Что? – прохрипел Пьетро после секундного молчания. Слова давались ему с трудом.

– Умираю. Мой онколог считает, что это дело нескольких месяцев. – Подавшись вперед, сенатор решительно посмотрел на Пьетро. От этого взгляда у Пьетро мурашки побежали по спине. – Это будут тяжелые месяцы, сынок. Я не хочу, чтобы Эммилин была рядом. Я хочу видеть ее счастливой и защищенной. Не хочу, чтобы она страдала и мучилась из-за моей болезни.

Пьетро чувствовал себя так, словно его переехал грузовик. Ему было нечем дышать. Его собственный отец сгорел от рака двадцать лет назад. Мысль о том, что ему снова придется стать свидетелем агонии друга, наводила ужас.

– Этого не может быть. – Пьетро провел по лицу рукой и посмотрел на сенатора. Тот выглядел вполне здоровым.

– Вы советовались с другим специалистом? Есть альтернативное мнение?

– В этом нет необходимости, – устало ответил Кол. – Достаточно взглянуть на рентгеновские снимки. Метастазы повсюду.

Пьетро тихо выругался по-итальянски. Давно он не чувствовал себя таким беспомощным.

– Мне очень жаль.

– Не нужны мне твои сожаления. Я прошу о помощи. Черт возьми, умоляю тебя, помоги.

Пьетро внутренне застонал. Он готов почти на все ради сенатора, но жениться на его дочери?..

– Но разве Эммилин не может сама найти партнера?

– Кого? – горько усмехнулся Кол. – Охотника за приданым? После моей смерти она унаследует миллиарды. Не считая огромного поместья с особняком и нефтяной вышки в Техасе. И все это свалится на хрупкие плечи молодой женщины. – Сенатор вздохнул. – Я сам во всем виноват. После смерти ее матери я буквально пылинки с нее сдувал. Хотел оградить ее от всего дурного и преуспел в этом. И сейчас, когда моя двадцатидвухлетняя дочь вот-вот станет сиротой, я должен знать, Пьетро, что о ней кто-то позаботится.

– Я приложу все силы, – уверил он Кола.

– Имейлы раз в неделю – не выход из положения. Я хочу, чтобы вы жили под одной крышей. Об Эммилин нужно заботиться.

– Говорите, она не знает о вашей болезни?

– Нет, конечно. И не узнает.

– О чем вы говорите? Как это?

– Я хочу уберечь ее от боли. Она это заслужила.

Пьетро обуревали сомнения. Внутри росло раздражение. Он ожидал чего угодно от встречи с сенатором, но только не этого.

– Я никогда и ни о чем не просил тебя, Пьетро. Обещай, что сделаешь это ради меня.

Глава 1

– Я вам не нравлюсь, так ведь?

Она окинула внимательным взглядом красавца итальянца: дорогой костюм, густая темная шевелюра, карие глаза и чувственные губы, словно созданные для проклятий и поцелуев.

Ямочка на подбородке, широкие плечи и мускулистая грудь. Несмотря на то что он был в костюме, она чувствовала, что на нем нет ни грамма лишнего жира, сплошные мускулы. По спине пробежали мурашки, когда она подумала, как ей удастся со всем этим справиться.

Выйти замуж за этого человека – все равно что принять боевое крещение. У нее почти нет опыта. Да и о каком опыте может идти речь в подобной ситуации?

Он не отвечал. Интересно, он слышал, что она сказала? Она задала вопрос практически театральным шепотом.

Эммилин втянула в себя воздух и предприняла новую попытку:

– Я спросила…

– Я слышал, что ты сказала, – растягивая гласные, ответил он.

Пьетро снова помолчал, барабаня длинными пальцами с аккуратно постриженными ногтями по подлокотнику кресла.

– Уже поздно. Хочешь кофе или чего-нибудь покрепче?

Эммилин отрицательно покачала головой, и ее гладкие блестящие волосы волной закачались по спине.

– Спасибо, нет.

Поднявшись из кресла, он с тигриной грацией направился к бару и налил себе виски из хрустального декантера. Сделав щедрый глоток янтарной жидкости, Пьетро задумчиво покрутил бокал в руке.

– Я знаю, что все это кажется безумием… – пробормотала Эммилин, встретившись с ним взглядом.

Его эбеновые глаза притягивали словно магнит, и Эммилин быстро отвела взгляд.

Уголки его губ насмешливо изогнулись.

– Есть немного, – согласился он.

– Дело в том, что я не хочу огорчать отца. Мысль о том, что я могу его ранить, невыносима.

Она снова посмотрела на него и на этот раз выдержала взгляд, изо всех сил стараясь быть храброй. Если она хочет, чтобы этот человек стал ее союзником в обретении свободы, она должна показать ему, что не боится его.

– После смерти мамы он поместил меня в кокон, а я не сопротивлялась. – Она прикусила нижнюю губу. Пьетро отметил, что губы у нее полные и чувственные, и снова глотнул виски.

Эммилин вздохнула и продолжила:

– Я все это время чувствовала, что нужно попросить отца снять с меня опеку и предоставить мне больше свободы.

– Ну и почему же не просила? – Пьетро не представлял, как можно жить, когда каждый твой шаг контролируется. Он с самого детства не терпел никакого вмешательства в личное пространство. Он всегда стремился к независимости и самостоятельности.

– Это трудно объяснить, – тихо ответила она.

Эммилин даже себе не могла этого толком объяснить. Много лет она пыталась смириться с существованием, которое, по сути, выбрала для себя сама, не желая огорчать отца.

– Самоубийство мамы стало страшным ударом для отца. Он очень изменился. Моя безопасность превратилась для него в идею фикс. Я не хотела, чтобы он снова был раздавлен, как после смерти мамы.

Пьетро оцепенел. Он настороженно взглянул на Эммилин. Что-то в выражении ее лица затронуло глубинные струны в его душе.

– Да, – подтвердила она, отвечая на незаданный вопрос, приняв его молчание за простое удивление. – Я знаю, как умерла мама. – Она побледнела и сложила руки на коленях.

– Твой отец приложил немало усилий, чтобы оградить тебя от того, чтобы ты узнала истинную причину смерти.

– Да, – криво усмехнулась Эммилин. – Я же сказала, что защитить меня от всего стало его навязчивой идеей.

Когда же Эммилин поняла, что чрезмерная опека отца оскорбляет ее, лишая простых радостей жизни?

– Как ты узнала?

Вопрос вернул Эммилин в разговор, и в то время, которое она меньше всего хотела вспоминать.

– Мне было пятнадцать лет, а не пять. – Она пожала плечами, стараясь сохранять равнодушный вид. – Он защищал меня, как мог, но я ходила в школу, а дети могут быть жестокими. Да, она врезалась в дерево. Но это не было случайностью.

В ее ореховых глазах плескалось отчаяние, хотя лицо оставалось спокойным. В нормальной ситуации Пьетро, возможно, стал бы ее утешать, но сейчас особенные обстоятельства. Она не просто женщина, а его будущая невеста, если он согласится.

Как будто у него есть выбор! Дружеское расположение и лояльность по отношению к Колу вкупе с его смертельным диагнозом не оставили Пьетро выбора.

– Отец так и не оправился после смерти мамы. И мысль о том, что со мной может что-то случиться, приводит его в ужас. Каким бы безумием это ни казалось, я его понимаю. – Она прочистила горло. Для следующей фразы ей понадобится сила. – Я думаю, что нам надо пожениться.

Пьетро коротко и резко усмехнулся:

– А тебе не кажется, что это я должен сделать тебе предложение?

– О…

Она прищурилась, но в ее взгляде читалась самонадеянность, которая привела его в легкое замешательство.

– Полагаю, что вы заядлый холостяк и скорее в аду грянет мороз, чем вы женитесь. – Эммилин снова кашлянула. – Если верить таблоидам, вы больше заинтересованы в установлении вращающейся двери в свою спальню, чем в женитьбе.

Пьетро улыбнулся с холодным пренебрежением:

– Неужели?

– Ваши… подвиги не являются тайной за семью печатями.

Она снова прикусила губу и опустила глаза.

– Так и есть, – мягко согласился он.

Такая реакция должна бы насторожить Эммилин, но у нее совершенно не было опыта общения с мужчинами, в особенности с такими, как Пьетро Морелли.

– Я не думаю, что вы прекратите… хм… эти… – Она взмахнула рукой, и изящные браслеты зазвенели, как музыкальная подвеска, возвещающая о приближении шторма.

– Да? Какой же удобной женой ты будешь.

– Я не буду вашей женой в прямом смысле этого слова, – быстро ответила она. – То есть мы будем женаты, но формально. Каждый из нас продолжит жить своей жизнью. – Она представила себе его грандиозный особняк на окраине Рима. – У вас огромный дом. Вполне возможно, что мы не будем видеться.

Он потер подбородок, удивленный таким забавным замечанием. По крайней мере, у нее не было сказочных фантазий. Она не воображала себя принцессой в ожидании принца на белом коне.

– И тебя это не беспокоит? – спросил он, растягивая слова и оглядывая ее с головы до ног.

Девушка выглядела как типичная представительница высшего американского общества – скучный бежевый брючный костюм, кремовая блузка и нитка жемчуга на шее. Полное отсутствие стиля и личности. Почему девушка двадцати двух лет выбрала такую пресную и бесформенную одежду?

– Нет, конечно, – ответила она с удивлением. – Я же сказала, что это будет фиктивный брак. Отца успокоит мысль, что мы женаты. Он в этом смысле старомоден, хотя и не ожидает от нас брака по любви. Это будет династический брак. Все просто и понятно.

– Династический брак? – переспросил Пьетро.

– Да. Для людей с нашим состоянием очень трудно найти партнера, который будет заинтересован в нас, а не в нашем богатстве.

Она пожала плечами, а у Пьетро сложилось впечатление, что Кол сильно ошибается в отношении Эммилин. Она не показалась ему наивной и беззащитной. По крайней мере, она отчетливо понимала сложившуюся ситуацию.

– Мне точно не нужны ваши деньги. Мне вообще ничего от вас не нужно, кроме свободы, которую гарантирует брак с вами.

Почему его беспокоит тот факт, что ей необходимо только его имя?

– Моя матушка захочет внуков, – к собственному удивлению, произнес он. Это попытка поймать ее на крючок? Или вывести из равновесия?

Она рассмеялась. Мелодичный смех никак не вязался с пресным внешним видом.

– Судя по вашей репутации, у нее, вероятно, уже есть внуки.

Пьетро помрачнел.

– Хотите сказать, что у меня полно незаконнорожденных детей?

Эммилин безразлично пожала плечами:

– Полагаю, что такой вариант нельзя исключить.

Он задумчиво прищурился. Оказывается, Эммилин не так проста, как кажется. За внешней вежливостью и воспитанностью дамы светского общества и богатой наследницы таится острый ум, проницательность и юмор, граничащий с сарказмом. Не женщина – огонь.

– Вы ошибаетесь. Я не стал бы игнорировать отцовские обязанности, – строго сказал он.

Эммилин немедленно ему поверила. Он выглядел серьезным и ответственным.

– В таком случае вашу матушку ждет разочарование. Но, по крайней мере, она удовлетворится тем, что имя ее сына не треплют на страницах светской хроники по неподобающим поводам.

Она поднялась и нервно заходила взад-вперед по комнате, напомнив ему его собственное поведение во время его предыдущей встречи с Колом.

– Вам придется вести себя более осмотрительно, – продолжила Эммилин. – Я не намерена краснеть за ваше поведение. Мы должны показать всем, что у нас нормальный брак. Думаю, нам придется время от времени появляться вместе на публике, изображая счастливую пару. Дома вы вольны делать что угодно и с кем угодно.

– Значит, если ты застанешь меня с любовницей в супружеской спальне, тебе не будет до этого никакого дела?

Ее сердце оборвалось, но внешне она оставалась спокойной.

– Меня волнует только вопрос гигиены, – парировала она.

– Понятно. – Ее прямота вызвала улыбку, но он вовремя сдержался.

– Папа предлагает не откладывать свадьбу. Если она состоится в следующем месяце, я успею записаться в университете на изучение нескольких предметов в следующем семестре.

– Предметов? – недоуменно повторил он. Затем вспомнил о ее планах учиться в Риме.

– Да, в университете. Думаю, папа сказал вам об этом?

– Было дело, – согласился Пьетро.

– Ну вот, видите, я не собираюсь путаться у вас под ногами. Я буду занята учебой.

– Но здесь может возникнуть проблема, – задумчиво начал Пьетро. – Я ценю твою готовность предоставить мне полную свободу личной жизни, но не уверен, что могу быть столь же толерантен в отношении тебя.

Эммилин непонимающе уставилась на него:

– Что вы имеете в виду?

– Я не собираюсь жениться на женщине, которая будет встречаться с другими мужчинами и спать с ними.

Эммилин скорчила смешную гримасу. По правде говоря, подобная мысль не приходила ей в голову. Но его выпад привел ее в замешательство.

– Почему?

Его глаза опасно блеснули.

– Потому что у людей может сложиться впечатление, что я не удовлетворяю свою жену.

– Я вас умоляю! Кому придет в голову сомневаться в огромном либидо такого мачо, как вы? – Она закатила глаза цвета карамели.

– Для меня это будет нарушением сделки, дорогая.

Эммилин облизнула нижнюю губу. Она и не думала заводить бойфренда. Но сейчас ей казалось несправедливым предоставлять ему одностороннюю свободу личной жизни.

– В таком случае вам придется дать обет воздержания, – съязвила она.

– Весьма неразумное предложение.

– Почему? По-моему, это справедливо.

Он приближался к ней медленно и плавно, словно готовящийся к прыжку тигр. Сердце Эммилин затрепетало, словно пойманная в силки птичка.

– Потому что я обожаю секс, – проурчал он низким баритоном, остановившись в шаге от нее. – Я настоящий мужчина, и секс – неотъемлемая часть моей жизни. Если ты настаиваешь, чтобы я не имел отношений с другими женщинами, остаешься только ты… – Он многозначительно замолчал.

– Ладно, ладно. – Эммилин вскинула руки вверх в жесте «сдаюсь». – Никакого секса. Я имею в виду, вы можете продолжать в своем духе. – Она на мгновение зажмурилась. – А если я встречу кого-то, я прежде посоветуюсь с вами. Согласны?

Он пристально взглянул на девушку – горящие щеки, расширенные зрачки, прерывистое дыхание, подрагивающие губы. Завораживающее зрелище. Интересно, она просто сердится или он возбудил в ней другие эмоции?

– Да, – ответил он.

Судорожно сглотнув, она сказала:

– Значит, мы поженимся.

– Нам нужно обсудить еще кое-что, – добавил Пьетро.

– И что же это?

– Твой внешний вид, – безапелляционно заявил он.

Эммилин застыла.

– А что с ним не так? – выдавила она, отодвигаясь подальше от него.

– Никто не поверит, что я сам выбрал себе невесту.

Он сказал это так просто, словно не хотел ее оскорбить подобным заявлением. И она ему поверила.

– Почему? – спросила она, стараясь звучать равнодушно.

– Потому что, как ты сама справедливо заметила, в Интернете полно моих фотографий с подругами. И мой тип женщин тебе известен.

Это было сущей правдой. Эммилин погуляла по Сети и увидела, с кем проводит время Пьетро – высокие, стройные, сладострастные красотки.

– Мне нравится, как я выгляжу, – твердо ответила она, внутренне проклиная себя на чем свет стоит за эту ложь. Скрывать фигуру за бесформенной одеждой – ее старая привычка, и Эммилин не уверена, что хотела бы от нее избавиться.

– Небольшие изменения не составят для тебя труда, – миролюбиво предложил он, оценивающе осматривая ее с головы до ног. Она была красива естественной красотой. Почему она это скрывает?

– Нет, – отрезала она.

Пьетро сжал губы, стараясь подавить улыбку от ее детского упрямства.

– Если мы намерены пожениться, то я хочу, чтобы ты одевалась по последней моде. Моя жена должна выглядеть дорого и стильно в глазах окружающих.

– Шутите? – Ее глаза походили на блюдца.

– Отнюдь, дорогая. Ты в Риме. В твоем распоряжении все модные бутики и одежда всемирно известных брендов. Побалуй себя. Научись боготворить свое тело. А там посмотрим.

Его высокомерный тон и суровый, едкий приговор вызвали в душе Эммилин бурю негодования, но стремление к желанной свободе, которая была так близка, не позволило ей дать достойный отпор этому самоуверенному наглецу. Эммилин не впервой мириться с несправедливостью ради обретения того, что обычным людям дано Богом. А что, если отказаться? Не только выполнить требование Пьетро изменить внешний вид, но вообще от предложения отца об их свадьбе? Что, если взять кредитку и скрыться?

Она подумала об этом не впервые. Но мысль о том, как отреагирует на такое отец, немедленно отрезвляла. Она не может ранить отца. А сейчас она может получить свободу и порадовать отца. Все в ее руках.

– Хорошо, – согласилась она, хотя в глазах читалось сопротивление.

– Ну и славно, – коротко кивнул Пьетро.

Он вынул из кармана визитку и протянул Эммилин.

«Элизабет Роними», – гласила надпись.

– Это мой личный секретарь. Обсуждай все детали с ней. Меня устроит любая дата в следующем месяце.

– Вы хотите, чтобы я занялась организацией нашей свадьбы?

Он пожал плечами, словно для него это не имело ровно никакого значения.

– Полагаю, ты наймешь свадебного агента, а с Элизабет обсудишь дату, чтобы она внесла ее в мой рабочий график, и детали переезда ко мне на виллу.

– Что ж, – пробормотала она, – резонно.

– Отлично.

Она смотрела на него несколько мгновений, прежде чем поняла, что аудиенция окончена. Слегка покраснев, она подошла к стулу и взяла сумку.

– Реми отвезет тебя домой.

– Реми?

– Мой водитель.

– А, понятно. Я могу вызвать такси, – тихо сказала она.

Пьетро в два шага подошел к ней и взял за локоть. Его прикосновение вызвало внутреннюю дрожь. У Эммилин пересохло во рту.

– Он скоро станет и твоим личным шофером, дорогая. Поезжай с ним.

Эммилин не хотелось спорить. Ей не терпелось поскорее убраться отсюда.

– Спасибо.

– Не за что. До скорой встречи, миссис Морелли.

Выйдя из его офиса, Эммилин на мгновение зажмурилась. В голове билась единственная мысль: «Во что я только что вляпалась?»

Глава 2

Солнце стояло высоко в безоблачном лазоревом небе, согревая Вечный город. Однако Эммилин не чувствовала тепла. Ее сковал холод беспокойства перед предстоящей церемонией.

Подготовка свадьбы продолжалась пять недель, включая получение визы в Италию. Пришлось прибегнуть к использованию фамилии отца, которая помогала открыть любую дверь.

Но кто эта женщина, смотрящая на нее из зеркала? Эммилин разглядывала свое отражение с возрастающим отчаянием и сомнением.

– Ты довольна, что мы остановили выбор на платье от «Вера»? – спросила Софи, обнимая лучшую подругу за плечи. На лице Софи не было ни тени сомнения.

– Ты просто волшебное видение.

Эммилин медленно кивнула в знак согласия.

Софи права. Наряд действительно изысканный. Выполненное в стиле двадцатых годов прошлого века шелковое платье сливочного цвета необыкновенно шло Эммилин, подчеркивая достоинства ее точеной фигуры. Туфли на шпильке делали ее еще выше и стройнее, хотя она в этом не нуждалась.

Волосы были уложены волнами по моде того времени. Перекинутые на один бок, они были закреплены старинной бриллиантовой заколкой, доставшейся Эммилин от бабушки. Шею украшало ожерелье из мелких бриллиантов. Винтажные серьги довершали наряд. Искусный, но неброский макияж сотворил чудо. На Эммилин смотрела из зеркала… красавица.

– Ты просто прелесть, – восторгалась Софи, глядя на подругу.

– Думаю, нам пора, – неуверенно пробормотала Эммилин.

– Невесте не возбраняется немного опоздать на церемонию, не так ли?

Эммилин поморщилась, но согласно кивнула.

– Дорогая, тебе надо изобразить на лице счастье, – спокойно посоветовала Софи. – Если ты не взбодришься, твой отец подумает, что для тебя это пытка.

– Вовсе нет, – ответила Эммилин. Она не посвятила Софи в подробности столь поспешной свадьбы, но та была умной и проницательной девушкой и хорошо знала Эммилин. Она быстро сложила два и два.

– Хорошо, что не пытка. Я видела жениха. У меня нет слов. Он настоящий мачо.

Эммилин могла себе представить. Пьетро и в обыденной жизни красив до неприличия, что же говорить про день свадьбы.

– Костюм?

– Да, но дело не в костюме, а в том, как он себя преподносит.

Софи ухмыльнулась, а Эммилин вдруг подумала, что подруга была бы гораздо более подходящей партией для Пьетро. Подружка невесты была яркой блондинкой в платье из изумрудного шифона, которое подчеркивало все округлости Софи и длинные ноги.

Софи тоже была из семьи политического деятеля, но конгрессмена, а не сенатора и более либерального в отношении воспитания дочери. Софи много путешествовала, меняла бойфрендов как перчатки и наслаждалась жизнью на полную катушку.

Эммилин с завистью читала имейлы от подруги из разных частей света. Рассматривала фотографии экзотических мест. И мечтала присоединиться к подруге. Как пахнет Париж весенним вечером? Какова Аргентина летом? Каково это – совершить месячный вояж на яхте по Средиземному морю?

Скоро и Эммилин сможет позволить себе такое. Ждать осталось недолго. Конечно, эта свадьба полное безумие, но, с другой стороны, это самый решительный поступок, открывающий путь к свободе. И отец доволен.

Существует ли для нее другой путь к настоящей свободе? К тому, чтобы жить собственной жизнью? Наверное, да. Но это значило бы уйти из дома, причинив боль отцу. А она так поступить не могла. Стало быть, решение правильное. Она получит то, что хочет, с минимальными потерями. А потом можно будет и развестись с Пьетро Морелли.

В глазах заблестела решимость, и Эммилин сказала:

– Пошли.

Софи одобрительно кивнула:

– Молодец. Так гораздо лучше.

Она подошла к двери небольшой комнатки, примыкавшей сзади к старинной часовне, и, приоткрыв дверь, кивнула.

Зазвучала музыка. Орган, струнные и деревянные духовые исполняли кантату Баха. Эммилин всегда нравилась эта мелодия. Она посмотрела вслед исчезнувшей за дверью Софи, сосчитала до десяти, как советовала свадебный агент Мария, и вышла в центральный неф в конце часовни. Часовня была заполнена до отказа. Нарядные гости сидели на скамьях вплотную друг к другу. Сенаторы и друзья отца, несколько ее школьных друзей и весь цвет итальянского высшего общества собрался здесь, чтобы увидеть избранницу Пьетро Морелли, закоренелого холостяка, известного своей нелюбовью к любым обязательствам. Кому же это удалось привести его к алтарю?