Криминальные каникулы – 1. Том первый. Под знаком орла

«Пойду прогуляюсь, – решила она. – Тут, говорят, есть санаторий – место для отдыха людей. Хоть посмотрю, что это такое. Не могу я больше тут сидеть!»

Собралась она быстро – шорты, футболка и панама с большим козырьком. Не прошло и пяти минут, Алиса уже выходила на улицу.

Ясное тёплое утро уже перешло в жаркий день. Яркое предполуденное солнце заливало улицу каскадами яркого света, по асфальтным дорожкам носились малыши, ребята постарше гоняли на велосипедах. Маленький провинциальный городок жил своей обычной жизнью.

На лавочке перед подъездом, как всегда, сидели бабушки.

Алиса вежливо поздоровалась. Старушки воззрились на неё с неподдельным интересом. Все предыдущие дни они во все глаза разглядывали нового ребёнка, который неожиданно появился в их доме, но заговорить пока не решались.

Куда идти дальше, Алиса пока ещё не решила, поэтому чуть замешкалась. Одна из старушек, самая любопытная, оживилась:

– Внученька, ты чья будешь?

– Я? – Растерялась девочка, лихорадочно пытаясь понять смысл вопроса. – Я – моя… То есть – своя.

По изменившимся лицам старых леди она поняла, что сморозила что-то не то, и попробовала исправить ситуацию.

– Я живу в квартире шесть-один, у тёти Тани и дяди Миши. Я сюда на лето приехала по программе обмена, – скороговоркой объяснила Алиса и быстренько пошла прочь. Ей совсем не улыбалось во всех подробностях объяснять дотошным старушкам, каким образом она – жительница далёкого американского штата очутилась в провинциальном российском городке.

– Этим бабушкам скучно, – сама себе сказала Алиса, – вот они и сидят изо-дня в день на одном и том же месте и обсуждают всё происходящее вокруг.

Девочка подозревала, что теперь и она сама станет темой для пересудов и слухов, а этого ей не очень хотелось. С другой стороны, что этим старушкам ещё делать?

Даже нынешние родители Алисы (как она обозначала их сама для себя) – люди, в принципе, не самые бедные, экономили на всяких хозяйственных мелочах, а из еды покупали не самые лучшие продукты. Что уж говорить о престарелых людях, живущих на крохотное пособие, которое в английском обозначалось как retirement pension. Перед поездкой в Россию девочка, конечно, слышала, что экономика страны находится в кризисе, но она не представляла, что дела обстоят настолько плохо.

Эти сидящие у подъездов бабушки даже на еду вряд ли могли собрать достаточное количество средств, в отличии от своих зарубежных пенсионерок, которые и одевались не в пример лучше, и в быту были достаточно обеспечены, а раз в год даже имели возможность бесплатно путешествовать в любую точку мира.

Задумавшись, Алиса дошла по тропинке до соседнего дома, завернула за угол и, подняв глаза, увидела, что оказалась на детской площадке. Она едва смогла вспомнить эту лингвистическую конструкцию. Помниться однажды её как-то здорово позабавило название русское выражение «детский сад», сразу возникали стойкие ассоциации с расхожим афоризмом про то, что дети – цветы жизни. А вот название «детская площадка» – это было что-то новое, в английском языке даже не было похожего понятия. Как-то само собой подразумевалось, что около любого детского учреждения должны иметься места, где малыши могут проводить свой досуг, но какого-либо особого слова для этого не было.

Детская площадка была в таком же упадке, как и экономика страны – в пределах, огороженном сеткой, находилась небольшая песочница, в которую домашние животные справляли свои естественные надобности, конструкция из металлических дуг в форме шара, высотой в два-три человеческих роста, металлическая горка, пригодная разве что для совсем крохотных детей, трое качелей, из которых в более-менее сносном состоянии были только одни, дуги и седушки остальных переломала и согнула под совершенно немыслимыми углами какая-то нечеловеческая сила; толстые дуги, толщиной с большой палец руки, можно было согнуть разве что трактором.

Единственные целые качели были заняты. На них, погружённая в чтение, медленно раскачивалась девочка, во возрасту едва ли старше самой Алисы, скорее младше года на два-три. Её светлые волосы опускались чуть ниже плеч, незнакомка была одета в светлую футболку и длинные, до колен, шорты. Она была полностью занята чтением толстенного тома и не замечала ничего вокруг. Впрочем, замечать-то особенно было нечего: больше на площадке никого не было.

Алису заинтересовало такое поведение. Она не видела, чтобы здесь, в посёлке, кто-то из молодёжи занимался таким интеллектуальным занятием как чтение, тем более на улице. Да и том в руках незнакомой девочки одними своими размерами внушал невольное почтение.

Алиса подошла ближе. Девочка продолжала читать.

– Привет!

Девочка вздрогнула и подняла глаза.

– Здравствуй…, – и, запнувшись, добавила, – те.

– Ко мне можно обращаться на «ты».

– Ко мне тоже, – улыбнулась девочка. Лицо у неё, как не без зависти отметила Алиса, довольно симпатичное, а от улыбки на щеках появились две аккуратненькие ямочки.

– Что-то я тебя раньше здесь не видел, – отметила девочка. – Ты кто?

– Я в том доме живу, – махнула рукой Алиса, показывая в сторону ближайшей пятиэтажки.

Девочка улыбнулась:

– Я тоже. Странно, что мы друг друга не знаем. Ты, наверное, недавно переехала?

– Можно сказать и таким образом. Я приехала из Америки и буду тут жить до окончания летнего сезона.

Девочка уронила книгу и сама чуть не грохнулась с качелей в траву вслед за ней:

– Что – правда?! – Вскрикнула она.

– Правда.

Первое удивление прошло. Девочка соскочила с качелей и принялась вытирать обложку книги.

– То-то я думаю, что ты очень странно говоришь, – заметила она.

– У меня есть сильный акцент?

– И это тоже. Да и вообще…, – незнакомка поморщилась, – «летнего сезона». Так обычно не говорят.

– А как говорят?

– «До окончания каникул». Или «До конца лета».

– Но я же всё правильно сказала? – Не поняла Алиса.

Девочка снова запрыгнула на качели и принялась объяснять, чуть покачиваясь вперёд-назад:

– Если литературный язык, а есть разговорный. И они немножко отличаются.

– Ты говоришь правильно. Мы это были проходить в школе.

– Просто – «проходили».

– Я постараюсь запомнить этот факт. Только вот с точки зрения теории русского языка прошедшее время глаголов образуются не только простым способом, с помощью суффикса «л», но и сложным, когда к глаголу прибавляется другой глагол – «быть». Странно, что тебе это не известно.

Девочка захлопала глазами:

– Ну, ты и загнула!

– Кого? – Удивила Алиса. – Я ничего никуда не нагибала!

– Ладно, проехали! – Отмахнулась незнакомка. – Говорить надо на обычном языке. А ты говоришь слишком правильно…, – и хмыкнула, – …с какой-то стороны.

– В классе по русскому языку у меня были самые лучшие отметки.

– А вообще ты английский знаешь, да?

– Я не могу его не знать, это мой родной язык.

– А, ну да… Кстати, меня зовут Данила. Воскресенский. Я тоже живу в твоём доме.

– Данила – красивое имя. Я таковых ещё не слышала.

– Что – вообще?

– Да.

– Странно. Сейчас мальчиков часто так называют.

– Так ты мальчик?! – Удивилась Алиса.

– Меня все за девочку принимают! – Обиженно сказал Данила. – И ты туда же!

– А волосы не пробовал стричь?

– Не хочу! Мне так идёт! – Он тряхнул головой.

– Да, идёт, – была вынуждена признать Алиса. – Ещё как идёт!

Мальчик почувствовал себя неуютно, поэтому предпочёл перевести разговор на другую тему:

– Так ты говоришь, из Америки приехала? И как ты сюда попала?

– Существует такая программа по обмену детьми. Я выиграла школьный конкурс на знание русского языка и на лето приехала в Россию, а другая девочка отсюда отправилась ко мне. Я до конца августа имею проживание здесь, в русской семье, а она – у меня, а потом мы сменяемся обратно.

– Поменяемся, – поправил Данька. – Правильно говорить – «поменяемся».

– Спасибо. Ты исправляй меня, если заметишь, что я не так говорю. Я за лето хочу иметь много практики в вашем языке, чтобы знать его в совершенстве. Я хочу после школы поступить на переводчицу.

– Да ты и так неплохо по-русски говоришь, – ободрил её новый знакомый. – Если бы не акцент, я бы вообще подумал, что ты русская.

– Спасибо на добром предложении.

– На добром предложении? – Удивился Данила. – Вообще-то говорят «на добром слове».

– Но ты же предложение сказал?

– Ну, да, – задумался мальчик. – Я и сам не знаю, почему так говорят. Но правильно всё-таки «на добром слове».

– Я постараюсь это запомнить, – снова улыбнулась Алиса.

– Кстати, а тебя-то как зовут?

– Элис.

– Элис? – Удивился тот.

– Ну, да. По-вашему – Алиса.

– А-а, – успокоился мальчик, – Алиса – это нормально. Совсем русское имя. Ты в каком доме живёшь?

– В том! – Алиса снова показала на пятиэтажку.

– Здорово! И я там! А в какой квартире?

– В квартире шестьдесят первая.

– Шестьдесят первая? – Задумался Данька и оживился. – А, знаю! Там Лариска живёт! И Катька – младшая, – но её сейчас на всё лето в деревню увезли. А Лариска просто куда-то пропала. Так она значит, сейчас в Америке? Ты С НЕЙ поменялась?

– Да, с ней. Сейчас пребывать в городе Хоултон, штат Мэн. Я там проживаю.

– Понятно. – Данька помолчал. – А чем ты занимаешься?

– Здесь или вообще?

– И здесь, – мальчик замялся, – и вообще.

– Вообще – я просто живу, ничем таким особенным не занимаюсь, – пожала плечами Алиса. – Русский язык учу, он мне очень нравится. Классику вашу люблю читать. И вообще, всё, что интересно. А ты любить читать?

– Люблю. – Данька хлопнул рукой по обложке книги. – Только не классику. Фантастику. И приключения всякие. Они интереснее, чем классика.

– Это очень хорошо. А здесь я вообще ничем не занимаюсь. Просто так ходить по улице – скучно, и местности я совсем не знаю. Вчера вообще чуть не заблудилась. А потом целый день просидела дома, чтобы читать книги. Только книг там совсем есть мало. У тебя нет чего-нибудь интересного?

– Идея! – Оживился Данька. – Я как раз собираюсь в библиотеку. Пошли вместе? – Предложил он.

Алиса заулыбалась:

– Если я с тобой пойду, то мы с тобой будем друзья, да?

– Мы с тобой вроде как уже друзья. Или у вас в Америке всё по-другому?

– У нас всё совсем по-другому. – И соскочила с качелей на землю. – Вперёд – и с рок-музыкой! Так у вас говорят? – С беспокойством осведомилась девочка.

– Просто – «с музыкой». Точнее, «с песней».

– Я выучила много русских пословиц и поговорок, но иногда путаю слова. Но ведь ты меня понимаешь?

– Понимаю.

– Значит всё в порядке, – успокоилась Алиса. – Что мы сейчас будем делать?

– Сначала зайдём ко мне домой, мне нужно книги взять.

– Пойдём!

Данила жил в соседнем подъезде. Там тоже сидели бабушки. Они с таким же интересом воззрились на проходящих мимо детей.

– У них такой вид, словно они хотят меня спросить «Внученька, ты чья такая будешь?» – Шепнула Алиса.

Данила фыркнул:

– Ты-то откуда знаешь? – Он аккуратно прикрыл дверь подъезда, отсекая лишние уши.

– Со мной было то же самое половину часа назад.

– Полчаса, – поправил мальчик. – Эти старые бабушки на редкость предсказуемы.

– Я считать, что «старые бабушки» – это тавтология.

Данька даже споткнулся:

– Ты откуда такие слова знаешь?

– Какие?

– Ну, это… «тавтология». Даже я не знаю, что это такое.

– Это значит «избыточное сравнение». К примеру, то же самое, как если говорить «масло масляное». Или «асфальтный асфальт». Или «мокрая вода». А в вашем языке разве такое слово отсутствует?

– Нет, конечно, оно есть. Просто я его ещё не встречал.

– Сool! (Классно!) Значит, я некоторые слова русского языка знаю лучше, чем ты!

Мальчик заметно помрачнел:

– Получается, что так.

Мало того, что они жили в соседних подъездах одного дома, у них ещё и квартиры оказались на одном этаже – на втором. Да и планировка их, как поняла Алиса через несколько минут, абсолютно идентична.

– Проходи, не стесняйся! – Данила повернул ключ в замке и прошёл вперёд, оставив дверь открытой.

– Я не стесняюсь. – Маленькая американка сделала шаг вперёд и напрягла слух, пытаясь различить, есть ли кто-нибудь в квартире. – Ты здесь есть один?

– С тобой, – логично ответила Данила.

– А где твои родители?

– На работе.

В тесной прихожей мальчик сбросил туфли и босиком протопал в комнату.

– Мои тоже на работе, – в спину ему сказала Алиса. – Не представляю, как здесь живут дети – их родители постоянно на работе.

– Почему же постоянно? – Донёсся голос мальчика из дальней комнаты. – У них выходные бывают. И отпуска. А у вас что, как-то по-другому? У вас взрослые меньше работают?

– Они не так рано уходят на работу. И не так поздно возвращаются. И вообще, как мне показалось, у наших родителей имеется больше возможностей проводить время с детьми.

Данила появился в прихожей с солидной стопкой книг.

– Wow! – Тихонько удивилась Алиса. – Ты так много читаешь?

– Ну, да, – чуть смутился Данька, – мне нравится читать.

– Поэтому я с тобой и завязать дружеские отношения, – призналась маленькая американка.

– Это как?

– Я увидела, что ты читать книгу и сразу поняла, что ты умный и воспитанный. А с другими и не хочу начинать подружиться.

Мальчик, явно польщённый, заулыбался.

– Давай теперь ко мне домой зайдём, – сказала Алиса. – Мне ведь какие-нибудь документы понадобятся?

– Ну, если ты на всё лето хочешь записаться в библиотеку – тогда да.

Бабушки на скамейках перестали нервировать Алису – да и те, решив для себя, кто она такая, и сами в это поверив, перестали обращать на неё особенное внимание. Но через их строй она всё равно проскакивала словно нашкодивший котёнок мимо хозяев – пригибаясь, будто под обстрелом, вжав голову в плечи, чтобы быть как можно быстрее и незаметнее.

В отличии от Алисы, Данька застеснялся заходить в чужую квартиру, и ей стоило приложить много усилий, чтобы он хотя бы зашёл в прихожую.

– В настоящий момент ты ведёшь себя не очень обычно, – наконец, сформулировала Алиса. – Не желаешь заходить в данный дом. Почему ты так поступать?

– Да, ну, – отмахнулся Данила. – Как-то неловко, тут одни девчонки живут!

А про себя подумал, что вряд ли ему хватит целого лета, чтобы научить новую подругу говорить на нормальном русском языке. Ошибки в предлогах и окончаниях – это было не самое страшное, но слишком правильная речь – это была слишком критическая ошибка и вряд ли её можно было легко исправить. Как сформулировать, что Алиса говорит слишком правильно для русскоязычного человека? Слишком правильно и поэтому необычно.

И ещё он подумал, что летние каникулы начались позитивно: только вчера был последний день занятий, и всего за сутки каникул он успел познакомиться с американской девочкой. За все двенадцать лет его жизни с ним ничего подобного не случалось.

Глава 11

Посёлок городского типа Шибенец, как он был обозначен на карте, оказался не очень большим. В нём наличествовали три десятка пятиэтажек, в которых обитала основная масса жителей, несколько девятиэтажек на въезде в посёлок, пара магазинов, никаких официальных учреждений – и множество одноэтажных деревянных домов, окружённых небольшими садовыми участками. Эти кусочки земли были в полном беспорядке разбросаны по болотистой низменности вокруг посёлка на некотором отдалении от многоэтажных домов.

Весна в этом году выдалась поздней: несмотря на конец мая, в укромных местах белели пятна тёмного снега, а на деревьях только-только начинали появляться первые клейкие листочки.

Улицы заполняла малышня; ребятишки возились так оживлённо, словно это был первый ясный день после многонедельного ненастья. Вполне возможно, так оно и было.

Брайтон не без основания рассудил, что местная библиотека, какой бы маленькой она ни была, не может находиться в крохотном дачном домике, поэтому начал колесить среди пятиэтажек и, высовываясь из окна, задавал всем встречным вопрос, как можно добраться до муниципального архива или до городской библиотеки.

Его академический английский ни на кого не производил впечатления: здесь все говорили только по-русски.

Один молодой человек, правда, после некоторого раздумья спросил: «Ду ю спик инглиш?» и, когда воодушевлённые компаньоны заорали «Yes!», оказалось, что его знания английского ограничиваются одной этой фразой.

Часа через полтора Даше надоело любоваться однообразными видами из окна.

– Есть скоро будем? – Поинтересовалась она.

Брайтон не был полиглотом, но смысл отдельных фраз уже начал понимать. Тем не менее, обязанности по общению с русским ребёнком он целиком и полностью возложил на плечи своего подельника.

«СКОРО», «КУШАТЬ», показала девочка строчки словаря и рукой нарисовала в воздухе большой вопросительный знак.

– Soon, very soon! – Закивал Альберто (Скоро, очень скоро) и повернулся к Брайтону. – Она хочет есть!

Профессор буркнул что-то нечленораздельное. Только воспитание и незнание русского не позволяло ему высказать всё, что он думает о Даше. По натуре он был человеком добрым, но неудачи последних часов несколько поколебали его душевное равновесие. Даже русская девочка стала его раздражать, хотя до этого он старался не обращать на неё особого внимания.

– Ещё бы знать, что это за «сун» такой, – с неудовольствием заметила Даша. – Хорошо, что вы хоть киваете по-русски.

– Нет, это просто невозможно! – Закипятился Брайтон, выглядывая из окна машины. – Не представляю, как такое вообще может быть! Сорок второй дом и рядом – тридцать пятый. Десятый дом и тут же, около него – двадцать первый. Что за идиотская планировка! Куда смотрит городской архитектор?! Я пожалуюсь в мэрию! – Он осёкся и засомневался. – Или что тут у них, в России?

– Вряд ли – мэрия, – лениво отозвался Альберто, он зевнул и потянулся. – Была бы мэрия – тут бы не было такого бардака.

Поездка продолжалась. Упорные англичане потратили ещё час на то, чтобы изъездить небольшой посёлок вдоль и поперёк, но так и не смогли разобраться в его географии. Весь населённый пункт состоял из одной улицы – благо, хоть с этим проблем не было, но вот что касается номеров жилых строений – с этим нарисовывались определённые проблемы. Дом под номером один удалось отыскать без особенного труда; некоторую настороженность у Брайтона вызвало то, что сразу через дорогу стоял тридцать четвёртый дом, рядом с которым скромно притулился двадцатый.

– Странно! – Тихонько удивился профессор. Он проехал ещё метров двадцать, на низеньком здании увидел табличку «15-А» и погрузился в мучительные думы.

Машина, словно натолкнувшись на какое-то препятствие, резко остановилась.

– Это очень странный город, – меланхолично подытожил Брайтон, приспуская стекло и выглядывая из окна. – Мы уже пол-дня здесь колесим, и я до сих пор не могу разобраться, куда и какая улица идёт. А ещё вызывает недоумение принцип наименования домов. Вот согласись, как такое может быть – за шестым домом следует пятнадцатый, а потом – сразу – первый?

– Первый – это уже к другой улице относится, – робко предположил Файшер.

– К какой ещё «другой»! – Тут же вскипел профессор. – Здесь весь город – одна улица!

Даша, полулежащая на заднем сиденье, подняла голову:

– Я уже смирилась, что вы говорите по-американски, – сказала она, – но ругаться по-американски – это уже слишком! Ругаться нужно по-русски. Только перед этим майку одеть, в одну руку взять бутылку водки, а в другую – солёный огурец. И орать надо пострашнее. Эх вы, всему вас надо учить…

– I don’t understand! – Привычно отозвался Брайтон. (Я вас не понимаю! англ.)

– Yes, – подтвердил Файшер.

– Как вы только языки себе не поломаете! – Изумилась девочка и попыталась повторить. – Ай доунт эндэ… Тьфу!

Файшер скривил губы в улыбке. Его забавляли попытки русского ребёнка повторять английские фразы.

– Есть! – Напомнила Даша. – Кушать! Ням-ням!

Вряд ли «ням-ням» являлось интернациональным выражением, но Брайтон почему-то всё понял правильно.

– Скажи ей, что сначала мы найдём библиотеку, потом будем обедать, – поставил условие профессор.

Файшер послушно принялся листать страницы словаря, показывая девочке слова. Не прошло и десяти минут, она, наконец, сообразила, в чём проблема.

– Так бы и сказали, что вы ищите библиотеку, а не туалет! – Обиженно заявила Даша. – Меня нельзя было попросить вам помочь? Если только в этом медвежьем углу есть библиотека…

Не договорив, она открыла дверцу машины, и Брайтону пришлось притормозить.

– Короче, сидите тихо, как селёдки в сметане, и не высовывайтесь! – Сурово приказала девочка. – Сейчас я вам всё устрою, а то у меня уже от голода живот к спине прирос.

– You where will go? – Заволновался Файшер. (Ты куда пошла?)

Девочка даже не обернулась.

– Там у подъезда какие-то старушки-веселушки сидят, – объяснила она, внимательно разглядывая собравшуюся компанию, – такие всегда всё знают. Я с ними пообщаюсь, вы только никуда не уезжайте. Ещё не хватало, чтобы вы меня тут бросили. Ради вас же стараюсь…

Независимо засунув руки в карманы куртки, Даша пошла по узенькой асфальтной дорожке. Время от времени она оглядывалась; видимо, всё-таки опасалась, что англоязычные приятели могут её банально бросить.

– Здравствуйте! – Подойдя, вежливо поздоровалась она.

При появлении девочки престарелые дамы замолчали и с интересом воззрились на неё.

– Ты чья же такая будешь? – Поинтересовалась старушка, сидевшая в центре компании. В руках у неё мелькали вязальные спицы. Судя по всему, она была вожаком этой тёплой компашки.

– А ещё говорят, что дети невежливые пошли! – Притворно огорчилась Даша. – Бабушки тоже иногда попадаются не фонтан. Я с вами, между, прочим, поздоровалась, а вы мне так и не ответили. Или вас в вашем детстве хорошим манерам не учили?

Старушки враз поджали губы.

– А ну, вали отсюда! – Басом сказала правая.

– Да-да, иди! – Подтвердила левая. – Вишь, развелось умников!

Девочка разозлилась:

– Даже в сказках любая Баба Яга сначала кормит-поит, а потом с расспросами пристаёт. А вы ведёте себя даже хуже, чем она!

Даша резко развернулась и пошла обратно к машине.

– Наглая молодёжь пошла! – Сказала средняя, глядя вслед Даше. Она даже перестала вязать.

– И невоспитанная! – подтвердила правая.

Товарки с ней молча согласились.

– Наша-то девочка – она повежливее будет.

– Только говорит она как-то странно.

– Не русская, наверное. Из Прибалтики или откуда-нибудь оттуда приехала. В новостях передавали, что там теперь неспокойно. Интересно, у кого там родственники? У Таньки, что ли?

– И Лариски с младшей что-то давно не видно.

– Младшую на лето в деревню увезли, И Лариску тоже, наверное, куда-нибудь отправили…

Они мирно продолжили разговор, забыв про рыжую нахалку.

Даша вернулась к машине ничуть не огорчённая неудачей, напротив, в глазах её плясали чертенята.

– Люди тут тёмные, – сказала она, – они даже не знают, что значит «библиотека». В здешних букварях такого слова нет. Поехали дальше!

Компаньоны переглянулись с таким недоумением, что Даше ничего не оставалось, как выразительно покачать головой:

– Говорю же вам: Н-Е-Е-Т. Когда вы только по-человечески говорить научитесь?

Брайтон кротко вздохнул – что ему ещё оставалось делать. Он дождался, пока девочка не устроится на своём привычном месте, и тронул машину с места.

– У нас топлива осталось не очень много, – через минуту заметил он. – Альберто, ты видел где-нибудь поблизости заправку?

Тот молча мотнул головой.

– И что нам делать? – Этот вопрос был риторическим, но антиквар ответил:

– Наверное, нам придётся оставить машину в каком-нибудь укромном месте и дальше ходить пешком.

– Здесь нет стоянок, – раздражённо ответил археолог. – Ни платных, ни обычных – вообще никаких. Если мы машину где-нибудь оставим, её могут угнать.

– Хорошо, если бы вместе с этим ребёнком, – Файшер кивнул на мрачно глядящую в окно девочку. – Тогда мы останемся в плюсе. Не понимаю, почему дети всегда хотят есть? Мы на одни только чипсы израсходовали…

– Если машину угонят вместе с ней, – не понял шутки археолог, – мы будем в большом минусе. Стоимость

– Стойте!! – Вдруг завопила Даша, хватая спутников за плечи.

Брайтон от неожиданности чуть не въехал в столб.

По улице шли две девочки лет двенадцати – светловолосая и русоволосая. Первая тащила в руках солидную стопку книг.

– Даже сумасшедшие с такими книгами просто так по городу не ходят! – Возрадовалась Даша. – Зуб даю – они в вашу библиотеку топают! Айда за ними!

Брайтон проследил направление её взгляда, и лицо профессора озарилось пониманием.