Кто убил Златовласку?

Когда Наташа Светлаева впервые вошла в этот кабинет, она даже немного разочаровалась. Слишком уж как-то все простенько и уныло. Но вот уже почти год, как она работает, пока, правда, в должности молодого специалиста, но кабинет становится все роднее и роднее. Наташа сидела за столом и периодически поглядывала на своего коллегу Алексея Каримова. «Да, – думала Наташа, – я молодая симпатичная девушка, с красивым маникюром, волосы в пучок, неяркий макияж, все, как я когда-то мечтала, насмотревшись сериалов. Теперь я выпускница юридического института и хотя только осваиваю азы профессии, чувствую у меня еще все впереди. Главное, себя зарекомендовать. Надо искать, рыть, и мне это нравится. Я бы даже сказала, что очень нравится!». Светлаева с довольной улыбкой на лице уткнулась в компьютер.

Алексей Каримов в свои 40 лет никаких иллюзий по поводу работы и профессии не испытывал. Он давно все изучил, узнал, имел огромный опыт и большое количество сильно запутанных, но раскрытых им, Каримовым, преступлений. Часто казалось, что врожденное чувство юмора, помогало справиться со стрессами на работе. Иначе, если обо всем этом думать постоянно и всерьез, то можно сойти с ума. А в профессии следака – это недопустимо. Нет, ну бывали, конечно, случаи. Где-то там, с кем-то там. Но в его окружении таких людей не было.

Сейчас он думал, как раз о новом деле, которое предстояло раскрутить. Девушка с отрубленной ногой. Да уж. Или отрезанной. Это еще криминалисты выяснят, каким образом она осталась без ноги. Но история очень странная будет. Это точно. Было бы за что зацепиться. Каримов смотрел в окно, отвалившись в кресле, с чашкой чая в руках.

Наташа, конечно, на опросе чуть было сознание не потеряла. Но держалась. Молодец. Старается моя молодая коллега. «Моя», еще раз повторил про себя Каримов.

Спросил шутя.

– Думаешь ритуальное убийство?

Наташа как всегда поняла его стёб, но очень серьезно ответила.

– Американских детективов насмотрелся? в каком ритуале человеку ногу отрезают?

– Ну… не знаю… может быть какая-нибудь Ахиллесова пята понадобилась.

– Хорошо, конечно, что ты мифологией интересуешься. Но там же пята. Если это было ее единственное уязвимое место, зачем тогда ногу по самое «не хочу» отрезали. И потом, умерла она из-за того, что ей шею свернули. Про это, что в мифологии говорится?

Алексей в задумчивости пожал плечами, но попытался продолжить размышления, теперь уже вслух.

– Может тогда серийник какой завелся? Или умалишенный. Да психов-то полно. Вот, особенно в полнолуние.

На этот раз Наташа не отреагировала на фразу Каримова, она сосредоточенно пролистывала картотеку потеряшек – одно фото за другим.

– Кто же ты, Златовласка???

Каримов посмотрел на Светлаеву с удивлением. Мол, как ты ее интересно назвала.

Наташа все же отвлеклась от компьютера. Глаза немного устали.

– Мне вот один священник недавно звонил, спрашивал. Говорит, отпевал безногого дедушку. А его сын, ну, дедка умершего, рассказал, что полгода назад у деда ампутировали ногу выше колена. Чет там случилось, гангрена или что, не помню. Короче! И врачи… тадам… выдали отрезанную ногу родным на захоронение. Вот и представь, ногу полгода назад похоронили, когда дед еще был жив.

– Ну… даже, если он после захоронения отрезанной ноги, прыгал, как сайгак, одной-то ногой он уже в могиле был, – рассмеялся Каримов, ему история показалась очень забавной.

Светлаева продолжала.

– Вот тебе смешно, а сын спрашивал священника, не надо ли было ногу выкопать и в гроб уложить, а то нехорошо левая нога отдельно и правее правой захоронена. Они еще переживали, что, как бы совершили зловещий колдовской обряд, похоронив ногу. Не является ли, типа, такая выдача в больницах ног каким-нибудь нарушением санпина или УК.

За разговором, Светлаева и Каримов с папками в руках встали с мест и направились к выходу. Вышли вдвоем из кабинета и пошли по коридору.

Каримов уточнил:

– Санпина?

– Ну да. Это нормы и правила санитарии.

– А-а-а. И что ты ему ответила?

– Да ничего. Где-то отдают для захоронения, где-то, если отказываются люди забирать, отправляют на кремацию. Короче, все законно. Но это и не наш случай. Это я так, к слову вспомнила. Про ногу. Мне почему-то кажется, что отрезанную ногу мы не найдем.

Светлаева и Каримов вышли на лестницу, надо было спуститься вниз. Им навстречу поднимался руководитель следственно-оперативной группы. Шеф, короче говоря.

– Привет. Ну, что там у вас?

Каримов отрапортовал:

– Здрасьти, Иван Гаврилович, работаем по трупу девушки. Нашли в лесу. Без ноги.

– А-аа. Да, точно! Мне уже доложили. Телевизионщики уже все пронюхали. Видели в новостях? Так что теперь не отстанут. Личность установили?

Каримов и Светлаева покачали головами.

– Ройте. Завтра с версиями жду у себя.

Светлаева и Каримов направились в криминалистическую лабораторию. Кабинет был занятный для обывателя – обставлен черепами с пометками, в стеклянных банках виднелись помутневшие от зелёной жидкости кисти рук, остальная часть стены занята различным оборудованием. Возле стола с пробирками стоял в белом халате медик-криминалист Кирюша. Так его ласково все называли в СК. На самом деле, парень хоть и был молод, на самом деле, считался отличным криминалистом, этакий молодой ботан в очках.

Каримов, как всегда размышлял вслух.

– Дааа. Ни следов на месте преступления, ни отпечатков пальцев.

На столе у медика-криминалиста лежали вещи девушки – одежда и одна туфля – красивая, на каблуке, яркая, с какими-то камнями.

Кирюша ответил.

– Отпечатки есть. Но только ее.

Светлаева тоже задала вопрос.

– А кровь на одежде?

Медик отрицательно покачал головой.

Наташа продолжала.

– При ней никаких вещей не было. Ни сумки, ни кошелька. Такое ощущение, что ее туда привезли живой. За что или зачем тогда ее убили именно там? Про это

(Наташ кивнула на место, где должна быть вторая нога)

я вообще молчу.

Каримов продолжил задавать вопросы.

– Изнасилование?

Кирюша снова покачал отрицательно головой.

– Только шея свернута и нога отрезана. А так-то все целое.

Кирюша подумал о чем-то и еще добавил.

– Есть еще слабо заметный след на теле косой. Полоса. Заметно как бы стягивание.

Светлаева заинтересовалась.

– Мы не заметили сразу. Думаешь, привязывали к чему-то?

– Возможно. Ройте. Попробуйте поискать вторую туфлю.

Попробуйте установить историю вещей. Туфли новые и платье не заношенное, надо по магазинам и торговым маркам посмотреть. Вдруг кто ее вспомнит. Вдруг недавно покупала это все.

– Да это-то понятно, – ответил Каримов. – А когда будут готовы результаты судебно-биологической экспертизы?

Кирюша как бы считал вслух.

– Исследуем одежду на наличие волос, следов крови, выделений. При первичном осмотре ничего не обнаружили. Одно пятнышко нашли, думали кровь, оказалось кетчуп. Под ногтями тоже чисто. Как будут результаты, я позвоню. Обещаю, сразу сообщу.

Каримов со Светлаевой направились на улицу. Надо было кое-куда съездить. На улице оказалось удивительно тепло. Даже на осень не похоже. Светило солнышко. Не то, что в лаборатории у Кирюши. В здание с вывеской «Следственное управление» входили и выходили работники СК, полицейские, обычные граждане-посетители. Во внутреннем дворе СК стояло несколько машин со спецсигналами, о чем-то разговаривали полицейские с автоматами.

Следователи уселись в одну служебную машину, Каримов за рулем. В процессе движения продолжили разговор.

– Если на мусорках рыться, искать туфлю, то теперь только на городской свалке. И это притом, что ее не сожгли, а просто выкинули. Шанс очень маленький. – говорил Каримов. – Это как иголку в стоге сена искать. Кирюша, вообще, как себе это представляет?

– Его дело предложить. Да он, мне кажется, вообще рассуждал. Мы сами должны думать, где и что искать. – ответила Светлаева. – Сколько говоришь наша Златовласка пролежала в лесу?

Каримов не сдержал ухмылки:

– Златовласка. Назвала же ты ее.… Посмотри в папке. Кажется, пару недель. Или около того.

Наташа открыла папку. Полистала документы, которые были собраны на данный момент по делу.

– Так… Да, десять дней. Ну тогда конечно, только на городской свалке. Мне кажется, вообще нет смысла, честно говоря, там искать.. Ты прав, иголка в стоге сена.

– Ну кроме туфли еще надо поискать магазины, где такие туфли продают. Вдруг правда нароем?, – сказал Каримов.

– Да вообще и про платье поискать. Там, по-моему, бренд какой-то, а в магазинах камеры. Если записи сохранились, то можно попробовать поискать.

– Да, или фото продавцам показать.

– Да, как вариант. Слушай, ну если есть кетчуп. Значит, она была в каком-то ресторане или кафе. Исходя из наряда – она была где-то, где танцуют, на дискотеке…

Алексей одобрительно покачал головой.

– Ты тогда рой магазины – это больше по твоей части, ты лучше знаешь, где женские шмотки продают. А я поищу кетчуп, точнее, рестораны и другие места общественного питания. Вдруг она у нас любительница шашлыка.

Наташа отреагировала, как всегда, на шутку:

– Скорее, она была с кем-то, кто очень любит шашлык… судя по пропавшей ноге.

*

Юра с другом и коллегой по работе любили ходить на тренировки в по самбо. Еще со времен детского дома увлеклись этим видом спорта. А тут продолжили. Оказалось даже престижно – бороться за свой таксопарк, в котором работали. Юра с Егором частенько ездили на соревнования, на стенах в раздевалке даже висели их плакаты: стоят довольные на пьедестале с медалями на шее.

Вообще спорт давал им какую-то свободу движений – можно выплеснуть скопившийся негатив на бойцовском ринге. Куртки без ворота с матерчатым поясом, борцовки, как-то комфортно было в этой форме.

В группе с другими спортсменами Юра и Егор выполняли специальные упражнения, являющиеся прообразами каких-либо приемов. В беге это так называемое забегание, т.е. движение спиной вперед с выведением позади себя дальней ноги пяткой вперед. Упражнение повторялось с многократно увеличивающейся амплитудой.

Затем прыжки на одной ноге, на обеих, толчковые прыжки в высоту с касанием согнутыми коленями плеч, отведение, разведение, вращение, выбрасывание вперед прямых рук, наклоны и повороты корпуса. Короче, разминка, что надо.

Все упражнения проводились при одновременной ходьбе по кругу. Сюда же входили приседания, какие-то движения в полуприседе и в полной присядке. За всей командой наблюдал тренер, периодически, кого-то поправляя и показывая, как правильно сделать упражнение. Юра с Егором едва успевали перекинуться парой фраз.

Егор, как услышал про труп, никак угомониться не мог. Все спрашивал.

– Надо же.. Без ноги. Я про такое еще не слышал.

Юрка отвечал, сам завел этот разговор. Да до Егора все равно бы дошла новость. Уже весь таксопарк знал.

– Да мы-то вообще сначала подумали, что это манекен.

– Ну и что это за баба оказалась?

– Неизвестно. Она вроде как без документов была. Может, проститутка, как думаешь?

– Проститутка без ноги?

– Не, ну нога же у нее была при жизни. Ну это так. Версия. Она у меня теперь перед глазами стоит.

Юра немного помолчал. Потом вздохнул, как будто пытался набрать побольше воздуха в легкие.

– Баба эта в листве.

Разминка закончилась, ребята остановились, запыхавшись от нагрузки. Все ждали дальнейших указаний тренера. Тот всегда в таких случаях требовал контролировать сердцебиение. На этот раз тоже все прослушали свой пульс. Затем перешли к другим упражнениям. На этот раз уже непосредственно на ковре.

Егор затронул больную для Юры тему.

– Лучше скажи, че там у тебя с Танькой.

Тот промолчал. Опять вздохнул.

– Зря ты тогда не сдержался. Что-то ты контроль совсем потерял! Я тебя не узнаю.

На ковре спортсмены отрабатывали приемы и броски в паре. Основная задача состояла в том, чтобы при падении сгруппироваться и погасить удар. Достигалось это с использованием рук и ног в качестве амортизаторов, за счет переката тела или встречным хлопком по ковру прямыми руками.

Юра слегка задержал дыхание во время падения.

– Да ты-то чтобы сделал? Она сказала, что сделала аборт. Выбесила.

Егор отвечал. Казалось, что они по настоящему начали драться.

– Ты ж спортсмен, бля. В лицо-то зачем бить?

В какой-то момент Юра резко бросил Егора на ковер со словами.

– Я не хотел. Так вышло.

Егор свалившись смотрел испуганными глазами на Юру.

– Э-э-э, полегче! Ты мне чуть шею не свернул. Ты чего, озверел?

*

Архив СК находился в подвальном помещении. Внутри было тесно, маленькие комнатки со множеством стеллажей, шкафов с папками, коробками. Светлаева сидела в одной из комнат за компьютером, просматривала фотографии пропавших людей. Перед глазами одна за другой мелькали кадры – нарезка фотографий и разных дел.

Из архивных рядов послышался шорох, с несколькими папками в руках вышел Алексей Каримов, добавил принесенные папки в стопку таких же – потертых временем. Видно было, что это информация за разные годы.

– С ума сойти. Сколько же у нас народу пропадает. Уму непостижимо, – прошептала Светлаева.

– Это да. – Каримов согласился. – В 90-е, в разгул бандитизма, в России в год около ста тысяч заявлений о пропавших без вести подавалось. Помню эти времена. Многих так и не нашли.

– Да уж. Были люди и сгинули. Но ты-то знаешь, что официальная статистика другая.

– А я разве про официальную? У чинарей свои цели и задачи. Они же по архивам не сидят., – ухмыльнулся Алексей. – Так вот, находят каждый год около половины. Ну, то есть именно находят – живыми и мертвыми, которых опознают те, кто заявлял о пропаже.

– Ой, да ладно тебе. Часто «потеряшки» сами себя заявляют. Но ты прав, это примерно половина. Вопрос: куда деваются остальные тысячи?

В комнате повисла пауза. Каждый думал о своем. Алексей в очередной раз пошутил.

– Инопланетяне? А если посмотреть с другой стороны. Сколько находят трупов неопознанных. Потом хоронят в безымянных могилах.

Светлаева решила вернуться к делу.

– Ну, районом пока только нашим ограничимся? А дальше – будем посмотреть.

– Тогда смотрим заявления в полицию от родственников, предложил Каримов.

– Угу. Спасибо тебе, коллега, – улыбнулась Светлаева, заметив, что папок на столе стало еще больше.

Наташа протянула руку к очередной потертой временем папке и прошептала как заклинание:

– Златовласка. Найдись!

*

После тренировки Юра с Егором поехали в продуктовый. Надо было перекусить. Аппетит нагуляли. Да, честно говоря, Егору хотелось помотреть, что там в квартире у Юрки. Давно его не навещал. И были подозрения, что после ухода Татьяны, тот совсем опустил руки. Предчувствие подтвердилось.

Юркино жилище – комната в двухкомнатной квартире, коммуналка с общим коридором. Когда ребята вошли в квартиру, из соседней комнаты сразу вышла пожилая тетка, Юркина соседка. Это была очень странная женщина примерно 70 лет, вся в черном, на голове из платков накручен целый дом, как цыганка или увлекающаяся черной магией тетя. Соседка несла в руках кастрюлю, внутри которой стояло блюдце и большая толстая горящая свеча. С этой кастрюлей в руках соседка торжественно прошла на кухню. Егор вздрогнул, видя ее, в оцепенении поздоровался, но та прошла мимо, как будто не заметила их.

– Ее уже выпустили из психушки? – пошутил Егор. – Ладно, ладно. Шутка. Хорошая у тебя соседка. Дааа, уж.

Разувшись, ребята с пакетами с продуктами прошли в комнату Юры. В комнате, обставленной старой мебелью, страшный беспорядок. Вещи раскиданы, куча окурков, пустые бутылки, банки, телек работает. Егор осуждающе посмотрел на все.

– Н-даа. Телек-то чего не выключаешь?

Юра молча подошел, выключил старенький телевизор. Затем взял один из пакетов и начал выгружать продукты на грязный, заставленный посудой и чем попало, стол.

– Мамай у тебя в комнате что ль прошелся? Как можно за два месяца так засраться?

– Не нравится, чеши восвояси.

Егор, пожав плечами, молча вышел из комнаты. Юра посмотрел ему вслед, потом продолжил молча выгружать пакет.

Однако Егор не ушел. Через пару минут он вернулся, но уже с тряпкой и мусорным пакетом. Тоже молча подошел к столу. Подал пакет Юре.

– На-ка, подержи.

Юра с неохотой взял мусорный пакет. Егор сгрузил в него пустые бутылки, мусор, смел тряпкой крошки, продукты передвинул на чистое место. Затем собрал грязную посуду (сколько поместилось в руки) и вышел из комнаты по направлению к кухне.

Юра по-прежнему стоял с мусорным пакетом в руках. Потом нехотя пошел по комнате, начал складывать в него какой-то крупный мусор (бутылки, банки от пива, пакеты от сока, упаковки от чипа-чипсов, вытряхнул пепельницу). Егор вернулся с парой чистых тарелок и парой чашек.

Наконец-то сели ужинать.

Егор бросил взгляд на грязный пол у стола.

– Совсем один одичаешь. Заведи себе собачку хоть.. или кошку.

Егор попытался всмотреться в темное пятно на полу.

– Что это у тебя, кровь, что ли на полу?

Юра молча встал, подошел к окну. Ему не хотелось вновь об этом говорить, он стоял спиной к Егору. Возникла неловкая пауза. Рядом с окном в углу запылился мольберт, на котором незаконченная картина кошки. Рисовала Таня, но свои вещи так полностью и не забрала. Тут и засохшие кисти, и краски полувыдавленные, все покрылось немного пылью, как старая мебель.

– Да. Таня тут… упала.

Егор решил не трогать больную рану. Не хочет говорить. Не надо. Когда-нибудь это тоже пройдет. Тут услышал встречный вопрос.

– Как вообще сам? – спрашивал Юрка.

– Ленке рожать скоро. То анализы, то сохранение. Тяжело ходит. А ты как?

Егор спросил и снова постарался разглядеть в друге какие-то изменения, которые произошли в последние пару месяцев.

– Кошмары прекратились?

Потом еще немного поговорили и Егор уехал. Ленка позвонила. В комнате снова стало тихо.

Юра снова встал у окна. Егор думал Юра. Вот у них скоро родится ребенок. Здорово. Продолжение рода. И вырастет с любовью родителей. Не то, что они с Егоркой росли в детском доме. Уж лучше не вспоминать детство. Иначе опять не удастся уснуть. А кошмары, да, они снова вернулись.

Юра прошел в темноте к кровати, лег. Сам не заметил, как провалился в сон. Но тут-же заметался на кровати. Было видно, что его мучает кошмар.

Не какой-то, а тот самый, много раз повторяющийся и холодящий кровь. Детский кошмар. Юра жил с ним и рос: «Лес, река. Лето. Мальчик пяти лет убегает от кого-то в лесу. Он напуган. Обессилен. Задыхается от усталости. Одежда порвана, колени ободраны. Из последних сил ребенок подбегает к старому мосту, пытается перебраться через него на другую сторону реки.

Внезапно мост проваливается, и мальчик падает в реку. Вода уносит его и скрывает в своих водах. К мосту подбегает кто-то. Преследователь долго стоит, всматриваясь в воду. Затем уходит».

В этот момент Юра всегда в ужасе просыпался.

Пришлось снова подняться. Достал пачку сигарет. Курить начал, когда ушла Таня. Он знал, что для самбо это плохо и вообще никогда не увлекался этой вредной привычкой. Но раз уж пошел в дело алкоголь, то появились и сигареты.

Юра задумчиво смотрел во внутренний двор. Из окна было хорошо видно детскую площадку. Через приоткрытую форточку он услышал едва уловимый скрип качелей, которые раскачивались от ветра.

Юра затушил сигарету. На этот раз снова не удастся заснуть. Он достал из шкафа бутылку, налил себе пару глотков водки, выпил, поморщился. Затем еще немного подумал, надел спортивный костюм, нацепил наушники и услышал угнетающую музыку, тяжелый рок из плеера. То, что надо, чтобы сбить воспоминания о своем кошмаре.

Юра тихо вышел из комнаты. Когда он захлопнул за собой дверь, из соседней комнаты стало видно, что за ним подглядывала странная соседка. Из ее комнаты скользил странный поблескивающий свет. Видимо, опять гадала. Затем соседка вернулась к себе, плотно прикрыв за собой дверь. В темном коридоре повисла гробовая тишина.

*

Темнота стояла кромешная. Но машин на дороге было достаточно, чтобы трасса хорошо просматривалась. Огромный рефрижератор, за рулем которого сидел уставший дальнобойщик, неслась не сбавляя скорости по направлению к городу.

Кабина машины находилась значительно выше легковушек и водитель мог видеть дорогу, и все, что на ней происходит. Он то и увидел еще издали, что легковушки едва притормаживая объезжают какого-то человека мечущегося на дороге.

Приглядевшись, водитель понял, что это полураздетая женщина. Совершенно неадекватная. Девушка была вся грязная, в разодранной одежде, она была явно чем-то напугана, светлые волосы растрепаны, в колтунах.

Казалось, что девушка от кого-то убегала. Водитель резко затормозил в тот момент, когда она выскочила под колеса его рефрижератора. Свет фар ударил ей в лицо.

Жестами девушка отчаянно махала руками, просила о помощи.

И в это же мгновение упала без сознания.

Водитель обратил внимание, что другие машины по-прежнему проезжают мимо. Ему пришлось забрать девушку с улицы и отвезти ее в больницу.

*

Следующим утром в кабинете шефа – начальника следственно-оперативной группы – на совещании сидели следователи Каримов и Светлаева. Перед каждым на столе лежала папка с документами.

Шеф внимательно изучал информацию, рассматривал фото.

– Ну и какие у вас мысли?

В кабинете повисла пауза. Наташа увидела, что Каримов молчит. Решила, что говорить ей.

– Осмотрели место преступления. Вызывали кинолога с собакой. Думали след какой-то куда-то выведет или вторую ногу найдем.

На молчаливый вопрос шефа «Нашли?» она отрицательно покачала головой и продолжила.

– Как вариант – хотим еще попытаться или ногу или туфлю без ноги поискать. В других местах.

Алексей Каримов слегка кашлянул.

– На городской свалке.

Потом немного помолчал и добавил.

– Личность Златовласки пока установить не смогли. Еще в картотеках роемся.

– И что это вам даст. Даже, если вы найдете туфлю? – спросил шеф.

– Если найдем туфлю, то будем выяснять из какой части города вывезли тот мусор. Это сузит радиус поисков.

– Ну да. Ну да. Заявления о пропавших изучили?

– Изучаем.

– Да, если бы знать, кто она, тогда можно уже круг подозреваемых выстраивать. Еще какие идеи, цель убийства. Есть предположения?

– Ограбление. Одна из версий. – ответила Наташа, пояснив. – Она была без вещей. Наверняка при жизни у нее была сумочка дамская, кошелек с деньгами, документы.

– Насчет серийного убийцы думали? – опять спросил шеф.

Каримов ответил.

– Пока ничего похожего не нарыли. Никаких совпадений нет.

– Будем надеяться, что не найдете. Нам еще этих ненормальных не хватало. Но все равно ройте. Если это его первое убийство?

– Как понять? – не поняла Светлаева.

– Ну как. У серийных убийц же тоже когда-то первое убийство было. А потом уже пошло по накатанной. Вот я и думаю, вдруг это начало?

Светлаева и Каримов вышли из кабинета. Странный какой-то получился отчет. В начале нового дела всегда так, думал, Алексей. Одни, блин, вопросы, и ни одного ответа.

Наташа тоже думала примерно о том же, кто эта девушка? Какое ее настоящее имя? Почему она оказалась в лесу? Остановившись возле своей машины она произнесла вслух.

– Да уж. Если бы знать, что первое убийство – не последнее. Представь, если бы можно было поймать предполагаемого серийника на его первом преступлении? В мире было бы гораздо меньше трупов.

Алексей тут же ответил:

– Угу. Особенно неопознанных. Но тогда это и не серийник. Просто убийца обычный.

– Ой, не морочь мне голову, философ. Просто убийца. Ничего просто не бывает. Что у них в головах происходит, о чем они думают, когда совершают первое продуманное преступление? Надо бы нам поискать похожих девушек в округе. Вдруг среди живых есть кто. Например, побили кого-то. Или кто-то кого-то преследует.

– потом подумала немного – В больницах, тоже надо поспрашивать.

– Неплохая идея. Ты думаешь, что это мог быть садист, который зашел слишком далеко?