Язычник

– Слышь, придурок мля! Тебе чего, жить насрать?! – Услышал он грубый голос. – Щас перееду пополам, калич несчастный!

– Мина, – пытаясь перекричать рев БТРа, указал Алексей рукой.

– Какая мина, ты кто вообще такой?

– Я свой, фары убери, – с трудом сглатывая, произнес Алексей, – мина там.

– Ни хера не слышу чего говорит. – С машины спрыгнул человек, и подошел к парню, укрываясь с головой под курткой от дождя, разошедшегося еще больше. – Ты кто такой, чего по дороге бродишь? Мы чуть не убились из-за тебя.

– Там мина заложена, – еле произнес Алексей, пытаясь не потерять сознание.

– Мы третий раз за ночь тут проезжаем. Ты чего городишь? Какая мина?

– Посвяти туда, – Алексей махнул рукой в сторону дерева и упал на колени.

– Посвяти, – махнул парень водителю. Луч скользнул к дереву и парень, подойдя, громко выругался, затем он вернулся к Алексею. Тот был почти в полузабытьи. Дождь не давал отключиться совсем.

– Давай помогу, – парень наклонился к Алексею и помог встать. Тот сделал несколько шагов и отключился совсем.

Глава 7: ДОРОГА ДОМОЙ (часть вторая)

В глаза ударил яркий свет и Алексей, зажмурившись, отвернулся. Затем потихоньку открыл веки и осмотрелся. Он лежал в больничной палате, солнце светило прямо в глаза. Кроме себя он насчитал здесь еще семь человек. И все как один пялились в его сторону. В палате стояла тишина. Слышно было, как тикают настенные часы. Алексей пробовал пошевелиться, получилось не очень. Сглотнул и понял, что во рту вообще нет слюны.

– Дайте попить, – просипел он.

– Надо врача позвать, очнулся паренек, – услышал Алексей.

Кто-то хлопнул дверью, и спустя пару минут, в палату вошел врач и две медсестры. Они подошли к койке Алексея и молча разглядывали его.

– Ну, вот и наш герой очнулся. Как самочувствие? – Поинтересовался врач.

– Так себе, пить хочу, и пошевелиться не могу, – пожаловался парень.

– Принесите ему воды, простой. – Обратился он к одной из медсестер.

Девушка ушла, а вторая вынула иглу из руки Алексея, и убрала какую-то капельницу, стоявшую возле него.

– Ты знаешь, что в рубашке родился? – Поинтересовался врач.

– Наверно, – Алексей пытался пожать плечами, не получилось.

В это время пришла первая медсестра и, подойдя к нему, приподняла голову, чтобы он не захлебнулся. Вода прохладой обожгла нутро. Попив, Алексей обнаружил, что вся палата столпилась вокруг него.

– Вы чего? – Он удивленно смотрел на всех.

– Ничего, это они любопытство проявляют. Ты ведь у нас человек-легенда. – Усмехнулся врач.

– Вы шутите, какая легенда, – смутился Алексей.

– Я даже не знаю с чего начать. – Врач пожал плечами.

– Начните с того, как я сюда попал.

– Пожалуй, начнем с того, что полгода назад, сюда привезли обезображенное тело неизвестного бойца. У него была пробита голова в трех местах, сломан нос, порваны губы, практически потеряны все передние зубы. Множественные кровоподтеки, ссадины и ушибы коим не было числа. Сломаны три ребра. Огнестрельное ранение. Колоссальная потеря крови. Химический ожег лица и левой руки.

– Как полгода?! – оторопел Алексей, когда до него дошло, что речь идет о нем.

– Молодой человек, люди две недели назад майские праздники отметили.

– Я что, так долго спал что ли?

– Вы были в коме, и признаться, я не думал, что вы выкарабкаетесь. С такими повреждениями, а главное с такой крупной потерей крови, люди, как правило, не выкарабкиваются. Вы феноменально живучи.

– А почему я не могу двигаться?

– Потому что ваш организм очень истощен. Вы потеряли около двадцати килограмм своего веса. Вашу жизнь поддерживают специальные витамины. Но они все равно не могут заменить полноценного питания. Сейчас вы пришли в себя. Начнете самостоятельно есть и вес придет в норму, так же как и сила.

– Вы говорите, что у меня лицо обезображено. Дайте зеркало.

– Не стоит. Потрясения вам вредны, думайте о приятном, – покачал головой врач.

– Дайте мне зеркало, – потребовал Алексей. Слова давались с трудом, да еще зубов не было.

– Хорошо, Лена, принеси ему зеркало, – попросил у медсестры врач.

Через несколько мгновений, перед Алексеем поставили зеркало на грудь. То, что он увидел, было просто чудовищно. Искривленные губы, беззубый рот, и самое страшное это ожог, оставшийся после, видимо, кислоты.

– Доктор, разве нельзя ничего сделать? Как я людям такой покажусь? Как домой поеду?

– Я не знаю парень, как ты домой поедешь, но все эти дефекты можно исправить в специализированной клинике.

– Блин, и долго я буду здесь?

– Ну, как полностью восстановишь силы, так и выпишем. Да ты не грусти. Приятные новости я тебе напоследок оставил. – Врач смотрел испытывающим взглядом, а Алексей пытался понять, что еще они мне приготовили.

– Давайте не томите уже.

– Вобщем за последнюю операцию, когда ты сопровождал генерал-майора Малюту, тебе дали Героя. Остальные получили орден мужества. И это не все, – глядя на широко открытые глаза Алексея, с улыбкой произнес врач, – Командир войсковой части №3265, выражает тебе благодарность за спасенный экипаж БТРа и саму машину. Он подал представление о награждении тебя орденом мужества. Так что у тебя теперь и орден в кармане.

– Ну тогда у меня их уже два, – со вздохом произнес Алексей.

– Два? – переспросил врач.

– Ну да, один то у меня уже есть. Зашибись, испорченная к черту жизнь и звание Героя. – Алексей снова посмотрел на себя в зеркало, – блин, тем, кто меня видит, уже, надо орден мужества давать. Да ведь? – Алексей пытался улыбнуться медсестрам.

– Он только что вышел из комы и уже флиртует. Значит, на поправку быстро пойдет, – выдал врач.

– Давайте парни расходитесь, хватит на меня пялиться. – Буркнул Алексей.

– Не каждый божий день «призрака» встретишь. Говорят, после последней операции вас только с дюжину по всей Чечне осталось. – Произнес парень, и Алексей почувствовал, что после этих слов народу у его койки прибавилось.

– Какого ляда, ты мне чего сейчас тут, популяцию отслеживать будешь, уйдите, Христом богом прошу. – Вспылил Алексей и даже не заметил, как привстал на локтях.

Народ стал неохотно рассасываться. Алексей обессиленный упал в кровать и закрыл глаза. Мысль о том, что он, возможно, скоро будет дома, снова согрела ему душу, и Алексей понемногу успокоился. Деньги у него на счету были. Сделает операцию, и все будет нормалек.

– Махнев, сукин ты сын! – Голос, до боли знакомый, буквально вырвал Алексея из его мечты.

Алексей открыл глаза и приподнял голову. К нему широким шагом направлялся Головатенко.

– Михаил Сергеевич, а вы то чего тут оставили? – оторопел он.

– Да я из-за тебя приехал, – Головатенко сиял словно новый медяк. – Мне говорят, Махнев в Грозненском госпитале объявился, я аж чуть дар речи не потерял. Звание Героя посмертно уже тебе присвоили. Теперь документы выправлять надо. Мы ведь на тебя похоронку отправили, и груз двести парни увезли.

Головатенко нашел стул и сел на него верхом, возле кровати Алексея. С минуту он молча созерцал парня, заглядывая в глаза, потом, видимо удостоверившись, что это все-таки он, вынул бутылку водки. Медсестры начали было роптать, но полковник махнул рукой и зло зыркнул в их сторону. Следом нашлись два стакана. У Алексея в тумбочке было полно закуски.

– Давай рассказывай, где был, – разливая содержимое бутылки по стаканам, потребовал Головатенко.

– Что здесь происходит? – услышал Алексей рассерженный голос хирурга.

– Это кто? – спросил Алексея Головатенко, внимательно разглядывая парня.

– Это наш хирург. – Ответил Алексей.

– Понятно, – кивнул полковник, – садись, – кивнул он хирургу.

– Ды вы с ума сошли, товарищ полковник, он же…

– Сядь, – тихо, но жестко приказал Головатенко.

Хирург понял, что лучше не возражать. Он присел на край кровати Алексея.

– Извини, – наливая водку в третий стакан, произнес полковник, – ты мне этого балбеса, с того света вытащил. Я тебе очень благодарен, давай дернем за встречу.

Чокнулись, залпом махнули водку и Алексей начал свое повествование. Полковник изредка матерился, да цокал языком.

Ближе к вечеру уже изрядно захмелев, они расстались, и Алексей провалился в сон. Врач сидел с ними не долго. Выпил стакан и ушел. А Алексей с полковником сидели и вспоминали боевые дни.

В середине июля Алексея выписали. До вокзала парня провожало несколько парней с которыми он сдружился в госпитале. Они достали ему гражданку. Помогли восстановить утерянные и испорченные документы. Обменялись адресами и Алексей, сев в поезд до Москвы, отправился домой.

В поезде он старался поменьше пугать народ своей внешностью и вставал покурить да в туалет как можно реже. Духота стояла неимоверная. Народу тьма. Алексею досталось место на верхней полке.

Проехав сутки, люди освоились и стали переходить из купе в купе в поисках собеседников и собутыльников.

К вечеру стало спокойнее и Алексей решил сходить покурить. Идя обратно, он задержался у одного из купе. Там сидели четверо ребят. Два паренька и две девушки. Парень играл на гитаре и пел.

– Извините, ребята, можно с вами посидеть, гитара нравится?

– Пожалуйста, – подвинулся паренек. Алексей присел и, прислонившись спиной к стенке, закрыл глаза. Не хотелось видеть брезгливого или сочувствующего взгляда девушек. Хотя одна смотрела в окно, а другая с интересом разглядывала стакан.

Парнишка пел песни из репертуара Цоя, ДДТ, Петлюры и еще какие-то мало знакомые Алексею композиции. Через час он начал играть по второму кругу.

– А вы умеете играть? – спросил он вдруг у Алексея, после очередной песни.

– Да я уже сто лет гитару в руки не брал. – Улыбнулся тот.

– Попробуйте, а то у меня уже пальцы болят. – Пожаловался парнишка.

– Ну давай, – кивнул Алексей и взял гитару. Пальцы легли на струны и парень взял несколько аккордов.

– А говорите сто лет не играли, – произнесла одна из девушек.

– Говорил, – кивнул Алексей и посмотрел на девушку.

Он не знал, что спеть, в голову не лезло ни одной песни. Те, что он пел до армии, теперь казались ему глупыми. Хорошие песни почти все перебрал парень. В купе повисла тишина. Ребята терпеливо ждали.

Вдруг в голову пришла одна из песен, которую сочинил знакомый Алексея в Чечне. Алексей снова заиграл. Сделав пару проигрышей он запел:

Осенний дождь стучит в окно,

Срывает желтую листву.

Я не был дома так давно.

И сны о нем как наяву.

А здесь среди кавказских гор,

Ты думаешь лишь об одном,

Как сотни раз встречал ты взор,

Людей отравленных свинцом.

А мы десант, а мы десант,

Все этим сказано стократ

Нам больше нет пути назад,

Нам только под свинцовый град.

И мы шагаем в этот ад.

Растяжки, мины, снайпер – гад.

В эфире наш родимый мат.

Идем вперед, а не назад.

И Гудермес и Ханкала,

Остались за бортом Ила.

И нет ребят их не вернуть,

Они ушли в последний путь.

Зажав в ладонях автомат.

Холодной сталью обожгясь,

Ты вспоминаешь тех ребят,

Сквозь зубы тихо матерясь.

Не надо мама, я вернусь.

Он на вокзале говорил.

«Я за тебя сынок боюсь»

Отец его благословил.

А в горле ком и горечь слез

И молча зубы стиснешь ты,

Не слышать им весенних гроз,

И не дарить родной цветы. (с)

Повторив припев, Алексей стал играть тише и тише, пока не замолк совсем. В купе повисла тишина.

– Это новая песня? – поинтересовался парень, который играл на гитаре.

– Да. Ее сочинил один мой друг. Он погиб. – В купе снова повисла тишина.

– А вы сами, много людей убили? – спросила Алексея девушка, первая заговорившая с ним.

– С чего ты взяла? – прищурившись, и посмотрев ей в глаза, спросил Алексей.

– Вы «призрак». Я работала в том госпитале, где вы лежали. О вас только и говорили.

Алексей почувствовал на себе пристальные взгляды даже из соседнего купе.

– Я то же слышал о «призраках», – начал второй парень – говорили, что по больше бы таких спецов и жертв было бы меньше, и воина быстрой. Правда государству они дорого обошлись.

– Послушайте ребята, – Алексей не хотел чувствовать себя убийцей, – одно дело, когда ты убиваешь безоружного человека, а другое дело, когда вооруженный до зубов боевик хочет убить тебя, потому что он за это получает деньги. Это война, а не расстрел мирно идущих демонстрантов. Или ты, или тебя. Мы не взрывали дома, не расстреливали автомобили с мирными жителями, не брали никого в заложники. Мы уничтожали, чтобы предотвратить все это.

– Извините, – тихо произнесла девушка.

– Ты извини, если я был груб, – ответил Алексей и поднялся, чтобы уйти.

– Подожди, – остановил Алексея парень с гитарой. – У меня тоже погиб друг на этой войне. Может, посидишь с нами, у нас выпить есть. Тебя как хоть зовут?

– Призрак, – улыбнувшись, ответил Алексей.

– Ну, Каспер, то же привидением был.

– Алексей, – парень протянул руку.

– Вадим, – парень с гитарой пожал его руку.

Второго парня звали Сергей, разговорчивую девчонку Мариной, а ту, что разглядывала стакан Зиной. Парни быстро с помощью девчонок накрыли на стол и водрузили бутылку водки.

Через пару часов Алексей уже стал совсем «свой» в этой компании. Марина не пила. Лишь из вежливости выпила за знакомство.

– Ты не переживай Алексей. – Вадим заглянул парню в глаза, – не важно какой ты внешне, а важно какой ты внутри.

Парень постучал рукой по груди и водка из рюмки, находившейся у парня в руке, забрызгала рубашку.

– Вадим, может хватит? – урезонила его Марина.

– Марин, я сам знаю, когда мне хватит, а когда нет. Не встревай, пожалуйста, договорились?

Марина молча отвернулась в окно, а Алексей понял, что Вадиму действительно хватит.

– Ладно ребята, спасибо за стол, за компанию, я к себе пойду. Спать хочется.

– Ты чего из-за Маринки, что ли? – удивился Вадим.

– Нет. Но тебе Вадим действительно уже хватит.

– О, еще один нашелся. Вы чего меня все учите? А? – Парень потихоньку закипал.

– Вадим, хорош на самом деле. – Встрял Сергей.

– А тебя Серега вообще никто не спрашивает, понял?

Сергей потупился и замолчал.

– Ладно, я пошел, – с этими словами Алексей поднялся и направился было к себе, но вдруг услышал, что Вадим принялся отчитывать Марину:

– Ну и чего ты добилась, дура блин, – вслед за этим раздалась пощечина и Марина вскрикнула. В соседнем купе заревел ребенок, напуганный этим конфликтом. – Не лезь, когда тебя не просят!

Похоже, что парень пошел в разнос. Надо было его остановить, но пьяного утихомирить словами бесполезно. Алексей развернулся и, подскочив к Вадиму, взял его за левую руку. Вытянул и положил кистью на буханку. Правой рукой схватил нож лежащий на столе и, провернув его в пальцах словно барабанную палочку, вонзил в руку парню. Лезвие попало в буханку между указательным и средним пальцами. Зина взвизгнула и закрыла глаза ладонями. Марина молча зажмурилась и отвернулась в сторону. Вадим сдавленно простонал. И лишь Сергей оторопело смотрел на парней.

Резко выпрямившись, Алексей развернулся и направился к себе в купе. У ребят стояла гробовая тишина. Парень махом забрался на свою полку и, отвернувшись, пытался уснуть, под равномерный стук колес.

Алексею снилось, что он дома, играет с Никитой в войнушку. Он подкараулил брата и убил из деревянного автомата, сделанного отцом. Потом картинка сменилась, и он вдруг оказался на краю бездонной пропасти. Под ногами медленно плыли розовато-белые облака, и дна пропасти не было видно. Алексей знал, что сделает шаг и камнем упадет сквозь облака на дно пропасти, усеянной обломками скал, острыми как бритва. Шагнет назад и еще можно будет спуститься вниз. Алексей стоял и смотрел в облака и медленно заносил ногу над пропастью. Не прыгает, а шагает и чувствует как обдало сыростью, когда он пролетал слой облаков. Голова закружилась, все завертелось кувырком, и он проснулся.

Подушка и одежда на Алексее были полностью сырые. Видимо он прилично вспотел во сне. Во рту напротив все пересохло, голова раскалывалась. Где-то в соседнем купе играло радио. Алексей спустился вниз и направился за водой. В коридоре он столкнулся с Вадимом.

– Алексей, ты извини меня, я просто на самом деле перепил. – Вид у парня был наверно такой же, как у Алексея.

– Да все нормально, не переживай. Как здоровье?

– Хреново. Видать водка паленая была.

– И я так же.

Они улыбнулись друг другу и разошлись. Остаток пути до столицы Алексей проехал без эксцессов. Выйдя на перрон, он полной грудью вдохнул знакомый ему с детства запах. Постояв немного, озираясь по сторонам, Алексей направился к билетным кассам пригородных поездов.

На Ярославском вокзале вовсю кипел ремонт. Стучали отбойные молотки, крошившие асфальт. Гудели машины, сигналя толпе, чтобы она разошлась и дала дорогу. Посторонившись и пропустив одну из машин, Алексей подошел к табло. До электрички оставалось ждать минут десять.

Не торопясь, пропуская людей, спешащих к поездам с огромными баулами, Алексей направился ко второму пути. Электропоезд уже стоял, дожидаясь времени отправки. Алексей запрыгнул в четвертый вагон и, увидев свободное место, сел.

Ему не терпелось скорее приехать домой. Глядя в окно, он узнавал знакомые ему места и удивлялся, как многое здесь изменилось. За одну остановку до его, Алексей не вытерпел и выскочил в тамбур. У дверей стояли два парня. Они испуганно посмотрели на Алексея.

– Ребята, дайте закурить, – попросил он.

– У нас нет сигарет, – ответил один, бросая искоса боязливо-брезгливый взгляд в сторону Алексея.

Тот вздохнул и, отвернувшись, уставился в окно. Тело била нервная дрожь, в предчувствии встречи со своими друзьями, знакомыми. «Узнают или не узнают? Светка меня точно на порог не пустит, если она, конечно, дома, а может, опять в столицу подалась».

Наконец, объявили остановку. Алексей дождался, когда остановится электричка и откроются двери. Остановившись, электропоезд просигналил, и створки его дверей с шипением разъехались в стороны, выпуская Алексея из своего чрева. Спрыгнув на перрон, парень готов был целовать этот бетон под ногами, людей, шарахающихся от него в разные стороны.

Поднявшись на мост, Алексей увидел свою родную многоэтажку. Через десять минут он уже подходил к своему дому. Бросив приветливое «здрасьте» трем старушкам, он наткнулся на недоуменное молчание, лишь одна буркнула что-то в ответ. « Та-ак, эти не узнали, а ведь постоянно на меня с братом родителям стучали, да и на похоронах, кажись, то же были». На одном дыхании Алексей взлетел на свой четвертый этаж: «Звонить не буду, от греха подальше».

Дверь на его счастье оказалась не запертой. Тихонько открыв ее, он проник в квартиру. В нос ударил запах чего-то вкусного. Видимо на кухне что-то готовили. В комнате негромко играла музыка. Алексей слегка оторопел от увиденного. Квартира оказалась вовсе не пустой и скромной, как он предполагал, а шикарно и со вкусом обставлена: Это сколько ж денег надо, чтобы вот так все сделать.

На кухне кто-то возился, и Алексей направился туда. Заглянув на кухню, он увидел парня, примерно одного с ним возраста. Тот не умело пытался снять с кастрюли крышку, из-под которой с шипением, на огонь, лезла пена.

– Огонь убавь, – посоветовал Алексей.

– Что? – переспросил парень и обернулся. В следующее мгновение, крышка с грохотом упала на пол, а парень замер в состоянии шока.

– Ты… ты кто? – выдавил он, украдкой беря нож с разделочной доски за спиной, лежащей на столе, возле плиты.

– Родственник, – усмехнулся Алексей, прислонившись к дверному косяку.

– Видал я таких родственников, проваливай, – парень, не таясь, вынул из-за спины нож.

– Не дури, мне не нужны проблемы, – пытался успокоить его Алексей и полез во внутренний карман за документами.

– Стоять, – гаркнул парень. Он был явно на пределе. Нож держал грамотно. Для выпада Алексей был далековато, но метнуть тот его он бы мог.

– Хочешь меня на перо поставить, валяй, – усмехнулся Алексей.

– Слышь придурок, ты у меня дома. Если я тебя завалю, меня оправдают. Тебе, что нужно?

– Я домой пришел, – вся эта ситуация уже начинала напрягать Алексея. – Светка где?

– Светка? – переспросил парень, и в глазах мелькнуло некоторое замешательство. – Зачем она тебе?

– Да брат я ее, Алексей! – выпалил он.

– Это не очень удачная шутка. Если ты не в курсе, он погиб, в Чечне. – Взгляд серых глаз сузился. Видно от Алексея ждали новых фокусов.

– Можно я присяду, я с дороги? – Алексей кивнул в сторону табуретки, – у тебя там выкипает что-то.

Парень спохватился и на мгновение повернулся к плите, выключив конфорку. Алексей подошел к столу и сел на табурет.

– Как твое имя? – поинтересовался Светкин жених.

– Алексей.

– А еще у Светки есть братья или сестры?

– Ты меня что, на вшивость проверяешь? Был у нее еще один брат. Никита. Он у меня на руках умер. – Вспомнив брата, Алексей сглотнул подкатившую горечь, – Светка скоро будет?

Как будто в ответ на его вопрос, в прихожей раздался звук открываемой и закрываемой двери. Парень, косясь в сторону Алексея, направился в прихожую.

– У нас гости? – услышал Махнев знакомый голос сестры.

– Да, тут, в общем, к тебе. – Слегка заминаясь, ответил парень.

– Да и кто же это? – Заинтересовано спросила Светка.

– Твой брат, – после небольшой паузы, ответил тот.

В коридоре воцарилась гробовая тишина. Спустя мгновение Светка уже неслась в кухню. Алексей обернулся на звук шагов и замер.

– Кто это?!, – завопила Светка увидев его. От неожиданности Алексей вскочил с табуретки. Спустя секунду, из груди сестры раздался протяжный стон. Светка с широко распахнутыми от ужаса глазами закрыла рот рукой и подалась обратно к парню. Тот стоял в коридоре и, сделав шаг вперед, обнял девушку. Светку била крупная дрожь. Алексей услышал, как она всхлипнула и уже не сдерживаясь, заголосила.

За эти секунды сестра воскресила Алексея и тут же похоронила снова. Это был шок для нее. Парень подхватил Светлану на руки и унес в комнату. Алексей набрал воды в стакан и понес в комнату. Показавшись в дверях, он встретился взглядом с перепуганным парнем и протянул ему воду. Тот подскочил и, забрав стакан, протянул Светке. Та багровая и зареванная схватила стакан, и, стуча зубами об стеклянные стенки, практически махом его осушила.

Видимо это подействовало и она снова выплеснув эмоции наружу разревелась.

– Это не он, Саша, это не он, – повторяла она сквозь рыдания, – я не знаю его. Зачем… зачем… так делать? Что ему надо. Почему… он… так говорит?

– Успокойся Свет, все хорошо. Он сейчас уйдет, я обещаю. – Сашка зло посмотрел на Алексея.

Тот стоял оглушенный и отказывался, что-либо понимать: «Как же так? Разве лицо это все? Я ведь вернулся. Я с того света сюда шел». На глаза навернулись слезы. Алексей оглядел комнату и увидел в стенке их фотографии с Никитой, родителей. Они смотрели на него и их глаза отдавали таким живым теплом. «Мама, отец, брат. Ведь я отсюда, я здесь вырос.»

Волна отчуждения накрыла Алексея с ног до головы. Комок подкатил к горлу.

Медленно развернувшись, он побрел по коридору к входной двери. Слезы застилали глаза, и Алексей стиснул зубы, словно от невыносимой боли, чтобы не зарыдать. Не помня как, он на ватных ногах вышел на лестничную площадку и побрел вниз по лестнице. Рука нащупала шершавую стену, исписанную, когда то ими и их друзьями.

Спустившись вниз, Алесей вышел из подъезда и направился, не разбирая дороги. Мир перестал вокруг него существовать. Он даже не понял, как очутился на детской площадке и сел на скамеечку.

– Извините гражданин, можно ваши документики? – услышал он в стороне от себя.

Подняв голову, Алексей увидел двух милиционеров.

– Да, – Алексей кивнул и вдруг спохватился. Документы лежали в дорожной сумке, а та осталась в квартире, – я оставил их дома.

Светка вышла из комнаты в коридор и принялась убирать брошенную в коридоре обувь, как вдруг увидела дорожную сумку.

– Саш, это же тот оставил, – повернулась она к парню.

– Надо бы вернуть, – произнес он и, подойдя к сумке, присел рядом. Открыв ее, он увидел какие-то тряпки и пакеты. Закрыв и вжикнув молнией на боковом кармане, извлек оттуда документы. Среди них он увидел затертый военный билет и, полистав его, посмотрел в сторону входной двери. Затем он поднялся и, подойдя к сидящей на кухне Свете, протянул документ.

– По-моему Свет, ты сейчас совершила очень серьезную ошибку.

– Почему? – та еще не пришла в себя и слегка всхлипывала.

– Посмотри первую и девятую страницы.– Парень отошел и выглянул в окно. Там двое сотрудников милиции, что-то выпытывали у уже знакомого ему парня, сидевшего на детской площадке.