Сестры Тишины. Глупышка

– А где сопровождающие? – невольно понизив голос, подозрительно осведомился герцог. – Я послал за вами своих людей.

– Боюсь, я не смогу вам сказать точно, где именно они находятся, – холодно сообщила девушка, совершенно не желавшая ничего рассказывать про Змея и тем не менее ясно понимавшая: утаить произошедшее не получится.

Ведь невозможно предугадать, как поступит Змей, когда узнает, что Эста его не выдала. Станет ли благодарно молчать или перевернет правду так, чтоб унизить ее и предстать перед другом в самом выигрышном виде? Ее, разумеется, это не обидит, но будет во вред делу.

– А вы их видели? – искренне разволновался Герт, и Эста не могла не улыбнуться в душе.

– Да, вчера вечером. И они были в полном порядке.

Не назовешь же беспорядком распахнутую, как у матроса, рубаху и разъяренный взгляд?

– Можно узнать… – Герцог начал понимать, что неспроста наемница говорит такими короткими, сухими фразами, еще недавно, нахально устроившись в его спальне, она была намного приветливее, и резко сменил тему: – Не хотите ли присесть? А позавтракать со мной?

Он очень удачно произнес эти слова, дверь отворилась, и вошел Патис с подносом, накрытым салфеткой, под которой можно было угадать очертания кофейника.

– Ваша светлость, позволите накрыть на стол тут или перейдете в кабинет?

– В кабинет, – взглянув на молчаливую чтицу, решил Герт и первым направился к двери.

– Я захвачу, – дружелюбно улыбнулась камердинеру Эста, подхватывая слегка полегчавшее блюдо с ветчиной, – показывайте дорогу.

«А он молодец», – оказавшись в просторном кабинете, мысленно похвалила девушка хозяина, сообразил, что здесь намного удобнее разговаривать без опасения быть подслушанными, нежели в спальне, где большую часть комнаты занимала кровать с высоким балдахином.

– Ну, так что случилось? Отчего вы расстались? – устроившись за столом и предложив чтице место напротив, тихо осведомился Герт после того, как камердинер вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Вы пьете кофе с сахаром или без? – вдруг рассеянно улыбнулась глупышка и быстро придвинула к себе сахарницу. – А я только с сахаром. Не могу понять, и чего некоторые люди находят в этой горечи… вам насыпать? Нет? Как хотите, а я добавлю себе ложечку. – И она весело загремела ложкой о стенки тонкой чашки, насмешливо переводя взгляд с герцога на дверь.

– Эсталис… – Губы герцога страдальчески поджались. – Но ведь…

– Жаль, вы не любите исторические романы, я могла бы почитать вам просто потрясающие истории. Например, про короля Освальда, прекрасный был человек, мне так нравится описание его нежной любви к маркизе Тюрон! Правда, конец там печальный, да. Она его отравила. Но можно не читать все подряд, только самые интересные моменты, вы ведь позволите мне самой покопаться в ваших книгах? Еще есть описание династии Дартигов, семь братьев, и каждый по-своему талантлив… просто дух замирает.

Герт сморщился и тихо скрипнул зубами, последний пример был слишком красноречив. Не понять, на какие события намекает монашка, было невозможно. Братья убивали и травили друг друга, по очереди занимая отцовский трон.

– Госпожа Эсталис, давайте мы поговорим о книгах позже… скажем, за обедом? А сейчас о чем-нибудь другом…

– Конечно, например, о вкусах, – легко согласилась она, добавила еще сахара и снова зазвенела ложечкой. – Конкретнее, про сладости? Вы любите сладкое? Вы знаете, одно время я не ела конфет совсем, ну нисколечко, боялась растолстеть. А потом оказалось, мне это не грозит, ну вот абсолютно! Я могу хоть целый день грызть засахаренные орешки или есть шоколад и зефир. Все подруги просто позеленели от зависти.

Герцог едва сдержался, чтобы не съязвить, что позеленели они наверняка от чего-то другого, даже рот раскрыл и остолбенел, увидев, как она укоризненно качает головой.

Сначала он вспыхнул от досады, неужели допустил какую-то промашку?! И тут же начал бледнеть от возмущения, сообразив, что едва не начал оправдываться перед какой-то глупышкой. Да как она смеет указывать ему в его собственном доме, эта старомодно одетая монашка?!

С какой стати он должен не доверять слугам, прослужившим у него почти с переворота? Пусть сначала предоставит доказательства измены, а не морочит ему голову своими загадками!

Наверное, прав был Змей, когда предлагал нанять на эти деньги хорошего сыщика и пару шпиков в придачу.

– Но если вы совсем не любите исторические книги, ваша светлость, – печально сказала вдруг пристально наблюдавшая за ним сестра Тишины, – то, может быть, вам не нужно было нанимать чтицу? Так сразу и скажите, я девушка хоть и благородная, но не гордая, возьму свой сундук и перееду в другое место. И гонорар верну сполна, не сомневайтесь. Господин, который вчера предложил мне работу, с удовольствием заплатит.

Эста смолкла и покорно сложила руки на груди, ожидая его решения. Точно зная, услышь такой откровенный намек, настоятельница поджала бы губы и послала ученице неодобрительный взгляд. И была бы совершенно права. До Эсты так никто не делал, не раскрывал раньше времени перед клиентами свои намерения и сомнения. Да и сама она раньше сто раз подумала бы, прежде чем высказать такое королевское предложение. Но сейчас не смогла просто промолчать и выкрутиться одним из десятка известных ей способов, и теперь поздно каяться. Остается надеяться на сообразительность герцога и безвыходность ситуации, в которую загнали его странные события. И возможно, природная интуиция поможет ему избежать грубой ошибки.

Как это, переедет? Глядя на смирно сидевшую девушку, начал остывать Геверт, они ведь ее так ждали. Змей даже лично отправился встречать, несмотря на занятость и проблемы. Да и неспроста знатные и богатые дома расхватывали этих глупышек, каждый, кто мог заплатить немалую сумму, старался заполучить себе сестру Тишины. Хотя никто не признавался в открытую. Как сказал граф Тейретти, у которого они тайно спрашивали совета, не нужно думать, что все остальные вокруг дураки и готовы отдавать бешеные деньги за красивую сказку.

– Подождите, госпожа Эсталис, – наконец заговорил герцог, – вы меня не так поняли. Я, конечно же, обожаю исторические книги… и сладости тоже иногда ем, особенно пирожные, просто не всегда в этом признаюсь.

Эста перевела дух, слава тебе, милосердная Тишина, начал понимать! И ободряюще кивнула герцогу, чтобы не сомневался в своих действиях.

– Патис! – громко позвал Герт, и дверь моментально распахнулась. – Сходи на кухню, узнай, нет ли там пирожных… ну ты знаешь, какие я люблю. И прихвати побольше сладостей, я намерен послушать исторический роман.

– Иду, ваша светлость, – сказал камердинер и притворил дверь.

– Так вы мне поясните, куда делся Змей? Ох, простите, ваш провожатый? – едва хлопнула выходная дверь гостиной, напрямик спросил Геверт, сообразив, что теперь может говорить в открытую.

– Мы немного разошлись с ним в понимании пунктов контракта. Он… желал добавить мне обязанностей свыше оговоренных в пункте первом.

– А у вас есть с собой этот документ? – Герцог в последнее время все сильнее убеждался в силе простых бумажек.

– Нет. Но у вашего друга с собой копия. – Глупышка открыто смотрела на его светлость, и он решился выяснить, каким способом она попытается решать его проблемы.

– А вы не можете мне объяснить, как именно вы намерены выполнять этот первый пункт?

– Нет, – резко отказала Эста, и пояснила: – Как я могу рассказать то, чего еще даже не видела и не знаю? Вот вы должны будете рассказать мне все, до мельчайших подробностей, и от этого будет зависеть, какой конец будет в вашем историческом романе. Но не здесь… и не сейчас. Когда вернется ваш друг, вы пригласите меня на прогулку… – Чуткий слух девушки расслышал шлепанье мягких туфель, и она мгновенно сменила тему: – Нужно обязательно заехать в книжный магазин господина Хирстена! Там лучший выбор книг во всей столице, от старинных гримуаров до похождений комедиантов!

– Я принес сладости и пирожные. – Дверь, наконец, отворилась, и вошел камердинер с подносом.

– Можете отнести в свою комнату все лакомства, которые вам нравятся, – предложил Геверт чтице, чувствуя необходимость побыть в одиночестве и спокойно все обдумать.

– Ах, вы так добры, ваша светлость. – Она улыбалась и радовалась так наивно, что еще час назад его светлость пренебрежительно бы фыркнул, ну совершенная глупышка!

Но теперь не рискнул бы сказать такое со всей уверенностью.

Глава 5

Граф Дагорд аш Феррез вернулся в особняк утром следующего дня.

Бросил у крыльца коня, ни на миг не сомневаясь в расторопности слуг, обязанных тотчас принять измученное животное в свои заботливые руки, и быстрым шагом прошел в услужливо распахнутую перед ним дверь. Привратник по тайному уговору со странниками звонил им особым способом, предупреждая, когда ворота проезжал Змей.

– Доброе утро, – процедил граф сквозь зубы, заметив спешащего с подносом камердинера, – вели приготовить кофе покрепче, я пойду будить его светлость.

– А он уже не спит, его разбудила госпожа Эсталис, – добродушно улыбнулся Патис, начиная обожать старомодную провинциалку, читающую исторические романы.

Такое выражение лица у Змея он мечтал увидеть не один год.

– Да? И чем она занимается в его спальне? – придя в себя, представил Змей эту картину и начал понемногу сатанеть.

Вот же проклятая стерва, да у нее, как видно, не пункты контракта в голове сидели, а расцветал план, как побыстрее подобраться к Герту! Наверняка успела пронюхать через своих сестер, что он один из десятка самых завидных женихов королевства! Ну, если не кривить душой, то за последнее время переместился в этой компании на последнее место, но все равно пока еще довольно лакомый кусочек для целой толпы знатных девиц.

– Читает исторический роман о жизни короля Карива, – важно сообщил камердинер, посмотрел вслед ринувшемуся вверх по лестнице графу и, дождавшись, пока тот не скроется за поворотом, ехидно уточнил: – И не в спальне, а в кабинете!

Дагорд ворвался в спальню друга, и не думая стучать, за столько лет дружбы Герт тысячу раз повторял: тайн от Змея у него нет и никогда не будет. И пусть ему будет стыдно, если он позволил этой ловкой серой мышке себя одурачить.

Однако в спальне никого не оказалось, да и кровать уже была застелена, совершенно невероятное зрелище для такого часа. И неважно, что на рыночных площадях и бульваре уже вовсю распахнуты витрины магазинов и двери лавчонок, а королевская стража опустила центральный мост. Герцог Геверт Адерский никогда не относился к людям, желающим поглазеть на церемонию открытия главных ворот королевского замка.

Змей решительно вышел из спальни, несколько секунд размышлял, где могут находиться Герт и монашка, и придумывал наказание совершенно распустившемуся Патису, затем, поверив интуиции, решительно пересек маленькую гостиную и распахнул дверь в кабинет.

Эста расслышала шорох открывшейся в гостиную двери, скрип паркета под решительными и быстрыми шагами, затем явно от бесцеремонного рывка открылась еще одна дверь.

Некоторое время ничего не происходило, но девушка не обольщалась, она сразу догадалась, кто мог так ворваться в спальню герцога, и была внутренне готова к встрече. И даже к тому, насколько будет разъярен Дагорд. После того как Эста получила послание настоятельницы с извинениями Змея, девушке не нужно было особо напрягать воображение, представляя, как происходила встреча матушки и графа.

Но все это сполна окупилось полученными от Герта сведениями, какие глупышка ловко выудила, пользуясь отсутствием Змея. Сначала девушка выяснила у кухарки все подробности о странностях камердинера. Оказалось, Патис имел обыкновение после обеда улизнуть в чуланчик или другой укромный уголок и поспать там часа два, потому и бродил потом по дому вечерами и с раннего утра. Пользуясь этой информацией, Эста именно в послеобеденное время притащила в кабинет стопку книг и принялась выяснять, какая нравится господину больше всех.

Сначала герцог, желая поскорее отвязаться от этой скучной миссии, был немногословен и чаще говорил да и нет, чем нечто более пространное. Однако вскоре чтице удалось его разговорить, а к тому времени, как принесли чай, рассказывал уже он один, изредка поощряемый в самых трагических местах восхищенным или пораженным восклицанием.

И теперь Эста точно знала: огромный гонорар, легший за ее контракт в сундуки монастыря, вовсе не плата за паранойю знатных неженок. Да и не был Герт неженкой, вот в этом графа, бывшего наставником своего господина, упрекнуть невозможно. Сестра Тишины добрых полчаса лично наблюдала, как после вчерашнего знаменательного завтрака герцог, одетый лишь в накинутую поверх тонкой рубахи легкую холщовую безрукавку, доблестно рубил во внутреннем дворике ни в чем не повинное соломенное чучело.

Стремительные шаги вырвались из спальни, пронеслись в направлении выхода и вдруг, ненадолго приостановившись, ринулись в сторону кабинета.

– Все понятно, – заявила Эста и с кажущейся небрежностью захлопнула толстый фолиант, в котором прятала нарисованный вчера вместе с Гертом план его замка в Адере.

А в следующий момент дверь распахнулась.

Эста специально сидела вполоборота к двери и задумчиво крутила в пальцах браслет, вызывающий во взгляде герцога на эту дешевую безделушку тоскливую снисходительность. Но не объяснять же ему, сколько на самом деле отдано за эту вещицу, какой при беглом взгляде побрезгует любой грабитель?! Едва ли не больше, чем за кольцо с сапфиром на его безымянном пальце.

И уж тем более не стоит говорить про отражение застывшего на пороге Змея, которое глупышка отлично видит в безукоризненно отполированных камнях.

Оказавшись в комнате, Дагорд с одного взгляда рассмотрел более чем неожиданную картину: необычно бодрого с утра Геверта, склонившегося над стопкой лежащих перед ним на рабочем столе книг, остатки завтрака на маленьком столике у горящего очага и, главное, женщину, сидящую напротив его светлости. Совершенно не похожую на ту, какую он вел от монастырских ворот к карете два дня назад.

Хотя лица пока видно не было, но Змей был уверен в своей способности узнать любую девушку по осанке и спине. Но вот этой, затянутой в синее платье стройной спинки, на которую падал перехваченный васильковым шарфом хвост чуть вьющихся пшеничных волос, прежде он никогда не видел.

Понимание этого мгновенно насторожило графа, разбудило в его душе врожденную бдительность и недоверчивость, весьма усиленную событиями последних двух лет.

Он промедлил всего несколько секунд, лихорадочно пытаясь сообразить, как поступить, и за эти мгновенья Геверт успел поднять голову, узнать друга и ринуться ему навстречу.

– Змей! Ну, наконец-то ты приехал… что случилось?

– Доброе утро, ваша светлость. – Вида голубых встревоженных глаз и озаренного облегчением лица друга Дагорду хватило, чтоб понять: его господин цел, здоров и даже в своем уме.

И это помогло ему мгновенно собраться, взять себя в руки и начать действовать осмотрительно, как в бою.

– Извини, Дагорд, – сразу понял вежливый упрек герцог, – я просто слишком волновался за тебя.

– Не стоило, я же приехал на полдня раньше, чем намечал. – Эста расслышала невольно скользнувшую в голосе Змея едкую усмешку, но даже не пошевелилась, начиная подозревать, что бури, вероятнее всего, не будет.

И хотя пока не ясно, какой способ отомстить выберет Змей, но понятно со всей отчетливостью: прощать бывшей подопечной своего унижения он не намерен.

– А ты не представишь мне свою гостью? – тем же тоном продолжил Дагорд и снова встревожился, рассмотрев, как округлились в недоумении глаза герцога.

– Мы знакомы с вами, Змей, – вставая и поворачиваясь к графу лицом, учтиво произнесла незнакомка. – И я получила ваше послание с извинениями. Разумеется, я вас прощаю. Разрешите мне уйти, ваша светлость? Я возьму эту книгу, выберу самые интересные главы для чтения.

Вот теперь он ее узнал, хотя и не поверил сначала собственным глазам. Изменилось почти все. Даже голос, он стал звонче и женственнее, не говоря об остальном. Монашку словно промыли струями бешеного летнего ливня, как пыльные придорожные кусты, и в ней появились незаметные прежде краски. Голубизна глаз, легкий румянец скул и губ, темный шелк словно вышитых бровей.

И вот эти красноречивые перемены заставили Змея насторожиться еще сильнее и заподозрить, насколько более сложна игра, которую ведет эта монашка, чем он мог предположить ранее. И потому он не мог смолчать и дать ей уйти вот так просто, с гордо поднятой, как у победительницы, головой.

– Надеюсь, мне простится эта ошибка, госпожа Эсталис, – ядовито заметил Змей, опускаясь в кресло у очага. – С того момента, как мы виделись в последний раз, вы очень сильно изменились, прямо-таки расцвели. Похоже, вам на пользу столичный климат.

– Ох, большое спасибо за комплимент, – с почти незаметной иронией легкомысленно улыбнулась глупышка, – просто я прекрасно выспалась и отдохнула от трудностей дороги. И готовят тут замечательно.

Она улыбнулась еще раз открытой простодушной улыбкой и вышла, плотно прикрыв дверь.

Змей невольно стиснул зубы и нахмурился, она умудрилась одной фразой напомнить ему про совместное путешествие и его оплошность.

– Так что у вас произошло в дороге, Даг? – Настойчивость, прозвучавшая в голосе его светлости, свидетельствовала о внимании Герта, сумевшего заметить двусмысленность в коротких и ничего не значащих на первый взгляд фразах. – Кстати… я хочу видеть контракт.

– Вот он. – Граф достал из кармана узкую шкатулку с секретом, покопался с полминуты, нажимая и откручивая украшавшие ее завитки и камушки, и достал довольно потертый лист бумаги. – Меня предупредили, что на третий день он исчезнет.

– Лишь бы чтица не исчезла, – начиная читать, небрежно обронил герцог, и Змей ехидно ухмыльнулся.

– А вот этого никто не обещал, как гласит тринадцатый пункт.

– Какой? – Герт быстро взглянул в конец списка довольно простых пунктов, прочел и пожал плечами. – Но это же обычная мера предосторожности, они всегда есть в подобных договорах.

– Только никто не предполагает наличия у наемниц портальных капсул, – мрачно признался граф. Лучше все сказать самому, чем ждать, пока его начнет шантажировать эта вовсе не глупышка.

– А мне она сказала, будто вы не сошлись во мнениях по поводу одного из пунктов, – припомнил герцог. – Какой это был пункт, Змей?

– Седьмой, – еще мрачнее процедил тот, – но ты же меня знаешь… я просто хотел испытать ее.

– Да? – Герт торопливо нашел седьмой пункт, прочел, изумленно приподнял бровь, прочел еще раз, представил себе это испытание, и его губы начали кривиться в ухмылке. – И до какого момента ты дошел в своих… хм, испытаниях?

– Ни до какого! – оскорбился граф. – Ты просто не видел ее в тот момент… чахлая поганка.

– И эта поганка ушла порталом. Стало быть, сыграл ты очень живенько, – весело фыркнул его светлость. – Ну, а теперь ты убедился в ее скромности?

– Скорее в лицемерии. – Граф обнаружил под крышкой одного блюда несколько ломтиков жареной ветчины и, бесцеремонно подвинув его ближе, налил себе остывший кофе. – Я все более убеждаюсь, как был прав, когда выступал против этой затеи.

– А я, наоборот, убеждаюсь в своей правоте. Эсталис очень сообразительна. Мне кажется, она сумеет найти разгадку тех… происшествий.

– Ну, разумеется, ведь она уже сумела сделать дело, какое не под силу ни одному из мужчин этого дома, – разбудить тебя в такую рань. И сразу принялась строить тебе глазки.

Змей вовсе не хотел этого говорить, и если бы не скакал, почти не слезая с лошади, перед этим больше суток, останавливаясь лишь в трактирах сменить коня да наскоро перекусить, вряд ли бросил в лицо господину такой упрек.

Дураком он не был и отлично знал грань между дружескими отношениями и фамильярностью. И теперь сразу понял по поджатым губам его светлости, что, позволив себе бестактность, перешел эту грань.

– Дагорд, я тебя прощаю… отлично вижу, как ты устал, – суховато произнес Геверт, – но прошу больше не спорить со мной по этому поводу. Все равно это бесполезно. А подробнее мы поговорим, когда ты хорошенько отдохнешь от этого путешествия. Кстати, Мирош вернулся вместе с тобой?

– Нет. Они будут позже, – с показной покорностью отчитался Дагорд, незаметно отодвигая чашечку. – Я могу идти? Мне и в самом деле нужно отдохнуть.

Поднялся с места и направился к двери, с трудом сдерживая ярость, закипавшую в груди при одном лишь воспоминании о притворяющейся глупышкой интриганке. Обидно, но похоже, права поговорка, утверждающая: цена мужской дружбы – всего одна женщина.

Глава 6

Герт не стал останавливать друга, успел уже рассмотреть и брызги наскоро стертой грязи на сапогах, и чуть осунувшееся лицо, и необычную раздражительность. Пусть идет, отоспится, возможность спокойно поговорить у них еще будет. Но усидеть после его ухода в кабинете не смог, пусть и нельзя назвать их разговор ссорой или размолвкой, было в нем нечто такое, что тянуло душу герцога неправильностью и досадой. Он отодвинул книги и решительно пошел вниз, в оружейную, где хранил в шкафу одежду для тренировок.

И уже через десять минут яростно посыпал утоптанную тренировочную площадку свежей соломой из приговоренного чучела.

Даже не предполагая, с каким пристальным вниманием следят за ним из окон второго этажа две пары задумчивых глаз. И если обладатель темно-серых через некоторое время, рассерженно хмыкнув, отошел от своего окна и решительно направился к постели, то хозяйка голубых еще некоторое время наблюдала за буйно махавшим мечом герцогом и все сильнее мрачнела.

Хотя ее лицо продолжало хранить внешнюю невозмутимость, отточенную годами упорных занятий, однако губы невольно все сильнее сжимались, а нежная кожа скул едва заметно натянулась.

Эсте не нужно было ни долгих наблюдений, ни каких-либо объяснений, чтобы понять состояние души герцога. Различие между вчерашней и нынешней тренировкой Герта просто кричало: его светлость чем-то расстроен. И причиной для его раздражения мог быть только недавно приехавший граф, других событий или известий за это время не случилось. Стало быть, друзья все же поссорились, и невозможно не понять, из-за кого.

И это плохо, очень плохо. Сразу по нескольким причинам. Слишком давно они дружат и слишком привыкли доверять друг другу и надеяться на помощь, поддержку и взаимопонимание. И очень скоро, буквально через несколько часов, начнут искать способы примирения. А помирившись, примутся искать причину ссоры и, разумеется, найдут еще быстрее. И это сразу все осложнит и запутает… или вообще сделает невозможным продолжение контракта глупышки. А Эсте теперь просто необходимо самой во всем разобраться, слишком уж скверные вещи просматриваются опытным взором за вроде бы случайными странностями.

Да и совершенно не желает она этой размолвки. В такой опасной ситуации Змей необходим Герту как никогда ранее. И, стало быть, ей нужно стать не виновницей ссоры, а источником примирения.

Нелегкая задача… но не невыполнимая. Говоря о своем благородном происхождении, сестра Тишины не солгала камердинеру. Она и в самом деле из знатного рода, но ради дела готова забыть про гордость и не обращать внимания ни на какие условности.

Эста решительно достала из шкафа свой плащ и ботиночки и через минуту торопливо спускалась по лестнице, пытаясь угадать, где тут выход, через который его светлость попадает на задний двор.

Дверь нашлась довольно быстро, и вскоре девушка уже неторопливо брела, рассматривая редкие желтые листья, чудом оставшиеся на кустах, и приготовленные к зимовке кусты роз, усиленно делая вид, что вышла на прогулку. А на самом деле все ближе подбираясь к добивающему чучело герцогу.

– У вас хорошая скорость, – задумчиво сообщила она, проходя мимо площадки к клумбе, где еще осталось несколько кустиков поздних фиолетовых хризантем, – но вот боковой удар слишком затянут. У врага будет удобный момент для атаки.

– Откуда вы это знаете? – усмехнулся он, останавливаясь и стирая рукавом пот со лба.

– Мои родственники тоже каждое утро тренировались, – сказала Эста чистую правду и печально вздохнула, – а я наблюдала и слушала пояснения. А почему вы тренируетесь в одиночку? Разве граф пошел отдыхать?

– Да, – нахмурился Герт, – он ехал без остановок.

– Я чувствую себя чуточку виноватой, – грустно призналась сестра Тишины, – можно было попытаться объяснить ему все еще раз. А я не сумела… и иначе поступить не могла, вы же понимаете? А вас хочу попросить: постарайтесь поскорее с ним помириться. Надежный друг – это большая редкость, и его нужно беречь. Особенно в вашем нынешнем положении. Но не ссылайтесь на меня… я для графа не лучший авторитет.

– Вот это точно, – усмехнулся Герт, – и боюсь, вам придется терпеть… его характер.