Я тебе верю…

Голове мокро, горячо и щекотно. Оказывается, лежу на траве, и Вулкан лижет меня прямо в лицо. Никакого паука нет. Ветка пустая. Никто и не заметил страшного нападения. Бабуля с тетей Анечкой накрывают на стол. И просят, что бы я не сидел на земле, она еще холодная.

Я благодарно глажу Вулкана по лохматой голове. Никто не знает, что он меня спас. А я все понял.

Вечером мы идем гулять по длинной улице. Незнакомые люди здороваются со мной. К нам подходит дяденька в длинном черном платье и с бородой. Почему-то никто не удивляется, что дядя надел платье. Он разговаривает с взрослыми, а меня гладит по голове. Тетя Анечка называет его «отец Дмитрий». На прощание, отец Дмитрий машет передо мной пальцами и что-то шепчет.

Перед сном, спрашиваю бабулю, почему папа тети Анечки ходит в платье? Она долго не может понять, переспрашивает, как я мог видеть Анечкиного папу, если он давно умер? Потом бабуля смеялась, уткнувшись в подушку:

– Да это же священник! Отец Дмитрий! И одет он не в платье, а в специальную одежду для священнослужителей. Называется ряса. Он служит в местной церкви. А к служителям церкви, священникам, надо обращаться: «Отец».

Ночью я спал так крепко, что случилась неприятность. Бабуля спокойно сняла белье с кровати и сказала, что бы я немедленно прекратил «раздувать из мухи слона». Стиральные машинки еще не отменили. И рыдать по такому поводу глупо.

Но я еще долго всхлипывал, пока не вспомнил, что сегодня мы идем на пруд. Мы идем с дядей Сеней и Вулканом. У нас мужская компания. Идти далеко, поэтому я в своем кресле. Дорожка неровная, кресло прыгает, и я вместе с ним. У пруда мы встретили дяденьку. Я сразу понял, что он пришел рисовать. Дядя долго смотрит на пруд, потом подходит к столику, берет кисть и опять смотрит на пруд. У дяди Сени есть такой столик, на даче. Взрослые здороваются, и вместе смотрят на пруд.

Ну вот! Все занялись рисованием. А мне завидно. Правда, дядя Сеня дал мне лист бумаги с подставкой и карандаш, но у меня ничего не получается. Я хочу нарисовать Вулкана. А он, хитрый, ходит туда-сюда и даже отбегает к воде. Взрослым хорошо, они рисуют пруд, который никуда не убегает. Я рисую квадрат, треугольник и овал. Овалу можно подрисовать глаза и рот, сойдет за человечка. Из квадрата можно сделать дом. Ой, так это же будет дача! Я увлеченно «сажаю» вокруг дачи деревья. Забор вышел кривой, ну ничего. Овальному человеку надо сделать платье, это будет отец Дмитрий. Платье легче нарисовать, ноги у меня не получаются. Теперь из треугольника – домик для Вулкана. А саму собаку рисовать не буду, может Вулкан зашел за дом.

По-моему Вулкану нравиться картина. Он положил лапу на мои колени и внимательно смотрит. Дяденька художник говорит, что решил делать новую картину. Про меня и Вулкана. Вот сейчас снимет на фотоаппарат и дома спокойно выстроит композицию. Я не знаю, что такое композиция, но название картины мне нравиться. Дяденька сказал, что она будет называться «Маленький художник с собакой». Только пусть мой рисунок не показывает. А то забор получился больше дачи, и отец Дмитрий не похож на себя.

Вечером мы едем домой. В дорогу тетя Анечка дает мне пакет с маленькими кислыми конфетами. Я должен их есть, если меня начнет тошнить. Я все время лезу в пакетик и уверяю бабулю, что это не из-за конфет. Просто чувствую, как тошнилки подкатывают к горлу. Бабуля не решается спорить, и я благополучно съедаю все леденцы, не доезжая до дома.

Часть 8

Мы опять ходим заниматься. Только заканчивается одно занятие, как начинается другое. Теперь я хожу еще к логопеду. Это такой человек, который учит мой рот успевать за словами. Сначала я даже испугался, увидев, как Нина Львовна кладет на столе железные крючки и проволочки. Оказалась, что никто не собирается меня колоть. Просто мой язык тоже надо массажировать. Это не больно, но очень щекотно.

Еще я хожу на сказку, это мне нравится больше всего. Там есть куклы, но не как для девочек, а из тряпочек. Надеваешь ее на руку, прячешься, и получается спектакль.

Когда нас попросили придумать и показать свою сказку, никто не решился. Витя и Женя спрятались за мам. Наташа даже заплакала. Все стесняются. А я согласился. Чего стесняться? Это же, как кино по телевизору. Я выбрал куклу девочку и куклу старика. Так, я могу показать сказку про то, что знаю почти наизусть.

– Марья Сергеевна, у нас труп. Винокуров уже там.

– Ну, Виктор Иванович! Опять мне!

– Ну, не Филонову же такое дело поручать? Нам в прокуратуре лишний висяк ни к чему. Да, Швецова,

вы у нас лучший следователь, а там возможно глухарь! Подключите оперов, пусть поработают.

– Ну, хорошо, вызовите экспертов, я еду.

Зрители замерли. У бабули розовеет лицо. Наташина и Витина мамы смеются и вытирают глаза. Женина мама громко хохочет, закрывает рот рукой и выбегает в коридор.

По-моему у меня здорово вышло! Я выглядываю из-за ширмы и громко объявляю:

– С вами был Денис Камышов, не переключайтесь!

Занятие окончилось, и Ирина Николаевна говорит бабуле, что телевизор мой самой большой враг. Но в бочке дегтя нашлась ложка меда. У меня замечательная память. Значит, я в состоянии четко запоминать информацию, главное, выбирать, какую именно.

Не понимаю, чего бабуля расстроилась? Меня же похвалили.

Часть 9

Я поссорился с бабулей. Так получилось. Теперь сижу у окна, прижав к себе зайца, и очень себя жалею. Бабуля говорит, что в ссорах виноваты оба. А вот и нет. В нашей ссоре я ни капли не виноват. Я же не заставляю бабулю ходить на занятия! И не запрещаю смотреть телевизор. Она, хитренькая, приводит меня заниматься, а сама может сидеть в коридоре просто так. Или выходить покурить с Региной Михайловной. Не хочу я больше учить буквы. Все равно слова не складываются. И стихи про пальцы мне надоели!

Пальчик толстый и большой, в сад за сливами пошел.Указательный с порога, указал ему дорогу…

Дурацкие пальцы, дурацкие сливы, пусть хоть совсем объедятся ими и лопнут!

Не хочу учиться читать! Не хочу делать упражнения, собирать «лего». Оно тоже дурацкое! Я им три раза пальцы прищемил, пытаясь закрепить детальки. И все равно не вышло, как на картинке. И рисовать мне больше не хочется! Вечные каракульки. И бабуля не хвалит! Вон, Катька нарисовала каляку, а ее мама сказала, что это тучка с дождем. И Катька получилась умница. А мой рисунок Вулкана, бабуле не понравился. Почему у него голова больше туловища? И лапы в разные стороны? А может он сначала хотел бежать в одну сторону, а потом в другую. А лапы переставить еще не успел. Бабуля сказала, что я сам прекрасно знаю, что нарисовал плохо, и теперь придумываю ерундовые объяснения.

И топать голыми ногами по морской соли, я тоже больше не хочу! И все это выдумали! Море это синяя вода, а соль – сероватые камешки. Если бы она была морская, то и цветом синяя. Я уже цвета не путаю. Чего я должен по камням ходить? И вообще! Я соскучился по маме! Хочу сидеть в своей комнате и смотреть телевизор. Хочу обратно, только без Гали и памперсов. И гулять мы не выходим, с утра идет дождь. И на улице все стало серое, и даже в комнате темно.

Мне очень жалко себя. Я всхлипываю и плачу громко-громко, что бы бабуля услышала, и начала меня жалеть.

Бабуля молча обнимает меня и гладит по спине. Хоть мы и в ссоре, плакать в бабулю намного приятней. Бабуля говорит, что, наверное, я немного устал, и не все получается. Но поначалу всегда трудно, потому, что не умеешь. А когда научился, сразу легко и даже смешно, что раньше переживал и плакал.

И мы с ней сильнее, чем неприятности и дождливый день. Хорошо, что мы опять помирились! Бабуля даже разрешила сегодня не заниматься. Я только помогу ей на кухне, и будем смотреть интересную сказку. Надо всего-то перебрать тарелку с гречкой. Да, там могут быть плохие зернышки и маленькие камни. Бабуля говорит, что она плохо видит, надо выручать.

Я старательно перебираю крупу, даже язык высунул. Еще пришлось пересчитать ложки, вилки и ножи. А то бабуле кажется, что чего-то не хватает, может вилка, или нож потерялись, вдруг она случайно кинула их в мусор вместе с очистками.

Все дела закончены, можно смотреть сказку. Мы смотрим кино про добрую Настеньку и вредную Марфушку. Мачеха очень злая! Мне так жалко бедную Настеньку, что я показываю мачехе кулак. Когда глупая Марфушка упала в озеро, я так смеялся, что чуть не случилась неприятность. Пришлось ставить кино на паузу и ковылять в туалет.

Мне очень понравилась сказка. Пока бабуля купает меня перед сном, я все время говорю про доброго Морозко, про лохматую, похожую на Вулкана, Тяпу, глупых разбойников. Я успел запомнить Настенькин стишок:

Пожалей меня, Петя-Петенька.Мне остался рядок, да петелька.Не успею закончить вязание,Знаю, будет мне наказание.

И еще:

Морозко в лесу меня встретил,Добрым словом приветил,Сосватал с Иваном,Наградил богатым приданым.

Бабуля, наконец-то, меня хвалит. И говорит, что с мо-ей памятью только и учиться.

Надо же, как хорошо закончился плохой день!

Часть 10

А у меня появились друзья! Я дружу с мальчиком Гошей, мы вместе ходим лепить из глины. Гоша всего боится. Когда он не может размять кусочек глины, сразу начинает плакать. И когда у вылепленной кошки хвост отвалился, тоже плачет. Я жалею Гошу и глажу его по голове. Мои руки в глине, Гошины волосы теперь тоже. И Гоша опять плачет.

А с Максимом я не хочу дружить. Он всегда дерется и кричит. Когда Максим налетает на кого-нибудь, его мама говорит, что он очень нервный. Толстая Вероничка не знала, что Максим нервный, и в ответ стукнула его по спине. Максим от нее убежал и теперь бьет всех кроме Веронички.

Еще я хожу на ритмику. Алина Игоревна говорит, что я чуть-чуть позанимаюсь один, а потом перейду в группу. Ритмика мне нравится и Алина Игоревна нравится. Она маленькая, как тетя Анечка. Мы с ней играем в зоопарк. Я крокодил, могу ползти, приподнявшись на руках. Крокодилом быть очень тяжело. Зайцем легче, просто прыгать. А стоять на одной ноге, как цап-ля, вообще пока не выходит. Еще «ходим через речку» по мягкому бревну. Алина Игоревна держит меня за руки. Непослушные ноги норовят соскользнуть, что бы я упал в «реку».

А еще у меня есть подруга Лиза. Мы познакомились в парке. Парк не далеко от нашего дома. Там много деревьев, есть пруд и даже аттракционы, «Солнышко» и качели.

Лиза гуляет там со своей мамой, худенькой тетей Лидой. Лиза очень красивая! У нее длинные лохматые волосы. Тетя Лида шепотом объясняет бабуле, что Лиза не дает себя причесать. Волосы постоянно путаются и лезут в глаза. Но если Лизу причесывать, она визжит так, что приходят соседи и ругаются. Голову ей моет папа, потому что маму она не слушает.

Мы хотим покататься на «солнышке». Бабуля говорит, что, конечно, разрешит, но пусть Елизавета заплетет косичку. Иначе, она ничего не увидит, когда кабинка поднимется вверх. Лиза подумала и согласилась. Я сказал, что с косичкой она стала еще красившее. Бабуля поправила:

– Не красившее, а красивее.

Думаю, красивее бывают взрослые тети, а девочки красивше. Лиза со мной согласна, ей тоже больше нравиться мое слово.

Бабуля говорит, что мальчики защищают девочек. Но у меня не получается. Вчера мы строили песочный дом. Какой-то мальчик подошел и наступил ногой прямо в середину нашего домика. Он стал топтать домик и смеяться. Я хотел защитить стройку и заодно Лизу, но она высыпала мальчику на голову целый совок песка раньше, чем я смог что-то сделать. Мама мальчика подошла и сказала, что Лиза хулиганка.

– Но он же нарочно сломал наш дом! – крикнул я. – И Лиза никакая не хулиганка, а хорошая девочка!

Мама мальчика сердито посмотрела на меня.

– Пойдем в другое место, Славик. Нарожают уродов, нормальным детям погулять негде.

Я даже не заметил, когда подошла бабуля. Она встала прямо перед злой мамой мальчика.

– По части рождения уродов, конечно, вам виднее, и вашим родителям тоже.

Мама мальчика выдернула сына из песочницы, и словно растворилась в воздухе. Худенькая тетя Лида шепотом сказала:

– Ой, Алла Викторовна, как вы ее… Я бы так не смогла.

Мы с Лизой ничего не поняли и стали чинить разрушенный дом. Я приглаживаю совком стены, а Лиза делает мостики. У нее здорово получается.

А еще Лиза умеет читать! Не складывать слова из кубиков, а читать по-настоящему! У меня даже настроение испортилось. Вдруг она узнает, что я только недавно сложил из карточек свое имя!

Хорошо, что на два дня мы уехали на дачу. Лиза не видит, как я, сидя возле Вулкана, вожу пальцем по странице и заунывно тяну:

– Ууууут-ут-ка, и-и-и-г-ра, мия-мя-ч-ик.

Вулкану скучно, он отходит от меня и ложиться дремать на солнышке. Мне тоже скучно читать. Но я боюсь, что Лиза про меня догадается и перестанет дружить.

– Ве-е-е-ра и-и-д-е-т в го-ос-с-сти…

Тетя Анечка приносит мне яблоко:

– Передохни немного, умняшечка наша.

Яблоко и «умняшечка» меня подбадривают.

– Дееееее-воч-ка иг-гра-ет в мия-ч-чик, – громко читаю я. Вулкан поднимает голову и сердито смотрит на меня, разбудил!

Часть 11

Лиза уезжает на все лето! Мне очень грустно, но заплакать при ней стесняюсь. А Лиза не стесняется, потому что девочкам можно. Мы долго машем друг другу руками, и Лиза вдруг начинает громко плакать. Тетя Лида берет ее на руки, и мне ее уже не слышно, потому что Лиза плачет в маму.

Может зареветь, раз мы скрылись за поворотом? Но бабуля отвлекает меня разговором. Теперь, у меня есть возможность научиться нормально, читать. Осенью Лиза вернется и даже не узнает, что раньше я ничего не умел.

Теперь я читаю все подряд, даже на улице. Названия магазинов и надписи на стенах.

– Бабуля! – кричу я на всю улицу. – Смотри, как на вывеске ошиблись! Вместо «Аптека» написано «ОптИка»!

Пока бабуля проверяет почтовый ящик, я громко читаю надпись в подъезде:

– ЦеСеКе – кони, Витя – лох, Колян – мудила, Верка сука всем дает.

Старушка, которая ждет лифт, сердито качает головой:

– Маленький, а бандитничаешь!

Бабуля просит никогда не читать на стенах и в лифте. Потому что умный человек стены не пачкает, а засорять голову глупостями, ни к чему.

Дааа, на стенах-то написано коротко и большими буквами, книжки читать намного труднее, но бабуля, как нарочно, начинает читать вслух интересную историю, а потом раз, и находится дело. То готовить ужин, то развесить белье, то срочно позвонить. А мне ведь хочется знать, что было дальше! Приходиться брать книгу и медленно выяснять, что с кем случилось.

Самое сложное писать буквы! Я знаю все буковки и могу перечислить по порядку, но нарисовать на бумаге! А бабуля уверяет, что художники всегда пишут название картины и свою фамилию. Если я не верю, могу спросить у дяди Сени. Я верю, не буду переспрашивать. Быстро рисую девочку и деревья и долго-долго пишу кривые печатные буквы: «ЛИЗА ГУЛЯИТ ВПАРКЕ РЕСОВАЛ ДИНИС КАМЫШОФ»

Пожалуй, я скоро расхочу быть художником.

Мама не приходит. Я соскучился. И хочется похвалиться, что я научился читать, и хожу, почти не держась за стенки. Я мог бы рассказать про Вулкана, дачу, Лизу, занятия. Но она очень занята. Так сказала бабуля. Мама много работает. Когда у нее будет время, она обязательно приедет.

Однажды я слышал, как бабуля говорила тете Анечке:

– …Я ей говорю, ты можешь, в конце концов, вспомнить о ребенке? Хотя бы навестить? А она мне отвечает, что нашла прекрасный интернат для детей-инвалидов! Конечно, не дешево, но полный уход. Если мне тяжело сидеть с ребенком, можно оформить его туда. Аня! Я просто в ужасе! И это моя дочь!

Я все равно ничего не понял и не стал прислушиваться дальше. Это наверняка про каких-то знакомых, только не про маму. Я буду ждать, когда она сможет приехать с работы.

Пока мама так занята, надо еще научиться чему-нибудь. Что бы она удивилась и обрадовалась. И еще мне надо готовиться к школе. Бабуля сказала, что на следующий год я иду в школу!

Дядя Сеня рассказывал, как в молодости поступал в институт и три дня вообще не ложился спать. А тетя Анечка перед экзаменами съела целую пачку сахару. Подружки ей сказали, что сахар усиливает ум. Только экзамен тетя Анечка сдала плохо, ее все время мутило от сахара. Она не могла толком ответить, боялась, что стошнит прямо в кабинете.

Бабуля сахар не ела, ночью спала, но в туфли положила монетки на удачу. Считала по дороге старушек, что бы четное число вышло. И в кабинет вошла с правой ноги.

Так, в школу меня запишут в следующую весну. Надо не забыть положить копеечки в ботинки, немного не поспать, сахару съесть полпачки, чтобы не тошнило, и посчитать бабушек на улице. На этом подготовку к школе можно закончить. Когда приедет Лиза, я ей все расскажу, что бы она тоже подготовилась.

Часть 12

Вот и лето наступило! Почти все мои знакомые разъехались. Тетя Анечка хочет забрать нас на дачу. Но мы с бабулей можем ездить только на выходные. Мне опять надо делать массаж. Зато, я уже почти всегда хожу сам! Но лучше держаться за бабулину руку. А коляску мы берем, только когда идти очень далеко или на рынок. Меня там уже все знают. Один взрослый мальчик, который возит тележку с фруктами, всегда мне кричит: «Э! Как дела, брат?». Я машу ему рукой и вежливо отвечаю: «Спасибо, хорошо, брат». Продавцы на рынке всегда смеются: «Вот и братья нашлись». Взрослого мальчика зовут Рустам.

Мы ходим гулять в Ботанический сад. Я почему-то долго говорил «бананический». Бабуля смеялась. Наверное в бананическом саду должны расти только бананы. В парк я идти не хочу, там ведь сейчас нет Лизы.

На даче мы ходим на пруд. Только он очень холодный. Даже в жару. Дядя Сеня только раз разрешил мне опустить в воду ноги, да и то на минуточку. В пруду плавают крошечные рыбки. Хочется рассмотреть их поближе. Я сижу на корточках и все больше наклоняюсь к воде. Я даже не понял, как оказался в пруду! Дядя Сеня так быстро выдернул меня из воды, что намокли только руки лицо и футболка на животе.

Бабуля с тетей Анечкой хотели испугаться, но дядя Сеня сказал, что ничего страшного, умная голова перевесила туловище. Я обрадовался, что моя голова умная, но к воде подходить теперь не решаюсь.

Вечером я хожу играть к новым друзьям, Мише и Грише. Они близнецы и все их путают. Миша и Гриша уже школьники, первый класс закончили. Они говорят, что бы я не боялся идти в школу. Там фигня, ничего страшного. Если замечание напишут, можно дневник не показывать, скажешь, потерял, и все! Отметки первакам тоже не ставят. Рисуют звездочки. Красная – хорошо, зеленая – так себе, а черная – вообще плохо. Но ее можно потереть ластиком, и покрасить зеленым. Еще можно меняться карточками с человеком-пауком. Стрелять жеваной бумажкой в девчонок. Выковыривать из ручки стержень, сражаться линейками, и прыгать со школьного крыльца сбоку. Там высотища! Больше чем Гришин и Мишин рост. Только смелые прыгают. Правда Виталик Долгов сломал руку, и теперь после уроков на крыльце стоит охранник, смотрит, что бы не прыгали. А Виталик все равно молодец. Даже не плакал, только чуть-чуть, когда его бабушка прибежала и дала ему подзатыльник. Зато, герой Виталик целый месяц ходил с гипсом и ничего не писал на уроках, и домашнее задание не делал! Только устное, и все завидовали.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.