Информационная безопасность человека

В своих воспоминаниях Г. Арбатов пишет о том, что восемь лет замалчивался факт болезни Л. И. Брежнева. Наложив табу на информацию о болезни Брежнева, власть хотела представить его как жизнеспособного и деятельного лидера, проецируя эти характеристики и на себя саму.

Функцию поддерживания на должном уровне авторитета власти выполняло в СССР и замалчивание фактов крупных природных и техногенных катастроф, а также состояния окружающей среды. Ограждая социум от информации о катастрофах, СМИ формируют у него излишне оптимистическое представление о действительности, в котором присутствует компонент семантики «при такой власти все хорошо и опасаться нечего». Примечательно, что в то же время, когда советские СМИ замалчивали правду о состоянии окружающей среды в стране, они активно акцентировали внимание на положении в этой области за рубежом.

Сходная функция (поддерживания/создания авторитета) реализуется и в тех случаях, когда объект «А», конкурирующий с объектом «Б» в той или иной области, замалчивает достигнутые в ней последним успехи.

Замалчивание как фактор (инструмент) внешней политики используется для оправдания определенной позиции государства или правительства по тому или иному вопросу.

Замалчивание эффективно для трансформации представлений социума об определенной личности в целом или конкретном поступке этой личности. При этом замалчивание конкретных фактов биографии определенного лица может приводить к нежелательным для дезинформаторов последствиям.

В тоталитарных или близких к ним по своей природе обществах создаются условия, при которых информацию можно дозировать не только для всего социума в целом, но и для отдельных его частей, повергая тем самым последние в ситуацию полной или частичной информационной изоляции.

Замалчивание может осуществляться и исходя из собственно тактических соображений. Например, тогда, когда хозяева СМИ, для того чтобы мобилизовать свои силы для преодоления последствий какого-либо события, определиться с тактикой собственного поведения в сложившейся ситуации, переносят сообщение о событии на более поздний срок. В СССР так было с известием о смерти Сталина. Внутрипартийными тактическими соображениями объясняет А. Т. Твардовский то, что на XXIII съезде КПСС обходился молчанием вопрос о культе личности.

Стремление представить себя в наиболее выгодном свете порождает замалчивание фактов, которые могут обеспокоить общественность, знание которых социумом может потребовать от власти дополнительных усилий в той или иной области.

Следует помнить о том, что обнаружение предмета замалчивания приемником или даже возникновение у него обоснованного предположения о его существовании влекут за собой подрыв доверия к источнику и понижение его авторитета, то есть продуцируют результат, прямо противоположный тому, на который реализация замалчивания направлена.

Пример такой ситуации приводит Г. Арбатов: «Притом подлинные размеры своих военных сил мы скрывали не только от общественности, но и от партнеров на переговорах в Вене, а это, естественно, еще больше подрывало доверие к нам».

Замалчивание может ограничивать круг вариантов объяснения события или возможных действий, между которыми приёмнику предлагается сделать выбор, и тем самым ставит его в жесткие, удобные для источника рамки. То есть по форме выбор предлагается, а на самом деле – навязывается. Если же при этом дилемма состоит из двух несоизмеримых в содержательном плане частей, то действия адресата дезинформации предопределены.

Вспомните сцену из фильма «Подкидыш», где Ф. Г. Раневская спрашивает девочку: «Девочка, чего ты хочешь: на дачу поехать, или чтобы тебе голову оторвали?».

Высказывания современных политиков, бизнесменов и государственных чиновников подчас буквально дублируют слова героини Раневской. Из интервью с А. Чубайсом: «Можете любить Западную Европу, можете не любить, но мы с ними должны взаимодействовать, быть на одном поле. Не хотите – не надо. Будете вместе только с Индией, Пакистаном и арабскими странами. Нравится вам это? Но только у нас будет такая же жизнь, как и там. В этом смысле нет альтернативы: западник, или не западник?».

Для того чтобы использовать этот прием, политикам и журналистам не обязательно быть знатоками кинематографа, так как сам по себе прием прочно вошел в политический дискурс и применялся, например, в Германии накануне прихода к власти фашистов. Об этом в «Автобиографии» пишет А. Кёстлер: «Поляризация, не оставлявшая среднего пути между опасными крайностями, нарастала с роковой неотвратимостью. Об этом красноречиво свидетельствует название тогдашнего бестселлера, книги некоего Никербокера “Германия нацистская или советская?”. Не было третьей силы, не было лучшего выбора». Воздействие на приемника этих и подобных им высказываний базируется, во-первых, на изначально ложной установке «третьего не дано», а во-вторых, на том, что априорная проигрышность одного из вариантов оттеняет (подчеркивает) мнимую предпочтительность другого. В результате этого дезинформатор навязывает (стремится навязать) выгодную для него точку зрения, а приёмник оказывается в ситуации, подобной той, которая воссоздана в стихотворении Максимилиана Волошина «Гражданская война»: «И там, и здесь между рядами // Звучит один и тот же глас: // – “Кто не за нас – тот против нас! // Нет безразличных: правда с нами!”».

Сводя до минимума совокупность возможных объяснений события, замалчивание навязывает приёмнику выгодный для источника способ их интерпретации. Исследователи манипуляции в качестве одной из используемых в её рамках технологий называют мнимый выбор. Суть этой технологии в том, что «слушателям или читателям сообщается несколько разных точек зрения по данному вопросу, но так, чтобы незаметно представить в наиболее выгодном свете ту, которую хотят, чтобы она была принята аудиторией». К конструированию ситуации мнимого выбора, реализуемого на уровне государственной информационной политики, можно отнести случаи, когда государство целенаправленно увеличивает (или способствует увеличению) количество информационных печатных органов (или каналов ТВ), которые, формально различаясь по принадлежности и непосредственным задачам, фактически сообщают один объем информации.

Замалчивание может проявляться в негласном запрете на использование определенных пластов лексики и даже конкретных слов. Это, в первую очередь, слова, фиксирующие понятия (идеологемы), концентрацию внимания на которых социума власть или хозяева СМИ считают по той или иной причине нежелательными.

Замалчивание проявляется и в академической традиции, в частности в том, что в толковые словари, претендующие на полноту и адекватность воспроизведения лексикона того или иного языка, по идеологическим соображениям не включаются определенные слова. То есть обходятся молчанием (по сути – объявляются несуществующими) лексемы, которые или содержат в своем оценочном плане негативное отношение к компонентам государственного устройства, или именуют реалии и понятия, о существовании которых официальная идеология предпочитает не упоминать, так как они характеризуют её в невыгодном свете. А. Вежбицка отметила слова, незарегистрированные 12-томным «Словарем польского языка». Э. И. Хан-Пира указал, что слова лишенцы, невозвращенцы, невыездные, спецпереселенцы, спецпайки и др., не нашли отражение в толковых словарях русского языка. Восьмое издание Словаря русского языка С. И. Ожегова не включает в себя такие широко употребительные слова, как сионизм, сионист, сионистский.

Противоположностью замалчивания является гласность и свобода слова. Об истории и конкретных фактах проявления (и отсутствия) гласности в СССР в период перестройки много писал А.Д. Сахаров. Возникновение, развитие и упрочение гласности в СССР воспринимается в качестве фактора, который существенным (или даже определяющим) образом повлиял на уничтожение диктата КПСС и самого государства.

1.2.2. Расстановка акцентов

Расстановка акцентов (иное наименование – смещение акцентов). В процессе использования этого приема могут сообщаться все факты, но акцентируются только определенные из них, именно им уделяется большее внимание, другие же упоминаются как бы вскользь. Говоря языком кинематографа, одни факты подаются в фокусе, другие в «мягком» фокусе, когда камера не сосредоточена на объекте. Этот прием хорошо иллюстрируется популярным во времена Хрущева с его «догоним и перегоним Америку» анекдотом. Хрущев и Кеннеди соревнуются в беге. Кеннеди приходит первым. Сообщения американских СМИ: «Наш президент победил!» Сообщения в СССР: «Никита Сергеевич занял почетное второе место, президент США пришел вторым от конца». Факты те же, но акценты их искажают.

Примером может служить современное российское телевидение, которое справедливо называют телевидением катастроф. Характерно, что осознание этого факта отражается в фольклоре, например, анекдот: «Телеведущий: // – Вы будете смеяться, но у нас в стране опять катастрофа».

Осознается оно и проницательными потребителями СМИ. Из интервью с А. Розенбаумом: «Я вчера включил программу “Время”: из 40 минут один полуположительный сюжет и то – очередная сплетня. Все остальное – жертвы, катастрофы и трупы – крупным планом. Нельзя так прибивать народ своей же страны!».

Аналогичную мысль утверждает и режиссер А. Кончаловский, но делает при этом иные предположения: – Ну-ка, ответьте мне, какое главное оружие терроризма? Главное оружие террористов – свобода информации. Новости, которые покупают за большие деньги. А покупают прежде всего новости, связанные с трагедиями. Если бы завтра была введена блокада на сообщения о террористических актах, количество безумных, бессмысленных взрывов, несущих гибель невинным людям, уменьшилось.

Примечательно, что достаточно очевидную мысль о влиянии СМИ на социум акцентируют именно кинорежиссеры и при этом такие, которые большую часть своего экранного времени отдали изображению сцен насилия.

К этому следует добавить, что современные российские СМИ не только подробно информируют о произошедших катастрофах, но и активно прогнозируют грядущие. Российскому противоположно английское телевидение, которое, как рассказывают англичане, работает в предельно щадящем режиме, чтобы не обеспокоить сограждан.

Самые простые и эффективные способы расстановки акцентов – это последовательность расположения фактов при подаче информации и диспропорциональное дозирование времени на их освещение. Но есть и масса других способов, например, использование ведущими программ жестов, мимики и интонации, которые фиксируют определенную оценку сообщаемых фактов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.