– Ну так как? Сыграешь? -встрепенулся Черт, ехидно глядя Человеку прямо в глаза.-Ты ведь ничего не теряешь, от твоих лет не убудет. Вот тебе фишки, – и он пододвинул человеку игральные фишки.

– Человек взял пододвинутые ему чертом фишки и отдал ему за них часть подаренных Господом лет.

Игра началась, дьявольская рулетка закрутилась…

– Ты выиграл! -обрадованно закричал Черт.– забирай свой выигрыш! – и он пододвинул к человеку целую гору сверкающих золотых монеток.

– На это золото ты можешь купить полмира, -сказал ему черт, -Тебе осталось еще немного и ты сможешь завладеть всем этим миром! -захлебывался черт от восторга.

– Чего ты ждешь?! Делай же, делай скорее ставку! -подбадривал его черт.

Человек не раздумывая еще обменял свои годы из остававшихся у него на фишки и снова сделал ставку.

Дьявольская рулетка снова закрутилась…

– Тебя дьявольски везет! – захлебнулся от восторга Черт, -Ты снова выиграл!

– Продолжай играть и ты станешь равным Богу! – подбадривал его черт пододвигая Человеку очередную гору золота.

– Давай оставшиеся у тебя годы и делай решающую ставку! -радостно подпрыгивал черт.

– Подожди, -вдруг спохватился человек, но если я сейчас отдам тебе мои оставшиеся годы за игральные фишки, то у меня совсем не останется времени даже на игру.

– Вот, возьми часть выигранного мною золота и верни мне за него мои годы.

Черт разом нахмурился и надменно произнес:

– По правилам заведения, золото не обменивается на жизнь. Можно лишь жизнь поменять на золото. Таковы наши правила, -жестко добавил черт.

– Но ведь твое творение лучше чем его, значит ты все можешь, -не унимался Человек.

– Бог дал тебе слишком много времени и слишком мало ума! – засмеялся Черт, из всех Его творений пришел играть ты один. Все остальные оказались умнее.

А ты отдал мне почти всю свою жизнь в обмен на мертвый металл.

У меня есть бессмертие, но нет жизни. Поэтому, мне нужна жизнь. Без нее я никогда не смогу стать равным Ему.

Я открыл тебе все карты и теперь предлагаю сделать тебе главную ставку: За оставшиеся у тебя годы жизни, которых мне не хватает, чтобы обрести собственную жизнь, я отдам тебе свое бессмертие.

– Ну, решайся! -Черт затаив дыхание ждал, что человек отдаст ему оставшиеся у него годы.

– Нет, -вдруг решительно сказал Человек, -Я больше не стану отдавать тебе свои годы и игра мне не интересна. Выигранное золото я не смогу унести на себе и даже небольшая его часть будут мешать мне идти.

– Прощай, сказал человек Черту и покинул его Дом не взяв ничего, кроме оставшихся у него лет..

Уйдя от черта, он остановился посреди дороги и несколько раз пересчитав оставшиеся у него годы, задумался.

Ему нужно было успеть так много: Построить дом, вырастить детей, вернуться к Богу.

Времени у него было как раз впритык.

Истории Вадика

Снеговик

Война с учительницей рисования началась у Вадика буквально с первого урока.

Ученикам она задала домашнее задание нарисовать что-нибудь на тему зимы и Нового Года.

– Что это?! – возмущенно спросила учительница, увидев рисунок Вадика.

– Снеговик, -простодушно ответил автор рисунка.

– Я велела вам нарисовать что-нибудь на тему зимы и нового года. А ты нарисовал снеговика купающегося в море под луной!

Это не море- спокойно возразил Вадик, – это холод.

– А почему он у тебя синий?

– Потому что холодно, -Все также спокойно ответил Вадик, как мне еще нарисовать это?

– Что это?!

– Что очень холодно.

– Кому холодно? Снеговику?!

– Да.

– Ему не может быть холодно-он из снега.

– Из снега, но он все чувствует. Ему холодно и одиноко.

– Вобщем так, сделай нормальный рисунок! А пока, я ставлю тебе единицу!… За холод! Что это за абстрактная живопись?! -Возмущалась учительница.

Рисунок свой Вадик переделывать не стал, а вместо этого, сделал новый, когда учительница задала ученикам нарисовать аквариум.

Ну и что это за желтый крокодил?! – с вызовом спросила она демонстративно показывая рисунок всему классу.

– Гы-ы-ы! – злорадно смеялись дети в ответ.

– Это не крокодил, это золотая рыбка, – все так же спокойно ответил Вадик.

– Класс взорвался от смеха.

Чувствуя поддержку класса, учительница пошла в решительное наступление как танк. – Что это за рыбина? Почему такая огромная?!

– Она золотая и исполняет желания. Она не может быть маленькой.

– А где аквариум для нее?

– Не поместился.

Класс неистовствовал.

– Ну а зеленый фон- это вода? – еле сдерживая злорадство продолжала допытываться учительница.

– Да, – невозмутимо отвечал юный абстракционист.

– А почему зеленая?

– Но ведь в воде живут не только рыбы, но и растения.

Логика художника была прочной, как скала.

– Поздравляю, -едко усмехнувшись, сказала учительница, – вторая единица за неделю! До сих пор это не удавалось никому!

– Спасибо, -поблагодарил Вадик.

– Вон из класса! -рассвирепела учительница. -И без родителей не появляйся!

– А где отец? -спросила маленькая учительница, когда в школу пришла мама Вадика.

– Он не придет, -ответила мама и лицо ее сразу помрачнело.

Учительница сделала паузу и начала выговаривать матери: -Вам известно, что ваш сын получил две единицы в течение одной недели?! – пошла она в атаку.

– Известно, -ответила мать.

– И что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, что единица, это такая же непростая оценка как и пять с плюсом, – задумчиво ответила мать, – Не каждый ее удостаивается, тем более в живописи.

– Понятно, – заключила учительница, – Вы видимо тоже считаете, что мороз можно рисовать синими красками?!

– А почему нет? -удивилась мать.

– Потому, что это изобразительное искусство!

– А я всегда думала, что как раз в искусстве возможно все, – с иронией ответила мать.

– «Яблко от яблони недалеко падает», -подумала учительница, и сказала:– Вам лучше найти другую… – она замялась и добавила:-более подходящую школу для своего сына.

– Я тоже так думаю, – ответила мать.

Увидев сына, который ждал ее за дверью, она улыбнулась ему.

– Ты ведь не думаешь, что холод не имеет цвета? – спросил он мать.

– Конечно нет! – успокоила мать сына, – Он именно такой, как ты его нарисовал- Синий-синий!

Жало

Был обычный выходной день. За окном- жара, какая бывает в самый разгар лета. Вместе с родителями, Вадик отправился на море – единственное в это время место на природе, где жара не только не угнетала, но была даже очень кстати.

На пляже было много людей, а в воде, кроме купающихся, -целое море насекомых- жуки, божьи коровки, какие-то летающие муравьи, осы…

Одни насекомые отчаянно пытались спастись, другие, не то обессилев, не то отчаявшись, смирились со своей участью и безучастно лежали на водной глади.

– «И что их так тянет к воде?!» – удивился Вадик, увидев эту картина, -«Собирали бы себе нектар с цветов где-нибудь в саду или строили бы свои муравейники. А они вместо этого стремятся к морю, где наверняка погибнут, будто им здесь медом намазано. Море вон какое большое, а они все совсем крохотные. Неужели они не понимают, что утонут?!».

Еще больше он удивился, когда увидел как огромный черный жук, находившийся в нескольких сантиметрах от спасительного берега, вместо того, чтобы сделать небольшое усилие и выбраться наконец на песок, тратил остатки своих сил, чтобы еще дальше отдалится от берега. —«Вместо того, чтобы спастись, он делает все, чтобы погибнуть» – с удивлением подумал Вадик. —«Может он так напуган, что уже ничего не соображает от страха?». Из фильмов он знал, что с людьми такое случается часто во время стихийных бедствий.-Может быть у насекомых так же?

– «Самим им не выбраться», -решил ребенок и зайдя в воду, стал вылавливать и вытаскивать на берег спасенных насекомых. Он оставлял их на песке, но они тут же стремились обратно- в воду. Вадик с удивлением отметил этот факт. Как-будто он спасал насекомых против их же собственной воли. —«И что их так тянет к гибели?» – с удивлением подумал он про себя. Но тут же он нашел ответ на свой вопрос. -«Они ведь не могут думать как человек и наверное не знают даже, что им нужно. Ведь они всего лишь насекомые».

«Наверное только человек знает о том, кому что нужно». -Подумал, мальчик, -«Тем более, нужно им помочь, раз только я знаю, что им нужно и как их спасти!» – Решил он. Избранная Вадиком миссия спасителя вдохновляла его. И исполненный осознания важности своей миссии, он снова ринулся на помощь несмышленым насекомым.

Увидев перед собой полуживую осу, Вадик не задумываясь захватил ее в свою ладошку. —«Не будет же она меня жалить, если я ее спасаю», -решил он и… ошибся.

Оса не оценила благородства своего спасителя и ужалила его в ладошку.

В считанные доли секунды, Вадик из спасителя превратился в жертву и поднял плач свой до Небес.

Он плакал не столько от боли, сколько от негодования. Оса не оценила его благородства и ответила ему черной неблагодарностью.

На крик ребенка сбежались взрослые. Когда Вадик сквозь слезы рассказал им о своей трагедии, каждый из взрослых по-своему отреагировал на происшествие.

– Зачем ты вообще полез их спасать? – удивилась какая-то тетка, – Это природа, у нее свои законы.

– Дети вечно что-нибудь находят, – усмехнулся муж тетки, – Не могут они просто так купаться или загорать. Им обязательно нужно что-то придумать себе, кого-то спасать…

– Нашел кого спасать, – ворчал отец, -Осы это ведь не пчелы. Какая от них польза? Пыльцу они не собирают, меда не дают…

Тем временем, мама Вадика вытащила жало из его ладошки и смазала ужаленное место кремом. Боль в ладошке утихла, но в Душе Вадика осталась обида.

– До чего же они глупы! – подумал Вадик разглядывая насекомых, барахтавшихся в на в пруду. День был жарким. В такие вот летние дни вся поверхность пруда буквально покрыта всевозможными насекомыми: мухами, муравьями, божьими коровками…

– «Наверное им тоже жарко и они решили искупаться. А может быть захотели пить…» -размышлял ребенок пытаясь найти ответ на вопрос, что же так притягивает всех этих существ к пруду.

Между тем, угодив в воду, насекомые отчаянно барахтались, пытаясь выбраться на сушу.

Многие из этих крохотных существ были совсем рядом со спасительным берегом. Но странное дело, вместо того, чтобы плыть к берегу, многие из них наоборот, плыли в противоположную сторону, все больше отдаляясь от спасительной суши.

– Неужели они не видят, что берег здесь! – воскликнул Вадик, пораженный бестолковостью насекомых. И он как мог, стал подталкивать неразумных насекомых к берегу.

Но те, по-прежнему, упорно стремились обратно к середине пруда, в самую гущу воды, откуда у них не было никаких шансов выбраться.

– До чего же бестолковые! – в сердцах сказал Вадик.

– Сверху или со стороны всегда виднее, – серьезно сказал подошедший дед, который издали давно уже наблюдал за внуком. -С людьми такое тоже часто бывает, – задумчиво продолжал старик, – Мечутся, все чего-то ищут… Тыкаются то в одну, то в другую сторону. А то, что они так ищут, на самом деле совсем рядом. Но они этого не видят. А может быть и не хотят видеть. Может быть им не берег нужен, а глубокие воды? – И старик вопросительно посмотрел на внука.

Вадик задумался. Став взрослым, он не раз вспоминал эту историю, а иногда чувствовал себя таким же неразумным насекомым, влекомым то собственными страстями, то необходимостью, а то и просто азартом в самую гущу беспокойной жизни и совсем не хотелось ему на берег, где уютно и безопасно.

А кто-то в это время наблюдает за нами с Небес, досадуя на неразумных людей, и даже подталкивает их иногда к спасительному берегу, а они все равно упрямо рвутся навстречу опасности…» – с улыбкой думал повзрослевший Вадик, вспоминая свое детство.

Дядя Ток

– Сколько раз я тебе говорила: не трогай электроприборы без разрешения взрослых! И перестань лазить в электрический щиток! Дядя Ток рассердится на тебя и больно ударит! -выговаривала Вадику мама.

Собственно для того, чтобы увидеть этого таинственного и непредсказуемого дядю Тока, Вадик и лазил в электрический щиток в отсутствие взрослых. Вразумительных объяснений о том, что представляет собой дядя Ток, он от взрослых так и не получил.

– А где он живёт? – как-то спросил Вадик маму. – В электрическом щитке? А его можно увидеть? А поговорить с ним?

Мама растерялась: «Дядя Ток живёт везде. И в электрическом щитке тоже. И в розетке. Везде, где есть свет. И даже когда света нет, то… Он все равно есть.»

Мама почувствовала, что запуталась в собственных объяснениях.– Говорить с ним нельзя. И увидеть тоже

– А как он может жить одновременно везде? – недоумевал ребенок. -Он такой большой? И почему его нельзя увидеть или услышать?

– Потому что он… Он не хочет, чтобы ему мешали… У него очень много работы. Вот ты любишь мультфильмы? Вот, это дядя Ток тебе их показывает… Если ты хорошо себя ведешь. А если ты будешь плохо вести себя, то он разозлится и больно тебя ударит- дядя Ток не любит непослушных детей.

– Он как Бог?

Мама задумалась: Древние люди так и думали, что он Бог. Но потом люди выучились читать и писать, многому научились и дядя Ток перестал быть для них Богом. Теперь он Бог только для маленьких детей. Послушным детям он показывает по телевизору мультфильмы, а непослушных наказывает. Очень больно. Особенно дядя ток не любит когда дети лезут в розетку или трогают без спросу электроприборы. Ты понял?

Вадик кивнул, но по его лицу было видно, что он усиленно над чем-то думает.

На следующий день, желая застать дядю Тока в добром расположении духа, Вадик полез в телевизор во время мультфильмов, улучив для этого удобный момент.

– Ваш ребенок чудом остался жив, – сурово сказал врач вызванный перепуганными взрослыми.-Как можно оставлять такого маленького, да еще и непослушного, без присмотра?! – возмущался врач.

Пристыженные взрослые молчали.

– Ну что испугался? – ласково спросила мама, -Больше не будешь искать дядю Тока?

– Буду! – решительно ответил Вадик.

Три медведя

Из всех полученных Вадиком к Новому Году подарков, больше всех других ему полюбился альбом и цветные карандаши.

Были конечно и другие подарки- детский конструктор и множество разных игр. Но что может сравниться с простым листом бумаги и карандашом?!

Однажды он долго плакал и ни родители, ни воспитательница в детском саду никак не могли его успокоить.

И тогда кто-то из взрослых догадался дать ему карандаш и бумагу. Он тут же перестал плакать и принялся творить. С тех пор это было его любимым занятием, которое он предпочитал всем другим. Взяв в руки карандаш он забывал обо всем на свете. Никакие соблазны уже не могли отвлечь его от творчества.

Так было и на этот раз.

Оставив другие подарки в стороне, Вадик принялся творить.

Никто из взрослых не мешал ему и лишь с улыбкой посматривали друг на друга.

Наконец, рисунок был готов.

Какой красивый лес! – восхищалась мама.

– А Небо, как настоящее! – ликовал дед.

– А как ты решил назвать свою картину? -Спросила бабушка.

– Три медведя, – Уверенно ответил Вадик.

– Медведи?! -Почти в один голос удивились взрослые.

– Ну да, медведи, – спокойно ответил художник.

– А где же медведи? -спросила мама.

– Они у меня не поместились, – все так же спокойно ответил ребенок.

Счастливый убийца

Часть 1

Никогда не думал, что мне придётся писать об этом человеке, который в глазах окружающих был типичным, как принято называть таких сегодня – лохом.

Я знал его давно, ещё с тех времен, когда все мы были новыми репатриантами.

Так получилось, что мы около двух месяцев вместе учились на языковых курсах.

За всё это время он ни с кем не подружился и вообще вёл себя замкнуто.

Да и с ним сблизиться никто особо не старался.

Публика на курсах была довольно разношерстная – от советских инженеров до бывших военных. Молодые и старые, мужчины и женщины, среди которых были с семьями и без, в том числе и одинокие молодые женщины, как правило уже с детьми.

Эти женщины часто искали себе спутника жизни или хотя бы «друга».

Но никого из этих женщин он не заинтересовал.

Сейчас мне трудно сказать, почему этот человек ни у кого не вызывал интереса.

Может потому, что все были в то время заняты своими собственными проблемами, а может из-за его замкнутости.

Говорил он очень редко, никто ни разу не слышал от него шутки.

О нём было известно, только, что приехал он с мамой и уже очень старой, больной бабушкой и где-то работает.

Единственной его особенностью или скорее странностью этого человека было постоянное занятие письмом.

Он всё время что-то писал, причём на всём подряд, что было у него под руками.

За все годы, прожитые в купленном на ипотеку роскошном доме, он так ни с кем из соседей и не подружился. Если его о чём-то спрашивали, то отвечал он односложно и всем своим видом показывал, что хочет побыстрее закончить общение. Главной его чертой я бы назвал незаметность: уходил он рано, приходил уже в сумерках. Правда, курил много – буквально прикуривал одну сигарету от другой.

Соседи и знакомые жены считали его странным, называя «вещью в себе». Едва ли они осознавали смысл подобного определения. Но от них этого никто и не требовал, а они, в свою очередь, таким образом выражали своё непонимание странного человека.

Не знаю, был ли он доволен своей жизнью, но он никак не выражал своего недовольства – то ли привык, то ли смирился с отведённой ему ролью ломовой лошади, а точнее, коня в обширном хозяйстве тестя и тёщи.

С тех пор, когда мы жили по соседству, прошло много лет. Но у меня хорошая память на лица, тем более, что он почти не изменился внешне, только волосы поседели да взгляд изменился – сейчас его глаза возбуждённо блестели и смотрел он как будто вглубь самого себя. Меня он, скорее всего, не помнил. Окружающие его никогда не интересовали. Идя по улице, смотрел он всегда прямо перед собой, погружённый в собственные думы и никого не замечая вокруг. Поэтому я и представился так, как будто мы встретились впервые.

– Моя фамилия Т., я общественный защитник, и протянул ему свою визитку.

Так я всегда начинал разговор с моими подзащитными. При этом одни смотрели на меня с недоверием, другие – оценивающе, третьи – с надеждой. А этот посмотрел на меня с недоумением и даже досадой:

– Зачем вы здесь? – спросил он. – Я могу защищать себя сам.

– Это не мы с вами решаем, – ответил я.

– А кто?

– Таков закон, в соответствии с которым я и назначен защищать вас в суде.

– В этом вся беда, – вдруг сказал он. – Если бы мы могли сами решать, что нам делать и как жить, то не было бы убийств.

– Вы полагаете, что после совершенного вами убийства сможете жить так, как вам хочется?

– А я уже живу, – не задумываясь, весело ответил мой подзащитный. – Более того, теперь я по-настоящему счастлив, – добавил он.

Я был полностью обескуражен.

Он действительно выглядел, как совершенно счастливый человек. Скажу больше: за все годы своей работы следователя и адвоката я ещё ни разу не видел такого счастливого убийцы, не просто счастливого, а пьяного от счастья – глаза блестели, движения энергичные… Когда я смотрел на него, он ассоциировался у меня с сильной птицей в клетке.

– Вы, наверное думаете, что я сумасшедший? – будто угадав мои мысли, сказал убийца и весело усмехнулся. – Вы не в силах понять: как можно убить целую семью и стать от этого счастливым?

– Честно говоря, да, – ответил я. – У меня это с трудом укладывается в голове.

В ответ он рассмеялся буквально мне в лицо.

– Остаток дней вы проведёте в тюрьме, – сказал я. – Неужели в тюрьме вам будет лучше, чем на свободе?

– А по-вашему то, как я до сих пор жил, было свободой и вообще жизнью?

– Теперь ваша жизнь станет намного хуже.

– Я не знаю, какой станет моя жизнь потом и будет ли у меня вообще эта жизнь, – ответил он. – Но сейчас никто не мешает мне в моём творчестве и я ещё никогда не был так свободен, как сейчас! У меня ведь никогда не было времени для себя – всю жизнь я жил для чужих людей. Вы вообще представляете себе, что значит не иметь времени задуматься о том, кто ты, чего хочешь, для чего живёшь?! Зато теперь у меня вдоволь времени для всего – целая вечность!

Он внимательно посмотрел на меня и после паузы сказал:

– Неужели вы этого не понимаете? Если вы не можете понять и объяснить суду такие простые вещи, то как собираетесь защищать меня?

Как особо опасного преступника его держали в одиночной камере. Условия содержания – отнюдь не санаторного типа. Тюрьма была старой и очень прочной. Построили её турки триста лет тому назад. У меня сложилось такое впечатление, что строители продумали каждую мелочь для того, чтобы сделать жизнь заключённых совершенно невыносимой. Летом здесь было душно, а зимой холод пробирал до костей. Камеры тесные, потолки низкие. Такое ощущение, что потолок придавливает тебя к полу. Мрачное учреждение. Может быть, поэтому здесь и после турок продолжали содержать под стражей наиболее опасных преступников?

Но мой подзащитный, похоже, не обращал внимания на окружавшую его обстановку, а может, просто свыкся с ней и с утра до ночи что-то без конца писал, а в перерывах бегал из угла в угол, вернее, делал несколько широких шагов то в одну, то в другую сторону, как зверь в клетке, иногда напевая любимые песни.

– Я могу понять мотивы убийства, но принять, а значит и оправдать – увольте, – ответил я после длинной паузы. – Свою задачу я вижу в том, чтобы смягчить наказание, но, поверьте, это будет не просто.

Убийство, совершённое им, относилось к разряду предумышленных, да ещё при отягчающих обстоятельствах.

– Вам не нужно искать оправдание. Единственное, что вам требуется, – это понять. Понять, что у меня не было другого выхода, – возразил мой подзащитный.

Всю жизнь проработав в прокуратуре, я так и не научился безошибочно определять убийцу по каким-то явным признакам. Более того, за время моей богатой практики в качестве следователя и затем адвоката, мне довелось повстречать немало пай-мальчиков и пай-девочек, преданных сыновей и дочерей, отличников и просто добрых, отзывчивых людей, которые вдруг оказывались жестокими убийцами. Ничто ни в их лицах, ни в поведении, ни в образе жизни не указывало на какую-либо предрасположенность или намерение совершить это самое страшное из всех преступлений, совершаемых людьми. Вот как определить убийцу, скажем, по лицу или по манере поведения? Может быть, вы знаете? А может, на убийство способен каждый из нас?

Однажды, ещё в начальной школе, я с удивлением обнаружил, что отличники ничем не отличаются от остальных учеников и если нас всех построить в один ряд, то едва ли кто-то посторонний догадается, кто из нас отличник, а кто – самый обыкновенный ученик. Позже, уже во взрослой жизни, я обнаружил то же самое среди людей богатых и влиятельных. Не всегда, но довольно часто они, эти представители элиты, не отличались ни особым умом, ни какими-либо выдающимися дарованиями. Может быть, поэтому наша повседневная жизнь такая серая? Ведь это они определяют её стиль и содержание. Не могу сказать, что большинство преступников, с которыми меня столкнула жизнь, были какими-то особенными. Разве что одни из них отличались особой дерзостью, другие – изворотливостью, но больше всего среди них было просто малограмотных дураков. Самые умные и изворотливые никогда за решётку не попадали – для этого у них всегда находились дураки. Пожалуй, единственным, что было общим для этой категории людей, – им было тесно в установленных обществом границах. Правда, есть и другая категория людей: тех, кто весьма ловко используют существующие законы и лазейки в них для собственной выгоды. Но мой предполагаемый подзащитный никогда не принадлежал ни к одной из этих категорий: не пытался использовать, изменить к своей выгоде или разрушить те жизненные обстоятельства, в которых оказался.

Часть 2

Он всегда старался занимать как можно меньше места в жизни.

У матери моего подзащитного жизнь не сложилась. Оставшись в восемнадцать лет одна с ребенком, спустя какое-то время она оставила трехлетнего сына с родителями и попыталась снова создать семью. Все ее попытки заканчивались плачевно прежде всего для нее самой. Мать начала пить и окончательно рассорилась с родителями.

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3

Полная версия

Эссе, рассказы, повести

Другие книги автора