Скрытая реальностЬ. Книга вторая. Вавочка

– А если я все же вспомню, что мне за это будет? – не унималась пьяная, одергивая задравшийся подол платья.

– Не вспомните… И потом, я давно уже не пишу.

– Уж не потому ли, – пьяненькая снова улыбнулась, кокетливо икнув, – что никакой нашумевшей вещицы и не было вовсе?

Писатель поморщился, что может быть хуже перебравшей дуры, уверенной, что за деньги можно все, лишь бы только себе в удовольствие.

– Не хотите отвечать, не надо, – снова икнула мадам, – тогда скажите, где сюжеты берете для своих обалденных вещей, про которые никто не слышал? И, пожалуйста, не вздумайте меня скинуть со сцены, без ответов все равно не уйду, а если еще и ногу сломаю по вашей милости, то ты от меня вообще никогда не отвяжитесь. Уяснил?

Одобрительные хлопки в зале. Публике спектакль уже начинал нравиться.

– Сначала где-то и с кем-то что-то происходит, – ответил он пьяной даме, решившей, во что бы то ни стало, достать его своими вопросами, – а уж потом к информационному полю подключаются творческие личности, которые затем и выдают все за свое, к примеру…

– К примеру, – продолжила за него вредина, для которой три секунды молчания уже было подвигом, – одна пьяная в стельку сучка не справляется с управлением, устраивает на дороге кашу из машин, слетает в кювет, врезается в столб и попадает в клинику с полной или частичной амнезией. Прикидывается там овцой, чтобы ни за что не отвечать и очень даже хорошо себя чувствует, а виновником ДТП в это время делают одного лоха, собирающегося вообще-то в отпуск со своей невестой, чей джип каким-то странным образом попал в ту же самую заварушку. Объясняет, что тачку угнали, но ему не верят и пытаются привлечь за чужие грехи. В итоге невеста отправилась на моря одна, не пропадать же путевкам, а его самого снимают с рейса, делая крайним. Как вам сюжетик, будем развивать тему дальше?

– Нет, не будем, – последовал жесткий ответ.

– Согласна, – махнула она рукой. – Не вам пришло в голову, а другому, и это давно уже издано. Интересно другое, а может ли все это произойти в реале?

– Вполне, это же не фантастика. Некоторые авторы пытаются моделировать события в реале, чтобы потом изложить их на бумаге. Есть примеры в истории, один автор детективов, которого покинула муза, зарезал свою жену прямо в квартире и вывез по частям ее расчлененное тело на свалку, чтобы описать затем в своем романе идеальное преступление.

– Нам это неинтересно, слушать про других, вы про себя расскажите! – захлопала в ладошки пьяненькая, решившая, по-видимому, во что бы то ни стало сорвать выступление. – Повторяю для глухих, можно ли смоделировать уже написанное, какой-нибудь романчик столетней давности, про который никто не слышал? Можно ли продублировать его в реале, посмотреть, что получится, немного подработать и затем выдать за свое?

– Думаю, что вам пора покинуть сцену, – предложил ей писатель.

Кто-то в зале снова захлопал в ладошки, поддерживая, а кто-то наоборот выкрикнул, чтобы убрали со сцены постороннюю.

– Да заткнитесь вы! – отмахнулась она и продолжила, но только уже почти шепотом, чтобы никто не слышал: – Заканчивай свое представление, поиздевался немного над людьми и хватит, чтобы самого не шарахнуло.

Но это она так думала, что прошептала, забыв про микрофон, который и разнес ее угрозу по всему залу. Зал в гробовой тишине переваривал услышанное, провожая напряженными взглядами спускающуюся со сцены. Становилось и в самом деле интересно.

– Вижу, что зацепило, – вышел из положения выступающий, поднимая руки, – Арлекин сделал свое дело, аплодисменты! И смотрим на экран в ожидании продолжения.

Свет гаснет и начинается кино. Черно-белое и такого скверного качества, будто снимали все и в самом деле сто лет назад древней камерой, а не каких-то несколько дней назад.

– Я не поняла, что это было? – уставилась Кэт на побледневшего Альберта, занявшего к этому времени уже свое положенное место за столиком рядом с ней, когда экран наконец погас и на сцену снова вышел автор, все в той же черной повязке через глаз, но только уже не во фраке, а в обычном… Впрочем, не важно, в чем он там вышел, главные события этого вечера все равно уже переместились в другое место.

– Кино, – пожал плечами красавчик.

– Со мной в главной роли?

– Не бери в голову, непредусмотренное совпадение сюжетов, не более… Все мы в этом мире марионетки обстоятельств, дергают за ниточки всех, потому все такие и дерганные.

– Альберт, ты себя слышишь? – уставилась она на него. – Я тебе задала конкретный вопрос, на который желала бы получить такой же конкретный ответ, что вообще здесь происходит?

– Да не знаю я, – чуть ли не выкрикнул он, – хрень какая-то… Сам ничего не понимаю!

– Как и с развешанными по городу моими портретами, – сжала губы Кэт.

– Это не твои портреты, сказал же, – огрызнулся он.

– Пока не увижусь с этой актрисой, я же тебе говорила, – разозлилась Кэт, – вопрос останется открытым. Что говорит сама эта русская, ты с ней связался? Или я и есть Клинова, которую отсюда и в психушку, да? Ты за этим меня сюда притащил?

– Достала, блин…

– Я хотела бы попасть домой, проводишь?

– Думаю, что вряд ли, – ответил ей за него тот самый, который еще секунду назад был на сцене, а сейчас стоял перед их столиком и нагло вмешивался в их разговор.

– А вас вообще сюда не приглашали, – свирепо уставилась на него Кэт. – Вижу, что у вас просто в крови портить людям настроение. И вообще, черт, что за привычка – встревать, сначала один, потом другой, теперь третий. Я вообще-то пришла сюда отдыхать, а не языком чесать, вы свободны, поищите себе другую мишень для своего самоутверждения, хотя бы ту зеленую…

– И чем же это я его вам испортил? – спросил подошедший, прикидываясь непонимающим.

– А то вы не знаете, – сверкнула она глазами. – Выставили меня на всеобщее посмешище и радуетесь.

– Я?!

– Да перестаньте уж кривляться. Вы, конечно, со своим кино!

Подошедший усмехнулся:

– Вы про пьяную зарисовку? Так нечего было пить за рулем, не было бы и никакого кино с вашим участием.

– К вашему сведению, – Кэт готова была разорвать его в клочья, – я тогда только вышла из самолета…

– …И уже успела нажраться!

– Послушай, ты! – вскочил с места Альберт, точнее попытался вскочить, но тут же был усажен снова на место сильным нажатием на плечо волевой рукой того, в чью беседу не имел никакого права вклиниваться.

– Сидеть, щербатый, – рявкнул он, удерживая брыкающегося в сидячем положении, – если не хочешь остаться вовсе без зубов.

– Что вы себе позволяете?! – Кэт тоже попыталась вскочить и так же, как и ее приятель, чужой волей была усажена на место.

– Всего лишь маленькую проверку на дороге, – произнес с дьявольской усмешкой мужчина, опираясь пятерней на стол, а второй ловко извлекая из кармана острую финку. – Если вы были пьяной за рулем, крови не будет. Если же трезвой, я даже признаюсь, что мы всю эту пьяную сцену сняли совершенно в другом месте и без вашего в ней участия; подобрали похожую актрису, напоили ее как следует и пьяную усадили в разбитый кабриолет, из которого она потом еле выбралась. Если же…

– Я управляла трезвой тот проклятый автомобиль, – процедила сквозь зубы Кэт, – поэтому провидение должно лишить вас целого пальца. Легкая царапина меня не устраивает. И развлекаться вы будите с завязанными глазами, в противном случае…

– Договорились, – кивнул сумасшедший, послушно давая завязать себе глаза на потеху всех собравшихся, немного подумал и добавил, что никогда не знаешь, что завтра встретит тебя с рассветом – новое утро или новая жизнь.

– В заваленном туннеле? – усмехнулась Кэт.

– В подвале заброшенного гаража, – совершенно серьезно ответил наглец.

Вечерок и в самом деле обещал быть замечательным, и это даже при том, что с этим трюком, когда лезвие ножа начинает с бешеной скоростью «носиться» между пальцами, при этом ни одного не цепляя, все были хорошо знакомы по многочисленным фильмам, где этот трюк использовался для накала обстановки. Фокусник еще раз, но только теперь в живую, продемонстрирует свою ловкость, собственно, ради чего и был снят розыгрыш с пьяной актрисой, признается, что американку разыграли и на этом все закончится. И в общем-то всё… никакой больше интриги, некоторые даже разочаровано покидать место действия, не дожидаясь концовки, все же рассчитывали на нечто большее, чем просто на игру в ножички.

– Ты меня проводишь? – спросила Кэт у Альберта, поднимаясь со вздохом. – Пока этот клоун будет стучать здесь ножом меж своих пальцев, мы уж дома будем. Чего скалишься, сумасшедшей сделать меня все равно не получится, как бы вы всей кодлой здесь не старались.

– Провожу, – буркнул Альберт, но даже не сдвинулся с места, завороженно уставившись на отрубленный палец, дергающийся в луже крови на столе перед его носом. И только потом раздался дикий визг. Визжали и орали упакованные дамочки, до последнего не верящие, что такое возможно. Кэт не визжала, она молча встала и направилась к выходу, проклиная ту минуту, когда вообще дала согласие на посещение этого гадкого места.

Встречи стали опасны,Эти игры для взрослых,Первобытные танцы…

Арбенина все же появилась в клубе, хоть и поздновато, начав выступление одной из самых своих известных вещей:

Тишина атакует,Мы в секунде от неба.Поздно бабочкой в стекла…

Стеклянную дверь при выходе из заведения им услужливо открыл ряженый в красный камзол самый настоящий серый волк, голову которого украшал еще и белоснежный парик с завиточками. Что не удивило, в зайчиков, белочек, волков и прочих замечательных зверюшек из русского леса была выряжена вся обслуга этого серьезного заведения, на кого разозленная Кэт уже не реагировала, лишь бы поскорее отсюда убраться. Одни сновали с подносами, разнося напитки, другие открывали двери, третьи… Короче, все по-прежнему были заняты делом, обслуживая хозяев жизни. Кроме той единственной, кого целенаправленно сводили с ума все эти зайчики, козлики и всякие там писатели.

Слышится гул самолёта, снайпер вглядывается в черное небо, пытаясь по шуму отыскать там знакомые огоньки. Воздушный извозчик, светлячком держит курс на север, уверенно разрезая тучи и время, всё дальше и дальше уносясь в темноту. Ещё минута и он совсем пропал из виду, а вскоре пропал уже и звук от его турбин.

– Слышишь меня? – трещит в микрофоне.

– Наконец-то, – отвечает стрелок, прильнув снова к прицелу. Ещё немного и всё будет позади.

– Цель на подходе.

Снайпер отыскивает в прицеле стеклянную дверь клуба и напряженно замирает в ожидании решающего момента, рассматривая стоящего около входа швейцара и разодетую публику. Публика ещё та, если не бриллиантовая, то уж точно золотая: дамы в вечерних длинных платьях всевозможных цветов и оттенков с килограммами драгоценностей на телесах, а мужики все поголовно в чёрных смокингах и с бабочками. Хозяева жизни.

Первые три месяца грудничок вообще все видит вверх ногами, только лицо матери в истинном свете, потому как у самого голова перевернута, когда грудь сосет. Проходит время, и вот он уже начинает ползать на четвереньках, становится на ноги и делает первые шаги на своем жизненном пути. Через пару лет он идет в садик, затем в школу, болеет, растет, влюбляется, получает достойное образование, становится взрослым и успешным, начинает зарабатывать деньги, а если везёт с родителями, то и очень большие деньги, устраивается руководителем в банк, строит глобальные планы на будущее и радуется, как малое дитя, жизни. И как иначе, когда сотни, тысячи других людей по всему свету трудятся в поте лица не покладая рук, чтобы сделать его жизнь прекрасной. Мало! Поэтому он летит в Африку, чтобы еще и океан переплыть, где благополучно и тонет. Уходит где-то в Сибири под лед золотой отпрыск еще одного успешного из элиты. Эти за чей-то успех уже расплатились. Другой высокопоставленный чиновник в это же самое время отправляется в Якутию на охоту кабанчиков с вертолета пострелять, где сам становится «кабанчиком», погибая от пули еще одного такого же стрелка прямо в вертолете во время якобы проверки оружия. Четвертый же просто идет в ночной клуб, чтоб поиздеваться над одной дурочкой, возомнившей себя миллиардершей и сдать потом в психушку, а вместо этого на выходе из клуба получает пулю в лоб.

– Цель на подходе, ‒‒ слышится отвратительное в микрофоне.

Снайпер еще плотнее прилипает к прицелу, еще минута и все наконец закончится.

– Тип в белой рубашке с дамой, – скрипит микрофон в ухе. – Твоя цель слева.

– Слева дама…

– Твоя цель слева, кретин! Не понял?

В прицеле сама Екатерина Клинова – известная актриса российского кинематографа. Или та стерва, которая уже однажды появлялась с охраной возле его подъезда в сопровождении охраны, на нее похожая. Хотя нет, тут же усомнился стрелок. Та была другой, вовсе не похожей на эту. Если только самую малость…

– Не слышу? ‒‒ напомнил о себе микрофон.

– — Да пошел ты, ‒‒ стрелок, не отрываясь от прицела, со злостью выдернул из уха устройство. «Игра продолжается, – злая усмешка понимания, что его снова провели, исказила его лицо. – Захватывающее онлайн представление для зрителей и смертельное для ее участников, находящихся внутри этого адского круга». Прицел застывает на левой груди несчастной. Изящная, слегка вздрагивая в такт походке, играет под лёгкой, прозрачной тканью платья, при этом крупный сосок, приближенный оптикой, настырно пытается прорвать ткань и вырваться наружу. Женская грудь в перекрестии прицела, что вообще может быть прекраснее для настоящего убийцы! Вдохнув воздух, снайпер задерживает дыхание и останавливает перекрестье как раз посередине ее красивого лба, чтобы уж наверняка! Вспоминает рисунок с изображением Мадонны с младенцем в перекрестии прицела, прикрепленный в офицерской гостинице обычной кнопкой к стене. Рисунок Ивана, которого уже не было в живых, а скоро не станет и его. И вот от этой улыбающейся красотки из ночного клуба сейчас зависела жизнь Киры. Надо было очень постараться, чтобы так влипнуть. И в это мгновение приговоренная к смерти, словно что-то почувствовав, поднимает голову и смотрит прямо в глаза своему убийце, внимательно изучающему ее через мощную оптику прицела. Палец на спусковом крючке, цель в перекрестии прицела. И окончательное решение, что даже ради своей любимой он никогда не выстрелит в эту несчастную, неизвестно кем приговоренную.

Что теперь между нами?Никогда не забудешь…

Продолжала петь в клубе певица Арбенина. Выстрел! Где-то во вселенной с мощным грохотом разлетаются осколки кирпичной кладки в разные стороны. И еще искры из глаз где-то на крыше у человека в маске. И нечеловеческая боль в затылке. И черное ничто вокруг.

Раскачивается где-то над сценой в пустом ночном клубе черная маска на веревке. Без всякого дела, так никем и не срезанная…

43

РПГ-7 представляет собой гладкую трубу безоткатного типа с открытым сзади стволом. Стрельба производится с плеча, так как в задней части ствола расположено сопло для выброса пороховых газов. Ударно-спусковой механизм состоит из винтовой боевой пружины, открытого курка, спускового крючка и кнопочного предохранителя. Может иметь оптический прицел, что не лишне при ведении прицельной стрельбы на расстояние до 500 м активно-реактивным 85-мм выстрелом ПГ-7В, состоящего из самой гранаты и порохового заряда. Реактивный двигатель присоединен к головной части заряда. При выстреле часть порохового заряда истекает сзади из сопла гранатомета, создавая позади стрелка зону опасности глубиной более 20 метров. Запуск же реактивного двигателя гранаты осуществляется автоматически, после того, как она удалится на 10 и более метров от стрелка. При встрече гранаты с препятствием ударник моментально продвигается вперед под действием инерции и пробивает свои жалом капсюль-детонатор. Граната спокойно пробивает метровую кирпичную стену, более полуметра железобетона броню танка, толщиной в 260 мм. Характеристики и в самом деле заслуживающие даже более, чем уважения, особенно, когда они все у тебя на плече и оружие только того и ждет, чтобы доказать их верность на практике. Мертвый уже с пулевым отверстием лейтенант-танкист возле танка, накрывший собой замотанную в пуховый платок кроху; с вытаращенными в диком ужасе глазами орущий механик-водитель из люка танка и… засвеченная позиция вражеского снайпера. Того самого для которого все эти характеристики и предназначались, готового уже в следующую секунду отправить на тот свет еще и механика. Если бы всего на мгновение раньше гранатометчик не привел в действие свое оружие, и теперь с удовлетворением наблюдающий вспышку взрыва гранаты и разлетающиеся в разные стороны кирпичные осколки «кукушкиного гнезда». Застыл растерянно танк без своего командира в немом молчании на перекрестке.

Черная маска на крыше обхватила голову руками и застонала, приходя в сознание и возвращаясь из холодной и опасной реальности прошлого в теплое, но не менее опасное настоящее. Голова раскалывалась, стрелок провел рукой по затылку и почувствовал на ладони липкую влажность. Вот и объяснение всему, подумал он, закрывая глаза. Пустая винтовка Драгунова валяется рядом, тут же валялись его перчатки и три использованных гильзы. Сразу подумалось про отпечатки пальцев на оружии, а теперь еще и про следы собственной крови на винтовке, которую уже никакой тряпкой не сотрешь. Кто-то, приложившийся чем-то тяжелым к его затылку, явно все делал продуманно, чтобы у следствия вообще не было никаких сомнений в виновности последнего. Напавший сзади не учел только одного, что его жертва так быстро очнется. И если собственные отпечатки можно было еще стереть, то избавиться от следов крови на винтовке возможности не было никакой, как и от самой винтовки. Игра продолжалась, присоединив к случайному трупу бомжа на помойке и погибшему в машине Ивану еще, судя по всему, парочку трупов возле ночного клуба. Собрав гильзы, стрелок попытался вспомнить, успел ли он сам сделать хоть один выстрел, прежде чем его вырубили. Что ничего уже не меняло в принципе, результат был достигнут. За который ему и придется в скором времени отвечать. Для чего, собственно, и был затеян весь этот спектакль. С ужасом он добрался до края крыши и взглянул с опаской вниз. На удивление, но там внизу люди все еще продолжали копошиться. Значит не так уж и долго он провалялся без сознания, но достаточно для того, чтобы стать крайним. Киру не спас и себя уничтожил, скривился он. Молодец, ничего не скажешь. Вспомнился снова ее дикий крик, записанный на кассету. И как только он смог поверить, что они ее не тронут, если он выполнит все их условия. Надо было срочно придумать, что делать с орудием убийства. Появиться на людях с винтовкой после совершенного убийства – было бы, конечно, круто, но такой вариант его точно не устраивал. И оставлять оружие здесь с его отпечатками и следами крови, означало – подписание себе пожизненного приговора, под который, собственно, его и подставляли. На принятие решения ушла секунда.

Пока же стрелок валялся без сознания, приходил в себя и спускался с крыши вниз по единственной лестнице, рискуя нарваться на полицию, успев ударом об стену отбить от винтовки приклад, а остальную часть спрятать под курткой, события внизу возле клуба приобрели уже должную кровавую окраску. Выстрелов слышно не было, что не помешало роскошной публике возле входа в элитное заведение сначала немного напрячься, пропуская через хмельные головы случившееся и только после этого впасть в самую настоящую истерику. Раздались дикие крики, после чего совсем не простые люди очень даже по-простому бросились спасаться врассыпную кто как может. Только что улыбающийся мужчина в слегка затемненных очках в золотой оправе лежал на освещённом асфальте и больше не улыбался, а чуть выше локтя на рукаве его белой рубашки виднелось большое красное, постепенно увеличивающееся в размерах красное пятно крови. А рядом, схватившись за голову, дико визжала в истерике его американка с маской русской актрисы на своем изуродованном аварией лице, еще недавно готовая даже полюбить эту дикую страну, а уже сейчас… Ну или визжала та, которая себя за нее так успешно выдавала последние несколько дней. Следствию еще только предстояло в этом разбираться, уж не она ли сама своего хорошего и заказала!

– Боже, не дай ему умереть, – Кэт перестала вопить и опустилось на колени возле несчастного. Раненый лежал прямо возле стеклянных дверей, загораживая собой проход. Лицо бледно, глаза закрыты, рубашка в крови; скомканный смокинг подложен под голову. Кто-то из окружающих сообразил даже сделать из нескольких ресторанных салфеток большой тампон и наложить его на кровоточащую рану подстреленного. Кто-то просто сделать несколько удачных снимков, чтоб тут же поделиться ими со всем миром. Без видео тоже не обошлось, как же без этого, сняли на камеру всех кто внизу и про того, кто наверху тоже не забыли, заснятого чуть раньше. «Скорая» подоспела быстро, как будто только этого и ждала, поэтому даже Кэт немного успокоилась, когда несчастным профессионально занялись врачи. Она порывалась ехать с раненым, но ее вежливо отстранили от носилок, и в машину он проследовал уже только в сопровождении медработников. При этом кто-то из присутствующих обнадеживающе заметил, что рана пустяковая, а на войне вообще такие раны только в «особом отделе» лечились. И даже хихикнул, но его юмора никто не понял, и аплодисментов не последовало. Кэт все же попыталась прорваться к несчастному, но некто-то из обслуживающего персонала в красном и с мордочкой какого-то щекастого зверька из ночного клуба взял ее сзади за плечи и тихонько на ушко предложил пройти к своему автомобилю, чтобы уже на нем самостоятельно следовать в больницу за каретой «скорой помощи». Подача автомобиля к входу входила в обязанности заведения. Служивый в маске зверька, открыв дверь, услужливо помог ей сесть на переднее сиденье, а затем сам занял за рулем место водителя. Двигатель бесшумно завелся, и серебристый «Мерседес» плавно тронулся с места. Оглянувшись, она попыталась отыскать взглядом белую машинку с красным крестом, но вместо нее, которая к этому времени уже укатила, увидела в заднее стекло лишь своего охранника, бежавшего следом за ними с вытаращенными глазами и что-то исступленно кричащего; того самого, который, по ее мнению, сейчас должен был управлять автомобилем, а не нестись где-то сзади по улице, размахивая револьвером и паля из него по машине.

– Пригнись, дура, – приказал ей «зверек», силой пригнув ее голову книзу, – жить надоело!

Так в сложенном положении Кэт и дожила до того светлого момента в этой темной ночи, когда выстрелы прекратились, охранник отстал и она, выпрямившись, смогла наконец насладиться видом своего похитителя, собираясь с мыслями и пытаясь хоть что-то понять из всего того, что вокруг нее происходит. Тщетно… Автомобиль на бешеной скорости рассекал ночной город, увозя ее все дальше и дальше в неизвестность, а она почти спокойно, войдя в состояние ступора, сидела на месте пассажира, тупо пялилась на своего нового «телохранителя» и ничего вообще уже не соображала. Вместо того чтобы спасать, охрана сама палит по машине, впрочем ей же намекали, что должно было что-то произойти, вот это самое и произошло: одного почти убили, а другую похитили. Вечер удался, можно было и расслабиться.

– Куда вы меня везете?! – заплакала в отчаянии Кэт, до которой наконец стала доходить вся ужасная суть происходящего, что ее злоключения вот сейчас только и начались.

– Туда, где темно, тепло и мухи не кусают, – прозвучало в ответ непонятное, тихое и совершенно равнодушное, что дамочку и вырубило окончательно.

44

Самая главная утренняя новость того дня – было падение лифта со смертельным исходом, теперь уже элитном жилом комплексе «Алые Паруса». Одной гибели грудничка в лифте для всей полноты понимания ситуации оказалось недостаточно, потребовалась смерть более весомая, на тот свет отправилась дочь одного известного в прошлом телеведущего. Вторая новость, затмившая по популярностью первые две, касалась убийства русского бизнесмена и похищение американской миллиардерши. Очаровательная ведущая новостного портала «Life News» бесстрастным голосом сообщала, что этой ночью в центре Москвы было совершено покушение на известную в прошлом фотомодель, а ныне – вдову миллиардера и владелицу всего его огромного бизнеса. По чистой случайности пуля попала в ее спутника, имя которого в целях следствия умалчивается. Второе покушение на данную особу за неделю, подстроенная авария на Ленинградском шоссе – было первым. Соединенные Штаты поставлены уже в известность, и между президентами двух стран даже уже произошел телефонный разговор по этому поводу – первые за последние девять месяцев. Новость сопровождалась кадрами, сделанными с мобильного телефона кем-то из случайных свидетелей и тут же отправленными по назначению в телецентр. Журналист Нервозов в своей, возобновившей снова работу после почти десятилетнего перерыва, передаче с честным названием «Минута правды», выразился более конкретно, найдя уже даже виновных. Похваставшись, что ему даже повезло взять у исчезнувшей американки интервью перед самым ее похищением, тележурналист заявил, что миллиардерша была похищена вежливыми хомячками по указке сверху, которых в клубе было больше чем гостей. Американку убрали за осуждение русской агрессии на востоке Украины. Радиостанция «ЭхА» выдало и вовсе оригинальную версию случившегося, что якобы пропавшая американка просто инсценировала свое похищение, чтобы ее не заподозрили в организации заказного убийства своего молодого любовника, спутавшегося с одной алкоголичкой, устроившей натуральный скандал в клубе как раз перед самым убийством несчастного малого. Причем, это было не первым ее злодейством; смерть миллиардера-мужа тоже было под очень большим вопросом, которого она сознательно довела до крышки гроба. При этом на крыше дома была якобы даже найдена снайперская винтовка с «пальчиками» исполнителя, с которым она встречалась накануне прямо возле его дома. Следствие уже располагает записью подъездной видеокамеры. Ну и так далее… Шпарили по заранее написанному, даже не удосужившись проверить. А зачем? Кто платит, тот и заказывает… Предпоследним шло сообщение, что снайпера уже нашли мертвым. Пытаясь уйти от преследования, преступник на своем «Мерседесе» протаранил ограждение набережной и был погребен грязными водами реки. И диктору, выдающему все это за правду, было совершенно наплевать, что в речку ушел «Майбах», а не «Мерседес» и за несколько дней до прошедшей ночи. Еще сообщалось, что где-то в Африке террористы захватили отель, чтоб всех там к чертовой матери взорвать. Людям нужна была правда и они эту правду получали.