Повороты судьбы. Сентиментальный роман

Обе надолго замолчали, сосредоточившись на торте с чаем.

– Да, Ленка, недавно Сережка звонил, – прервала молчание Марина, – спрашивал, как Елка.

«Надо же, не забыл», – с грустно подумала Лена.

Елкой звал ее отец, и она как-то в разговоре рассказала об этом Марине, а та Сергею, а он запомнил…

– Знаешь, Маришка, я за Володей как за «каменной стеной» и люблю его, но в последнее время у меня иногда возникают мысли, как бы сложилась моя жизнь, если бы выбрала тогда не его, а Сережку. Мне с ним было легко, он меня чувствовал на интуитивном уровне…

– В истории нет сослагательного наклонения, подруга, – перебила ее Марина.

– Это я так, от безделья, – с грустью сказала Лена. – Как он, не женился?

– Не, Сережка делает карьеру, служит под Норильском, на хорошем счету. Его родители мечтают перевести его в Москву, в штаб, – ответила Марина.

– Я знаю. Они ведь с Володькой помирились. По телефону.

– Да? А ты мне об этом не говорила, – удивилась Марина.

– Как-то не пришлось. Да и Володя вскользь обмолвился всего парой слов. Притворился, что до сих пор ревнует, – ответила с улыбкой Лена.

– И не напрасно ревнует! Серега только и расспрашивал о тебе, даже спросил, какую ты прическу носишь. А когда я задала вопрос, есть ли у него девушка, то знаешь, что он ответил? – заинтригованно спросила Марина.

– Ну и…

– Ответил, что есть и даже много, а ту, единственную, как Елка, до сих пор не встретил. Вот так!

И снова подруги надолго замолчали, думая каждая о своем.

– Лена, извини, за бестактность, вы, что детей не хотите иметь? Уже больше года вместе, штамп в паспорте…, – в затянувшейся паузе спросила Марина. То, что у Лены около двух месяцев назад случился выкидыш, она не знала.

Тут уже Лена не смогла сдержаться, с ней случилась настоящая истерика. Слезы полились ручьем, и сквозь них она сбивчиво рассказала Марине о случившемся. Та гладила ее по спине, молча сопереживая ее несчастью. «Как Маринка изменилась, раньше бы закатила целую тираду, о том, что у меня еще вся жизнь впереди и детей успею нарожать…», – успокаиваясь, с благодарность отметила Лена. Она прижалась головой к ее округлившему животу, почувствовав там другую жизнь, слабые движения еще не родившегося малыша, и притихла. Слезы на лице высохли, а губы растянулись в умиротворенной улыбке, впервые за последнее время.

Потом они с Маришкой долго сидели в уютной кухне, допивая остывший чай.

– Ленок, вот ты сейчас здесь живешь с мамой, раньше писала, что Володька, часто в командировки ездит, может у него такая же, как я появилась? Он мужчина видный, за таким глаз да глаз нужен! – неожиданно сказала подруга, внимательно рассматривая пустую чашку.

– Скажешь тоже, Маринка! Во-первых, в командировки он ездит не один, обязательно кто-то бы проговорился жене, и та в свою очередь с радостно поделилась бы со мной или с моими соседками. Во-вторых, ты же знаешь, как он меня любит. Мама говорит, что он просто боготворит меня и старается ограждать по возможности от всех проблем. Это я иногда поступаю как эгоистка. Ну а в-третьих, мне кажется, я бы сразу это почувствовала, – ответила ей Лена.

– Да-да, их почувствуешь! – с сарказмом сказала Марина.

– Знаешь, Маришка, уже больше года мы Володей вместе, а я долго так и не понимала, люблю ли я его, или только принимаю его любовь, играя в любящую жену. И только в разлуке с ним пришло осознание, что люблю. По-настоящему.

А вообще, Маришка, что такое любовь, о которой так много пишут? – задала вопрос скорее себе, чем подруге, Лена. – Ты заметила, в лучших мировых произведениях больше повествуется о любви мужчины к женщине, а женщина – это как образ для поклонения, отвечающая на его любовь. Ее любовь либо жертвенная, либо зависимая. Вот приведи мне пример настоящей женской любви сравнимой с мужской?

– Ну, например, Татьяна Ларина. Хотя, пожалуй, у нее больше похоже на влюбленность, – ответила Марина.

– Но, по крайней мере, она влюбилась и не побоялась первая в этом признаться, а не отвечала на любовь, как большинство из нас, – сказала Лена. – А Анна Каренина? На мой взгляд, она зависима от своей любви, любит, прежде всего, себя и свою любовь. Между тем, ее любят трое мужчин – Каренин, Вронский и сын Сережа, а она никого не сделала счастливым. Да и знаменитая Катерина, погибшая из-за любви…

– Я с тобой не соглашусь, Ленок. Думаю, что женская доля – это жертвовать, зависеть, ждать… как у меня, и это и есть любовь…по крайней мере для большинства русских женщин.

Они еще долго рассуждали об особенностях женской и мужской любви, пока их затянувшиеся «девичье» общение не прервал телефонный звонок. Звонил Вадим. Марина сразу расцвела, услышав его голос. «Ну, разве это не зависимость? Или все-таки любовь?», – глядя на подругу, подумала Лена.

Глава 6

Через два года Володю уже в чине старшего лейтенанта перевели в Днепропетровск. Квартиру или комнату пообещали через месяц, а пока им временно сняли комнату в центре города у пожилой четы. Володя на следующее же утро на неделю уехал в командировку, и Лене не впервые пришлось в одиночестве обустраивать их семейный уголок. Все что она сделала, так это вымыла окна и пол и уже через пару часов гуляла по мощенным булыжником мостовым и широким зеленым бульварам старого центра города. В апреле он походил на огромный сад, утопающим в цветущих каштанов и акаций. И Лена буквально влюбилась в город с первой же прогулки.

Домой она возвратилась поздно вечером и застала следующую картину: хозяйка дома, полная рыхлая женщина лежала на полу в коридоре, перегородив телом вход в свою комнату. Лена, не раздеваясь, бросилась к ней, но через минуту поняла, что произошло. Пожилая женщина была мертвецки пьяна и, видимо, не дойдя до своей комнаты, просто рухнула у двери, крепко заснув пьяным сном. Заглянув в «хозяйскую» комнату, она увидела храпящего на диване хозяина. Перешагнув с опаской и отвращением лежащую женщину, Лена зашла в свою комнату, закрыла изнутри дверь на ключ и не выходила до утра. Она еще никогда в жизни с не сталкивалась пьющими людьми и как поступить, если они постучат к ней – не знала. От пережитого страха она заснула, когда в окне забрезжил рассвет. Утром, не выспавшись, она вышла из комнаты, чтобы умыться, и увидела мирно завтракающую пожилую чету.

– Доброе утро, – тихо поздоровалась она, опустив глаза и не глядя в их сторону, и как мышь прошмыгнула в ванную комнату и обратно.

Через несколько минут в дверь постучали. «Начинается!» – подумала в страхе Лена, и, стараясь придать голосу решимости, громко сказала:

– Войдите!

Это был Иван Степанович, хозяин квартиры, невысокий сухощавый мужчина лет шестидесяти, с щетиной трехдневной давности и спутанными курчавыми волосами с проседью. Внешне, он был полной противоположностью своей дородной высокой супруги со следами былой красоты. Про таких женщин говорят «бой-баба».

– Дочка, вижу, напугана ты после вчерашнего…, а может, и презираешь нас. Пенсию нам вчера принесли…, – смущаясь заговорил он.

Лена молчала, опустив глаза, не в силах посмотреть ему в лицо и хоть что-то ответить.

– Да, пьем мы с Марьей Антоновной, но пьем то с горя! Сын у нас, единственный – Славик, погиб в Афганистане, в цинковом гробу похоронили… Сначала я стал пить, а потом и жена, чтобы мне меньше доставалось, стала выпивать. Ты не думай, мы не запойные, но еще два дня будем выпивать. Так что извини, дочка, – сказал он и не дождавшись ее ответа, направился к выходу.

– Это вы меня извините, – неожиданно для себя сказала Лена, подняв голову и увидев поникшую спину пожилого мужчины. Иван Степанович обречённо махнул рукой и даже не обернувшись, вышел, плотно закрыв за собой дверь.

«Какая я все-таки … чистоплюйка. Какое право я имею кого-то осуждать! Мне надо было вчера помочь встать пожилой женщине, чтобы добраться до кровати. Хотя, конечно, маловероятно, что я смогла ею даже приподнять, а я – носик зажала и трусливо перешагнула через беспомощную женщину! Хороша, нечего сказать! Очень гуманно!», – корила Лена себя. Но в душе она осознавала, что повторись подобное сегодня – Марью Антоновну она, вряд ли, будет поднимать, гуманно это или не гуманно. Она выросла в другой среде, где никто и никогда не напивался до бесчувствия, не устраивал разборки и драки…Это был другой мир, незнакомый, никогда не пересекающийся с ее миром, в котором она выросла и жила.

Лена вспомнила, как рыдала мать, когда трагически погиб ее муж, с которым она в любви прожила десять счастливых лет. Но никогда у Елены Сергеевны не возникало порыва найти утешение в бутылке. У нее остался ребёнок, их любимая дочь. А у этих пожилых людей единственный сын погиб. «Мы с Володей тоже потеряли ребенка, но мы молоды, у нас есть еще надежда стать родителями, а у этой пожилой пары этой надежды нет, остались только воспоминания, – опять стала укорять себя Лена. – Как все не просто и неоднозначно в этом мире!».

Когда из командировки вернулся Володя, и она поделилась с ним произошедшим и своими мыслями-сомнениями.

– Ничего не запутанно! Солнышко, не надо себя корить и их жалеть. Не у них единственных сын погиб на войне! Но не все же топят горе в бутылке, надо достойно нести память о сыне-герое, – возмущенно говорил Володя.

– Все люди разные. Володя, ты рассуждаешь, как военный, командир. А я – как женщина, и, надеюсь, будущая мать, – успокаивала она его, уже жалея, что рассказала о случившемся.

Тут в дверь постучали, на пороге в парадном пиджаке, надетом поверх грязной майки, стоял Иван Степанович.

– Извини, командир. Мы тут твою красавицу напугали, больше такого не повторится! – клятвенно заверил он, шмыгая острым носиком в красных прожилках и виновато глядя Володе в глаза.

– Ладно, Степаныч, – уже миролюбиво ответил Владимир. – Всякое бывает, а память о геройском сыне не советую топить в бутылке.

А потом вдруг вскочил со стула и, отчаянии махнув рукой, произнес:

– Какой я вам советчик, Иван Степанович, поступайте, как можете! Я не в праве вас осуждать!

И двумя огромными шагами Володя пересек маленькую комнату и замер у окна, повернувшись спиной к присутстующим. В комнате повисла напряженная тишина. Иван Степанович растерялся и неспешно вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Лена с тревогой смотрела на мужа. Наконец он повернулся и с комком в горле сказал:

– Вспомнил, как к соседнему подъезду в нашем доме военные привезли цинковый гроб, и как женщина, голосившая в голос, обхватила его руками и ее долго не могли оторвать от него. Мать, наверное.

Лена встала, подошла к нему и обняла за плечи.

– Ты, как всегда права, солнышко. Потерять единственного сына, это огромное горе и не все могут с эти смириться. Да и не надо, – тихо произнес Володя, прижимая голову жены к груди. Так они и стояли, прижавшись друг к другу, каждый по-своему осмысливая случившееся.

– Но в любом случае надо найти другое жилье. У меня через несколько дней командировка, я не могу оставить здесь тебя одну, -нарушил молчание Володя.

***

Через несколько дней им дали обещанную квартиру и тоже в центре. Сидеть дома Лена не захотела и устроилась со своим незаконченным историческим образованием чертежницей в конструкторское бюро по проектированию жилых домов. Ей очень понравился коллектив, состоящий в основном из молодых творческих людей. Они бурно спорили, отстаивая свои «гениальные» идеи в огромной комнате, уставленной кульманами и чертежными досками. Ребята не только общались на работе, но и часто выезжали на природу, где также под бутылочку дешевого портвейна шумно что-то обсуждали, будь то фильмы Тарковского или самиздатовский роман Пастернака «Доктор Живаго».

Лена быстро стала «своей» в этом дружном коллективе, она каждое утро с удовольствием спешила на работу, за свой стол с калькой и чернильным рейсфедером. Володя даже начал ее немного ревновать и к работе, и к коллективу. Но видя, как она расцвела, как горят ее глаза, радовался, что она не скучает, пока он целыми днями на работе, или того, хуже, неделями в командировке.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.