Учитель истории. Книга вторая. Обманутый советский человек

– Марксова теория исторического развития даёт объяснение лишь в первом приближении, – продолжал Павел. – Историки не знают ни одной цивилизации, которая вот так поэтапно прошла все стадии развития, как это фигурирует у Маркса.

– Это уже давно до нас объяснили неравномерностью развития стран и народов, – подавал голос всезнающий Миша. – Зачем индейцам проходить через все формации, если они столкнулись с американской цивилизацией, достигшей капитализма. Они сразу были вовлечены в капиталистическую формацию.

– Кстати, о стадиях развития есть теория американца Ростоу, – присоединялся к спору Саша Белоусов. – У нас её называют ненаучной, буржуазной. А по мне она получше Маркса объясняет ход и причины человеческого прогресса.

– Ты хочешь сказать, – обратился до сих пор молчавший Ваня Карамышев к Павлу, – что разработал теорию, которая опровергнет Марксово учение и вооружит историков новейшей теорией?

– Во-первых, я не опровергаю, а указываю на неё, как первое приближение к истине. А теорию такую разрабатываю. И не сомневаюсь, что смогу создать, – заносчиво отвечал Павел.

– Разъяснения о неравномерности развития читал у Троцкого, – заявил Миша.

– Нашел на кого ссылаться, – ответствовал Павел.

– А почему Хрущев не реабилитировал Троцкого? – раздавался чей-то голос.

– Не реабилитированы до сих пор Бухарин и Рыков, – поддержал другой.

– Избирательно подходит Никита, – резюмировал Павел.

– Я читал стенографический отчёт о процессе над Бухариным и Рыковым, – вклинился в спор эрудит Щербина. – Не надо быть правоведом, чтобы не понять, что все дело шито белыми нитками. Надо же додуматься, обвинить Бухарина в организации железнодорожных диверсий на Дальнем Востоке. Это член Политбюро, который был крупнейшим теоретиком социализма в партии. Ему это надо? Поступать на службу иностранных разведок, совершать диверсии?

Бесконечны студенческие споры о проблемах исторической науки, услышанных на лекциях, о проблемах и путях социалистического строительства в международном масштабе. Низвергали авторитеты, не соглашались даже с прописными истинами. Не просто подвергали всё сомнению, находили аргументы в доказательство своей позиции. Пусть не всегда удачно, не беда, что эти аргументы сами тут же опровергали. Спорили до хрипоты, спорили, стараясь перекричать других, не только чтобы быть услышанным, но в качестве самого убедительного доказательства своей правоты.

Аркадию и Виктору нравились эти бесшабашные студенческие сходки романтиков, убеждённых в своей способности обогатить науку необыкновенными открытиями и потрясающими исследованиями. Но жалко было времени. Не для того пришли в университет, чтобы выслушивать запальчивые идеи и ни к чему не обязывающие обещания великих открытий.

Спиртного Аркадий не употреблял, да и бедность не позволяла. Сестра ежемесячно делала небольшие переводы. Полностью взять на содержание брата не могла. Учительская зарплата невелика. Правда, удачно вышла замуж. Пошли дети. Так что и мужниной зарплаты хватало только на то, чтобы сводить концы с концами от аванса до получки.

Виктор был хорошо обеспечен. Ни в чём не нуждался. При случае выручал товарища, делился полученными из дома продуктами. Но Аркадий стеснялся пользоваться щедротами сокурсника. Старался обходиться самостоятельно. Не всегда получалось.

Скоро двадцать три исполнится, состоявшийся мужчина, танцевать толком не умеет. А тут объявление: приём на курсы современного и бального танца. При университете. Записался. Стал посещать занятия. Оказалось, что у него приличные способности. Руководитель, бывшая балерина, не достигшая сорока, легкая, изящная, при демонстрации фигур представлялась молоденьким студентам парящей птицей, после недели занятий перевела Аркадия из второй в первую группу, в которой танцоры показали более высокий класс обучаемости и способностей к танцевальному искусству. Целый месяц Аркадий упивался своими успехами.

Готовясь к очередному занятию, взялся отпарить брюки, навести стрелки. Чем-то отвлёкся, утюг всей плоскостью лежал на влажной марле, под которой своей участи ожидали единственные брюки Аркаши. Утюг сделал своё дело. Высушив марлю, прожёг брюки. В центре коричневого пятна ткань выгорела, зияющей пустотой обозначив дыру. Аркадий был в отчаянии. Виктор посочувствовал горю. Дал денег, посоветовал в комиссионке что-нибудь присмотреть. У ребят из соседней комнаты нашлись брюки по размеру, чтобы выйти в город за покупкой. Купил и не дорого. В тех брюках до конца года потом щеголял.

Модных молодых людей того времени стилягами называли. Брюки зауживали до крайнего предела, а плечи пиджаков заполнялись ватой до умопомрачительных размеров, чтобы выглядеть широкоплечими. Стиляг высмеивали, критиковали, преследовали. Виктору и Аркаше не было никакого дела до стиляг. Они не обращали внимания на моду. После пропуска занятия из-за прожженных брюк Аркаша оставил затею с танцами. Во время учебы в университете обоим было не до танцев. Изредка забегали в ближайший кинотеатр, посмотреть новый фильм. Иногда доставали дешёвые билеты в театр. Не из пристрастия к театральному искусству. Из любопытства. Хотелось выглядеть культурными современными людьми. Как можно прожить несколько лет в Москве, не посетив Большой театр? В музеи ходили. Остальное время просиживали в читальных залах библиотек. Особенно любили заниматься в главной библиотеке страны, носящей имя Ленина. Находилась рядом, в двух шагах по Моховой.

Сблизился на первом курсе с Сергеем Тихомировым. По малолетству худосочный, стройный, с приятным выразительным лицом, огненным взглядом карих глаз. Взгляд приковывал внимание слушателя. А Сережу надо было именно слушать. Он обладал даром поэта. Его стихи были благозвучны, как и его голос, мелодичный, приятного тембра. Он не бубнил монотонно, без всяких интонаций, как принято у поэтов. Стихи в его исполнении звучали артистично, будто исполненные со сцены. В манере чтения не было крикливости, нарочитой азартности. Читал не громко, не претендуя на эффект. А Аркадий слушал с удивлением и недоумением. Как это он ловко подбирает нужные слова. Как умело находит звучные и непривычные выражения. Безукоризненная рифма и чётко расставленные ударения. Никаких сбоев, никаких шероховатостей, которые часто встречаются у самодеятельных поэтов, когда при чтении растягиванием слова пытаются скрыть недостающий слог или не на месте стоящее ударение. Сережа ещё не печатался. Хотя написано было бесконечное множество. Читал по памяти. И не только свои, но и стихи неизвестных Аркадию поэтов.

Аркаша уважительно относился к поэзии. Он знал стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова. Многие наизусть, из того, что предусмотрено школьной программой. Знал стихи советских поэтов. Поэтов-песенников. Привлекал лиризм стихов Есенина. Восхищался стихами Твардовского о Василии Тёркине. К Маяковскому относился неоднозначно. Его огорчали вульгаризмы, а также слова, представленные первой буквой и последующими точками. Аркаша был убеждён, что в поэзии это недопустимо. Ему больше по душе мягкая музыкальная лирика Пушкина. Но кое-что нравилось и у Маяковского. Гордое провозглашение величия советского человека: «Читайте, завидуйте, я – гражданин Советского Союза». Это было созвучно настроению школьника, а теперь студента.

Аркадий с неподдельным интересом и нескрываемым восторгом слушал однокурсника. Поэт всегда нуждается в добросовестном слушателе. Аркадий был именно таким. Бескорыстным, не завидующем таланту товарища. Сам он и представить себе не мог, чтобы составить хотя бы одно четверостишие. Преклонение перед талантом было искренним. Это воодушевляло и Сергея. Вот почему вечерами они целые часы проводили вместе. Сергей самозабвенно читал, а Аркадий после каждого стиха короткой репликой или мимикой выражал одобрение и не проявлял нетерпения из-за длительного общения. Сергей читал стихи поэтов, о которых Аркаша слышал впервые. Он не представлял, что поэтов великое множество. А Сергей не только читал их стихи, но рассказывал много интересного об их жизни и непростых судьбах.

Самая жуткая пора у студентов – это экзамены. Экзаменационные сессии вызывают неподдельный страх, ввергают в состояние безнадежного отчаяния даже самых ленивых и бесшабашных студентов, кто безалаберно и весело проводил время учебных занятий. Во время сессии лихорадочное усердие было всеобъемлющим. Такое усердие да на протяжении всего семестра. Большинство стремительно готовило «шпоры».

Чтобы ускорить и облегчить изготовление шпаргалок объединялись в маленькие группы и распределяли, кому какие темы готовить. На экзамене всегда можно обменяться домашними заготовками. Во время сессий родилась притча. Студенту задают вопрос: «Сколько нужно времени, чтобы выучить китайский язык?» – Он в ответ: «А что, завтра экзамен?» – Вывод: «Чтобы выучить китайский язык, студенту достаточно одной ночи». И так со всеми остальными предметами.

Аркадий и Виктор равномерно занимались в течение семестра. Шпаргалок принципиально не составляли. Были уверенны в своих знаниях. Виктор то ли умело скрывал свои переживания перед экзаменом, то ли не сомневался в своём успехе. А вот Аркадий экзаменов панически боялся. То, что сдаст, вопросов не было. Переживал за оценку. Во-первых, получившие на экзаменах хотя бы одну «тройку» лишались стипендии. Но у Аркадия было ещё одно основание. С Виктором числились хорошо успевающими студентами. Получить «тройку» было зазорно, затрагивало честь. А на экзаменах всякое случалось. Правда, с другими. Но это всегда и пугало Аркадия. Вдруг не повезёт. Вдруг попадется вопрос, который недостаточно проработал, не до конца. Большую опасность таили дополнительные вопросы преподавателя.

На экзамене по философии профессор Асмус стал допытываться: «Что значит, материализм древнегреческих мыслителей был наивным, а диалектика стихийной?» Аркадий хорошо понимал значение слов «наивный» и «стихийный». Но как это изложить в отношении позиции греческих философов? Как объяснить профессору?

Все попытки оказались тщетными, Асмуса они не удовлетворили. И схлопотал бы тогда Аркадий «трояк», если бы не блестяще справился со следующим вопросом. Ссылкой на Аристотеля, одну из книг которого успел прочитать целиком, снискал снисхождение самого Асмуса, метр удостоил «четверки», подтвердив своим историческим автографом.

Современному читателю не знакомо имя выдающегося философа советского времени. Ему не понятно, почему Аркадий с таким пиететом называет фамилию профессора МГУ. В эпоху полной и окончательной победы социализма в СССР, о чем торжественно провозгласил в те далекие времена Никита Сергеевич Хрущев, все советские философы были марксистами. Собственно, они были не столько философами, сколько преподавателями марксистско-ленинской философии. Разных уровней и разных рангов, они непременно где-то преподавали, где-то вели этот необходимый для строителей коммунизма курс. Маркс со своим товарищем Энгельсом и Ленин создали единственно научную философию. Их труды являют собой Библию подлинно научного философского знания на все времена. Это как с Библией христиан. Никто ничего не может туда вписать или добавить. Все поколения богословов на протяжении всего времени существования человечества могут только разъяснять для своих современников и потомков истины, заключенные в этой Великой Книге.

В такое же положение были поставлены советские философы. Все истины философского знания открыты и провозглашены Великими Марксистами. Все дальнейшее развитие философии, как и всего человечества, в обосновании, разъяснении и следовании по пути, указанному основоположниками. Нового в философии ничего открывать не надо. На долю философов всех будущих эпох остается добросовестно изучить это бессмертное учение и довести в истинном виде до живущих на Земле. Задача ученых развивать то, что имеем, совершенствованию нет предела.

В этих условиях добросовестные советские философы продолжали честно трудиться, внося свой посильный вклад в победу марксистско-ленинского мировоззрения в сознание каждого члена социалистического общества, от академика до кухарки включительно. Не зря студенты называли популярный учебник по диалектическому и историческому материализму Афанасьева, по которому удобно было готовиться к экзаменам, учебник для домохозяек. Настолько незамысловато и доступно излагались в нем истины диалектического и исторического материализма.

Читателю не трудно понять, что в этих условиях подлинно философией можно было заниматься, обращаясь к истории философии. Философов прошлого приходилось преподносить с позиций марксистской диалектики. Но предоставлялась возможность исследовать философские проблемы. Вникать и развивать философские воззрения с позиций новейшей истории, новейшего времени.

Этим успешно воспользовались Асмус и Лосев. Советский период историки представят множеством имен состоявшихся, признанных официальной идеологией ученых-философов. Но в мировою историю философии войдет вряд ли более десятка, заслуживающих признания. Среди них окажутся названные мной.

Вот почему студент Аркадий мог гордиться, что сдавал экзамен самому Асмусу, у самого Асмуса получил «четверку». Профессор был скуп на оценки. Кто-то из профессоров на консультации перед экзаменами пошутил: «Философию на «пять» знает Бог. Маркс – на «четыре». Я, профессор – на «три». Остальное на долю студентов».

– Ты чего так всегда трусишь перед экзаменами? – недоумевал Виктор.

Аркадий ничего толком внятно объяснить не мог. Готов в преддверии экзамена следовать всевозможным студенческим приметам. Во всяком случае, однажды, получив пятерку в простенькой незамысловатой рубашке, всякий раз на экзамен надевал только ее. По дороге на экзамен боялся споткнуться не на ту ногу. Единственно чего не делал, не клал под пятку пятак, на счастье.

Все страхи кончались, когда, взяв билет, быстро прочитывал вопросы. Садился, старательно готовился. Отвечая, привлекал на помощь всё своё красноречие. Пытался складными, убедительными рассуждениями склонить на свою сторону экзаменатора. А получив хорошую оценку, необязательно «пятерку», готов плясать от радости. Весь мир преображался, становился сверкающим и сияющим своим многоцветьем. Весь мир радовался успеху студента Титова.

Так день за днем проходила студенческая жизнь.

Глава 3. Исторический 1961-й

Что вы подумаете, когда увидите цифры: 1941? О чем говорит, что напоминает число? Без каких-либо указаний и ссылок. У граждан России, переживших войну либо знающих её по школьному учебнику истории, будет ассоциироваться с 1941 годом, началом Великой Отечественной войны с фашистской Германией.

Приведу другие числа: 1812, 1914, 1917. Отечественная война с Наполеоном, начало Первой мировой войны, год Великой Октябрьской социалистической революции. Не все мы достаточно прилежны в изучении истории. Серьезного отношения требовали математика, русский язык и литература. За ними шли физика и химия. Биология и география не требовали больших усилий, в большинстве случаев изучать их было даже интересно.

К урокам истории мало кто относится всерьез. Захватывающе интересно изучать историю Древнего Египта, Междуречья, Вавилона и, безусловно, Древней Греции.

На Древнюю Индию и Древний Китай учебного времени отводится мало, но обе страны оставляют в памяти ощущение соприкосновения с волшебным, сказочным миром. Искусство мастеров древнего Востока – скульпторов, архитекторов, строителей – поражает воображение.

Исторические даты с неизменным указанием – до нашей эры – редко у кого сохранились в памяти. Лишь Новое время и современность, когда мы оказываемся участниками или современниками исторических событий, запоминаются в виде отдельных дат, запечатлённых на ленте исторической хронологии.

Студент исторического факультета Аркадий любил воскресные дни проводить в Публичной библиотеке, которую уважительно называли «ленинкой», носившей имя вождя революции. Наряду с учебной любил заказать что-нибудь интересненькое, случайно замеченное в картотеке. На этот раз заказал Гастино «Гениальные личности». Полное название «Гениальные личности в области науки, техники и промышленности». Обратил на себя год издания: 1905, СПб, Сойкин. Для студента-историка 1905 – год начала первой русской революции. Кровавое воскресенье. Забастовки фабричных рабочих. Крестьянские бунты. Восстание на броненосце «Потемкин».

И вдруг издание книги, не имеющей ничего общего и никакого отношения к событиям, которые потрясали Россию. Вот ведь, как оказывается, было на самом деле. В промышленных городах выступали рабочие. Недовольные крестьяне сжигали помещичьи усадьбы, матросы на «Потемкине» убивали офицеров и бросали за борт. А в это время в стране ежедневно пекли хлеб, издавали книги, рождались дети. Жизнь продолжалась как в обычное время. Это было открытием для Аркадия. Как ясновидение. Вот ведь как устроена жизнь.

1961-й. Аркадию, как и всем советским людям, запомнился двенадцатым апреля. Кто-то услышал по радио торжественный голос Левитана, извещавший о первом в мировой истории полете человека в космос. Кто-то из газет. Для студентов-историков вторая пара началась со знаменательного сообщения. Аудитория дружно и восторженно зашумела. Все были радостно возбуждены. И лишь у Аркадия сообщение вызвало чувство глубокого огорчения. Первым космонавтом мог и должен быть он. Нелепые придирки женщины-терапевта и он не попал в авиационное училище. А если бы…

После лекций в вечернем выпуске газеты прочитал. Оказалось, Гагарин всего на два года старше. И если бы тогда сразу же после школы оказался в училище, у него был шанс попасть в отряд космонавтов. Пусть не стал первым. Но космонавтом обязательно. Кому и быть космонавтом, если с пятого класса зачитывался книжками о Циолковском, вместе с Жюль Верном летал на Луну, вчитывался в прогнозы Штернфельда в его знаменитой книге «Полет в мировое пространство». У кого, как не Аркадия, было полное право быть зачисленным в космонавты. Но оказалось, не всем желающим стала доступна дорога в космос. Вот их школьный друг Володька, как и Гагарин, окончил Оренбургское училище. Проходил вместе с другими лётчиками-сослуживцами комиссию в команду по освоению новой техники. Не прошел. Но ему все равно повезло. Стал летчиком-испытателем.

Позже Аркадий узнает, что отбор был жесткий. Со своими погрешностями в здоровье точно не прошел бы. Оставалось смириться. Видно не судьба. Значит, надо проявить в избранной специальности наилучшим образом. Добиться заслуженного успеха там, где это оказалось доступно. Девиз Чкалова: «Если быть, то быть первым!» применим к любой профессии, к любой специальности. Жизнь не утратила смысла, не перестала быть значимой от того, что не стал знаменитым певцом или не смог прыгать выше Брумеля.

Надо сообразовываться со своими природными данными и врожденными способностями. Как часто можно слышать: «Нет бесталанных детей. Все дети талантливы». Спрашивается: «Откуда в таком случае мы встречаем множество бездарных работников, неудавшихся специалистов?» Все они ранее были детьми. Понятно, что талант может проявиться в чем-то одном. И человек в силу обстоятельств может избрать не ту профессию. Его призвание и талант в чем-то ином. Но согласимся, способности интеллектуальные и физические у людей неодинаковые. А талант – большая редкость. Не будем всех зачислять в таланты.

Аркадий на протяжении всех школьных лет не сомневался, что будет отличным, превосходным летчиком. Сумеет так летать, что наверняка прославится. А теперь не знал, есть ли к чему другому у него талант? Хотелось бы. Очень хотелось. Но как узнать?

Нравится история. Но и здесь надо определиться. Сколько разных специализаций. Научная деятельность. Копаться в земле – археология. Зарыться в архивах – объективное воспроизведение исторических событий, хода истории. Преподавать в школе, а ещё лучше в вузе. Писать и защищать диссертации или делать настоящие открытия в науке. Чтобы достичь подлинного успеха, нужен талант. В любой области, в любой сфере человеческой деятельности.

Хотелось бы изначально знать свой талант. Как бывает у художников, спортсменов, артистов. У них талант сразу виден. А как определить талант к науке, к той же истории? Когда ты только начинаешь. Когда ты только приступаешь к изучению этой дисциплины. Ох, как все сложно в жизни. А так хочется успеха, признания, славы. Слава достается единицам. Вот и Гастино в своей книге «Гениальные личности» насчитал за всю историю от силы четыреста гениев. Но были еще великие. В каждое области человеческой деятельности, в науке, культуре, искусстве число великих значилось сотнями. В каждой эпохе, в каждом столетии свои великие. А уж знаменитых можно насчитать неведомо сколько, если брать отдельные узкие отрасли и специальности.

Всем этим размышлениям Аркадий предавался и в школьные годы, тем более теперь в студенчестве. Полет Гагарина огорчил молодого человека, но не утратилась надежда, что у него есть еще время, что он сумеет увековечить своё имя. Будучи атеистом, однозначно понимал, что человек смертен. Единственный способ обрести бессмертие, обессмертить имя. Для Аркадия уже не имело значение, где и в чем себя проявит. Надо, чтобы это было что-то значительное, такое, что вызвало изумление всех живущих на земле, восхищение и всеобщее признание. Вслух такими мыслями никогда и ни с кем не делился. Прослыть тщеславным не хотел. Но себе самому признавался. Все считают меня скромным, в меру честолюбивым. А я не скромный, я застенчивый. Мою стеснительность, робость в самоутверждении принимают за скромность. На самом деле я человек, тщеславный, славолюбивый. Я хочу выдающегося жизненного успеха, жажду славы. Но благодаря застенчивости этого никто никогда не заметит и не узнает. И превосходно. Пусть меня почитают, когда славу обрету, заслуженную славу. А эта моя слабость пусть останется при мне и со мной.

Во время каникул опубликован проект новой Программы КПСС. По возвращении с каникул разговоров среди студентов-историков было много. А после принятия на XXII съезде материалы были включены во все учебные дисциплины. Ссылки, цитирование.

Преподавателем марксистско-ленинской этики студентам этих лет обучения достался доцент из полковников запаса. Он сам время от времени подчеркивал свою значительность внушительным воинским званием. На студентов его звание впечатления не производило. А вот то, что он из военных, скоро почувствовали.

Двенадцать пунктов морального кодекса строителя коммунизма потребовал к экзамену выучить наизусть. Как статьи воинского устава, для него это привычная процедура. Во время службы Аркадий на всю жизнь запомнил статью 30-ю Строевого устава – строевая стойка, статью 57-ю Устава караульной службы – обязанности часового, там же 58-ю о том, что часовому на посту запрещается пить, курить, отправлять естественные надобности, множество других уставных предписаний. Но учить наизусть основные принципы морального кодекса, это даже Аркадию, не говоря о сокурсниках, представлялось абсурдом. Только с преподавателем, принимающим экзамен, не поспоришь. Выучили.

На лекциях по философии не раз напоминали и подчеркивали, что попытки философов прошлого сформулировать моральные кодексы, с помощью внедрения которых решить социальные проблемы, сделать жизнь общества благопристойной, не принесли успеха. Та же судьба ожидала и моральный кодекс строителя коммунизма. Но против самих принципов никто не возражал. В благополучном обществе люди должны соблюдать нормы морали. Правда, появились со стороны верующих, в церковной печати заявления, что в основе морального кодекса христианские заповеди. Но это сравнение официальной идеологией отрицалось. Коммунистическое общество – безрелигиозное.

Не было у студентов возражений и против того, чтобы через двадцать лет была построена материально-техническая база коммунизма. Не за двадцать, а через двадцать. Студенты были не настолько сильны в экономической науке, чтобы подвергнуть сомнению, за такой срок увеличить объемы производства в три раза невозможно. Такой рост не под силу никакой экономике.

Но то, что к 80-му году все советские граждане будут жить в благоустроенных квартирах, все материальные потребности в разумных пределах будут удовлетворены, устраивало всех. Просто люди постарше не очень в это верили. А что скажешь про студентов, которым перевалило едва за двадцать? Для них двадцать лет громадный срок. Почему бы и не производить всего столько, чтобы перейти к распределению: каждому по потребностям? Почему бы питание не только в студенческих, но и в общественных столовых не сделать бесплатным. Очень даже удобно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.