Огненный шторм

– Чем?

– Я сегодня увидел цель войны. Понял наконец, ради чего мы сражаемся…

– О! – протянул Вальтер с любопытством. – И что же ты такое увидел?

– Раньше, когда ты говорил о благе мира, о войне ради всего человечества, о том, что Мондрагон враждебен самой жизни… Я не мог этим проникнуться. Для меня это были всего лишь слова, которые не трогали душу. Признаюсь со стыдом, порой у меня мелькала мысль: а нам-то какое дело до Мондрагона, если он не угрожает Веттерштайну?

Но теперь я понял – когда герцог Амедео перевел твои высокие цели в обычные земные вещи, которые можно увидеть, потрогать, вдохнуть их запах… Город, поля, деревни, простые люди, которые хотят жить… И все это так прекрасно устроено… Мне стало ясно, о чем ты мечтал. Что это такое: «Я всего лишь хочу защитить свое»! Твои земли, под сенью твоих крыл, твоей надежной защитой…

– Ну-у, да, примерно об этом, – протянул Вальтер. – Мои земли под сенью моих крыл… Это ты красиво выразился. Какое славное герцогство! Такое богатое и сильное…

– Знаешь, сегодня я поверил, что смертные действительно могут сопротивляться драконам!

– В этом я не уверен… Но одно верно: чтобы начать войну, Молино – наилучший плацдарм!

Говоря это, Вальтер поднял голову и измерил нависшую над пестрыми крышами бурую цитадель взглядом, словно прикидывая, как бы половчее разрезать этот роскошный пирог.

– А что ты скажешь о герцоге? – неожиданно спросил он. – Что ты скажешь – не о Молино и не о целях войны, а о самом старике Амедео?

Грег развел руками.

– Ты и сам все видел, раз присягнул ему. Вот настоящий правитель! Какой благородный, стратегически мыслящий ум. Честь служить под началом такого!

– Да, достойнейший человек, – промурлыкал Вальтер. – А казалось бы, милый толстячок, полный благих намерений…

– Герцог Амедео вел себя открыто и искренне. Не хитрил, не вилял… и не лгал, – добавил Грег c укором.

Вальтер остановился, прищурился:

– Ты на что намекаешь?

– Ты соврал ему, что умеешь создавать печати! Зачем?

Вальтер пожал плечами.

– Ну, да. Сказал то, что он хотел услышать. Ему нужен собственный Лука – только вменяемый и управляемый. Теперь он считает, что им обзавелся, хе-хе… А хорошо зная Луку, будет с нами предупредительным и осторожным – он ведь не знает, на что я способен… Это прекрасно!

– Зачем было врать? Сказал бы, что печати создаю я…

– И меня бы пинком выкинули за ворота. Или посадили бы в тюрьму, как Даниэля, чтобы обеспечить твою лояльность… Нет, брат, я все сделал правильно. Теперь Амедео считает меня великим колдуном и хочет использовать… Интересно, как? Он накидал любопытных намеков насчет Сантории… Амедео хитер, у него свои планы. И не обманывайся его мнимой чистосердечностью! Ему есть что скрывать.

– Не понимаю, на что ты намекаешь.

Братья остановились на маленькой площади возле водяного насоса замысловатой формы. Вальтер огляделся и негромко сказал:

– Все, что нам сегодня было продемонстрировано, мог бы устроить в любом городе любой грамотный кондотьер. Почему работает в Молино и не сработало в других местах?

– Герцог…

– Точно – герцог. Мудрый, ничего не упускающий, делающий именно то, что нужно. Откуда он знает, что нужно? Только не надо этой болтовни о гениальной прозорливости… Мы-то знаем, откуда и как берутся сведения.

– Разведка? Но какая может быть разведка, когда имеешь дело с драконами? – нахмурился Грег.

– Вот именно. – Вальтер понизил голос. – Я очень внимательно слушал сегодня Амедео. Он ничего не угадывает. Он опирается на знания. Откуда он так много знает о драконах? Откуда у человека такие данные о том, что может поразить дракона, а что нет? Почему герцог точно знает, что гнездо Мондрагона на горе Монт Эгад, если в южных землях уже лет двадцать не ступала нога смертного? Как он выяснил, что Мондрагон не может летать, когда я сам это узнал совсем недавно, заглянув ему в голову с помощью магии?!

– Да, это очень подозрительно, – подтвердил ошарашенный Грег. – Надо разузнать…

– Гм, попытайся. При этом у Амедео в распоряжении только обычные человеческие средства войны и алхимии. Но он опирается на знания о драконах, которых у людей нет и быть не может. Думай… где он мог их раздобыть! И еще, надо бы посмотреть на того слабенького чародея, которого он не счел нужным показать…

Говоря, Вальтер пошел дальше.

– Брат, постой, – окликнул его Грег. – У меня есть просьба. Я хочу навестить Аличе в Каррене.

Вальтер обернулся:

– Зачем?

– Я бы слетал очень быстро, – смутился Грег. – Мы с ней нехорошо расстались. Я хотел объяснить ей, что это все ради ее блага…

– Нет, – отрезал Вальтер, – не вижу смысла. Ничего с девчонкой не случится. Она у тетки, в полной безопасности. Не нужно привлекать к ней лишнего внимания.

Грег сжал зубы, чтобы не начать спорить. Несмотря на слова брата, что с Аличе ничего не случится, на душе у него было тревожно. Он помнил, какое лицо стало у Фьяммы, когда Вальтер заявился к ней в башню и оставил ей девушку, которую назвал своей ученицей…

Глава 3

Тетка и племянница

– Из Винделики?! Ты же уехал в Фиоре! – Фьямма разразилась хохотом. – Ну это в твоем духе! Уехать на восток, а вернуться с севера! Ха-ха-ха! Было бы в самом деле смешно, если бы ты хоть раз дал о себе знать! У нас тут ходили слухи, что вы отправились в Амаро и бесследно сгинули в тамошних знаменитых подземельях…

– Не верь слухам, моя птичка, – весело улыбаясь, проронил Вальтер. – Ай! За что?

Фьямма ударила его кулаком под дых, – от души, так, что Вальтер даже слегка согнулся.

– Я чуть не умерла от беспокойства, ты, подонок!

– Вот уж незачем было волноваться! Со мной все хорошо – как всегда. Я спешил изо всех сил, моя красавица! И как только вернулся, то заметь – прямо к тебе… – Вальтер перехватил кулак, летящий ему прямо в челюсть. – Даже к себе в башню не заглянул!

– Адский Змей, как же я тебя ненавижу!

В ответ на очередной удар Вальтер просто схватил ее, прижал к себе и впился губами в губы. Фьямма попыталась пнуть коленом, но не преуспела, и вместо этого крепко обняла, пряча лицо у него на груди и изо всех сил стараясь не заплакать. Вальтер погладил ее по волосам, оглядывая знакомую обстановку башни. С прошлого его визита тут ничего не изменилось.

– Где Даниэль? – глухим голосом спросила Фьямма.

– Мы расстались как раз после этого бесполезного визита в Амаро. Я решил ненадолго съездить на родину, в Веттерштайн. Мне вдруг пришло на ум, что Грег вполне может быть там, и я не ошибся… Ты помнишь, Грег уехал на север и пропал?

– А Даниэль?!

– Он в Молино. Цел и невредим.

Фьямма выдохнула. Она ожидала худшего. На самом деле, зная Вальтера, – чего угодно. Успокоившись насчет деверя, она вспомнила кое о чем другом, отстранилась и хмуро спросила:

– Ну а теперь выкладывай, кто эта незнакомка в роскошном плаще, которая ждет на первом этаже.

– А, ты заметила. – Вальтер расположился в кресле, оглядывая стенные полки и шкафчики в поисках чего-нибудь горячительного. – Собственно, по ее поводу я к тебе и пришел…

Лицо Фьяммы стало враждебным.

– Ах, вот оно что… И кто же эта загадочная особа?

– Ну, скажем так, моя ученица.

– Ученица?! Ты же никогда не заводил учеников!

– А теперь завел. По твоему примеру, – поддразнил ее Вальтер. – У тебя же есть помощник, почему бы мне не завести помощницу?

Фьямма побагровела.

– Однажды ты сказал, что никого не допустишь в свою лабораторию… Неужели появилось исключение?

Вальтер пожал плечами.

– У всего есть исключения.

– Верно, она умна, и мила, и радует глаз…

– А также послушна и скромна, – подхватил Вальтер.

– Не беспокойся, с тобой это ненадолго! – ядовито ответила Фьямма.

– А главное, она – прекрасный объект для исследований. У нее имеются весьма необычные свойства… И кстати, я хотел бы, чтобы ты тоже их исследовала.

– Делать мне нечего, – ледяным тоном процедила Фьямма. – У меня, как ты верно сказал, есть свой ассистент. Твоя ученица, ты ее и исследуй, как тебе вздумается!

– Мне некогда. Я скоро снова уеду. Ну не дуйся, птичка! Сделай мне приятное. Это очень интересная девочка. Грег подобрал ее на пепелище Вишневой Лореты. Как тебе известно, там не уцелел никто. А она выжила!

– Очень за нее рада, – огрызнулась Фьямма.

– Ты не понимаешь? Какая-то совершенно заурядная девочка из мелкого городишки – не горит в огне! В драконьем огне, который плавит камни!

– Ты проверял?

– Я?! Гм-м… как бы я проверил?

– А как проверю я? Предлагаешь запихать ее в атанор и нагреть?

– А это идея… Шучу, шучу. Я в тебя верю, моя голубушка, ты что-нибудь придумаешь. Ты – замечательный ученый!

– А ты – грубый льстец.

– Конечно, я не пытался поджечь девочку и посмотреть, что получится. Но ты только представь – она не замечает ни жары, ни холода. Не мерзнет, не потеет…

Фьямма нахмурилась.

– Да, занятно, – признала она. – Показывай.

– Крошка! – крикнул Вальтер в дверь. – Поднимайся!

– Здравствуйте, тетя, – робко проронила девушка, входя в дверь.

Фьямма застыла, как громом пораженная.

– Аличе… это ты? – она порывисто повернулась к Вальтеру. – Это она? Мне не мерещится?! О Святая Невеста, так и уверовать недолго!!! Почему ты мне сразу не сказал, что это она?

Вальтер рассмеялся, очень довольный собой.

– Даниэль знает, что она выжила?!

– Пока нет. Откуда бы? Но я ему сообщу…

– Как он будет тебе благодарен!

– На что мне его благодарность? Мне нужны твои исследования.

– Аличе, дай мне на тебя посмотреть! – Фьямма не сводила с Аличе взгляда. – Как ты похудела, как повзрослела… Стала так похожа на мать! А где твоя чудесная коса?

– Сгорела, – буркнула Аличе, отстраняясь от тетки.

– Бедняжка, чего ты натерпелась…

Тут Фьямма сообразила, что к чему, и воскликнула:

– Это она и есть?! Девушка, которая не горит?

– Ну да, – кивнул Вальтер. – Я оставлю Аличе у тебя. Попытайся за время моего отсутствия разобраться с ее странностями. Отдельно – исследуй ее кровь. Ну, и пригляди за ней. Как-никак это твой долг – ты ее ближайшая родственница…

* * *

При башне Фьяммы имелся небольшой задний дворик: грубые каменные стены окрестных домов, квадрат голубого неба над головой, несколько кустов мирта и пушистая пиния. Под сенью пинии стояла маленькая часовня с терракотовой статуэткой Святой Невесты, почти похороненная под сухими листьями и иглами, рядом – столик и каменная скамья. Фьямма к религии относилась как к поводу посмеяться над церковниками, а о догматах и вовсе никогда не думала. Но она любила это тихое и тенистое место, чтобы иногда посидеть тут с книгой в приятном одиночестве.

Она и сама не могла сказать, почему ей вздумалось привести сюда Аличе.

– Да-а, – протянула она, сцепив пальцы и бесцеремонно разглядывая племянницу, усадив ее напротив. – Вот это встреча! Признаюсь честно, я в последний раз вспоминала о тебе довольно давно, а не видела и того дольше… Ну, Даниэль позаботился, чтобы это происходило как можно реже… Он считал, что я плохо на тебя повлияю. Осторожный Даниэль, который до сих пор думает, что огонь можно спрятать под стеклянным колпаком! Представь, я и не знала, что он отправил тебя в Вишневую Лорету! Зачем он это сделал? Услать дочь из Каррены, лишив ее всякого шанса на хорошее образование, в деревенскую глушь, где ее научат разве что читать молитвы и прясть шерсть, вырастят из нее домашнюю клушу… Впрочем, он наверняка именно этого и добивался! Я права?

– Не знаю, – неохотно ответила Аличе, отводя глаза. – Это папино решение, и не нам его обсуждать.

Фьямма хмыкнула, покосившись на часовенку и белую фигурку со склоненной головой.

– Ах да, – клушу, воспитанную в лорете. То есть ханжу и лицемерку вдобавок?

Аличе исподлобья поглядела на тетку, о которой за всю жизнь не слышала ничего хорошего. Несмотря на близкое родство, они были едва знакомы – Даниэль в самом деле за этим проследил. Все, известное девушке о Фьямме, – она зла, коварна и жестока, водится со всяким отребьем и ведет блудную, распущенную жизнь… Однако она – знаменитый ученый, так иногда говорил отец. И вдобавок она – настоящая ведьма, – это тоже он порой сгоряча говаривал…

В прежние времена, угодив к ней в башню, Аличе, наверно, испугалась бы.

Но сейчас ей было все равно, и даже не любопытно, почему эта красивая, еще молодая женщина смотрит на нее с плохо скрытой враждебностью.

– Как ты стала похожа на мать! – продолжала Фьямма, разглядывая племянницу. – Именно такой я ее и запомнила…

– А я не помню маму.

– Неудивительно – Алисандра умерла, дав тебе жизнь. Она была не намного старше, чем ты сейчас… – Фьямма вздохнула, взгляд ее затуманился. – И осталась вечно юной. А теперь возродилась в тебе. Даниэль должен быть доволен… Ты знаешь, что он все еще любит ее?

Аличе промолчала. Ей казалось неловким и неправильным обсуждать отца. Особенно вот так.

– Любит, боготворит память о ней, – с горечью продолжала Фьямма. – В его памяти она стала безупречной. Практически Святой Невестой… И боюсь, я этому сильно поспособствовала!

– Почему? – удивилась Аличе.

– Я, ее сестра, особенно эффектно оттеняла Алисандру. Любая девушка покажется Святой Невестой рядом со мной! Я имею в виду, покажется святой Даниэлю. Он считает меня так же исчадием ада, как считал Алисандру бесплотной праведницей. И в обоих случаях он не прав.

– Почему? – опять спросила Аличе, против воли вовлекаясь в разговор.

Фьямма положила подбородок на переплетенные пальцы.

– Они и года вместе не прожили. А мы с ним работаем бок о бок уже лет пятнадцать. Но он не знал ее и не знает меня. И не хочет знать. Даниэль живет в своих грезах. А я помню Сандру, словно это было вчера. Мы любили друг друга всем сердцем. И были гораздо сильнее похожи, чем кое-кто мог бы подумать. В ней было ничуть не меньше огня… Который, кстати, я вижу и в тебе. Курицам из лореты, как бы о том ни мечтал Даниэль, не удалось его вытравить… Или… этот огонь разжег Вальтер?

Глаза Фьяммы недобро блеснули.

– Если так, то горе тебе! Вальтер умеет легко зажигать сердца, сам при этом оставаясь совершенно холодным!

Аличе промолчала. Неожиданно ей стало жаль тетку. Фьямма заметила это, и ее перекосило от гнева.

– Ах, прости, – с показной кротостью протянула она, – мне все время кажется, что я вижу рядом с собой мою сестру. И я говорю с тобой, как с ней, забывая, что ты – не она. Ты просто маленькая девочка, глупенькая, не знающая жизни, которая попала к Вальтеру в когтистые лапы. Думаешь, ты у него одна такая? Ты для него не девушка и даже не живое существо. Он принес тебя ко мне, чтобы я тебя исследовала, как редкий минерал или странного уродца. Я шутя предложила запихнуть тебя в атанор, так он и впрямь задумался…

– Ты его любишь? – перебила тетку Аличе.

– Вальтера?!

Фьямма на миг опешила, но тут же беззаботно расхохоталась.

– Ха-ха! Конечно, нет! Мы просто друзья.

– Он тебе не друг, – серьезно проговорила Аличе.

Фьямма нахмурилась.

– Может быть, – признала она после долгой паузы.

Они посмотрели друг на друга через стол.

– Я тебя тоже представляла совсем иначе, – произнесла Аличе.

– Да-а? – Фьямма прищурилась. – Ну-ка!

– Ты добрая.

– Я?!

Фьямма со смехом перегнулась через стол и расцеловала Аличе в обе щеки.

– Если бы я знала, какая у меня забавная племянница, постаралась бы общаться с тобой побольше! Пошли, покажу тебе лабораторию, мой маленький подопытный зверек…

Фьямма, напевая, направилась к лестнице. Аличе, следуя за ней, незаметно пожала плечами. Какие они странные, эти взрослые женщины. Что Фьямма, что Лигейя. Как можно любить Вальтера? Что в нем любить?

Ей вспомнилось, как в замке Черный Верх они «семейным кругом» посиживали вечерами у камина. Вальтер не обращал на нее никакого внимания и не трудился перед ней притворяться. Порой она видела, как он, задумавшись, сидел с застывшим лицом, глядя на пламя неподвижным змеиным взглядом. В эти мгновения его лицо казалось вырубленным из гранита. Вечное каменное бесчувствие. Когда Аличе видела его таким, по ее спине пробегали мурашки, потому что она понимала – это и есть его настоящее лицо. Шуточки, ласковые взгляды, обаятельная улыбка – всего лишь мишура. А вот эта каменная маска, застывшая среди холодных стен, и есть он. Даже когда он злится, это не по-настоящему. Наверно, когда он убивает, он бывает именно такой – бесконечно спокойный…

Глава 4

Башня северного колдуна

Обиталищем «графа Веттерштайна, его семейства и двора» в Молино была избрана башня на северной окраине города, на склоне большого, заросшего сосновым лесом холма. Герцог предложил Вальтеру поселиться в его собственном дворце, но тот вежливо отказался, сказав, что уже присмотрел себе суровое, лишенное комфорта жилище, которое напоминает ему о родных горах. Амедео насмешливо посочувствовал ему, – как же, в самом деле, северянину прожить без вида во все стороны до горизонта и без сквозняков, дующих во все щели! – но возражать не стал.

От слуг, предложенных герцогом, Вальтер тоже отказался: «У меня свои люди». Герцог и бровью не повел, хотя ему было прекрасно известно, что «двор» графа Веттерштайна состоял из одного человека. Если его можно было так назвать. Грег, к примеру, считал, что Вилли даже и этого-то имени не заслуживал. Когда он, поднимаясь в башню, первым делом встречал его подобострастную рожу, то всякий раз с трудом удерживался от оплеухи.

– Господа драконы! Ваше сиятельство!

Вилли, сияя, кинулся навстречу. Со времен Веттерштайна он стал заметно крепче и здоровее. Лишь безобразный шрам на лбу напоминал о том, что когда-то он был огненным «глазом» самого Мондрагона и в живых остался только чудом…

– А еще вчера я был «вашей милостью», – весело заметил Вальтер, скидывая плащ-симару Вилли на руки. – Эй, на край не наступи, недотепа!

– Недотепа криворукая! – закивал Вилли, скрючиваясь в поклоне. – Точно так и есть! А что до «светлости» – как прикажете, так и буду звать! Хоть вашим величеством, если вам угодно! – он обернулся к Грегу. – Позвольте плащик!

Грег скривился и молча прошел мимо. Не избавившись от деревенской неуклюжести, Вилли уже где-то нахватался омерзительных лакейских замашек. И зачем только Вальтер приволок его с собой из Винделики? Как легко было от него отделаться в горах! Выгнать пинком из замка, спалить на алтаре или попросту отнести повыше и скинуть вниз! Да и теперь, в сущности, еще не поздно…

Придя в себя после снятия печати «глаза», Вилли первым изъявил покорность Грегу: «Избавитель! Теперь я ваш до гроба!» Грег на это брезгливо ответил, что такого счастья ему не надо и что если Вилли от него не отстанет, то увидит этот гроб значительно раньше, чем ожидает. Вилли безропотно принял его волю, быстро разобрался в иерархии Черного клана и принялся изо всех сил гнуть спину перед Вальтером.

– Господин, а как же плащик?!

– Привязался, как репей! – прошипел Грег. – Вальтер, убери его от меня, не то прибью ненароком!

– Ты же сам уговорил меня не убивать его, – весело отозвался Вальтер. – Дивлюсь я на тебя, брат! Ульриха прикончил, а этого оставил, и при этом еще и «глаз» ему закрыл…

– Ну так давай его выгоним! – с надеждой предложил Грег. – Зачем он нам, этот дурень?

– Болтливый, липучий, бесполезный мужичонка, – подтвердил Вальтер. – Подрывает наш престиж в Молино одним своим видом. Если герцог, не приведи Змей, увидит, что нам прислуживает этакое чучело, что он о нас подумает? Но выгонять нельзя – он слишком много знает… Если мы его выкинем…

– Вот, кстати, балкон, – ответил Грег сварливо.

– Ну что, чучело? Отпустить тебя на свободу?

– Помилуйте! – взвыл Вилли, метко бросаясь Грегу в ноги и вцепляясь в них мертвой хваткой. – Не бросайте меня, я полезный! А шкодников тут нет, сами знаете!

Шкодниками – по обычаю венделов, чтоб не накликать, – Вилли звал кобольдов, что прислуживали драконам в Черном Замке. Но здесь, в человеческом городе, Вальтер призвать горных духов не сумел. Грег предположил, что все дело в незримом сопротивлении Змееборца, который, как известно, считал всех стихийных духов, – кобольдов, саламандр и прочих, – прислужниками Змея Бездны. Вальтер назвал это объяснение суеверным и антинаучным, но другого не придумал.

– Любой, абсолютно любой взятый с улицы бродяга справится с обязанностями слуги лучше, чем ты!

– Сами же давеча сказали, что шпионов в дом не пустите!

– Уж лучше шпион, чем ты…

Вальтер задумчиво посмотрел в сторону балкона.

– Да хватит уже над ним издеваться, – сердито пробурчал Грег, отрывая скулящего Вилли от своих сапог.

– Почему? Он так забавно унижается!

– Ваше великолепие! – Вилли совершил бросок от сапог Грега к сапогам Вальтера. – Не выкидывайте меня, и я еще долго буду вас забавлять!

– Или помиловать тебя на сей раз?

– Ваша светлость – сама доброта!!!

Глава клана наклонился и протянул Вилли руку для поцелуя.

– Просто поразительно, сколько ненависти в этом существе, – задумчиво проговорил он. – Такое ничтожество – и такая злобища на весь мир! Он помнит каждую мелкую обидку и за каждую готов сожрать живьем – конечно, если нет риска пострадать самому… «Если ты слаб – делай вид, что силен», так говорит военная наука. А я скажу иначе: если ты слаб, делай вид, что ты вообще ничего не стоишь. И выжидай… Никто не может быть сильным круглые сутки. Пресмыкайся, следи за врагом и жди подходящего мига…

Грег слушал речь брата, глядя на Вилли с возрастающим отвращением.

– Чему ты его учишь? – спросил он гневно. – Он же слушает и запоминает! Эй ты, бестолочь! Прекрати ползать на брюхе, ты служишь воинам! Не позорь своих хозяев, встань, подними голову!

– Ага, а вы ее откусите!

Вальтер от души расхохотался.

– Так вот почему он все время ползает задницей кверху – голову бережет!

– Ваше сиятельство – сама мудрость!

– Тьфу! – отвернулся Грег. – Отродясь не видывал такого существа! Глядя на него, начинаю презирать людей…

– Только начинаешь? – заметил Вальтер. – Ладно, существо, тащи ужин! И три прибора на стол! Надеюсь, не сам готовил?

– Нет, принес из таверны, как вы велели…

– Молодец. А ты, брат, садись сюда, рядом со мной. Посмотри, какой закат! Эх, хорошо мы тут устроились! Почти как дома! Каменные стены, вид на горы, ветерок… Только вечно всем недовольного Нагеля не хватает. И этой маленькой смертной в уголке у камина. Я к ней даже привык…

– Нагеля? – повторил Грег, не поддаваясь на провокацию. – Я видел его сегодня рядом с герцогом, но он сделал вид, что не узнал меня.

– И правильно сделал. С Нагелем – никаких отношений… А вместо девчонки у нас имеется ее отец. Кстати, он скоро должен прийти.

– Вот для кого третий прибор… Неравноценная замена, – мрачно проронил Грег. – Зачем он нам тут?

– Ну как же? Навестить старых друзей, почти родственников… Ведь крошка Аличе мне все равно что приемная дочь!

– Даниэль, кстати, все еще считает, что она мертва, – заметил Грег.

– И пусть себе считает. Думаешь, нам с ним, кроме дочери, больше и поговорить не о чем? Мы объехали три герцогства из пяти – столько всего повидали, а сколько не успели! Вот, к примеру, правобережье Альмы – пока я отдыхал в Веттерштайне, Даниэль проехался по нему и наверняка видел много любопытного… Ту же Санторию, пусть с другого берега… А вот и он!

На лестнице раздались тяжелые шаги. Вилли распахнул дверь.

– Этот, зараза, как его… Придворный алхимик к вашей милости! – торжественно объявил он.

– Уф, – выдохнул Даниэль, заходя в зал, – зачем вы забрались на такую вышину? Какая радость каждый день лазать в гору, а потом еще и по лестнице?

– А как же ваша башня в Каррене? – Вальтер встал ему навстречу. – Неужели нет по ней ностальгии?

– Ни малейшей!

– А вот у меня есть.

– Ага-ага. А еще ваша башня на отшибе, и к ней примыкает лес… Признайтесь, продолжаете ставить тут эксперименты?

– От вас ничего не скроешь, мэтр! – скромно потупился Вальтер. – Прошу к столу!

* * *

Принесенная из таверны снедь оказалась вполне приемлемой, задувающий с балкона сквозняк был умеренно холодным и не тушил свечи, так что в целом ужин удался. Даниэль с аппетитом ел, попутно рассказывая о своей жизни в Молино: как попал в тюрьму, как вышел оттуда и как теперь он счастлив работать у просвещенного государя на благо человечества.

– Я рад, что отныне вы тоже на службе у нашего Амедео! Но знаете, город полнится нелепыми слухами… Только и разговоров о каком-то великом маге с севера. Дескать, наконец-то у герцога появился свой придворный чародей, и теперь драконам придет конец!

– Если бы все было так просто, – вздохнул Вальтер, подливая бывшему коллеге местного вина. – Однако зерно истины в слухах есть. Я больше не занимаюсь наукой. Глубоко разочаровался в высокой алхимии, а прикладные исследования – это для подмастерьев. Спагирия – ну, оставим ее Фьямме…