Детство с нами навсегда

– Малыш абсолютно здоров, вы свободны, приходите через месяц.

– Но… Но, доктор… – шепчу я в недоумении. – А малыш – это кто? Мальчик или девочка?..

– Мальчик у вас, – бесцветным голосом объявляет доктор. – Пригласите следующую по очереди.

Я закрываю дверь в кабинет УЗИ и в старую жизнь. Мальчик! У нас будет мальчик!

Привет, декрет!

Декрет удивил меня свалившейся как снег на голову свободой. Раньше мой день был расписан по минутам, даже на личный телефонный звонок приходилось выкраивать время. А тут хочешь – весь день гуляй. Хочешь – отправляйся бродить по магазинам, умиляться малюсеньким вещичкам, покупать ползунки и пинеточки. Хочешь – встречайся с друзьями, которых из-за плотного графика работы и командировок видела только по праздникам. Хочешь – спи до полудня (но у меня это ни разу не получилось, т. к. с пяти утра сна не было ни в одном глазу). В общем, ни в чём себе не отказывай!

Как ни смешно прозвучит, я вспомнила и заново полюбила свой дом, в котором появлялась в основном набегами и успевала только переночевать. Сделала ремонт в детской, купила новую мебель, освободила пространство от старых и ненужных вещей. Дом и все мы, его жители, с нетерпением готовились принять нового члена семьи в свои объятия.

Время текло непривычно медленно. В отличие от стремительного беличьего колеса с мелькающими друг за другом неделями и месяцами, в котором я привыкла вращаться, в декрете был отчётливо ощутим каждый день с его рассветом и закатом, ароматом трав и цветов, радугой после дождя и чириканьем птиц. Уж не знаю, было ли это вызвано гормональной сентиментальностью или фокус внимания так удачно сместился, но мне это всё определённо нравилось.

И вот наступила дата последнего приёма врача перед родами. Живот мой был таких внушительных размеров, что сама доктор с порога округлила глаза: «У вас двойня?!» «Вроде вы говорили про одного», – слегка растерялась я. С недоверием она перепроверила карту и констатировала: «Да… Один…» Затем сверилась с календарём и вынесла вердикт: «В понедельник вам нужно рожать!» И, наткнувшись на мой вопросительный взгляд, популярно разъяснила: «Да-да, ребёнок у вас большой, тянуть с родами опасно. Если не родите до понедельника, прибегнем к кесареву сечению». В задумчивости я вышла из кабинета и побрела домой. Дело было в пятницу, а предпосылок к родам не ощущалось никаких. До дня икс оставалось два дня…

Встреча

В понедельник я проснулась в привычные пять утра и почувствовала что-то необычное. «Схватки!» – сверкнула первая мысль. Я позавтракала, побродила по дому, зачем-то включила телевизор, который никогда не смотрю. На экране бодрая корреспондентка вела репортаж из коровника, где только что родился телёнок, и поздравляла маму-корову с этим событием. «Чего только не увидишь», – подумала я и переключила кнопку. Вторым оказался канал о животных, и, по счастливой случайности, прямо в эту минуту свинка разродилась шестерыми розовыми поросятами. Нужно ли говорить, что на третьем канале мама-кошка вылизывала новорождённых котят, а репортёр рапортовал о её самочувствии. Такая концентрация рожениц и их детей привела меня в замешательство, и я выключила телевизор.

Тем временем схватки усиливались, и около двух часов дня я позвонила в скорую. Через несколько минут приехал врач, и на машине с мигалками мы помчались в выбранный мной заранее роддом. Меня передали с рук на руки бригаде акушеров, сделали УЗИ, переодели в одноразовую ночнушку и проводили в отдельный белоснежный родблок. Все врачи и медсёстры были со мной так милы и учтивы, словно я прибыла не в больницу, а в пятизвёздочный отель.

«Да, роды по контракту – это класс!» – думала я, расплываясь в блаженной улыбке, насколько позволяли участившиеся схватки. Поначалу они не доставляли особого дискомфорта, но чем дальше, тем более становились болезненными. Меня уложили на кровать, привязав к животу датчик измерения пульса ребёнка, но очень скоро я поняла, что находиться в положении лёжа – та ещё мука, попросила открепить от аппаратуры и дать мне возможность ходить. Медсестра вняла моей просьбе и, вставив в руку катетер (на всякий непредвиденный случай), позволила распоряжаться своим телом как угодно. С пяти вечера и вплоть до девяти в гордом одиночестве я ходила взад-вперёд по своему родблоку. Это позволяло хоть как-то заглушить нарастающую боль, отвлечься. За это время я досконально изучила каждую плиточку кафеля под ногами и на стенах, каждый проводок сложной аппаратуры, расположенной по периметру родблока, успела проследить за наступлением сумерек за окном и прослушать весь процесс появления на свет малыша в соседнем родблоке. Роды там были совместные (присутствовал отец), и гамма эмоций роженицы впечатляла яркостью и контрастами: от «Ааа! Ненавижу тебя! Как больно! Сейчас сдохну!» до «Ой, любимый, посмотри, да у него же твой носик! Я счастлива! Я тебя люблю!».