Бородино (сборник)

Михаил Лермонтов

Бородино (сборник)

© ООО «Издательство АСТ», 2016

* * *

Стихотворения

1828

Поэт

Когда Рафаэль вдохновенныйПречистой девы лик священныйЖивою кистью окончал,Своим искусством восхищенныйОн пред картиною упал!Но скоро сей порыв чудесныйСлабел в груди его младой,И утомленный и немойОн забывал огонь небесный.Таков поэт: чуть мысль блеснет,Как он пером своим прольетВсю душу; звуком громкой лирыЧарует свет, и в тишинеПоет, забывшись в райском сне,Вас, вас! души его кумиры!И вдруг хладеет жар ланит,Его сердечные волненьяВсё тише, и призра́к бежит!Но долго, долго ум хранитПервоначальны впечатленья.

1829

К гению

Когда во тьме ночей мой, не смыкаясь, взорБез цели бродит вкруг, прошедших дней укорКогда зовет меня, невольно, к вспоминанью:Какому тяжкому я предаюсь мечтанью!..О сколько вдруг толпой теснится в грудь моюИ теней, и любви свидетелей!.. Люблю!Твержу забывшись им. Но, полный весь тоскоюНеверной девы лик мелькает предо мною…Так, счастье ведал я, и сладкий миг исчез,Как гаснет блеск звезды падучей средь небес!Но я тебя молю, мой неизменный Гений:Дай раз еще любить! дай жаром вдохновенийСогреться миг один, последний, и тогдаПускай остынет пыл сердечный навсегда.Но прежде там, где вы, души моей царицы,Промчится звук моей задумчивой цевницы!Молю тебя, молю, хранитель мой святой,Над яблоней мой тирс и с лирой золотойПовесь и начерти: здесь жили вдохновенья!Певец знавал любви живые упоенья……И я приду сюда, и не узнаю вас,О струны звонкие!..…………………….………………………………………………………………………………Но ты забыла, друг! когда порой ночнойМы на балконе там сидели. Как немой,Смотрел я на тебя с обычною печалью.Не помнишь ты тот миг, как я, под длинной шальюСокрывши голову, на грудь твою склонял –И был ответом вздох, твою я руку жал –И был ответом взгляд и страстный и стыдливый!И месяц был один свидетель молчаливыйПоследних и невинных радостей моих!..Их пламень на груди моей давно затих!..Но, милая, зачем, как год прошел разлуки,Как я почти забыл и радости и муки,Желаешь ты опять привлечь меня к себе?..Забудь любовь мою! покорна будь судьбе!Кляни мой взор, кляни моих восторгов сладость!..Забудь!.. пускай другой твою украсит младость!..Ты ж, чистый житель тех неизмеримых стран,Где стелется эфир, как вечный океан,И совесть чистая с беспечностью драгою,Хранители души, останьтесь ввек со мною!И будет мне луны любезен томный свет,Как смутный памятник прошедших, милых лет!..

Письмо

Свеча горит! дрожащею рукоюЯ окончал заветные черты,Болезнь и парка мчались надо мною,И много в грудь теснилося – и тыНапрасно чашу мне несла здоровья,(Так чудилось) с веселием в глазах,Напрасно стала здесь у изголовья,И поцелуй любви горел в устах.Прости навек! – Но вот одно желанье:Приди ко мне, приди в последний раз,Чтоб усладить предсмертное страданье,Чтоб потушить огонь сомкнутых глаз,Чтоб сжать мою хладеющую руку…Далеко ты! не слышишь голос мой!Не при тебе узнаю смерти муку!Не при тебе оставлю мир земной!Когда ж письмо в очах твоих печальныхОткроется… прочтешь его… тогда,Быть может, я, при песнях погребальных,Сойду в мой дом подземный навсегда!..Но ты не плачь: мы ближе друг от друга,Мой дух всегда готов к тебе летатьИли в часы беспечного досугаСокрыты прелести твои лобзать…Настанет ночь; приедешь из собраньяИ к ложу тайному придешь одна;Посмотришь в зеркало, и жар дыханьяПочувствуешь, и не увидишь сна,И пыхнет огнь на девственны ланиты,К груди младой прильнет безвестный дух,И над главой мелькнет призрак забытый,И звук влетит в твой удивленный слух.Узнай в тот миг, что это я из гробаНа мрачное свиданье прилетел:Так, душная земли немой утробаНе всех теней презрительный удел!..Когда ж в санях, в блистательном катанье,Проедешь ты на паре вороных;И за тобой в любви живом страданьеСтоит гусар безмолвен, мрачен, тих;И по груди обоих вас промчитсяНевольный хлад, и сердце закипит,И ты вздохнешь, гусара взор затмится,Он черный ус рукою закрутит;Услышишь звук военного металла,Увидишь бледный цвет его чела:То тень моя безумная предсталаИ мертвый взор на путь ваш навела!..Ах! много, много я сказать желаю;Но медленно слабеет жизни дух.Я чувствую, что к смерти подступаю,И – падает перо из слабых рук…Прости!.. Я бегал за лучами славы,Несчастливо, но пламенно любил,Всё изменило мне, везде отравы,Лишь лиры звук мне неизменен был!..

Наполеон

      Где бьет волна о брег высокойГде дикий памятник небрежно положен,      В сырой земле и в яме неглубокой –      Там спит герой, друзья! –Наполеон!..      Вещают так и камень одинокой,И дуб возвышанный, и волн прибрежный стон!..Но вот полночь свинцовый свой покров   По сводам неба распустила,   И влагу дремлющих валовС могилой тихою Диана осребрила.   Над ней сюда пришел мечтать   Певец возвышенный, но юный;Воспоминания стараясь пробуждать,   Он арфу взял, запел, ударил в струны…   «Не ты ли, островок уединенный,      Свидетелем был чистых днейГероя дивного? не здесь ли звук мечей   Гремел, носился глас его священный?   Нет! рок хотел отсюда удалитьИ честолюбие, и кровь, и гул военный;      А твой удел благословенный:Принять изгнанника и прах его хранить!   Зачем он так за славою гонялся?      Для чести счастье презирал?   С невинными народами сражался?И скипетром стальным короны разбивал?   Зачем шутил граждан спокойных кровью,Презрел и дружбой и любовьюИ пред Творцом не трепетал?..Ему, погибельно войною принужденный,      Почти весь свет кричал: ура!      При визге бурного ядраУже он был готов – но… воин дерзновенный!..   Творец смешал неколебимый ум,   Ты побежден московскими стенами…   Бежал!.. и скрыл за дальними морямиСледы печальные твоих высоких дум.………………………………….      Огнем снедаем угрызений,      Ты здесь безвременно погас:   Покоен ты; и в тихий утра час,   Как над тобой порхнет зефир весенний,   Безвестный гость, дубравный соловей,   Порою издает томительные звуки,      В них слышны: слава прежних дней,      И голос нег, и голос муки!..   Когда уже едва свет дневный отражен      Кристальною играющей волною      И гаснет день: усталою стопою      Идет рыбак брегов на тихий склон,      Несведущий, безмолвно попирает,         Таща изорванную сеть,   Ту землю, где твой прах забытый истлевает,      Не перестав простую песню петь…»………………………………….Вдруг!.. ветерок… луна за тучи забежала…      Умолк певец. Струится в жилах хлад;         Он тайным ужасом объят…   И струны лопнули… и тень ему предстала:   «Умолкни, о певец! – спеши отсюда прочь,      С хвалой иль язвою упрека:      Мне всё равно; в могиле вечно ночь. –Там нет ни почестей, ни счастия, ни рока!         Пускай историю страстейИ дел моих хранят далекие потомки:Я презрю песнопенья громки; –Я выше и похвал, и славы, и людей!..»

Черкешенка

Я видел вас: холмы и нивы,Разнообразных гор кусты,Природы дикой красоты,Степей глухих народ счастливый,И нравы тихой простоты!Но там, где Терек протекает,Черкешенку я увидал, –Взор девы сердце приковал;И мысль невольно улетаетБродить средь милых, дальных скал…Так дух раскаяния, звукиПослышав райские, летитУзреть еще небесный вид;Так стон любви, страстей и мукиДо гроба в памяти звучит.

Ответ

Кто муки знал когда-нибудь,И чьи к любви закрылись вежды,Того от страха и надеждыВторично не забьется грудь.Он любит мрак уединенья,Он больше незнаком с слезой,Пред ним исчезли упоеньяМечты бесплодной и пустой.Он чувств лишен: так пень лесной,Постигнут молньей, догорает,Погас – и скрылся жизни сок,Он мертвых ветвей не питает, –На нем печать оставил рок.

Грузинская песня

Жила грузинка молодая,В гареме душном увядая;   Случилось раз:   Из черных глазАлмаз любви, печали сын,      Скатился;Ах! ею старый армянин      Гордился!..Вокруг нее кристалл, рубины;Но как не плакать от кручины   У старика?   Его рукаЛаскает деву всякий день:      И что же? –Скрываются красы как тень.      О Боже!..Он опасается измены.Его высоки, крепки стены;   Но всё любовь   Презрела. ВновьРумянец на щеках живой      Явился.И перл между ресниц порой      Не бился…Но армянин открыл коварность.Измену и неблагодарность   Как перенесть!   Досада, месть,Впервые вас он только сам      Изведал! –И труп преступницы волнам      Он предал.

Мой демон

Собранье зол его стихия.Носясь меж дымных облаков,Он любит бури роковые,И пену рек, и шум дубров.Меж листьев желтых, облетевшихСтоит его недвижный трон;На нем, средь ветров онемевших,Сидит уныл и мрачен он.Он недоверчивость вселяет,Он презрел чистую любовь,Он все моленья отвергает,Он равнодушно видит кровь,И звук высоких ощущенийОн давит голосом страстей,И муза кротких вдохновенийСтрашится неземных очей.

К другу

Взлелеянный на лоне вдохновенья,С деятельной и пылкою душой,Я не пленен небесной красотой;Но я ищу земного упоенья.Любовь пройдет, как тень пустого сна.Не буду я счастливым близ прекрасной;Но ты меня не спрашивай напрасно:Ты, друг, узнать не должен, кто она.Навек мы с ней разлучены судьбою,Я победить жестокость не умел.Но я ношу отказ и месть с собою,Но я в любви моей закоренел.Так вор седой заглохшия дубравыНе кается еще в своих грехах:Еще он путников, соседей страх,И мил ему товарищ, нож кровавый!..Стремится медленно толпа людей,До гроба самого от самой колыбели,Игралищем и рока и страстей,К одной, святой, неизъяснимой цели.И я к высокому в порыве дум живых,И я душой летел во дни былые;Но мне милей страдания земные:Я к ним привык и не оставлю их…

Элегия

   О! Если б дни мои теклиНа лоне сладостном покоя и забвенья,   Свободно от сует землиИ далеко от светского волненья,Когда бы, усмиря мое воображенье,Мной игры младости любимы быть могли,   Тогда б я был с весельем неразлучен,   Тогда б я, верно, не искалНи наслаждения, ни славы, ни похвал.   Но для меня весь мир и пуст и скучен,Любовь невинная не льстит душе моей:   Ищу измен и новых чувствований,Которые живят хоть колкостью своейМне кровь, угасшую от грусти, от страданий,   От преждевременных страстей!..

Монолог

Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете.К чему глубокие познанья, жажда славы,Талант и пылкая любовь свободы,Когда мы их употребить не можем?Мы, дети севера, как здешние растенья,Цветем недолго, быстро увядаем…Как солнце зимнее на сером небосклоне,Так пасмурна жизнь наша. Так недолгоЕе однообразное теченье…И душно кажется на родине,И сердцу тяжко, и душа тоскует…Не зная ни любви, ни дружбы сладкой,Средь бурь пустых томится юность наша,И быстро злобы яд ее мрачит,И нам горька остылой жизни чаша;И уж ничто души не веселит.

Молитва

Не обвиняй меня, всесильный,И не карай меня, молю,За то, что мрак земли могильныйС ее страстями я люблю;За то, что редко в душу входитЖивых речей твоих струя,За то, что в заблужденье бродитМой ум далеко от тебя;За то, что лава вдохновеньяКлокочет на груди моей;За то, что дикие волненьяМрачат стекло моих очей;За то, что мир земной мне тесен,К тебе ж проникнуть я боюсь,И часто звуком грешных песенЯ, Боже, не тебе молюсь.Но угаси сей чудный пламень,Всесожигающий костер,Преобрати мне сердце в камень,Останови голодный взор;От страшной жажды песнопеньяПускай, Творец, освобожусь,Тогда на тесный путь спасеньяК тебе я снова обращусь.

1830

«Один среди людского шума…»

Один среди людского шумаВозрос под сенью чуждой я.И гордо творческая думаНа сердце зрела у меня.И вот прошли мои мученья,Нашлися пылкие друзья,Но я, лишенный вдохновенья,Скучал судьбою бытия.И снова муки посетилиМою воскреснувшую грудь,Измены душу заразилиИ не давали отдохнуть.Я вспомнил прежние несчастья,Но не найду в душе моейНи честолюбья, ни участья,Ни слез, ни пламенных страстей.

Кавказ

Хотя я судьбой на заре моих дней,О южные горы, отторгнут от вас,Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:Как сладкую песню отчизны моей,   Люблю я Кавказ.В младенческих летах я мать потерял.Но мнилось, что в розовый вечера часТа степь повторяла мне памятный глас.За это люблю я вершины тех скал,   Люблю я Кавказ.Я счастлив был с вами, ущелия гор,Пять лет пронеслось: всё тоскую по вас.Там видел я пару божественных глаз;И сердце лепечет, воспомня тот взор:   Люблю я Кавказ!..

Н. Ф. И…вой

Любил с начала жизни яУгрюмое уединенье,Где укрывался весь в себя,Бояся, грусть не утая,Будить людское сожаленье;Счастливцы, мнил я, не поймутТого, что сам не разберу я,И черных дум не унесутНи радость дружеских минут,Ни страстный пламень поцелуя.Мои неясные мечтыЯ выразить хотел стихами,Чтобы, прочтя сии листы,Меня бы примирила тыС людьми и с буйными страстями;Но взор спокойный, чистый твойВ меня вперился изумленный.Ты покачала головой,Сказав, что болен разум мой,Желаньем вздорным ослепленный.Я, веруя твоим словам,Глубоко в сердце погрузился,Однако же нашел я там,Что ум мой не по пустякамК чему-то тайному стремился,К тому, чего даны в залогС толпою звезд ночные своды,К тому, что обещал нам БогИ что б уразуметь я могЧерез мышления и годы.Но пылкий, но суровый нравМеня грызет от колыбели…И в жизни зло лишь испытав,Умру я, сердцем не познавПечальных дум печальной цели.

К приятелю

Мой друг, не плачь перед разлукойИ преждевременною мукойМладое сердце не тревожь,Ты сам же после осмеешьТоску любови легковерной,Которая закралась в грудь.Что раз потеряно, то, верно,Вернется к нам когда-нибудь.Но невиновен рок бывает,Что чувство в нас неглубоко,Что наше сердце изменяетНадеждам прежним так легко;Что, получив опять предметы,Недавно взятые судьбой,Не узнаём мы их приметы,Не прельщены их красотой;И даже прежнему пристрастьюНе верим слабою душой,И даже то относим к счастью,Что нам казалося бедой.

Ночь. I

Я зрел во сне, что будто умер я;Душа, не слыша на себе оковТелесных, рассмотреть могла б яснееВесь мир – но было ей не до того;Боязненное чувство занималоЕе; я мчался без дорог; пред мноюНе серое, не голубое небо(И мнилося, не небо было то,А тусклое, бездушное пространство)Виднелось; и ничто вокруг меняРазличных теней кинуть не могло,Которые по нем мелькали;И два противных диких звуков,Два отголоска целыя природы,Боролися – и ни один из нихНе мог назваться побежденным. СтрахПрипомнить жизни гнусные деяньяИль о добре свершенном возгордитьсяМешал мне мыслить; и летел, летел яДалеко без желания и цели –И встретился мне светозарный ангел;И так, сверкнувши взором, мне сказал:«Сын праха – ты грешил – и наказаньеДолжно тебя постигнуть, как других;Спустись на землю – где твой трупЗарыт; ступай и там живи, и жди,Пока придет Спаситель – и молись…Молись – страдай… и выстрадай прощенье…»И снова я увидел край земной;Досадой вид его меня наполнил,И боль душевных ран, на краткий мигЛишь заглушенная боязнью, с новой силойОгнем отчаянья возобновилась;И (странно мне), когда увидел ту,Которую любил так сильно прежде,Я чувствовал один холодный трепетДосады горькой – и толпа друзейЛикующих меня не удержала,С презрением на кубки я взглянул,Где грех с вином кипел, – воспоминаньеВ меня впилось когтями, – я вздохнул,Так глубоко, как только может мертвый, –И полетел к своей могиле. Ах!Как беден тот, кто видит наконецСвое ничтожество и в чьих глазахВсё, для чего трудился долго он, –На воздух разлетелось…И я сошел в темницу, узкий гроб,Где гнил мой труп, – и там остался я;Здесь кость была уже видна – здесь мясоКусками синее висело – жилы тамЯ примечал с засохшею в них кровью…С отчаяньем сидел я и взирал,Как быстро насекомые роилисьИ поедали жадно свою пищу;Червяк то выползал из впадин глаз,То вновь скрывался в безобразный череп,И каждое его движеньеМеня терзало судорожной болью.Я должен был смотреть на гибель друга,Так долго жившего с моей душою,Последнего, единственного друга,Делившего ее земные муки, –И я помочь ему желал – но тщетно –Уничтоженья быстрые следыТекли по нем – и черви умножались;Они дрались за пищу остальнуюИ смрадную сырую кожу грызли,Остались кости – и они исчезли;В гробу был прах… и больше ничего…Одною полон мрачною заботой,Я припадал на бренные останки,Стараясь их дыханием согреть…О сколько б я тогда отдал земныхБлаженств, чтоб хоть одну – одну минутуПочувствовать в них теплоту. – Напрасно,Они остались хладны – хладны – как презренье!..Тогда я бросил дикие проклятьяНа моего отца и мать, на всех людей, –И мне блеснула мысль (творенье ада):Что если время совершит свой кругИ погрузится в вечность невозвратно,И ничего меня не успокоит,И не придут сюда простить меня?И я хотел изречь хулы на небо –Хотел сказать…Но голос замер мой – и я проснулся.

Ночь. II

Погаснул день! – и тьма ночная сводыНебесные как саваном покрыла.Кой-где во тьме вертелись и мелькалиСветящиеся точки,И между них земля вертелась наша;На ней, спокойствием объятой тихим,Уснуло всё – и я один лишь не спал.Один я не спал… страшным полусветом,Меж радостью и горестью срединой,Мое теснилось сердце – и желал яВеселие или печаль умножитьВоспоминаньем о убитой жизни:Последнее, однако, было легче!..Вот с запада Скелет неизмеримыйПо мрачным сводам начал подниматьсяИ звезды заслонил собою…И целые миры пред ним уничтожались,И всё трещало под его шагами, –Ничтожество за ними оставалось –И вот приблизился к земному шаруГигант всесильный – всё на ней уснуло,Ничто встревожиться не мыслило – единый,Единый смертный видел, что не дай богСозданию живому видеть…И вот он поднял костяные руки –И в каждой он держал по человеку,Дрожащему – и мне они знакомы были –И кинул взор на них я – и заплакал!И странный голос вдруг раздался:            «Малодушный!Сын праха и забвения, не ты ли,Изнемогая в муках нестерпимых,Ко мне взывал – я здесь: я смерть!..Мое владычество безбрежно!..Вот двое. – Ты их знаешь – ты любил их…Один из них погибнет. – ПозволяюОпределить неизбежимый жребий…И ты умрешь, и в вечности погибнешь –И их нигде, нигде вторично не увидишь –Знай, как исчезнет время, так и люди,Его рожденье – только Бог лишь вечен…Решись, несчастный!..»         Тут невольный трепетПо мне мгновенно начал разливаться,И зубы, крепко застучав, мешалиСловам жестоким вырваться из груди;И наконец, преодолев свой ужас,К скелету я воскликнул: «Оба! оба!..Я верю: нет свиданья – нет разлуки!..Они довольно жили, чтобы вечноПродлилося их наказанье.Ах! – и меня возьми, земного червя –И землю раздроби, гнездо разврата,Безумства и печали!..Всё, всё берет она у нас обманомИ не дарит нам ничего – кроме рожденья!..Проклятье этому подарку!..Мы без него тебя бы не знавали,Поэтому и тщетной, бедной жизни,Где нет надежд – и всюду опасенья.Да гибнут же друзья мои, да гибнут!..Лишь об одном я буду плакать:Зачем они не дети!..»И видел я, как руки костяныеМоих друзей сдавили – их не стало –Не стало даже призраков и теней…Туманом облачился образ смерти,И – так пошел на север. Долго, долго,Ломая руки и глотая слезы,Я на Творца роптал, страшась молиться!..

Наполеон

(Дума)

В неверный час, меж днем и темнотой,Когда туман синеет над водой,В час грешных дум, видений, тайн и дел,Которых луч узреть бы не хотел,А тьма укрыть, чья тень, чей образ там,На берегу, склонивши взор к волнам.Стоит вблизи нагбенного креста?Он не живой. Но также не мечта:Сей острый взгляд с возвышенным челомИ две руки, сложенные крестом.Пред ним лепечут волны и бегут,И вновь приходят, и о скалы бьют;Как легкие ветрилы, облакаНад морем носятся издалека.И вот глядит неведомая теньНа тот восток, где новый брезжит день;Там Франция! – там край ее роднойИ славы след, быть может скрытый мглой;Там, средь войны, ее неслися дни…О! для чего так кончились они!..Прости, о слава! обманувший друг.Опасный ты, но чудный, мощный звук;И скиптр… о вас забыл Наполеон;Хотя давно умерший, любит онСей малый остров, брошенный в морях,Где сгнил его и червем съеден прах,Где он страдал, покинут от друзей,Презрев судьбу с гордыней прежних дней,Где стаивал он на брегу морском,Как ныне грустен, руки сжав крестом.О! как в лице его еще видныСледы забот и внутренней войны,И быстрый взор, дивящий слабый ум,Хоть чужд страстей, всё полон прежних дум;Сей взор как трепет в сердце проникал,И тайные желанья узнавал,Он тот же всё; и той же шляпой он,Сопутницею жизни, осенен.Но – посмотри – уж день блеснул в струях…Призрака нет, всё пусто на скалах.Нередко внемлет житель сих бреговЧудесные рассказы рыбаков.Когда гроза бунтует и шумит,И блещет молния, и гром гремит,Мгновенный луч нередко озарялПечальну тень, стоящую меж скал.Один пловец, как ни был страх велик,Мог различить недвижный смуглый лик,Под шляпою, с нахмуренным челом,И две руки, сложенные крестом.

Стансы

Я не крушуся о былом,Оно меня не усладило.Мне нечего запомнить в нем,Чего б тоской не отравило!Как настоящее, оноСтрастями чудными облитоИ вьюгой зла занесено,Как снегом крест в степи забытый!Ответа на любовь моюНапрасно жаждал я душою.И если о любви пою –Она была моей мечтою.Я к одиночеству привык,Я б не умел ужиться с другом;Я б с ним препровожденный мигПочел потерянным досугом.Мне скучно в день, мне скучно в ночь.Надежды нету в утешенье;Она навек умчалась прочь,Как жизни каждое мгновенье. –На светлый запад удалюсь,Вид моря грусть мою рассеет.Ни с кем в отчизне не прощусь –Никто о мне не пожалеет!..Быть может, будет мне о комТогда вздохнуть, – и провиденьеЗаплатит мне спокойным днемЗа долгое мое мученье.

Отрывок

На жизнь надеяться страшась,Живу, как камень меж камней,Излить страдания скупясь:Пускай сгниют в груди моей.Рассказ моих сердечных мукНе возмутит ушей людских.Ужель при сшибке камней звукПроникнет в середину их?Хранится пламень неземнойСо дней младенчества во мне.Но велено ему судьбой,Как жил, погибнуть в тишине.Я твердо ждал его плодов,С собой беседовать любя.Утихнет звук сердечных слов:Один, один останусь я.Для тайных дум я пренебрегИ путь любви и славы путь,Всё, чем хоть мало в свете могИль отличиться, иль блеснуть;Беднейший средь существ земных,Останусь я в кругу людей,Навек лишась достоинств ихИ добродетели своей!Две жизни в нас до гроба есть,Есть грозный дух: он чужд уму;Любовь, надежда, скорбь и месть:Всё, всё подвержено ему.Он основал жилище там,Где можем память сохранять,И предвещает гибель нам,Когда уж поздно избегать.Терзать и мучить любит он;В его речах нередко ложь;Он точит жизнь, как скорпион.Ему поверил я – и что ж!Взгляните на мое чело,Всмотритесь в очи, в бледный цвет;Лицо мое вам не моглоСказать, что мне пятнадцать лет.И скоро старость приведетМеня к могиле – я взглянуНа жизнь – на весь ничтожный плод –И о прошедшем вспомяну:Придет сей верный друг могил,С своей холодной красотой:Об чем страдал, что я любил,Тогда лишь будет мне мечтой.Ужель единый гроб для всехУничтожением грозит?Как знать: тогда, быть может, смехПолмертвого воспламенит!Придет веселость, звук чужойПоныне в словаре моем,И я об юности златойНе погорюю пред концом.Теперь я вижу: пышный светНе для людей был сотворен.Мы сгибнем, наш сотрется след,Таков наш рок, таков закон;Наш дух вселенной вихрь умчитК безбрежным, мрачным сторонам.Наш прах лишь землю умягчитДругим, чистейшим существам.Не будут проклинать они;Меж них ни злата, ни честейНе будет. – Станут течь их дни,Невинные, как дни детей;Меж них ни дружбу, ни любовьПриличья цепи не сожмут,И братьев праведную кровьОни со смехом не прольют!..К ним станут (как всегда могли)Слетаться ангелы. – А мыУвидим этот рай земли,Окованы над бездной тьмы.Укоры зависти, тоскаИ вечность с целию одной:Вот казнь за целые векаЗлодейств, кипевших под луной.

Ночь. III

Темно. Всё спит. Лишь только жук ночной,Жужжа, в долине пролетит порой;Из-под травы блистает червячок,От наших дум, от наших бурь далек.Высоких лип стал пасмурней навес,Когда луна взошла среди небес…Нет, в первый раз прелестна так она!Он здесь. Стоит. Как мрамор, у окна.Тень от него чернеет по стене.Недвижный взор поднят, но не к луне;Он полон всем, чем только яд страстейУжасен был и мил сердцам людей.Свеча горит, забыта на столе,И блеск ее с лучом луны в стеклеМешается, играет, как любвиОгонь живой с презрением в крови!Кто ж он? кто ж он, сей нарушитель сна?Чем эта грудь мятежная полна?О, если б вы умели угадатьВ его очах, что хочет он скрывать!О, если б мог единый бедный другХотя смягчить души его недуг!

Элегия

      Дробись, дробись, волна ночная,И пеной орошай брега в туманной мгле.   Я здесь, стою близ моря на скале;      Стою, задумчивость питая.Один, покинув свет, и чуждый для людей,И никому тоски поверить не желая.   Вблизи меня палатки рыбарей;   Меж них блестит огонь гостеприимный;Семья беспечная сидит вкруг огонька      И, внемля повесть старика,      Себе готовит ужин дымный!   Но я далек от счастья их душой,   Я помню блеск обманчивой столицы,Веселий пагубных невозвратимый рой.      И что ж? – слеза бежит с ресницы,И сожаление мою тревожит грудь,Года погибшие являются всечасно;   И этот взор, задумчивый и ясный –      Твержу, твержу душе: забудь.Он всё передо мной: я всё твержу напрасно!..   О, если б я в сем месте был рожден,   Где не живет среди людей коварность:Как много бы я был судьбою одолжен –   Теперь у ней нет прав на благодарность!   Как жалок тот, чья младость принеслаМорщину лишнюю для старого чела   И, отобрав все милые желанья,Одно печальное раскаянье дала;Кто чувствовал, как я, – чтоб чувствовать страданья,Кто рано свет узнал – и с страшной пустотой,Как я, оставил брег земли своей родной      Для добровольного изгнанья!