Волшебный конь: арабские сказки

С этими словами принц хотел было броситься на колени перед отцом, но тот удержал его и, ещё раз обняв, сказал:

– Полно, сын мой. Я не имею ничего против твоего брака с принцессой и готов сам отправиться за ней и сегодня же отпраздновать вашу свадьбу.

Вслед за этим шах отдал приказ, чтобы всё было готово для предстоящего торжества, и распорядился освободить индийского мудреца, томившегося в заключении. Он велел также вернуть чудесного коня, который чуть не стал причиной несчастья с принцем. Шах больше не хотел покупать его.

Весь город ликовал по поводу свадьбы принца. Жители поспешили украсить свои дома, одеться в праздничные костюмы и предвкушали удовольствие от праздника. Один только индиец не принимал участия во всеобщей радости. Как ни рад он был своему освобождению, мысль об испытанной неудаче не давала ему покоя. Он был зол на принца Фируси, помешавшего его планам и отговорившего шаха выдать за него дочь.

«Погоди, голубчик, – думал он, прислушиваясь к разговорам о возвращении принца и о готовящейся свадьбе, – уж отплачу я тебе за все свои обиды».

Он знал, что его конь остался в загородном дворце и там же находится бенгальская принцесса. В голове его созрел коварный план.

Не теряя времени, он отправился за город и велел доложить о себе принцессе как о после принца Фируси, присланном, чтобы отвезти её к жениху. Принцесса в первую минуту удивилась, что принц не приехал за ней сам, как обещал. Но индиец в доказательство сказал, что повезёт её на волшебном коне, с механизмом которого принц сам познакомил его. Тогда она перестала колебаться и решила последовать за лжепослом. Индиец усадил её на коня, сам сел позади, и в следующую минуту они уже летели по воздуху.

В это же время персидский шах в сопровождении свиты выходил из дворца, направляясь за принцессой. Принц Фируси спешил вперёд, чтобы предупредить её. Каково же было их изумление и скорбь, когда они увидели похитителя, пронесшегося над ними с дерзкой насмешкой. Шах разгневался и обещал щедро наградить того, кто поймает злодея. Но кто мог поспорить в скорости с волшебным конём? Принц был безутешен. Он называл себя самого виновником несчастья и упрекал себя за то, что оставил принцессу одну.

Между тем и принцесса была на грани отчаяния. Она сразу же поняла свою ошибку и со слезами умоляла индийца отпустить её. Но тот и слышать об этом не хотел и утешал её тем, что отвезёт к себе на родину и женится на ней. От таких утешений бедная принцесса страдала ещё больше.

Так летели они несколько часов. Приближался вечер, и оба проголодались. В это время внизу показался большой лес, стоящий поблизости от столицы Кашмирского царства. Индиец решил приземлиться тут и пообедать теми запасами, которые он прихватил с собой. В лесу протекал прохладный ручеёк, из которого можно было напиться.

Как ни горько было на душе у принцессы, но голод был сильнее её. Она поневоле должна была принять угощение индийца. Но девушка твёрдо решила не отвечать на его ухаживания и, рискуя даже жизнью, освободиться от него.

Случай для этого скоро представился. В то время как они отдыхали у ручейка, мимо проезжал отряд всадников. Это был сам кашмирский султан со свитой, возвращавшийся с охоты. При виде людей принцесса начала кричать и звать на помощь. Прежде чем индиец заставил её замолчать, сам султан подскакал к ним и спросил, кто они и в чём дело.

– Это моя жена, и мы с ней немного повздорили. Но это наше дело, и посторонним нечего вмешиваться, – грубо ответил индиец, не подозревавший, что говорит с султаном.

Но принцесса не дала ему закончить.

– О господин мой, – взмолилась она, – кто бы ты ни был, само небо послало тебя на помощь несчастной. Не верь этому человеку. Он вовсе не муж мне, а злой волшебник. Я – бенгальская принцесса, которую он похитил у жениха и не отпускает на волю.

Принцессе не стоило большого труда убедить султана в правдивости своих слов. Он был так возмущён преступлением индийца, что велел заковать его в цепи. Принцессу он увёз с собой, отвёл ей лучшие покои во дворце и окружил слугами.

Однако радость принцессы, ожидавшей, что султан скоро даст ей возможность вернуться к жениху, оказалась преждевременной. На другой же день он явился к ней и, в полной уверенности, что принцесса будет счастлива от его предложения, объявил ей, что завтра же намерен отпраздновать их свадьбу. Бедняжка была так поражена этим несчастным известием, что лишилась чувств и упала на пол.

Поднялся переполох. Султан и слуги стали приводить её в чувство. Через несколько минут принцесса открыла глаза. Но они недолго радовались. Из уст прекрасной принцессы полились такие речи, что султан в смятении отступил назад: несчастная, несомненно, сошла с ума.

На самом деле безумие принцессы было притворным. Очнувшись от обморока, она быстро сообразила, что если не выиграет времени, то должна будет навеки отказаться от своего жениха. Она тут же решила притвориться сумасшедшей. Это помогло – свадьбу пришлось отложить, но надолго ли?

Влюблённый султан был в отчаянии. Все придворные доктора были немедленно созваны к больной, но не смогли вылечить её. Принцесса продолжала говорить бессмысленные вещи, пела, плясала, хохотала, как настоящая безумная, а если кто-нибудь из врачей хотел подойти, чтобы пощупать пульс, она с яростью бросалась на него и готова была выцарапать ему глаза.

За придворными врачами были созваны все врачи столицы, потом врачи со всего государства, но состояние принцессы нисколько не улучшалось.

А что же делал в это время принц Фируси? Когда первые горестные чувства улеглись, он стал рассуждать спокойно и решил сделать всё возможное, чтобы выручить принцессу. Он догадывался, что похититель увезёт её в свою страну – значит, там и следует искать. В ту же ночь тайком, чтоб никто не мог помешать ему, он, переодевшись дервишем, вышел из дворца и отправился на поиски.

Долго странствовал он по белу свету, переходя из города в город, из провинции в провинцию, и везде расспрашивал о принцессе. Случайно в одной гостинице он услышал разговор двух проезжих. Говорили о невесте кашмирского султана, принцессе бенгальской, которая перед самой свадьбой внезапно сошла с ума и которую никто не может излечить. Разговор этот заинтересовал принца: он знал, что у бенгальского султана была всего одна дочь. Не раздумывая, он направился прямо в столицу Кашмира.

Там он узнал про больную принцессу такие подробности, которые окончательно рассеяли его сомнения. Он переоделся врачом, приклеил себе длинную бороду и велел доложить о себе султану.

– Государь, – сказал он, низко поклонившись, – тебе может показаться слишком смелым, что я берусь излечить принцессу после того, как усилия лучших врачей в государстве оказались тщетными. Но я приехал из далёкой страны и знаю средства, которые другим неизвестны. Надеюсь, что с их помощью мне удастся вернуть рассудок принцессе.

– Я озолочу тебя, чужеземец! – обрадовался султан. – Только вылечи мою невесту. Но знай, что она никого не подпускает к себе и вид чужого человека ухудшает её состояние. Поэтому я могу показать тебе больную только через окно.

И он повёл его к маленькому окошечку в стене комнаты принцессы. Мнимый врач заглянул туда. Его возлюбленная сидела на софе и со слезами на глазах напевала песенку о разлуке с женихом. Он понял, что болезнь её притворная, и решил, что надо делать.

– Государь, – сказал он, – чтобы вылечить принцессу, я должен видеть её ближе и говорить с ней с глазу на глаз. Я уверен, что мои лекарства подействуют и она отнесётся ко мне не так враждебно, как к другим врачам.

Султан, ничего не заподозрив, охотно допустил его к принцессе. Фируси вошёл. Принцесса, не узнав его переодетым, бросилась на него, как фурия, осыпая ругательствами. Но юноша спокойно приблизился к ней и тихонько шепнул:

– Не бойся, моя возлюбленная, это я, принц Фируси. Я пришёл освободить тебя.

Услышав знакомый голос и вглядевшись в лицо вошедшего, принцесса замерла. От радости она не могла произнести ни слова. Принц поспешил рассказать, каким образом он здесь оказался. Затем попросил описать ему всё, что случилось с ней, чтобы он мог освободить её.

Рассказ принцессы был недолог. Сообщив о своём спасении от индийца, она поведала ему о неожиданном и бесцеремонном сватовстве султана, который, не спросив даже её согласия, объявил ей о готовящейся свадьбе, и последовавшем за этим обмороке.

– Это-то и спасло меня, – прибавила она. – Султан думает, что от внезапной радости у меня помутился рассудок, и оставляет меня в покое. Но долго ли ещё мне удастся обманывать всех?

– Не беспокойся, это уж моё дело, – ответил Фируси, – я скоро избавлю тебя от этого притворства. Но скажи мне, куда девался волшебный конь?

– Не знаю, – пожала плечами принцесса, – наверное, султан велел куда-нибудь спрятать его, не зная о его волшебных свойствах.

– Постарайся исполнить в точности всё, что я скажу, и мы будем спасены.

Тут он объяснил ей свой план и посоветовал в следующий раз, когда явится султан, принять его более спокойно и приветливо, но при этом говорить как можно меньше.

Затем, вернувшись к султану, он сказал:

– Государь, теперь я могу уверенно поручиться за выздоровление принцессы. Не угодно ли тебе самому убедиться – она уже гораздо спокойнее.

Султан немедленно отправился к принцессе. С радостью он убедился, что та хоть и остается ещё нелюдимой, но всё же не страдает более прежними припадками. Он щедро наградил искусного врача и просил его поскорее закончить лечение.

– Охотно, мой повелитель, – отвечал лекарь. – Но позвольте узнать, при каких обстоятельствах заболела принцесса. Для врача эти подробности чрезвычайно важны.

Принц умышленно сказал это, чтобы вызвать султана на разговор о чудесном коне. И действительно, тот подробно рассказал ему о встрече в лесу и обо всём, что за этим последовало.

– А где же конь? – спросил принц.

– Я велел спрятать эту редкость в моей сокровищнице.

– О, это очень кстати! – отозвался лжеврач. – Теперь нетрудно будет излечить принцессу. Очевидно, на неё перешли чары от этой заколдованной лошади, и прежде всего надо избавиться от них. Я знаю такие травы, которые могут рассеять всякое волшебство. Если тебе, государь, интересно присутствовать при удивительном и редком зрелище, приходи завтра со всем двором на большую площадь. Пусть туда же явится принцесса и приведут коня. Даю голову на отсечение, завтра же принцесса будет здорова и телом и душой.

Конечно, султан с радостью согласился на это предложение. На другое утро чудесный конь стоял на главной площади. Скоро всему городу стало известно, что готовится какое-то необыкновенное зрелище. И стар и млад устремились на площадь. Дворцовая стража удерживала напор толпы вокруг коня.

Наконец показался султан, окружённый вельможами, а вслед за ним – принцесса бенгальская с многочисленными служанками. По распоряжению принца она приблизилась к коню, и слуги помогли ей сесть на него. Затем мнимый врач велел разложить вокруг коня несколько жаровен, на которые он поместил пахучие травы. Опустив глаза и скрестив руки на груди, он встал рядом и забормотал какие-то заклинания. Все присутствующие замерли. Из жаровен стал подниматься клубами густой душистый дым, окутавший и принцессу и коня словно вуалью. В ту же минуту принц молниеносно вскочил на коня. Не успел ещё дым рассеяться, как конь с обоими всадниками уже взлетел. При этом принц громко крикнул:

– Султан кашмирский, если ты ещё раз захочешь жениться на принцессе, прибегнувшей к твоему покровительству, не забудь сначала получить её согласие.

Всё-таки принц Фируси нашёл и освободил свою невесту. В тот же день он вернулся с ней в столицу Персии, прямо во дворец отца. Шах, не откладывая дела, отпраздновал их свадьбу. Торжество удалось на славу, хотя времени на приготовления было мало: весь народ веселился и пировал наравне с придворными.

После празднеств шах первым делом отправил послов к бенгальскому султану сообщить о состоявшейся свадьбе и просить прощения. Султан был польщён таким браком дочери и послал ей своё благословение и богатые подарки. А принц Фируси и прекрасная принцесса прожили после этого в мире и согласии много лет, окружённые любовью всех своих подданных.

Две жизни султана Махмуда

Когда-то правил в Египте мудрый султан Махмуд. Судьба дала ему всё, в чём люди видят счастье: здоровье, молодость, могущество и славу; он жил в лучшем городе своей прекрасной страны и мог наслаждаться всей красотой земли и неба. Но иногда на него нападала странная, непонятная тоска, когда весь мир утрачивал для него свои краски. Он затворялся в своём дворце и проводил в одиночестве долгие мучительные часы; жизнь казалась ему бессмысленной, и он завидовал судьбе земледельца, весь день гнущего спину на пашне, участи кочевника, затерянного в жаркой пустыне.

Однажды в такую минуту, когда султан не мог ни есть, ни пить, ни заниматься делами и желал только умереть, в комнату, где он лежал в тоске, вошёл великий визирь и, преклонившись перед султаном, сказал:

– О повелитель, здесь, за дверями, ждёт позволения войти старый шейх, прибывший из далёкой страны Магриба. По-видимому, он и замечательный учёный, и многоопытный врач. Разреши впустить его; быть может, он сумеет рассеять твои мрачные мысли.

Султан кивнул головой, и визирь впустил к нему чужеземца.

Вошедший был скорее похож на тень человека, чем на живое существо. Казалось, будто ему несколько сот лет. Он походил на древнюю мумию, но на лице этой мумии под густо нависшими бровями ярко горели глаза.

Не воздавая обычных почестей царю, старец заговорил:

– Мир тебе, султан Махмуд! Я послан моими тремя братьями, отшельниками дальнего Востока, возвестить тебе милость всевышнего.

Он медленно подошёл к султану, взял его за руку, подвёл к одному из четырёх окон залы, обращённых на все стороны света, и сказал:

– Открой окно!

Султан повиновался как ребёнок.

– Смотри! – прибавил старик.

Махмуд взглянул в окно и увидел множество всадников, мчавшихся с обнажёнными мечами вниз от крепости горы Макаттам. Подскакав ко дворцу, они с дикими криками стали взбираться на стены. И понял султан, что войско изменило ему и хочет его гибели. Весь бледный, он воскликнул:

– Такова судьба! Час мой пробил!

Тогда шейх закрыл окно и сразу же распахнул его вновь. Всё войско исчезло. Одна крепость мирно возвышалась вдали.

Не давая Махмуду прийти в себя, старец подвёл его ко второму окну, выходившему на город, и сказал:

– Открой и смотри!

Султан поднял глаза и в ужасе отступил от окна. Минареты и купола всех четырёхсот мечетей города, крыши домов, возвышавшиеся тесными рядами одна над другой, уходя к далёкому горизонту, – всё это превратилось в громадный пылающий костёр, над которым взвивались кверху чёрные вихри дыма, застилавшие солнце. Резкий ветер нёс и кидал пламя и пепел до самого дворца; только зелёная полоса дворцовых садов отделяла здание от огненного моря.

Видя гибель своего чудного города, султан глубоко опечалился.

– Это судьба! – воскликнул он, безнадёжно опустив руки. – Завтра на месте прекраснейшей страны будет безымянная пустыня. Такова воля Аллаха! – И слёзы выступили на его глазах.

Шейх закрыл окно и тотчас же снова открыл его. Картина пожара исчезла. Каир покоился в своём нетронутом блеске, среди садов и пальм, и четыреста муэдзинов с высоты минаретов возвещали верующим час молитвы.

А старец подвёл Махмуда к третьему окну, обращённому на реку, и велел открыть и смотреть.

И султан увидел, что Нил вышел из берегов и волны, затопив город и поднимаясь всё выше, яростно бились уже у стен дворца. Набежал новый вал и, сломив последние преграды, ворвался в нижний этаж. И дворец пошатнулся и уже готов был рухнуть, когда шейх затворил окно и снова открыл его. И вот величественная река по-прежнему спокойно текла в своих берегах, покрытых зеленью и цветами.

Не успевший опомниться султан уже был подведён к последнему окну и, повинуясь приказанию, распахнул его.

Из этого окна открывался вид на огромную зелёную равнину, начинавшуюся от городских ворот и пропадавшую вдали. Богатая сочной травой и ручьями, это была одна из тех счастливых долин, которые воспеваются поэтами, где розы, нарциссы и жасмины чередуются с апельсиновыми рощами, где живут горлинки и поют соловьи.

А сейчас вместо лугов с цветами и рощ Махмуд увидел перед собой страшную пустыню, выжженную беспощадным солнцем, каменистую, поросшую чахлым камышом и колючками, приют гиен, шакалов и змей.

И это ужасное видение исчезло, подобно предыдущим, когда рука таинственного старца закрыла и вновь открыла окно. Равнина опять во всей красоте своей смотрела в небо бесчисленными очами цветов.

Султан Махмуд не понимал, спит он, или видит всё это наяву, или находится во власти какого-нибудь колдовства. И шейх опять взял его за руку и подвёл к бассейну с водой, устроенному в середине залы.

– Наклонись к воде и смотри, – сказал он ему. Как только султан нагнулся к воде, шейх неожиданным быстрым движением погрузил его голову в воду.

И Махмуд увидел себя у подножия горы на берегу моря. Он только что спасся с корабля, разбитого бурей, в царском платье и с короной на голове. Вблизи стояла кучка поселян-феллахов; они показывали на него друг другу, как на диво, и громко смеялись. Султан пришёл в страшную ярость и воскликнул:

– Проклятый колдун, ты – причина этого несчастья! Лишь бы мне удалось вернуться в моё царство, я расправлюсь с тобой за эту проделку! Что будет со мной в этой чужой стране? – И, подойдя к феллахам, он важно заявил: – Я – султан Махмуд! Убирайтесь прочь!

Но они глядели на него и заливались неудержимым смехом. Начальник феллахов снял с него корону, сорвал с плеч царское платье и бросил в море со словами:

– К чему железо и всё это? Здесь и без того слишком жарко. Вот тебе, несчастный, одежда, какую носим мы.

Он велел султану раздеться и кинул ему лоскут грубой синей ткани, старые жёлтые туфли из кожи гиппопотама и худую серую войлочную шляпу.

– Пойдём, бедняк, работать вместе с нами, – прибавил он, – если не хочешь умереть с голоду здесь, где все работают.

– Я не умею работать, – пролепетал Махмуд.

– Тогда ты будешь у нас носильщиком вместо осла, – сказал феллах.

Они уже кончили свой рабочий день и с удовольствием нагрузили ему на спину свои инструменты. И Махмуд, согнувшись под тяжестью заступов, кирок и грабель, еле двигаясь, побрёл за феллахами в деревню; там дети бежали за ним толпой и дразнили его. На ночь его заперли в пустой хлев, кинув ему кусок заплесневелого хлеба и луковицу. Утром он, к своему ужасу, увидел, что превратился в осла, в настоящего осла с хвостом, копытами и длинными ушами. Ему привязали на шею верёвку и повели в поле на пашню. Но он упорно отказывался тянуть соху; тогда его отдали деревенскому мельнику. Тот живо справился с ним, завязав ему глаза и заставив работать на мельнице. Целых пять лет султан в обличье осла под градом палочных ударов и страшных ругательств вращал жёрнов, только чтобы съесть свою корзинку бобов и выпить ведро воды.

И вот мельница вдруг исчезла, и Махмуд опять увидел себя в человеческом образе, идущим по базару какого-то города, не зная, где приютиться. Он уже устал ходить и поглядывал, где бы отдохнуть, когда его позвал в свою лавку один старый купец, угадав в нём чужестранца. Усадив его, он сказал:

– Ты молод, пришелец, и не пропадёшь в нашем городе; у нас очень ценятся здоровые молодые люди. Скажи, собираешься ли ты остаться здесь?

– Клянусь Аллахом, – отвечал султан, – даже очень собираюсь, если только найду себе для пищи что-нибудь получше бобов, которыми меня кормили целых пять лет.

– Что ты говоришь о бобах, несчастный, – возразил купец, – к твоим услугам будут самые вкусные и лакомые кушанья; только слушай, что я скажу, и следуй моим советам. Вон там, на углу, стоит городская баня; пойди туда и стань у двери. Каждую женщину, выходящую из бани, ты должен спросить, есть ли у неё муж. И первая, которая ответит, что она не замужем, станет твоей женой; таков обычай страны. Но берегись пропустить хоть одну выходящую женщину; не то ты будешь изгнан из нашего города.

Султан пошёл и стал возле бани. Вскоре отворилась дверь, и на пороге показалась прелестная девушка. Подойдя к ней, он спросил:

– Госпожа моя, ты замужем или нет?

– Замужем с прошлого года, – ответила она и пошла своей дорогой.

Вслед за ней вышла безобразная старуха. При виде её у Махмуда ёкнуло сердце, и он подумал: «Лучше умереть с голоду или опять превратиться в осла, чем жениться на этой старухе. Но делать нечего: купец не велел пропускать ни одной; придётся подойти и к ней». И он спросил скрепя сердце:

– Замужем ты или нет?

Старуха ответила, брызгая слюной:

– Да, я замужем, душа моя.

Он воскликнул:

– Очень рад, тётушка! – И подумал: «Слава Аллаху! Да будет он милостив к несчастному чужеземцу, который подоспел раньше меня».

Старуха прошла мимо, а в дверях показалась другая развалина – ещё старше и отвратительнее первой. Султан робко подошёл к ней со своим вопросом.

– Я девица, – ответила она поспешно.

В отчаянии Махмуд попятился назад, но ужасная старуха подходила к нему всё ближе и ближе.

И тут бедный султан сделал отчаянное усилие и вынул голову из бассейна.

Он находился посреди тронной залы своего дворца; около него по одну руку стоял великий визирь, а по другую – чужеземный старик шейх. А перед ним невольница держала на золотом подносе чашку шербета, которую он просил за минуту до прихода шейха.

Ге-ля! ге-ля! Значит, он по-прежнему султан! А всё печальное приключение длилось лишь столько мгновений, сколько нужно, чтобы опустить голову в бассейн и вынуть её! Вот так чудо! Он стал оглядывать и ощупывать себя, протирал глаза и никак не мог опомниться. Ге-ля! Да, нет сомнения, он – султан, сам султан Махмуд, а не тот несчастный, спасшийся с разбитого корабля, носильщик, осёл с мельницы и муж страшной старухи! Господи, как был он счастлив!

Только Махмуд хотел спросить у шейха, что означает всё происшедшее, как послышался глухой голос старца:

– Султан Махмуд, я пришёл к тебе, посланный моими тремя братьями, отшельниками крайнего Востока, чтобы возвестить тебе милость всевышнего!

И магрибский шейх исчез так внезапно, что никто не заметил, вышел он в двери или улетел в окно.

А султан Махмуд понял, что все несчастья, которые он пережил в видении, могли и в самом деле произойти в его жизни. И с тех пор, изгнав тоску из своего сердца, он жил счастливо сам и заботился о счастье других.

Сноски

1

Султан – в некоторых мусульманских странах титул царя, а также лицо, носящее этот титул.