Любовь спасет нас

Глава 6. Сергей. Вета

Приближалось время обеда, когда я вспомнил, что в соседнем кабинете трудится аудит. Очень хотелось узнать, что откопала Вета за это время. Тем более, "Муккон" уже звонил выяснить, готовы ли мы сотрудничать с ними. От мыслей о Вете что-то зажглось в груди. Сердце мое забилось так, что я даже сам его услышал. Я не знал, что такое аритмия, только слышал от матери, когда она жаловалась на сердечное нарушение. Но, видимо, и мне пора, начинать лечить сердце.

Вышел в приемную. Марина вопросительно взглянула на меня.

– Успокоительные есть? – спросил.

– Что? – округленными глазами спросила она в ответ. – У нас в аптечке приемной, ничего нет, кроме перекиси водорода, вы же знаете.

Знал, потому что на производстве пару раз царапины приобретал.

– Пошутил, – сказал я. – Марина, закажи мне обед в кабинет на две персоны. Чтобы минут через 20 был готов. А меня на 40 минут ни для кого нет.

– Будет сделано, шеф! – улыбнулась Марина, и стала набирать номер заводской столовой.

Поговорив с помощницей, я вернулся в рабочий ритм. Чтобы его снова не потерять, стремительно пошел в соседний кабинет, и вошел без стука. Не царское это дело – гендиректору о себе самому сообщать. А чем больше жесткости в общении с моим наваждением, быстрее растает оно, и я излечу свое сердце.

Открыв дверь, я увидел, как по команде на меня посмотрели 4 пары глаз.

– Здравствуйте! – услышал в ответ: здрасьте, здравствуйте, привет. Последним приветствие было моей сестренки Вики, расщедрилась для брата.

– Светлана Дмитриевна, пройдите ко мне в кабинет, – твердо сказал я, – коллег можете отпустить на обед. – Она смотрела на меня зелеными глазами из под очков так, как будто я ее пришел задушить. Хотелось бы, но только в объятиях, поэтому от греха подальше, развернулся и вышел.

Пока шел к себе, подумал. А может ее после аудита закадрить, переспать с ней и излечиться от нее. Так жить нельзя, забывая о работе. Ставить женщину во главу жизни, считай, что пройдет бездарно!

Дверь закрылась за Савельевым, у меня прорезался голос.

– Ну что, идем на обед, – прохрипела я. – Виктория, закройте, пожалуйста, кабинет на ключ. Встречаемся через час, – взяла рабочие записи, сумку, прихватила плащ. Столовая, нам показывала Марина, пока мы шли сюда утром, находилась в соседнем корпусе.

В приемной директора никого не было. Я остановилась, собираясь с мыслями и пытаясь затолкать чувства на задний план. "Савельев просто прекрасная картина, – запомни твердила я себе, – и будь пожестче с ним в разговоре. По делу, коротко и емко, а еще добавь, как можно было так запустить финансы на заводе? Поддеть его, чтобы разозлился. Психи-мужчины никому не нравятся, мне тем более, – улыбнулась я, радуясь, своему решению, и перехватив удобнее плащ в одной руке, подняла другую постучать в дверь директора, как она открылась.

Я ждал Ливанову и, чем больше проходило времени, чувствовал, что рабочий вопрос меня уже не так волнует, как ее появление в моем кабинете. Приход затягивался, решил встретить в приемной, открыл дверь и внезапно увидел девушку за порогом. На мгновение, глядя в ее глаза, опешил. По ее растерянному виду понял, что и для нее момент неожидан.

– Проходите, Светлана Дмитриевна, – посторонившись в дверях, сказал я.

Она прошла к столу для встреч, повесила плащ на спинку стула. Отодвинула другой.

– Можно? – спросила я Савельева. Мне надо было срочно сесть, я чувствовала, что не только речь заплетаться начинает у меня, но и ноги подрагивают, несмотря на медитации в приемной.

– Да, конечно, – проходя к своему столу, ответил он.

Я села. Вид моих записей, оказал на мою голову лечебное воздействие от харизмы Савельева, и я и не отрывая взгляда от своей тетради, начала толкать речь.

– Скажу сразу по существу, – с твердостью в голосе произнесла, – первое, завышены цены закупок для вашего предприятия поставщиками, второе – такая же ситуация в транспортных перевозках, завышены фрахты. Третье, по пяти счетам-фактурам за транспортные перевозки – липовые накладные. Водители их не совершали. Мы пробили организации, являющиеся экспедиторами вашего предприятия, они открыты недавно, одна в прошлом году – декабрь, вторая всего лишь 2 месяца назад. Сумма проходящая по ним составляет 343 500 рублей с НДС, – я говорила все это, не глядя на Савельева. – У меня здесь и другие суммы, которые в разнице цен между существующими в документах и предлагаемыми от ваших партнеров в настоящее время. Нам предоставили…– дальше не смогла продолжить, в дверь постучали.

Я подняла голову и увидела, как тяжело смотрит на меня Савельев и желваки ходят на его лице.

– Войдите, – громко произнес он.

В кабинет вошла женщина в возрасте 50 лет, неся в руках большую пластмассовую сумку, напоминающую переносной холодильник. Она поздоровалась с директором, прошла к столику стоящему перед диванчиком, и стала, молча, расставлять из сумки посуду. В воздухе разнесся запах еды. У меня невольно потекли слюнки. Я сглотнула и поймала взгляд Савельева. Мне, показалось, он улыбнулся. Нет, мне такой нежный Савельев не нужен. Я с трудом дождалась, когда женщина закончит сервировать стол, и как только она открыла дверь выйти, продолжила:

– Мы можем вам предоставить письма-предложения фирм поставщиков на закупаемое вами сырье, перевозки....

– Стоп, – выставив ладонь вперед, мрачно произнес Савельев, – предоставляйте. Слушать больше не хочу. Я понял, что на моем заводе процветает воровство. Отчет по сегодня проделанной работе, сможете мне к 4 часам сформировать?

– Постараемся, – ответила я.

– А сейчас давайте пообедаем, я заказал на двоих, – кивнул он на столик, заставленный едой.

Я поднялась. Сидеть рядом с ним и кушать – я же всю еду мимо рта пронесу от волнения.

– Спасибо, но меня ждут в столовой, – соврала и продолжила лгать, – на меня уже взяли там блюда, – подхватила плащ, пока ошеломленный моим отказом, Савельев ничего не мог вымолвить, в пару секунд я оказалась в приемной. Собираясь быстро уйти, не рассчитала силы, и сильно стукнула дверью. Но извиняться не было ни времени, ни желания. Если его это взбесит, мне даже на руку.

Я даже не нашел, что ответить этой сумасбродной девчонке на ее отказ. А ведь я ее пожалел, заметив, что ей есть хочется. Теперь это вызвало во мне раздражение, а стук захлопнувшейся двери увеличил его в геометрической прогрессии с известием, что с предприятия, по сути, утекают миллионы.

Я поднялся, и только увидел, что Ливанова забыла свою тетрадь. Открыл ее, забив на этичность, что нельзя читать чужое. Очень интересно стало, как организована Вета. Но лучше не заглядывал бы. Ровным почерком, гелевой пастой, с организованностью у Ливановой был наивысший уровень, она выписала номера УПД, счет-фактур, актов с указанием дат, описания услуг, денег. Даже на вскидку, сумма вызвавших недоверие документов была до неприличия внушительная. Здесь были написаны и фирмы, с комментариями о них. Я внимательно читал все записи, страницу за страницу. Если вслух сказанное Ветой не так сильно я воспринял, ожидая отчет, то наглядное меня поразило.

Я обхватил голову руками, и, упершись взглядом в записи, почувствовал как к лицу прилил жар.

Закупками и перевозками занимается Настя. Счет-фактура куплено за X, приписано: продают за Y – указана сегодняшняя дата. Сумма меньшая на несколько сотен рублей за 1 тн. Это что, она сама себя обворовывает? Нет, вообще-то меня. Настя сидит на зарплате, но выглядит на миллион, и дом на миллионы тянет. А фирмы-новички, куда уходят деньги за ложный рейс, их должен был проверить юрист. Перед глазами у меня всплыл понедельник, совещание и реакция сотрудников на известие об аудите.

"Убью", – пронеслось в мыслях. Чувствуя, что я впадаю в бешенство, налил себе воды, но не успел глотнуть, как услышал стук в дверь.

– Да, – нервно откликнулся я.

– Тетрадь забыла, – проговорила я Савельеву, входя в кабинет и сразу проходя к столу встреч. Но увидела, что забытая вещь лежит перед ним на его столе. Сам он взлохмаченный, с налитыми кровью глазами, со злостью смотрел на меня. Что он такого увидел, что стал выглядеть, как чудовище. Перемена в нем была настолько разительна от того, кого я оставляла полчаса назад. Сердце мое упало в пятки, а когда он стал подниматься из-за стола, меня вовсе охватила нервная дрожь.

– Что-то не так? – выдохнула я.

– А что здесь может быть так? – прогремел он, трясся передо мной тетрадью. – Вы считаете такое можно спокойно воспринять?

– Что именно? – чуть не заикаясь, спросила я.

– Все, – прорычал он, – все, закупки, фирмы.

– Но ведь, ведь это по документам так выходит, – начала я оправдываться, что не сама напридумывала. Он же хотел выяснить, куда утекают деньги. Промелькнула фамилия финансового – Савельева, коммерческого – Савельев. Родственники. Он, что думает, я их оговариваю?

– Вот именно по документам! – воскликнул Савельев.

– И их предоставили мне ваши отделы, – мямлила я, – и по бухгалтерии в 1С все видно.

Хотела увидеть психа? Увидела? Рада? Ни капли. Я боялась, что он пришибет меня моей тетрадкой.

– И по документам все шито-крыто, – оставив меня, начал директор мерить кабинет широкими шагами, взмахивая тетрадью. – И сколько это продолжается? – посмотрел он на меня, обвиняющим взглядом.

Дошло. Он взбесился, что у него под носом проводили аферы. Что на меня кидаться? Следить надо за предприятием, сотрудниками. Не разводить сват-брат. И вообще, я тут причем??? Меня обуяла злость. Ко всему прочему…

– Нефига за девками таскаться, забывая о работе! – я не заметила, как последнее произнесла вслух.

Замерла. Боже, что я натворила? Подлетела к Савельеву, который ошеломленно смотрел на меня, выхватила тетрадь из его рук и выбежала из кабинета.

– Псих, – вырвалось у меня за порогом.

Марина, сидевшая за своим столом, удивленно с интересом посмотрела на меня. Я спрятав глаза, промчалась мимо нее.

– Псих, – услышал я за закрывающейся дверью.

Это что, в мой адрес она так отозвалась? Шмокодявка зеленоглазая! – подумал я, и весь злобный пыл улегся. Рассмеялся. Во, дает! – начал я хохотать. А правда, что беситься? Деньги стырены. Поздно пить боржоми, когда печень развалилась. Теперь надо воров за руку ловить.

Нажал на кнопку внутреннего переговорного устройства.

– Марина, на 16.15 ко мне – финансового директора, коммерческого и юриста.

Всех троих сразу для головомойки.

– Хорошо, Сергей Семенович.

Теперь надо бы перекусить, иначе, ноги протяну или на фоне голодухи в глубочайшее бешенство впаду от вида воров и аферистов перед глазами.

Я почти вбежала в выделенный нам кабинет. Под взглядами моих сотрудников и Виктории, быстрыми шагами прошла к своему столу и бросила тетрадь.

– Так я делаю отчет по информации, что сегодня собрали. Яна, ты за январь месяц по счетам, актам за транспортные услуги проверяешь накладные, обзваниваешь перевозчиков. Матвей, ты тоже самое за февраль. Работаем.

– Сергей Семенович, – без пятнадцати четыре поступил мне звонок по внутренней связи от Марины, – Ливанова с отчетом к Вам.

– Пусть проходит, – ответил я, и внутри меня реально запорхали бабочки. Я испытывал эйфорию от того, что увижу сейчас Вету. Серотонин и эндорфин мой организм начал выделять с бешеной скоростью, и я с удовольствием забросил просматриваемую документацию на тот момент.

– Сергей Семенович, – бодро обратилась Вета с порога, держа в вытянутых руках листы формата А4, – вот отчет аудита по транспортным перевозкам за март месяц. Анализ по закупкам. К шести вечера подготовлю за январь месяц.

– К шести вечера? – удивился я. Она, что собирается с охранниками остаться работать?

– Ну, извините, что раньше не могу, – с сарказмом произнесла она. – У меня всего лишь две руки и одна голова.

– Да, ладно, – иронично воскликнул я, и не имея сил сдержать смех от реплики Веты. – А по мне так у вас две головы – одна милашка, а другая трудоголик.

«Так невозможно работать, – возмутилась я про себя, глядя в смеющиеся глаза Савельева. Как я не пыталась из него сделать монстра, психа – на деле выходит красавчик с чувством юмора».

– К шести, так к шести, я подожду, – подмигнул он мне. – Да, как вы отсюда выбираться в Москву будете? – уже серьезно спросил он, поглядывая на часы и на меня.

– Фирма, нам предоставляет транспорт только в одну сторону, так как обратно, не знаем во сколько заканчивать работу будем, – ответила я.

– Я вас отвезу.

– Я не могу оставить сотрудников на волю судьбы.

– Так я же сказал, что отвезу вас, – повторил он, – имея ввиду, вас всех. То есть, вас с маленькой буквы, – разделяя слова, скривил он губы в усмешке.

Он пояснял это мне, как недалекой, с язвительным подтекстом и усмешкой. "Как дурочке, – выразилась я в свой адрес. – С чего вдруг я решила, что Савельев лично меня одну хотел везти? Если один раз пригласил в ресторан и поцеловал, мол, у него ко мне любовь? Стыд-то какой! Наивная, – разозлилась я, чувствуя, как краснеет лицо. – Получила? Поставил на место, как девицу, вешающуюся ему на шею".

– Спасибо, – стараясь, не выдать раздираемую меня злость, проговорила. – Буду премного благодарна, – отказаться не могла, не жить же нам на заводе, и направилась на выход, порядком взбешенная, но не Савельевым, а собой.

Идя по коридору, я почувствовала, что мои зубы скоро могут начать крошиться. Настолько сильно я сжала их от сдиравшего меня раздражения. Если я что-то и нафантазировала себе по поводу, что Савельев-красавчик и умница мной интересуется, как личностью, теперь поняла – я для него лишь новая игрушка для развлечения. Боль от этой мысли сжало мое сердце тисками. Я остановилась у двери нашего кабинета отдышаться.       "Займись цифрами. С помощью них ты имеешь хорошую зарплату, крышу над головой и никакой боли в сердце. Хочешь красоту – рисуй. Создавай себе свой яркий, по сердцу, мир. И держись подальше от мужчин. За последнюю неделю тебе от них одни неприятности. Не будь мазохистской, не ищи любовь, она доставляет только боль".

Глава 7. Сергей

Глаза Веты сверкнули, выражение лица, выдало напряжение.

– Спасибо, – сказала она, и добавила, как аристократка, – буду премного благодарна.

Я смотрел ей вслед, на ее прямую спину и копну волос, собранных в хвост, подпрыгивающих при каждом ее шаге, понимая, как она с трудом сдерживает всплеск ярости на мою иронию. По сути, издевательство, унижение. Она не только красивая девочка, но еще и умная.

Затащить в постель я ее уже не смогу. Сделал все, чтобы она теперь, как можно дальше держалась от меня. Легче стало, что оттолкнул женщину, которая затрагивала не только тело, но и сердце? Нет. Ощутил злость на себя. Она была с болью в груди от чувства потери. Как будто, я сорвал бутон нераспустившегося цветка, лишая его миру показать свою красоту, и растоптал его.

Взял принесенный отчет, попытался изучить. Но перед глазами стояло лицо Веты. Хотел уберечь свое сердце от разочарования и разбил его у другого.

– Марина, финдиректор и коммерческий уведомлены о совещании у меня?!

– Да, Сергей Савельевич.

– Так где они? – рявкнул я.

– Так время только 16.00, – оправдываясь, ответила помощница.

– Подготовь мне 3 копии отчета аудита. Он у меня в кабинете, – сказал, смягчив тон.

Настя с Савелием пришли под ручку, юрист на шаг позади них.

Расселись, не вступая в разговор. Я тоже молчал, ожидая, когда они перестанут суетиться.

Как только стали выжидающе смотреть на меня, не вставая из-за стола, начал швырять каждому по файлу с отчетом. С громким шлепком тот падал перед каждым. С удивлением и изумлением взглянув на меня, сотрудники переключили внимание на него. Я внимательно следил за выражением лица каждого.

Первое изменение произошло у Савелия, оно густо покраснело, и он начал часто дышать, не отрывая взгляда от страниц. У невестки забегали глаза и лицо побледнело. У юриста, обычно держащегося с хладнокровием и надменностью, пальцы, держащие листы начали подрагивать.

Я следил, когда дойдут до последней страницы, и безмолвствовал, медленно наливаясь злобой. Ждал, услышать их объяснения. Но прошло 15 минут, никто не открывал рот. Все продолжали перелистывать и читать по новой, когда будто с первого раза не было понятно.

– Анастасия Витальевна, объясните, пожалуйста, за какие перевозки были переведены в марте деньги на 343 тысячи 500 рублей – загремел я, – без подтверждающих транспортных накладных?

– Да, есть они, просто не все сразу нашлись.

– Что???!!! На дворе май месяц, а мартовские накладные уже потерялись??? Ты что мне тут лепишь горбатого? – в голос воскликнул я, привставая. – Если не хочешь загреметь за хищение, найди накладные!!! А ты, брат, – обратился я к Савелию, – объясни, почему моя фирма закупает сырье дороже, чем другие у тех же поставщиков???

– Сергей, с чего ты это взял? – пробормотал он.

– Ты плохо видишь или читать разучился?? – встав с краю торца стола для встреч и упершись в него руками, оглядывал их. – Отчет составлен по документам. Ты меня обворовываешь, что ли??? – ревел я, как раненый медведь. Но вопрос повис в воздухе. Брат сидел, красный как рак, по его лицу струился пот. – На откатах сидишь??? А ты, Вадим Валерьевич, чем занимаешься у меня? Прикрываешь шайку-лейку моих родственничков, обирающих меня и делящихся с тобой? Иначе, твоей зарплаты на брендовые шмотки не хватило бы.

Ответа я от него не дождался, от родни тоже. Все сидели, как рыбы, в рот воды набрав, и лупились на меня.

– Суки. Твари, – заорал я, – пригрел змеюк. Пошли вон. Объяснительные мне завтра с утра. Не будет, в полицию заявлю.

Два раза повторять им не пришлось, они вылетели в два счета из кабинета. Я рухнул в кресло за своим столом, тупо глядя на монитор, где было открыто множество файлов. Дел было полон рот в штатном режиме работы заводов. А теперь тут такое творится, я не знал с чего начать, чтобы закрыть этот бедлам. Первым делом, надо гнать родственничков не только из кабинета, но и с завода. То, что я тут орал про полицию, это блеф. Не пойду. Как представлю, как они здесь будут расхаживать, не рад буду, что связался с органами. Благо неакционерное предприятие у меня. Иначе, не вырваться бы живыми отсюда брату с его женой.

– Марина, главбуха ко мне, – распорядился по внутренней связи.

Надо приостановить операции от лица финдиректора. Самому каждый счет проверять теперь. Перезаключить договора на поставку.

– Суки, – вырвалось вновь у меня, и я стукнул по столу со всей силы. Монитор подпрыгнул, канцелярский органайзер салютовал парой карандашей и ручек.

Главное, чтобы отчет аудита не ушел за пределы завода. Потом от налоговой не отмашешься за поддельные перевозки, а нам с бухом – обналичивание денег пришьют. Это уже статья. Семейка Скруджей на мою голову, чтоб их. Нет, мафия, правильнее будет. Вот только главарем баба является.

Я нервно заходил по кабинету. Персонал финотдела надо чистить в первую очередь и разбирать схему махинаций. Кому там доверять теперь и неизвестно. Ведь все, скорее всего, знали о махинациях, но молчали. Мне так в голос хотелось высказаться нецензурно, но на пороге главбух появилась.

Ольга Петровна работала со мной уже 12 год. В том, что она проводила платежи на подставные фирмы не ее вина. Ей сказали оплатить – оплатила, получив, оригиналы актов.

Идея, как разобрать завал в финотделе у меня пришла, когда ушла Ольга Петровна. Вызвал Марину, дал ценные указания и в ожидании Ливановой с отчетом, решил лично переговорить с поставщиками. Коммерческий отдел придется взять на себя.

Вета пришла ближе к шести вечера. Я попросил ее присесть и вкратце рассказать по отчету. Пока она говорила, в один момент заметил, что не слежу за ее речью, а рассматриваю ее губы и слушаю звучание голоса. Девушка серьезно волновала меня. Как избавиться от этого не знал. Серьезные отношения я не хотел. Они перерастают затем в бытовые и меркантильные. На примере жизни не только брата, но знакомых, я мог сказать, что жена – это точно плодожорка, как выразилась Вета. Но одной едой ее не насытишь. Ей все время надо что-то другое – больше и больше.

Но Вета – девушка не для телесных отношений, и отталкивать ее от себя грубой иронией – это не выход. Наносить ей обиду – недостойное поведение с моей стороны. Сам больше не буду и другим не дам девчушку обидеть.

– Сергей Семенович! Сергей Семенович, у меня все! – услышал я восклицание Веты.

– А что вы там сказали? – включаясь, спросил я. Сейчас вечером голову забивать работой уже бессмысленно. Завтра с утра доходчивее будет.

– Вы что, меня не слышали? – сердясь спросила она, и взглянула на часы.

– Почему же? – улыбнулся я, – слышал, – и рассмеялся, – только вот не слушал. Вы, меня извините. Нет, не за это, а за то что в обед нагрубил. Так скажем, недостойно я себя повел. Вы очень умная и красивая девушка.

– Давайте не будем обо мне говорить, – мрачно произнесла она. – Я вам по существу все изложила. Меня ждут сотрудники, ехать домой, – сказала она, вставая. – Вы обещали отвезти.

– Обещал, значит, отвезу! – улыбнулся я, и встал из-за стола. – Едем. Я буду Вас ждать перед входом в здание, – в этом случае снова был подтекст, ждать я буду только ее. Ее сотрудников отъезд Марина организовала.

Она вышла, и я стремительно понесся к машине, чтобы не столкнуться с ней в коридоре здания. Увидел ее минут через семь. Она с удивлением на лице подошла к Форду. Я сидел за рулем и открыл ей дверь, наклонившись через пассажирское сиденье.

– Сергей Семенович, как это понять? – мрачность выражения ее лица, говорило, что она настроена не разводить любезности.

– Ну я же сказал, что отвезу Вас? – улыбнулся я.

– Вас с маленькой буквы или большой? – спросила со злостью.

– Здесь уже с большой, – сиял я улыбкой, как медный начищенный пятак.

– Ну, знаете! – произнесла она и замолчала, оглядываясь.

Решает, как без меня уехать, усмехнулся мысленно.

– Ладно, Вета, не обижайся на меня, – примирительно протянул.

– А мы что на "ты"? – взвилась.

– А как еще? Если обижаются, то только на друзей. А друзья, это очень близкие люди и общаются между собой на "ты, – я говорил, а у нее, видимо дыхание перехватило от моей наглости. Она пыжилась сказать что-то, но так и не могла. – Садись, Вета, а то уже охранники столпились у входа в здание, думая, может, останешься с ними тут ночевать.

– Ну, знаете, – рассерженно повторилась она и быстро села в автомобиль.

Я попытался закрыть дверь за ней, и начал наклоняться через нее.

– Я сама! – дернулась, прижимаясь спиной к креслу.

– Сама, так сама. Не забудь пристегнуться, – рекомендовал и завел машину.

Вета смотрела прямо на дорогу, губы поджаты. Девушка не желает со мной разговаривать, но по работе она заговорит.

– Слушай, Вета, а за февраль завтра до обеда сможете документы просмотреть и сделать, хотя бы, анализ?

– Должны, – ответила она, и я увидел, как ее отпускает напряжение.

– Вета, ты простишь меня? – спросил тут же, она мгновенно напряглась, как струна, и не ответила. – Ну нам ведь еще несколько дней работать, а ты нервничаешь рядом со мной. Мне самому неприятно, что я позволил себе такую выходку. Мир? – взглянул я на нее серьезно, посмотрел на дорогу, снова на нее. Глаза ее уже не выражали решительности борьбы со мной.

– Ладно, мир, – пробормотала она, быстро посмотрев на меня.

Я рассмеялся.

– Ну, вот. Теперь ты стала такой же красавицей, какой я тебя увидел. Нельзя так сердиться, морщинки появятся.

– Не буду, – улыбнулась она натужно.

– Я вот, что хотел тебе предложить, Вета, – продолжил , когда она расслабилась, – у тебя же отпуск с понедельника. На две недели?

– Допустим, – выпустила она снова иголки.

– А ты собралась куда-нибудь ехать? – не обращая, что она снова становится дерганая.

– А Вам зачем?

– Затем, что работу хочу тебе предложить, – не затягивая паузу, продолжил я, – финотдел мне надо почистить в прямом и переносном смысле. Персонал, документы, текучую работу вести, договора обнулять за моими аферистами. Раз ты можешь контролировать, значит, можешь и поработать. Я хорошо заплачу. Просто не знаю, кому вот так сразу доверить отдел, – и взглянул на нее. Вета сидела, выпрямив прямо спину, и смотрела на дорогу. По ее лицу, было понятно, что у нее идет в мыслях борьба, соглашаться или нет. Иначе, уже давно воскликнула бы, что отказывается.

– Вета? – окликнул я ее, когда молчание затянулось.

– Мне надо подумать, – сказала она, – завтра скажу.

– Спасибо. Ты меня очень выручишь, – вздохнул я, как будто она уже согласилась.

– Я не сказала, еще да, – протянула она, бросив взгляд на меня.

И рассмеялась. Я следом:

– Но ты и не сказала, нет.