Белые паруса

– Ты ведёшь себя как торговка селёдкой, – с презрением протянул Оливер. – Хочешь со мной поссориться?

– Как ты догадался? Да! Я приехала чтобы заставить вас обоих заплатить по счетам во всех смыслах этого слова. Ты мой должник. Ты банкрот. А если сделаешь ещё хоть шаг в мою сторону, станешь евнухом. Привычка держать оружие всегда при себе у меня никуда не делась. Отстрелю тебе твоё хозяйство – рука не дрогнет. Всё равно мне им уже не пользоваться. А чужое добро я беречь никогда не умела.

– Ты!.. Злобная маленькая стерва!

– Решил напоследок наговорить лживых комплиментов? Это я-то маленькая? Если бы!

Оливер не был трусом, что бы там Айрис сейчас не утверждала. Однако вид жены, похожей в этот момент на демона, всерьёз его пугал.

Он предпочёл бы встретиться лицом к лицу с любым противником, с которым можно было бы решить дело оружием и прямой схваткой, чем с одной разъярённой из-за уязвлённого самолюбия женщиной.

В сердцах ему хотелось придушить Айрис, но он сдержался и так и не изменил своему принципу никогда не поднимать руку на женщину. От нахлынувших и не выплеснутых эмоций Оливер зашёлся в приступе кашля.

Любая другая женщина отступилась бы, проявляя свойственное женской природе милосердие, гуманность и мягкость характера.

Любая другая, только не эта хищница в юбке!

– О! Как вовремя напоминаешь, что ты болен, – скривилась Айрис. – Надеешься меня этим растрогать? С учетом последних событий можешь хоть сдохнуть – сэкономлю расходы на развод. Даже лучше – никто не узнает о твоём печальном поведении. Ладно, ты покашляй пока. А я тут твою драгоценную зазнобу из дома пойду вышвырну. Её присутствие здесь меня, мягко говоря, не радует.

– Ты не посмеешь выгнать Каролину из моего дома!

Айрис ответила лишь взглядом. Но очень выразительным. И направилась к двери.

– Айрис! – повысил голос Оливер. – Ты меня слышала?!

– Слышала. Посмею ли я выгнать Каро из твоего дома? Да! Не сомневайся в этом. К тому же всё твое – моё. Забыл? И никто моим кроме меня пользоваться не будет.

– Айрис! Это не Аринвилд! Не Анадолия! Здесь ночью выходить за ворота опасно! Ты же не бросишь девочку на верную смерть?

– Брошу. Ещё как брошу я твою «девочку» на верную смерть. С превеликим удовольствием.

– Ты бездушна!

– О, да!

– Я тебе не позволю!!!

Распахнув дверь, прямо на пороге Айрис нос к носу столкнулась с Каро.

Та, пользуясь случаем, нагло подслушивала.

– Что вы здесь делаете? – ледяным тоном вопросила Айрис у соперницы.

– Я… я должна была убедиться, что с господином губернатором всё в порядке, – в глазах змеи читались растерянность и злость.

– Господин губернатор это я. И, как видишь, я в порядке, – с возрастающей надменностью, чеканя каждое слово, проговорила Айрис

– Встреча с вами способна взволновать вашего мужа. В его положении это вредно.

– В его положении? О! Он, случаем, не беременный ли?

– Всегда считала, что леди из высшего общества являют собой эталон изящества. Вынуждена признать, ваши манеры просто ужасны.

С каждой секундой, проведённой в обществе наглой Каро, гнев Айрис возрастал. И она не видела причин сдерживать его.

– Уж простите что разочаровала, – пожала она плечами. – И за то, что разочарую сейчас ещё больше. Потому что иногда мы, дамы из высшего общества, делаем так.

Резко схватив соперницу за волосы, Айрис заставила её согнуться и когда это случилось, ударила коленом в живот. Прежде чем Каро успела опомниться и оказать сопротивление, Айрис, по-прежнему крепко вцепившись в блондинистые кудри, волоком втащила врагиню в комнату. Пинком под округлый очаровательный зад придала ей ускорение.

– Каролина! – рванулся вперёд Оливер, но прежде, чем успел помочь своей зазнобе, та вырвалась без посторонней помощи.

Метнувшись к столу, схватила полупустую бутылку вина и изо всех сил жахнула об острый угол, брызгая по ковру острыми осколками стекла.

Зажимая в кулаке остроконечную стеклянную розочку, Каролина молча набросилась на Айрис.

– Нет! Каролина!!! – взвыл Оливер.

Но бывшего губернатора, похоже, никто не желал слушать.

Айрис едва успела уйти от удара, перехватив руку соперницы. Мышцы заныли от напряжения. Несмотря на кажущуюся хрупкость, на невысокий рост, Каро была сильной, как кошка.

Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы Оливер всё-таки не вмешался. Схватив любовницу со спины, он оттащил её от жены

– Прекрати, Каролина! – пробовал он увещевать.

– Пусти меня!

Каро всё-таки вырвалась и снова кинулась к Айрис.

Но на этот раз Айрис встретила её более агрессивно. Выхватила револьвер и почти уперла дуло в лицо разбушевавшейся любовнице мужа.

Взведённый курок прозвучал в притихшей комнате негромко и в тоже время оглушительно.

Каролина замерла, выставив вперёд руки, то ли сдаваясь, то ли призывая соперницу к благоразумию.

– Можешь назвать хоть одну причину, по которой мне не следует дёрнуть спусковой крючок? – как-то даже почти ласково поинтересовалась Айрис.

– Айрис… не надо…

– Даже не думай, Оливер. Сделаешь ещё полшага в нашу сторону, и я за последствия не отвечаю.

– Прошу тебя…

– Не стоит. Твои просьбы меня злят. А злость, как известно, плохой советчик. Даже и не думай! – предупредила Айрис, заметив лёгкое движение, свидетельствующее о том, что её враг намерен отклонить угрожающий ему удар. – Я убью тебя прежде, чем ты успеешь выбить пистолет у меня из рук. И никто меня за это не осудит. Закон здесь – это я.

– Ты не выстрелишь, – нервно сглотнула Каро.

– Провоцируешь? – прищурилась Айрис. – Не рискуй. Я и сама не знаю, выстрелю или нет. Предлагаю не подогревать ситуацию, накаляя её до кипятка. Оливер? Я опущу пистолет, если ты меня об этом попросишь.

– Опусти, пожалуйста, пистолет, Айрис.

– Ты совсем не умеешь просить? Твоим голосом можно заморозить пустыню, – капризно протянула Айрис. – Попробуй-ка ещё раз. На это раз на коленях.

Оливер опустился на колени:

– Опусти пистолет, Айрис! Прекрати этот нелепый фарс. Чтобы бы ты там не пыталась доказать – не надо. Это я причинил тебе боль. Со мной и разбирайся, а её отпусти. Мне жаль, что так получилось. Правда, жаль. Просто иногда мы не хозяева своим чувствам…

– Не знаю, тронуты ли вы, Каролина? Я прониклась. Сейчас расплачусь. Такие высокие чувства! – нарочито закатила глаза Айрис.

Потом медленно опустила оружие.

– Ну, что стоишь? Иди к своему голубку. Разрешаю. Повисни у него на шее, всплакните оба. У вас на всё про всё не более четверти часа. Потом чтобы духа твоего в доме не было.

Тратить слова было больше не на что. Оставалось только выйти. Что Айрис и сделала. Больше ни с кем, слава богу, на пороге не столкнувшись, ровным шагом дошла до своей комнаты. Тихо закрыла дверь. И только тогда позволила себе сломаться, без сил опустившись на пол.

Хотелось волком выть, землю грызть, выковырнуть из груди проклятое сердце.

Она, конечно, отыграла роль злой колдуньи на отлично. Но что толку? Добро и любовь, как положено, одержали очередную знаменательную победу над ревностью, мстительностью и злобой. Только и осталось, что в лучшем классическое стиле хохотать злодейским смехом.

Что толку быть победителем, если празднуешь свою победу в гордом одиночестве, а побеждённые вместе и счастливы?

Позволить плакать себе нельзя. Красные опухшие глаза в один момент вырвут из образа бессердечной злодейки и вся сцена насмарку.

Слёз и не было – эдакая песчаная буря без капли дождя. Выжигает душу намертво.

Наконец чуткий слух уловил скрип двери и чёткие шаги Каролины, удаляющиеся в сторону лестницы. Айрис поднялась, ущипнув себя за щеки, чтобы вызвать немного румянца. Она решила, что момент-Х настал. Пора поговорить с Оливером по-настоящему.

Но, толкнув дверь, с удивлением застала мужа за сборами чемодана.

– Что ты делаешь? – искренне удивилась она. – Решился, таки, уйти в ночь вместе со своей подзаборной шавкой?

– Не смей называть её так!

– Или – что?

Ответа не последовало.

– Так и думала, что ничего, – удовлетворённо кивнула Айрис. – Я привыкла называть вещи своими именами. Даже ради чувства, которое некогда питала к тебе, своих привычек не оставлю.

– Мне больше нет дела до твоих привычек. Наш брак исчерпал себя. Я ухожу. Если хочешь, можешь продолжать считаться замужней женщиной, если хочешь – зафиксируй юридически то, что стало свершившимся фактом.

Пронзительно громко защёлкнулись застёжки на чемодане.

Оливер выпрямился и посмотрел на Айрис.

– Никуда ты не уходишь. Так что оставь чемодан в покое, – невозмутимо сообщила ему Айрис, скрещивая руки на груди.

– Я тебя не понимаю.

– Ты никуда не идёшь. Что в этой фразе непонятного?

– Ты с ума сошла?! Ты всерьёз думаешь, что после всего, что ты тут натворила – после всего, что случилось, я останусь?!

– Не думаю, – с нескрываемым презрением пожала плечами Айрис. – Знаю. И не стой с открытым ртом. Тебе не идёт. Давай, открывай лучше чемоданчик да рассовывай свои рубашки и камзолы обратно в сундук.

– Ты до такой степени меня не уважаешь?!

– Вообще-то– да. Не уважаю. И мне кажется это нормально. Какой из твоих поступков должен внушать уважение? Может быть для тебя это прозвучит откровением, но в этой ситуации нет положительных героев. Ты – расчётливый жигало, удачно женившийся на мешке с деньгами. Себя я вижу дурой, которая семь лет пребывала в счастливом неведении относительно того, что женились не на ней, а на деньгах и связях. А про Каро даже и говорить нечего.

В глубине карих глаз Оливера промелькнуло что-то, подозрительно похожее то ли на раскаяние, то ли на жалость:

– Я любил тебя, но наш брак давно стал пустой кожурой. Я не хотел этого, клянусь, но это случилось. Разве я виноват в том, что полюбил…

Айрис вскинула руку, знаком призывая замолчать.

– Люби кого хочешь и как хочешь. Но жить ты будешь со мной в этом доме. И будешь делать вид, что обожаешь не только меняя, но даже след моих сандалий.

– Ты просто сумасшедшая!

– Разве? Мне предстоит борьба за власть на острове, принадлежащим мужчинам. Будет легче с ними поладить, если за моей спиной будет маячить фигура мужа, пусть даже такого никчёмного болвана, как ты. Можешь не сомневаться, мне тоже не улыбается видеть твою постную физиономию, озадаченную пылкой любовью к другой, но придётся потерпеть. Какое-то время.

– А если я…

– Если ты не согласишься? Тогда я использую гнусный шантаж. Буду бить по самому больному месту – по твоей большой любви. Обвинений с твоей шлюхи ведь никто не снимал? На ней по-прежнему висит приговор за пособничество пиратам и обвинения в контрабанде. Рыпнись – и я повешу её на той самой виселице, с которой сняла Дойла Райана. Чтобы этого с ней не случилось, тебе придётся убедить Каро Мёрфи, что ты любишь меня и не готов разрушить наш брак.

– Это неправда!

– А вот этого ты ей не скажешь. А если скажешь, то это будет последнее, что она услышит от тебя в этой жизни. Пеньковый галстук, на мой взгляд, будет ей так к лицу! Я ясно обрисовала перспективу? Выбор за тобой.

– Змея! Волчица, а не женщина! Да будь ты проклята! – брызжа слюной, вопил Оливер.

– От твоих речей так и веет мужеством и силой, дорогой. Спектакль сегодня бесподобный. Развлекуха невероятная.

– Я верю, ты заплатишь за свои грехи! Бог тебя покарает!

– Куда больше-то? Меня угораздило выйти за тебя замуж. И смех, и грех, и кара.

– Ты!…

– Всё, Оливер. Хватит лаять. Сейчас спускаемся вниз и ты осваиваешь новую команду: «Фас».

– Я…

– Иди.

Она не знала, что больше хотелось сделать – разрыдаться в голос? Расхохотаться?

Потом что он послушно пошёл.

Глава 3. Заговор и договор

Айрис всегда плохо засыпала на новом месте.

В этот же вечер, обуреваемая не самыми приятными эмоциями: чувством одиночества, страхом, злостью, прокручивая в голове одну за другой сцены, в которых она расправлялась с соперницей, а заодно и с мужем, Айрис вертелась ужом на сковороде, переворачиваясь с бока на бок, будучи никак не в силах погрузиться в волны сновидений. Когда же она стала засыпать, обрывочно замелькали фразы, жесты, взгляды – сон, словно зеркало, отразил события ушедшего дня.

Утром Айрис проснулась с тяжёлой головой, как после глубокого похмелья. Да отчасти это и было похмельем, только упилась она не вином, а злостью.

Прислуга, не получив никаких дополнительных указаний, решила действовать по привычному распорядку. Так что и Энни, и Элисс были на своих местах, дожидаясь начала утреннего туалета своей госпожи.

– Каролину Мёрфи проводили вчера успешно? – спросила Айрис у служанок.

Она была бы удивлена, окажись те не в курсе последних событий.

– Да, госпожа. Всё исполнили в точности, как вы и приказали.

– Рада слышать. Завтрак тут подают в котором часу?

– В восемь, миледи.

– Его Светлость спустится сегодня к завтраку?

– Желаете, чтобы я узнала?

– Нет, не стоит, – подумав, покачала головой Айрис. – Лучше распорядись, чтобы запрягли экипаж. И ещё – мне потребуется охрана. Так что пусть солдаты будут наготове.

Руки Элис ловко порхали над тёмными прядями волос Айрис, заканчивая причёску:

– Так хорошо, госпожа?

– Да, – удовлетворённо кивнула та.

Благодаря стараниям верной наперсницы следы бессонной ночи, как и следы терзающих душу страстей бесследно исчезли с лица. С той стороны зазеркалья на Айрис смотрела свежая, как ветерок, одетая подкупающе просто, убранная столь же искусно, как сама природа, молодая женщина.

Оставшаяся собой довольна, Айрис спустилась в столовую.

– Доброе утро, – приветствовала она супруга.

– Доброе, – хмуро кивнул он.

Оливер сидел за столом с самым мрачным видом. Можно было подумать, что его тошнит от одного вида пищи.

А вот стол, в отличие от мужа, выглядел нарядно. Кажется, местные рабы знают своё дело не хуже вышколенных анадолийских слуг?

Деловито прошагав к своему месту за столом, Айрис подала знак лакею наполнить чашку кипятком и потянулась к бутербродам. С аппетитом, который она не теряла практически не при каких обстоятельствах, приступила к завтраку.

– Чем планируете заняться днём? – деловито поинтересовалась она у мужа.

– Полагаете, мне нечем заняться?

Оливер что только ядом не брызгал.

– Уверена, дел у вас предостаточно, – усмехнулась Айрис. – Просто хотела уточнить, какое из них вы предпочтёте делать на данный момент? Но если это тайна – пусть тайной остаётся.

– Что конкретно ваше сиятельство желает знать? – с сарказмом глянул на Айрис муж. – Что ставить в приоритет: финансовое, военное, торговое положение дел на Ранерлике?

– Меня интересует абсолютно всё. Собери городской совет. Предупреди о грядущей ревизии. Пусть подготовятся.

– Боюсь, дорогая, что одного дня местным деловарам покажется недостаточно.

– Пойду на уступки и дам два. Но не часом больше. Назначь встречу на послезавтра в полдень.

– В полдень слишком жарко. Местные жители предпочитают в этот час предаваться сиесте.

– Придётся поменять привычки, – раздражённо сжала губы Айрис. – Ладно! – решила пойти она на уступки. – Назначь то время, которое здесь сочтут приемлемым.

– Ты всерьёз собираешься вести дела на острове? – небрежно, даже презрительно протянул Оливер. – Отвечать за благополучие его жителей? И – каких жителей! На Ранерлике собралось весьма разношерстное и трудноуправляемое общество. Держать их в узде трудно даже мужчине, привычному к власти.

– Ты это о себе так скромно?

Улыбка сошла с бледного лица Оливера.

– Айрис, за время нашего знакомства я знал тебя разной. Но ты никогда не была глупой.

– И? – метнула она в него насмешливый взгляд. – Что дальше?

– Ты не можешь не понимать того, что элементарно не в состоянии выполнять обязанности, которые пытаешься на себя возложить. Здесь идёт настоящая война. Ты же всего лишь женщина…

– Знаете, что может сделать «всего лишь женщина» на посту губернатора? Если она, как я, не стратег, не тактик, не воин? Она сможет найти мужчину, который будет и то, и другое, и третье. Именно этим я и планирую заняться, –Айрис смахнула крошки с рук на хрустящую от крахмала салфетку.

– Это чистой воды безумие, – мрачно прокомментировал Оливер. – Ты ведь не собираешься дать эти полномочия капитану Райану? – с подозрением глянул он на Айрис. – Поверь, ничего более глупого придумать невозможно.

– С твоей точки зрения – безусловно.

– Вот одна из причин, по которой власть нельзя доверять женщинам! Ты способна ввергнуть Ранерлик в хаос из личной мести? Из всего сброда, что зовётся береговым братством, нет человека более непримиримого чем тот, кому ты намерена довериться. И только потому, что хочешь причинить мне боль.

– Тебе?

– Мне. Или Каролине. Но гнев плохой советчик. Ты всех нас погубишь. Как женщина всегда губила род человеческий от сотворения мира.

– Ну, род человеческий пока жив и здравствует. Значит, не так уж сильно и губила. А что касается остальных твоих фантазий? Даже не уверена, стоит ли их комментировать. Но, пожалуй, всё-так сделаю это. Наделять пирата Райана властью глупо. Почти так же, как и казнить его, превращая в знамя, делая из головореза героя.

– Ты ведь на станешь отрицать, что собираешься сейчас к нему поехать?

– Не стану.

– И с какой целью?

– Намерена его отпустить.

– Что?! Да ты с ума сошла?!

– По Ранерлику разгуливает орда пиратов. Одним больше, одним меньше – какая разница? Не пойму твоей бурной реакции?

– Это не просто пират – это настоящий дьявол! И выпускать его сейчас на свободу, всё равно что бросать факел в бочку с порохом.

– Уверена, ты драматизируешь.

– Ты хоть представляешь скольких усилий мне стоило поймать этого человека?

– Надеюсь, кувырки в моей постели с его бывшей пассией под определение «усилия» не попадают? – иронично изогнула бровь Айрис.

Оливер в ответ смачно чертыхнулся:

– Не своди всё к одному!

– Я? – удивилась Айрис.

Потом, не сдержавшись уточнила:

– А это действительно ты его поймал? Сам? Лично?

– Он успел перебить кучу моих людей. Из-за него мы потеряли сокровище… – словно и не слыша вопроса Айрис, продолжил Оливер.

– Какое сокровище? – оживилась Айрис.

Повисла пауза.

Ответа так и не последовало. Оливер неожиданно увлёкся завтраком и Айрис решила не акцентировать на этом внимание. Её, в отличие от большинства людей, деньги интересовали мало. Выросшая в семействе банкиров, чьи щупальца, словно спрут, опутали половину мира, она с младых ногтей ела с золотых блюд золотыми ложками. Поэтому волшебное слово «сокровище» не возымело привычного действия.

Однако тому, что к любовной истории примешались ещё и деньги, Айрис не удивилась. Без денег какая любовь?

– Ты боишься, что, освободившись, Дойл Райан бросится сводить счёты с Каролиной?

Она хотела это сказать спокойно и чётко, но голос прозвучал хрипло и неестественно громко. Чуть ли не с надрывом.

– А ты на это надеешься?

Оливер с ненавистью посмотрел на жену.

– Ну уж точно возражать не буду, – не стала отрицать очевидного Айрис.

Они разошлись в соре, чуть ли не врагами.

За железными воротами Айрис дожидалась карета с полированными панелями из красного дерева. Герб супруга ослепительно сверкал на солнце лазурью и золотом.

Лакей услужливо распахнул дверцу, опуская подножку перед госпожой. Форейтор тронул вожжами бока лошадей и экипаж тронулся, сопровождаемый всадниками. Каретные рессоры, гнутые наподобие скрипичного ключа, упруго качнулись под продолговатым кузовом. Грохот колёс отозвался гулким эхом на огромном, плохо мощённом дворе.

***

С места, на котором сидела Айрис, можно было рассмотреть только небо. Оно было кристально-чистым. Лишь на северо-западе горизонт затягивала лёгкая пелена, похожая на кружевную вуаль.

Улицы были пусты и безлюдны. Стрелки на часах ещё не успели приблизиться к десяти утра, а проклятая духота уже донимала. Воздух сделался горячим, неподвижным и вязким.

Комендант тюремной крепости, не теряя лишних слов ни на что, кроме выражения почтительности, поторопился препроводить леди Гордон к узнику. Следуя за ним Айрис спустилась по двум лестницам в глухое тюремное подземелье, вырубленное прямо в скале. После жара, царившего наверху в первые секунды контраст был даже приятным. Потом озноб стал пробирать до костей и Айрис пожалела, что не взяла с собой хотя бы шали.

Свернув пару раз из коридора в коридор, они остановилась перед железной дверью в угловом каземате. Служитель зазвенел ключами, отпирая засовы и замки. Дверь неохотно распахнулась.

В камере ожидаемо не было окон. Свет распространялся от факелов, оставляющих на влажных от вечной сырости стенах следы обильной чёрной копоти.

Пленник сидел на убитом колченогом табурете, уронив голову вниз, так, что волосы закрывали лицо. Он, по всей видимости, дремал. Появлении незваных и вряд ли желанных визитёров его разбудило. Он поднял голову.

Увидев шальной и дикий блеск в его глазах, поймавших отсвет фонаря, Айрис невольно вздрогнула.

Когда она была девочкой, отец подарил ей льва. Настоящего бурого песчаного льва с острыми, как кинжалы, клыками и кровожадными когтями. Айрис было тогда едва-едва двенадцать и от этого подарка она пришла в полный восторг.

Запертый в огромной клетке, зверь глядел исподлобья и тихо, угрожающе порыкивал, время от времени яростно нахлёстывая себя по бокам хвостом.

Лев был цветом в песок, как поблекшее солнце. Даже глаза янтарные, словно отблеск угасающего пламени.

Зачарованная, она приблизилась к нему слишком близко и едва успела отскочить, когда зверь вскочил и, с оглушительным рёвом, внезапно ударил когтистой лапой по металлическим прутьям. От немереной силищи, казалось, металл покорёжится или сломается. Он выдержал, но всё равно было страшно.

– Не подходи слишком близко, – предупредил отец. – Чтобы укротить зверя, нужно просто смотреть ему в глаза, показывая, кто здесь главный. Знаешь, откуда зверь черпает силы?

– От когтей и клыков? – попыталась догадаться Айрис.

– Из страха жертвы. Сумеешь внушить врагу страх – и ты уже наполовину победитель. Лев обычно смотрит в глаза своей добыче пока она издыхает. А жертва видит не льва – она видит свою смерть. И свой страх.

Я подарил тебе эту кошку, дочка, чтобы ты научилась смотреть в глаза смерти и бороться со страхом. Но, играя со смертью, помни – никогда не приближайся к ней слишком близко. Оставляй зазор, чтобы она не сумела достать тебя своей когтистой лапой.

Глядя на Дойла Райана Айрис с щемящей болью вспомнила о Призраке – так она назвала подарок отца.

Лучше бы не называла. Существует поверье, что как живое существо назовёшь, так судьбу ему наречёшь. Айрис суеверна была не более, чем сентиментальна, но в случае со львом всё сбылось.

Она любила его. Кормила всегда сама, как и учил отец. В её сердце Призрак занимал больше места, чем иные люди. Но однажды зверь сорвался с повадка. И тогда Айрис воочию убедилась в том, насколько отец был прав.

Лев оказался настоящей машиной для убийства. Ни следа любви или привязанности. Диких кошек никогда невозможно приручить до конца.

Пришлось пристрелить его. У неё просто не оставалось выбора. Вернее, выбор был, но стоял ребром – она либо Призрак. Айрис выбрала себя. Его когти не дотянулись до неё всего каких-то несколько жалких футов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.