Как рождаются легенды, или Байки из института времени

– Что?

– Мы скоро в Кижиче будем?

– Завтра днём.

– Нам всё равно надо быть там только ближе к вечеру, – вспомнил Иван слова Федота о том, что никто просто так яблоки не отдаст. – Давай переночуем где-либо.

– Задачу понял. Ищу место для ночлега.

Скорость упала и, вскоре, Волк выехал на небольшую поляну, где под ракитовым кустом весело журчал ручей. Княжич углубился в лес, набрал валежника для костра и вышел на поляну. От увиденного у него отвисла челюсть и чуть не выпал из рук валежник. Посреди поляны стоял шатёр.

– Что это? – непослушными губами прошептал парень.

– Палатка походная. Ты же переночевать хотел.

– Хотел, конечно. Но откуда шатёр?

– Это палатка походная, – терпеливо проговорил Волк. – Входит в мой комплект выживания. Оборудована обогревателем, системой кондиционирования воздуха, охранным периметром с датчиками движения и минипечкой для разогрева пищи.

– Печкой? Значит я правильно хворост набрал.

– Органическое топливо не нужно.

Иван не знал, что такое органическое топливо, но понял, что хворост не понадобится. Он отбросил ветки в сторону и шагнул внутрь. Ну, прямо, царский       шатёр! Просторное помещение, небольшой столик, табуреточка, мягкая лежанка у одной из стен и плоская дощечка, лежащая на небольшом возвышении.

– С плиткой разобрался? – поинтересовался из-за полога Волк.

– С какой плиткой?

– Плоская дощечка на возвышении, видишь?

– Вижу.

– Это печка.

– А куда дрова кидать?

– Ничего не надо. Поставь котелок на неё и произнеси вслух, что хочешь приготовить. Она сама задаст нужную температуру.

Ещё не веря Волку, Иван громко произнёс «Похлёбка», немного подождал, а потом положил руку на гладкую поверхность. И тут же с громким воплем подпрыгнул на месте, тряся обожжённой рукой. Не обманул Серый. Не торопясь, княжич приготовил похлёбку, поел и улёгся на странной лежанке, которая тут же свернулась коконом, надёжно укрыв парня. Ваня испугался и дёрнулся, намереваясь встать, и кокон тут же распустился. Парень опять улёгся, и опять оказался завернут в тёплую ткань. Удобно. Настолько удобно, что сразу глаза стали слипаться, и он погрузился в крепкий сон.

Утром Иван проснулся отдохнувшим и крепко выспавшимся. В ветвях устроили свой утренний концерт пичуги, утренняя прохлада приятно бодрила тело, а будущее представлялось вполне себе в радужных тонах. Помахав для разминки мечом, княжич спустился к ручью, умылся и вернулся назад. Шатра уже не было. Серый волк всё так же покачивался в паре вершков над землёй, ожидая седока.

– Ну, что, поехали?

– Давай, – согласился Иван. – Только не так быстро. От такой скорости голова кружится.

– Так я могу ещё быстрее.

– Не надо.

– Ну, как скажешь.

И снова лесная дорога, мелькающие мимо деревья и прыскающие прочь от дороги звери и птицы. Иван, понимая, что ничего от него пока не зависит, погрузился в мысли. Опять вспомнились братья, уехавшие неизвестно куда. Что там с ними? Не раскаялись ли в своём решении? И как бы они удивились, узнав, какой помощник у него появился. А вообще, кому расскажи, не поверят. Сказки какие-то. Бел-горюч камень, Серый волк… Хотя, сами молодильные яблочки тоже из разряда сказок. Что-то из области живой и мёртвой воды. Но, ведь, сказки берутся откуда-то. Их не просто так люди сочиняют и рассказывают. Значит, было что-то такое.

– Впереди деревня, – проговорил Волк.

– И что?

– Я считаю, что на мне тебе людям не стоит показываться.

– Почему? Ах, да! Точно. Ещё и за колдуна примут. Прилетел, неизвестно на чём. Объезжаем деревню осторожно.

Дальше пошла населённая местность, поэтому оставшуюся дорогу до города двигались очень аккуратно. К Кижичу выехали уже с последними лучами солнца, остановились на опушке и оттуда стали рассматривать стольный град. В принципе, ничего особенного. Размерами не больше родного города княжича. Бревенчатая ограда, окованные железом ворота, башенки по углам и над въездом в город, в общем, всё, как всегда. Ворота, как раз закрывались на ночь.

– И как мы теперь попадём туда?

– Ты пойдёшь в город пешком, а я подожду тебя здесь.

– На ночь ворота закрываются и до утра в город не пускают никого.

– Ну, ты же сам хотел прибыть сюда к темноте.

– Я как-то об этом не подумал. И что теперь делать?

– Дождёшься утра и придёшь к местному князю.

– Вряд ли он отдаст свои яблоки.

– Тогда на что ты надеешься?

– Я от того и хотел в город ночью попасть. В темноте легче забраться в сад и украсть.

– Насколько я знаю, в вашем обществе красть это плохо.

– Плохо. Но добровольно он мне их не даст. А для отца я и на воровство пойду. Только, как туда попасть?

– Сверху. Я перенесу тебя через стену.

– А ты сможешь так высоко подняться?

– И, даже, ещё выше.

– Тогда дождёмся ночи и полетим?

– Как скажешь. Пока, я в полном твоём распоряжении.

Словно тени, они взлетели высоко в воздух и полетели над городом. Внизу проплыл посад, потом городская стена с дремлющими на ней часовыми, потянулись городские застройки с редкими освещёнными лучинами окнами. Квартал мастеров всё ещё не спал. В открытые двери кузнечных мастерских вырывались всполохи горнов, между сараями сновали работники, освещая себе дорогу факелами, а печи гончаров выпускали в небо столбы дыма. Терем Всеслава стоял в центре града, обнесённый высоким тыном. А за теремом раскинулся сад. Вся территория была освещена масляными светильниками, в свете которых было видно, как по аллеям между деревьями прохаживаются охранники с собаками на поводках.

Сад был прекрасен. Сотни деревьев плодоносили, цвели или просто росли, радуя глаз. Особенно охранялась центральная часть, там, где стояли приземистые раскидистые деревья, в кроне которых проглядывали плоды, похожие на большие бордовые шары.

– Нам туда, – принял решение Иван. – Эти яблоки и должны охраняться лучше других. Вот только как туда добраться?

– Охрана ходит по аллеям. Внутрь она не лезет. Я тебя спущу в самую гущу, а сам буду ждать твоего сигнала.

– Как спустишь?

– Видишь этот трос? – сбоку от рогов выскочила петля, от которой тянулся конец толстой верёвки. – Цепляйся за неё и спускайся вниз. Только смотри, я просканировал объект. Все ветки под сигнализацией, поэтому, плоды срывай осторожно. Как только будешь готов, махни, я сброшу трос и подниму тебя.

– Хорошо, – буркнул Иван и, внутренне содрогнувшись от страха, вцепился в петлю и скользнул вниз.

Висеть в темноте – удовольствие не из приятных. Трос постепенно удлинялся, кроны деревьев становились всё ближе и, наконец, подошвы сапог коснулись земли. А вот и они. Те самые яблоки, которые так нужны отцу. Братья пусть делают, что хотят, но он отцу поможет. Иван протянул руку и сорвал шероховатый плод, оказавшийся неожиданно увесистым. Потом ещё один и ещё. Взгляд упал на ветку, на которой висело сразу несколько яблок. Красивая гроздь. Почему-то подумалось, что если отец, прозрев, увидит эту гроздь, он точно порадуется. Княжич схватил ветку и потянул её на себя. И тут же на весь сад зазвучали звонки сотен колокольчиков, сразу закричали люди, а на парня сверху упала сеть.

Иван дёрнулся в сторону, но запутался в сетке и упал. Подняться ему уже не дали. Налетевшие охранники навалились на него, грубо скрутили руки за спиной и потащили к ограде. Выводили его из сада не через главные ворота, а через чёрный ход, Сразу же, не церемонясь, подтащили к низенькой двери с тыльной стороны терема, втолкнули внутрь, протащили по каменной лестнице вниз и кинули в темницу. Княжич упал на застеленный соломой пол и в отчаянии ударил кулаками по себе по голове. Попался. И так глупо! Эти яблоки были у него уже в руках. А Серый Волк предупреждал насчёт веток. И зачем ему понадобилось эта гроздь? Сейчас, по сути, он лишил отца последней надежды. Братья и палец о палец не ударят, чтобы раздобыть для отца эти плоды.

Иван не знал, сколько просидел в кромешной темноте. Холод от каменных плит пола тянул из тела тепло даже сквозь солому. Да и соломы той не слишком толстый слой был. Так, для красивого словца постелили немного. Все конечности затекли, а зубы выстукивали мелкую дробь. Наконец, железная дверь открылась со страшным скрипом, а свет факелов ослепил глаза до нестерпимой рези. Проморгаться ему не дали. Опять потащили куда-то по лестнице, на смену свету факелов пришёл дневной свет, столь же нестерпимо режущий глаза.

– Повезло тебе, – раздался над ухом свистящий шёпот. – Только не знаю, надолго ли. Князь лично с тобой побеседовать хочет. А потом, может, и мне тебя отдаст. Ну, а я, тогда, своего не упущу.

Глаза, наконец, приобрели способность видеть, и княжич оглянулся. Так вот кому принадлежит этот свистящий шёпот! Огромный заплечных дел мастер тащил его вверх по лестнице терема своей волосатой ручищей, нисколько не напрягаясь. В проходной палате столпилось много людей, рассматривающих парня с явным интересом и злорадством. А в думной палате его ждал сам Всеслав. Иван выпрямился и глянул на князя. Прав был отец. Есть у него яблоки молодильные. Вон как выглядит бодро и свежо. А они с отцом, ведь, ровесники!

– И кто ты такой, добрый молодец?

– Я сын князя Радомира! – гордо произнёс Ваня и, даже, постарался приосаниться.

– Это, с каких пор княжьи сыновья, как тати, в ночи в чужие сады пробираются?

– Об этом я скажу тебе, князь, наедине. Негоже дворовой челяди княжьи дела слышать.

– Согласен, – кивнул Всеслава и одним движением руки отослал всех из палаты.

Остался только один человек, так же, как и раньше, стоящий неподалёку, засунув руки в широкие рукава своей просторной одежды чёрного цвета, расшитой золотыми крылатыми змеями. А человек был примечательный. Желтое лицо, узкие раскосые глаза и тоненькие вислые усы. Видать, это и есть тот басурманин, о котором говорил отец.

– Он нам не помешает, – проговорил князь. – Это мой советник Ван из далёкой восточной Поднебесной империи.

– Вам виднее, – согласился Иван.

– Присаживайся на скамью и рассказывай.

Иван закончил. Князь опустил голову и глубоко задумался. Ван так и стоял с непроницаемым лицом, и было непонятно, о чем он думает.

– Ты хочешь сказать, что отец приказал тебе залезть в мой сад и украсть эти плоды? – наконец проговорил Всеслав.

– Нет. Он попросил нас привезти эти яблоки. Просто мы с братьями подумали, что добровольно вы нам не отдадите. Поэтому я решил их украсть.

– Ну, во-первых, этот плод называется гранат. Его саженцы привёз сюда Ван. А во-вторых, как вы могли подумать, что я не выполню просьбу своего старого товарища по детским играм?

– Товарища?

– Да. Наши отцы очень дружили и часто встречались на пирах и охотах. Ну и брали нас с собой, когда мы стали постарше.

– Так, что, ты отдашь мне эти плоды и отпустишь?

– Нет.

– Почему?

– Во-первых , ты – вор. И меня никто не поймёт, если я отпущу вора. А во-вторых, нет никаких молодильных яблок, как и гранат, слив и прочих груш.

– Но, как же вы?

– Ты хочешь сказать, почему я так молодо выгляжу? Это всё благодаря моему советнику Вану. Он много знает и ему открыты тайны жизни и смерти. Одним и тем же веществом он может убить или поднять на ноги мёртвого. Если бы ты пришёл ко мне и открыто попросил бы помочь отцу, я бы пригласил бы его к себе и, уверяю тебя, через пару месяцев ты бы его не узнал.

– Так что же делать?

– Я подумаю. А пока тебе придётся посидеть в темнице. Не обессудь, но ты вор. Стража! Увести!

В палату вошли вооружённые стражники и взяли под руки Ивана.

– Мне им заняться, княже? – с вожделением просипел палач.

– Нет. Поместите в темницу посуше, выделите тюфяк и кормите хорошо. Я ещё не решил, что с ним делать.

Темница была действительно гораздо уютнее. Слой соломы на полу потолще, вдоль стены широкая лавка, на которой лежал тюфяк и, самое главное, под мощным сводчатым потолком было маленькое окошко, через которое пробивался свет. Хоть не кромешная тьма. Иван присел на лавку и пригорюнился. И было от чего. Задание отца не выполнил, да ещё и опозорил его, став для всех вором. Братья и не почешутся. Так и будут дожидаться, когда отец преставится. Да и у самого судьба неизвестная. Что там надумает Всеслав? Отпустить не может. А, вот, показательно голову с плеч прикажет снять, чтобы другим неповадно было, это вполне. Он может. Человек решительный.

Скажу честно, я расстроился. Такая авантюра сорвалась! Игнатьич, конечно, вздохнул с облегчением, когда катер вернулся в багажный отсек флаера. Ему моя затея с самого начала была не по вкусу. А парня жаль. Хороший был пареньёк, ответственный. Братья наплевали на волю отца, а он не отступился. До конца пошёл. Вот только сглупил, ветку дёрнул. И сдалась ему эта ветка! Катер же сканировал сад, сигнализацию обнаружил и предупредил его. Эх, парень, парень! Всеслав – князь резкий и жёсткий. Да и законы у него в княжестве гуманностью не отличаются. Можно было бы, конечно, попытаться вытащить его из застенков. Да, только, в этом случае не сносить нам головы от начальства. Высылка в наше время и увольнение. В конце концов, пусть сами разбираются.

      Для порядка, конечно, подежурили пару дней возле Китежа. Тем более, что у князя действительно оказался интересный сад. Откуда у него этот китаец появился – неизвестно, но умудрился он культивировать в этом климате даже гранаты, персики и мандарины с лимонами. И, судя по всему, сильно разбирался в нетрадиционной китайской медицине. Вон, как Всеслав окреп и помолодел. А лет пять назад развалюхой был. Я-то помню. Наблюдали, как он в своём княжестве пытался оптимизировать сельское хозяйство. Видать, сопоставил простой народ сад с невиданными фруктами и чудесное омоложение князя, вот и появилась версия с молодильными яблочками. А парень бедный повёлся.

Через пару дней решили, что сидеть тут, больше смысла нет, и поехали дальше. А там уже затянули текущие дела, и история с Иваном царевичем и серым волком как-то вылетела из головы. Правда, втык за контакт первой степени я от начальства получил. Да и Игнатьичу досталось. Усадили нас на базе и временно запретили выезды. Но это так, не страшно. По опыту знаю, что максимум через неделю начальство отойдёт от праведного гнева, и мы опять выскочим во внешний мир. Так бы всё и забылось, если бы эта история не получила неожиданного продолжения.

Через неделю опять загремели засовы, окованная железом дверь распахнулась, и в проём заглянула упитанная красная рожа.

– Эй, арестант! Сбирайся ходче! Княже пред свои светлы очи требует.

Теряясь в догадках, Иван подскочил на лавке, быстро сунул ноги в свои сафьяновые сапожки, на которые с вожделением поглядывали стражники, и поспешил на выход, на ходу выдёргивая из волос соломинки. То, что руки не связали, да и вели не так строго и жёстко, как в первый раз, обнадёживало. Но всё равно, ничего хорошего княжич не ждал.

Князь встречал его в престольной палате, сидя на парчовом троне, в окружении многочисленной челяди. Одних бояр в своих высоких бобровых шапках было четверо. Рядом, за низеньким столиком приткнулся дьяк, занесший очиненное перо над свитком. У самого трона воинственно топорщил рыжую бороду воевода, а немного в стороне неприметной тенью стоял Ван.

– Ты – вор, – без предисловий начал Всеслав. – По нашим законам за посягательство на имущество князя полагается смертная казнь.

Князь замолчал, то ли для того, чтобы передохнуть, то ли для того, чтобы придать больше веса своим словам. Иван нервно сглотнул горький ком, застрявший, неожиданно, в горле.

– Но, есть один выход из этого положения, – наконец продолжил Всеслав.

– Какой выход?

– В двух дня езды на восход начинаются проклятые земли. Там, в этих землях, стоит полуразрушенный храм. Ван говорит, что в нём есть бронзовая табличка, на которой изображены крылатый конь и девушка неземной красоты. А на другой стороне таблички – письмена иноземные. Мудрость там изложена древняя, и, по словам Вана, очень важная. Так вот, привезёшь табличку, отпущу домой тебя, да ещё и одарю. Ну, что, берёшься?

– Куда деваться? Берусь. Дозволь вопрос, княже.

– Дозволяю. Спрашивай.

– А почему ты туда не отправил кого-нибудь из своих слуг?

– Отправлял. Да только ни один из них не вернулся. Проклятые земли потому и зовутся проклятыми, что оттуда живыми не возвращаются. Чего это ты побледнел? Или ты думал, что я тебе плёвое задание дам? Нет, добрый молодец. За свои дела отвечать нужно. Или на плаху прямо сейчас хочешь?

– Нет. Я поеду. Когда выезжать?

– Сразу после того, как дашь мне клятву, что не попытаешься сбежать и искать защиты у своего отца. Надеюсь, княжеский сын – хозяин своему слову?

– Хозяин. Вот, только коня у меня нет.

– А на чём ты сюда приехал?

– На коне, – решил скрыть своё путешествие на Сером Волке Иван. – Я его недалеко от города оставил, а в город пешим проник. А теперь, через столько дней, вряд ли найдешь его там. Ищи – свищи его. Или волки съели, или увёл кто.

– Дам я тебе коня, так и быть. Ну, что, едешь?

– Еду, – вздохнул парень.

Клятву он принёс тут же, после чего его вывели во двор, где уже ждал оседланный конь и его оружие, которое у него отобрали, когда ловили в саду. Ван, всё так же молча, вложил ему в руку кусок телячьей кожи, на которой схематически был изображён храм и примерное место, где нужно искать табличку.

– Езжай в ту сторону прямо всё время, – пробасил воевода, лично приторачивая к седлу торбу со снедью. – С дороги не сворачивай. А там, дальше, тебе любой скажет, где эти проклятые земли. Ну, удачи тебе, княжич. Кто знает, может, и вернёшься оттуда.

Не отвечая, Иван пришпорил коня и поскакал со двора. По городу тоже проехал не задерживаясь. Хоть и мелькнула мысль поесть чего-нибудь вкусного в харчевне, но больше торчать тут он был не намерен. Лучше предастся чревоугодию в первом попавшемся трактире на дороге. Такой трактир подвернулся уже под вечер, что оказалось как нельзя кстати. Можно было и переночевать. Трактирщик не торопясь вышел в зал харчевни, но, моментально угадав намётанным глазом статус гостя, расторопно подбежал и, угодливо кланяясь, провёл княжича в самые лучшие покои.

К границе проклятых земель Иван подъехал уже к вечеру следующего дня. То, что это именно проклятые земли, сомнений быть не могло. Уродливые деревья, кусты, которые издали можно было принять за сказочные чудовища, тянущие свои скрюченные руки, лёгкая дымка, стелющаяся пол земле, полное отсутствия зверья и птиц и запах болотной гнили. Да. Это точно они. Конь занервничал и стал упираться, отказываясь идти дальше. Некоторое время его ещё удавалось понуканиями заставить двигаться вперёд, но в какой-то момент он встал, как вкопанный и просто дальше больше не пошёл.

Иван слез с седла, закинул торбу за спину и оглянулся, ища, где бы привязать коня, когда что-то в кустах шевельнулось. Конь заржал и помчался прочь, рванув повод из рук так, что чуть не вывихнул плечо.

– Опять без коня остался, – пробормотал княжич, потирая руку. – И что же мне так не везёт в последнее время?

Как бы то ни было, а дальше придётся идти пешком. Иван вздохнул, вытащил меч и, выставив его перед собой, пошёл вперёд. Было страшно. Дымка стала подниматься и, вскоре, достигла уровня колен. Обстановка давила на нервы и заставляла вздрагивать от каждого шороха. Что-то мелькнуло в туманной дымке и заставило парня напрячься. Вот, ещё раз, в ветвях кустарника. Что бы это могло быть? Местность мёртвая. Не то, что птиц или зверья, мошкары нет. Иван приблизился к кусту, раздвинул кончиком меча ветви, и тут что-то тёмное и бесформенное бросилось ему прямо в лицо. Княжич рефлекторно прикрыл лицо рукой, отмахнулся клинком и отскочил в сторону.

Почва под ногами поехала. Парень заметался, пытаясь уйти с зыбучей поверхности, почва стала проседать быстрее, а потом просто обрушилась вниз, увлекая за собой и Ивана. Падение было стремительным и, если бы под ним не оказалась куча рыхлого грунта, упавшего на дно вместе с ним, то результат мог быть плачевным. Отплёвываясь, княжич поднялся и, глянув на пятно неба высоко вверху, огляделся. Света было мало, но стало ясно, что он находится в старом, очень старом тоннеле, пол, потолок и стены которого выложены грубым камнем. Отлично. Не везёт, так во всём. И как теперь выбираться? Наверх – не вариант. Тут без чужой помощи не вылезти. Значит, нужно идти под землёй. Глядишь, и выход где-нибудь найдётся. Только, вот, с гмурами нежелательно встречаться. Вообще-то, этот подземный народец не особо опасен. Но людей недолюбливает, поэтому пакость какую-нибудь сделать может. Тоннель, например, обвалить. Кто знает, может, они и его сделали. Тогда точно недовольны будут, что человек здесь ходит. А с подземной змеёй вообще встречаться не хочется. Эта тварь смертельно опасна. Сожрёт и не подавится.

С направлением движения определился легко. Просто пошёл примерно в ту же сторону, куда шёл и раньше. Тем более, что в этом направлении пол шёл на подъём. Кто знает, может, тоннель и выведет на поверхность. Свет, падающий через горловину ямы, далеко не распространялся, и, вскоре, Ивану пришлось идти в кромешной темноте. Только заплесневелые каменные стены под рукой, звук капающей воды, шорох осыпающегося мха и затхлый плотный воздух. Ещё в темнице княжич заметил, что в кромешной темноте время, словно останавливается. Непонятно, как долго находишься в ней: час, два или сутки. Так и здесь. Сколько он шёл по этому тоннелю, Ваня не помнил. Несколько раз останавливался, присаживался на пол и отдыхал, прихлёбывая из фляги ключевую воду и отщипывая на ощупь кусочки каравая.

Вскоре, впереди что-то забрезжило. Не то, чтобы свет, а так, словно темнота просто стала светлее. Но, всё равно, двигаться стало гораздо легче. Наконец, Иван вышел к небольшому прямоугольному лазу, за которым оказался деревянный квадратный в сечении сруб, уходящий вверх. Похоже, это заброшенный высохший колодец с кучей мусора на дне. И, судя по всему, наверху был поздний вечер или раннее утро. С трудом, упираясь в бревенчатые стены и используя кинжал, княжич выбрался на поверхность. И всё-таки, это утро. Пока выбирался, небо посерело, звёзд стало меньше, и на землю упал утренний туман. Сразу стало неуютно и сыро. Неподалёку обнаружились какие-то развалины, и парень поспешил туда, надеясь найти укрытие, чтобы хоть немного передохнуть в более-менее сухом месте, развести костёр и поесть что-нибудь горячее.

Такое место вскоре нашлось. Это была вторая по счёту комната. Каменные стены, высокий, сравнительно целый, сводчатый потолок, проросшие сквозь оконные проёмы деревья и заваленный всяким хламом и мусором пол. Быстро натаскал веток, развёл небольшой костерок и, наконец, блаженно улыбаясь, протянул руки над костром. Хорошо-то как! Можно и горяченького чего-нибудь приготовить. Да и вздремнуть не мешало бы.

Ивана разбудил шорох. Вскочив, он заметил стайку крыс, бросившихся наутёк, испугавшись резкого движения. За окнами был уже день. Ярко светило солнце, и стоило, всё-таки, разобраться, где он находится. Наскоро подкрепившись, княжич выбрался из развалин и, наконец, посмотрел на них при свете дня. Не может быть! Это был тот самый древний храм, к которому он направлялся. Сомнений быть не могло. Сводчатая, полуобвалившаяся арка над главным входом, две целых колонны, одна, упавшая, разломанная пополам, шпиль, опасно накренившийся и обломанный у самого навершия и ноги какой-то статуи в нише восточной стены. Всё так, как рассказывал Ван. Вот так повезло! Пройти под землёй к самой цели, это дорогого стоит.

Быстро определившись, парень достал кусок телячьей кожи с нарисованной схемой и направился к главному входу. Храм был прекрасен даже в таком запущенном виде. Интересно, кто его построил и почему забросили? Хрустя битым камнем, Иван углубился в анфиладу комнат, потом, следуя схеме, повернул направо, поднялся по опасно шатающейся каменной лестнице на второй этаж и вышел в огромный зал. Даже такая облупленная, со следами плесени и пятнами лишайника, роспись на стенах поражала своей       красотой. Посреди зала стояло возвышение с рамкой наверху. А в рамке была закреплена почерневшая от времени прямоугольная металлическая плитка величиной в локоть. Княжич вытащил её из рамки и протёр от грязи, пыли и паутины. Проступили очертания какого-то рисунка.

Он поднёс табличку к окну и увидел изображение прекрасной девушки, удерживающей под узцы вставшего на дыбы коня. Ещё не веря своей удаче, он перевернул пластину и увидел, что обратная сторона буквально испещрена какими-то палочками и чёрточками, перекрещивающимися и соединяющимися немыслимым образом. Похоже, это и есть те самые иноземные письмена. Завернув находку в холщовую тряпицу, Иван упрятал её в котомку и, вернувшись к месту своего отдыха. Уж отдохнуть перед дальней дорогой стоило бы. Поев, княжич поудобнее улёгся и задремал с чувством выполненного долга. Правда, ещё нужно выбраться отсюда. Тем же подземным ходом воспользоваться не получится. Пройти-то можно, а вот выбраться на поверхность на том конце тоннеля – никак. Там глубоко, да и края осыпаться будут. Придётся уезжать по верху.