Приключения бизнесмена

– А чего же, загляни. Секретов у нас там нет.

Внутри старого лодочного сарая все было устроено с максимальным комфортом, если это слово вообще применимо к такого рода жилищу. Вдоль стен были сколочены деревянные топчаны. Под ними Сереня разглядел несколько больших сумок в синюю клеточку. В таких торговцы-челноки – тоже примета нового времени – обычно возят свой товар. Посредине помещения стоял круглый стол, накрытый клеенкой в мелкий красный цветочек. На столе горкой лежали перевернутые для сушки чистые тарелки и кастрюли. Под столом стояла большая коробка, из которой торчали ручки сковородок и дуршлагов, всей нехитрой Маланьиной кухонной утвари. В углу на веревке сушилось развешенное после стирки белье.

– Вот так и живем. – Маланья незаметно смахнула кончиком платка слезу, предательски просочившуюся сквозь ее добродушную улыбку. – Гарнитуров мебельных у нас тут нет, вещи все в сумках держим. Но, ничего, уж привыкли. Зато все чистое. Гладить, правда, негде. Но за чистотой я слежу. Вон, в тазу все стираю, благо вода-то рядом. Принесу с речки, нагрею, и помыться можно, и посуду помыть. – И Маланья горько вздохнула. – Ладно, пойдем чай пить.

После сытного завтрака Серёня, скорее по старой привычке к аккуратности, чем по необходимости, почистил и привел в порядок свой костюм, а потом сел на накрытую газетой кочку и крепко задумался.

Серёня никак не мог уяснить, почему все эти, в общем, неглупые люди вдруг оказались на улице? То есть, совсем безо всякого жилья. Ведь в той своей, прошлой, жизни, он точно знал, есть какие-то социальные учреждения, дома для престарелых, что ли? Или какие-то интернаты.

Он не помнил точно, как все это называлось, но дикторы по телевизору часто и умиленно рассказывали о том, что кто-то оказал благотворительную помощь тому-то, а такие-то перечислили на счет детского дома кругленькую сумму. И ладно бы народ «бомжевал» и побирался по людям! Но, за исключением Маланьи, все имели какую-никакую, но работу. Даже «Профессорская» паперть тоже могла считаться работой, поскольку приносила хоть и нерегулярный, но все же заработок.

Поломав голову над этим вопросом, Серёня так и не нашел на него ответ и решил сегодня же вечером спросить об этом у своих новых знакомых.

Теперь его мысли занимал он сам. Как могло произойти, что он, такой умный человек, приличный бизнесмен, тертый жизнью калач, вдруг так неожиданно и глупо вляпался. Эта простенькая с виду мысль не давала ему покоя. Он просто закипал от возмущения, когда вспоминал, как с ним вчера обошлись. Но привычка все анализировать и находить оптимальные решения взяла верх.

Возмущение в его душе сменилось холодным спокойствием, которое, как он точно знал по опыту, всегда помогало ему выкручиваться из самых неприятных ситуаций. Для начала он решил разузнать, что происходит у него в офисе. Угрозы вчерашнего «всемогущего» на Серёню не очень-то подействовали. Он, конечно, не собирался совать голову в пекло, но нормальное человеческое любопытство не давало ему покоя. «Как же они себе все это представляют? Ведь, если я пропал, меня должны искать. А кто меня будет искать? – Но он тут же сам ответил на этот вопрос: – А, собственно, и некому: семьи у меня нет, секретаршу уже заменили. Потом сотрудникам скажут, что я контору продал новым владельцам – и всё! Хитро, практично и «офисный планктон» можно не менять». У него в душе шевельнулась и сразу же умерла гордость за его профессиональный коллектив. «Да-а, дела. Хорошо, с конторой они как-нибудь разберутся. Ну а дом? У дома-то только один владелец – я! Как же они представят Дашке других хозяев? А кто мне сказал, что Дашка останется в доме? Выпрут, так же, как меня. И при этом скажут, что я и дом продал. Вот чертовщина! Но все это только мои вымыслы-домыслы. Надо все разузнать наверняка».

Приняв решение, Серёня почувствовал себя гораздо лучше. Он как все, по-настоящему, деловые люди, не любил долго находиться вне работы. Любая конкретно поставленная перед ним задача мобилизовывала его мозг, и он, почувствовав себя при деле, сразу же перешел к активным действиям.

Прежде всего, надо было добраться до своего прежнего дома и попытаться повидать Дашку. Невероятно, чтобы её тоже выгнали за один день, как и Марину. Хорошая домработница – это клад. А чтобы найти новую, требуется некоторое время. Эти мысли придали Серёне решимости, и он ринулся в бой.

Дом его находился за городом, и обычно он добирался туда на собственной машине. Сейчас ему предстояло вспомнить, на чем же туда ездят обыкновенные граждане. Как ни странно, память услужливо выдала номер маршрутки, обычно проскакивавшей мимо его дома и не вызывавшей у Серёни никаких эмоций – слишком давно в своей жизни он пользовался общественным транспортом. А к хорошему быстро привыкаешь, и потом, необходимо некоторое душевное усилие, чтобы освободиться от притягательной силы удобств, придуманных нашей цивилизацией.

Задолго до этих событий он, бывало, сиживая в кабинете с хорошей сигарой и чашкой кофе, восхищался, как же ему невероятно повезло в этой жизни. Повезло, что он родился именно сейчас, а не, допустим, триста лет назад, когда даже электричество еще не изобрели. Сейчас все просто – щелкнул выключателем – и вот тебе, пожалуйста, свет. Открыл кран, и водичка потекла, а предусмотрительная цивилизация даже обеспечила нас холодной и горячей водой по-отдельности. А раньше? За водой на реку сходи, костер разведи, а если, не дай бог, проголодался, то вообще катастрофа – мясо на охоте добудь (это с риском-то для жизни!), зерно в ступе растолки – а как еще муку для хлеба добыть? Пока все эти подвиги совершишь – желудок наизнанку вывернется от голода. Не то, что теперь – открыл холодильник, и ешь, что душа пожелает. Красота!

Но такие рассуждения Серёнину голову очень уж сильно не перегружали. Так, когда настроение накатит. Серёня был как раз тем человеком, которого удобства цивилизации привлекали, но не сковывали. И никакие «страсти-мордасти», талантливо описанные русскими классиками, ему по этому поводу не грозили.

Он давно усвоил, что все претензии к жизни всегда необоснованы и жестоко наказываются самой жизнью. Бог дал, бог взял. И если у тебя все в порядке с головой, то ничего страшного в твоей жизни вообще произойти не может. Ну, кроме смерти, конечно. Но эта неприятность рано или поздно случается с каждым из нас, и поэтому об этом можно просто забыть.

Такая, слегка философская, позиция давала Серёне возможность перебираться через всяческие жизненные Монбланы с минимальными потерями. А в его жизни уже были потери, которые кое-чему смогли его научить.

Первым крупным ударом был для него развод. Он любил свою жену. Он устроил к себе в контору двух её родственников на приличные должности, и когда столкнулся с их неуправляемостью и головотяпством, безропотно терпел эту головную боль, «занося хвосты» после их неудачных попыток «порулить».

Когда жена сбежала от него к более богатому приятелю, Серёня впервые в жизни впал в ступор. Он не ожидал такого циничного предательства от человека, с которым делил постель. Оправившись от этого удара, Серёня раз и навсегда сделал вывод, что женщины коварны, и держался от них подальше. Что, впрочем, скорее помогало, чем мешало его карьере. Некоторые интрижки и увлечения были не в счет. Он выкинул на улицу ее родственников и в первый раз в жизни не испытал никаких угрызений совести.

Вторым ударом и поводом для очень нервных переживаний была ситуация, в которую время от времени попадает любой человек, именующий себя бизнесменом. Один из Серениных партнеров по бизнесу, очень уважаемый и немолодой уже человек, решил проверить своего более молодого коллегу по бизнесу на прочность. А говоря обыкновенным русским языком, попросту «кинуть».

Но информация в нашем мире, как известно, распространяется со скоростью её оплаты, и очень предусмотрительно для любого человека, ступившего на скользкий путь бизнесмена, тратить деньги на покупку нужной информации, или же на людей, которые могут ему в этом помочь. Серёня был предусмотрительным парнем. С «нехорошими» деловыми партнерами умный человек всегда разбирается быстро и без потерь. Узнав о некрасивых – да что там говорить! – просто гадких планах бывшего, теперь уже, бизнес-приятеля, Серёня, в свою очередь, нашел способ «урезонить» коллегу, и когда тот с треском разорился, Серёня лег спать с чувством выполненного долга.

Осадок от двух этих некрасивых историй у него на душе все же остался. В нем всегда боролись два человека: бизнесмен говорил ему – действуй жестко, а его внутренняя сущность возмущалась и кричала: «Не смей обижать людей! Это плохо». Вот так Серёня и жил. За уроки он был жизни благодарен – бесполезных знаний не бывает, и после всего пережитого справедливо рассудил, что так жизнь научила его двум очень важным аксиомам – бизнес не терпит лохов и родственников.

Надо заметить, что Серёня не был злопамятным человеком, и когда его бывший «недруг» сообразил, что именно произошло и откуда подул столь разорительный и недружественный ему ветер, он пришел к Серёне и повинился во всех своих грехах, что, согласитесь, бывает в нашей жизни крайне редко.

И Серёня неожиданно ему помог. Что бывает еще реже.

Произошедшее накануне Серёня воспринял как новый удар, жестокий и непредсказуемый. Этот удар выбил Серёню из привычного русла жизни. Но старая присказка о том, что утро вечера мудренее не просто так была оставлена для нас пращурами. Утром и птички поют иначе, и солнышко светит веселее.

С такими мыслями Серёня шагал на остановку маршрутных такси, теребя в кармане пригоршню мелочи, приготовленную для оплаты за проезд. «Занятно, я на бензин кучу денег каждый день тратил, а оказывается, можно туда за какие-то копейки добраться. Страшно далек я стал от народа, сейчас исправим».

Глава 8

Дом. Вот он, стоит посреди зеленой лужайки. А рядышком – фонтан в виде мельницы – вода течет, колёсико крутится. Красота! При виде знакомой картинки у Серёни комок подкатил к горлу. Он и не подозревал, как тяжело ему будет со всем этим расставаться. Ещё бы! Все здесь придумано им, Серёней. А теперь пришли какие-то чужие дядьки и своими сапожищами все вытопчут, поломают, перестроят.

Серёня стоял в тени зеленой изгороди, окружавшей его дом. Он не хотел лезть на рожон, но чувство, что с ним поступили несправедливо, все глубже и глубже проникало в душу. «Вот, мерзавцы! Всё правильно рассчитали! Защитников каких-то особенных у меня нет, жаловаться, стало быть, я никуда не пойду. Правильно, кому в нашей стране можно о таком рассказать – пожаловаться. Точно, скажут, из психушки сбежал! Среди бела дня у человека все отняли. И, небось, уже все бумажки у них на другого хозяина выправлены. Власть, мать её! Во, попал!»

С такими мыслями стоял Серёня напротив своего бывшего дома и ждал. Чего ждал, он и сам толком не знал. Чуда? Случая? А, может быть, всего сразу. И вдруг чудо произошло. Дашка! Домработница вышла из дома с мусорным ведром в руке. Серёня медленно пошел вдоль зеленой изгороди в сторону мусорных баков. Ничего не подозревавшая Дашка уже добралась до искомой точки и методично выколачивала ведро о край мусорника.

– Дашка, – задушенным шепотом позвал Серёня. Но Дашка так самозабвенно колотила ведром о край мусорного бака, что Серёнин шепот был совершенно неэффективен. Оглянувшись по сторонам – нет ли кого поблизости – Серёня привычно гаркнул: «Дашка!» и спрятался. Дашка перестала издеваться над ведром и притихла, выждав с минуту, и никого не заметив, вознамерилась было удрать. Но Серёня, зная её пугливый деревенский нрав, опередил её, и, присев на корточки, снова громко позвал: «Дашка!» На этот раз девушка сообразила, из какого места исходит голос, и стала медленно продвигаться в ту сторону, вытягивая шею, словно любопытная гусыня. Увидев Серёню, Дашка всплеснула руками и уже набрала воздуха, чтобы заголосить. Но Серёня оказался проворнее. Он одним прыжком схватил Дашку в охапку, зажал ей рот ладонью и присел вместе с ней под изгородью. Дашка дернулась пару раз и затихла.

– Дашка, это я, чего ты вопишь. Я ничего тебе не сделаю. Ты только расскажи, что в доме творится. Все. Я сейчас отпущу тебя, а ты не ори, а то выдашь меня с головой. Хорошо? – Дашка кивнула, и Серёня убрал страховочную ладонь с её рта.

– Сергей Николаич, как же так, как же вы, а? – Дашка хоть и обещала не голосить, но не сдержалась и слезы полились из неё рекой. Но из-за этого и голос у неё был тихим, и причитания негромкими. Серёню это устраивало. Подождав, пока Дашка наревется вдоволь, он, наконец, решил, что пора и делом заняться.

– Ну, не реви, видишь, я живой и здоровый. Ты мне лучше расскажи, что в доме происходит. – Когда Дашка осознала, что с её прежним хозяином ничего страшного не случилось, и он не призрак, а вполне живой человек из плоти и крови, она поведала Серёне почти детективную историю.

Оказывается, вчера после обеда в дом пожаловал молодой человек, которого, если бы не длительное общение с хозяином, она бы и сама приняла за Серёню.

– Но, понимаете, Сергей Николаич, я-то вас хорошо изучила. А у этого повадка не та. Хотя и похож – просто жуть. Вылитый вы. Больным сказался и в спальне залег. Книжки читает. А с виду и впрямь – больной. Вы то в это время обычно в офисе находитесь. Я сразу неладное почуяла. И как бы невзначай пришла к спальне и в дверь так говорю: «Может, апельсинового сока, Сергей Николаич». А он аж вздрогнул. Видимо, не ожидал. «Нет, – говорит. – Я его терпеть не могу. И я не Сергей Николаич». Потом так задумался странно и вдруг говорит: «Хотя, нет. Вы правы. Я теперь Сергей Николаич». И снова в книжку уткнулся. Тут-то мне все и понятно стало – вы-то апельсиновый сок как любите! Если только не с перепоя, то завсегда его пьете и с большим удовольствием. Я даже перепугалась сначала, думаю, что делать, то ли милицию вызывать, то ли еще кого. А потом поутихла и сообразила – какая милиция. Он же вылитый вы. Наверное, и документы в порядке. Ну, думаю, надо не торопясь подождать. А вдруг это какой-то родственник ваш, а я и не в курсе. Решила я пока посмотреть-послушать, а вот и вы сегодня подоспели. Значит, я правильно подумала. А еще этот новый Сергей Николаич, тьфу, Господи прости, – Дашка наскоро перекрестилась, – сегодня с утра какую-то тетку приволок. Сказал, что помогать мне по-хозяйству будет. А чего мне помогать, я и без нее все успеваю, даже время остается. Видимо, шпионить ко мне приставил. – Дашка выпалила все это на одном дыхании, и только теперь перевела дух.

– Ну, пижоны! Это даже не театр, а цирк. Какого-то хлюпика под меня загримировали, и на тебе – все в ажуре. – Серёня медленно закипал, не в силах унять адскую смесь отчаяния и возмущения, которая со вчерашнего обеда поселилась в его крови вместе с адреналином. – Он мне не родственник, Дашка. Я его вообще не знаю. – Сереня почти выкрикнул все это девушке в лицо, и, видимо, для убедительности, потряс ее за плечи. Но приступ ярости быстро прошел – сказывались многолетние бизнес-тренировки. Проделал он все это скорее от перевозбуждения, вызванного неожиданным и сбивчивым Дашкиным рассказом. Окончательно придя в себя и отпустив Дашку, которая все это время безропотно, словно тряпичная кукла, болталась в руках своего бывшего хозяина, Серёня вдруг осознал всю бесполезность и странность своих сильных эмоций. Холодное спокойствие надвинулось на него, совсем как перед важной сделкой или переговорами. Он знал это состояние. Оно всегда было гарантией успеха: «Ничего нельзя делать наспех. Обдумай и действуй». Обычно это все являлось необходимым атрибутом его бизнеса, и он никак не мог предположить, что это качество пригодится ему где-нибудь еще.

Успокоившись, и даже почувствовав прилив легкой иронии, он сказал:

– Нет, Дашуня. Это не мой родственник. Это – бандит. – Дашка испуганно охнула. Улыбаясь, Серёня приложил палец к губам. Серёнина слегка игривая улыбка вселила в Дашку уверенность, что ее хозяин – гений, которому подвластны любые жизненные ситуации, которые создаются исключительно, чтобы развеять его вселенскую скуку. Дашка приободрилась и тоже заулыбалась. А Серёня продолжил свои мысли вслух:

– Я думаю, они примерно таким же способом и мою контору «толкнули» нужному человечку. Стоп. А зачем ее толкать, если теперь он – это я. Работников смени, и все в ажуре. На это недели две уйдет, не больше. Типа реорганизация. Вот напасть! А ещё выдают себя за государственных людей. Ворьё!

Все эти мысли посетили Серёнину голову в течение считанных секунд, а высказал он их только для того, чтобы утвердиться в мнении – все именно так и есть. Еще он понял, что если эти люди присвоили себе такие полномочия, чтобы вот так запросто расправиться с его имуществом, то как же быстро они в действительности могли бы избавиться от него самого. Теперь Сереня не питал никаких иллюзий по-поводу планов его вчерашнего знакомца. «Да, шлепнули бы, и концы куда-нибудь в яму. Ищи ветра в поле! Ишь, ты, как ловко!»

Высказав все свои предположения вслух, Серёня погладил девушку по голове, улыбнулся еще шире, и сказал:

– Не дрейфь, Дашка. Что-нибудь придумаем.

Дашка таращилась на задумавшегося Серёню, и теперь не издавала ни звука. Наверное, она решила, что Серёня прямо сейчас пойдет войной на их дом и отвоюет его у неприятеля, и именно сейчас ему надо обдумать план решающей битвы.

– Послушай, Дашка. Если я тебя когда чем обидел, ты меня прости, – начал было Сереня. Но Дашка перебила его:

– Ну что вы, Сергей Николаич, глупости какие, вы такой хозяин – золото! Вы думаете, я с другими домработницами не общаюсь? Да им иногда такие хозяева попадаются – звери! И вытворяют с девушками, что хотят, и паспорта забирают, и денег не платят… Что вы! Чтобы я на вас зло держала? Никогда в жизни!

Серёня был удивлен такой исповедью – ему и в голову не приходило, что его друзья-коллеги по бизнесу в быту могут быть чистыми свиньями. Со всех точек зрения.

– Дашка, спасибо за откровенность. – Его искренняя благодарность простой крестьянской девахе была сейчас истинной, как молитва. – И если у нас с тобой полное взаимопонимание, тогда у меня для тебя есть очень ответственное задание.

– Какое? – с готовностью откликнулась Дашка.

– Слушай. Ты должна приложить максимум усилий, чтобы ему понравиться. Ну, пироги там, что ли, каждый день печь, или ещё что-нибудь. Короче, ты сама знаешь. Я верю, у тебя получится.

– Кому понравиться, супостату этому? – Дашка разочарованно скривила губы. – Ну вы даете, Сергей Николаич! А еще интеллигентный человек. Как же я могу вас так задешево продать?

Дашка насупилась. Но Серёня, ласково улыбаясь, развеял ее сомнения.

– Ты не поняла. Мне надо, чтобы ты в доме оставалась как можно дольше.

– А зачем это, Сергей Николаич, дом-то теперь не ваш, чужой. – Дашка по-прежнему смотрела на Серёню с каким-то детским сомнением в глазах.

Серёня только вздохнул, внутренне набираясь терпения, как перед медитацией.

– Понимаешь, это просто ошибка, путаница. Дом по-прежнему мой, но в нем временно живет чужой человек. Поняла?

– Не-а.

– Ну, мне просто нужен свой человек в доме, чтобы я мог знать, что там происходит.

– А-а-а-! Поняла. Это как Штирлиц в стане врага, – заулыбалась Дашка.

– Ну, примерно так, – согласился Серёня, облегченно выдохнув.

– Хорошо, Сергей Николаич. Вы меня знаете. Я его пирогами закормлю. – Теперь Дашкин шпионско-детективный энтузиазм пер через край.

– Только не переусердствуй. А то сейчас всякие диеты в моде. Может уволить за испорченную фигуру, – с улыбкой сказал Серёня. – Ладно. Справишься. А теперь дуй назад, а то тебя уже давно нет. Встречаться мы с тобой будем так же, как сегодня. Ты ведь мусор всегда в это время выносишь?

– Так точно, шеф, – пискнула Дашка и покраснела от счастья.

– Ну, вот и хорошо. Если ты мне понадобишься, я здесь в кустах буду сидеть, а ты когда мусор выносишь, будь начеку.

– А когда вы в следующий раз придете? – поинтересовалась Дашка. Сереня вздохнул:

– Это сложный вопрос. Посмотрим по обстановке. Но ты всегда будь начеку, и смотри, чтоб не выгнали. Ты мне очень нужна. Когда я снова вернусь домой, жалованье тебе вдвое увеличу. Твои односельчане обзавидуются. Иди.

Дашка подхватила ведро и вприпрыжку побежала к дому. Серёня ещё минуту постоял, глядя ей вслед, и медленно побрел в сторону остановки маршрутных такси.

Глава 9

Возвращаясь в Москву, Серёня со всех сторон обдумывал свое нынешнее положение, и получалось, что пути назад у него нет. Смерти он не боялся, но глупо погибать во цвете лет – это в его ближайшие планы не входило.

По всем параметрам картина вырисовывалась следующая. Некто, кого он не знал, а, скорее всего, тот самый всемогущий тип, который и выпер Серёню из его прошлой сытой и богатой жизни, зачем-то (зачем? – еще предстоит выяснить) завладел: первое – его, Серёниным, бизнесом, второе – его, Серёниным, домом. Но это были вещи очевидные, и, чтобы это узнать, совсем не стоило переться в такую даль на раздолбанной маршрутке.

А переться в такую даль стоило совсем из-за других вещей. Самое главное – теперь Сереня знал, кто засел в его доме. Это был его двойник. А вот из этого факта уже можно было сделать далеко идущие выводы.

«Если этот человек как две капли похож на меня, – рассуждал Серёня, – это может означать только одну простую вещь – меня просто подменили. А что это им дает? А дает это им очень многое. Во-первых, никакой возни с документами. Словно бы никто и не пропадал. Никаких заявлений в милицию, никаких поисков пропавшего человека. Ни-че-го. Удобно! И в офисе сменить-то нужно всего двоих людей – мою личную секретаршу и моего бухгалтера. Шоферы не в счет – они и сами, как перчатки, меняются каждые три месяца. Остальная контора может вполне эффективно функционировать и без меня. Вернее, со мной, но, к примеру, в «телефонном режиме». Сделки и переговоры могут проводить, якобы, мои «доверенные люди», а ввести их в этот бизнес – это дело двух-трех месяцев. К их новым лицам постепенно привыкнут, и все «тип-топ». Я, то есть, тот я, который сейчас на моем месте, может появляться как «свадебный генерал» только на решающих раундах для подписания чего-то там важного. И то ненадолго, если они задумают перепродать кому-то мою контору. Стоп! А ведь верно! Зачем им нужен я, вернее, тот, который не я? Можно просто перепродать все мое имущество кому-нибудь более подходящему или выгодному. А можно и не продавать, попридержать до лучших времен. Есть разные варианты. Но почему именно я? – Серёня никак не мог найти ответ на этот вопрос. И вдруг его осенило, словно Архимеда в душе: – Все же предельно просто. Я же сам давно ответил на этот вопрос. Двойник! Именно мой, а не чей-то еще. Вот почему они забрали именно мою контору! Вот и ответ. Гениально! – Серёня с досады крякнул. – Это что, такой новый вид бизнеса, что ли? Идея не новая, но очень находчиво. Эдакое «рейдерство» с элементами литературной фантазии. С кандибобером. «Принц и нищий», блин!» – Серёня вновь было начал закипать, но сразу же остановился. Тренированный на стрессы мозг теперь аккуратно и быстро окружал «ситуацию» правильными мыслями. «Принц и нищий? – теперь он просто усмехнулся. – Только кто из нас сейчас кто – вот вопрос, – Серёнина усмешка была невеселой, но это было лучше, чем отравляющее душу уныние. – Так, с конторой более-менее понятно. Теперь с домом. А что с домом? Тут еще проще! Родственников у меня нет. Дашка – не в счет. Да, она же сказала, что какую-то тетку к ней приставили. Шпионить. А ну-ка еще раз все по-порядку. Хозяин – я то есть – в наличии. Вон, лежу дома, книжки читаю. И если даже допустить, что домработница что-то кому-то расскажет, то это никому не будет интересно. А с домработницы какой спрос? Дура-баба деревенская. Может и напутать чего. Да и кто ее слушать будет! – Серёня даже присвистнул от своих, теперь окончательно сложившихся в стройную систему, рассуждений. – Интересная картина получается. Ловко! Только я о таком варианте еще не слышал. «А я повидал всякого», как говорил один известный юморист. Все тихо, без пыли и шума. Им, конечно, повезло, что я такой одинокий – ни детей, ни плетей. Как там этот «шкаф» говорил – просто нужна была подставная фирма, ничего личного. Ладно, товарищи, «один – ноль» в вашу пользу. Только мы еще посмотрим кто кого. Я ведь очень терпеливый, я подожду».

С такими мыслями Серёня трясся в маршрутке, которая везла его назад в Москву. Он не был трусом, но и совать голову в пекло считал делом глупым и бесперспективным. Терпение – замечательное качество, и это качество не раз выручало Серёню в его нелегкой бизнес-жизни. А то, что ему сейчас угрожают очень могущественные силы, Серёня понимал безо всяких дополнительных намеков.

Наконец он принял решение. «А, черт с ним, с бизнесом. Раз нельзя ничего сделать прямо сейчас, то надо эту партию отложить и заняться чем-нибудь другим. А там, глядишь, наступит время и для ранее отложенных партий. Так сказать, время разбрасывать камни. А пока мы эти самые камни будем собирать».