Пленники острова Стримов

Металлический лязг. Громкий, отчетливый. На долю секунды в свете маяка промелькнул силуэт. Автоматная очередь. Человек, который суетился на вершине башни, вскрикнул и рухнул на землю. Еще один щелчок, приглушенный женский крик. Я бросился в темноту, налетел на девушку, чудом устоял на ногах. Она испуганно вскрикнула и выронила карабин. Я обнял ее, прижал к себе, погладил по голове, успокаивая…

– Консуэла, Константин Михайлович, Лариса, Таня. Где-то еще Витька прячется, но его все знают, – я быстро перезнакомил присутствующих. – Девушка мексиканка, она оказалась одной из жертв пиратов, которые светом маяка заманивали мореплавателей и направляли их суда на рифы.

Шеф сказал несколько слов. Консуэла встрепенулась и ответила длинной тирадой, которая закончилась тихим всхлипыванием. От удивления я непроизвольно открыл рот.

– Ты не говоришь по-испански? – заметив мою растерянность, спросил шеф. – А напрасно. Очень красивый язык, я бы сказал, эмоциональный! Язык любви, страсти, ревности. Живой он, настоящий…

Еще одна автоматная очередь, за нею звон битого стекла. Дорогая, почти бесценная линза разлетелась на мелкие осколки.

– Больше не будут никого заманивать, – довольный собой шеф взвесил в руках автомат. – Но ты, Серега, не расстраивайся, потом, когда с бандитами рассчитаемся, ты мне маяк восстановишь.

– Шеф! Михалыч! – счастливый голос толстяка донесся из сгустившейся темноты.

– Витька, нашелся! Скажи мне только честно, я тебя для чего здесь оставил? Чтобы ты логово пиратское утроил на моем острове. Кстати, а Димка где?

– Ранен.

– Тогда чего ждем?! У нас дел… вперед!

Мы углубились в лес. Несколько минут спустя, перекрывая шелест дремлющих деревьев, послышался знакомый треск. Выстрелы. Автоматные очереди, взрыв, крики. Звуки доносились откуда-то издалека, вне всякого сомнения, пираты добрались до нашего бутафорского лагеря. Страшно захотелось увидеть выражение лица Отто, когда тот понял, что его обманули, но нереально это, да и не столь важно…

Глава 29. Операция «Подкоп»

Хриплый изрядно искаженный электронными компонентами громкоговорителя голос витал над островом. Он проникал в тоннели, многократно отражался, сливался со своими отражениями. Слов не разобрать, да если честно, никто особо и не пытался, не до того было, все были заняты приготовлениями. Лишь однажды, когда мы с Михалычем вышли в пещеру, что у входа, тот прислушался и печально покачал головой.

– Нет, но это переходит все границы! Серега, ты только вдумайся, они требуют, чтобы мы сдавались. Наглость, которой мир еще не видел! – похоже, шефа это действительно задевало. – Ты только подумай, нам, русским, кричат «сдавайся!» И все бы еще ничего, так еще и кричат по-немецки…

Голос стал отчетливее, его источник приближался. Кроме слов послышался гул работающего двигателя.

– С катера вещают. Эх, что же вы ребятки гранатометом не обзавелись? Недоработка у вас. Уж я бы тогда не промахнулся! – продолжал возмущаться шеф. Я не успел ничего ответить, как громкоговоритель зазвучал с новыми интонациями. Михалыч на минуту замолчал, по-прежнему продолжая качать головой. Помрачнел чуточку сильнее, посмотрел на меня. – Пластинку сменили. Теперь угрожать начали. Говорят, если до вечера не выйдем, они убьют одного из членов команды, утром еще одного…

– Надо действовать, меньше чем через час стемнеет!

– Не могу с тобой не согласиться, надо. А вот панику разводить не надо! – частично согласился со мной Михалыч. – Пока это только слова и в ближайшее время они останутся словами. Казнить заложника без свидетелей, более того, без уверенности в том, что об этом их действии знает хоть кто-нибудь, никто не станет. Тем не менее, хватит размышлять и планировать, давайте переходить к решительным действиям. Хотелось, чтобы к утру наши ряды заметно пополнились.

Константин Михалыч прошел мимо меня и скрылся в темноте подземелий. Я поспешил следом. Несколько минут спустя мы остановились у горы строительного мусора, у баррикады, которую создали своими же руками. Шеф схватил большую бетонную глыбу, поднатужился, поднял перед собой, отнес в сторону, бросил, вытер лоб рукавом, посмотрел на нас с Витькой. Мы лишь удивленно мигали глазами.

– Ну и чего это мы стоим? Давайте, за дело! Сами горы мусора нанесли, а убирать я должен?

Понемногу проход расчищался. В верхней его части образовалась внушительная дыра. Через нее можно было просунуть руку, даже две, но этого было мало.

Шеф схватил очередной валун, я решился возразить:

– Михалыч, простите, но нам лучше сверху разбирать.

– Там камни мелкие.

– Именно! Думаю, не стоит слишком сильно расширять отверстие, все может случиться, возможно, тоннель придется оборонять!

Константин Михайлович мрачно посмотрел на меня, посветил в глаза фонариком, убрал свет, покачал головой.

– Вот все мне в тебе, Серега, нравится, только пессимист ты, каких мало. Нет в тебе позитивного мышления, но ничего, мы это исправим. Что? Даже и не думай, не возражай, а главное, не говори что ты реалист. Реалистов я на дух не переношу, у них ни иллюзий, ни предубеждений. Но так и быть, не стану спорить, признаю – ты прав. Но прав в другом. Сверху мы быстрее освободим проход. Нам главное что? Нам чуточку расчистить дорогу, чтобы мы вдвоем протиснулись, а там уже…

– А как же я? – задыхающийся от усталости Витька оперся о стену.

– Ты, друг мой, остаешься в резерве. Увы, с твоими габаритами в разведку не берут!

Очень скоро слабый свет двух фонариков ощупывал пол, стены, потолок. Поскольку Михалыч в отличие от меня еще не насмотрелся на классические интерьеры фортификационного зодчества, его все удивляло и все радовало. Не в силах молчать он делился своей радостью со мной, пробуждая во мне исключительно пессимистические мысли о том, что нас услышат гораздо раньше, чем того бы хотелось. Шефа же подобные мелочи ничуть не волновали, какие могут быть пираты, если он уже видел музей, который откроется в этих самых подземельях!

– Я тебя попрошу, если дойдет до стычки, ты не очень, не усердствуй с карабином, не пали, куда видишь, не порть, так сказать, музейный фонд…

Луч фонарика уперся в металлическую дверь. Пришли.

Бесшумно ступая, я подошел ближе. Затаил дыхание, сам прекрасно понимая бессмысленность такого поведения. Толщина створки с полметра, никак не меньше, с другой ее стороны не то, что мое дыхание, выстрела не услышат. Но и это еще не все, вот новая глупость, я приложил ухо к двери, прислушался.

Не услышал ровным счетом ничего. Понял, насколько глупо выгляжу. Схватил обеими руками вентиль, управляющий запорным механизмом. Надавил на него, раз, еще раз. Он не поддавался. С другой стороны на «штурвал» навалился Михалыч. Уперся, что было сил, повис на металлических рожках.

– Нет, стой! – шеф выпустил колесо, посветил рукой на свои пальцы. – Или дверь заварили, или она намертво приросла. Как бы нам того ни хотелось, но придется штурмовать снаружи. Пока, правда, не знаю как.

– Заварили? – пробормотал я. – Нет, не заварили! Это я вас не туда завел, мы у входа в северный дот, нам же нужен южный…

Совсем другое дело – впереди забрезжил свет. Рассеянный, призрачный свет, почти неразличимый на фоне сплошной тьмы. Минута и светлый контур стал отчетливее, он обозначил дверной проем. Чуть заметный, эфемерный, размытый.

Еще несколько шагов и мы на месте. Прижавшись к стене, медленно и осторожно я потянул ручку-вентиль на себя. Дверь поддавалась. А ведь я ее тогда закрыл! Это пираты, наверняка проверяли тоннель, заблокировать же не удосужились. Вот он апофеоз безалаберности!

Щель становилась шире. Можно было заглянуть внутрь. Я увидел комнатку, освещенную керосиновой лампой – помещение, в котором военные инженеры планировали хранить боезапас. Она была ниже той, что с бойницами, думаю, из-за большей толщины бетона, призванного защитить снаряды от детонации. Каземат, одним словом…

На полу, на каком-то тряпье, набросанном на сухие ветки, лежали пятеро. Наши. Капитан и с ним матросы. Они молчали, не шевелились, кажется, даже не дышали. Мертвы? Нет, конечно же, просто спали люди, ночь на дворе!

Я открыл дверь и быстро протиснулся в дот, вслед за мною последовал Михалыч. Он сразу же кинулся к капитану, растолкал его. Тот долго смотрел по сторонам, стараясь понять, что происходит, наконец-то узнал нас. Прошептал:

– Шеф, вы!

– Да, давайте, просыпайтесь и быстренько в тоннель, он вон за той дверью!

Помещение наполнилось звуками. Пусть все понимали, что шум это излишне, но не шуметь попросту не могли. Так уж человек устроен, не создан он для тишины. Шарканье ног, треск сухих веток, удивительно громкий шепот, слова радости, благодарности…

Через приоткрытую дверь из соседнего помещения донесся окрик, громкий, грозный, но какой-то ленивый. Вслед за ним последовал глухой удар, не иначе как кто-то ударил кулаком по столу. Один удар, еще один. Тишина.

Матросы, помогая раненому капитану, скрылись в тоннеле. Я тоже шагнул к выходу, но тут в каземате заметно посветлело. Один из пиратов открыл дверь, ведущую в помещение с бойницами, что-то громко крикнул. Мгновение и он ярко вспыхнул, его объяло синеватое пламя. Это Михалыч, будто профессиональный футболист дал ему пас керосиновой лампой. Стеклянный баллон разбился, горящая жидкость выплеснулась на тряпье, заменявшее одежду…

– Я вам покажу, как чужую собственность отжимать! – закричал шеф, подкрепляя свои слова автоматной очередью. – И это я еще не вспомнил ваше «сдавайся»!

Полыхающий пират, громко крича, пулей выскочил из каземата, его затихающий крик поплутал в бетонном помещении и сменился гробовой тишиной. Михалыч подхватил автомат сбежавшего, бегло осмотрел его в рассеянном электрическом свете, бросил мне, плотоядно усмехнулся, подмигнул и помчался за горящим бандитом. Я побежал следом. Споткнулся о высокий порог, упал, больно ударившись локтем. От боли чуточку потемнело в глазах, но лишь на несколько секунд.

К тому моменту, когда я начал воспринимать действительность, в доте шло сражение. Однобокое, я бы сказал, сражение. Стоявший посредине бетонного помещения разъяренный владелец острова стрелял с двух рук, поливал свинцом направо и налево. Пули, отражаясь от бетонных стен, будто рой рассерженных ос носились в воздухе, мистическим образом обходя грозного шефа и жаля пиратов, которым не хватило ума сбежать.

Полминуты, не больше – все закончилось, патроны у шефа закончились, да и само сражение тоже. На полу остались лежать четверо бандитов, если к ним прибавить того сбежавшего, безо всяких сомнений тяжело раненного, получаем пять ноль в пользу шефа. Неплохое начало!

– Ну, Михалыч! Ну, вы даете! – воскликнул я. – Слушайте, но это нечестно, я даже выстрелить не успел ни разу! Помнится, вы предупреждали, говорили, не очень усердствовать, не палить во все стороны, чтоб вид не портить и все такое…

– А я передумал. Сам посмотри, что это за оборонительное сооружение, которое ни одной пули не видело. Теперь же другое дело. Следы боевого столкновения на лицо.

– Не могу не согласиться, но что дальше? У меня такое ощущение, что скоро здесь будет очень жарко!

– Ничего, прорвемся! А пока я объявляю этот форт территорией свободной от пиратов! – он кивнул, я обернулся, позади меня стояли четверо. Матросы. Они вытянули руки по швам и внимательно смотрели на шефа. Наверняка ждали приказаний. – Отлично, поскольку капитан ранен, принимаю командование на себя. Первым делом – уборка. Выключаем освещение, выбрасываем тела наружу, чтоб нам настроение не портили, и чтоб другим неповадно было. Завал полностью расчистить. Капитана отнести в тоннели, девчонки им займутся. Всем остальным вооружаться, готовимся к началу второго акта!

«А ведь Михайловичу все происходящее просто-таки нравится!» – осенила меня неожиданная мысль. Правда, так и есть, ему сражение в радость! Странная он личность, многоликая. С одной стороны романтик, которого пленяет мерцающий свет далекого маяка, с другой – воин, которому без хорошей битвы жизнь не мила…

Снова включили свет. Забаррикадировали входную дверь, лужи крови засыпали песком. Шеф с довольным видом осмотрел отбитую территорию, заглянул под импровизированный стол – щит из досок, стоявший на камнях, вытащил из-под него картонный ящик, достал бутылку с яркой этикеткой. Скривился, пожал плечами, вытащил пробку, отхлебнул чуть не треть содержимого, медленно выдохнул. Постоял несколько секунд не двигаясь, передал бутылку мне.

– Держи, Серега, подкрепись! Вот кто бы мог подумать, ром хлещут просто как пираты из детской книжки! Не могу сказать, что напиток высшего качества, так ведь пираты они, с них и спрос соответствующий…

Дот, ставший новым штабом, потихоньку обживался. Скоро вернулись матросы. Трое, будто поленья на вытянутых руках, несли карабины из Димкиного тайника, четвертый сгибался под тяжестью двух страшных на вид, зато вполне работоспособных пулеметов. Кое-как очистили лафеты от ржавчины, укрепили на них кровожадные стволы, все еще блестящие смазкой, не прошло и часу, как бойницы обрели своеобразные украшения, стали именно такими, какими их видели военные инженеры прошлого.

Почти сразу, мы еще толком не успели освоиться, пришлось пострелять. Из дота, расположенного на противоположной стороне бухты, то ли спросонья, то ли от бессильной злобы начали палить пираты. Ни одна пуля не влетела в узкие бойницы, но шефа такое неуважительное поведение изрядно расстроило. Он оттолкнул матроса, который уже несколько минут безрезультатно пытался зарядить пулемет, справился сам и выпустил длинную очередь в сторону пиратского логова. В доте сильно запахло порохом, уши моментально заложило. Как только стих грохот выстрелов мне удалось расслышать громкие крики бандитов, наверняка недовольных подобным положением вещей.

– Вот это мощь! – шеф почти ласково погладил приклад, улыбнулся и повернулся к нам. – Что ж, господа-товарищи. Пока счет в нашу пользу. Оружия у нас достаточно?

– Боле чем, – кивнул один из матросов. – Арсенал как в хорошей войсковой части.

– Отлично. Оружие есть, стены крепкие. Жаль, бойницы большей частью выходят на море, а оттуда нам ничего не угрожает, стрелять по берегу неудобно, но ничего не поделать.

– С припасами, Михалыч, у нас туговато, – подключился к разговору хозяйственный Витька. – Даже с учетом «трофейных». Сами видите, у них в основном выпивка, зато в большом количестве.

– Недостаток провизии это не так уж и плохо, – Михалыч забрал бутылку у толстяка и сделал большой глоток. – Это значит, что долго отсиживаться мы не сможем. Появляется больше причин для того, чтобы переходить от обороны к наступлению…

Погас свет. Собственно, этого и стоило ожидать. Электричество в дот провели сами пираты, взяли один из кабелей, перебросили его через джунгли по кратчайшему пути. Теперь вот вспомнили, одумались, перерезали.

Тускло замерцал огонек, кто-то из матросов нашел керосинку, конечно, это решение, вот только топлива в ней на пару часов никак не больше. Глядя на слабенький коптящий светильник, Михалыч смачно выругался и пригрозил кулаком туда, где на другом краю лагуны ярко горел свет в бойницах.

– Думаю, это можно обойти, – пожал плечами я. – Надо просто провод подходящий найти. Подключимся в радиорубке, протянем линию внутри тоннеля, только и всего.

– Дельное предложение… – шеф громко зевнул. – Займешься, Серега? Я же пару часиков посплю, утро скоро…

Пока я бродил по бесконечным тоннелям в поисках подходящего кабеля, незаметно подкрался рассвет. Яркий солнечный луч влетел в узкую щель амбразуры. Он коснулся покатого бока пустой бутылки, лежавшей средь стола, разбился на множество ярких бликов. Озарил он помещение, превратив его из унылого бетонного укрепления в просто-таки сказочную избушку.

– Идут! – прошептал один из матросов.

Я бросил кабель, который пытался зачистить тупым ножом. Михалыч резво соскочил со своего импровизированного стула, будто и не спал вовсе. Он оттолкнул меня и матроса, подбежал к двери, прихватив автомат, приоткрыл смотровую щель, выглянул наружу, я посмотрел ему через плечо.

С другой стороны двери, медленно двигаясь по тропинке, шли трое. Первый, низенький и очень худой, нес палку, на которой красовалась почти белая тряпка. За ним шли двое, каждый из них толкал перед собой тачку, явно позаимствованную на нашей стройке.

Тот, который низкий и худой остановился, несколько раз взмахнул своим флагом, не иначе как в стремлении привлечь внимание. Что-то громко прокричал.

Мы дружно переглянулись. Все-таки никто кроме Димки местные диалекты толком не понимал.

Не получив ответа, а возможно и не надеясь на таковой, те, которые толкали тачки, обогнув знаменосца, приблизились к двери. Остановились. Погрузили на тележку одно тело, на него бросили другое, точно такое же действо произвели с еще двумя. Подозрительно замялись, один присел, на несколько секунд оказавшись вне поля зрения. Поднялся, кивнул напарнику, оба синхронно взялись за ручки тачек…

– Нутром чую, что-то они задумали, – прошептал Михалыч.

– Так может это, очередью их, для профилактики? – также шепотом ответил один из матросов.

– Хотелось бы, но нет, так не годится, – шеф покачал головой, – неважно, что они замышляют, стрелять в людей с белым флагом мы не станем. Да и что они могут нам сделать? Я тоже не знаю, но давай отойдем от дверей на всякий случай…

Похоронная процессия удалялась от дота. С каждым шагом пираты шли быстрее, казалось, еще немного и вовсе побегут. Но вот они вышли на берег, дружно оглянулись, бросили тачки, упали на песок, закрывая головы руками.

Заметив их маневр, Михалыч отскочил в сторону и вжался в стену, ожидая взрыва, но ничего не произошло. Тогда матрос, тот, который стоял ближе всех к выходу, ступил несколько шагов, приоткрыл смотровую щель, осторожно выглянул. Старался он, прижимался к двери, заглядывал и так и этак, но ничего не увидел. Повернулся. Медленно пожал плечами. Я схватил керосинку, оторвал отражатель, блестящую полированную железку, бросил ему. Тот быстро сообразил. Выставил импровизированное зеркало наружу, довольно хмыкнул.

– Брусок там какой-то. Светло-коричневый. Думаю, взрывчатка. К нему шнур тянется. Не иначе как взорвать хотели!

– Точно, хотя таким зарядом можно разве что ржавчину смести, – Михалыч приоткрыл дверь и мгновенно втащил опасную игрушку внутрь. – Не повезло им, или шнур бракованный попался, или взрывник…

Глава 30. В осаде

Обстановка за пределами дота менялась. Медленно, неспешно, со стороны казалось, что те, кто пытается ее изменить, не очень стараются. Вряд ли это только видимость. Я давно заметил, да и знающие люди об этом писали – пираты не те товарищи, которые любят труд. Им бы грабить, пить, снова грабить, а в перерывах просто бездельничать. Нашим же явно не повезло, не позволяли им главари ни того, ни другого, ни третьего, вот и бродили «соседи» по пляжу, поглядывали в нашу сторону, изредка, нехотя камни таскали, сооружая нечто, что отдаленно напоминало пулеметные гнезда.

Ближе к полудню процесс заметно ускорился. Способствовал тому Отто. С видом хозяина прогуливающегося по своим владениям (во всяком случае, так показалось Михалычу) он прошелся вдоль кромки воды, попутно прикрикивая на бандитов, пытавшихся сдвинуть с места огромный валун.

– Неужели в нашем арсенале нет ничего с оптикой? Винтовку бы снайперскую, да хоть сто лет тому назад изготовленную! – в голосе Михалыча слышалась легкая грусть. – Что же вы ребятки не подумали? Почему не припасли? Уж я бы этого фазана, что топчет мой песок, да безо всякого, что называется, сожаления…

Будто почувствовав, что о нем говорят, Отто остановился, взглянул в сторону нашего дота, отошел от моря, приблизился к кромке леса. Решив, что там его точно не достанут, подозвал одного из своих подчиненных, тот куда-то убежал и быстро вернулся с огромным мегафоном.

Несколько секунд было тихо. Отто внимательно осматривал примитивный усилитель, вертел его будто видел впервые. Разобрался. Щелкнул выключателем, над берегом пронесся пронзительный писк. Отвратительный звук разбудил чаек, заставил рухнуть на землю не отличающихся смелостью пиратов.

Главарь заговорил. Я толкнул Витьку, мол, переведи, тот вяло махнул рукой.

– Да не придумал он ничего нового, старая сказка, слышали уже. Говорит, сдавайтесь, тогда мы сохраним вам жизнь. Ну, ты в курсе, мол, переходите на нашу сторону, вас ждет радушный прием, горячая пища, все, как обычно. Да, а противном случае… словом, понятно, – Витька умолк, пожал плечами. – Нет, новости все-таки будут. Говорит, к ним подкрепление спешит. Следовательно, если не сдадимся сразу…

– Не могу сказать, что меня это радует, – пожал плечами Михалыч, – но и не скажу, что беспокоит…

Треск автоматной очереди заглушил его слова. Смертоносный свинец, ударяясь о бетон, породил веселый рой мелких осколков. Внутрь дота пули не попали, но вряд ли пираты на это рассчитывали…

– Говорит, мол, это последнее предупреждение… – Витька перевел финальную фразу Отто, которую тот не сказал, а прокричал.

– А сейчас будет мое последнее… – Михалыч до упора вывернул пулемет и выпустил очередь в сторону берега.

К сожалению, вся эта крепость проектировалась в расчете на стрельбу по морским целям. Пули ушли гораздо выше, сбив несколько веток и большой почти созревший кокос. Да Михалыч и сам прекрасно понимал, что ни в кого не попадет, он просто пар хотел выпустить. Сам хотел успокоиться, пиратам подпортить настроение, уж что-то, а это у него отлично получилось…

– Давайте подумаем, что нам мешает перехватить инициативу и напасть самим? – все мирное население острова, мужская его часть: Михалыч, я с Витькой и матросы сели в круг посреди дота. Шеф решил устроить военный совет. – Забываем всякие там мелочи, вроде того, что остров принадлежит мне, а потому я главный и тому подобную чушь субординационную. Мне интересно мнение каждого. Витька?

Тот лишь шумно вздохнул и медленно пожал плечами.

– Подумать надо…

– Думай. Серега?

– Открыть дверь и броситься в лобовую атаку мы не можем, нас попросту перестреляют. Даже если удастся каким-то чудом выйти на пляж, это ничего не изменит, нас слишком мало…

– Трудно не согласиться, – Михалыч кивнул, – и?

– Тогда правильным, с моей точки зрения, было бы обойти неприятеля с тылу, тем временем отвлекая внимание ложным маневром, с… фронта, – ярко, отчетливо, мне представилась картина, которую неоднократно видел в фильмах. Заседает штаб, планируется операция, идет обсуждение текущей ситуации на фронтах, все присутствующие с огромными звездами на погонах, и вот один из них я. Похоже! Да еще и такими умными словами разбрасываюсь! – В принципе, этот маневр, так сказать, технически реализовать несложно. Мы в очень даже выгодном положении, у нас два входа и выхода, соответственно, тоже два. Но, опять-таки, людей у нас маловато…

– Слушай, ну ты просто озвучил мой план, – Михалыч уважительно кивнул, – и мои опасения тоже. Да, нас действительно мало. Их человек сорок наберется не меньше, нас же только восемь, не считая раненных и женщин. Но, если мы оставим в доте двоих, с ними Димку, капитана, девчонкам по карабину выдадим, а это вообще страшная сила, то шестеро…

Клокочущий звук влетел в бетонный наш «штаб», до того поплутав в бесконечных тоннелях. Казалось, стучит кто-то, сильными частыми ударами колотит в дверь. Мне сразу представилась она, потайная дверь, та, которая в пещере. Возможно? Пожалуй, но возникает вопрос, какую силу нужно приложить, чтобы отголоски достигли противоположного края острова?! Тогда другой вариант…

Ленивое бездействие пиратов сменилось ликованием. Все как один они вскочили на ноги, некоторые самые неугомонные начали стрелять в воздух. К ним подключился Михалыч. Тот не стал мелочиться и схватил пулемет. По всему видно – ни малейшего проявления пиратского веселья он не допустит.

– Взломали дверь северного дота! – пытаясь заглушить канонаду, крикнул я.

– Проверьте! – крикнул шеф, поливая пиратский дот свинцом.

Я бросился в тоннель, за мной Витька и двое матросов. Несколько томительно долгих минут, и мы добрались до развилки. Остановились. Прислушались. Тишина, только мерный гул, отзвуки недавнего шума, то ли кажущийся, то ли реальный. Еще минута и яркий луч фонаря метался по металлической двери. Освещал каждый ее сантиметр, подтверждая, что дверь держится, что ничего с ней не случилось.

– Слушайте, это не здесь, это у другого входа, там, – задыхаясь, выговорил Витя и махнул рукой в темноту.

– Бежим! – выдохнул я, игнорируя тяжелый вздох толстяка…

Дышать становилось трудней. В воздухе физически ощутимой стеной стояла пыль. Я почувствовал, что задыхаюсь. Прикрыл лицо рукавом, стало только хуже. Грубая ткань пережившей не одно десятилетие формы меньше всего подходила на роль респиратора. Становилось понятно – лучше дышать пылью, нежели не дышать вовсе.