Полная версия
Вымышленные беседы
Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется.
Ф. И. Тютчев
Чтение делает человека знающим, беседа – находчивым, а привычка записывать – точным.
Ф. Бэкон
Что может быть драгоценнее, как ежедневно входить в общение с мудрейшими людьми мира.
Л. Н. Толстой
Обо всем имей свое мнение, на все – свой взгляд.
В. А. Сухомлинский
Предисловие
В послесловии к своей предыдущей книге «Правила поведения, отличающие человека от животного»1 я писал: «У меня много друзей, которые и в радости и в горе рядом со мной. Они могут быть и вашими друзьями, если вы этого захотите. Среди них авторы романов, повестей, рассказов, пьес, поэм и стихотворений: А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, И. А. Бунин, А. П. Чехов, А. И. Куприн, М. А. Булгаков, С. А. Есенин, А. И. Сенин, Б. Ш. Окуджава, В. С. Высоцкий, В. М. Шукшин, О. Бальзак, Ж. Верн, В. Гюго, А. Дюма, В. Шекспир и многие другие известные и мало известные писатели и поэты. Авторы мемуаров и рассказов, выпавших на их долю испытаний: О. В. Волков, Е. Я. Весник, П. А. Кропоткин, В. Т. Шаламов и другие. Они беседуют со мной, а я с ними. В чем-то наши взгляды на Мироздание, сущность бытия совпадают, в чем-то нет».
Настоящая книга, ставшая логическим продолжением предыдущей, – это заочный разговор с ныне здравствующими и ушедшими из жизни писателями, философами, артистами, музыкантами, политологами и политиками, высказавшими свои суждения по разным вопросам бытия, которые опубликованы в книгах, СМИ, на сайтах интернета. По некоторым их них автор высказывает свое мнение, по возможности оформив его в виде бесед, которые, якобы, имели место.
Что из этого получилось – судите сами.
Мне было интересно работать над этой книгой.
А интересно ли было Вам её читать?
Свои отклики присылайте на E-mail: truent_13@mail.ru
Беседа с писателем В. К. Буковским
Буковский Владимир Константинович (30 декабря 1942, Белебей, Башкирская АССР, СССР) – писатель, политический и общественный деятель. Один из основателей диссидентского движения в СССР. В общей сложности в тюрьмах и на принудительном лечении провел 12 лет. В 1976 году советские власти обменяли Буковского на лидера чилийских коммунистов Луиса Корвалана, после чего Буковский переехал в Великобританию, живет в Кембридже.
– Владимир Константинович, в предисловии к книге Виктора Суворова «Ледокол»2 Вы пишете:
– Эта книга запомнится нам не глубиной своего анализа, не какими-нибудь потрясающими, доселе неизвестными фактами – автор сознательно оперирует лишь общеизвестным общедоступным материалом. Она останется в нашей памяти как монумент человеческой слепоте, благодаря которой самый бесчеловечный режим в истории человечества смог просуществовать 74 года. Или, точнее сказать, как монумент той странной болезни уха и глаза, распространенной в коммунистические времена, когда слышали одно, видели другое и ничуть этому не удивлялись.
– Владимир Константинович, Ваше предисловие к книге Виктора Суворова вполне может дополнить и предисловие к моей книге с той лишь разницей, что Вы обвиняете в бесчеловечности коммунистический режим, а я продемонстрирую те же болезни уха и глаза на примере демократического режима с элементами той же бесчеловечности, которую наблюдает население современной России.
Действительно в советское время ходил анекдот на эту тему:
«В регистратуру поликлиники обращается пациент и просит записать его на прием к врачу «ухо-глаз».
Регистратор спрашивает пациента:
– А почему Вы считаете, что Вам нужен именно такой специалист?
Пациент отвечает:
– Понимаете, я слышу по радио, телевидению и от выступающих с трибун партийных и советских деятелей одно, а вижу на деле совсем другое. Я хочу, чтобы врач сделал так, чтобы я видел то, что слышу».
И все же, по-моему, обвинять тот или иной режим будет справедливым только наполовину. Идеи коммунистического и демократического общества привлекательны для народа. И в настоящее время они находят своих сторонников в разных странах мира. Но на практике оказывается, что главное – не идеи, а люди, которые берутся за их реализацию, приспосабливающие эти политические идеологии под свои корыстные интересы. И вот в этом то и состоит вся трагедия коммунистического и демократического режимов. Потому что граждане, берущиеся за реализацию этих проектов, работают не на народы, не на страну, а на себя и ближайшее окружение, стремящееся к быстрому обогащению за счет доверчивого и наивного народа, который они вначале дурят с помощью этих идей, а затем ставят под свой контроль и другими, доступными им методами. И бесполезно призывать их к пробуждению совести, честности, порядочности, которые они променяли на деньги и власть. Они реагируют только на эти приманки, о чем свидетельствуют довольно частые сообщения о коррупции в разных эшелонах власти, среди чиновников и руководителей, распоряжающихся деньгами или имеющих хоть какие-то властные полномочия.
Беседа с писателем И. А. Буниным
Бунин Иван Алексеевич (10 (22) октября 1870, Воронеж, Российская империя – 8 ноября 1953, Париж, Франция) – русский писатель и поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе.
– «Окаянные дни»3. То ли это дни, о которых писали Вы, Иван Алексеевич, – дни столетней давности, то ли это дни, отражающие наше время, которое можно назвать точно так же.
Иван Алексеевич, давайте сверим – что происходило сто лет назад и что происходит сейчас.
– Молодой малый, почти мальчишка, но удивительная русская черта: говорит всегда и обо всем совершенно безнадежно, не верит ни во что решительно.
– За поколение молодых ничего сказать не могу, но моих сверстников могу с полной уверенностью сравнить с этим мальчишкой. Люди разуверились во всем, что делается, якобы, для улучшения их жизни, и во всех зачинателях «перемен к лучшему».
– Прохожих почти нет, а кто идет, так почти бегом. Что средние века! Тогда по крайней мере все вооружены были, дома были почти неприступны.
– В 90-е годы прошлого столетия такое явление наблюдалось и пугало: то тут то там раздавались автоматные очереди и пистолетные выстрелы, взрывы гранат и самодельных взрывных устройств.... Сейчас положение несколько изменилось. В сводках происшествий перестали публиковаться ежедневные сообщения о криминальных разборках, бандитских налетах, грабежах, изнасилованиях, которые в ту пору походили на сводки с фронта. Не то, чтобы положение сильно изменилось к лучшему, оно приобрело другие формы. На улочках, где раньше преобладали одно– и двухэтажные дома, сейчас на их месте выстроили многоквартирные высотки, многие жильцы которых отдают предпочтение личным автомобилям, поэтому прохожих на второстепенных улицах стало меньше, а где – и вовсе не видать.
Но у некоторых граждан сохранился страх с прежних времен и они стараются далеко не отходить от дома, а, если надо куда-то сходить, то даже днем предпочитают второстепенным тихим улочкам шумные и людные главные. Хоть и имеются практически у каждого в кармане мобильные телефоны, но ими ещё надо успеть воспользоваться в критической ситуации. Входные двери в квартиры тоже по привычке устанавливают металлические с несколькими замками, а на окна первых этажей – металлические решетки, напоминающие изгороди могил на кладбище. Вообще царит какое-то удручающее, настороженное состояние, что где-то опять может прогреметь взрыв или раздаться выстрел. И этому есть объяснение – с бандитизмом по большому счету борьба не завершена, а существовавшие в 90-х бандгруппы трансформировались в организованные преступные группировки и сообщества. А безопасность граждан фактически гарантируется конституцией только на бумаге.
Кроме того, по тротуарам ходить небезопасно еще и потому, что по ним, как по дорогам в нарушение ПДД спокойно разъезжают и паркуются владельцы легковых автомобилей.
Такое явление можно наблюдать в городе, а в деревне и того хуже. Месяцами не заменяются на столбах уличного освещения перегоревшие лампочки, бродят стаи бездомных собак, время от времени раздирающие домашних кошек и облаивающие прохожих, если те не дают им чего-нибудь съестного. Про дороги и тротуары говорить не приходится – их попросту нет… Территории, на которых строятся новые дома, обносятся высокими заборами. Охраняют эти богатства и людей, проживающих в них, породистые сторожевые собаки, или владельцы заключают договоры с отделом вневедомственной охраны. Опять возвращаемся в средние века?!
– Дерман получил сведения из Ростова: корниловское движение слабо. Грузинский возражал: напротив, оно крепнет и растет. Дерман прибавил: «Большевики творят в Ростове ужасающее зверство. Могилу Каледина разрыли, расстреляли 600 сестер милосердия…» Ну если не шестьсот, то все-таки, вероятно, порядочно. Не первый раз нашему христолюбивому мужичку, о котором сами же эти сестры распустили столько легенд, убивать их, насиловать.
– Не первый, и, надо полагать, не последний. И что удивительно – бандиты, прямо как священники, носят большущие золотые нательные кресты. И ведь не понимают, что крест – это с одной стороны распятие Христа, принявшего на себя все грехи человеческие, а с другой – Его карающий меч. И ведь скольких Он уже покарал, а они все не поймут, что служат не Богу, а Антихристу.
– Читал новый рассказ Тренева («Батраки»). Отвратительно. Что-то, как всегда теперь, насквозь лживое, рассказывающее о самых страшных вещах, но ничуть не страшное, ибо автор не серьезен, изнуряет «наблюдательностью» и такой чрезмерной «народностью» языка и всей вообще манеры рассказывать, что хочется плюнуть. И никто этого не видит, не чует, не понимает, – напротив, все восхищаются. «Как сочно, красочно!»
«Съезд Советов». Речь Ленина. О, какое это животное!
Читал о стоящих на дне моря трупах, – убитые, утопленные офицеры.
– Тренева ничего не читал, не могу высказать своего мнения на его счет.
Сейчас осмелели – стали много говорить о Ленине, как о разрушителе России… Но убрать с постаментов его многочисленные памятники и вынести его мумию из мавзолея не решаются. Я уже неоднократно предлагал не уничтожать их, – мумию перенести в музей революции, как мумии фараонов в Каире. А памятники Ленину, представляющие собой историческую и художественную ценность, собрать в специально выделенных местах – музеях монументальной скульптуры под открытым небом, а на их месте поставить памятники уроженцам краев и областей, заслужившим это своим трудом, гражданским и воинским подвигом во имя людей и Отечества.
А страшилками разными и современные СМИ потчуют читателей, как самими главными новостями.
– Люди спасаются только слабостью своих способностей – слабостью воображения, внимания, мысли, иначе нельзя было бы жить.
Толстой сказал про себя однажды:
– Вся беда в том, что у меня воображение намного живее, чем у других.
Есть и у мена эта беда.
– Это так чудовищно по отношению к людям, получившим обязательное среднее, среднее специальное и высшее образование. Ваше суждение обескураживает и вместе с тем подходит и к нынешней ситуации. Если воспринимать все происходящее вокруг, так как оно есть, то жизнь кажется бессмысленной и дикой. Народ пичкают с утра до ночи информацией о происшествиях, переделе собственности между ОПГ и ОПС, рейдерских захватах предприятий, гонках «золотой» и «бриллиантовой» молодежи на машинах по Москве, пренебрежении законами и нормами человеческими морали…
До сих пор задаюсь вопросом: «Как в 1917 году мог случиться государственный переворот, как он мог повториться в 1991?» и пытаюсь найти на него ответ…
– Большевики до сих пор (12 марта 1918 г. – прим. авт.) изумлены, что им удалось захватить власть и что они все еще держатся:
– Луначарский после переворота недели две бегал с вытаращенными глазами: да нет, вы только подумайте, ведь мы только демонстрацию хотели произвести и вдруг такой неожиданный успех!
– Луначарский, по всей видимости, не был той фигурой у большевиков, которая была в курсе всех поставленных Лениным и партией задач и ходе их выполнения. Однако, его не обделили, дали ему нишу, которую он отрабатывал, как мог. Вытаращивать глаза и болтать без устали – тоже не всякий сможет.
Но почему народ позволил себя обмануть в начале и в конце XX века? Тогда был неграмотный, забитый. Но как обманули нынешних – образованных? Или дело в другом?
– Есть два типа в народе. В одном преобладает Русь, а в другом – Чудь, Меря. Но и в том и в другом есть страшная переменчивость настроений, обликов, «шаткость», как говорили в старину. Народ сам сказал про себя: «из нас, как из дерева, – и дубина, и икона, – в зависимости от обстоятельств, от того кто это дерево обрабатывает: Сергей Радонежский или Емелька Пугачев.
– Значит, так и не научились жить своим умом. Хотя, это неудивительно. В советское время за всех все решала партия и её вожди. И вот, когда народу сказали, что теперь он должен сам определять свою судьбу, сам решать – как жить и чем заниматься, – он растерялся, потому что этому его никто не учил. А «архитекторов перемен» приехали учить сотрудники ЦРУ, «фонда Сороса» и других, участвующих теперь уже в развале России, спецслужб…
И ведь все, что происходит, творится, якобы, от имени и на благо народа. Так было в советское время, так обстоит дело и сейчас.
– Как забыть, как это простить русскому народу? А все простится, все забудется. Впрочем, и я – только стараюсь ужасаться, а по-настоящему не могу, настоящей восприимчивости все-таки не хватает. В этом и весь адский секрет большевиков – убить восприимчивость. Люди живут мерой, отмерена им и восприимчивость, воображение, – перешагни же меру. Это – как цены на хлеб, на говядину. «Что? Три целковых фунт!» А назначь тысячу – и конец изумлению, крику, столбняк, бесчувственность. «Как? Семь повешенных?!» – Нет, милый, не семь, а семьсот!» – И уже тут непременно столбняк – семерых-то висящих еще можно представить себе, а попробуй-ка семьсот, даже семьдесят!
– Вот это точно Вами подмечено, Иван Алексеевич! Не раз на себе испытывал такие чувства. Произошел взрыв бытого газа в одном многоквартирном жилом доме – поговорили, пошумели, пришли из райгаза и организации, осуществляющей обслуживание вентиляционных каналов, с проверкой состояния газового хозяйства и приточно-вытяжной вентиляции. А с чем пришли – с листом бумаги, на котором записывали адреса и фамилии собственников жилья, ставили подписи о проведенной проверке. Ни газоанализаторов у проверяющих не было, ни приборов для определения движения воздуха в воздуховодах (вытяжной вентиляции). К вентиляционному каналу просто прикладывали ладонь, лист бумаги или зажженную зажигалку, а в отношении возможной утечки газа справлялись у хозяина – есть ли жалобы. Я уже не говорю о сканерах, которые позволяли бы обследовать вентиляционные и газоотводящие каналы на предмет их целостности и пригодности для дальнейшей эксплуатации. И, тем не менее, смогли выявить несколько нарушений, которые впоследствии устранили. Но могут ли они дать гарантию, что выявили все нарушения и все устранили? Полагаю, что нет. Поэтому и гремят взрывы бытового газа, и гибнут люди от этих «мирных взрывов».
Раньше, говорят, проверки газового хозяйства были обязательными и работы по их обеспечению включались в стоимость газа, а в последние годы «рыночных реформ», сказали, что собственники жилья сами должны заботиться о своей безопасности. И теперь Газпром ежегодно без каких-либо объяснений повышает цены на газ, а за безопасность газового хозяйства не отвечает. Вот Вам и столбняк!
Или еще пример. В 2016 году был высокий урожай зерновых, позволивший продавать зерно на экспорт. А в ноябре того же года цены на хлебобулочные изделия на муниципальных хлебозаводах выросли на 3-4 рубля. Где логика?
И опять традиционные российские крайности – раньше расстреливали, топили и вешали, а теперь стали почти всех миловать. Смертная казнь отменена. За воровство в особо крупных размерах назначают штраф или чисто символические сроки пребывания в местах лишения свободы… И этому народ тоже уже перестал удивляться.
– Купил спичек, 6 рублей коробка, а месяц тому назад стоили полтинник.
– Государство устранилось от регулирования и планирования, в том числе и цен на промышленные и продовольственные товары. «Архитекторы рыночных реформ» сказали, что «рынок» все расставит по своим местам. А может, нам и «архитекторы» эти и власть эта не нужны, если жизнь все расставит по своим местам? Они ограбили страну и народ под предлогом «реформ». Не пора ли и нам придумать «реформу», которая позволит вернуть народное – народу, государственное – государству, а «архитекторам» дать по гектару земли и отправить на свободные земли, которые они сейчас предлагают по какой-то программе. Если они такие умные, как говорят о себе нам, то они смогут показать всем пример, как распорядиться этим гектаром и заработать миллионы, а может быть и миллиарды законным, честным путем, которым призывают следовать весь российский народ.
– Маруся прошлым летом жила у нас на даче кухаркой и целый месяц скрывала в кухне и кормила моим хлебом большевика, своего любовника, и я знал это, знал. Вот какова моя кровожадность, и в этом все дело: быть такими же, как они, мы не можем. А раз не можем, конец нам!
– Опять Вы попали в саму точку, Иван Алексеевич! Мы не можем быть такими, как они, и они это прекрасно понимают. Ждут они, наверное, нашего конца. А мы все трепыхаемся, все чего-то говорим, чего-то пишем, на что-то надеемся, и как-то выкарабкиваемся из придумываемых ими «реформ» и «оптимизаций»…
– В сущности, всем нам давно пора повеситься – так мы забиты, замордованы, лишены всех прав и законов, живем в таком подлом рабстве, среди непрестанных заумений, издевательств!
– Именно на это они и рассчитывают. И обвинить их в нашей смерти будет непросто. Поэтому они везде, где могут заподозрить их в «нечистой игре», расставляют своих людей: в прокуратурах, полициях, судах, минздравах. Вы скажете – причем здесь минздрав? Ведь многое можно списать на психическое нездоровье и объяснить им. Взять, хотя бы, те же суициды.
– Понедельник, газет нет, отдых в моем помешательстве (длящемся с самого начала войны) на чтении их. Зачем я над собой зверствую, рву себе сердце этим чтением?
– Вот Вы и подтвердили суждением о помешательстве значение минздрава. Режиму для своего сохранения важно все предусмотреть, чтобы найти виноватых на стороне, чтобы устранить «виноватых», если это потребуется, вполне законным и объяснимым способом, широко практиковавшимся в советское время – с помощью психиатрии.
– Фонарей не зажигают. Но на всяких «правительственных» учреждениях, на чрезвычайках, на театрах и клубах «имени Троцкого», «имени Свердлова», «имени Ленина» прозрачно горят, как какие-то медузы, стеклянные розовые звезды. И по странно пустым, еще светлым улицам, на автомобилях, на лихачах, – очень часто с разряженными девками, – мчится в эти клубы и театры (глядеть на своих крепостных актеров) всякая красная аристократия: матросы с огромными браунингами на поясе, карманные воры, уголовные злодеи и какие-то бритые щеголи во френчах, в развратнейших галифе, в франтовских сапогах непременно при шпорах, все с золотыми зубами и большими, темными, кокаинистическими глазами… Но жутко и днем. Весь огромный город не живет, сидит по домам, выходит на улицу мало. Город чувствует себя завоеванным, и завоеванным, как будто каким-то особым народом, который кажется гораздо более страшным, чем, я думаю, казались нашим предкам печенеги. А завоеватель шатается, торгует с лотков, плюет семечками, «кроет матом».
– А вот здесь, полагаю, Вы, Иван Алексеевич, ошиблись. Завоеватели сидели, как Вы написали выше, в машинах, клубах и театрах, в Кремле и Смольном, а глаза народу мозолили только со страниц газет и с трибун на митингах и демонстрациях. Остальное отдали на откуп уличным бандитам, ворам, насильникам… Так было в начале века, так было и в конце. Я бы сравнил это с дедовщиной в армии, только в масштабах всей страны. А бедолаги с лотками и семечками – это просто ширма, Не скажу с полной уверенностью в отношении лотков, а семечек и мата и сегодня более чем достаточно.
– «Революция – стихия…»
– Землетрясение, чума, холера тоже стихии. Однако никто не прославляет их, никто не канонизирует, с ними борются. А революции всегда «усугубляют».
– По-моему, стихийно революция возникнуть не может. Революция – это спланированная агрессия, направленная против существующего строя, государства и народа. Без заинтересованных лиц и финансовой поддержки она невозможна! Для ее осуществления необходимы оружие, пропаганда (листовки, газеты и новые современные технологии), активисты, действующие легально под видом общественных деятелей или оппозиционных партий, или нелегально, пользуясь поддержкой доверчивых или обманутых действующей властью граждан.
Стихийные бедствия и особо опасные инфекции – относятся к совершенно другим категориям, которые в большинстве своем научились прогнозировать и предупреждать, а при их возникновении – устранять их последствия и не допускать распространения на новых территориях.
Спецслужбы тоже, как врачи-эпидемиологи и врачи-инфекционисты, занимаются выявлением и предупреждением готовящихся революций и государственных переворотов. Но решение остается за главой государства. Керенскому докладывали о деятельности и передвижениях Ленина, но он ничего против него не предпринимал, потому что был с ним заодно…
А состоявшиеся государственные перевороты, революции и гражданские войны прославляют для того, чтобы завуалировать истинных организаторов и их цели по захвату власти в стране.
– Толстой говорил, что девять десятых человеческих поступков объясняется исключительно глупостью.
– Вполне возможно. В учебнике «Биологии» за восьмой класс написано, что человека отличает от животного его способность работать в коллективе, речь и мышление. Я спрашивал знакомых учителей школ и преподавателей вузов, в том числе и философии, – учат ли они школьников и студентов мышлению? Мне с недоумением отвечали, что в их обязанности это не входит, что перед ними стоит задача – добиться от ученика или студента, чтобы он усвоил тот объем материала, преподаваемого ими предмета, который предусмотрен учебной программой, и успешно сдал экзамены.
Но если преподаватели не учат мышлению, то кто должен учить людей мыслить – жизнь? Народная мудрость гласит: «Умный учится на чужих ошибках, а дурак – на своих». Так, надо людей с детства учить жить, как подобает человеку умному, а не глупому и не животному, или нет?
Может быть, в этом и кроется секрет нынешнего расслоения общества на богатых и бедных, тоже приблизительно в такой же пропорции? Может быть, кому-то невыгодно всех учить уму-разуму, чтобы все были одинаково умными, а стало быть, равными и в получении вознаграждения за свой труд. Ведь не зря нам навязывается поговорку популярную на Западе: «Если ты умный, то покажи свои деньги». Значит, чтобы одна десятая человечества была богатой, девять десятых не надо учить мыслить?! Значит, девять десятых должна оставаться дураками!?
Как вообще руководство страны могло перейти к новой модели управления страной и новой внутренней политике без обучения населения новым правилам жизни? Как и чем должны были жить люди на периферии после закрытия нерентабельных предприятий? Готовили ли для них новые рабочие места и новые места для проживания?..
– Но не менее страшно было и на всем прочем пространстве России, где вдруг оборвалась громадная, веками налаженная жизнь и воцарилось какое-то недоуменное существование, беспричинная праздность и противоестественная свобода от всего, чем живо человеческое общество.
– Но за этой праздностью и пьянством, скрывалась трагедия народа, оставшегося без средств существования.
Закрылась шахта. Шахтеры остались без работы. Ничего нового им никто не предложил, а семью кормить надо. Одного из них милиция арестовала в момент кражи им поросенка с фермы. Он объяснил стражам порядка ситуацию и спросил их, – где ему взять денег, чтобы прокормить семью? Дома дети хотят есть, а отец остался без работы, мать – тоже.
В райцентре закрылся комбинат искусственных тканей – филиал единственного в стране комбината химического волокна, продававшего вискозу на экспорт (конкуренты купили предприятие и развалили его). Отец семейства, оставшийся без работы, не нашел ничего лучшего, как покончить с собой.