Наместники богов

Наместники богов

Сергей Волчарин

© Сергей Волчарин, 2019

ISBN 978-5-4496-2560-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– Я не для того вернул твою жизнь, чтобы ты спорил со мной! – голос бога раздавался словно со всех сторон и одновременно внутри его головы.

– Я вообще не понимаю, зачем ты вернул мою жизнь? – ему вторил немного высоковатый голос молодого с виду парня. Годов пятнадцати1, с гривой каштановых волос, достающих до плеч. С острыми чертами лица и широкими скулами. – Ты поднял мое тело с Альконара только чтобы промывать мне мозги уже сто лет?

– Думай, с кем говоришь, мальчишка! – голос Кедопега взорвался под сводами его дворца. Послышался топот гигантских копыт, что, вроде бы, приближался. – Ты должен быть мне благодарен уже за то, что ты живешь эти сто лет! Ты живешь уже три человеческих поколения!

– Ага, а еще я пропустил похороны отца, матери, братьев, сестер и всех их детей! – огрызнулся человек. – Ты не подумал, что их смерти отзовутся на моей душе тяжелой ношей?!

– Ты потерял свою душу сто лет назад, юноша! – силуэт бога появился из-за поворота. Голос его в такой близи был невыносимо громким. – Твое сердце должно быть каменным, чтобы ты мог исполнить свою миссию!

– Господи… – Пронт осекся. – Да не ты, кентавр с крыльями! О какой миссии ты говоришь?! Сто лет одно и то же! Да я уже итак силен настолько, что способен в одиночку биться с целым войском альков, будь они хоть пятого, хоть «сто пятого» ранга!

– При чем тут альки, Пронт? – Кедопег смерил человека, что едва достигал его конского колена, брезгливым взглядом. – Твоя миссия куда серьезнее нападок альков вековой давности.

– Так в чем же она тогда заключается?! – Пронт разъярился не на шутку. Он запоздало осекся, по взгляду бога поняв, что перегнул палку. Все же он, и правда, разговаривал с богом, а не с альк пойми чем. – Прости, Учитель, – повинился юноша, – Но мне правда хочется знать, к чему ты меня готовишь?

– Ты все узнаешь, когда придет время, – снисходительно кивнул Кедопег, в знак того, что он прощает вспыльчивость молодого парня. – А сейчас, продолжай занятие. И чтобы больше никаких споров! Мы возвращаемся к этому спору каждые две десятины! Я устал от твоей строптивости!

– Да, Учитель, – понуро ответил Пронт, вновь утыкаясь в свитки пергамента.

И так день за днем, десятина за десятиной, год за годом – уже целый век. И за весь век Пронту так и не удалось выяснить, зачем Кедопегу потребовалось вырывать его тело с погребального ложа в Хоте?

Все сто лет Кедопег заставлял его постоянно учиться и тренироваться. Каждое утро он просыпался во дворце Кедопега и был вынужден выходить на поверхность газового гиганта, что находилась за тяжелыми вратами из неизвестного Пронту металла. А уж на поверхности даже воздух был до невозможного тяжелым. Сам Кедопег говорил некие умные речи о том, что притяжение гиганта было примерно в пять раз больше, чем на Альконаре. Другими словами, Пронт был впятеро тяжелее.

Скорее всего, тело человека давно бы уже сломалось от такой нагрузки. Но и тут Кедопег что-то наколдовал. Бог есть бог, дай ему волю что-то подправить на свой вкус, так потом и не остановишь.

Но, бесспорно, ежедневные многочасовые тренировки, включавшие в себя бег по поверхности, сквозь тяжелые слои пыли и газа, что были почти как вода, давали хорошие результаты. Его тело окрепло, он стал весить почти вдвое больше прежнего. Все его тело переплетали теперь тугие мышцы, а бегать в плотном воздухе Гиганта стало для него вполне естественным. Скорее всего, на Альконаре ему будет не помеха перебежать их Хота в Старгон с конем на плечах, и не выдохнуться.

А в полдень Кедопег забирал его в замок, что находился высоко над самим гигантом. В кольце газа и пыли, на одном из спутников, что звался Желат. Это был небольшой валун, примерно двадцати верст в обхвате. И на нем, сверкая всеми цветами жизни, был установлен дворец. Любой современный город позавидует красоте этого дворца.

Ни эльфы, что вообще отстали в развитии из-за своей длительной жизни, ни орки, что хоть и шли в ногу со временем, были все же грубы и слишком традиционны в строительстве – никто не был в состоянии построить что-то хотя бы отдаленно походившее бы роскошью на дворец бога.

Кедопег говорил, что ангелы в поднебесной строят города, что так же пышут роскошью и белизной. Но, с такой высоты даже сам Альконар выглядел маленьким шариком, а уж разглядеть в его облаках Поднебесную было попросту невозможно.

После весьма питательного обеда, что Кедопег творил лично, бог отправлял его в свою библиотеку, изучать свитки истории, а также новомодные: тактику, этикет, астрономию, риторику и диалектику, арифметику и геометрию и, единственное, что радовало Пронта – музыку. После всей скукотищи, так приятно было окунуться в залу, где подданные Кедопега играли в шикарном ансамбле музыкантов и певцов.

Но, не все так сладко. Кедопег заставлял изучать грубую музыку орков, и бесноватые напевы эльфов, что едва не одичали за последний век. Эта музыка не шла на душу Пронта. В голове весь этот век звучали отголоски мелодий, что играли когда-то во дворце его отца. Какую музыку играют в Хотии сейчас, он не знал. Как и не знал того, чем вообще живет Хотия.

В пергаментах орков были некоторые упоминания о людях, что все еще живут сами по себе далеко на западе. Но орков они не интересовали. Орки вообще последние сто лет только и делали, что усиленно размножались. Неизвестно даже, наберется ли у них сейчас десяток тысяч воинов?

Зато орки стали делать пергаментные книги, вместо папирусных. Такие книги долго пишутся, долго собираются, долго украшаются, но зато и долго хранятся. Кедопег в прямом смысле этого слова спер несколько разных рукописей, над которыми, помимо древних свитков, и корпел теперь Пронт, изучая все, что только можно. И на кой оно ему все?

И этот кентавр с крыльями ничего ему не говорит, только пичкает знаниями, как учитель в школе. Ну, ничего, зато Кедопег, действительно, заслуживал уважения. В Хотии не поклонялись Кедопегу, там чтили Аммонтаса – бога жизни, и Клатрана – хранителя умерших душ. Что уж говорить, Кедопега вообще нигде не почитали, кроме как у эльфов, во времена их расцвета. Остальные про него и знали-то совсем мало.

Сам бог рассказывал Пронту, что он пришел в тот момент, когда альки, будучи еще обычными жителями Альконара, как и другие, принялись истреблять другие народы. Они возомнили себя выше других, ведь их цивилизация, хоть и овладела только каменным оружием, насчитывала уже десять тысячелетий. Тогда-то вожди тех рас и собрались на побережье моря Газзам, что на севере Евпетара. Там они, по единому согласию, свели свои счеты с жизнью, отдав свои души и тела ради явления нового Стража.

И явился Кедопег. К слову, назвал так себя он сам. Наполовину белоснежный конь, наполовину человек (Волосы, кстати, тоже белее снега), с двумя парами перистых крыльев и длинным рогом во лбу. Словно у единорога. Вид странный, конечно, но уж силы в этом товарище было с лишком. Владеет магией света, энергии, боевой магией, созиданием, магией природы. Помимо этого, способен вселяться в разум других и исцелять раны.

И все свои эксперименты он проводит на Пронте. Например, укрепил его кости и мясо, чтобы он был в состоянии справиться с тяжестью собственного тела на Гиганте и с ветрами на нем же. Хотя, возможно, его организм сам привык за сто лет, кто знает? Сам-то Кедопег не торопится делиться своими планами на жизнь Пронта. Притом, делиться отказывается даже с самим Пронтом!

Ближе к закату, Кедопег всегда зазывает его в большой зал, напоминающий скорее арену, нежели зал. Там бог передавал ему по крупицы навыки волшебства. Нет, Пронт не умел разбрасываться огненными шарами и превращать воду в пиво. Зато он был способен создавать пучки света, что способны прожечь камень или металл, а также заставить растения слушать свои приказы.

Было и еще кое-что, о чем не знал Кедопег. Ну, или знал, но делал вид, что не знает. Пронт, в каком-то древнем свитке нашел обряды друидов. Теперь, спустя года этак три-четыре тренировок и мучений по ночам, поскольку это было единственное его свободное время. Он научился оборачиваться волком. Матерым, черным зверем, гораздо крупнее обычных волков в лесах Альконара. По размерам он, скорее, походил на льва.

Только привыкнуть к форме волка у него никак не было времени. Но, обращение уже не так болезненно, как в первые пару раз. Да и проходит оно за секунду-две.

Снова несколько часов подряд он провел, пытаясь собрать свет в тоненький пучок, что способен прожечь что угодно. Затем толкал и швырял предметы в разные стороны усилием воли. Достаточно полезная магия, если уметь ей пользоваться. Можно сжать доспехи воина, не вынимая его из них. А если быть менее жестоким, то можно просто раздробить все внутренности противника так, что он умрет, не успев почувствовать боли.

Из года в год, день за днем… Как же это все обрыдло…

Часть 1: Поход во имя Огня

Глава 1

В храме Эквира всегда располагался огромный очаг, куда орки и гномы могли принести свои пожертвования. Спатр, немолодой орк, что служил епископом Эквира при храме Паргаса, сегодня весь день пытался не позволить пламени в очаге разгореться слишком сильно. Но, как назло, огонь даже на углях полыхал так, словно сухие бревна в самый разгар.

Что он ни пытался сделать, даже заговорить огонь, ничего не получалось. Пламя не слушалось его. Не гасить же его посреди храма? Эквир разгневается. Да и плевать! Вот тоже мне! Горит и пусть горит! Храм из камня, ничего ему не сделается!

Серые глаза орка со злостью буровили пляшущие языки огня. День близился к концу. Вкипасе давно зашло за горизонт, и в зале наступил приятный полумрак, освещенный лишь ярившимся огнем очага. Прихожане давно разбрелись кто куда, да и Спатр давно собирался идти в келью. Внезапно зал наполнил громкий голос, что пугливо метался от стены к стене, словно убегая от хозяина.

– Услышь меня, смертный! – голос был низким, гулким и торжественным.

Спатр начал озираться по сторонам, сколотив брови на переносице. Если это чья-то шутка, то Спатр быстро покажет ему, насколько богато чувство юмора у орка-храмовника. Но зал был пуст, только пламя совсем разбушевалось. Алые языки подбирались к деревянному потолку, но, вот Чудо! Потолок даже не покрылся копотью. Сомнений не осталось, с ним заговорил сам Эквир!

– Да! О, Повелитель Пламени! – упал на колени Спатр. Кирзак ни за что не поверит. Уж он, кардинал, да не удостоился личной речи с Эквиром. Зато епископ Спатр удостоился этой чести. – Я внемлю твоему гласу!

– Имеешь ли ты власть над вашим правителем, смертный? – вновь раздалось из пламени. Теперь сомнений не осталось совсем. На сплошном сгустке огня образовалась щель, что двигалась при каждом звуке, словно губы. – Или твой чин не позволяет этого?

Спатр нервно взмок. Он ведь всего лишь епископ. Вдруг он разочарует бога огня и тот, в лучшем случае уйдет и больше не заговорит с ними. А что будет в худшем? Спатр судорожно сглотнул слюну. Он почти чувствовал, как его внутренности медленно тлеют.

– Прости меня, Великий, – Спатр снова улегся лбом о пол, – Но я всего лишь епископ в твоем храме. Я могу позвать кардинала, у него есть власть над праителем Тириза.

– Хорошо, епископ, – к облегчению Спатра, голос не был злым или разочарованным. – Завтра, перед рассветом, я вновь явлюсь. И я хочу увидеть здесь вашего кардинала.

– Слушаюсь, о, Великий, – вновь хлопнул лбом о пол Спатр.

Пламя погасло. Оно даже не ослабло, а просто погасло. Спатр со всех ног побежал в келью Кирзака. В щель под дверью кельи верховного служителя не пробивался свет. Значит, Кирзак уже лег отдыхать. Но это мало волновало Спатра. Он принялся неистово колотить дверь, пока с той стороны не раздалось тихое: «Уже иду».

– Открывайте скорее, Ваше Высокопреосвященство! – нетерпеливо пробасил возбужденный Кирзак. Орку не терпелось поделиться новостями.

Петли заскрипели, заспанный орк, с проплешиной и прядями седых волос на черной шевелюре, показался на пороге. Он был на ладонь ниже Спатра, с небольшим брюшком. Старше епископа на десять лет. Выглядел он, в аккурат на свой возраст. Пожелтевшие зубы, сухая кожа цвета мокрого песка. Левый клык, что выпирали над губой, был сколот, что придавало ему несколько разбойничий вид. Короткая черная с проседью борода. Пара коричневых глаз выжидающе глянула на епископа.

– Слушаю тебя, Спатр.

– Ваше Святейшество, – смиренно склонил голову Спатр, – Сегодня в храме мне явился Эквир!

– О чем ты говоришь? – глаза Кирзака полезли на лоб, сжимая его, как кузнечные меха. – Возможно ли такое?

– Клянусь, Ваше Святейшество! – дыхание Спатра вырывалось с сильной дрожью. – Само пламя нашей жаровни обратилось ко мне!

– И что же сказал тебе Эквир? – голос Кирзака вновь встал спокойным, если не безразличным. Он что? Не верит?

– Оно желает видеть вас перед рассветом, – сдерживая гнев, как можно смиреннее проговорил Спатр. – Ему нужно, чтобы вы передали Его Величеству послание.

Кирзак серьезно задумался, глядя на толстого епископа. Он не планировал отправиться утром в храмовый зал. Обычно он в это время проводил проверки работы кухни, писарей, и прочих работников храма. Но, с чего бы Спатр стал лгать? Видимо, придется сходить и лично посмотреть, что там увидел этот епископ.

– Хорошо, Спатр. Завтра перед рассветом я навещу храмовую залу, – Кирзак кивнул, и уже начал разворачиваться. – А сейчас, с твоего позволения, я пойду спать. Пусть боги даруют тебе добрые сны.

– Спасибо, Ваше Святейшество, – склонил голову Спатр.

«Подумать только!» – вертелось в его голове всю дорогу до собственной кельи: – «Он ни слову моему не поверил! Вот завтра-то я ему нос утру!»

И боги не подвели его. Рано утром, когда Вкипасе лишь немного осветило Альконар на востоке, пламя вновь разбушевалось. Спатр и Кирзак уже были в зале. Кирзак надел свои праздничные одеяния, а Спатр всю ночь чистил и приводил в порядок свою служебную рясу. Голос из пламени не раздавался достаточно долго. Но, когда он раздался из пламени, Спатр довольно глянул на ошалевшего Кирзака.

– Вы явились, смертные?

– Да, о, Великий, – разом пали ниц храмовники.

– Великий, – первым поднял голову Спатр, – Явился кардинал, как вы и велели.

– Отлично, – огонь сменил цвет на более мягкий, греющий. – Как твое имя, кардинал?

– Кирзак, Господин, – проблеял Кирзак, едва удерживаясь, чтобы не сойти с ума от предоставленной чести.

– Ты имеешь власть над вашим властителем? – вновь раздалось из пламени.

– Нет, о, Великий, – Кирзак судорожно сглотнул. – Но он прислушается ко мне, если я буду говорить от вашего имени.

– Отлично. Тогда слушай мои слова и внемли им, – голос сделал небольшую паузу. – Не все народы Альконара развиваются так же быстро, как вы. Люди, что живут далеко на западе, едва вышли из бронзовой эпохи. А эльфы, так и вовсе, окончательно одичали, свихнувшись на своем друидизме.

Голос затих, давая оркам переварить все его слова и согласиться с этим вопиющим безобразием. Затем он продолжил, и пламя начинало разгораться от его слов.

– Страшнее всего, что они верят не в тех богов. Одни поклоняются богу, что забирает их души после смерти. Другие – богам, что дают им жизнь еще до их рождения. Потому-то они и не ценят жизнь, как подобает! Они живут, чтобы дойти до смерти. Но они не украшают свой путь! Они существуют! В отличие от вас, орков! И ваших соседей, гноллов. Именно вы являетесь движителями современных цивилизаций! Потому ваши народы были избраны нами!

Голос вновь замер. Как замерли и лица храмовников, вытянувшихся, словно у носорогов. Избранные? Они избранные? Значит, не зря они идут своим путем с самого изгнания демонов сто лет тому назад!

– Что от нас требуется, Повелитель? – Первым опомнился Кирзак. Пламя, словно ждало этого:

– Ваш правитель должен собрать огромное войско, что будет двигаться по миру, неся в него развитие и истинную веру!

– Не думаю, что Его Величество согласится на это, – боязливо протянул кардинал, – Орки уже много лет не ведут войн. Мы только защищаем свои земли. Прошлая война итак далась нам слишком большими потерями. Мы восстановили расу из горстки орков.

– Ты смеешь перечить мне?! – Пламя вспыхнуло до самого потолка, окрасившись в ярко красный цвет. – Смертный, я не спрашиваю, что ты думаешь об этом! Ты обязан передать вашему предводителю мои слова! Даю вам на это пять лет! Если не выполните мой указ, ваш народ падет от моего гнева! Надеюсь, вам все ясно?!

– Да, Повелитель, – вновь упал ниц Кирзак, не смея больше поднимать головы.

– И знайте, – уже спокойно проговорило пламя, – Другие уже согласились. У вас пять лет.

Пламя погасло, но в мозаичное окно уже пробивался свет Вкипасе. Эквир ушел в свой ежедневный путь, пронося свет огненного шара над Альконаром.

– Что будем делать, Ваше Святейшество? – подал голос Спатр. – Мы ведь обязаны передать Его Величеству слова Эквира. Ведь так?

– Боюсь, что так, – вздохнул Кирзак. – Только бы Его Величество не решило содрать с нас за это шкуры.

Все служители храма были в приемной зале дворца уже через пару часов после рассвета. Храмовники терпеливо ждали своей очереди на аудиенцию, смиренно пропустив вперед крестьян и рабочих. Благо, в Паргасе таковых были сотни. По правде говоря, храмовники пытались отсрочить момент, когда им придется требовать у Великого князя собирать несметное войско по велению бога Эквира.

Их очередь подошла только к обеду. Его Величество восседало на троне уже изрядно уставшим, но все равно, веселым. И откуда у него вечно берется это веселье? При его-то службе народу.

Крепкий орк, что сидел на троне, вперил осоловелые глаза в пришедшую кучку храмовников.

– Эээ, храмовый зал в другом помещении, служители, – в зале поднялся легкий смешок.

– Ваше Величество, – взял слово Кирзак, – мы по очень важному делу.

– Да ладно? – засмеялся Великий князь Гродак. – В прошлый раз, Кирзак, когда ты пришел ко мне по важному делу, нам пришлось сжечь добрый десяток женщин, что ты обвинял в использовании старой магии шаманов.

– В этот раз все, действительно, серьезно, – мертвецким голосом протянул побледневший Кирзак, оглядываясь в поисках поддержки на других храмовников. Те смотрели на верховного служителя с обожанием.

– Ну, говори свое срочное дело, – все еще легкомысленно улыбаясь, кивнул Гродак.

– Ваше величество, – Кирзак судорожно сглотнул, стирая тыльной стороной ладони выступивший на плешивой макушке пот, – к нам явился Эквир.

Смех в зале мгновенно стих. Наступила такая тишина, что Кирзак слышал гул крови в своей голове. Даже Гродак, наконец, стер ухмылку со своего лица:

– Эквир? – переспросил Великий князь. – Ты уверен, храмовник? Боги ведь покинули нас почти одиннадцать тысяч лет назад.

– Это так, Ваше Величество, – кивнул Кирзак, – но у богов достаточно могущества, чтобы следить за нами из любого источника пламени. Даже сейчас, здесь, прямо в этой зале, они слышат нас! – Кирзак обвел стоящие у стен подсвечники и укрепленные в стенах факелы. – Что может помешать им самим заговорить с нами из этого же огня?

– Тогда почему же он не заговорит с нами прямо сейчас? – вновь улыбнулся Гродак. Ничего хорошего эта улыбка не предвещала, – Вон, сколько в зале огня. Что же Эквир молчит?

– Но… – кардинал начал суматошно перебирать мысли в голове. Если Его Величество не убедить, то убеждать будет некому. А стране придется выбирать нового верховного служителя. – Мы, служители Эквира в его храме, всегда являлись посредниками между богами и смертными! Так было уже десятки лет.

– Тогда кто подтвердит мне, что это не заговор храмовников с целью… А зачем вы, собственно, пришли?

– Бог требует, чтобы мы собрали самое большое войско, какое сможем.

– Вот о том я и говорю, – буднично ответил Гродак, словно именно этого и ожидавший. – Я вам войско, а вы мне переворот? Не пойдет, я должен лично убедиться в ваших словах.

– Но как мы можем убедить вас? – Кирзак терял надежды. – Ваше величество, бог явился к нам и сказал, что мы обязаны собрать войско в течение пяти лет.

– Обязаны?! – глаза Великого князя полезли на лоб. – Вы еще смеете говорить мне, что и кому я обязан?!

– Не поймите неверно, Ваше Величество! – пал на колени кардинал. Другие храмовники, не раздумывая, последовали его примеру. – Эквир сказал, что через пять лет он придет вновь. И, если войска не будет, он спалит наше государство до пепла.

Гродак тупо смотрел на верховного служителя, не зная, смеяться ему или отправить всю эту храмовую чету на четвертование.

– Вы хотите, чтобы я поверил в сказки религиозных фанатиков? Сам став таким же?

– Но, Ваше Величество, – едва не заикаясь проблеял Кирзак, – я сам не поверил Спатру, когда тот сказал, что мне оказана честь говорить с самим Эквиром. Но, когда со мной говорило пламя из жаровни, куда мы приносим жертвы, у меня не осталось сомнений.

– Вот и я не поверю тебе, – глаза Великого князя свелись в узкие щелки. – Ты просишь меня созывать орков на войну! Орков, что век сидели в своих домах, укрепляясь лишь для защиты и развиваясь, как народ! Ты требуешь, чтобы я вновь готовил их к кровопролитным войнам, что отнимут большую часть их жизней! Ты, от имени вашего проклятого костра требуешь меня оставить множество семей без кормильцев и трудяг! Стража! – голос Гродака сорвался на рев. – Схватить фанатиков! Всех в темницы!!!

Внезапно факелы, что висели на стенах, страшно зашипели, пламя усилилось многократно, дотянувшись до самого потолка дворцовой залы. И тут же полностью погасли, оставляя свет лишь от узких дворцовых окошек. Зал погрузился в полумрак. Наступила вторая волна мертвой тишины.

– Что ж… – нарушил тишину Гродак. – Это уже больше похоже на божий промысел, – в голосе Великого князя звучали виноватые нотки. Он только что оскорбил самого Эквира, старшего из их богов. – Я разошлю гонцов в города. Подниму всех наместников, чтобы готовили войска. Но! Войско сдвинется из городов только после того, как вы предоставите мне доказательства того, что Эквир хочет от нас войны.

Кирзак едва не взлетел от свалившегося с души камня. Еле сдерживая восторг, он поклонился Великому князю и поспешил вывести всех храмовников из залы. От беды подальше. Пока Его Величество не решило их всех четвертовать, на всякий случай. Их миссия на этом исполнена. Они исполнили волю бога огня. Осталось лишь подождать эти пять лет.

Судя по всему, Эквир не солгал. Не прошло и двух десятин, как от гноллов и рептилидов прибыли гонцы в Паргас, с предложением военного союза. Опешивший Гродак не нашел ничего иного, кроме как подписать данное соглашение. Его Величество все больше убеждался в подлинности слов Кирзака.

Сразу после этого вся башня грифонов опустела. Гонцы были отправлены во все владения других наместников. Все крепости оповещались о готовности перехода на военное положение. А все города и городища были обязаны отобрать по одному мужчине от семьи для военной подготовки.

Конечно, основное усилие Гродак ставил на владельцев замков. Только они всю жизнь посвящают военному ремеслу. По отряду крепких рыцарей и оруженосцев они точно соберут. Остается только ждать. Пять лет на подготовку. Не так уж мало. И Гродак был уверен, дисциплинированные орки точно не подведут его.

В зиму Гродак получил ответы от всех городов о начале подготовки солдат. По итогам, орки обещали дать Великому князю чуть более трех тысяч конных рыцарей, около тысячи арбалетчиков, пару тысяч пехоты и шесть с половиной тысяч всадников. Не самое несметное войско. Но ополчение Его Величество велел не поднимать. Война дело воинов, а ополченцы пусть хранят собственные земли. В конце концов, стоит учесть еще войска союзников. Пусть их государство и не такое обширное, как Тириз, но уж с военным ремеслом у них все в порядке. Они-то не тратили век, чтобы превратить несколько тысяч выживших в огромное государство.

А Гродак уже подсчитывал, сколько придется потратить золота на набор и содержание войска в течение пяти лет. Заодно выбрать орка, что станет полководцем его войска. Скорее всего, лучшим решением будет поставить во главе одного из наместников. Не зря же он раздал им земли. Ну да ничего, все решится само. Сейчас он может только ждать и выделять средства из казны.

Уже через два года армия начала стекаться в Паргас. Откуда-то отряд, откуда-то два. Но к исходу четвертого города под стенами Паргаса стояло большой деревней почти десятитысячное войско. Еще один год. Скоро начнут стекаться рыцари из южных и западных замков. А после явления Эквира будет необходимо отправить их всех к Жатору. Северной крепости Тириза, где правит Дарган. Вспыльчивый и жестокий орк. Теперь становится ясно, что он будет наилучшим воеводой для армии. Он никогда не любил эльфов. Помня, что его дед пал при нападении эльфов на Ортки. Через год ему удастся вернуть эльфам долг с лишком.