Контрразведка Future (сборник)

Воеводин подал ему ломтик хлеба.

– Занюхай.

Ван Бреевен поднёс хлеб к носу, просипел:

– Настоящий русский размер! Мозги как сквозняком продуло! Как вы это пьёте?

– Закалка, – пожал плечами Воеводин. – Есть поговорка: пока русский пьёт, боги делают за него дела.

Ван Бреевен посидел немного, прислушиваясь к своим ощущениям, жестом приказал официанту налить ещё. Киб исполнил приказ.

– Ещё раз будем здоровы.

Графинчик опустел.

Глаза Ван Бреевена затуманились, на щеках выступил румянец.

– Жить хочется, честное слово! Закажу себе домой пару бутылок. Буду рекомендовать «Русский размер» всем родичам, кто ещё не пробовал.

Они принялись за еду.

Ван Бреевен завёл было речь о воспитании детей, но сбился и ушёл в себя. Видно было, что он опьянел.

Позавтракали в молчании. Воеводин помог министру спуститься вниз, в квартиру, усадил на диван.

– Мне надо идти, Людвиг.

– За клумбой ухаживать? – расплылся в хитренькой улыбке Ван Бреевен.

– Дела. – Воеводин пошёл к двери, оглянулся. – Звони, если понадоблюсь.

– Значит, ты считаешь, что Вирус уже пятнадцать лет строит Дженворп? – вдруг совершенно трезвым голосом спросил старик.

Воеводин пристально посмотрел на него.

– Никому об этом ни слова, Людвиг! Стоит им узнать, что мы догадываемся о положении дел, нас не пощадят.

– Не волнуйся, советник, я не враг ни тебе, ни себе. Буду думать, что делать дальше.

Воеводин вышел.

Каждый уровень здания имел угловую площадку для посадки лёгкого личного транспорта. Руководителя «Сокола» ждал мощный «Хаммер», в котором смирно сидели трое оперативников бригады сопровождения.

– Прицепите к нему «эшелон», – сказал Воеводин, залезая в кабину «Хаммера». – Он человек дальновидный и вряд ли позволит сболтнуть лишнее, но лучше исключить случайности.

Рослый командир группы отдал распоряжение. Через минуту рядом сел спортивного вида «Порш» с двумя молодыми людьми. Парни помахали руками – это были оперативники бригады поддержки, – и «Хаммер» взлетел. Уже когда аппарат подлетал к метро Брюсселя, позвонил Грымов:

– Степан Викторович, на Руслана было организовано нападение.

Воеводин раздул ноздри.

– Он жив?!

– Всё в порядке, парень реактивный, да и нападение больше смахивает на предупреждение инспектору ФАК. Если бы они хотели его убрать, запустили бы нанокиллера. Наши ребята занялись выяснением обстоятельств инцидента. Сам Руслан никого не видел.

– Хорошо, продолжайте подстраховывать его. Он там как бельмо в глазу у агентов Вируса. Его не оставят в покое.

– Подстрахуем.

– «Ра» молчит?

– Молчит.

Воеводин выключил мобильник.

«Хаммер» сел у кристаллической глыбы брюссельского метро.

Глава 13. Бай-бай

Расследованием инцидента в транспортном отсеке антенного терминала занялась Служба безопасности, но Руслан не ждал от следователей каких-то откровений. В любом случае вычислением личности нападавшего должны были заняться агенты Вируса, поэтому ждать результатов не стоило. С другой стороны, можно было попытаться вычислить киллера по степени воздействия инспектора ФАК на структуры строительной компании, чем Руслан и занялся. Каково же было его удивление, когда первыми отреагировали на возникшую проблему работники клуба «Бай-Бай».

В жилой зоне Руслана встретила очаровательная блондинка в унике с эмблемой компании обслуживания – веник в красном круге, – кокетливо улыбнулась:

– Вы Руслан Горюнов, инспектор ФАК?

– Инспектор, но не «фак», – улыбнулся в ответ Руслан; заговорила блондинка на английском.

– Меня зовут Марлен, я уполномочена передать вам предложение моего шефа.

– Передавайте, – кивнул Руслан. – А кто ваш шеф?

– Директор клуба «Бай-Бай».

Руслан пристально посмотрел на блондинку:

– По-моему, мы с вашим шефом обо всём договорились.

– Всё-таки ознакомьтесь с предложением. – Девушка протянула Руслану блестящую пуговку флэшки.

Заворчал терафим:

«Это небезопасно! Не бери!»

Руслан и сам почувствовал некую ауру тревоги, окружавшую красавицу, однако вынужден был играть свою роль инспектора до конца.

– Хорошо, прочту. – Он небрежно сунул флэшку в карман уника.

– Не хотите побывать у нас в гостях? Мы примем вас по VIP-классу.

– Возможно, я найду для этого время.

– Не пожалеете, – обещающе улыбнулась блондинка Марлен. – Будем ждать.

Покачивая бёдрами, она удалилась походкой топ-модели. Фигура у неё была потрясающая.

Интересно, подумал Руслан, кто она шефу «Бай-Бай»? Секретарша, помощница, любовница? Или всё вместе?

Он спохватился, поспешил к себе в номер, заперся и воткнул пуговку флэшки в гнездо на вириале персонального инка.

– Открой.

Инк послушно развернул запись.

Перед Русланом соткался из воздуха безликий силуэт мужчины (синтезированный «призрак», не имеющий никаких примет), зазвучал басовитый мужской голос:

– Инспектор, мы могли бы договориться. Вы закрываете глаза на деятельность клубов развлечений на территории коммунальных зон Дженворпа, мы переводим на ваш счёт некую сумму.

Руслан невольно усмехнулся, хотел спросить: о какой сумме идёт речь? – но голос продолжил:

– Речь идёт о сумме с шестью нулями. Если наше предложение вам понравится, в баре вы найдёте Марлен. Всего самого наилучшего.

Мужчина без лица замолчал.

И тотчас же флэшка превратилась в струйку дыма, самоликвидировалась. Руслан не успел даже сказать инку, чтобы тот записал сообщение в память.

«А могла быть и бомба!» – проворчал бдительный терафим.

Руслан тоже подумал об этом. Если уж кто-то решил по-настоящему устроить охоту на чересчур настырного инспектора ФАК, то следовало ждать от него любых пакостей.

В бар он не пошёл. Его ждал господин Фердинанд Херциг, неожиданно пожелавший принять инспектора в своей резиденции.

Рабочий модуль главного конструктора Суперструнника мало чем отличался от других модулей, в том числе от кабинета Ярославы. Но во время своего первого посещения Херцига Руслан больше внимания уделял хозяину кабинета, теперь же предпочёл незаметно осмотреться и выявил множество мелких деталей, неплохо подчёркивающих характер владельца. По ним он и составил примерный психотип учёного, разработавшего теорию «вакуумного квантового кристалла».

Психологи назвали бы носителя такого психотипа «экстравертным логиком». Люди подобного склада, с одной стороны, стараются поддерживать деловые отношения с коллегами, с другой – замкнуты, неконтактны, уверены в своей непогрешимости и ориентированы лишь на формальное общение.

Херциг снова рассматривал объёмное изображение какой-то сложной установки, медленно вращавшейся вокруг оси: виом занимал чуть ли не половину кабинета, – и заговорил с гостем не сразу.

– А, это вы, инспектор? Проходите, присаживайтесь. Могу угостить зелёным чаем.

– Благодарю вас, господин Херциг. Если вы хотели только напоить меня чаем…

Автор проекта оторвался от созерцания вращавшейся конструкции, глянул на Горюнова.

– Мне сообщили, что вы попали в неприятную историю.

– Да, в меня стреляли, – сообщил Руслан.

– И что же?

– И не попали.

Херциг сдержал улыбку, хотя в глазах его запрыгали весёлые искры.

– Рад, что всё закончилось благополучно. Вы знаете, кто это сделал?

– Пока нет, но надеюсь узнать. Расследованием занимается Служба безопасности, так что волноваться нечего.

– Что ж, рад, что вы уцелели. Каковы ваши впечатления от нашего шедевра?

– Грандиозная машина! – честно признался Руслан. – Даже самые большие земные ускорители смотрятся на его фоне как игрушки.

– Ну, это не совсем ускоритель и даже совсем не ускоритель.

– Всё равно Суперструнник выбьет из вакуума целый ливень всяких элементарных частиц, для чего и создавались ускорители.

– По большому счёту, вы правы. Значит, вы уже освоились и включились в работу. Есть проблемы?

– У кого их нет? – пожал плечами Руслан. – Мне даже предложили закрыть глаза на кое-какие нарушения, пообещали заплатить.

– Вот как? – удивился Херциг. – Кто же это у нас такой смелый? Неужели мои инженеры?

– Нет, это сопутствующие структуры. Не хотят тратиться на цивилизованную уборку мусора.

Херциг улыбнулся.

– Я уже расстроился. Кто же вам не побоялся сделать такое предложение? Если не секрет, конечно.

Руслан сделал вид, что колеблется.

– Вам я могу сказать: это клуб «Бай-Бай».

Херциг фыркнул, покачал головой.

– Неужели в наше время ещё возможны подобные ситуации? Ведь если информация о подкупе должностного лица всплывёт, этими негодяями займутся правоохранительные органы. Вы не боитесь, что они… м-м, прибегнут к угрозам?

– Не боюсь! – сделал решительное лицо Руслан. – Я здесь и поставлен для того, чтобы навести порядок.

– Ну-ну, – сказал Херциг скептически. – Благородная задача. Если понадобится моя помощь – обращайтесь смело. У меня масса хороших связей в разных инстанциях, в том числе и в криминальной полиции.

– Спасибо, господин директор! – щёлкнул каблуками Руслан, чётко повернулся, вышел.

Херциг проводил его задумчивым взглядом. Вероятно, он окончательно укрепился в своём мнении, что инспектор ФАК недалёкий человек.

Сам же Руслан остался весьма доволен своим поведением. Он и должен был выглядеть перед всеми прямолинейным солдафоном, отстаивающим букву закона.

Подумав, как распорядиться полученной информацией, он всё-таки заглянул в бар.

Блондинка Марлен сидела у стойки в одиночестве и потягивала через соломинку коктейль. Увидев Горюнова, она игриво помахала ему рукой.

Руслан огляделся, подошёл.

Несмотря на рабочее время (хотя в принципе на Суперструннике отсчёт времени условен, люди работают круглосуточно), в баре сидели группами, по двое и поодиночке многие работники стройки разных профессий. Среди них были и женщины, явно относившиеся к профессионалкам лёгкого поведения. Но Руслана больше заинтересовали какие-то молчаливые личности в тёмно-коричневых комбинезонах, сидевшие парами в разных углах зала. По-видимому, это были охранники бара либо спутники Марлен. Не витсы – живые люди. И все они были опасны, судя по их ауре.

– Присядете? – шлёпнула Марлен ладошкой по высокому стулу у стойки бара; обслуживали бар также живые бармены.

– Благодарю, нет времени, – отказался Руслан официальным тоном. – Передайте своему боссу, что я буду строго следить за соблюдением правил и строго карать за нарушение экологических законов.

– Вы отказываетесь? – не поняла Марлен. – От такого выгодного предложения?! Неужели я вам не понравилась?

– Я трикстер, – сказал Руслан серьёзно. – Всего хорошего.

Брови блондинки взлетели на лоб. Она не сразу нашлась, что сказать в ответ:

– Мы найдём… для вас… э-э… варианты…

– Спасибо, не надо, – повернулся к ней спиной Руслан и направился к выходу из бара, отметив боковым зрением общее движение парочки мрачных парней в коричневых униках. Они явно следили за блондинкой, являясь её телохранителями или исполнителями поручений.

В своём жилом модуле Руслан просмотрел свои записи, провёл дополнительный анализ всех встреч и сделал вывод, что агенты Вируса себя почти ни в чём не проявляют. Заподозрить в пособничестве Вирусу можно было всего трёх-четырёх человек: китайца Сю Синьцзы, помощника Херцига Жозефа Поллака, пограничника Мешема и… саму госпожу Ярославу Тихонову, руководящую стройкой. Контакты всех служб замыкались на ней, из чего следовало, что она контролировала большинство руководителей, имела возможность влиять на каждого, встречаться с кем угодно в любое время суток и получать инструкции от эмиссаров Вируса. Если только сама не являлась эмиссаром.

Последняя мысль испортила настроение настолько, что Руслан не сразу избавился от противного ощущения предательства. Хотя, опять же, он отлично понимал, что не имеет никакого права осуждать бывшую жену в её привязанностях. Мало того, ему всё больше хотелось встретиться с ней в неформальной обстановке и поговорить по душам. Тем не менее он переборол желание немедленно позвонить ей и вместо этого, проверив поисковой системой костюма наличие в квартире подслушивающих и подсматривающих устройств, позвонил Ивану Грымову:

– Иван, добрый день. Есть новости от шефа?

– Он сказал, что тебе нужна консультация по Суперструннику.

– Хотелось бы побеседовать со специалистом.

– Тебя ждёт доктор физматнаук профессор Всеволод Шапиро. Запомни номер. – Грымов продиктовал адрес видео. – Что-нибудь ещё?

– Как идёт расследование того дурацкого нападения в антенном узле?

– По косвенным данным, это был китаец Синьцзы.

– Как вы узнали?

– Не узнали – вычислили. У нас есть видеозапись перемещения всех транспортных средств у Суперструнника в тот день. Камеры зафиксировали два флайта класса «Пассат»: один твой, второй принадлежал астроному.

– Значит, он не астроном.

– В том-то всё и дело, что астроном. И у него действительно имеется сертификат доступа на стройку в качестве консультанта. Кстати, давал разрешение на привлечение китайца лично Жозеф Поллак.

– Понял, до связи.

Руслан задумчиво скушал мятную пастилку зубного чистильщика (зубы очищал специальный нанофаг). С китайцем надо было что-то делать. Но он не должен был знать, что контрразведка взялась за него всерьёз.

«Поговорю с ним вечером, – решил Руслан. – Посмотрим, что он будет петь».

На звонок Руслана профессор Шапиро ответил тотчас же.

Это был мужчина в летах, с буйными полуседыми волосами и с глазами давно ушедшего в себя анахорета. Чем-то он походил на Альберта Эйнштейна в старости.

– Слушаю вас.

– Меня зовут Руслан Горюнов, и мне нужна консультация. Вас предупредили?

– Можете прилететь ко мне сейчас?

– Где вы живёте?

– В Минске, бульвар Славянского Союза, жилой комплекс «Алые паруса», десятый уровень, модуль триста тридцать. За полчаса успеете добраться?

– Даже раньше.

– В таком случае поторопитесь, у меня мало времени, в одиннадцать у меня совещание в Коллегии.

– Хорошо, ждите.

Руслан запер дверь и рысью направился к транспортному отсеку. Через пять минут он выходил из метро Минска, сел в свободное такси форд-класса и вскоре вышел из него на площадке жилой башни, действительно издали напоминавшей корабль с алыми парусами.

Профессор Шапиро жил в стандартной трёхкомнатке, превращённой им в библиотеку старинных книг и одновременно в научную лабораторию. Была ли у него жена, Руслан не знал, но, судя по отсутствию уюта и захламленности квартиры, Шапиро жил один.

– Проходите в кабинет, – сказал он, пожимая руку гостю; одет профессор был в атласный зелёный халат с красными драконами, – я сейчас.

Он скрылся в туалетной комнате.

Не зная, чем отличаются комнаты модуля, Руслан наугад заглянул в одну из них, увидел смятую широкую кровать, объёмный снимок – витейр голой женщины на стене, смущённо оглянулся. В туалетной комнате лилась вода. Хозяин приводил себя в порядок. Руслан ещё раз глянул на женщину: ничего фигурка, красивая, лицо только подкачало, интересно, жена это или кто ещё?

Он прошёл чуть дальше по коридорчику, заглянул в другую дверь и увидел светящийся виом посреди комнаты, в котором мерцала какая-то сложная схема, не то инженерная конструкция, не то математическая формула. Здесь тоже стояли полки с книгами, валялись коробки разного размера, стол был загромождён аппаратурой, и воздух в комнате представлял собой смесь запахов, больше присущих какому-то заводу, нежели жилому помещению.

Вошёл Шапиро с полотенцем через плечо, сгрёб хлам на диванчике в сторону, бросил полотенце на спинку старинного стула.

– Садитесь. Что вас привело ко мне?

Ни чаю, ни кофе он не предложил.

– Вы знаете, что строительство Суперструнника заканчивается?

Шапиро кивнул:

– Конечно, знаю.

– Мне хотелось бы поговорить об идее создания генератора «суперструны». С чего всё началось?

Шапиро слегка оживился.

– Это было давно.

– Я знаю, пятнадцать лет назад.

– Пятнадцать лет назад начался монтаж первых секций Дженворпа, сама же идея создания возникла лет на пять раньше. Что именно вас интересует?

– Идею подал Херциг?

– Федя Херциг разработал теорию «вакуумного кристалла», если вам это о чём-то говорит. Тогда же коллеги заговорили о пределах возможностей суперколлайдеров, существующих ускорителей элементарных частиц. Ни один коллайдер не мог преодолеть барьер энергий десять в пятнадцатой степени эвов.

– И Херциг предложил построить Суперструнник, который смог бы возбудить «суперструну», свёртывающую пространство в линейную структуру из множества чёрных дыр.

Шапиро озабоченно посмотрел на Руслана:

– Вы физик?

– Нет, я оканчивал Воронежский институт промышленных технологий. Но увлекаюсь космосом.

– Понятно, говорите вы складно. Тогда зайдём с другой стороны, космологической. Вы в курсе, как возникла наша Вселенная?

– Специально изучал этот процесс. Мне и самому было интересно в нём разобраться. Само рождение называется Большим Взрывом, и длилось оно ничтожную долю секунды. По-моему, эта цифра близка к десяти в минус тридцать третьей степени.

– Приблизительно, – кивнул Шапиро с благостным видом.

– Затем последовала фаза гипербыстрого – его называют инфляционным – расширения, которая длилась, опять же, ничтожные доли секунды.

– Десять в минус десятой степени секунды.

– За инфляционной шла фаза расширения с падением градиента скорости, которая длилась почти восемь миллиардов лет. А около шести миллиардов лет назад снова началась фаза ускоренного расширения.

– Совершенно верно, молодой человек. Она длится и сейчас. В результате мы живём в эпоху вырождения континуума, «скатывания» пространства к двумерности, о чём мало кто знает. Длиться эта фаза будет, по расчётам Херцига, более ста миллиардов лет, по моим же – не более двадцати.

– Почему такое большое расхождение? – хмыкнул искренне заинтересованный Руслан.

– Он тоже не учитывает вырождения мерности, – улыбнулся Шапиро. – В теории «вакуумного кристалла» этой гипотезе нет места. Его теория вообще притча во языцех, поскольку базируется на спорных принципах и новых понятиях, таких, как «квадруполь» – кватернион безмассовых зарядов, «сглаживание бозонного поля», «дискретная геометрия», «сферическая деформация вакуума» и тому подобное. Но он хорошо владеет дискуссионной методикой и смог отстоять свою идею перед Мировым Научным Советом.

– Совет решил строить Суперструнник?

– Совет согласился, что это даст большой толчок давно агонизирующей физике. Мы уже поняли природу тёмной материи, разгадали принципы тёмной энергии, которой является сам вакуум, научились создавать каналы мгновенной транспортировки массивных объектов, но до сих пор не можем экспериментально подтвердить многие тезисы теории Великого Объединения. Я, к примеру, сам поучаствовал бы в изучении свойств безмассовых конфигураций, из которых и состоит вакуум. Кстати, гипотеза Херцига утверждает, что наша Вселенная весьма велика, так как прожила эпоху сверхбыстрого расширения. Я же склоняюсь к идее, что Вселенная конечна и невелика.

– Почему?

– Ещё в двадцать первом веке заметили, что распределение пульсаций реликтового фона ограничено. Если бы Вселенная была бесконечна или очень велика, распределение флуктуаций фона не имело бы ограничений «сверху». На самом деле ограничения есть.

– Как вы это объясняете?

– Наши наблюдения подчиняются своеобразному оптическому обману. Вселенная представляет собой набор повторяющихся структур – «вакуумных додекаэдров», правильных пятиугольников, из-за чего она похожа на «бесконечный футбольный мяч». Ещё она похожа на многомерную зеркальную комнату, предметы в которой – звёзды и галактики – дают множество отражений.

– Суперструнник даст возможность проверить это?

– Наверное, – сделался меланхоличным Шапиро. – Я надеюсь. Как инструмент исследования квантовых свойств вакуума он наверняка сыграет большую роль. Что ещё вас интересует?

– Несколько конкретных вопросов. Я обнаружил с десяток конструктивных доработок Дженворпа, и они меня заинтриговали.

– О каких доработках идёт речь?

– О сфинктере коллиматора, которого не было в первоначальном проекте, об антеннах системы контроля.

– Каких антеннах?

– Системы контроля. Под таким названием они в настоящее время смонтированы на ферме Суперструнника. Я побывал в терминале управления блоком антенн, и у меня возникло странное ощущение, что назначение антенн другое.

– Ну-ка, ну-ка, – снова оживился Шапиро, – опишите мне их.

Руслан начал описывать конструкцию антенн, потом спохватился:

– У вас ведь есть эмскан?

– Разумеется. Старый я дурак.

Профессор вытащил из вириала инка дугу с наушниками мыслесъёма, подал гостю, по пути выключив виом. Изображение «математической формулы» над столом исчезло.

Руслан надел на голову эмскан, вспомнил, как выглядят «рога и копыта» антенн, и персональный инк хозяина послушно отобразил конструкцию в объёме.

Шапиро, шевеля бровями, начал рассматривать изображение антенн с разных сторон. Через минуту сказал:

– Любопытно, любопытно. Однако эти лопасти мало напоминают приёмные антенны системы контроля. Что вы помните ещё?

Руслан подумал и нарисовал установку в одном из помещений терминала, где в него стрелял неизвестный.

Шапиро скептически поджал губы:

– Слим-модулятор?

– Что такое слим-модулятор?

– Генератор гравитационных и антигравитационных полей, по сути – двигатель. Такие устанавливаются, если не ошибаюсь, на всех транспортных средствах от флайтов до спейсеров. Но, судя по всему, это очень мощная машина. Тогда становится понятной и геометрия антенн.

– Вы хотите сказать… – Руслан сбросил дугу эмскана.

– Это не система контроля. Это система управления положением Дженворпа.

– Но ведь две такие системы уже стоят на концах фермы.

– Значит, для чего-то понадобилась третья. Странно другое: почему разработчики назвали её узлом контроля? Для изучения чёрных дыр и экзот-струй нужна совсем другая аппаратура.

– Экзот-струй?

– Дженворп должен создать условия для рождения экзотических частиц тёмной материи: аксионов, нейтралино, вимпов, бозонов Хиггса. Но для их регистрации создаются специальные исследовательские комплексы.

– Да, я их видел. Все они будут работать в автоматическом режиме, объединённые Гением в одну систему.

– Гением? – не понял Шапиро.

– Это управляющий инк Суперструнника.

– Ах, да, конечно. Итак, молодой человек, вы получили все ответы на свои вопросы? Мне, к сожалению, пора собираться.

Руслан поднялся.

– Извините, что задерживаю. Можно, я позвоню вам, если понадобится дополнительная консультация?

– Хоть две, буду рад помочь.

Шапиро проводил гостя до порога.

– Извините ещё раз, – проговорил Руслан смущённо, – а почему вы не работаете на Суперструннике? Вы же крупный специалист в физике элементарных частиц.

Шапиро усмехнулся.

– Я не принадлежу к научной группе Херцига. Как и многие мои коллеги. С ним работают только те люди, кто безоговорочно поддерживает его теорию.

– Понял. Всего доброго.

Руслан задумчиво поднялся на аэроплощадку, вызвал такси. Через несколько минут он был уже у метро. Поколебался немного, выбирая маршрут, потом решил заскочить на часок домой, привести в порядок мысли.

Минское метро приняло пассажира, московское в Мытищах выпустило. Спустя ещё несколько минут Руслан стоял перед дверью в свою квартиру, мечтая о ванной. И вдруг почувствовал холодный ветер угрозы, подувший навстречу. Замер, прислушиваясь к бродящим внутри тела «сквознячкам».

Кто-то посмотрел на него сквозь дверь, оценивающе, пренебрежительно и недобро. Очень недобро, как на комара, которого собрались прихлопнуть.

Руслан отшатнулся от двери, стремительно рванул прочь, и в то же мгновение она взорвалась!

Глава 14. Кривые дорожки

Боем этот танец вокруг Оси Зла назвать было нельзя.

«Ра» не хотел драться. Его вынудили.

Оружием «черепахи», погнавшейся сначала за «големом», а потом за спейсером, были гигантские электрические молнии, способные испепелить гору наподобие земного Казбека. К счастью, скорость молний – а они, по сути, являлись пучками электронов – не достигала скорости света, поэтому спейсеру какое-то время удавалось уворачиваться от разрядов.

Потом Роза Линдсей сообразила, что электронные струи рождаются от «сотрясений вакуума». То есть выходило, что хозяева агрессора владеют технологиями поляризации вакуума[22], и тогда встал вопрос о дальнейшем «диалоге» с ними. Стоило «черепахе» прицелиться поточнее, и созданная ею «трещина в вакууме», мгновенно заполнявшаяся электронами, накрыла бы спейсер.