Времени буковка. Стихи

Времени буковка

Стихи

Елена Асеева

© Елена Асеева, 2019

ISBN 978-5-4496-2378-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Валентина Гончарова. Времена Алены Асеевой

ВРЕМЯ 1. «МАЛЕНЬКИЙ АНГЕЛ СТРЕМИЛСЯ СТАТЬ БОГОМ».

Времена Алены Асеевой вечны, как этот мир. Слова ее поэзии как бы вновь обретают свой первоначальный, сакральный смысл. Они каким-то невидимым образом укладываются в колесо времени, его звездно-солнечные циклы и уводят нас в свой заколдованно – чарующий хоровод, заставляя думать и удивляться бесконечному разнообразию мировосприятия и миротворчества. Поражает та легкость, с какой автор невинно заглядывает в самую пучину тайны и выдает откровения, подобные этому: «Лишь иногда обычность вдруг вывернется наизнанку и обернется счастьем…» или «…не каждый тронут нерв, но в каждом стонут нейроны памяти». Поэт признается, что когда творит, то преображается внутренне «… мембрана, которая воспринимает…», и тогда она узнает, что «мы одни создаем небо вокруг нас…» и что, подглядывая «сквозь пелену-пелерину», мы способны увидеть, «как оживает мельничное колесо Времени», замечаем то состояние, когда «…за полчаса ты – старик. За день – тебя больше нету. И в каждом падении постиг: ответы за пределами света…»

Когда пишешь о поэте и талантливом слове, невозможно говорить о чем-либо, кроме самой поэзии. Вот и сейчас – лавина поэтических строк, удивительных метафор и наблюдений буквально сметает обычную прозу и спешит, искрясь и захватывая, увлекая за собой… Нам открывается, что проживаем, «оставляя времени серу…», или: „времени пленку сдернули, и мир перемешался с мифом“. Этот мир, „…где воду пьют корабли“, „…опрокидывается вдруг к началу маленькой лодочкой старого причала…“ Этот мир наполнен древними вопросами: « Что с нами делает время, хмель и разливы Грига?» и «Как нам жить?!», когда «Лишь невольники мы Судьбы колеса».

Мир космических метафор Алены Асеевой молод, но от этого не менее проницателен и глубок, он полон новых ритмов, дерзает смело, головокружительно. Духовное, художественное, психологическое внедрение в космос в поэзии не имеет пределов. И Алена Асеева черпает из таинственного источника полной мерой, поражая нас своим невинным наитием, интуицией: «Настоящее – миг, остальное – пучина из грез»…

ВРЕМЯ 2. «ПРИРОСЛА ЛЮБОВЬЮ И ПРОРОСЛА…».

Древнее предание гласит: «Есть четыре книги: природа, Библия, человеческое сердце и звездное небо. Все четыре книги говорят об одном, надо только уметь их прочитать». Строки о любви из сердца поэта полны печали и целомудрия: «Здравствуй, далекий… мы прочли друг друга в мечтах», « … по краю неба прошли мы, не сказав ни слова», «…А сон не кончается, он там обрывается, где я уже не хочу…». Любовь поэта – это мечта: «…проснуться с тобой на руках, с буквами на губах». « Да, я болею тобой. Сухой травой оставайся… Нетронутый оставайся, некаянный. Я с тобой до скончания в небесах и в слезах…» – умоляет поэт в разлуке, в унисон звучат слова: « нет тебя, но колдуешь в тающих нотах скорбью фаготов, в бликах и струнах скрипок, взметнувшихся в поднебесье…». Любовь верит: « Измены не будет меж нами, лисой проскользнувшей. Чисты перед Богом. И, если желали кого-то, то только самих себя…». И следом этот вывод, достойный познавших опыт жизни, но не таких юных, как автор этих строк: «Любовь? Она навсегда – распад, в котором секунду вместе».

От сердца – к беспредельности. Круг замкнулся на ней и в любви: «Я тебе принесу, как жертву, мой сосуд из любви и ветра. Бесконечность – рядом…».

ВРЕМЯ 3. «ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ ВЕК, И БОЛЕЕ НЕ ЗВУЧИТ ТАК ГОРДО – ЧЕЛОВЕК».

Не так уж много лет автору, а сердце её обладает сверхчувствительностью, и это – тяжко: « … но дай мне сил все чувствовать не всем сердцем, а его половиной…».

Сила характера и мужество, почти пророчество звучат в словах, обращенных к современникам: « Терпи. Сожми зубы. Терпи. Плохо будет. Потом еще хуже. Никто не нужен никому в мире этом…». Поэт признается, что в минуты отчаянья «… скулила и жаловалась только дождю». Девизом звучат слова: « Жить и не возражать, жить и ждать…». Но не погибли еще колоски человеческого величия, его полузабытого достоинства, права на него в этом мире продаж и цен, и поэт как бы шепотом молвит: «однако хочется верить, что ты – бесценен…»

Цельная натура, она живет и страдает в необъятном пространстве, она его часть: «По берегу дымкой и миррой растаять, а лира потом… Оставьте лишь сердце с крылом и длинное многоточие…».

Отношение к поэту и поэзии такое же серьезное, как к жизни и правде: « Но не хочу быть сладкой: так много боли над вдохновением!». Обращаясь к поэтам серебряного века, их трагическим судьбам, она признается: «стыдно за тепло, кровать, библиотеку», которые есть сейчас у нее, а у них – бездомье, скитание (А. Ахматова, М. Цветаева), гонение и умалчивание (Б. Пастернак) и даже каторга (О. Мандельштам). Русских поэтов 20-го века наша юная современница из 21-го называет «спутниками двадцатого стона, двадцатого селя…», которые «бесхитростными были, жгучими» и «уходили… беспечно, стеклом треснутым, вечным». Как это точно подмечено: истинный талант всегда бесхитростен и беспечен, ему чужды расчет и ложь. О бесчестье, видимо, автор вопрошает, глядя на тщеславие графоманов, пишущих сегодня: «Лучшее собрано в человеке, но почему же этот мир так дешев?». Жизнь, в которой нет места культуре, духовности, поэт сама себе решительно ампутирует: «Все, что было – вырезать, все, что было – забыть! Все глаза, что любила, все, все, все -не любить!». Она тяжело переносит «боль поколений, ненависть предков…». Ее современникам достался «мир в кандалах безобразного ила», «мир из объедков». К счастью, поэт обитает в ином пространстве, он спасается творчеством, где можно бичевать и пророчить, быть истинным и искренним. Это мир отшельников и одиноких смельчаков.

Поэт тонко чувствует музыку, ей посвящены многие ее стихи и размышления: «Александр Симич, композитор. Он написал гениальные вещи, но им хлопали меньше, потому что он серб и потому, что они были сложны и красивы. Я видела его глаза. В них была сила и доброта». Аспирантка, теоретик тайн искусства, поэт и художник, Елена Асеева чувствует боль этого мира особо остро. Она просит любимого: «Возьми меня хоть куда от тиканья мыслей и мира… Нелепо скрипеть пером, когда под ногами топи! Возьми меня всем нутром! Боишься? Да… Люди – не Боги!».

ВРЕМЯ 4. «…ГОРОД, УТОПЛЕННЫЙ СОЛЦЕМ-СЕРДЦЕ МИРА».

Но есть Утешение, есть место на Земле, где сердце автора успокаивается тихой радостью. Это место – городок у моря ГЕЛЕНДЖИК и само МОРЕ! Им автор посвятил упоительную симфонию: «Я напишу симфонию моря – можно? Можно я обниму весь мир солеными, мокрыми руками?». В свои права вступает время Лета: «Утро, пляшущее на сизой волне дымкой, я снова с тобой, ЮГ! Шепчу морю – скрой все потери, оставь лишь это: шорох волны… – Лето». И место, предназначенное Геленджику, – сердце поэта, музыканта, всех, творящих радость и мысль. В своем интервью геленджикскому радио Алена Асеева призналась, что Геленджик для нее – не только родник вдохновения, а некое существо, как море, живое, творческое. Геленджик – это друг, который согревает, Геленджик – это тихое, мудрое, отрешенное от мира место. Это – юг, это – грусть. «Красота – это всегда потеря, бесконечный курортный роман, когда всегда страшно потерять то, что бесконечно любимо». В этом воздухе и пространстве поэт преображается внутренне.

Санкт-Петербург – вторая родина Алены, это место ее учебы, творчества, насыщения высоким искусством, место любви, замужества, место работы в американской компании дизайнером, место научных изысканий по теме своей диссертации. Интересно, что Алена органично связывает город на Неве со своей первой родиной – Геленджиком в части обилия талантов и творческого потенциала

Время весны приходит к поэту на севере: «Солнце палило в марте. Здравствуй, мой новый Мартин!». Образ из сказки Андерсена подсвечивает строки знакомыми бликами детства, и мы чувствуем радость времени света и пробуждения, когда земля мечтает «перетерпев половодье сбросить зимы поводья». Хотя «белый шаг на снегу» во времени зимы отмечен у поэта своим светом и рисунком: « В желто-серой грязи облупившихся стен ты светлее всего, господин Первый Снег».

Она любит Россию, считает, что за нашей страной будущее, и призывает всех не покидать ее, а помочь ее возрождению и расцвету, каждый по мере сил.

Чайка остается с нами. Это имя Алена получила после знаменательной геленджикской выставки своей графики «Памяти чайки», которая произвела фурор на курорте и получила высокую оценку истинных поклонников красоты печали.

Поэт и художник, она на своих картинах оставляет тонкие зарисовки нюансов чувств: «Жарою пьяная, клянусь вами – моим зноем, моими волнами – отдаю все за прикосновение розовых чаек!». О беспредельности вод, у которых приютился наш уютный город, поэт и художник говорит: «Животное, самое любимое, сильное и невинное – Море». А на другой картине: «Южное изнеможение, колдовство цвета… Свистящей ласточкой, цикадой… отдам, что имею – себя не жалко!».

Город юга – святое место, место мысли, света, слова и цвета: «На том краю пустоты, у берегов туманной воды, в другой жизни, мысли возникли, песни». И она приемлет этот мир, потому что у нее есть море: «Мир морем обнять… Ветреный берег заката Страшно так – но так сладко…», это уже вечная душа говорит: «Я вернусь снова вне границ тела. Над пустошью тлена средь веток, под тяжестью фруктов, склоненных в момент зарождения солнца нового».

Валентина Ивановна ГОНЧАРОВА, поэт, культуролог, член Союза Писателей 21 века иАкадемии российской литературы.Сентябрь, 2002 год.

____________________________

Память жжет костры,

Или просто затопили камины —

Я помню это…

Ко мне пришла память?

Я разложила на полу подрамник и кисти,

Я помню что-то,

Я помню что-то свыше,

Чего не существует в этом мире.

Принесла с балкона клеенку и тряпки…

Оно не из моей любви, не из моих воспоминаний.

У тебя есть время рисовать ангелов,

Помнишь?

Мне так холодно,

Я так скучаю.

Синий мир у порога,

Они пришли,

Они за окном.

Они ждут тебя…

ВРЕМЕНА ГОДА, НАЧАВШИЕСЯ С ОСЕНИ

1.Грусть и тишина. Тишина и грусть.Я тебя боюсь – я тобой клянусь.Желтая листва навевает сон.Кто в кого влюблен?Серый полумрак замерших домовОсени глоток -поминальный звон.Съежившийся лист памяти моей-Нет тебя желтей.Тишина и сон. Зябкие дома.Серая листва. Прошлые слова.Ты всегда права, Осень…2.Ночь. Пустота. Электричка.Нелепость мечты.По привычкеЯ раскрываю глаза широкоИ смотрю на звезды.Даже ломая пальцыИ зажигая спичкиНежности и оправданьяМне не найти отмычкиК тем нелепым вопросам,Что совесть есть иВечный порядок.Ты сладок мне. Ты мне гадок.Мой вечный ненужный зов.3.Давай ты уйдешь быстро.И пусто не будет- нет смысла.Ногтей обгрызенных боль.Немножко соли слез в глазах.Уйди, прошу.Уйди, прошу.Держи, не отпускай.Но как влечет эта теплая пропастьГде губы, цветы и молчанье.Держи меня, не отпускайЯ могу сорваться и улететьКак осенний лист – в пустошь.А в глазах ты читаешь смущеньеИ твой голос дрожит.А руки мнут чье-то имя вечное.Мама, спаси меня.Иди ко мне.Я тонкий лист,Который мечтает сорваться и улететьС осенним ветром.Теплым фетром Другой души4. …а утром был туман.И желтая пыльцаОсенних листьевЗаблудилась в сером.Покошенный фонарь.Засыпана вода.Глухие голоса.Зеленое на белом.И кажется неведомЗемле немой покой.Пока октябрь со мной.Пока своей росойОн засыпает парки.В кружащейся листве,Тоске и перепалкеВорон из облаков.В движении домовИ листопадьем гамеЯ грусть твою читаю.Откройте руки мне-Вложу в них тишинуОткройте сердце-Дам вам боль и слабость.Я в каждой осени как в проклятой тонуИ в каждой осени вас отрезвляет сладостьПрироды на краю.Октябрь. Тебя я пью.5.Как тяжело сегодня дышать,Как тяжело нести на себе все это — Жить и не возражать. Жить и ждать. Жить и жить в другом чем-то —теплом и дорогом.Как вокруг им всем скучно!Храни их…Тяжело сегодня думать о светлом– когда идет дождь и сыплются слезы с неба.В каждой осени естьвремя скорби.И в серой робеона проплывает мимо, покорно топчашлейф желтых листьев.Невыносимо.Кажется – тыневольникчьей-то неловкой кисти.Скорбь. Пронеси женад этим миромНе задев.Хотя это пустое желанье, право,Но дай мне сил все чувствоватьНе всем сердцем,А его половиной.Тупой пуповиной.Пусть боли не будет сильной.Лишь чуть-чуть.6.Фабрика. Судьба. Чьи-тоРуки в требующей немоте.Не глядя. Он нигде. Я нигде.Чьи-то в глазах мозоли иЗатаившийся сгусток в сердце.Чужие ночи. Чужие боли.Меня, за что ли,вы выбрали звезды и небоэтому человекуснова не в этой роли.Я не прошу прощенья.но мне не нужен никак.Отчего глаза так близки?Пустяк. Сгиньте. Сгиньте. Сгиньте.Что со мной?Да так.Это ты пришел, ноябрь.И твои сумасшедшие дети.Сжатого сердца сети.глоток в пересохшем горле.Розы пахнущие словами.Идите…Бог с вами.7.И было солнца немного,И было света немало,Зима подбиралась тихо —– потом все пропало.Ноябрь красотою скуднойВ печальной графике лесаКазался тяжелым, мудрым,в скупой простоте неуютной,но все же немного тесным для снега – зимы куролеса.И в этом холодном бесснежье,в постной неяркости парков,Той жизни уже не жалкоее нам не кажется мало —– что было сиюминутнымс последней листвой пропало.Крылатые черные точкиНа небе стальном и вечном —Их крик отзовется эхомвнутри тебя бесконечным.8.Желтые крыши домовСмятые проводаНад тобой вода,под тобой водаНо кажется этоНазывается снег…Белый бег сыростимерзлойс неба в ладони-в нем ли утонем?Вот и пришел он —первый вестник хрустальных недель.Ленинградские зимы похожи на слезы,Будто в вечности вьется немое прощанье —Обещание лета.– Лета нету.Лишь пушистое предвкушениевьюг немых, да отчаяние.Я тебя проклинала,Я тебя умоляла,Подождать хоть немного,Постоять у порога,Не спешить засыпать порошком и стеклянным горошкомЗелень поздней травы.Но увы.И уже все равно.Мы пока что на «вы»,Мы к друг другу еще не привыкли.Вас не ждали,От вас мы отвыкли —Вздохи скорой зимы.Первый снег.Я кричала весной,Бормотала в июне,Заклинала росу в октябре.Я шепчу с первым снегом, согревая ладони —– «Я нигде», но в прекрасном нигде.В желто-серой грязиОблупившихся стенТы светлее всегоДля меня.ГосподинПервыйСнег.9.ноябрьская электричка на ПушкинВ полумраке вагонаЕй помнились чьи-то глазаЛипкой музыки ритмДождь и флиртТуч осенних с зимней рекойИ тугой декабрьский покой.И порой так тянулась гроза чьих-то чувств.Ты не рад что смотрел на меня?Все прошло.Невпопад.Сыпь дождя. Сон дождя.Сырь вокруг. Кто мне друг?Только пары две карих глаз.Против вас моя третья пара.Вас мне мало.Просто так.10.январьСнег. Туман. Тишина.Прозрачное. Молчащее.Спящее глубоким серым сном —ненастоящее.Ни души. Крик ворон. Дремлет парк.Я бреду.Полумрак сизой мороси воздуха.Белый шаг на снегу,Я в тебя упадуПыльно-нежный январь.Зима терзает, морочитпугает ночьюИ бьет стылым ветром в окно.Но когда есть молчащие утра —Все равно.Как окно сквозь слова —И снежинка права, что плывет на ладони.Снежным солнцем растаем,В снежном небе утонем.Укутал мир белой ватой колдун бесноватый-Млечное диво.Где сказка, где чья-то смерть.В детстве ль все это было?И мы вспоминаем ночьюВо сне холодея.Зима пророчит.А снег ласкаетсяМягкой кошкой.Такая вот круговерть.11.До боли в матке казалосьжеланье росло —Она улыбалась.Чему?Весне.И тому, что проснулосьЩемяще-знакомое чувство.Солнце палило в марте,Здравствуй мой новыйМартин.Нежный неслышный вздох.На пол минуты богИ на всю жизнь полоска.Букв карандашных сноска,Странная светлая горсткаСладких ненужных строф.Я буду ходить больная,Носить тебя на ладонях,Шептать губами немое,Цепляясь за облака.И колдовать словами,Бредить и ждать —Кто знает?Солнечное истощениеСудорожная река…И в безответной скорбиВыход один невольный —Перетерпев половодье,Сбросить весныПоводья.Маем, венцом крамольным,Влажно сдавить глаза…12.Спокойно. Тихо. Эмоций нет…Ты одна и в ником нет нуждыИх следы в теплом воздухеМотыльки.Убеги. Замолчи. Укради.Пары две карих глаз-Я тоскую без васЯ вода, что течетВ никуда.Вновь ожившего неба стада.Небеca, рек бурлящих грозаГипнотический трансПредапрелья.Своему существу не веряЗабери меняВдальСиплый скудный февральОт весеннегоСумасхождения.13.Боль должна быть больной,И любовь жить весной,И остаться твоей на словах.Прах мечты?Просто кто-то скулил в моих снахПро усталость брести впотьмах.Но я помню на ощупь тепло иСмущенье.Пьяный блеск, тихий гомон,Немое кипеньеНесложившихся двух.И дорогу. И слух,Напрягающий мускулыГде-то внутри.Я кричала: «Лови!».Не поймал…Бог храни.Ну и слава тебе.Там легла пеленаКоньяка и тоски-Нерадивых советчиков.И не с рукиБыло землю топтать пополам.Я тебя не отдам?Но была я не вправеу кого-то кого-то красть.Вот такая вот подлая страстьСилы разума,Власти надстройки.Фрейд не прав.В подсознательном двойки.14.Новый день.Колдовство весны.Липкие сны —воспоминанияО чьем-то прошлом.Не моем.День втроем – я, время,Тянущееся из оттуда,И кто-то тихий их пыльного чудаЗабытых фильмов.Чужих романов.И я качаюсь плавноНа волнах наблюдения мира.Странно все. Нелепо и мило.Третий день внутриПарадоксов времени.В капсуле пространстваБез роду без племени,Чьем-то флирте.Невольном бремени.Рассказ, чтоСам себя пишет.Музыка, что себя слышит.Зритель, смешанный сРепродукцией.Мир потерял конструкцию-Я же внутри него-И ликую.Я его ретуширую,Его формирую.Мы одни создаем небоВокруг нас.15.Что-то произойдет?В какой-то моментМир подергивается пеленойОборачиваясь стороной инойИ ты бредешь по жизниНа 10 см.Над землей —И наблюдаешь.День иной. Свет иной.Люди ходят не так как обычно-Медленнее и непривычно.Что это значит?Лишь, чтоЭтот день Твой.Только твой и ничей иначе.Там, где реальностьОтмычки прячетЗа них вдруг возьмешьсяИ обернешьсянавстречу двойному себе.Это дурман весны?Это дневные сны?Это бред наяву?Просто тебя зову,Скрытая сущность вещей.Этот деньБыл ничей.Его забираю с собой —Сизым небом, морозом, веснойТолкотней машин и грачей,Перепутанностью мелочей.Возней голубей,Оттаявших мошек.Грязью прохожихСумасшествием кошекОравших всю ночь напролет.Что-то произойдет…Будни всеНа тебя похожиеЯ забываю,Себе оставляя один.Вялотекущий сплинСмешанный с эйфорией.Все остальные немые.Здравствуй, мой день-исполин.16.…Где в этом мире одна граньГде другая?Весна без конца и без краюНеразгаданность жизни,Спутанность мыслей иПритягательность женщин.Вдруг невозможностьЧувствоватьБез явных реальноститрещин.Ты был сегодня с краю.Я имени твоего не знаюИ кажется понапраснуПытаюсь я совместитьСловами себя с тобой.Где начинаюсь Я.Кончаешься Ты.Друг мой немой.Летаю…Меж двух миров и свободБез имени и хлопот.Для идентификации нет смысла,Нелепая шкала риска,Неторопливость мыслию.Что делать?В пространстве зависнутьИща беспечно каменьПротиворечий?Я люблю всех:Женщин.Мужчин.Весну.Бесчувственность или грех.Я песнь немая утехИ стойкий голос сознания.Святости нет в незнании,Лишь только боль от прорехНа тонком тучливом небе.Нищ.Но страшно безбеденЧто все мое, без помех. 17.…и плакало небоСлезами из снегаИ прошлыми мыслями.Пошлыми письмамиИгрой неоконченнойРастраченных чувствКазалось изменчивоКрича беззастенчивоВ весне задыхаясьЯ в небо лечу.Лечу.Свод ломается.Оно надрываетсяРвет ветреной морозьюСнегом в лицо.А сон не кончаетсяОн там обрываетсяГде я уже не хочу.Считай своим данноеНелепое, странноеЧто сделано,То твое.Я времени буковка,Булава и пуговка.Так есть.Лишь вокруг воронье.Пасхальные праздники,В любое ненастьеБыть может исправите нас?Где жизнь, где сумятицаКуда-то все катится..Где грязь одна, а где глянц.Когда все устроится?Душой успокоится.Такой вот ужМезальянс.18.Боль.Друг против друга.Боль —дурная подруга.Боль,Ни слова, ни звукая тебе подарю.ВсеНачнется сначалаТакМне глаз этих малоЛишь кричащая ранаЧто сказала?на «ю»столькорифм есть банальных,двух сердецненормальных,скрип зубов,хрип отчаянный,свист безумства в ушах.оставайся нетронутый,оставайся некаяный,я с тобой до скончанияв небесах и в слезах.как нам жить?лишь невольникимы судьбыколеса.Ст. Петербург, 2001

МАЛЕНЬКИЕ ДЖЕЛЛАЛАДИНЫ ЦАРСКОГО СЕЛА

1.Господи, пустоТак пусто что хочется скулить,Как лисице тявкатьКак брошенному щенку выть.Нет надежды и нечего пить.Когда нечего пить тыУмираешь от жажды,Быстрее чем от холода.В этом мире холодно.Придумай себе что-нибудь,Но как?Первый день лета.ОпустошенияИ ответа природыНа огненный обруч весны.Май.Оставь мне свои сны.Может уехать к морю?Здравствуй, июнь,Я тебя никогда не хочу иЯ в тебе каждой клеткой,Рождена зимою иРождена летом,Крещена солнцем иобласкана светом.К морю.Возьмите меня к морю.Я нарисую себеСмех весны и щемящуюОсень.И там останусь.В висках проседь.Тихую морось.Ростки под землеюЖелтое и туманящееся.Неотъемлемое.Немое.Заберите меня с собою.В грусть рождения иУмирания.К морю.2.когда уходит театр, театром становится жизнь…немножко обидно,Немножко неловко,Но в этом городеСовсем недолгоЖил Федерико Гарсия Лорка.Но я была всего лишь ребенкомИ помню лишьПамять о нем.Несли с цветами корзины,Клялись, что сердца не остынутНаверное так и было —Но время хранит лишь камниИ вечность арктических льдин.А камни стоят как стояли,Как будто ни в чьей печалиВам никогда не кричали:«Маэстро, вы исполин!»И все.Тишина наводнилаОкрестности.Виноградные склоны,Солнцем жженые местности,Спину моря, качающего корабли.И люди несли все такжеК нему свою жалкую ношу и телОплывших поклажу,И мысли, и серые дни.Ты помнишь?Совсем недолгоЗдесь жил Федерико Гарсиа Лорка.И голосом звонкимПриветствовал город,А на камнях ласкаемых моремНаписало было: «Смеющийся болью».Ты скрасил ветер, соленостьСоли и зыбкость бризов,Несущих на волюИграющих чаек стон.Он был тончайшим.Он был незримым.И город плакал надПерлимплином.Ушел и продолжилсяСтаей дельфиновРазбрасывающих горизонт.«и ветер умолкнет ночью,обряженный черным крепом.Но ветер оставит эхо,Плывущее вниз по рекам.А мир светляков нахлынет-И прошлое в нем потонет»Совсем недолгоЗдесь жил Федерико Гарсиа Лорка.И ты держал его сердцеНедолго,И сердце было огнем.Быть можетПродолжитьсяВ нем?3.Господи, ну как так можно жить,Когда на улице солнце,На улице ветер и радостьИ ты одна.Одна и однее на свете нет никого.Дайте мне в руки что-то,Дайте опьянение,Надежду.Что могло бы поднять над землеюЯ не хочу видеть ничегоЭтого обычными глазами.Глазами,Над которыми нет света, тумана, буквы.Боль проходит -у меня есть компьютер,Язык и желание ускользнуть.У меня есть белый экран и я перестаю плакатьПотому что никто сейчас не мешаетЖать на серые клавиши.Одна.Держаться.Слезная слякоть.Одна в мире, где вокруг люди,Но они далеко до жутиИ ты им настолько не нуженДаже жене и мужуМиру всему не нужен.Июнь.Как я смогу пережить сегодняшний день?Одна.Однее меня лишь теньВисящая за спинойДруг мой немой.По верхушкам деревьев пролетало летоТебя задевало забывчивым светом.Все.Прости БогЭто не угрюмостьЭто потребность мечтать.Взять в руки нити твои и убежать.4.Тише.Тише.Тише.Сердца никто не услышит.Прощанье уже впечатаноИ зрители разошлисьВроде пределПредставлению,Но оставляют мгновениеНа тишину закулисья,На откровение.Arrividerci, друг,Без масок, без грима.Так простоПроходим мимоВыстроенных небоскребов,Асбестовых пирамид.В серой одеждеС той кромки молавидим глазаВ топких зрачках другого.Сказано слово.Прощай.Мы поиграли немногоПриятная пьеса.Ты как бы поетЯ стюардесса.В лайнере меж времен, языков и свобод.Мечтали друг друга, самиСебя составляли словами зная,Что будущее не с намиВ несхожести непогод.Тех, при которых мечтали.Едва ли верили в это.Лето.Но с нами еще10 минут искренности закулисья —И снова надену походку лисью,И снова за небосвод.5.Жалей себя, девочка.Телеманн.Февраль возьми в свой покой.В графику леса, в скупость цвета,В напоминание текста на белом веере снега.В другую музыку, к другому свету.Грызи себя, девочка.Цепляйся зубами.Нет неба кроме того, что над нами.Встань. Оглянись. Это есть жизнь и с нейСтоит сразиться. Но Бог мой.Я только птица.Мне бы кружиться над миром,Мне закопаться в глину,Мне стать листом и прожилками ниток,В жизнь проникнуть,Взглянуть на изморозь изнутриИ быть к ее нотам пюпитром.Меня забери. Меня отбери у цветаМой сизый тихийФевраль.Мелко, я знаю,Себя отворяю так сильноПорой, что потомне состыковатьчастей разбросанных половины.PUZZLEСобой собираю картинуИ потом разбиваю ногоюОставив в словахЕе очертанье немоеИ уничтожив сознание.Ассенизация знания.И выскоблив душуТы слышишь,Что ноющий звукБудет все глуше и глуше.Каждому организму есть время наУмирание.Освобождение памяти.На незнание.Те же сантименты и одиночество.Анатомия любви. двадцать первый век.И больше не звучит уже так гордо —– человек.6.две июльских песенки к ЮлииРтуть.Рыжих кудрей жуть.Потом пустота.Прозрачная пленница воздуха.Ты в пальцах тонких держишь посохиразвенчавшие вечность.Тем что горишьИ в сердце всполохи.Кудрявые шорохиНевинности,Что беспечнаИ грешности,Что права.7.никто тебя не достоин?помечена этим даром-– любить.Этим проклятьем.Этой болью,Отталкивающей смельчаковИ Робин Гудов,Дышащих в спину.Проклята странной рольюИ освящена навеки,Высшее в человекеСобрано в этой горсткеТающихОогоньковИ волосах кипящих,Огненных,Ненастоящих.8.ЦветаевойЗдравствуй сегодня,Марина,Сегодня открылась мнеТа, чье сердце повинноТа, чье сердце в огнеВ том, которым повинна.Кровь ее,Что пьяняще-виннаГолос твой,Щемящий в висках-– головная боль и моя ангина,тончайшая ты —тоньше волоска.ГорящаяМудрейшаяПростая.Я приношу себяНемножечкоТебе,Врастая.9.Может ктоЗаплачет обо мнеТакже через будни лет.И оставитСлед слезы наСвоей щеке,Как горячим ручейком что-тоВдруг взвилось во мнеВ глубине и в кабакеСлов, привязанностей,И вездесущей глины.Оставляю этот следДля тебя,О тебе.Напишу потомкам-камнямИмя брызжущей любви,Их потомьечьемуБешеному миру-– Марина.10.красною кистью рябина зажглась…Окликанье Звезд,Ветреный погост,Рождена былаДнем окликанья звезд.Крещена былаНад колыбельюТишиной иБожьим умиленьем,ВзирающимНнеслышноКак потомБродила вдоль греховИ ветерков.Ни то, ни се —Неведома зверушкаЕго удивлению.Небовы врата,Съеженный погост,Рождена былаОкликаньем звезд.11.Девушка. Белая ночь,Бутылка вина и хлебцы,Наверное, чья-то дочь,Наверное, чье-то сердце.Ступенями в тишину,Подъездами желтого цвета,Дворцу Александра,Ему, мы воздали честьК рассвету.Бутылка вина, сизый цветБескрайние белые клочьяНа небе. Сирень над тобой.Сиреневое междустрочьеВо мне. Свод дворца,Полумрак.Предсумрак,Ресниц перспективаПьянят. Не видать конца,Цедящая ночь картина.Струенье. Движенье слов вДруг друга, разузнаванье.И над тобой – сонм девических снов.И надо мной- смех сознанья.Простое до глубины душиВы можете заморочить.Мы в белые ночи вошли,Остались в них белой ночью.12.представь, ты заходишь в домчужой незнакомый домдавным-давно временем брошенныйи белые ночи вокруги сизое небо кругома ты стоишь как подкошенный-– маленький календарик желтого  железа,в нем цифрам двум тесно,и цифры те-26 февраля.Но как?Знак?Чему, боги?Змее?Дальней дороге?Что вы всегда так говорите-Сложно, странно.Быть мне отторженной,Быть мне пьяной,Качаясь от счастьяИли сжаться в комочек?Чудные вы, боги,Не жалко вам дочек.13.Безропотно.Одиноко.Брошено.Колос скошенный…Здравствуй, колосок.Утро, проросшее параллельнымиНитямиТо ли ассоциаций,То ли наитийШагаешь нетвердоПо улицам.Летать!Веселиться!Не хмуриться!Утро —Наседка-курица,Балующая цыплятСолнцем,Слепящая до мокрых глаз улица.В одиночество брошен городИ каждый в нем.Ты умен, ты молодИ банальный такой холодВнутри. Малодушен, робок?Безнадежен?Тебя – солнцем по щекам!Тебя – огнем!Да…Сквозь пальцы водаМир.Останется ктоС ним.Щемящий,Залитый пухом,Прозрачный от света.Одно воспоминание-Лето.Утро.Иду в толпе метро качаясь от ветра.Обклеенное афишами и пустякамиЛето.Засыпанное тополиным снегом и небомЛето.Гудящее ларьками и воробьями.Я обожаю эти послеБессонных брожений утра.ИхМежду «само собой» и«как будто».На цыпочках,Потому что всей ступнейТрудно —– боишься их испугать.Полушепотом.Полуртом.Полуутром.14.Люблю одиночек