Кульминация страсти

Кэтрин Манн

Кульминация страсти

Catherine Mann

The baby Claim

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

© 2018 by Catherine Mann

© «Центрполиграф», 2019

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2019

Глава 1

– Такое ощущение, что ты существуешь специально для того, чтобы меня раздражать! Или для тебя это просто маленькое удовольствие в промежутках между свиданиями с одинокими красотками Аляски?

Гленна Миккелсон-Пауерс положила ладони на настольный планировщик, борясь с желанием гневно встать из-за стола навстречу Бродерику Стилу.

Он был невероятно привлекателен. Шерстяной плащ, наброшенный поверх костюма, явно был марки Hugo Boss, но ковбойская шляпа и кожаные ботинки создавали впечатление бывалости, которое только акцентировало его красоту. В темных волосах – он был на четверть эскимосом – начинала проглядывать преждевременная седина. Его сила характера и обаяние могли сравниться разве что с самой Аляской, которую они оба считали своим домом.

Казалось бы, в столь обширном штате им с Гленной должно было хватить места. По идее, они могли бы даже никогда не встретиться. Но постоянное соперничество их семей за контроль над нефтяными месторождениями региона заставляло их, увы, постоянно пересекаться.

Слишком часто, на ее вкус.

Но, несмотря на это, в их офис он раньше не заявлялся.

Гленна смерила Бродерика ледяным взглядом:

– У меня вообще-то есть ассистент, который должен был объявить о твоем визите. А еще можно было постучать. Хотя бы притворяйся, что соблюдаешь общечеловеческие нормы вежливости.

– Во-первых, – он положил свою засыпанную снегом шляпу ей на стол, – я живу вовсе не для того, чтобы раздражать кого бы то ни было. А твоего ассистента не было на месте.

Гленна бросила взгляд в открытую дверь и убедилась, что он говорит правду. Но постучаться-то все равно можно!

– Во-вторых, – он по очереди снял кожаные перчатки, обнажив загрубелые руки. При всей физической крепости у него вдобавок был серьезный талант к финансам, и это приносило большую пользу бизнесу его семьи, – я слишком занят и у меня нет времени на свидания. И в-третьих, Гленна, я не понимаю, почему ты ведешь себя как пострадавшая сторона, хотя вообще-то это ко мне на стол сегодня утром упала бомба. – Он наклонился, и Гленна почувствовала запах его одеколона. – Впрочем, когда мы с этим разберемся, я готов вернуться к обсуждению темы свиданий. – Он лукаво улыбнулся.

– Ты ведешь себя крайне непрофессионально, – ответила Гленна, раздраженная его обычным ехидством.

Они поглядели друг другу в глаза, и воздух словно заискрился. Гленна прекрасно помнила, как это бывает, – из их бурной, но кратковременной интрижки в университете. Обреченной на неудачу с самого начала.

Но все равно она не могла об этом забыть.

Всего один уик-энд много лет назад. Два дня, наполненные страстью, в ее квартире в мансарде. Треск камина и стук снега по крыше. Пар, наполняющий душевую, где они вдвоем.

Но эти два дня, конечно, не шли ни в какое сравнение с ее любовью к мужу, который скончался после шести лет брака. Глубокая эмоциональная связь, уважение, которое они друг к другу испытывали. Те усилия, которые они вложили в то, чтобы преодолеть трудности.

И их общая скорбь из-за того, что они так и не смогли зачать ребенка.

Так что теперь работа стала для нее всем.

А Бродерик был ее главным соперником. Он добивался того, чтобы компания его семьи контролировала добычу нефти в регионе, – а она конечно же этого не допустит. Она – финансовый директор «Миккелсон ойл», и именно они победят в этом противостоянии.

Вне зависимости от того, насколько соблазнительным выглядит ее враг.

– В последний раз тебя спрашиваю, – она откинулась обратно на спинку кресла, – что ты здесь делаешь?

– А то ты сама не знаешь! – Он бросил массивный конверт поверх ее ежедневника. – Как, по-твоему, это называется?

– Почта? – Гленна не вполне понимала, к чему он клонит.

За последние годы в компании все перевернулось вверх дном. После смерти ее отца от сердечного приступа, два года назад. Сперва отец, потом муж… Но она не могла позволить себе тосковать. Ей нужно было спасать положение, иначе все пропало и они проиграют. Бродерику.

– Не хочешь рассказать подробнее?

– Это распечатка отчета о выкупе большого пакета акций. Выглядит как полный бред, но мои люди обнаружили, что источник этой сделки – твой офис.

Гленна достала из ящика стола конверт из темной бумаги и положила рядом с конвертом Бродерика:

– Правда? – Она постучала ручкой по конверту. – Тогда я должна спросить тебя про выкуп точно такого же пакета.

Он нахмурился и сел в одно из кожаных кресел возле ее стола.

– Наши компании обменялись пакетами акций? Ничего не понимаю.

Она резко уставила на него палец с острым длинным ногтем.

– Твой отец что-то затевает, и я отнюдь не рада тому, что он так наседает на нас после смерти моего отца. Не надо думать, что, если компанией руководит женщина, у него больше шансов выиграть.

– Тебя чрезмерно волнуют взаимоотношения мужчин и женщин. – Он игриво наклонил голову и бросил многозначительный взгляд на желтый диван у себя за спиной.

– Заткнись и послушай меня! – вспылила Гленна.

– Я слушаю. И смотрю прямо на тебя. Ты очень мило покраснела. Кстати, моя мама говорила, что говорить людям «заткнись» – невежливо. – Он снова ехидно улыбнулся.

– Делать грязные намеки во время бизнес-встречи – вот что невежливо!

Гленна взяла в руки пресс-папье, сделанное из меди в форме медведя, и принялась перекладывать его из ладони в ладонь. Это ее успокаивало. Статуэтка раньше принадлежала ее отцу, и он говорил, что она придает ему сил. А силы Гленне сейчас бы не помешали.

– Я не собираюсь пополнять список тех, кто перед тобой стелется, – сказала она. – Так что изволь вести себя прилично.

– А я тебе и не предлагаю. – Бродерик наконец посерьезнел. – Но если ты, как и я, тоже ничего не понимаешь, предлагаю нам с тобой отправиться на прием к твоей матери.

– Безусловно. Чем быстрее с этим разберемся, тем лучше.

И тогда он наконец уберется из ее кабинета.

Бродерик, конечно, играл с огнем. Но Гленна запала ему в душу так, как ни одна другая женщина. Когда они учились в университете, он убедил себя, что все дело в «запретности» плода, в том, что они происходят из враждующих семей. Только он до сих пор о ней мечтал.

Поэтому обычно старался не приближаться к ней на пушечный выстрел.

– Мы можем пойти прямо сейчас? Мы должны знать, кто из вашего совета директоров или из нашего затеял эту игру.

Гленна подняла глаза цвета неба над Аляской после шторма.

– Конечно. Она сегодня в офисе, мы с ней утром уже встречались. Чем быстрее с этим разберемся, тем лучше. – Она кивнула и встала из-за стола.

Бродерик чуть язык не проглотил. Ее костюм был превосходно сшит и демонстрировал фигуру в самом выгодном свете. А вырез блузки чуть не свел его с ума, и он из вежливости – и инстинкта самосохранения – отвел глаза.

– После вас.

Идя вслед за ней, он обогнул лаунж-зону, где был тот самый диван и пара кресел у камина. Она оглянулась через плечо.

– Кабинет матери на два этажа выше. Думаю, все быстро прояснится.

Гленна повернулась и вышла из кабинета – ее каблуки утопали в ворсистом ковре. По одной стороне коридора шли сплошняком окна от пола до потолка, сквозь которые открывался чарующий вид на горы. Во всех остальных регионах США сейчас весна, но здесь все еще лежит снег.

Свет из окон заливал ее фигуру, и Бродерик, чтобы отвлечься от созерцания ее бедер и туфель на высоких каблуках, стал изучать картины на другой стене коридора. Его снова поразил контраст между офисом «Миккелсон ойл» и зданием их компании, находящейся в противоположной части бизнес-квартала Анкориджа. Офис компании Стилов был более современным, там все из стекла и хромированного металла, изящное и функциональное. А Миккелсоны тяготели к традиционной Аляске. Здесь все было уютным, но основательным: ковры из шкур, массивная деревянная мебель. Словно напоминание о том, что слабые на Аляске не выживают.

Конверт в руке Бродерика напомнил ему, зачем он вообще сюда явился. Интересно, что затевает его отец? Сегодня с утра он так и не смог его разыскать. Хотя, видит бог, очень старался.

В последнее время отец вел себя довольно отстранение, и его было сложно разыскать. Это довольно нетипично для него – и вдобавок чертовски не вовремя. Сейчас идет конкурс на постройку трубопровода от Аляски в Северную и Южную Дакоту. И победить в этом тендере важно не только из-за денег или энергетической независимости. А еще и потому, что только местная компания, какой они как раз и являются, может разработать экологичный проект, который не позволит погубить природу в этом прекрасном месте, которое они все считают своим домом. Стилы – династия инженеров родом с Аляски, и только они могут достойно справиться с этой задачей.

Бродерик знал, что все вокруг считают его бесчувственным мерзавцем, но ему было непонятно, зачем эмоционально вовлекаться во что-либо кроме работы. Что-то в нем переломилось после смерти сестры. И возможно, если бы мать осталась жива, она помогла бы ему выбраться из лабиринта неудачных отношений. Сейчас его личная жизнь состояла исключительно из женщин, которых интересовали встречи без обязательств.

Гленна часто с пафосом заявляла, что ее работа – все для нее. Он прекрасно это понимал. У него было точно так же.

Именно поэтому следовало как можно скорее разобраться с этой нелепой сделкой.

– Ты не похож на обыкновенных финансистов, – произнесла Гленна.

Он склонил голову набок.

– Я слишком прагматичный?

– Возможно. Ты… совершенно не вписываешься в рамки. Нелогичен. Непредсказуем. – Она ускорила шаг.

– Ну, зато ты застегнута на все пуговицы, как и положено, – прокомментировал он. Внутри его начало разгораться возбуждение, когда он вспомнил, как расстегивал ее пуговицы, одну за одной.

Она словно прочла его мысли.

– Смотри под ноги, ковбой.

– Ты же не думаешь, что я принес с собой скрытую камеру, чтобы украсть секретные формулы? – Он поглядел ей прямо в глаза и тут же пожалел об этом. Их глубина заставила слова словно против воли выскочить из его рта. – Хотя от твоих секретов я бы не отказался.

Гленна вздохнула:

– Давай лучше останемся в строго деловых рамках. Хотя бы на ближайшие полчаса. Иначе нам придется продолжить этот разговор по видеоконференции.

Он кивнул и сделал шаг назад. Она была права насчет его непредсказуемости. Он планировал выжать из нее кое-что еще, но конечно же не сейчас. Главное – выбрать правильное время.

– Конечно.

– О, если бы я могла тебе верить, – тихо сказала Гленна, подошла к лифту и нажала кнопку.

Это его укололо. Неужели она настолько невысокого мнения о нем?

Гленна поправила заколку-невидимку, придерживавшую золотую волну ее волос. Ее розовый маникюр был еле заметен. Стильно. Минималистично. Как всегда.

– Ничего не могу поделать: меня беспокоит, что ты можешь увидеть здесь что-нибудь лишнее.

Двери лифта открылись, и она вошла внутрь. Лифт был полукруглой формы, и сквозь стеклянные стенки открывался восхитительный вид на залив.

– Не зря волнуешься. Знаешь, сейчас существуют такие копировальные устройства…

– Я заставлю охрану раздеть тебя догола и обыскать на выходе.

Бродерик сперва подумал, что это случайное совпадение, но она лукаво поглядела на него через плечо. Ему вдруг стало жарко, и он подошел к ней поближе.

– А ты сама будешь присутствовать? Я надел любимые трусы с персонажами комиксов.

Гленна иронично изогнула бровь.

– Не льсти себе. У меня есть дела поважнее.

– Мечтать не запретишь, миледи.

Гленна нахмурилась.

– Скажи, а ты со всеми коллегами так себя ведешь?

– Только с теми, с которыми у меня был роман. Ладно, на самом деле только с тобой. Со всеми остальными – строго в профессиональных рамках.

– Случайный секс между двумя студентами – не то же самое, что роман. – Гленна положила руки на бедра, что только подчеркивало ее фигуру в этом убийственном костюме, который ему хотелось с нее сорвать.

Бродерик клятвенным жестом прижал руку к груди.

– Ты поразила меня в самое сердце. С тех пор ни одна другая женщина не выдерживала стандарта.

Он что, действительно сказал это вслух? И даже почти искренне.

Тут, к его большой удаче, лифт остановился, а то бог знает чего он еще наговорит.

Но Гленна нажала кнопку, чтобы двери не открывались:

– Возможно, твой совет директоров тебе верит, но меня ты не заболтаешь.

Она права. Не стоит смешивать бизнес и эмоции. Но прямо сейчас они были в лифте, одни, и Бродерик не собирался упускать такую возможность. Он шагнул к ней, вдыхая ее запах.

– Но что, если я серьезно?

Гленна сглотнула.

– В этом случае мне очень жаль, что так вышло. Но я все равно не верю, что ни одна женщина со мной не сравнится. А теперь давай закончим этот разговор и пойдем к моей матери. – Она позволила дверям наконец открыться и первой шагнула наружу.

Они повернули за угол, где стоял стол секретарши, за которым никого не было.

– Не знаю, где Сейдж…

В этот момент Сейдж Хаммонд, двоюродная сестра Гленны, показалась из-за другого угла:

– Прощу прощения за свое отсутствие. У меня была встреча с твоим ассистентом, Гленна. Когда я уходила, Джинни говорила по телефону. – Сейдж поглядела на свой коммуникатор. – Но сейчас она, похоже, закончила. Так что вы можете пройти.

– Спасибо, мисс Хаммонд, – галантно поклонился Бродерик.

– Руки прочь от моей сестры! – прошипела Гленна, когда они немного отошли от стола.

Ревность? Это интересно.

– Я не отрываю у бабочек крылья.

В глазах Гленны на мгновение появилось выражение, которое он не смог определить, а затем она повернулась и вошла в кабинет своей матери.

Здесь дух Миккелсонов чувствовался еще сильнее. Кабинет заполняли предметы антиквариата и вспышки зеленого света, отражавшиеся от стеклянных деталей обстановки. Еще больше света проникало в комнату через две стеклянные стены – это был угловой офис.

Но в кабинете никого не было.

– Мама? – Гленна огляделась. – Со мной Бродерик Стил. Случилось нечто неожиданное, что требует твоего внимания. – Гленна слегка растерянно посмотрела на Бродерика. – Она точно здесь. Вот ее сумка и пальто. Может, она отошла за кофе?

Или в ванной? Гленна неуверенно взглянула на дверь. Оттуда вдруг раздались приглушенные звуки. Из-под двери вдруг просочилась струйка пара. Тихий стон. Наслаждение от горячей воды? Или звук боли?

Бродерик ретировался в приемную.

– Я буду здесь. Проверь, все ли там в порядке. Если нужна будет помощь, зови.

– Спасибо. Мама? У тебя все в порядке? – Ответа не последовало. Гленна оглянулась на Бродерика. – Ненавижу вот так врываться, но если ей плохо или что-нибудь…

– Мне выйти?

Если мать Гленны больна, это могло бы объяснить странную сделку.

– Не стоит. Держись поблизости – вдруг придется звать Сейдж на помощь. – Гленна аккуратно постучала в дверь ванной. – Мама, это я. У тебя все хорошо?

Бродерик смотрел в пол, чтобы случайно не увидеть чего-нибудь слишком личного.

– Мама, я беспокоюсь. Извини, что врываюсь, но я должна знать, все ли в порядке. Я захожу.

Гленна повернула ручку, но дверь не открылась. Она покачала головой:

– Заперто. – Она постучала сильнее. – Мама, ты меня пугаешь. Открой. Или я сама открою запасным ключом.

Гленна достала из кармана ключ, отперла дверь и взвизгнула, затем зажала себе рот рукой. Бродерик подскочил к ней, готовый к самому худшему, и положил ладонь ей на спину, чтобы ее немного успокоить.

Гленна оперлась рукой о дверной косяк.

– Мама?

Бродерик моргнул. И еще раз. Но все равно не мог поверить своим глазам. И если Гленна была поражена, то сам он просто потерял дар речи.

Джинни Миккелсон стояла посреди заполненной паром ванной комнаты, обернутая в полотенце, но она была не одна. Бродерик не смог удержаться, чтобы не констатировать то, что и так было очевидно:

– Отец?..

Глава 2

Гленна мерила шагами приемную своей матери, не зная, как описать словами то, что она чувствует. Растерянность? Шок?

У ее матери роман с их главным бизнес-конкурентом.

Ну, с технической точки зрения, у Гленны он тоже был, но они с Бродериком тогда не занимали никаких должностей в их семейных компаниях и уж тем более их не возглавляли. И даже тогда она чувствовала себя ужасно виноватой за свое влечение к Бродерику. Как и сейчас.

Она посмотрела в другой конец приемной, где сидел сын… любовника ее матери. Бойфренда ее матери. Не важно. Безумие какое-то.

Бродерик, кстати, по-прежнему оставался чертовски привлекательным. Но теперь все стало еще сложнее, хотя и до этого было не то чтобы просто. Он сидел в кресле, нервно постукивая по полу ступней. Сейдж напряженно переводила взгляд с одного на другого, явно чувствуя какое-то напряжение, но ни о чем не спрашивала. Джинни Миккелсон наверняка неспроста взяла ее к себе в ассистентки.

Может, Сейдж уже и так в курсе происходящего? И про роман, и про сделку?

Если наружу просочились какие-то слухи, это могло бы объяснить странные флуктуации в цене акций – одни инвесторы распродавали свои пакеты, а другие, наоборот, начали их скупать.

Столько вопросов.

Например… Ну неужели нужно так много времени, чтобы одеться? Гленна поморщилась.

Наконец дверь кабинета распахнулась, и показалась Джинни Миккелсон собственной персоной. Следом за ней виднелся Джек Стил – высокий и угрожающий, сурово сощуривший зеленые глаза. Гленна не раз наблюдала это выражение лица на деловых встречах. Но сейчас все было иначе.

Она перевела взгляд на свою мать. Ее непросохшие волосы были собраны сзади, но в остальном по ее виду нельзя было бы угадать, что произошло. Она была столь же невозмутима и собранна, как и всегда.

Вместе со своим ныне покойным мужем она руководила корпорацией в течение многих лет и полностью взяла в свои руки бразды правления, когда первый инфаркт подкосил его здоровье. И продолжала вести дела с прежней скоростью, даже когда здоровье мужа стало серьезно ухудшаться. Когда второй инфаркт унес его жизнь, вся семья была вне себя от горя, но Джинни… Гленна только один раз видела, как она плачет.

Ее мать владела своими эмоциями как никто другой. Так что было неудивительно, что и сейчас ее выражение лица было абсолютно непроницаемым.

Дело было не в том, что она встречается с кем-то еще после смерти своего мужа. А в том, что она встречается с этим человеком.

Джек Стил выглядел как устаревшая версия своего старшего сына, разве что его волосы были гораздо сильнее тронуты сединой. По характеру же он был таким же, как и все трое его сыновей: решительный и отчаянный. И он был наполовину эскимосом. Гленна вспомнила заголовок в каком-то журнале: «СЕО в унтах».

Джинни кивнула своей ассистентке:

– Будь так добра, принимай все звонки сама и никого не впускай.

– Как скажешь, тетя Джинни, – сказала та, уже раскрыв ежедневник. – Я перенесу встречу в одиннадцать и попрошу Чака пообедать с твоим визитером.

Чак – или Чарльз Миккелсон III – был старшим сыном Джинни, вторым человеком в компании и будущим СЕО. Правда, Гленна сомневалась, что ее мать когда-либо отойдет от дел – та была полна энергии, несмотря на то что ей уже было за пятьдесят.

– Отлично. Спасибо, милая. – Джинни жестом поманила Гленну и Бродерика за собой и закрыла дверь кабинета на замок, чтобы исключить нежданных гостей.

Гленна от волнения споткнулась, и Бродерик обнял ее за талию, чтобы поддержать, – и в этот момент она была ему даже благодарна.

Джек Стил многозначительно приподнял бровь.

– Давайте-ка все присядем.

Гленна сознательно сделала шаг прочь от Бродерика, все еще ощущая легкое покалывание от его прикосновения.

Глава корпорации Стилов придвинул одно зеленое кресло с невысокой спинкой ближе к другому, мягко коснулся руки Джинни, когда она занимала свое место, и указал глазами на зеленый же диван – словно Гленна и Бродерик были детьми, которых следовало поставить на место!

Бродерик уселся рядом с Тленной, но она понятия не имела, о чем он думает. Затем они случайно соприкоснулись коленями, и все мысли моментально улетучились из ее головы.

Да что вообще такое скрыто в этих Стилах?!

Ее мать с Джеком Стилом держались за руки, как подростки, – и это даже было мило, до определенной степени, но проблем не уменьшало.

– Мама, я понимаю, что это твое личное дело, но ты должна понимать, что, учитывая отношения наших семей, мы с Бродериком сейчас в очень неловком положении.

– Я понимаю, Гленна. Мы собирались в скором времени поговорить об этом со всеми.

Бродерик хлопнул себя по ноге папкой с документами.

– Поговорить о чем? О ваших отношениях? Или о чем-то… более связанном с бизнесом?

Джек нежно погладил большим пальцем запястье Джинни.

– Мы хотим вам сказать, что для нас это было такой же неожиданностью, как и для вас. Ничего не происходило, когда мы оба были в браке. Мы были очень счастливы с нашими партнерами.

Джинни наклонилась к Гленне и коснулась ее руки.

– Я глубоко любила твоего отца. И до сих пор люблю.

Джек откашлялся.

– Сын, ты понимаешь, как тяжело мне было после… смерти твоей матери…

Джинни оглянулась на него с нежной улыбкой и пожала его руку.

– В последнее время мы проводили много времени вместе – обсуждали экологические проблемы и экономику…

– Но наши компании конкурируют! – напомнила Гленна, все еще не понимая, к чему она клонит.

– Мы пожирали друг друга живьем. И вполне всерьез рисковали тем, что обе компании захватит «Джонсон ойл юнайтед». Их глава, Уорд Беналли, в последнее время вел себя подозрительно. И мы решили, что нужно встретиться и поговорить – ради того, что мы создали, и ради дорогого нам штата.

– Поговорить? Но вы явно не только разговаривали! – выпалила Гленна и поморщилась от собственного недостатка дипломатичности.

Ее мать, несмотря на это, фыркнула:

– Очевидно. Мы сами удивились. Хотя, конечно, не так сильно, как вы, когда открыли дверь. – Она посмотрела на вытянувшиеся лица Бродерика и Гленны и громко расхохоталась. Джек расхохотался следом за ней, и они обменялись понимающими взглядами, все еще держась за руки.

Как ни странно, это заставило Гленну почувствовать себя еще более неловко, чем тогда, когда эти двое стояли в полотенцах. То, что между ними происходило, явно не исчерпывалось сексом – это были отношения, тот уровень близости, который был ей самой недоступен с того момента, как умер ее муж.

Конечно, она была замужем не так долго, как Джинни, но она хорошо понимала боль потери. И у нее даже не осталось ребенка, который ей бы о нем напоминал. Гленна аккуратно вытерла слезы, выступившие в уголках глаз.

Бродерик подался вперед и бросил папку на кофейный столик.

– Если вы закончили, позвольте мне вернуться к делу. Значит, слухи об объединении компаний – это вовсе не слухи? Вы планируете слияние корпораций и ожидаете от нас беспрекословной поддержки, даже не посоветовавшись с нами?

– Нет, – отрезал Джек.

– Конечно нет, – эхом повторила Джинни. – Мы просто не успели ввести вас в курс дела.

– Но мы планируем это сделать, – добавил Джек. – Очень скоро, сын.

Бродерик нахмурился.

– Только не говори, что ты собираешься собрать обе семьи в одном помещении.

– Нет конечно, – ответил его отец. – Мы же не сошли с ума.

Это хорошо. Гленне и без того было сложно сконцентрироваться в присутствии Бродерика.

– Мам, что именно вы собираетесь делать? – спросила она.

– Мы назначим два отдельных семейных собрания. – Она твердо посмотрела на дочь. – Чтобы у всех было время обдумать то, что мы хотим сказать.

– Но потом, – вступил Джек, и Гленна поморщилась от его менторского тона, – мы надеемся, что все согласятся с нашим решением.

Бродерик тяжело вздохнул, откидываясь на спинку дивана.

– Отец, мне кажется, ты ожидаешь слишком многого. – Он повернулся к Гленне: – Не знаю, как твоя семья, но мои братья и сестры будут рвать и метать, когда об этом услышат.

В этом Гленна была совершенно согласна с Бродериком. Когда ее родственники услышат о том, что им нужно отказаться от компании, построенной многолетним трудом, потому что Джинни и Джек попросту поговорили… «Рвать и метать» – это явно слишком мягкое описание их возможной реакции.