Мутный пассажир (сборник)

Не надо думать, что я особенно помнил тех девушек, которые мне отказывали (которых тоже было немало). Именно таких девушек я старался забыть как можно скорее, чтоб не терять уверенности при знакомствах с новыми подружками. Но три Маши засели в голове плотно, особенно та, которая может подрочить парню, разрешает ему везде себя потрогать, целует его и гладит, а потом говорит ему, что это ещё не значит, что он ей нравится.

Когда я познакомился с Машей_три, я сразу понял, что судьба возвращает мне должок. Сначала три Маши не дали, а теперь три Маши дали.

Последняя Маша была как на заказ – она не только соответствовала одному из важных критериев по цвету волос, но и подтверждала собой тот самый секс-Машин стереотип – большая грудь.

И хотя у меня уже были две Маши, Маши-блондинки ещё не было. Это было хорошее завершение трилогии «Маша, Манечка, Мария». Я чувствовал себя лучше некуда и больше не злился на предыдущих трёх Маш, начав смотреть на ситуацию с той точки зрения, что судьба долг не вернула, а помогла найти достойных Маш, отложив их (достойных Маш) на более поздний срок.

Предположим, мне было суждено встретить трёх Маш в разное время, и хорошо, но первая партия Маш оказалась бракованной, не подходила мне по каким-то параметрам. Вполне может быть, что они мне отказывали не потому, что я им не нравился, а потому, что их что-то заставляло это делать против их воли. Да. Вот сказал это и понял, что так и есть.

До сих пор не могу поверить, что можно приходить в гости к парню, зажиматься с ним, тереться кожей, а потом отказать, сказав, что всё, что было, ещё не говорит о том, что возможно продолжение.

Поэтому вторая партия Маш оказалась насколько долгожданной, настолько же и желанной.

И, не в обиду будет сказано трём предыдущим Машам, эти намного лучше. Но не исключено, что я так думаю, потому что они со мной…

Жанна_два

– У меня французское имя, это я точно знаю, – заявила Жанна.

– А корни французские есть? – спросил я.

– Вряд ли. Но я учила в школе французский язык. Это считается? – уточнила она.

– Не знаю. А сказать что-нибудь можешь? – поинтересовался я.

– Же мапэль Жанна. Ан, дё, труа, же не се па, – протараторила девушка.

– Это что значит? – спросил я.

– Первое – меня зовут Жанна, потом я посчитала до трёх, а потом… не помню, – пожала плечами Жанна.

– В смысле – переводится «не помню»? – уточнил я.

– Нет, я забыла перевод, не знаю, как переводится, – улыбнулась Жанна. – Ну что, годится?

– Пойдёт. Но для большей уверенности лучше картавь.

– Хаха, хорошо. А ты какой язык учил?

– Немецкий.

– Скажи что-нибудь на нём, – попросила Жанна.

– Да ну, – я заупрямился.

– Ну скажи, я же сказала, – напирала девушка.

– Ладно, только не смейся, – я набрал побольше воздуха в лёгкие, будто сейчас буду рассказывать отрывок из немецкой классики, выдержал паузу и сказал: – Ищь хайсе Акакий. Становится эс ист кальт.

– Хахаха, – звонко засмеялась Жанна. – Почему – Акакий?

– Акакий по-немецки – Артём, – пошутил я, вспоминая свою первую девушку.

– Да ладно! – продолжала смеяться Жанна. – А второе – что?

– Эс ист кальт – холодно, а как сказать «становится холодно», я не знаю, – ответил я, пряча улыбку.

– Ха-ха-ха, – Жанна смеялась открыто и задорно.

– Да, да, давай, смейся, – я покраснел.

– Извини, я больше не буду, – сказала Жанна и засмеялась ещё громче. – Скажи ещё что-нибудь.

– Нет.

– Ну скажи, у тебя такое классное произношение.

– Ага, от деда досталось, – похвастался я.

– У тебя дед – немец? – удивилась Жанна.

– Не, он во время войны был предателем и сразу перебежал на сторону фашистов, – признался я.

– Правда, что ли? – Жанна стала серьёзной и напряглась.

– Шутка, – я улыбнулся.

– Дурак! – Жанна ударила меня несильно в плечо. – Я поверила.

– А даже если бы это было правдой, я-то тут при чём?

– Не знаю.

– И что тут такого?

– Это для меня больная тема.

– А для меня больная тема – огромный страпон, – я начал хихикать.

– Дурак! – снова обозвала меня Жанна. – Ну скажи ещё что-нибудь, – опять вернулась она к теме иностранных языков. – Я не отстану от тебя, если не скажешь.

– Ладно, ладно, – я задумался, попытался вспомнить, что ещё было на уроках немецкого, и сказал: – Хойте ист дер ниггер мазафака.

– Хахахаха, – ещё громче засмеялась Жанна. – Что ты сейчас сказал?

– Я сказал, что сегодня день ку-клукс-клана, – ответил я.

– А разве «мазафака» – это немецкий? – не поверила девушка.

– Это старонемецкий, – пояснил я.

В общем, идея прикинуться иностранцами из разных стран и встретиться в третьей чужой стране не прокатила, но она была хороша – я оценил. Жанна_два мне нравилась хотя бы тем, что она была Жанной – это раз. Было приятно одновременно встречаться с двумя красивыми Жаннами. Я понимал, что девушка с таким именем мне ещё лет двадцать может не встретиться, а то и больше. А два – она любила играть в секс.

Наташа_два

У Натальи_два была сумасшедшая фигура. Она вся была модельной внешности, и я до сих пор не могу поверить, что мне посчастливилось быть с такой красивой девушкой.

Я называл её топ-модель.

– Топ, топ, топ, – говорил я, шагая двумя пальцами руки по её обнажённому телу. – Топ, топ, топ, – проходил я по левому бедру. – Топ, топ, топ, – говорил я, идя по спине. – Топ, топ, топ, – вышагивал я по лопатке. – Топ-топ… модель, – нежно шептал я в её ухо и нежно целовал её шею.

Мне казалось, что с такой девушкой надо всё делать с приставкой «нежно». И сама она вся с приставками «нежно».

Нежные волосы, нежные уши, нежные щёки, нежные губы, нежная шея, нежные плечи, нежная грудь, нежный живот… в смысле – нежный животик, о да. Нежные руки, нежные ноги, нежные ступни, нежные пальцы. Ооооооо, какой фут-фетиш.

* * *

На секундочку я однажды задумался и нарисовал схему: «наташа-жанна-маша-маша-маша-жанна-наташа». Это же замкнутый круг! Будто они все специально появились в такой последовательности и что-то затевают. Как будто у меня вообще больше никогда не появится ни одной девушки.

На какое-то время я впал в небольшую депрессию от этого, но все мои опасения разрушила Мария_четыре. Когда она появилась в поле зрения, я был уверен, что это тот самый спасательный круг, с помощью которого можно разорвать мой замкнутый круг. И я сразу же за него схватился. В смысле, за круг схватился. Ну и за него тоже.

Маша_четыре

Теперь я уже точно знал, что Маша – моё любимое имя, а Маша_четыре была чем-то вроде талисмана. Я был со всеми, но когда был с Машей_четыре, то всегда думал: «Что, хотели поймать меня? Не получилось? А потому что хрен вам! Ведь меня охраняет Ангел».

Ангел, конечно, чересчур пафосно и смешно. Талисман – тоже. Пусть будет просто Машка. Можно и Машку за ляжку.

Как бы я про себя её ни называл, всё равно она для меня была чем-то особенным. И на такой волне каждый секс с ней был особенным.

Я считал, что каждый секс с ней являлся для меня спасительным. Особенно тогда, когда случайно получалось, что я, скажем, встречался сначала с Наташей, потом с Жанной, потом с Машей, со второй Машей, с третьей Машей, снова с Жанной и снова с Наташей.

Наташа_три

Наша Ната пошла в НАТО,вышла – юбочка помята.вот те нате, не плачь, Ната.на те листик – это мята.

Вот такие стихи родились у меня, когда я осознал, что к двум Жаннам, четырём Машам и двум Наташам добавилась ещё и третья Наташа. Стих был бездумный и тупой, но я им попытался выразить всё своё недоумение, если так можно сказать.

Естественно, я не стал этот стих рассказывать Наташе_три. (А мог его рассказать аж трём!) Всё-таки мне было бы сложно ей объяснить, почему именно она у меня вызвала такое недоумение. Да и зачем? Не буду же я ей рассказывать, что она девятая. То есть девятая вообще, с кем я периодически провожу время, а Наталья – всего лишь третья. Всего лишь, ага.

Это было уже что-то на грани фантастики. Все они появились с интервалом примерно в две недели. К моменту, когда появилась последняя Наташа, я уже научился считать до девяти и находить время всем.

Я встречался со всеми своими девушками по очереди, не очень задумываясь о том, что будет дальше. Мы же все были типа взрослые, у нас у всех была типа взрослая жизнь. Каждый из нас типа был чем-то занят, поэтому не всегда удавалось провести вместе вечер.

Мне нравилось разнообразие, я к нему стремился, поэтому не хотел думать, что этой я изменяю с этой, а этой – с этой. Но всё равно думал, да и эти измены ничего не значат. Для меня-то, конечно, значат – благодаря такому количеству девушек и сексу я чувствовал себя весьма и весьма уверенно.

Я мог с кем-то не видеться и три недели, а с кем-то мог видеться три дня через три дня. Иногда кто-то мог остаться у меня на выходные. Точного графика не было. Иногда я звонил и приглашал в гости, иногда мне звонили и предлагали встретиться.

* * *

Прошло почти четыре месяца с тех пор, как я познакомился с первой из своих нынешних любовниц. Постепенно я привык к тому, что у меня их было сразу девять. Я никогда не любил отказы, а после Алеси стал их вообще ненавидеть. И теперь, когда у меня появилось из чего выбирать, я особо не переживал, если несколько моих девушек мне в чём-то отказывали.

«Откажет одна, согласится другая!» – это стало моим девизом по жизни.

И до того случая так и происходило, моё эмоциональное состояние было стабильным.

В тот день была хорошая погода, и я чуть ли не в первый раз в своей «взрослой» жизни решил просто прогуляться, просто подышать свежим воздухом и просто поговорить о чём-нибудь с какой-нибудь просто красивой девушкой просто.

Какой именно, мне было всё равно. Я прикинул, кто более разговорчив из всех моих девушек, и позвонил третьей Маше.

– Нет, извини, дорогой, но я сегодня не могу, у меня планы. Давай как-нибудь в другой раз, – немного разочаровала меня Мария.

– Как хочешь, – сказал я и позвонил Жанне.

– Сегодня? Сегодня вряд ли, – сказала Жанна. – На сегодня у меня намечены другие дела. Извини, лап. Ты на меня не обижаешься?

– Как хочешь, – сказал я и позвонил другой Жанне.

– Ой, Артёмка, а я уже гуляю, – сказала она. – Мы с друзьями уехали за город, тут так хорошо: природа, солнышко, свежий воздух. Извини…

– Как хочешь, – сказал я, даже не пытаясь узнать, почему в числе её друзей не оказалось меня.

– О, нет. Спасибо за приглашение, но я уже сегодня была на улице и очень устала, – пожаловалась мне ещё одна Маша. – Ты не обижаешься, заяц?

– Как хочешь, отдыхай, – сказал я.

– Давай завтра, – сказала Наташа, – я сегодня не хочу никуда идти.

– Как хочешь, – я начал слегка нервничать. – А я завтра не хочу никуда идти.

– Я сегодня не могу, красавчик, – легко и непринуждённо отказала мне вторая Наташа.

– Смотри сама, – пробубнил я.

У третьей Наташи и третьей Маши телефоны вообще оказались выключены. Я был сильно раздражён и понимал, что если и последняя Маша мне откажет, я на неё сорвусь и она получит за всех. Я сделал паузу, отдышался, попил водички и позвонил:

– Я занята, потом поговорим, – быстро ответила Маша и отключилась.

– Ааааа! – заорал я от досады и бросил трубку в стену. – Чтоб вас всех!.. – крышка аккумулятора отлетела обратно и чиркнула меня по руке. – Шлюхи!!!! Вот хрен я когда с вами ещё куда-нибудь пойду. Да я вообще хрен с вами когда ещё буду общаться! Я просто сейчас найду себе новых баб, и все дела, – я потёр руку и стал собирать разлетевшийся по всей комнате ни в чём не виноватый телефон.

Я попытался успокоиться и плюнуть на них. Ничего не получилось, моё эмоциональное состояние пошатнулось. Я начал одеваться, намереваясь найти себе новую спутницу прямо на улице. Подойти и познакомиться с первой понравившейся девушкой. Остановился. Посмотрел на себя в зеркало и понял, что сегодня лучше даже не пытаться делать что-то ещё, потому что в случае очередного облома моя самооценка может сильно упасть. Да и много ли я смогу зацепить симпотных блондиночек с такой раздражённой рожей?

Я разделся, отключил телефон и принялся смотреть первое попавшееся кино, пытаясь расслабиться и сосредоточиться на сюжете фильма, стараясь не думать о том, как я сегодня резко упал в топе у всех своих подружек.

Град звонков на меня обрушился через два дня, как только я включил телефон. Звонили все: и те, что отказали, и те, до кого я не дозвонился. На тот момент я уже успокоился и, не пытаясь набить себе цену, легко соглашался на все их предложения.

Я разрывался и путался, с кем и на когда договорился, но после нескольких уточнений и перезваниваний разобрался и записал на листочек, чтоб не забыть и не перепутать.

Так и не избавившись от обиды до конца, я решил высказать своё недовольство каждой своей девушке при личной встрече. В лицо высказать или даже в лоб. Может, в грудь или живот, или ещё ниже…

Ещё я много думал на выходных и пришёл к выводу, что мне уже начинало надоедать это многожёнство. Я решил отсеять нескольких кандидаток, а может, даже всех, кроме одной. И эту одну я и планировал выбрать именно на этих встречах после того случая.

В общем-то, мне они все нравились, поэтому я не совсем понимал, по каким критериям я их буду отбирать.

У второй Наташи самая лучшая фигура, зато первая Маша любит эксперименты в сексе. Жанна любит спать голой, а вторая Жанна ещё вдобавок любит ходить голой по дому. Третья Наташа и четвёртая Маша любят меня нежно гладить, у третьей Маши самая лучшая грудь, вдобавок она склонна к лесбийскому сексу. Я даже подумывал её познакомить с кем-нибудь из своих подружек. Вторая Маша – извращенка, без неё мне придётся туго, а первая Наташа – ветеран, я с ней дольше всех, очень к ней привык, и она больше, чем все остальные, проводила со мной время.

В итоге в свой хит-парад из девяти позиций я решил поставить на первое место самую заботливую девушку, в которой максимально бы сочетались все нужные мне качества.

На первое место попала вторая Маша. Признаюсь, она мне немного напоминала Алесю, вполне возможно, именно поэтому я её и поставил на первое место.

Взглянув на список, с кем и когда я встречаюсь, я уточнил, что со второй Машей я увижусь через четыре дня, она была третьей на очереди.

В целом характер этих встреч ничем не должен был отличаться от всех предыдущих, разве что я в какой-то момент стану серьёзным и предложу выйти за меня замуж.

Нет! Я просто стану задавать вопросы типа: «Как думаешь, а у нас с тобой что, любовь или просто так?» Да ну, это мимо. Наверное, лучше на полном серьёзе сказать: «Мне надоело с тобой встречаться раз в месяц, давай будем вместе жить. Наталья Сергеевна, выходи за меня!» Кто согласится, с той и останусь. Как быть, если все согласятся? Да по-любому все не согласятся, они даже не захотели со мной погулять в тёплый ясный день, предпочтя мне неизвестно кого. Кстати, а кого?..

Если согласится самая девятая из списка (первая Наташа)? Ну и хорошо. Она мне, конечно, надоела, но я пересмотрю свою позицию по отношению к ней, если она захочет быть со мной всегда. Четыре месяца – этого достаточно, чтобы понять человека. Запросто уже можно делать предложение.

Может, вообще сказать каждой: «Давай заведём ребёнка»? А если на предложение о свадьбе откликнутся несколько, а не одна? Будет неудобно потом отмазываться. М-да.

И всё-таки, пожалуй, надо шутливым тоном говорить о свадьбе и о ребёнке. Типа: хе-хей, Жанка, а знаешь, что? А выходи за меня замуж! Детей нарожаем кучу…

А что ещё в таких случаях говорят? Выходи за меня, детей нарожаем, будем жить долго и счастливо. Может, уедем? Да ну, уедем – это как-то… это как-то… это как-то… Идиотизм это киношный, вот это как!

Да, надо говорить везде шутливым тоном. Если откажутся, я скажу: «Ха, могла бы и поддержать шутку!» – а если согласятся, я скажу тем, кого потом солью: «С ума сошла, что ли? Я же пошутил. Какие дети, какая свадьба? Я из приличной семьи! Мне ещё нет восемнадцати!»

Для начала надо выяснить, с кем можно попрощаться сейчас. Кто мне откажет, того пошлю, кто согласится, из тех буду дальше выбирать.

Я чуть голову не сломал, пока занимался стратегией. Я пересмотрел кучу вариантов, может, даже все возможные и невозможные. Представил столько всего, что мог бы легко защитить диссертацию по бабам.

Иногда я вспоминал их в исключительно плохом свете, останавливаясь на плохих эпизодах наших отношений. В такие моменты возникали варианты вообще расстаться со всеми и найти новых.

А лучше даже одну новую. Или двух. Нет, трёх. Вот три – самый оптимальный вариант. Девять – перебор, не спорю.

* * *

– Жан, а выходи за меня, – я начал действовать.

– Чего? – засмеялась Наташа.

– Что тут смешного? Выходи за меня замуж, детей нарожаем, будем вместе жить, – смех Маши меня слегка смутил, отчего я перепутал приоритеты местами. Я хотел поставить впереди «будем жить вместе», а только потом «детей нарожаем».

– Нет! Извини, но это серьёзная тема, – ответила Жанна. – Я не могу разговаривать об этом в таком тоне.

– В каком? – я не понимал, что происходит.

– В шутливом! – пояснила Маша.

– А как надо об этом говорить? – я терял свою уверенность с каждым отказом.

– Я бы предпочла другую обстановку, – помолчав, ответила Наташа.

– Что значит – другую?

– Артём, мы только что с тобой трахались, ты вёл себя нормально. Что вдруг с тобой случилось? – Мария внимательно на меня посмотрела.

– Просто так, – растерянно ответил я.

– Вот именно – просто так! – воскликнула Маша. – У тебя всё просто так.

– Нет, вот это было не просто так, – я мямлил, тупил и возвращался в прошлое, теряя опыт. И вот мне снова семнадцать, когда я стесняюсь даже спросить у девушки её имя.

– Ты будто анекдот рассказываешь. Что за шутки? Предложения о замужестве не делают с видом дурачка, тем более – не начинают разговоры о зачатии детей, – вдруг разозлилась Наташа.

– Откуда ты знаешь, с каким видом делают предложения? – я понимал, что мне конец, но продолжал барахтаться и глотать ртом воздух.

– Видишь ли, ты не первый, кто мне делает предложение, – развела руками Жанна.

– Очень жаль, ну и как хочешь, – я быстро терял интерес к этой беседе.

– Вот! Ты сразу сдался!! Сдался и сдулся! – победно закончила Наташа.

– А что мне, тебя уговаривать, что ли? – у меня уже не было никакого настроения говорить об этом.

– Почему – уговаривать? Всего лишь сделать так, чтоб я сама тебя выбрала, – учила меня жизни Маша.

– Ой, ну куда же мне угнаться за всеми твоими мужиками. Выбирай из других, если так часто предлагают выйти замуж, – я уже учился где-то в пятом классе: очень старался выглядеть серьёзным и расчётливо подбирал слова для своего выступления, думая, что именно они лучше всего подходят на это место.

– То есть ты считаешь, что я такая страшная, что меня даже никто не возьмёт замуж? Артём позвал – я должна растаять. Так, да? – по тону мне казалось, что Жанна была уже готова со мной поругаться и расстаться.

– Я не это имел в виду, – да, школьники часто говорят не то, что думают, но ещё чаще они что думают, то и говорят.

– А что ты имел в виду – что я шлюха и у меня четыре Артёма, три Леонида и два Пантелеймона? – Маша уже не на шутку завелась.

– Конечно, нет. Я…

– Вообще-то я уже замужем, чтоб ты ничего там себе не надумал, – притормозила мою бурную фантазию своим признанием Наташа. Или она хвасталась?

– То есть как? – перенесите, пожалуйста, защиту диссертации по бабам на неопределённый срок.

– Вот так, – Маша встала, подошла к своей сумочке, достала оттуда кольцо, надела его на руку и показала мне всю правую пятерню, на безымянном пальце которой блестела обручалка.

– А я?.. – надо заметить, Алеся таких я-слюнтяев безжалостно страпонит.

– А ты… мне с тобой хорошо, – пожала плечами Мария. – Во всяком случае, раньше было хорошо.

– Если ты замужем, зачем тогда я тебе нужен? – я с трудом взял себя в руки.

– Мой брак на грани развода. Мы с мужем уже полгода не занимаемся сексом, просто живём вместе, – спокойно сказала Наташа.

– А я как бы любовник, что ли? – ооо, это уже шестой класс, взрослею, скоро половое созревание начнётся.

– Нет. На твоём фоне мой парень стал любовником, – сказала Жанна. – Я выбирала из вас двоих, но он предложение сделал гораздо интереснее. А жаль, у тебя были все шансы.

– Господи боже мой, давай сменим тему, – жалобно проскулил я, осознав, что всё испортил настолько, что сам себя лишил всех шансов.

– Вот об этом я и говорю. Ты не надёжный, сразу же убегаешь от любых трудностей. Что ты мне можешь дать? – напирала на меня Наташа.

– Не знаю… А что тебе надо? – какой позор. Мне захотелось к маме. На тот свет, что ли?

– Уж всяко не только секс, – хмыкнула Маша.

– Я старательный, я могу не только трахаться, – хотя факты говорили против меня. – А даже если и только секс, у тебя с мужем ведь его всё равно нет.

– Вот поэтому я и прихожу к тебе, – Жанна начала одеваться.

– Так если тебе от меня только секс нужен, зачем мне что-то ещё пытаться сделать, если ты от меня другого не ждёшь? – меня поглощал ядерный ренессанс… ой, нет – ядерный регресс?

– Я женщина, я хочу любви. Ты мне предложил выйти замуж, а я тебе объяснила, что в таком шутливом тоне серьёзно выйти замуж не предлагают, – Маша поправляла причёску перед зеркалом.

– Какая разница, в каком тоне и в какой обстановке предлагают выйти замуж, если первичны в данном случае чувства? – вау, уже девятый класс.

– А они есть? – Наташа посмотрела мне прямо в глаза.

– Кто – они? – я, конечно, понял кто «они», но сказать мне было нечего. Если бы я сказал «да», было бы ещё хуже, потому что я бы соврал и это было бы заметно. А сказать «нет» у меня не хватило смелости. А даже если бы и хватило, наш спор сразу бы потерял весь смысл.

– Чувства! – объяснила Мария. – Ты даже не следишь за своей речью, понятно же, что ты ко мне несерьёзно относишься.

– А может, у тебя и правда ещё тридцать мужиков, из которых ты выбираешь себе нового мужа. Кто типа пройдёт твой тест, за того ты и выйдешь, – я съехал с темы корявей некуда. Всё-таки моё развитие остановилось, и я снова составил компанию Бенджамину.

– Нет, ты совсем меня не чувствуешь. У меня есть только ты и больше никого, – сказала Маша, надевая пальто. – И замуж я не хочу – ещё раз лезть в эту петлю.

– И муж ещё есть, – напомнил я. – Ладно, закрыли тему и проехали, – я уже был готов вспомнить о наследственном алкоголизме и нажраться с горя до алкогольной интоксикации. – Могла бы и раньше сказать о своём замужестве, я бы к тебе иначе относился.

– Даже не зная о моём замужестве, ты меня всё равно будто и не рассматривал как ту единственную, которую искал всю жизнь. В любви ты мне тоже не признавался. Ну и что изменилось, когда ты узнал? Это никакой роли не играет в наших отношениях. А муж… объелся… Не злись, дорогой, – Наталья меня поцеловала и ушла. – Пока, я позвоню.

– Как будто с мужем попрощалась, – сказал я в замочную скважину, надеясь, что они все меня услышат.

Я был растерян и зол. Мне и правда было всё равно, что у них у всех кто-то был. И я почти согласен, что как жёны они мне все не нужны. Но, может, я бы по-другому стал к ним относиться, если бы хоть одна из них сказала «да».

Я в любви не признавался. Да они как-то тоже не особо торопились с признаниями! Вот тупые тёлки, как же с ними сложно. Нет, нет, это я просто облажался, они меня раздавили, превратив в фарш, радостно произнеся: «Вот это шмяк!»

Да, да, точно, по-любому, я даже слышал, как каждая, выйдя за дверь, произнесла: «Вот это шмяк!» Я не гоню, вторая Жанна даже к соседям ломилась, хотела им это рассказать. Если бы сосед ей открыл дверь, она бы ему прямо с порога: «Вот это шмяк!»

Когда мне отказывала Алеся, я запоминал трусы, которые были на мне в момент отказа. Если в этих трусах она мне отказывала три раза, я больше их не надевал, считая, что это несчастливые трусы. И только потом я догадался, что надо было смотреть не на свои трусы, а на её. Я уверен, что она мне отказывала всегда в одних и тех же трусах. Если бы можно было всё вернуть назад, я бы отобрал их у неё и сжёг, может, мы бы до сих пор с ней были сейчас вместе.

В первом классе учительница проходила с нами цифры. Мы учились считать до десяти и складывать два плюс два. На одном уроке наша дорогая учительница сказала:

– Дети, давайте с вами повторим: один да один – сколько будет?

– Дваааааааа! – хором закричал первый «вэ», и только один Артёмка пробубнил: «Одиннадцать».

Затем я удивлённо оглядел весь класс, постепенно начиная думать, что они все тупые идиоты вместе с учительницей. На меня никто не посмотрел.