Экскурсия в шестидесятые…

И наконец очень скромная, добрая – Зулейха, неожиданно современная девушка для небольшого городка северо-запада Узбекистана. Вся ее привязанность была к своим землячкам в другой комнате, с кем она часто проводила время. К учёбе относилась добросовестно. Зулейха порой была задумчива и грустна, как-будто предчувствуя что-то в своей судьбе.

Все эти характеристики Лиля пронаблюдала по мере увеличения срока совместной жизни, в ситуации, когда говорят: «Ели из одного котелка». Осталось упомянуть о внешней привлекательности. Определённо красивой можно назвать Ларису, личные качества которой и тогда и далее по жизни, были так же хороши. Всё в меру и достойно, особенно верное чувство дружбы. Остальные, включая Лилю, были девушками, как принято говорить, симпатичными. Свежесть и задор молодых лиц был приятным. Национальные черты Дианы и Зулейхи вносили разнообразие в общий фон светлых глаз, причесок и были милы по своему.

Прибывшую Лилю засыпали вопросами: «Где она до них работала?», «Где жила?», «Что это за работа заряжальщица?», «Почему она три раза поступала именно в текстильный институт?» и что-то еще. Фразу, которую в итоге сказала Диана, Лиля запомнила на всю жизнь: «Свое взяла». Своей интонацией она дала оценку человеку: «Знает цель, упорная».

И это было правдой. Вся дальнейшая жизнь прошла в преодолении и самоутверждении, что вывело Лилю на заметный должностной рост, причём во времена, когда себя предлагать в начальники было делом нескромным и откровенный карьеризм осуждался. Работай хорошо и жди, когда тебя заметят – это было правилом. Но, конечно, каждый «солдат» мечтал стать «генералом».

А здесь, в комнате общежития стояли простенькие кровати, казенные постельные принадлежности. Одеяло условно называлось им – предельно тонкое и старое. Именно одеяло Лиля осмелилась попросить у родителей, хотя раньше ничем их не тревожила. И они прислали ей посылку с верблюжьим новым одеялом, купленным на вещевом рынке (толчке). В магазинах далеко не всё можно было купить.

В последствии Лилия прониклась уважением к ремеслу изготовления теплых одеял местными жителями, в основном сельскими.

Хлопок был доступен и женщины вручную очищали его от семян, сидя дома. Работа эта выглядела как любое другое рукоделье мастериц большой страны. Хлопок с куста из хлопковых коробочек удивительно блестящ и мягок, волокна длинные. Кстати, именно по показателю длины волокон оценивается качество хлопка. Текстильщики – это изучают на предмете «материаловедение». Лиля скоро это узнала.

Такого очищенного хлопка надо приготовить много, а затем его раскладывают с определённой толщиной слоя на заранее выбранном красивом полотне ткани, накрывают тем же и простегивают. Горки ярких одеял должны быть в каждом уважающем себя доме. Лиля видела это в тех домах, куда по случаю приглашалась в гости. Это были не ватные одеяла, как кажется непосвященному, а чисто хлопковые: легкие и тёплые. А вата – это отходы переработки хлопка.

Общежитие было большое, пятиэтажное, построенное буквой «П».

Жили в нём молодые люди разных возрастов и национальностей. Но не только. Оставались еще одинокие жильцы после событий в год землетрясения.

На первом этаже долго жила в одной комнате баба Шура – уборщица. Женщина пожилая, строптивая, но добрая ворчунья. К концу срока обучения Лили она наконец получила квартиру и уехала. Все годы жизни около студентов она методично собирала пищевые отходы для свиней сестры, которая жила наверное недалеко, так как приходила с мужем и с ручной тележкой за пропитанием для хрюшек.

Эта предприимчивость стала Лиле первым примером использования ситуации с выгодой для себя.

Но а те люди разных возрастов и национальностей жили вперемешку по комнатам и этажам. Строго соблюдался только один принцип – гендерный, как сейчас говорят. Причём настолько строго, что рядом расположенные комнаты, например, ребят таджиков и русских девушек в течение жаркого дня отделялись от общего корридора легкими занавесками. При духоте ночи порой всё так и оставляли для легкого сквозняка. Уровень нравственности и деликатность отношений в этой среде была высокой. И этого не отнять у шестидесятых годов двадцатого века, хотя, наверное, можно перечислить недостатки другого порядка. Порой улавливались нескромные взгляды вслед девушкам и цокание языком, как бы от восхищения. Это было недостатком? С позиции сегодняшних дней, удивительной массовой распущенности – это не больше, как шутка. Но девушки конечно сердились на такие звуки и строго оглядывались. Чаще такие эпизоды повторялись на улице. Ещё были не частые празднества с шумными национальными инструментами и гортанными криками.

Праздники отмечались советские и некоторые восточные, например, «Навруз». Ну и иногда личные. Все это перемещалось, как правило, на территорию двора, где получалось громкое эхо.

И не имело значения в каком состоянии двери комнат и какие в них замки – случаев воровства известно не было, если не считать заимствование чайников с кухни.

В дальнейшем, с приближением сдачи курсовых и чертежей к ним, порой свет в комнатах горел до поздней ночи и здесь уже общежитие гудело как улей. За занавеской громко спрашивали можно ли войти и шёл обычный обмен и заимствование чертежных приборов, справочников, взаимные консультации, смех и короткое совместное чаепитие зелёного чая. В комплексе всё это называлось дорогой к диплому, борьбой за знания.

В выходные дни случались приглашения в комнату ребят, когда кто-то из них получал посылку или передачу из дома. Грецкие орехи, курага, чудесные самаркандские лепешки, тот же чай и прочие вкусности составляли праздник общения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.