Хохотунчик. Сборник юмористических рассказов

Так вот этот самый Конягин, гость, которого не звали, явился последним. Торжественно поднял над головой конверт, потряс им в воздухе, сказал, – владей – и сунул подарок мне в руку. По весу я определил – пусто. С трудом ответил – спасибо, а мысленно перерезал ему глотку. Отнёс подарки в спаленку, возврщаюсь – Конягин уже за столом, на бригадирском месте доедает куриную ножку. Мужики трут ладошки, предвкушая гулянку. Я махнул рукой. – Начали!

Выпили самогоночки, захрумкали салатиком, повторили, и пошло веселье!

Шуточки – прибауточки, поздравления типа: «С днём рожденья поздравляем, от души тебе желаем, больше смеха, меньше слёз, лучше насморк, чем понос». Конягин тоже, не заставил себя ждать. Встал, постучал вилкой по стакану и выдал – ни к селу, ни к городу. Что, мол, если человеку за сорок, и он однажды, утром проснувшись, чувствует – у него ничего не болит, значит, он помер. Как ни странно этот факт ещё больше всех развеселил. А у меня мурашки по спине табуном пробежались! Это что значит, выходит, если я завтра проснусь, а у меня ничего не болит, значит, я должен концы отдать? Вот Конягин! Вот зараза! Это он мне потому смертушки желает, что бы деньги не отдавать.

Нинка тем временем, под шумок смылась в спальню, подарки заценивать. Я сделал тоже самое. Подарки по своей структуре напоминали русскую матрёшку. Большая коробка, в ней средняя, дальше маленькая, а уж в ней подарок – Советский одеколон, по годам – мой ровесник. Вторым подарком оказался гребешок. Третий – книжка, сказки Бажова. Нинка, с умирающей надеждой пошарила пальцами в Конягинском конверте, для уверенности заглянула в него накрашенным глазом – один воздух. Плюнула в него и сказала. – Всё, праздник для гостей кончился, начались суровые будни.

Обманутые и оскорблённые мы вышли из спальни и хором объявили. – Следующий этап нашего увеселительного мероприятия, просмотр телепередачи «Дом 2». Включили чёрно – белый телевизор и уставились в него стеклянными глазами.

Самогон закончился, салатики исчезли в желудке, хмель перестал радовать организм. Гости засобирались домой. Мы с Нинкой с удовольствием сказали всем, – до свидания – и перебрались на кухню к нашим разносолам и водочке.

Отметили мой день рождения лучше, чем полагается.

Проснулся утром. Как ни напрягал мозги, ничего не мог вспомнить из происходящего вчера, кроме Конягинского анекдота. Голова раскалывалась, всё тело болело, но я с радостью отметил, – значит живой!

Доброта

Кто сказал, что доброта спасёт мир? Врёт, да ещё как. Вот я, последнее время стал мягкий, добрый. И жизнь моя, сразу превратилась в одни неприятности. К примеру: тёща моя, удумала пластическую операцию делать. Говорит, – сделаю круговую подтяжку лица: приду – меня никто не узнает. Начну новую счастливую жизнь. Все сбережения она хранила строго в банке, трёхлитровой. Разбила в дребезги, забрала всё до копеечки и пошла в больницу какую – то. Там ей лицо натянули, особенно губы и левый глаз. Не улыбаться она уже не могла. А глаз сузился в щелочку так, как будто она им всё время подмигивает. Ну, а на правый, денег не хватило, его оставили каким был: круглым, как у филина. Тёще не терпелось поскорее сразить нас своей внешностью, и потому, из больницы, помчалась сразу к нам. Как она и мечтала: во дворе нашем, её никто не узнал. Идёт, похотливо всем улыбается и левым глазом подмигивает. Мужики за ней табуном. Думают, «шалава» какая – то приблудная, соблазнять их приехала, руки потирают, ждут стриптиза. Тёща к нам в квартиру позвонила. Дочка как маму увидела: в туалете спряталась, выйти боится. Это бы раньше, увидев её такой, я бы обязательно расхохотался, и сказал. – Нина Михайловна, вам теперь не зять, вам дорогая моя, сутенёр нужен. Но теперь – то я мягкий, добрый, зачем разочаровывать человека, получай комплимент. – Мама, – говорю, – вы так молоды и красивы, что я сегодня телевизор смотреть не буду – буду вами любоваться. У тёщи улыбка до ушей, глаз, как реле подмигивает, чую: сейчас приставать начнёт.

– Ленка! – кричу жене, выходи, моя очередь прятаться пришла.

Та вышла, «заценила» обстановку, да как даст мне по уху. – Ты это чего на молоденьких пялишся?!

Так мне и надо, потому что мягкий я, добрый.

А вот на той неделе: еду, значит на своей «копеечке» по делам. На улице морозяка не хилый. Смотрю, чудак какой – то в одних «труселях»по улице рассекает. Люди в шубах замерзают, а этот, как на пляже. Однако, по морде видно, что солнечные ванны не в радость. Никому до него дела нет, а я же мягкий, добрый, говорю. – Обогрейтесь товарищ в машине, а то у вас глаза, как у мороженой рыбы, белеть начинают.

Не успел он сказать спасибо, только дверь приоткрыл: подбегает мужик здоровенный, завалил его на заднее сиденье, и давай «мутузить». Бьёт да приговаривает. – Будешь знать, как к моей, Нюрке ходить! Будешь знать!

Другой бы на моём месте: затаился за рулём, да и помалкивал. Но я же мягкий, добрый – заступаюсь. – Зря, – говорю, – друг стараешься, силы свои тратишь, он ведь боли, всё равно не чувствует, закоченел на морозе, как деревяшка.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.