История Сочинителя. Творческое начало

История Сочинителя

Творческое начало

Игорь Галеев

© Игорь Галеев, 2019

ISBN 978-5-4496-2194-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Послесловие для предисловия

Уже закончив эту книгу, мне захотелось вернуться к её началу.

Я могу представить, как непросто будет её читать.

Особенно тем, кто ещё не вызрел из религиозных догм или научных рамок.

Ибо здесь я именно сочинительствую – процесс, принципиально отличающийся от научных и религиозных методов, претендующих на знание о жизни.

Поэтому, если уж очень захочется, то всякий может прочесть её как нечто, вызывающее реакцию противления сказанному. Кто пожелает, может воспринимать образ Сочинителя художественным вымыслом, плодом моей фантазии, а всю историю о нём – долгим сном, рассказанным пробудившимся автором.

Я выполнил свою задачу – отразить элементы и некоторые особенности свободного творческого мышления. И если кому-то удастся его в себе развить, то он сможет находить ответы на многие так называемые «вечные вопросы».

Собственно – творческий способ мышления и есть Художественный Метод, возможностям которого во многом посвящена эта история. Только Художественность может соединить и «примирять» все противоречия жизни и из невозможного делать очевидное.

Я бы мог избежать этого термина – «Художественный Метод», назвать то же самое явление «художественным принципом», «окном в новый мир», ««энергией слияния образа и понятия»… Как принято говорить – «научный метод познания», «художественный», «исторический», «эмпирический»…

Художественность определили в узкие рамки искусства, но на самом деле – художественное освоение жизни и есть синтез научного, исторического и какого угодно знания. Художественный Метод – это метод сочинительский – вот на чём я хочу заранее сконцентрировать читателя.

По причине своей природной робости и скромности, я уделил мало места истории своего нынешнего биографического «я», но, надеюсь, читатель правильно оценит мою эгоистическую самоиронию.

Сегодняшняя общественная жизнь так же лжива, криклива и невежественна, как и всякая социальная жизнь во все времена.

Человечество вплотную приблизилось к Великому Переходу. Все виды творчества выполнили свои задачи по достижению художественного своеволия. Неосознанная эра творчества окончена. Наступила эпоха личной Авторской ответственности.

В течении последних веков человечество, как саранча, уничтожило тысячи невосстановимых на Земле видов, оно создало такую культуру, где свалены в одну музейную кучу: и замысловатые ночные горшки, и истинные редкие шедевры. Человечество запуталось в оценках искусства, ибо не понимает – что есть творчество и каково его значение.

Уже давно изжиты догматические религиозные формы творческого развития, но эти догмы по-прежнему уводят людское сознание от истинного предназначения человека.

А так называемые «сильно развитые цивилизации» извращают творческий процесс и используют его энергию для саморазрушения. И пусть бы, ибо давным-давно колесо человеческой истории запущено мировоззрением страха и невежества.

Ни один истинный Автор не получил во все времена от культуры тех субсидий, которые выделялись ею же для «развития культуры». Но не в том печаль.

Главное – кто-то ещё успевает истинно создавать своё и кто-то ещё примет посильное участие в Сочинительстве.

Для таковых эта книга (хотя «для себя» звучит гораздо точнее).

Многие, казалось бы, обычные понятия и выражения я беру в кавычки, часто по причине того, что они могли бы быть выражены другими словами и понятиями, а эти употреблены лишь для ассоциативной ясности…

Чтобы не создавать из этого послесловия вступительный манифест, я его заканчиваю и желаю всем успехов и плодотворного времяпровождения – что и сопутствовало мне при написании этой отнюдь не скромной Истории Сочинителя, написанной им самим.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Русская библия

Инстинкт веры

Трудно найти тональность для этой книги.

И я долго топтался на месте, прежде чем взялся за неё.

Да и события «новейшего» времени не благоприятствовали занятиям «вечными темами».

Снаружи меня сплошные проблемы, неустроенность, разлад, злость и рвачество.

Всё это проникало вглубь меня, раздражало, отвлекало, и делалось тревожно: страх, леность, нелепые заботы, болезни, разочарования, суета и всяческие страсти расчленяли мой разум, и не было возможности спокойно осмыслить пройденное.

Впрочем, причины моего бездействия заключались и в ином.

Пройдя несколько циклов познания, я обрёл именно творческое знание и собственное представление о мироздании и своей роли в нем. И уже две предыдущие мои книги писались не только для самоосознания, не как страстный интуитивный прорыв и даже не как утверждение себя в грядущем (все эти задачи мною уже так или иначе решались), а в некоторой степени и как попытка скорректировать творческий процесс – с осознанностью, что и я сам невольно на многое безответственно повлиял своими начальными творческими исканиями.

Творчество – самое могущественное оружие, самая колоссальная энергия, самая первоначальная сила. И без подготовительных рассуждений с присущей мне скромностью я заявляю, что мне удалось овладеть творческим процессом. Или завладеть.

Но, приобретя беспредельные возможности, я растерялся.

Ибо мысли мои всё ещё были в плену земного, человеческого, общественного.

Можно было как угодно проектировать общество, но любое моё движение несло за собой гигантские волнения. Пространство вслушивалось в мои фразы, и через какое-то время происходили перемены. Они были разными. И нужно было следить за каждым движением мысли, за малейшим оттенком чувств, за любым словом. А это практически невозможно. Отсюда ненужный страх – что сотворишь то, о чём потом пожалеешь.

И всё же однажды я сделал попытку подкорректировать творческий процесс в обществе осознано, подождал результатов, разочаровался в них, и замолчал. Такова одна из причин моего многолетнего бездействия.

Потом возникла идея этой Истории.

Конечно, в моих книгах изложена вся моя Идея (вернее – её суть), но и многое осталось «за кадром», а теперь пришло время разобраться со многими смыслами наедине с самим собой.

Поэтому я решил не искать никакой тональности и не заботиться о том, чтобы меня во всех моментах понимал любой читатель. Что-то будет более подробно выписано, а что-то – более кратко. Я пытался набросать план, но, как всегда со мной бывало, плана не вышло.

Всё сказанное мной будет исходить из моего основного «символа знания» – что я – Сочинитель (люди бы называли такое явление Богом, но понятие «бог» имеет узкое человеческое происхождение и давно искажает понимание жизни).

Когда-то я ужаснулся этому открытию. Потому что был воспитан в одной из глупейших и лицемерных систем. Чего мне стоило переосмыслить это открытие – одному мне известно.

Теперь же я отношусь к своему знанию спокойно, и, если миру суждено ещё простоять какое-то время, то, возможно, мои воззрения станут естественными и обыденными. Сегодня же никто не понимает, что творит.

Одни «мудрецы» полагают, что творчество сродни ремесленничеству, что искусство – это зеркало действительности, что великие художники, писатели, музыканты – это талантливые профессионалы, ублажающие потребителей красотой и фантазиями и зарабатывающие тем себе на жизнь.

Бесспорно, подавляющее большинство «творян» таковыми и являются. Но даже среди них встречаются те, кто своими деяниями влияет на историю и на будущее, не ведая, что творит.

Я не собираюсь ставить человечество с головы на ноги. Пусть себе стоит на голове. Другое дело – Авторы. Знание законов творческого процесса и задач творчества им никогда не помешает и, быть может, поможет им успеть достичь своих желаний.

Вот почему я взялся за это изложение – не только мне одному стоит поразмыслить, но и всем ушедшим и будущим художникам, поэтам, музыкантам, «богам», «полубогам», всему их воинству и всем их верноподданным…

Как известно, не было племени, которое бы не выдумало предмет поклонения. Сколько племён, столько и богов! А сколько их было!.. Что бы, кажется, не жить себе, как все твари – плодиться и умирать, не задумываясь: что за сила завертела всю эту вселенскую круговерть!?

Но только человек оказался религиозен. И это он увидел, что мир населён духами, это он почувствовал чьё-то незримое дыхание и уловил на себе чей-то пристальный взгляд. В нём развился некий орган Веры, который отныне не давал ему покоя.

Для меня теперь смешно ставить вопрос: есть Творец или его нет? Я – есть он. Но путь так долог и тернист, а я так изменчив во всех эпохах, что порою с трудом нахожу себя в прошлом.

Так где же я был на заре земного рождения?

Замечательный вопрос! Моё «я» так долго дробилось, что разорвана нить памяти, и, как каждый не помнит о моменте зачатия, рождения и младенчества, так и мне без памяти моей истории, моей науки, моей религии и моей культуры не восстановить моего становления.

Но почти всё, сказанное религией, историей, науками и культурой о моём появлении, не соответствует действительности. Дело в том, что и прошлое, как будущее, можно выдумать, и чем убедительнее выдумаешь, тем ближе будешь к истине, чем и сотворишь её.

Собственно, так ли уж важно и нужно знать, как ты выходил из материнского чрева, как кричал и корчился, как был мал и немощен?..

Но кто тебя породил? Кто твой отец? Кто мать? И если ты бесконечен и вечен, то причём тут отец и мать?

Именно – не причем.

Если посмотреть на природу животной и растительной жизни, можно увидеть сотни способов зачатия и рождения, можно увидеть, что не обязательно иметь «отца и мать»; и все эти способы – мои и могут быть использованы мною. Так что предыдущие вопросы становятся совершенно бессмысленными.

Важно знать иное:

Во вселенной материи ровно столько, сколько есть, и так называемое «духовное» не увеличивается и не уменьшается. Грубо: материя перетекает в энергию, энергия – в материю, и то и другое – разное качество одного и того же. Вопрос: где был «бог», когда Земля крутилась раскалённым шариком? Или по-другому: собирался ли «бог» воедино, в целое, являл ли своё лицо?

Какой приятнейший вопрос!

«Являл!» – говорят некоторые религии. Но сейчас не о том – являл ли он людям, а – где был, когда их не было (Вспомните печальную картину – «Демон сидящий». Или даже пусть «летящий», «хлопочущий», «занятой»…).

Так собирался воедино или нет?

Поистине – грандиозное поле для фантазий!

Гигантское (или маленькое) существо, сидящее (или витающее) среди скал, взирающее на пустынные (или бурлящие) пространства. Неописуемое глубочайшее одиночество!..

Кому хочется, пусть поверит в это. На то ему и инстинкт веры.

Но всё гораздо естественнее. Дух («я») становится энергией, и уже она творит то, что он захотел и задумал. Мне не скучно быть, допустим, плазмой или кометами, звёздами или существами… А собираться воедино? – бывало, но не часто…

Я хочу сказать: мои вымыслы – это моя память. И если есть легенды о многобожии – так оно и было, а если не было – то будет. Главное не в том – было или будет, а в том, чтобы выбрать и захотеть то, что выбрал.

Для того и растворялся я по всем временам и народам, чтобы творческое изобилие предстало перед моим «я», перед моим творческим выбором и хотением.

Беспамятство бросало человечество из стороны в сторону. Инстинкт веры и фантазия были даны ему.

И по крупицам воссоздавалось «лицо бога», лицо Сочинителя.

Я имею ввиду образ – со способом мышления, с особыми чувствами, с той творческой силой, что не даёт покоя. Это в общем-то жуткая вещь («жуткая» – для усиления) – когда чувствуешь, а потом и осознаёшь, что «кто-то в тебе сидит».

И чем больше ты развиваешься творчески, тем болезненнее рвётся наружу этот «кто-то». Ты словно кормишь его своим творчеством, словно мутантируешь, переходишь из одной оболочки в другую…

Такого «завидного жребия» мог бы достигать каждый, если бы ограниченность и фатальность тысячелетиями не принуждала бить в барабаны, плясать вокруг истуканов, стоять на коленях и т.п., гася и удовлетворяя инстинкт веры примитивным раболепствованием, не давая развития своевольным творческим возможностям. Впрочем, о чём печаль, своевольного творчества всё равно на всех не хватит…

Так кто в теремочке живёт?

То самое бессмертное чувство «я», не знающее забвения и праха. Оно есть реальный осколок «бога», и живёт он в каждом. Разве что одни его гасят в зародыше, а другие постоянно придушивают: чуть дадут вздохнуть – и снова за нежное горлышко. При этом не забывают величать себя художниками…

А были ли настоящие? В том-то и дело, что почти не было. Я знаю тех, кто открылся творческому процессу полностью, кто верил в себя и подошёл вплотную ко мне, кто мечтал обо мне, но так и не осознал своих возможностей.

А почему же я называю себя Сочинителем?

Потому что я осознал природу и механизм творчества и овладел Художественным Методом.

(Для какого-то поверхностного читателя мои рассуждения выглядят сумасшедшими. Не без этого, не без этого, господа. Я с улыбкой смотрю на ваше возмущённое сознание. И, поверьте, делаю солидные усилия, чтобы говорить подоходчивей – жалея именно ваш сумасшедший интеллект. Пиши я только для себя, обрывался бы на полу-фразе и на полуслове. Вот тогда-то вы меня и поискали бы. К вопросу о саркастической усмешке.)

Куда же вливался неугасимый инстинкт веры? В тексты, конечно.

С появлением письменности утверждались и религии. Помимо действующих основных религий существовали тысячи верований, создавших модели устройства вселенной. Всё начиналось с многобожия (это стоит запомнить).

Нет сомнения, что греки уловили и одновременно предложили более верный вариант картины мира – со всей иерархией и борьбой богов, с их соперничеством и страстями. И именно это мировоззрение создало основу для развития всей европейской философии и утвердило плацдарм для творческих фантазий.

Каждый народ потенциально мог стать основателем «мировой религии» – развей он письменность и продержись с ней несколько веков. Но одни народы завоёвывали другие, ничего не успевало отстаиваться, а потом и вовсе пошло насаждение веры одних другим, т.е. чужие верования вытесняли развитие собственных.

Языческими называются все религии, где приносились богам жертвы. А разве в теперешних не приносятся? Одно дело, когда убивают несколько людей или баранов, ублажая «бога», и другое, когда жертвуют «заживо» всего себя и свою «душу» некоей силе абсолютно все верующие. «Бог» стал един, а жертв сделалось множество. Полюса поменялись. Не лучше – не хуже.

Тексты фиксировали изречения «пророков», которыми овладевал инстинкт веры. Не будь текстов – религиозная мысль не получала бы развития, терялась в поколениях и гасла. Но религии использовались, как способы охмурения и организации толпы, и одновременно являлись тормозом развития мысли и творчества.

Из творческих текстов, где мысль развивалась и оживала, постепенно создали институты, преграждающие пути развитию творческой мысли. Ничего нельзя было прибавлять и переосмыслять. Восторжествовали фатальные догматы. Невежество начало своё шествие по миру.

Печально видеть, как христианство притащилось в Европу. Не пришедшим ещё к собственным религиям народам была навязана чужая мысль. «Обмен опытом» – это чудесно! Но к чему же догматы и табу? К чему насилие над мышлением – единственным, исходящим от родного языка? Разве непонятно, что произошло тотальное завоевание многих систем развития одной, насилие над национальным самосознанием и самобытным освоением языков?

На языческих «углях» многих народов возникло окаменевшее здание чужого мировоззрения – пусть во многом и верного, но не собственного. Но эти «угли» не везде погасли, и именно они питали развитие самобытного творчества, имеющего в своей основе свою национальную мечту.

Войны и завоевания нивелировали стержневую всемирную мысль, не дали ей развиваться в свободном многообразии. И какая агрессия против свободного творчества! Какая цензура! – до отрубания голов. Ох уж эти «благородные» крестоносцы! До чего же в мире полно дураков и жуликов!..

Это только кажется, что христианство – передовое и всемирное учение. В какой-то момент оно им было, но, к примеру, воздвигнутое на Руси в догму, оно скоро утратило своё развитие, тогда как верования древних славян наоборот сохранили свою потенциальную силу развития, и именно эта национальная энергетика явилась двигателем русской творческой мысли. Но об этом я ещё скажу подробнее.

Очень интересно, как там поживали фараоны и их жрецы, что у них там была за история, в кого веровали и на что надеялись. Но не возводить же египетские воззрения в закон для алеутов или чукчей. Хочет отдельно взятый китаец верить в Зевса – пожалуйста, но не всему же Китаю воздвигать Олимп и статуи Аполлону и Афродите.

Ну да ладно обо всех народах. Я о России. О её терниях к собственным текстам, проигнорировавшим навязанную религию. О её собственной Библии, Книге Книг и, если кому угодно, о её Новой Вере (не скажу религии, ибо нет мне нужды создавать новейшие институты).

Я не стану касаться вопроса – так ли уж по душе пришлась славянам заморская вера. Важно вот что: еврейские тексты (вернее мечты) «накликали» Иисуса, индусские – Будду, христианско-арабские – Мухаммеда. И всё это благодаря свидетельствам «пророков», их «видениям». Здесь я хочу указать, что именно тексты «программировали» будущее, подготавливали человеческое сознание к новому витку самоосознания. И когда инстинкт веры достигал критического накала, на зов предков являлся тот, кто мог совершить прорыв, взяв на себя дерзость по-своему объяснить мироздание.

Многие народы приняли уже «готовые истины». И кому было знать, что прорывы Будды, Иисуса, Мухаммеда – один из этапов, а не конечная истина. Религия формирует законы, символы веры и обещания вечной жизни за соблюдение заповедей и законов. Но китаец – не еврей, а русский – не индус. У них иные языки. В текстах прежде всего – Язык – как вершина выражения чувств, мыслей и устремлений конкретного народа.

С помощью языка и программировали будущее.

Но здесь я не стану более подробно углубляться в историю религий, а поинтересуюсь: не было ли в России «пророков», тех, кто создавал тексты и «предрекал» будущее? И не церковных «святых» имею ввиду, а тех, кто создавал так называемую русскую литературу.

И так же, как древние религиозные тексты, новейшая русская литература воссоздавала свою историю и свои законы, находила «символ веры», и предрекала чудеса, и искала «жизнь вечную».

Зародился новый виток самоосознания, и, отталкиваясь от древних верований и от углей непогасшей славянской мечты, русские тексты сделались новым фундаментом для осмысления мироздания и открытия «нового бога».

Зарождалась новая Книга Книг, великая Русская Библия.

Творческое Начало

Творческое Начало есть первооснова и первопричина всему и всего. Оно есть – вся материя, т.е. все звёзды и всё живое. И оно же – пра-энергия, содержащаяся во всех вселенских процессах, в каждой форме и в каждом явлении. Творческое Начало всевластно и всевольно, всеобъёмно и всесильно.

Творческими процессами сотворены вселенная, Земля, звёзды, человек и всё живое. Творчество – ключ ко всем знаниям. Творчество дарует смерть и бессмертие. Творческий элемент существует в каждой клетке, в любых процессах: Творческое Начало – это процесс перехода энергии из формы в форму, от явления к явлению, из одного качества в другое. И каждое явление, всякая форма содержит в себе память и устремления Творческого Начала в любом своём проявлении и в любом элементе материи.

Мало кто из мыслителей, учёных и философов всерьёз занимался вопросом о творчестве, как о движущей силе вселенной, как о первопричине жизни, как о законе существования мира, как о Начале Начал.

Впрочем, до этой истины нужно было ещё доплыть, ибо человечество пошло извилистым путём и само создавало себе этот путь от идолов к многобожию, от многобожия к единому и всесильному Отцу, от Отца к «пророкам» и чудотворящему и бессильному Сыну – полубогу и получеловеку. А затем всё это плавание нужно было переосмыслить на протяжении веков. И тут Канты, Фейербахи, Гегели, Шопенгауэры, Ницше… И все они не увидели в человеке и во вселенной Начала всех Начал, процесса, выводящего человека из фатальности к своеволию и памяти. А что они могли?

Они не знали творчества художественного. Они занимались познанием философским – отделённым от естества, от чувств и эмоций. Без художественного опыта невозможно прийти к полноценным смыслам.

Вспомните, даже иудейский бог не философствовал, а творил: лепил из глины, создавал формы, выдумывал сюжеты, т.е. занимался художественным, а не умозрительным. И за этим занятием сам растворялся в своих творениях.

Но это всего лишь Образ.

На самом деле Творческое Начало вечно и первично. Оно само себе самоцель. Оно – всё то, что названо Богом, Разумом, Вселенским Сознанием, Космическим Мозгом, Информационным Полем. Оно вбирает в себя и суммирует опыт всех процессов и результаты человеческих мыслей и чувств. Оно готовит основу для будущих мыслей и миров. И не какой-то отвлечённый «бог» задумывает Новые миры, а человек-творец, т.е. уже не человек, в котором Творческое Начало развилось и проявилось наиболее ярко и жизненно.

И становится совершенно ясно, что философия потерпела поражение, зашла в тупик, так и не сумев объяснить основы и стремления Вселенной. Какие-то философские системы схематично отразили суть вселенной, но они опять же не вбирали в себя художественный принцип, содержащий цели и задачи творческого вселенского процесса.

Без опыта Художественности философия и не могла прийти к истинам. Образное мышление шире и глубже умозрительного. Наблюдатель может усвоить многое, но владеть наблюдаемым, познать его суть может только тот, кто живёт одномоментно и внутри и снаружи наблюдаемого, кто как бы играет с ним и с собой одновременно, кто использует многочисленные готовые формы для своих фантазий и переплавляет их в новые желаемые образы.

(Почему и случилось, что, пока Ф. Ницше бился в паутине сугубо философских умозрений, Ф. Достоевский приобрёл невиданную власть, занимаясь художественными опытами. А вопросы они поставили перед собой одни и те же.)

Для развития Творческого Начала человек получил «механизм» – художественное осмысление действительности. Но только открывая в себе Творческое Начало и познавая его, он сумеет им владеть – что равносильно «божественной» власти над миром.

Творческое Начало – это перетекание из формы в форму, когда одни вещества, взаимодействуя с другими, порождают новые.

Творческое Начало – это само движение, когда рождаются и летят планеты, несутся во вселенной микрочастички, течёт вода, дует ветер, плывут рыбы, растут деревья… когда в глубине человеческого мозга зарождаются образы и мысли, дарующие жизни новые формы и новое движение.

Вначале на Земле Творческое Начало проявлялось через столкновение стихий воды, огня и тверди, которые перемешивались воздушной стихией.

Но как же зародилась биологическая жизнь? Понятно, что Творческое Начало всюду – в том числе и в физическом, и в химическом – что есть составные части всеобщего процесса, а результат смешения стихий – микроэлементы и растворение их в мировом океанском «бульоне» – в таком изобилии, чтобы следующим результатом стало зарождение форм – биологических образований.

Опустим этот ликбез. Важно спросить: подобные этапы зарождения животного мира – это единственный способ во Вселенной? Я не стану утверждать наверняка, а лишь предлагаю: выдумайте иное. Так выдумал я.

А если кому-то по душе выдумка о трёх китах или о глине, то нам пока не по пути. Безудержная фантазия – это ещё не художественное творчество, а только одна из составляющих его. Нужны и исторические знания, и аналитическое мышление, и опыт, и расчёт…

Но куда же исчезло Творческое Начало, когда на Земле всё более-менее устоялось, когда животворящая часть пра-материи (что, собственно, и есть Творческое Начало) перешла в живые тварные формы (тварные – я подразумеваю, как творчески созданные). Это не вопрос, это ответ.

Наступил период, когда Творческое Начало бушевало повсюду.

Такого изобилия существ (форм) вам вряд ли доведётся увидеть. Это была гигантская куча-мала.

Растительный и животный миры поглощали друг друга миллионы лет подряд. Безостановочно.