Красный квадрат – вода

предупреждение, что если он еще раз допустит нарушение режима пребывания на свободе

сразу отправится под конвоем на зону, а он у меня обязательно его нарушит. Дал ему

условие, либо немедленно увольняешься и вылетаешь на родину, либо тебе все равно придется вернуться на зону. Сухоруков выбрал первое и вечером уже вылетел в район. Михалыч был доволен моей крутостью с поддонком и заулыбался уже на следующий день.

Наступила зима. Зима выдалась холодной по максимуму. У нас сменился начальник ОРСа.

Отдел рабочего снабжения возглавил худой мужик, татарской национальности. В декабре по зимнику на Уралах доставили водку. Ко мне в пункт участкового зашел знакомый водитель Никифоров Вовка, с собой притащил напарника по второй машине. Оба были веселые работящие мужики. С Владимиром я познакомился на лодочной станции еще осенью. Они ещё с одним приятелем на трех Уралах доставили к нам спиртное которое, разгрузили якобы на базе ОРСа. Пообщались, я помог им отовариться в магазине у Светки Мамоновой обратно в дорогу. Увидев, что у меня нет пистолета, пообещали привезти из колонии под Тобольском, мне пистолет зажигалку под ПМ и наручники, откуда с железнодорожных платформ и возили в наш ОРС разную продукцию. Это всё благодаря тому, что СМП – 522, во главе с Горченком Василием Тихоновичем, прибывшее с БАМа, занималось отсыпкой полотна, будущей железной дороги и появилась временная насыпная магистраль, идущая от Тобольска до месторождения «Ягельное», где в будущем будет построен город. Временная автомобильная трасса

После окончания железнодорожной ветки была заброшена, а через десять лет вновь её пришлось

восстанавливать. За долгие года её просто размыло дождём и половодьем. Через месяц они действительно привезли мне хромированные, пистолет – зажигалку и наручники.

Зимой Данилов у меня почему – то ушёл срочно в отпуск. Я был совсем один и справляться с делами

было трудновато. На возбуждал кучу уголовных дел. Шеф мне их подписал, но сильно ругался по неочевидным преступлениям. Я запросил помощи, он обратился в Округ, и начальник ОКРУВД полковник Бикбулатов прислал мне на выручку трех капитанов в вместе с начальником штаба Вавилкиным. Короче собрал всех штабных бездельников и ну их на передовую. Как раз перед этим ко мне заявился новый начальник ОРСа и заявил, что водку, которую доставили из Тобольска мои знакомые, по – замерзала в складе. Температура стояла под сорок и выше. Вместе с ОРСовскими работниками, в том числе замом Веркиной, пошли на склад. Оказалось, что её разместили в новом холодном дощатом складе на базе моего бывшего цеха испытания.

Его построили летом для хранения керна с буровых. Действительно водка по замерзала, но бутылки

ещё сохраняли влагу и не лопнули. Решили изъять ящик для экспертизы, но где её проводить на крепость

так и не выяснили. Я попросил вытащить мне ящик с самого низа рядов. Так и сделали. Лучше бы не

вытаскивали. Под ним оказалась выпиленной половая доска. Доска была новая, пятерка. Выпил, составлял

около полуметра. Я начал выдвигать ящики дальше и тут оказалось, что низ у ящиков повыломан и

много бутылок не хватает. Спросил Веркину, – Кто разгружал спиртное? она ответила, – Экспедиционные рабочие, – которых она запросила у Подшибякина. Вот и результат на лицо. Ящик мне доставили в кабинет. Я закрыл его в наш огромный сейф и опечатал. На следующий день и появилась моя помощь.

Доложил Вавилкину так мол и так водку поворовали в складе. Сразу пошли на осмотр места происшествия. Склад был на высоких сваях, на расстоянии полутора метрах от снежного покрова. Кстати снега в начале

зимы было мало. Когда его много, то обычно бывает теплее и погода. Осмотрели все снизу под карнизом,

и я заметил листок от детского журнала с характерными следами от зубьев ножовки. Неделю назад

при обходе не благополучных и злачных мест, я видел детский журнал «Мурзилка» на картофельном ящике семьи Карнаухова, где также проживал их родственник, Фанис Фархутдинов. Часто там появлялись и

другие лица с криминальными наклонностями. Карнаухов имел ранее судимость. Мои капитаны

не обратили внимания на эту бумажку с детской картинкой, мне же стало сразу ясна картинка кражи.

Я высказал свое предположение и обоснование. Капитанам только дай палец, они и руку отхватят.

Вернулись в кабинет, Вавилов сразу меня спросил:

– С кого начнем и кем закончим?

– Да конечно нужно начинать с Фаниса, он моложе и по характеру более словоохотлив, а потом

Карнаухова вытащим, и обыск сразу не отпуская их из кабинета, а вот кем закончим даже не предполагаю.

Так и сделали. Фархутдинов не долго упирался, после того как ему предъявили порванную страницу из журнала, который я непосредственно подумал я ящика у них на квартире со следами от зубьев ножовки.

Затем вытащили на божий свет Карнаухова и других домочадцев. Карнаухов тоже не долго упирался, а когда ему предъявили туже бумажку и пояснили где её нашли, а также вырезки из допроса Фархутдинова, прикрытые листочками бумаги, тоже поплыл и признался в краже. После чего я только успевал таскать выплывающих из допросов, подозреваемых и свидетелей. За вторую половину дня мне пришлось найти и

доставить около десяти фигурантов и свидетелей. В краже участвовало восемь человек. Некоторые участники за сотрудничество со следствием перевели в качестве свидетелей. За день мне пришлось доставлять в участок двадцать с лишним человек. Офицеры работали как заведенные. Не зря их ко мне направил Бикбулатов. Они мне помогли выгрести из поселка всю грязь. Вскрыли все мои недоработки. С каждым допросом выяснялись всё новые обстоятельства дела. Поздно вечером прикомандированные

добрались до моего сейфа. Докопались. Почему я не открываю его нижнюю половину. Я же им не говорил,

что там у меня хранится. Я долго сопротивлялся, но понял, что они пошатали его и услышали звон бутылок.

Пришлось открыть. А там был целый клад для них. Во – первых – ящик с водкой, которая уже оттаяла и еще

увидели коричневый комочек величиной с яйцо. Я думал, они его не заметили, но куда там, опытные

сыщики. Объяснил им, что водка была изъята для экспертизы, так и была обнаружена кража. Товарищи

мне объяснили, что они как раз и есть эксперты и даже показали, как определить ее крепость. Перевернули

бутылки вниз горлышком и поболтали. Со дна должно упасть три капли ровно, значит крепость сорок

градусов. Бутылки все были фабричные. На дне образовывалось свободное пространство достаточное

для падения капель. Действительно падало только две капли, а третья только образовывалась. Один из

капитанов действительно был криминалист. Он сказал, что сейчас всё проверим, тащи закуски, я дам заключение. Капитаны действительно умели отдохнуть и умели работать. Было достаточно недоработанных

уголовных дел и материалов. Они остались на неделю. Я опять допоздна носился по поселку и таскал

людей в кабинет. Товарищи усердно работали и показали невиданную ранее для меня работоспособность.

Всё – таки они молодцы и не зря ели народный хлеб. Хотя один был начальник штаба, другой криминалист-

эксперт, а последний завхозяйством ОКРУВД. Водку они конечно выпили за неделю всю, для экспертизы

оставили две бутылки и напомнив мне о колобочке в сейфе, спросили где достал. Я знал о происхождении

гашиша и его предназначении.

Месяц назад до Вас я получил, для изучения и доработки уголовное дело пятилетней давности,

по факту кражи пяти тысяч рублей из сейфа Строительно – монтажного управления. Изучил его и

кое-что вспомнил из своего детства. Мой дед Сафонов Григорий Сергеевич, после войны постоянно

работал в Заводоуковском леспромхозе и однажды рассказал о происшествии. Пришел он на работу,

а там милиция. От них узнал, что ночью обворовали сейф бухгалтерши, в котором хранилось десять

тысяч рублей, для зарплаты рабочим. Я даже запомнил фамилию бухгалтера Тоболкина, хотя мне было лет

десять, а тут как раз знакомая фамилия бухгалтера, копия трудовой, где имеется запись о её месте работы.

Как раз Заводоуковский леспромхоз. Я уже хотел писать в дело записку, но тут у меня в общаге бухенвальд,

начались какие-то непонятные брожения. Азартные игры, дебош и т. д. Капитаны прервали меня;

– А причем тут наркота?

– Наберитесь терпения, все впереди – парировал я. Слушайте дальше брехню.

В общем – пошел я туда на разборки. Прихожу, спрашиваю у вахтерши кто тут главный дебошир.

Она назвала по фамилии. Я зашел в комнату номер два, как помню, откуда доносились шумные

голоса. Там сидели человек шесть за столиком. На столе лежали карты и купюры. Купюры я сразу

сгрёб в шапку, они мне пригодятся и одного подвыпившего вытащил за загривок в коридор. Там еще

оставался один с оголенными по локоть рукавами рубашки весь в наколках. Этот что я выволок в

коридор начал было со мной драться, наверно не знал, что у меня сильно развита цевка руки.

Я его придавил клешней к стене за горлышко, и он затих. Затем заломил ручку и повел, но он всю дорогу

брыкался и сопротивлялся. Тащить его волоком пришлось до самого моего кабинета, где и посадил

его своими блестящими зэковскими наручниками, прикованным за обе руки за спиной, да еще и к

батарее. Разговаривать с ним было бесполезно, хотел на утро оформить его за сопротивление и

оставив одного, ушел домой. Зверинца у меня тогда ещё не было. Только после этого мне его

мужики из электроцеха сварили. Мужик, а вернее ещё парень был не дюже слаб, плечи огромные,

мускулатура развитая, кривоногий, лицо восточного типа. Утром я пришел проверить его состояние и

удивился. Мой задержанный сидел уже разорвав мои кованые наручники в сцепке, оторвавшись от

чугунной батареи и окончательно протрезвевший. Спросил его: – «Как ты разжал, вроде ничего близи батареи нет». Задержанный мне поведал, что он часто доставлялся в свое отделение милиции и наручники ему застегивали через голову одну руку, а вторую за спиной. После чего он не мог разогнуть связку колец.

Я его попросил показать, как, а забив цепочку к этому времени застегнул ему наручники вновь.

Он почти заплакал, но я тоже уперся и потребовал рассказать, кто там баламутит народ.

Парень пояснил мне, что мужик с наколками приехал с буровой недавно и завел всех на игру

в карты на деньги. Играли они уже неделю в разные партии. Обыграть этого мужика очень

трудно, хотя задержанный из 99 партий выигрывал 89, и что он и у себя славился знатоком и был

в авторитете у картежников. Я отпустил этого парня и попросил приглядеть за этим вундеркиндом.

Капитаны опять завоз бухали, но я попросил их набраться терпения. Короче к полудню этот мужик

в наколках явился ко мне в отделение сам. Я не растерялся и завел с ним разговор. Мужчина оказался

нашим из внутренней разведки и велел позвонить по номеру с определенным дополнительным.

Я сходил в экспедицию и связался с областным управлением. Дежурный соединил меня с данным мне

номером. Меня попросили передать сообщение инициатору о немедленном возвращении.

По возвращении в кабинет, явившийся ко мне сообщил, что он из внутренней конторы и разрабатывал

хищение денег как раз из переданного мне уголовного дела, но ничего нового не установил. Была версия,

что кражу совершили картежники, действительно в этот год была мода на азартные игры. Кстати,

парень, которому осуществил привод играл в карты очень виртуозно и из 99 выиграл 89.

Я в свою очередь рассказал, то – что рассказал ранее Вам. Мужчина мне не представлялся, но

узнав от меня наколку, похвалил меня за внимательность к обстановке на участке, новой для него

и важной информации. Попросил ничего своему начальству не сообщать, дело вернуть без

обнаружения обстоятельств. Попросил организовать ему заочное увольнение из экспедиции и помочь

с вылетом в область. При всем при этом подарил мне этот комок гашиша. Пояснил, чтобы добиться

такого состояния анаши, ее долго носят под пяткой.

В конце рассказа, мои слушатели остаграмились и тоже похвалив меня за бдительность, в свою

очередь рассказали, что если один раз покурить этой пакости можно обожраться, а потом из туалета

не вылезешь, а также язык становится как ботало не завяжешь. Для этого и держал его с собой оперативник. После окончания своей командировки они выпросили у меня этот злополучный кусок для использования

в оперативной работе. Всех артистов из погорелого театра оперативная группа вывезла в район, а затем

уже должна была вылететь в округ.

Зима была холодной, но к марту отпустила температуру. Утром в десять часов почти вместе со мной

пришёл диспетчер КДСП аэропорта Ковальчук и пожаловался, что он хотел отпилить от хранящейся у него

в лодочном балке нельмы, кусок для воскресного стола, но в бочке её не оказалось. Спросил его как

был открыт балок? Он ответил; – «Фадеич, ну ты же знаешь, как мы закрываем, так на контрольный замок

и всё, короче для близира». Пошли на лодочную станцию, к ней по свежему искрящемуся снежку

подходила совершенно свежая колея протектора грузовой автомашины скорее всего Урала. Ковальчук

сказал, что рыбина была полутораметровая, свернута в ней спиралью, а в бочке хранился остаток около

метра. Подошли к балку, осмотрели и я сразу направился по следам. Они привели меня в автохозяйство.

Дежурный диспетчер на мой вопрос сообщил, что в ночь дежурил водитель, который уже ушел домой.

Дальше искать даже не пришлось долго, нашел я спящим водителя у себя в квартире, на холодном

балконе лежала рыбина. Позвал соседей, изъял рыбину, они действительно подтвердили, что это

нельма. На водилу погрузил эту тяжесть и пешком в отделение под моим сопровождением. На звонок

по телефону прибежал терпила и увидев свою рыбину обрадовался. Больше было бы таких происшествий.

Один час и пропажа найдена. Да! Рыбина была огромная, в брюхе около тридцати сантиметров и от

времени уже пожелтела, была похожа на осетрину. Ну, а водиле корячился срок. За кражу со взломом.

Ранее я уже встречался с ним по мелким правонарушениям. Да вообще в поселке я уже знал многих

по повадкам, наклонностям, да и в лицо, кто и где работает. Ковальчук оказался недогадливым или жадным, хоть бы угостил своим малосолом, за работу в воскресный день. Службы шла своим чередом. Снег в конце апреля начал потихоньку таять, появилась наледь. Мне нравилось в нашем поселке. Вокруг был лес, только со стороны реки было открытое пространство, но ветер с реки был редко, а в поселке была тишина и безветрие, особенно коротким летом, идёшь по посёлку, снимешь фуражку, даже волосы не пошевелятся. Вечерами как обычно у меня был обход общежитий. Мужики обычно на отдыхе, занимались всем чем попало, но в общежитиях часто возникали разные нарушения. Дисциплину поддерживали коменданты и вахтеры. Субботу и воскресенье вечерами танцы в клубе, в дневное время киносеансы. Главным на них был киномеханик по совместительству Чесноков, один из старейших водителей автохозяйства экспедиции. Люди говорили, что у него и старого еврея деда Игеля,

проживающего в старом поселке, рядом с метеостанцией, даже экспедиция занимала деньги на зарплату

в сберкассе, во время непогоды для авиации на длительное время. Последний, имел деревянную длинную

лодку, как у ненцев со стационаром и держал буйного быка. Не понятно почему быка, а не корову?

Вёл он уединенный образ жизни, но у него была очень красивая дочка. Я её в видел в посёлке очень редко из – за учёбы в институте.

В весенний день ко мне буквально забежал работник экспедиции проживающий по улице Волынова в доме, расположенном сразу за детским садиком. Увидев знакомого жителя поселка; – «Что случилось?» – спросил, я. Тот отдышавшись обратился ко мне за помощью. «Ой, меня кажется лишили отпуска, совсем обокрали» и рассказал, что у него в гостях был Витька Плетнев и во время застолья, а мой знакомый собирался в отпуск и в кармане пиджака была крупная сумма, она пропала. Мужчина по национальности был татарин и при этом его акцент стал сильно проявляться. Он несколько раз проверил в шкафу всю одежду и не нашел денег. Я еще раз спросил его, что может он забыл и просто переложил их куда – то? – Да нет же, ты что Фатеич, я же не пьяница, чтобы забыть, для меня так важна эта поездка. – Хорошо пойдем посмотрим, а если Плетень уже ушел! – Нет, нет он не уйдет, я же его закрыл и сказал, что сбегаю за водкой к Светке в магазин. Я тогда ему ответил: – «Ты, правильно все сделал, и Витька точно будет тебя ждать и по твоему возвращению будет смотреть в окно, он как раз выходит по ходу в нашу сторону и конечно положит, деньги обратно в карман, вот увидишь. Витька парень был продуманный и наверняка ожидал возвращения Абдулатипова. Действительно, когда мы вошли я сделал вид, что просто задержал хозяина пьяным в магазине так как тот слишком настойчиво требовал спиртного у продавца, а отпуск в таком состоянии запрещен. Ругаясь громко на хозяина квартиры, я подпихнул его в смежную комнату проверить содержимое карманов и тот быстро мне кивнул, что действительно все на месте. Я зашел в кухню, где они квасили. Там действительно сидел Витька Плетнев. Сделав удивленное лицо, что не ожидал этой встречи удивленно сказал: – «Так, вот для кого старался задержанный. Витька, ты успеваешь побывать везде, где я появлюсь, а может наоборот, намекнул я». – Да нет, случайно пересекаемся. Для виду я ещё поругался, сказал им чтобы завязывали с пьянкой, а то хозяин в отпуск не улетит. Конечно же мы с Витькой друг друга поняли с полуслова в нашем спектакле. После этого я никогда больше не слышал про него, что – ни будь плохого. Витька знал, что у хозяина есть немалые деньги, сам растрепался об отпуске, да и дату фактически назвал, но проводить дознание явно было бесполезно, не на того нарвался, просто бытовая сцена. Если бы Плетень напоил хозяина и тот заснул, пиши пропали денежки. Рядом с метеостанцией и Игелевским домом, торцом стоял старый жилой балок типа ППВТ, где проживал Колька. У него был постоянный шалман из разных опоек. Кольке было лет сорок пять, и он часто оставался из-за своих пьянок без работы. Мне он порядочно надоел, и я попросил начальника РЭБ – флота Кокинова занять этот балок, а Колька пусть ищет другой сам. Кокинов выгнал Кольку из балка, который принадлежал речному флоту и заселил там молодых специалистов, парня и его невесту. Николай давно был уволен за пьянку, хотя был неплохой моторист и занимал служебное жильё, хотя и временное. Через несколько дней я нашел, где живет Колька. Он перебрался в пустующий балок на окраине старого поселка. У нас был пожар, рядом со старым жилищем Кольки из-за самодельного козла, и я часто проверял балки, выбрасывал эти самоделки, составлял протокола за нарушение пожарного режима. Вновь проверил и Кольку. Он как обычно пьянствовал, опять горел для обогрева самодельный нагревательный прибор, я хотел его забрать, но Колька не подпускал меня к нему, я оттолкнул его и тот сел на свой горящий козел. Конечно подгорели штаны, да и заднее место. Однако сам остался живым. Счастье его, что переселился. В начале июня снег растаял, я во второй половине дня был в кабинете и разбирал дела. Смотрю в окно, оно выходило на площадь, в пятидесяти метрах стоял продуктовый магазин ОРСа, ко мне идет с вертикалкой Петя Милуша. Сначала подумал, что собрался его перерегистрировать, но тот вошел в отделение и сразу бросил его ко мне на стол и сказал; – «Все наохотился, застрелил людей». Спросил его: – «Каких людей, кого, где!?». Петька заревел как баба и стал всхлипывая рассказывать. Он направился в старый поселок, а проживал он по ул. Геологов недалеко от меня, разобраться с Колькой, который ему должен крупную сумму и долг отказывался отдавать. Чем платить Кольке, когда он не работает давно. Стучался, стучался, но тот не открывал, хотя в балке играла музыка и слышен был приглушенный разговор. Не вытерпел, пошел за ружьем. Вернулся, вновь тарабанил в дверь, но никто не открывал и выстрелил два раза, почти дуплетом. Там послушался крик и стон. После чего он кинулся в милицию, сдаваться. Молдаванина Петьку закрыл в зверинец и побежал в старый поселок, по пути попалась водовозка, ГАЗ-51, я остановил машину и доехал до балка, где ранее проживал злополучный должник, а там была полная катастрофа. В разбитое окно была видна лежащая на полу девушка. Весь пах ее был в крови. На ней были трико синего цвета, а в стороне лежал парень из предплечья у него струей хлестала кровь. Я вырвал дверь и с водителем водовозки потащил его к машине, положили его на деревянную полку рядом с бочкой и в кабину затащили девушку. Я встал на подножку и так поехали в больницу. Пытался заткнуть дыру в ключице, но была перебита артерия и кровь хлестала струей под давлением. Я первый раз видел, что из человека кровь может бить фонтаном. Привезли обоих пострадавших в больницу, до нее было метров пятьсот по улицам, но спасти парня уже не удалось, а девушку прооперировала главврач Савицкая. Дробь попала в пах, со стороны правой ножки. Вернувшись в участковый пункт я позвонил в райотдел, доложил о преступлении и попросил направить следователя прокуратуры, так как преступление было очевидное. Когда Петька узнал, что его должник живет давно в другом месте, совсем упал духом и впал в транс. Вскоре прилетел следователь прокуратуры. Началось следствие. Петьке свободы не видать, оставил из-за денег свою семью. Пока супруги не было я частенько ходил питаться в столовую и как – то раз мужики на улице мне пожаловались, что порции сильно уменьшились. Котлеты стали меньше на треть, а в первых блюдах мяса вообще не найдешь. Я сразу же решил проверить эту информацию и произвел вместе с мужиками контрольную закупку. Закупив полный комплект, все выставили за столик и пригласили заведующую столовой, народу было мало, покупали в последнюю очередь. Попросили контрольные весы. Взвесив мясные вложения и отразив в протоколе их вес, я потребовал бракеражный журнал. Девчата сначала опешили, откуда я мол знаю про таковой и книгу норм выкладки. Оценка в журнале конечно была завышена, вес мясных вложений не соответствовал нормам. Отразив все это я с контрольными покупателями удалился к себе в участок. Зная, что к весне продукты становятся у нас дефицитом, дождался вечера и перед закрытием навестил запасный выход из столовой и конечно, все сразу вылезло наружу. Работников я доставил в участок и составил соответствующие протоколы о хищении. Чеков женщины конечно не имели. После этого Нинка кассирша при моем расчете за питание в обед денег с меня не брала. Я подавал ей железный рубль, она возвращала сдачу бумажным. В столовой порции значительно увеличились. Ну кто будет работать в столовой или в ресторане, чтобы ничего не прибрать домой. В советское время несуны были всегда и почти везде. Ледоход около поселка прошел и где -то застрял. Вода за ночь поднялась и весь поселок затопило. Хорошо, что все здания стояли на деревянных сваях в метре от земли и пол затопило только в столовой, она стояла ниже других строений. Вода стояла неделю. Все гоняли по улицам прямо от своих домов на моторках по реке, лесу и ближним протокам, малой и большой Ходырке. Очень интересно кататься по лесу. Лодка раздвигала деревья, некоторые лодочники даже потеряли моторы, забыв их как следует закрепить их на корме и привязать страховочным тросиком. К концу недели наводнение спало, и река почти встала в свои берега. Молодежь высыпала из общежитий на прогулку. Повсюду валялись принесенные водой деревья, но зато песок был промыт от мазута даже в транспортном цехе АТП. Вечером я как обычно был в клубе для порядка на танцах. Около восьми часов вечера завклубом, Бурлакова Елена Ефимовна позвала меня к телефону, объяснив, что звонок с районного отдела. Зашел в кабинет, где собирался художественный коллектив, взял трубку телефона. Доложил о себе. Говорил начальник райотдела полковник Хорошилов Владимир Георгиевич: – «Саша с утра выезжай в Самбург. У Мамонова кража из склада, а у него какие – то семейные проблемы, обо всем узнаешь примешь меры и доложишь, кражу надо постараться раскрыть, если -что конвой вышлю, сам немедленно возвращайся обратно. Заедь на подбазу экспедиции. У тебя там есть отдельное поручение. С собой возьми общественника, будет легче в дороге». Есть, понял-что я мог еще сказать. Трудна ноша, но прогулка не помешает. Да и товарища по службе надо выручать. Тут я уже сказал Елене Ефимовне – ну все, сегодня завтра на танцах – баланцах придется справиться самой со своим супругом, да и не в первой поди – ка. Елена Ефимовна еще та штучка. Со своим супругом на пару прошла всю войну. Оба имеют боевые награды. Объяснив завклубом ситуацию, я пошел готовиться к командировке. Надо было зайти к Егору Короткову, моему другу и помощнику в поездках. Егор был дома со своей супругой и детьми. У него было два мальчика. Сказал ему – что есть необходимость выезда в Самбург. До которого было триста с лишним километров. С работой я тебе улажу. Позвоню начальнику СМУ Уманскому. Егор работал на пилораме и столярке. Договорившись о времени выезда я направился домой. В то время я жил от Егорки через дом, оба дома были расположены вблизи лодочной станции, если ее можно было так назвать. Это было самовольное временное место на берегу ручья, впадающего в реку. На берегах ручья и реки подтаскивали лодочные балки, сколоченные из досок в наклад, чтобы не продувало и не промокало от осадков. Размерами под лодку или просто под инвентарь и бочки под бензин. К балкам привязывали лодки, моторы всегда снимали и затаскивали в балки. Ну, а кто ленился снять – то рисковали имуществом и как правило были моими клиентами, ну почет и уважение для меня если я находил пропажи. От моего дома, стоявшего на крайней черте поселка, до берега было метров двести.