Правовое регулирование экономических отношений. Несостоятельность (банкротство)

Правовое регулирование экономических отношений

Несостоятельность (банкротство)

© Коллектив авторов, 2018

© Издательство «Статут», редподготовка, оформление, 2018

* * *

Правовое регулирование экономических отношений

А.В. Анисимов

МГУ имени М.В. Ломоносова, 1 курс (магистратура)

Тенденции развития инвестиционного законодательства: опыт азиатских стран

Аннотация: настоящая работа посвящена исследованию иностранных инвестиций. Поскольку интерес к данному институту в настоящее время постоянно растет, необходимо разобраться, на каком этапе развития права и экономики возникает потребность в нем, в формах его реализации и соответствующей инфраструктуре. В работе проведен анализ инвестиционных инструментов ряда крупнейших азиатских экономик – Японии и Кореи. Указанные страны начали реализовывать программу привлечения иностранных инвестиций далеко не сразу, к тому же различия между ними касаются системы права, структуры экономики и культуры. Все перечисленное обусловило уникальность поиска наиболее удачного способа привлечения инвесторов для каждой из указанных стран.

Ключевые слова: инвестиционное законодательство, прямые иностранные инвестиции, банковское кредитование, рынок ценных бумаг, специальные экономически зоны.

Особенности рынка инвестиций в Японии

Инвестиционный климат Японии характеризуется, на наш взгляд, двумя основными особенностями. Первая особенность состоит в традиционно низком уровне прямых иностранных инвестиций (далее – ПИИ), вторая же состоит в тесной взаимосвязи с первой и заключается в высокой доле банковского кредита как источника инвестиций в японскую промышленность. Ниже будут рассмотрены основные причины формирования японского инвестиционного ландшафта в том виде, в каком он представлен сейчас, его текущие изменения и перспективы.

Как уже было сказано, несмотря на то, что Япония является одной из крупнейших экономик мира и одним из ведущих экспортеров ПИИ, импорт ПИИ традиционно находился на сравнительно низком уровне – уже в 1960-х гг. Япония фактически стала их чистым экспортером.

В то же время существующий дисбаланс между экспортом и импортом ПИИ, как отмечается специалистами, не соответствует экономическому потенциалу и размерам рынка Японии. В литературе выделяются две причины указанного дисбаланса: во-первых, это относительная «закрытость» внутреннего рынка страны и, во-вторых, высокая стоимость производства[1]. «Закрытость» была обусловлена политикой жесткого протекционизма (в виде формальных ограничений на приток иностранного капитала), проводимой японским правительством в течение нескольких послевоенных десятилетий.

Несмотря на то что в конце ХХ в. формальные ограничения были сняты, росту ПИИ препятствовала уже сама сформировавшаяся структура японской финансовой системы. Помимо таких собственно японских характеристик финансовой системы, как наличие закрытых финансово-промышленных групп (киге сюдан и кэйрэцу[2]) и закрытого рынка труда, ей присущи (характерны) и особенности, свойственные так называемой японско-немецкой модели структуры корпоративных активов, игнорировать которые ни в коем случае нельзя.

Дело в том, что японская финансовая система традиционно тесно связана с корпоративным управлением и монетарной политикой, и в этом кроются причины взлетов и падений японской экономики в целом на протяжении последних 60 лет. Японская модель структуры активов компаний долгое время была аналогична немецкой – последняя же предполагает так называемую систему «main bank», которой присущи следующие черты. Во-первых, основным источником привлеченных финансов компаний является банковский кредит (компании ограничены в праве привлекать средства из небанковского сектора и размещать облигации на японских и зарубежных рынках ценных бумаг[3]).

Вместе с тем банк в некоторых случаях назначает директоров, а также является мажоритарным акционером компании (корпоративные отношения банка-кредитора и компании-заемщика строятся по принципу cross-shareholding), что позволяет ему отслеживать и контролировать финансовое состояние компании и способствует поддержанию высокого уровня доверия между кредитором и заемщиком[4]. Вследствие наличия тесных связей между банками и компаниями, обусловленных структурой активов, банки охотно снижают ставки по кредитам, спасая заемщиков в кризисные периоды путем дополнительного кредитования (в том числе и синдицированного), а также склонны активнее финансировать рисковые проекты заемщиков, находящихся в отношениях «main bank», нежели заемщиков независимых.

Описанная модель доминировала в Японии с 1950-х гг. и способствовала быстрому росту японской экономики в этот период, став одним из элементов так называемого японского чуда. Пик роста стоимости японских активов пришелся на 1989 г. – к этому времени система «main bank» себя исчерпала, и не успевшая вовремя перестроиться экономика Японии на долгое время впала в стагнацию. В чем же кроется причина упадка японско-немецкой модели? Еще в конце 80-х японская экономика росла со сказочной скоростью, и ничто вроде бы не предвещало приближающийся кризис, хотя споры об эффективности существующей системы звучали и тогда (например, Horiuchi (1977, 1978), Eguchi (1977, 1978), Teranishi (1982), Shinohara and Fukuda (1982)). В японской литературе предлагается следующее объяснение: с ростом прибыли компании постепенно накопили значительные объемы собственных активов, что, во-первых, снизило их зависимость от банковского кредита, а во-вторых, позволило компаниям массово приобретать недвижимость и размещать акции за рубежом после снятия Министерством финансов в 1980-х гг. ряда запретов в области корпоративного законодательства и регулирования рынка ценных бумаг[5] (японский рынок ценных бумаг был в тот момент непривлекателен для внутреннего инвестора вследствие жесткого правового регулирования[6]). Все это привело к тому, что банки утратили возможность эффективно контролировать деятельность компаний.

Кроме того, банки усугубили ситуацию, сделав ставку на рост количества выдаваемых кредитов без надлежащего расчета величины риска невозврата выданных средств. В результате всего вышеуказанного кризис корпоративного управления вылился в лавину невозвратных кредитов и последовавшую волну банкротств во второй половине 90-х гг. Таким образом, с начала 1990-х гг. начался постепенный отход от японско-немецкой модели к англо-американской, ориентирующейся на рынки капиталов и соответственно характеризующейся низкой зависимостью от банков.

Постепенный отказ японских компаний от привлечения средств путем прямого кредитования обусловил, во-первых, падение роли банков в японской экономике (они уже не могли выполнять контроль за деятельностью компаний), а во-вторых, частичный отказ и от cross-shareholding, что моментально повлекло выброс банками акций бывших компаний-заемщиков на японский рынок ценных бумаг, что повлекло, в свою очередь, повышение роли институциональных инвесторов (доля банковского участия в корпоративном контроле упала в три раза в период 1990−1999[7]).

Вследствие перехода к новой стратегии развития встал вопрос о привлечении средств иными способами, нежели банковский кредит, – на этой волне меняется отношение к ПИИ. Практически сразу начала активно проводиться политика роста ПИИ с целью создания новых рынков, привлечения новых управленческих приемов, технологий, товаров и услуг. В 1994 гг. был учрежден Инвестиционный совет Японии (JIC), членами которого являются японские чиновники, а также европейские (EBC) и американские представители (ACCJ). За первые пять лет своего существования Инвестиционный совет сформулировал семь рекомендаций по развитию ПИИ, в основном связанных с созданием мягкого инвестиционного климата и либерализацией законодательства. Кроме того, в начале 2000-х японская внешнеторговая организация (JETRO) изменила курс с поддержки экспорта на стимулирование ПИИ. Наконец, в шести регионах были созданы Инвестиционные центры поддержки бизнеса (IJBSC).

Так, в 2003 г. правительством был предложен пакет мер, в том числе распространение информации о ситуации с ПИИ в Японии и за рубежом; развитие общенациональных и местных организаций, связанных с обеспечением условий для иностранных инвестиций; улучшение предпринимательской среды; повышение качества жизни для иностранцев, работающих в иностранных компаниях в Японии; пересмотр административных процедур.

В 2010 г. была принята Программа содействия импорту инвестиций, провозгласившая цель по формированию наилучшего инвестиционного климата путем либерализации законодательства и снижения уровня налогообложения, а также превращения Японии в дальнейшем в главную базу азиатского бизнеса[8].

Кроме того, в 2010−2011 гг. было создано шесть Национальных Стратегических Специальных Зон (далее – НССЗ) для привлечения иностранных инвестиций в развитие производства. И дея НССЗ состоит в создании модельных городов, свободных от правовых ограничений предпринимательской деятельности[9]. Среди задач НССЗ называют в том числе и оттягивание ПИИ из Токио и Йокогамы в иные города.

В результате реформ объем ПИИ вырос с 50 млрд долларов в 2000 г. до 200 млрд долларов в 2009 г. Однако, по оценкам специалистов, в Японии все еще сохраняется неблагоприятный инвестиционный климат вследствие высоких цен на недвижимость, консервативности предпринимательской практики и сложности административных процедур[10]. В то же время необходимо понимать, что на фоне быстрорастущих экономик стран АСЕАН, «четырех тигров» (Гонконг, Корея, Сингапур и Тайвань) Японии все сложнее конкурировать, и успех в привлечении ПИИ может стать определяющим фактором азиатской гонки.

В соответствии с наблюдениями, проведенными EU-Japan Centre for Industrial Cooperation, европейские инвесторы все чаще предпочитают Японии иные азиатские экономики. Так, в 2008 г. швейцарский фармацевтический гигант Novartis перенес свой научно-исследовательский центр в Шанхай. P&G и Medtronic перенесли региональные офисы в Сингапур.

Однако, несмотря на предпринятые шаги, темпы роста японской экономики все еще находятся на сравнительно низком уровне.

Особенности рынка инвестиций в Республике Корея

Республика Корея является одним из «четырех азиатских тигров» − темпы развития корейской экономики, культуры и социальной инфраструктуры во второй половине ХХ в. поистине впечатляющи. Несмотря на то что еще 60 лет назад Корея была бедной страной, сравнимой по экономическим показателям с государствами Центральной Африки[11], в настоящее время она известна своей индустриализированной, высокотехнологичной экономикой, информационной инфраструктурой и сравнительно благоприятной для бизнеса правовой системой[12].

Начало бурного развития корейской экономики было положено в 1960-х гг., после прихода к власти генерала Пака Чонхи. Развитие тяжелой индустрии стимулировало создание смежных отраслей, а также инвестирование в капиталоемкие и высокотехнологичные отрасли экономики. С целью поддержки ключевых секторов экономики были созданы специализированные банки (Export-Import Bank of Korea, Industrial Bank of Korea и др.). В это же время формировались «чеболи» − промышленные суперконгломераты, тесно связанные с государством (например, Samsung, LG Group, Hyndai и др.). Чеболи финансировались посредством государственных низкопроцентных займов и соответственно жестко контролировались государством. Эффективность корейской экономической системы, существовавшей с начала 1960-х до второй половины 1990-х гг., во многом обусловлена именно чеболями. Их хозяйственная деятельность строилась на основе договоров, однако намного более важную роль играли неформальные личные отношения между представителями государства и бизнеса, что делало юридическую сторону экономических связей всего лишь условностью. Судебная система была во многом маргинализирована, что отнюдь не способствовало созданию благоприятного инвестиционного климата[13].

В 1980-х разразился первый в послевоенной истории Кореи структурный кризис корейской экономики. На этот вызов правительство ответило масштабными реформами. Помимо жестких фискальных мер и консервативной монетаристской политики было принято решение создать условия для привлечения иностранных инвестиций[14]. С этой целью начался отход от старой системы управления экономикой, основанной на балансе интересов чиновничьей бюрократии, крупного бизнеса и военных структур в сторону верховенства закона и демократизации политической системы, возросла роль Конституционного суда[15]. В результате указанных мер экономический рост преимущественно за счет внутреннего спроса сменяется экспортно-ориентированной экономикой, а в 1990-е началась активная интеграция в мировую экономику. Корея становится членом ряда международных организаций − в настоящее время она входит в Организацию экономического сотрудничества и развития, Всемирную торговую организацию, участвует в ряде региональных образований и форумов (Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (форум), Восточно-азиатский саммит и др.).

Принятие Закона о содействии иностранным инвестициям (Foreign Investment Promotion Act) от 16 сентября 1996 г. упростило регулирование инвестирования, отменило ограничения на размер инвестиций иностранных компаний, расширило перечень налоговых стимулов[16].

В следующий раз слабости корейской экономической системы проявились в ходе азиатского финансового кризиса 1997−1998 гг. Причиной существенного падения темпов роста стали высокая доля задолженности относительно ВВП и массовые краткосрочные иностранные заимствования; вследствие резкого падения курса воны золотовалютные резервы были исчерпаны. Основным спасательным кругом для Кореи все же стали крупные займы у Международного валютного фонда, одним из условий которых было проведение ряда либеральных правовых реформ, связанных с созданием большей открытости Кореи по отношению к импорту иностранных товаров и инвестиций. В рамках антикризисной программы правительство объявило курс на рост экспорта, введение низких процентных ставок и экспансионистскую налоговую политику. Кроме того, было решено провести реформу чеболей, чтобы ослабить их роль в экономике и провести реформу корпоративного управления путем изменения корпоративного законодательства. В итоге введение возможности подачи косвенных исков и иных средств защиты миноритарных акционеров изменило баланс сил внутри самих чеболей, а новые требования к аудиторским проверкам и раскрытию информации нанесли удар по их закрытой системе управления.

Помимо упомянутого Закона о содействии иностранным инвестициям был принят Закон об операциях в иностранной валюте (Foreign Exchange Transaction Act) от 16 сентября 1998 г., целью которого было повышение привлекательности корейской экономики. Новый закон урегулировал порядок денежных операций, связанных с иностранными инвестициями.

В том же году был ликвидирован потолок в отношении иностранных инвестиций в южнокорейские акции, а также снят запрет на приобретение иностранцами акций без одобрения совета директоров и правительства – исключение составляют только предприятия оборонной отрасли и государственные корпорации[17]. Кроме того, иностранные граждане были уравнены с корейскими гражданами в правах на приобретение земли, а иностранным банкам было разрешено открывать филиалы. Также была упрощена процедура при совершении финансовых сделок, разрешены все виды слияний и поглощений. Иностранные инвестиции стали все чаще осущест – вляться в форме покупки акций или предоставления долгосрочных кредитов напрямую корейским компаниям. В соответствии с Законом о торговых зонах (Free Trade Zone Act) и Законом о свободных экономических зонах (Free Economic Zone Act) в Корее были учреждены особые зоны[18].

Несмотря на то что в настоящий момент экономика Южной Кореи значительно замедлила рост, не перестают предприниматься дальнейшие шаги в направлении улучшения инвестиционного климата и привлечения иностранных инвестиций.

Подводя итоги, подчеркнем следующее:

1. Необходимость привлечения иностранных инвестиций остро встает уже в условиях развитой национальной экономики, достигшей пределов своего развития.

2. Даже успешно реализованная программа привлечения иностранных инвестиций необязательно дает положительный экономический результат, что наводит на мысль о том, что в таком случае причина стагнации носит структурный характер. Представляется, что данная проблема должна быть исследована в совместных экономико-юридических научных работах для поиска наиболее эффективного пути решения.

Список использованной литературы

Библиография

Тимонина И.Л. Инвестиционный климат в Японии и проблема привлечения прямых иностранных инвестиций. Мировое и национальное хозяйство. Издание МГИМО МИД России. № 2 (21). 2012.

Kenneth Singleton, editor. Japanese Monetary Policy. University of Chicago Press. 1993. P. 63−94.

Kiseong You. Investing in South Korea, Practical Law Country Q&A (2015) // СПС «WestLaw».

Mitsuaki Okabe. The Financial System and Corporate Governance in Japan. Policy and Governance Working Paper Series. No. 17. 2004.

Farole Thomas, Gokhan Akinci. Special Economic Zones Progress, Emerging Challenges, and Future Directions. World Bank, 2011.

Л.Р. Варданян

МГУ имени М.В. Ломоносова, 1 курс (магистратура)

Защита интеллектуальных прав предпринимателей

Аннотация: в работе автор касается вопросов защиты интеллектуальных прав при осуществлении предпринимательской деятельности. Основной задачей работы является выявление системы публичных органов власти, предоставляющих предпринимателям различные механизмы защиты своих исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Автор рассматривает эти органы власти с точки зрения положения каждого в обеспечении средств защиты прав, а также достоинства и недочеты в их деятельности.

Ключевые слова: интеллектуальные права, защита прав, суды, органы исполнительной власти.

Для полноценного использования средств индивидуализации в сети встает вопрос о предоставлении гарантий защиты интересов лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. Чем эффективнее механизмы защиты интеллектуальных прав, тем привлекательнее правопорядок для ведения бизнеса. Государство заинтересовано в поддержке предпринимательской деятельности во всех ее проявлениях, в связи с чем предоставляет различные способы защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации.

Особое место в ряду институтов защиты интеллектуальных прав занимает Суд по интеллектуальным правам[19].

Примечательной особенностью Суда по интеллектуальным правам является тот факт, что он осуществляет полномочия единой кассационной инстанции по вопросам регулирования интеллектуальной собственности на всей территории Российской Федерации в системе арбитражных судов. Последняя оговорка очень важна, так как в компетенцию Суда входят лишь споры, отнесенные к подведомственности арбитражных судов, и значительная категория дел, связанная с интеллектуальными правами рассматривается в системе судов общей юрисдикции, в частности Московским городским судом.

Суд по интеллектуальным правам рассматривает по первой инстанции:

а) дела об оспаривании нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, затрагивающих права и законные интересы заявителя в области правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации (примечательно, что по общей практике нормативные акты раньше оспаривались в высших судах);

б) широкий перечень категорий дел, связанных с предоставлением и прекращением правовой охраны, с оспариванием ненормативных актов федеральных органов исполнительной власти и иные категории дел, установленные законом.

Дела, рассмотренные Судом по первой инстанции, могут быть пересмотрены лишь в кассационном порядке Президиумом самого Суда по интеллектуальным правам.

Что касается защиты прав субъектов предпринимательской деятельности в сети «Интернет», то основную массу рассмотренных дел составляют споры об авторских и смежных правах и средствах индивидуализации[20].

Что касается последней категории объектов интеллектуальной собственности, чаще всего их защита связана с неправомерным размещением товарных знаков (знаков обслуживания). Часты случаи, когда правообладатель, занимающийся продажей тех или иных товаров (услуг), сам позволяет размещать на сайте, принадлежащем другому лицу, информацию о товарах (услугах). Тем не менее возникают споры по поводу неправомерного использования, например, товарного знака, так как для этого требуется отдельное разрешение со стороны правообладателя, как это было установлено в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 30 января 2014[21]. Кроме того, судейский корпус внимательно относится к процессу доказывания. Часто предварительные судебные заседания, призванные уточнить перечень необходимых доказательств для точного разрешения дела, могут растянуться на несколько «встреч», а по итогам судебных разбирательств выносятся решения о частичном удовлетворении требований ввиду недоказанности определенных фактов[22]. Данный подход очень сильно стимулирует стороны предоставлять максимально убедительные подтверждения заявленных прав, требований и фактов. Кроме этого, Суд по интеллектуальным правам нередко выходит за рамки своих полномочий с целью более корректного рассмотрения дела[23]. По мнению О. Москвитина и Р. Суслова, такой подход весьма креативен и весьма эффективен в случаях явных злоупотреблений со стороны субъектов предпринимательской деятельности[24]. При выявлении пробелов в конкурентном законодательстве, именно деятельность Суда по интеллектуальным правам позволяет пресекать недобросовестную конкуренцию, квалифицируя деяния лиц как злоупотребление правом по ст. 10 ГК РФ.

Таким образом, недавно образованный Суд по интеллектуальным правам обеспечивает более углубленное изучение вопросов защиты интеллектуальных прав благодаря специальной профессиональной подготовке судебного корпуса и некоторым особенностям рассмотрения дел. Несмотря на то что данный суд выпадает из стройной системы арбитражных судов Российской Федерации, он в значительной мере разгрузил их, тем самым позволив осуществлять защиту интеллектуальных прав субъектов предпринимательской деятельности в сети «Интернет» в разумные сроки и более профессионально.

Помимо Суда по интеллектуальным правам следует отметить еще несколько институтов, которые обеспечивают права лиц на защиту интеллектуальных прав в сети «Интернет». В первую очередь следует выделить Федеральную службу по интеллектуальной собственности (Роспатент), подведомственную Министерству экономического развития РФ. Данный орган занимается защитой интеллектуальных прав в административном порядке[25]. Согласно Положению об этой службе орган осуществляет функции по правовой защите интересов государства в процессе экономического и гражданско-правового оборота результатов научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения, контролю и надзору в сфере правовой охраны и использования результатов интеллектуальной деятельности гражданского, военного, специального и двойного назначения, созданных за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета, а также контролю и надзору в установленной сфере деятельности в отношении государственных заказчиков и организаций − исполнителей государственных контрактов, предусматривающих проведение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ, оказанию государственных услуг в сфере правовой охраны изобретений, полезных моделей, промышленных образцов, программ для электронно-вычислительных машин, баз данных и топологий интегральных микросхем, в том числе входящих в состав единой технологии, товарных знаков, знаков обслуживания, наименований мест происхождения товаров[26]. Данный орган осуществляет надзор и защиту в отношении всей «промышленной собственности» России, и для эффективной работы с таким широким кругом объектов Роспатент имеет подведомственные ему государственные учреждения.

Так, Федеральное государственное бюджетное учреждение «Федеральный институт промышленной собственности» (далее − ФИПС)[27] занимается приемом и экспертизой заявок на объекты патентного права, средств индивидуализации и программ ЭВМ. Однако помимо этого, в ведении ФИПСа находится важный институт защиты интеллектуальных прав, отделение «Палата по патентным спорам»[28]. Именно в ней осуществляется рассмотрение возражений и заявлений на решения Роспатента по результатам экспертиз или представлений[29]. Кроме того, заключения Палаты в дальнейшем всегда учитываются в судах, в особенности в Суде по интеллектуальным правам, при правовой оценке и анализе имеющихся сведений при рассмотрении конкретного дела. В более чем 90 % случаев указанный Суд основывает свою правовую оценку на заключениях Палаты по патентным спорам и признает их правомерными и обоснованными[30].